ИЛЛЮСТРАЦИИ 7 страница

«ChaosA. D. » стал более политическим альбомом, чем наш ранний материал. Мы писали о классовой борьбе и проблемах, которые можно было истолковать как актуальные для многих стран. Потом мы полетели в Израиль на съемки клипа к песне “Territory”. Он не конкретно об этой стране, но определенно подходит к Израилю и Палестине.

Первоначально мы планировали снимать в одном местечке в Иерусалиме, где распяли Христа, но нам не разрешили там снимать, поэтому большую часть мы сняли за Иерусалимом и на Мертвом море. Мы обнаружили там много грязи и размазали ее по своим рожам, а еще помню, что порезал свою ногу, прямо у яиц. Рана начала жечь адским пламенем, когда я прыгнул в Мертвое море, где очень соленая вода. Когда вы видите в клипе, как я кричу, этот крик настоящий: мне тогда было очень больно!

Изначально альбом планировалось назвать «Propaganda», но в душе я понимал, что это недостаточно сильное название для альбома. В последнюю минуту мне в голову пришла идея эпохи хаоса, и я придумал «ChaosA. D. ». Это название пришлось всем по душе. Мы снова привлекли Майкла Велана к оформлению обложки, и впервые он сделал визуал специально для нас. Он слышал всю музыку раньше всех остальных, и предложил идею с трупом, висящим верх ногами, который нам офигенно понравился. В песне “ClenchedFist” много электронной основы, а у “Manifest” механические звуки, поэтому нам пришлась по вкусу и электронная составляющая обложки.

Майкл Велан : “Для пластинки Макса я предложил четыре варианта обложки. Обычно он сам меня спрашивает: “Не мог бы ты сделать эту картинку более экстремальной? ”, что для меня здорово, потому что благодаря ему я раздвигаю свои границы. К примеру, обложка «ChaosA. D. » позволила мне использовать различные материалы, например, фотокопии, на которых для создания эффекта я ослаблял интенсивность тона, насколько это было возможно. Идея этой обложки состояла в том, чтобы нагляднопоказать, что технологии слетели с катушек. “BiotechIsGodzilla” в этом плане стала для меня большим стимулом.

Закончив пластинку, мыотправились домой. Важное событие в моей жизни было уже не за горами, потому что мой сын Зайон родился 13 января 1993-го. Я всегда говорил Глории, что хочу иметь сына, потому что у меня была мечта, чтобы кто-то продолжил мой род. Я всегда об этом мечтал. В ту ночь, когда я сказал ей об этом, она забеременела. Безумие, не иначе. Помню, как говорил ей: “Было бы очень клево, если бы у нашего сына были ямочки”, и когда родился Зайон, у него были большие ямочки. Это было очень здорово. Мы дали ему имя моего отца Грациано в качестве второго имени.

Клево, когдамне в голову пришла идея записать ультразвук сердцебиения Зайона, сразу перед его рождением, и использовать его в качестве вступления к “Refuse/Resist”. Я отправился в клинику с цифровым магнитофоном, наушниками и микрофоном как какой-нибудьспятивший душевнобольной. И вот я среди докторов и медсестер держу микрофон прямо у стетоскопа.

Словами не описать то мгновение, когда я впервые взял на руки Зайона… как посмотрел в его глаза. Мужик, это было что-то нереальное. Неописуемое мгновение и невероятное, потрясающее ощущение. Мы принесли его домой, к нампришел наш друг фотограф Кевин Эстрада и снял нас втроем. Я написал маркером его имя на костяшках, а чуть позже на этом же месте вытатуировал его имя.

Мы выбрали имя “Zion” из моей книги имен ангелов и святынь. “Zion” - еврейское слово, но мы не евреи, поэтому я поменял “i” на “y”, чтобы немного изменить его. Это имя мне понравилось с самого начала, потому что оно короткое и мощное, и Глории оно тоже понравилось.

Я и сам никогда не переставал быть ребенком, но когда становишься отцом, ты должен стать ответственным, потому что нужно присматривать за ребенком, а это серьезная задача, поэтому мы были очень внимательны во всем. Я выполнял обычные отцовские обязанности–возил его на прогулкив коляске и так далее. Гордость меня просто переполняла – я был самым гордым отцом в округе. Зайон был симпатичным ребенком с большими красивыми глазами и этими большими ямочками, которые я так просил у Глории раньше времени. Теперь миссия была выполнена.

Спустя семь дней после рождения в наш город с концертом приехалиFaithNoMore, и мы пошли на их шоу, потому что они были моими друзьями. Дома некому было присматриватьза Зайоном, поэтому мы взяли с собой Роксанну, которой тогда было всего 15. Мы взяли напрокат лимузин и оставили Роксанну и водителя, которым мы доверяли, чтобы присмотрели за Зайоном в машине на парковке, а мы могли пойти внутрь и посмотреть на FaithNoMore.

Я пошел за кулисы и сказал их вокалисту Майку Паттону, что у меня с собой на парковке мой сын Зайон, и он поднялся на сцену и представил песню “Kindergarten” словами: “Эта песня посвящается новорожденному сыну Макса, Зайону! ” У меня по спине мурашки пробежали, когда я это услышал. Разумеется, я очень волновался, и началпо тихойпить, и в конце концов пригласил Майка и басиста FNM Билли Гуда к нам домой. Я такой: “Пойдемте отмечать ко мне! У нас полно выпивки”, а они: “Пошли! ”, и я рассказал им, как до меня добраться.

Я поехал домой и ждал их прихода, и тут перед моим домом нарисовались два копа. Было два часа ночи, и я не мог понять причину их появления. А произошло вот что: Майк и Билли по ошибке забрели в другой дом. Они попали в чужой дом за два дома от моего и шныряли под окнами: “Макс! Макс! Мы тут! ”, а сосед вызвал копов, потому что принял их за грабителей.

Я вышел на улицу и стал их звать: “Эй, здарова, чуваки, мы здесь! ”, и в разгар суматохи копы начали задавать Майку и Билли вопросы типа: “Эй, вы кто такие, парни? ” А они: “Мы из рок-группы под названием FaithNoMore”, а копы: “Мы слыхали FaithNoMore, это круто! ” Потом вышел Дана и сделал парочку фото, которые мы храним до сих пор – на них все мы и копы.

Я был пьян и пытался уговорить копов и Билли с Майком затусить у меня дома, но само собой копы не хотели ничего подобного. Наконец они ушли, и Майк с Билли зашли в дом. Угадайте с одного раза, что произошло потом? У меня не оказалось ни капли алкоголя, как у полного идиота. Я сказал: “Эээ…мы не сможем нормально погулять, потому что у меня нет ни капли бухла! ” Все магазины были закрыты, и я не мог сходить купить чего-нибудь. Мы просто потупили около часа, и они пошли своей дорогой. Это была безумная ночка. Зайон все это время мирно спал. Он довольно быстро привык к такой жизни.

Я женился на Глории 6 июня 1993-го. Мы решили не устраивать официальных церемоний и пожениться прямо на заднем дворе, в присутствии официальных судьи и священника. Мы пригласили многих из музыкальной индустрии, включая Киса Весселса и Монте Коннера из Roadrunner и мерчандайзеров из BlueGrape. Для меня много значило появление Киса, потому что он известен своей привычкой не посещать подобные мероприятия. Он даже не ходит на шоу, не считая пары концертов Sepultura то здесь, то там.

Это была отличная свадьба. Присутствовали два известных татуировщика – Пол Бут и Джонатан Шоу, которые пару раз делали тату нам с Глорией. Кис узнал, что Джонатан будет на свадьбе, и заплатил ему, чтобы днем ранее нанес тату мне и Глории в качестве подарка. У нас на шее появились символы M и G, образующие вместе форму сердца. В день свадьбы нам также вытатуировали точки на руках, куда кладется большой палец, когда держишь кого-то за руку, что символизирует единство и участие. Это было сделано во время церемонии обмена кольцами.

Это был очень хороший день, где присутствовало много клевых людей. Произошла только одна странность. Это было реально дико: в разгар вечеринки упала ограда бассейна, и все закричали: “Аааа, осторожно! Ограда падает! ” Все танцевали и пили. Это был один из самых счастливых дней в моей жизни.

Я решил стать отчимом для пятерых детей Глории. Старшей дочкой была Кристина, следом за ней Дана, Роксанна, Ричи и Джейсон. Они довольно долгое время знали меня, еще с младшего возраста, и многие из них начали называть меня батей. Они привыкли к тому, что я их второй отец, и все официально сменили фамилию на Кавалера.

Я по-своему старался быть для них отцом. Я не пытался давить. Я не просил, чтобы меня называли отцом – они делали это сами, и мне нравился этот жест с их стороны. Я никогда не давил на них, читая им лекции и так далее. Вообще они были хорошими детьми, так что им это особо и не требовалось. Я помогал им столько, сколько было в моих силах. Мы вместе ездили в разные места и очень хорошо проводили время. У них была отличная жизнь, потому что мы хорошо зарабатывали и обеспечивали их. Мы могли себе позволить каникулы и хорошие школы. Жизнь была хороша.

Я любил этих детей и мне нравилось проводить с ними время. Я много зависал с Дана. Мы стали очень хорошими друзьями. По правде, я был для него больше другом, чем отцом. Мы часами болтали о музыке. Я включал ему демки Sepultura, а он офигевал, какими клевыми они были. Дана как-то сказал: “Поверить не могу, что я первый, кто это слышит. Ты правда никому больше не говорил, что у тебя есть новая песня под названием “Territory”? ”, а я ему: “Нет, ты будешь первым”, и он такой: “О, Боже! ”

Когда вышел «ChaosA. D. », Roadrunner закатили вечеринку в замке Чепстоу. Кис Весселс пригласил на это мероприятие парочку танцоров из Бразилии. Было очевидно, что альбом произведет большой успех.

Кис всегда уговаривал меня записать альбом бразильской музыки на португальском языке. При встрече он постоянно спрашивал: “Как там идутдела с моим бразильским альбомом? ”. На самом деле это клевая идея, только бы найти нужных музыкантов для работы над ним. В Бразилии одни из лучших перкуссионистов в мире, так что ударные не проблема. Поскольку музыка будет аутентичной, это будет потрясающий проект. Однажды я доведу его до ума. Мне потребуется провести какое-то время в Бразилии и там же записаться, чтобы сделать все как следует. Это будет серьезный проект, и он вновь позволит отметить меня и Бразилию на карте мира, как это в свое время сделал «Roots». Этот проект будет сильно отличаться от всего, что я делал ранее. Само собой, там будет и метал, но при этом много традиционной музыки.

Мы гастролировали с ParadiseLost на многих площадках, где собиралось по три-четыре тысячи человек, потому что имяParadiseLost было у всех на слуху, как и наше, так что это была отличная компания. Несмотря на это, у нас все шло не так гладко. После одного шоу в Германии в октябре на нас произвели облаву копы. Водитель нашего второго автобуса как-то подошел и сказал, что у его жены операция и ему нужно лететь домой. На самом деле, мы думаем, что он увидел, как в автобусе кто-то принимает кокс – он мог увидеть какого-нибудь гостя, позвонить в берлинскую полицию и сказать, что Sepulturaвовсе не группа, это драг-дилеры из Бразилии. Какая-то такая безумная история, но копы на это купились и вломились в автобус, готовые арестовать любого, вооружившись десятью единицами полицейских машин и фургонами.

Глория Кавалера : “Нас остановили, когда мы ехали по тихой улочке. Полицейские никому не сказали ни слова. Один из них просто вошел через заднюю дверь и приставил пушку к голове Иггора. Андреас, Зайон и я сидели наверху в главном зале. Точно не знаю, где были Макс или Паоло, но помню, как все говорили, что Иггору к голове приставили пушку. Еще один офицел вошел через парадную дверь, поднялся наверх, увидел нас с Зайоном и удивленно спросил: “Малыш? ””

Помню, что сидел в заднем зале с Иггором, и тут автобус остановился. Какое-то время он не двигался, и я заинтересовался, почему. Следующее, что я помню, это как парень орет на немецком и наводит Иггору пушку в голову. Я просто офигел, потому что думал, что эти немцы нас просто грабят, но потом увидел их значки и понял, что это копы.

Глория Кавалера : “Все думали, что автобус грабят, потому что офицеры ехали в небольшой машине без опознавательных знаков и были одеты в гражданское. Они заставили всех немедленно покинуть автобус и торчать снаружи на холоде. Был где-то час или два ночи. Мы только отъехали с концертной площадки, и автобус нашей дорожной команды вместе с автобусомParadiseLost все еще стояли припаркованные. На них набросились в то же время, что и на нас. После того, как все вышли, полиция привлекла три различные группы офицеров, которые вместе с собаками разворотили весь автобус”.

Копы осмотрели в автобусе буквально каждый дюйм. Они вынесли кухню, осмотрели койки, даже изучили молочную смесь Зайона и попробовали ее на вкус. Три часа продолжался этот осмотр, и в конце концов они исчезли без объяснений, оставив для уборки перевернутый верх дном автобус. У всех на уме вертелась одна и та же мысль: “И хули это было? ”

Глория Кавалера : Они искали повсюду, но так ничего и не нашли, потому что у нас при себе ничего не было. Офицеры ушли в 4 утра. Наш водитель сел в автобус и связался с другим автобусом по любительской сети. Полицейские офицеры, которые обыскивали другие автобусы, сообщили им о ситуации с водителем. Так наш автобус узнал о том, как все было на самом деле.

К счастью, подобные случаи были редкостью. Мы отлично поладили с парнями из ParadiseLost. У них была клевая музыка. Впервые у нас появилась своя обслуга - девушки из Англии, которые очень хорошо с нами обращались и врубали NewModelArmy на кухне, пока готовили еду.

А еще у нас появилась очень клевая трехмерная сцена. Мы изготовили мумию трупа с обложки «ChaosA. D. »и подвесили еена цепь напротив задника – обложки альбома. Перед усилителями у нас былустановлен какой-то безумный механизм, ана возвышении для ударных стояла стальная рампа, чтобы я мог прыгать оттуда, накачавшись водкой.

Мне нравилась эта рампа. Я подходил, приветствовал Иггора, а потом сноваспрыгивал.

В те времена жизнь была замечательной. Когда вспоминаю об этом сейчас, я бы ничего не стал менять.

ГЛАВА № 10

1994-95: NAILBOMB ИЛИ РУКОВОДСТВО ПО УНИЧТОЖЕНИЮ «ДИНАМО»

В тот момент в карьере Sepultura меня не интересовали сайд-проекты, но один получился сам собой.

Мое первое воспоминание о том, как начинался Nailbomb, это как я получил копию альбома FudgeTunnel «HateSongsInEMinor». Мне очень понравилась эта пластинка: одна из моих любимых пластинок на все времена. Я не мог понять только одного – как можно играть такие тяжелые риффы. Я знал Дигби Пирсона, основателя EaracheRecords, потому что он приходил на шоу Sepultura и дарил нам коробки всякого мерча с символикой Earache. В одной из таких коробок оказался альбом FudgeTunnel, и он сильно отличался от всего остального. Они стали одной из моих любимых групп, и я стал крутить их постоянно.

У нас была возможность взять их с собой в европейское турне летом 1992-го. Помню, что первые несколько шоу они играли спиной к залу, и публике это не нравилось, поэтому мы как-то с Глорией зашли к ним вгримерку и сказаливокалисту Алексу Ньюпорту: “Эй, Алекс, возможно будет не так уж плохо, если вы хотя бы пару раз за шоу посмотрите на толпу, и может даже обратитесь к ней? ” На следующем шоу басист вышел к микрофону и спросил: “Sepultura? ”, и толпа взревела: “Ааааа! ” Это все, что он говорил каждый раз во время перерыва между песнями. На последнем шоу Иггор нарисовал большие плакаты с гигантскими членами размером с двоих взрослых мужчин на каждой стороне платформы барабанов.

В какой-то момент в турне Алекс сошелся сКристиной, старшей дочерью Глории, которая ездила с нами и продавала мерч. Они начали встречаться. Не успел я глазом моргнуть, как он переехал в Феникс, чтобы жить с ней, а я зависаю с ним вместе. У меня были друзья в Фениксе, но они не были музыкантами, поэтому мне однозначно нужен был тот, с кем я мог бы поджемовать. Он приезжал в наш старый дом на Коррин-стрит, брал гитару и показывал мне кое-какие риффы из «HateSongsInEMinor».

Забавно, что через какое-то время мы уехали из этого дома, и теперь он принадлежит обществу глухих. Каждый раз, когда я проезжаю мимо него и вижу снаружи знак с названием организации, мое лицо так и расплывается в улыбке, потому что Nailbomb, самая громкая группа в мире, родилась именно там.

Однажды Глория вошла в комнату, где мы с Алексомджемовали, и сказала, что нам нужно создать группу. Мы рассмеялись и сказали: “Да ты должно быть шутишь! ”, а она: “Да ладно вам, все равно у Sepultura перерыв, почему нет? ” Она была права. Нам с Алексом нравились индастриал-группы типа Godflesh, Ministry, NineInchNails, BigBlack и Einstü rzendeNeubauten, поэтому мы согласились рискнуть.

Мы написали кое-какие риффы и купили сэмплер в музыкальном магазине из средств фонда Nailbomb, созданного Глорией. Алекс сам управлялся с этой штукой: он знал о ней все, и за неделю настроил ее как надо. Мы не хотели полагаться на звуковые библиотеки, поэтому решили все делать сами. Для создания технического шума мы достали стиральную машинку и выбили из нее всю дурь. Это есть где-то на пластинке.

Кроме того, мы хотели использовать звук визжания шин как при резком торможении. Тогда я сел в принадлежавший нам тогда белый Камаро – это была безумная машина, учитывая, сколько у нас было детей, но другой просто не было – и поехал по Коринн-стрит на скорости 90 км/ч, а Алекс на заднем сиденье ждал с микрофоном. Я ударил по тормозам, и мы получили желаемый звук.

Благодаря всему этому Nailbomb был веселым опытом. Мы не испытывали никакого давления. Нам было все равно, если всембыло насрать, главное, что намсамим нравилось. С Sepultura всегда присутствовало давление. Ты должен был сыграть лучше, чем на последнем альбоме. Каждый раз ты должен был быть более оригинальным и предлагать что-то новое. Я всегда справлялся, но это было тяжело. К счастью, лучше всего у меня получается, когда я испытываю давление.

Мы продали идею Nailbomb Кису и Монте в Roadrunner с предложением, что проект станет внебрачным сыном Sepultura и FudgeTunnel. Им понравилось. Я включил Монте пару вещей – “WastingAway”, “Cockroaches”, “WorldOfShit” и другие. Многие песни были о ненависти и агрессии, потому что в них была суть Nailbomb. Мы хотели всех разозлить.

Благодаря обложке альбома мы стали напоминать политическую группу, хотя мы ею не были. Я сказал Монте, что хочу использовать фотографию, связанную с войной, и он выслал мне кучу фоток на выбор. Когда я увидел фото вьетнамской женщины с приставленной к голове пушкой, я сказал, что мы поместим на обложку именно его. Оно было брутальным. На обратной стороне фото была информация о женщине, где говорилось, что ее допрашивала армия США, поэтому к ее голове приставлена пушка. Они отпустили ее сразу после того, как было сделано фото. Большинство считают, что после снимка ей вынесли мозги, но на самом деле она осталась жива. Благодаря этому обстоятельству мне было гораздо легче на душе, когда мы использовали этот снимок.

Однако, Roadrunner испытывали кое-какие опасения по поводу использования этой фотографии, и спросили, может нам нравится что-нибудь еще. Мы ответили: “Нет! Мы хотим это фото”. Кроме того, мы с Алексом сделали пару снимков в банданах, надвинутых на глаза, словно мы беглые преступники или жертвы похищения. Руки заведены за спину, как будто окованы наручниками. Постеры выглядели очень клево, особенно когда ты видел надпись: “Внебрачный сын Макса Кавалеры и Алекса Ньюпорта”.

С постером связана одна забавная история. Дэнни Марианиньо из NorthSideKings, который позже прославился тем, что отправил Глена Дэнзига в нокаут, это мой старый приятель. Он итальянец до мозга костей. Дэнни рассказал, что у него на стене висел постер Nailbomb, и как-то вечером его батя пришел с работы и зашел к нему в комнату. Отец сказал: “Я могу стерпеть многое. Мне нет дела до рок и панк-музыки, которую ты слушаешь. Но этот постер на стене висеть не будет”, и заставил его снять этот постер. На мой взгляд в этом изаключается вся сущность Nailbomb. Мне было очень приятно, когда он рассказал мне эту историю. Мы были группой типа “на хуй – это туда”.

Все, что есть на альбоме, записывалось прямо дома. По правде говоря, мы использовали спальню детей мексиканской няни, чтобы разместить все свое барахло. Мы похищали ее комнату несколько месяцев подряд! Бедная леди – каждую ночь, когда она ложилась спать, ее окружали гитары, стерео и пленки. У нее на стене висело огромное изображение Иисуса. По-моему, это былоугарно, учитывая, что вокруг лежали вещи Nailbomb. Неспроста это было идеально.

Мы никогда не планировали гастролировать с Nailbomb. Алексу не нравится шум толпы, что довольно необычно, учитывая, что он играет в группе. Он студийный парень. Мы прозвали его мистер Хейт, потому что временами он очень злился, и всегда выглядел злым, хотя я видел и совсем другую сторону его личности, и у нас с ним всегда были хорошие отношения. Мы записали несколько песен с драм-машинкой, звучали они просто отлично, и в какой-то момент придумали группе название. Поначалу у нас не было названия, поэтому мы просто называли себя HateProject. Потом мы какое-то время были SickMan. Нам нравилось это название.

В какой-то мере я и сам был больным человеком. Примерно в это же время я перебрал болеутоляющих. Это произошло, когда мы выступали в Канаде, где можно без рецепта купить прямо с прилавка Тайленол с кодеином. Я купил самый большойпузырек, в котором было 200 таблеток, вышел из аптеки, запихал 50 штук в рот и пошел в паб бухать. Следующее, что я помню, это как заказываю ром и колу. После - провал. В тот миг я был на волосок от смерти.

Проснувшись, я оказался в больнице, на руках торчали трубки, а медсестра была очень холодна со мной. Я спросил: “Где я? ”, а она едва разговаривала со мной. Она только сказала: “Прошлой ночью ты едва не убил себя, и мы привезли тебя сюда. Ты принял много Тайленола с кодеином, выпил много алкоголя, но сейчас твое состояние стабильно”. Я такой: “О, черт… это просто здорово”. После этого я сделал перерыв от болеутоляющих, и больше никогда не принималстолько за раз.

Кажется, именно Алекс придумал названиеNailbomb. Мы думали, что идея бомбы, которая взрывается и хуярит людей гвоздями, это отличное название для группы. Нет ничего более хардкорового и злого. В названии присутствовал панковский дух, которыйя как раз искал, вместо очередного названия метал-группы.

Конечно, я знаю, что в какой-то мере это шокирующее название. Позже я узнал, что ИРА (Ирландская Республиканская Армия) применяла в Ирландии бомбы с гвоздями. Однажды я был в аэропорту Хитроу, а чехол от моей камеры был обклеен стикерами Nailbomb. Я нес камеру в сумке, мы зашли в магазин подарков, и я случайнооставил там камеру. Поняв, что забыл ее, я вернулся в киоск, и вот чехол от моей камеры. Коп спрашивает: “Сэр, это ваш чехол? А что внутри? Нет ли там оружия? ”

Как только песни были готовы для пластинки, которую решили назвать «PointBlank», мы отправились в потрясающую студию Шатон в горах неподалеку от Феникса. На парковке, когда выходишь из студии, прямо перед тобой открывается вид на гору Кэмелбэк. Там и бассейн есть, это очень хорошая студия. Они записывают многих кантри-музыкантов, вроде Уилли Нельсона, а на стене висит фотография Пола МакКартни с основателем. Кстати, у основателя печальная история: его единственная дочь подростком погибла в автокатастрофе. Когда он рассказал об этом, нам его стало ужасно жаль.

Мы отправились в студию и позвали на помощь своих друзей. Иггор пришел и сыграл на кое-каких песнях партии живых ударных, а Андреас сыграл на гитаре. Я не хотел, чтобы они чувствовали угрозу, исходящую от Nailbomb, потому что я не собирался гастролировать с группой или что-то в этом роде. Хотя, думаю, они немного завидовали: в какой-то момент Андреас пришел ко мне после того, как услышал альбом, и сказал: “Ах ты говнюк! Все эти риффы можно было использовать в песнях Sepultura, а ты просто убил их на этом проекте”.

Я ответил ему: “Эй, Андреас, дружище, у меня этих риффов! Риффы у меня выстреливают как из задницы. К следующей пластинкеSepultura я придумаю целую кучу новых. Не переживай об этом, чувак”. Но он был зол. И я это понял. Именно поэтому я и пригласил их принять участие в Nailbomb, чтобы они не чувствовали себя брошенными.

Мы с Алексом сами продюсировали «PointBlank». Профессиональный продюсер сделал бы альбом слишком отшлифованным, а Nailbomb должен был получиться брутальным и злым, так что задумка бы потерялась. Мы оставили его сырым. Альбом получился таким тяжелым, что у меня мурашки по коже побежали.

Моя любимая песня “SumOfYourAchievements” – вся суть Nailbomb в этой теме. Забавно в этой песне то, что Алекс работал над ней еще во времена записи «ChaosA. D. ». Я находился в студии Рокфилд в Уэльсе, когда он позвонил и сказал, что у него есть незаконченная песня, потому что ему нужно, чтобы я спел на ней. Он сказал, что когда у меня в комнате никого не будет, мне нужно спеть эти строчки по телефону и положить динамик рядом с микрофоном. Я послушал музыку по телефону и прокричал ему по телефону весь текст. Это реально сработало. Мы реально запечатлели налет Ministry и Godflesh, о котором я говорил. Для меня это была настоящая победа.

Кроме того, мы сделали кавер на “Exploitation”, песню Doom. Я очень хотел, чтобы она звучала в духе пластинок краст-панка, и вошел в это состояние, когда остановился у магазина «от 7 до 11» и купил бутылку рома. Я пил глоток за глотком, пока не нажрался и не был готов идти в комнату записи вокала. В конце я заорал: “Быть панком-неудачником круто”, потому что эти слова тогда пришли мне в голову. Это было отлично, и подытожило налет краста Nailbomb. Глория прочитала мне лекцию – одну из многих. Мне пришлось составить список лиц, чтобы извиниться…в который раз.

Однако, я был настроен серьезно. По сей день, записываяк песне вокал, я прикладываю максимум усилий, чтобы добраться до сути песни. К примеру, на третьем альбоме Soulfly на песне “Downstroy” я так ударил себя в грудь, что у меня появились фиолетовые синяки. Как по мне, это часть поиска того, что открывается только музыканту. Моя работа состоит в том, чтобы это дерьмо вышло из меня, так или иначе, и неважно, придется мне вымучивать его из себя или все выйдет само собой, а может благодаря студийной случайности, которые я обожаю. Я знаю, что истории о том, как я напиваюсь, смешны, но говорю о них. Благодаря этому я стал настоящим хозяином песни. Я не прикидывался. Панк-рок не получится сымитировать – ты должен быть самим собой. Это было по-настоящему.

Дино Казарес тоже сыграл на пластинке Nailbomb. Мы дружили годами. Есть забавная история о Дино, которую он рассказал мне какое-то время назад. “Чувак, помнишь, как мы познакомились? ” и я ответил: “Да не особо! ” Это было примерно в то время, когда мы вдвоем мочились в уборной рок-клуба.

Дино Казарес : “Мы были в FoundationsForum, мьюзик-конвенции в одном из крупных отелей рядом с аэропортом в Лос-Анджелесе в 1991-ом. Я сказал Максу, что хочу дать ему кассетную демозапись песен FearFactory, а он мне: “Ладно, но давай сначала поссым, а потом пойдем наверх ее слушать”.

На этой конвенции все еще можно было встретить последние пережитки глэм-метал сцены, и когда мы пошли в общественный туалет, там был парень в штанах спандекс с густыми, вьющимися волосами и в какой-то бабской обуви. Я стоял у писсуара с одной стороны, а Макс с другой. Мы смотрели друг на друга, типа: “Ты только глянь на этого парня! ”, потому что мы были в разорванных джинсах и у нас были нечесаные волосы. И тут Макс начинает ссать на ногу этого парня, а я смеюсь и говорю: “Твою мать! ” Забавно, что этот глэм-рокер тоже был пьян, и даже не заметил, что произошло. Он и не догадывался, что его обоссали”.

Короче мы поднялись в комнату Макса, и он начал крутить мое демо на своем Уокмене. Он такой: “Мне очень нравится! ”, и через какое-то время я попросил свою кассету обратно. А он: “Нет, она моя! ” Я сказал, что эта кассета единственная и по сути это мастер-копия, а он: “Я оставлю ее у себя, она мне очень нравится! ” Мне пришлось побороть его и забрать Уокмен, чтобы вернуть свою кассету обратно.

Релиз «PointBlank» состоялся 8 марта 1994-го, за несколько недель до того, как с собой покончил Курт Кобейн из Nirvana. Я помню это потому что на той неделе, когда умер Курт, Sepultura выступала в Сиэтле. Барабанщик Nirvana Дейв Грол пришел на шоу и оставил записку у нашего водителя, в которой говорилось, что ему жаль, что он не может потусить с нами, и он вынужден убраться оттуда, потому что вокруг творится слишком много безумия. Он написал: “Я лишь хочу, чтобы вы знали, что на гастролях мы жить не могли без вашей музыки”. Глория до сих пор хранит эту записку. Он очень клевый парень, и для меня большая честь, что он написал предисловие к этой книге.

Более радостное воспоминание из лета 1994-го, когда мы гастролировали с Pantera и у нас у всех были билеты на финал чемпионата мира по футболу в Роуз Боул в ЭлЭй 17 июля. Мы пригнали на игру весь гастрольный автобус, и когда Бразилия выиграла у Италии по пенальти после дополнительного времени, мы начали праздновать, и со стадиона сразупошли на площадку для концерта. Мы сыграли три песни, а потом объединились для большой джем-сессии, которая стала большим самба-джемом, и мы все были одеты в желтые футболки. Все из Pantera были в бразильских футболках. Это был отличный день.

Кроме того, в 1994-ом мы выступили в Бразилии с Ramones. Помню, как в середине сэта посмотрел набоковую часть сцены, и увидел, что все четыре парня из Ramones в кожанкахстоят как один, наблюдая за нашим сэтом. Это напомнило мне обложку альбома. Единственное, чего не хватало, это белой стены на заднем фоне! В тот день дождь был таким сильным, что выгнал нас со сцены с половины сэта, хотя чуть позже вышло солнце и Ramones отыграли свое шоу. В тот день природа явно не была фэном Sepultura.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒