Третий абзац

- Ты позавчера стремительно сбежал, мне Ира рассказала, - в трубке раздался обеспокоенный голос Сани. Ни здрастье, ни алло, ага, - что такого случилось, что тебя уже второй день нет в вузе?

- Скажем так, я схожу с ума… - пролепетал я нелепо, глядя, как Гордеев с Колей о чем-то разговаривали на балконе. Сквозь закрытую дверь я, конечно, их разговора не слышал. Но легче от этого не было.

- Ты о чем, Гнат?

- Не время… - поспешно клацнул я отмену вызова и поднялся на ноги. Как только я добрался до дома на ватных ногах, меня вырубило прямо в коридоре, голова жутко трещала, и тело терроризировал озноб уже второй день подряд.

Я налил кипятку в кружку, размешав его с кипяченной, но остывшей водой. Мне просто надо было согреться, никакого чая или кофе. Позавчера на фоне сильного потрясения мой мозг создал ещё один образ мертвого человека, Гриши Гордеева, как я понял. Видимо, ему хватило информации о нём, чтобы создать правдоподобный характер и манеру поведения.

- Тебе стоит следить за собой, - раздался за моей спиной голос Коли. Я сделал тяжелый вздох. И проигнорировал.

Мне нельзя общаться с ними. Они просто образы, которые я сделал, чтобы было легче расследовать записку. Мне не обязательно с ними говорить, нет, Игнат, ты сильнее праздного любопытства. Махом осушив кружку с кипятком, я подобрал открытую банку тушенки и, не глядя на галлюцинации, побрел в свою комнату, попутно отправляя в рот ложку с тушенкой.

Я сидел на кровати, уставившись тупым взглядом в телевизор, и поглощал тушенку ложка за ложкой. Не знаю, помогало это моему настроению или нет, но теплее от кипятка стало. Во-первых, надо как-то успокоить нервы и не давать так много свободы голосам из моей головы в виде мертвых людей. Во-вторых, надо вернуться к анализу записки. С первым абзацем всё было более или менее понятно, но ко второму я за эти два дня так и не приступил. Укутавшись посильнее в плед, я глубоко зевнул. И в следующий миг в уши ударил резкое пищание дверного звонка. Чертова дверь!

Нехотя выползя из плена кровати, я, укутавшись в плед, побрел в коридор.

- Игнат, не смей меня затыкать! – прямо с порога на повышенных тонах заговорила Саня, без приглашения переступая порог квартиры и наступая на меня, так что мне пришлось стратегически отступить.

- Эй, эй, танк, хватит напирать! – замахал я руками, а когда спина треснулась со стеной, понял, что оказался зажат.

Саша вжала одну руку слева от моей головы в стену, а другой грубо схватила за воротник пижамы и притянула к своему лицу. В её взгляде пылала ярость, а губы скривились в обиженной гримасе.

- И-извини же, Саня, ну, погорячился, с к-кем не бывает!.. – просипел я, чувствуя, что скоро меня побьют. Однако вдруг рядом со мной материализовался Гриша, совершенно спокойным голосом произнеся:

- Скажи, что ты слишком за неё переживаешь, чтобы вдаваться в подробности.

Опасаясь за собственную жизнь, я даже не заметил, что послушался слов Гордеева на автомате. Саша растерялась и отпустила руку на моем воротнике, неловко краснея.

- М-мог бы сразу сказать, - пролепетала она, перебирая пальцами свои русые локоны, - я бы так не волновалась.

Откашливаясь, я ничего не ответил, лишь благодарно посмотрев на Гордеева, но тот равнодушно отмахнулся, снова скрываясь из поля моего зрения.

- Итак, - мы с Сашей прошли в комнату, где я снова укутался в одеяло, начав поглощать тушенку за обе щеки, два дня не ел, голодный, как собака в разгар декабря, - ты заболел, говоришь?

- Тип того. Температура, озноб. Может, просто простуда, - пожал я плечами, - врача не вызывал, справки нет. Выручай.

- Я договорюсь с Сергеем Ивановичем, а на остальных как-нибудь, да отмечу, - нехотя пробормотала Саня, устроившись в кресле сбоку от кровати, где сейчас в гордом одиночестве, завернутый в три слоя одеяла, как гора Фиджи, восседал я, великий и ужасный!

Я закашлялся на ровном месте. Неужели это настолько ужасная шутка?

- Как там остальные? – наконец начал я обсуждение волновавшей меня темы, - начали изучать второй абзац?

- Да, они пытались, но что-то явно не состыковывалось с историей Гордеева. Думаю, настал момент разговора с Андреевым.

- Ничего никогда нигде не поздно, - проворчал я, желая этот момент разговора как раз оттянуть. У нас с Женей были не самые дружеские отношения, чтобы так просто спрашивать о его погибшем друге, с которым, по словам Демидовой, он был близок. А быть при его опросе мне нужно быть обязательно. Втереться в доверие или что?..

- Я тебе не помощник. Я лишь твое чувство такта, а не личность Гордеева, - раздался скептический комментарий откуда-то сбоку, но мне было лень поворачивать голову, да и выглядело бы при Сане это странно.

- Хочешь, прочитаю? – вдруг предложила Саша, доставая из кармана своих джинсов распечатку, одну из тех, что я раздал в кафе Маши. Кстати, у Андреева же тоже теперь есть копия. Но зачем Сергей Ивановичу было рассказывать Жене об этом?..

- Валяй, - равнодушно выдохнул я, снова набивая рот тушенкой и готовясь слушать.

- Как и любая бабочка, моя жизнь началась с освобождения от уз тесного и пылкого кокона, державшего меня в себе, как в тюрьме. Скованный коконом, я чувствовал, что мое призвание где-то ещё. И как любая порядочная бабочка, у меня был друг в лице добродушного шмеля, жало которого отталкивало каждого насекомого, поэтому шмель был одинок, жил сам по себе и искал счастье лишь в служении своей природной функции – работать на благо колонии, его общества. Все боялись шмеля за его жало, за его хмурый и нерадивый характер. Но я знал, что его сердце было из мёда, что его крылья просто ещё не раскрылись, и он не научился летать, а лишь стремительно падать на дно, куда за ним я скоро последую.

- Как это прекрасно, - стер я невидимую слезу, но затем снова стал запихивать в себя остатки тушенки, - столько биологических фактов о психологии пчёл и их брачных играх с бабочками узнал.

- Не паясничай, дурак, это, между прочим, прощальная записка Гордеева. И тут он, точнее, Коля, явно говорил о друге лирического героя, который так же одинок, как и он сам, но в отличие от героя, он такой не потому, что не может, а потому что общество не принимает этого друга.

- Ты думаешь, речь об Андрееве? Сколько у Гордеева могло быть друзей, школьных, например, о которых можно так же сказать? Он явно был не из популярного типа людей, - утомленно вздохнул я, откладывая банку с тушенкой вместе с ложкой. Кончилась моя тушенка, где теперь новую найти.

- Я лишь предполагаю. Пока ты не вернешься в строй, мы всё равно не сможем скоординировать точный план действий, - обиженно надула губы Саня. Мне оставалось лишь вздохнуть – против этого трюка я был бессилен.

- Ладно. Когда выздоровею, обязательно продолжим. И начнем с Андреева. А теперь, слушай, у меня к тебе большая человеческая просьба, - я подался чуть вперёд, упираясь руками в кровать. Саша неловко покраснела, отодвинувшись в сторону.

- Ч-что?

- Пожалуйста, будь так добра… Купи мне ещё тушенки, у меня вся уже кончилась, - жалобно проскулил я, указав на завершенную жестяную банку на тумбочке. Саша резко вскочила с кровати и, крикнув «Дурак», скрылась в коридоре, раздался хлопок входной двери.

- Просить у девушки тушенку. В последний раз это была твоя мать, - раздался тихий голос Гордеева, который перекочевал в кресло, где раньше сидела Саня.

- Ничего, впрочем, за это время в тебе не изменилось, - ехидно отозвался брат, появившийся в поле моего зрения на подоконнике.

Так я и остался без тушенки в гордом одиночестве, как гора Фиджи.

Через два дня я, наконец, выздоровел. Врача пришлось вызвать, послушала сердце, легкие, сказала пить жаропонижающие, выписала направление на выписку через день и свалила. Вчера забрал справку, отдал её на следующий день Сане, полдела сделано. Довольный собой я плелся по коридору, наслаждаясь тем, что в вузе в мое отсутствие включили кондиционеры. Именно этого и не хватало всё это время, пока знойный июньский жар парил мозги не только нам, но и ректору, судя по всему, раз он не выдержал этого беспредела. Пары закончились, можно было с чистой совестью…

- Нет у тебя совести, - передо мной возникла фигура Гордеева, я ощутил, как он остановил меня, выставив ладонь в районе моей груди.

- В каком смысле?

- Ты обещал Саше начать сразу с разговора с Женей. Забыл? – ненавижу, когда мои же глюки смотрят на меня с осуждением. Я что, грешник? Тяжело вздохнув, я таки задумался. Действительно не очень хорошо получалось, Саша же мне близкий друг, в конце концов. Хотя бы ради неё стоило бы и поговорить, даже если чуть-чуть – сразу Андреев мне точно ничего не скажет. Но придется действовать в одиночку – Сашу вызвали в ректорат, Ира помогает другой Ирине, которая, сохрани её Господь, Сергеевна, Ваня с Настей украшают актовый зал к вечеринке по поводу конца семестра.

Отлично, и где мне его найти?

- Уже пол четвертого, - неожиданно в мой обзор вошел Коля, сверяясь с часами, - ищи его в кафе, очевидно же.

- Для кого-то может и да, - проворчал я недовольно, но всё равно повернул в другую сторону – через центральный выход до их кафе всё-таки ближе.

Спасло меня то, что Женя был на своем рабочем месте, то есть, двигался по помещению в роли официанта. Удручало то, что его обед, согласно ответу случайного работника, которого я встретил, был только через полчаса. Ну ничего. Я присел за тот же столик, где мы сидели несколько дней назад и обсуждали встречу с родителями Гордеева. Откинувшись на спинке дивана, я вчитывался в строки второго абзаца, пытаясь понять, чем руководствовался Коля, когда писал это. Неужели, у него было, что брать в основу? Я делаю глубокий вдох, выдох, стараясь сдержать нарастающее сердцебиение. В прошлый раз добром это не закончилось. Отложив записку, я беру в руки принесенный пару минут назад термостойкий стакан с капучино и, снимая пластмассовую крышку, делаю глоток.

- Вообще, на этой крышке есть клапан, - я вздрогнул, ибо в ту же секунду, как мои губы отпустили край стакана, отложенную мной крышку взяла рука в белоснежной перчатке, а следом её обладатель уселся на стул по ту сторону стола, - его вот так заворачиваешь и можно пить. Это сделано, чтобы оно не проливалось, когда ты случайно сминаешь стакан.

- Буду знать, - сухо ответил я, сцепив руки в замок на столе, - привет, Женя.

- Не часто ты со мной решаешь поговорить, - хмыкнул Андреев, пропуская момент приветствия, - это же насчет предсмертной записки Гриши?

- Слушай, извини за то, что я тогда наговорил на паре Сергея Ивановича, - неуверенно начал я, но Женя покачал головой.

- Забей. Я сам тогда был не прав, не знал, что тебе так интересна участь и прошлое Гордеева. Мы же с ним были хорошими друзьями, хотя, Машка вам уже, наверное, всё растрепала? Я видел вас тогда с ней.

- Ясно, - протянул я задумчиво. Значит он в курсе всех наших действий, - почему Сергей Иванович отдал тебе копию оригинала предсмертной записки Ко…, в смысле, Гордеева? Ты его попросил?

- Ещё бы, - фыркнул недовольно Женя, барабаня пальцами по столику, - он вдруг подошел после пары и сказал: «Вот, это копия предсмертной записки Гриши Гордеева. Ты же был его другом, я посчитал, что тебе стоит видеть» На вопрос, откуда она у него, он сказал, что это ты делал на кафедре через его принтер.

- Ну да, у меня дома не было принтера, пришлось попросить у преподавателей, согласился только Сергей Иванович.

- Мог бы у Дианы Романовной, нет?

- Мог бы. Но это лишнее напоминание о моем погибшем брате. Ей и без этого тяжело, пусть живет спокойно.

- Не знал, что ты такой заботливый, - ухмылка расцвела на губах Андреева, на что в ответ я нахмурился. Вовсе я не заботливый.

- Тем не менее, - вздохнул Женя, - какая истинная причина этого разговора?..

- Ты же читал записку?

- Второй абзац?

- Он самый, - коротко кивнул я. Андреев потер переносицу, устало и шумно вздыхая.

- Для того, чтобы это понять, надо рассказать тебе о моей истории знакомства с Гришей в пятом классе.

- Ты говори, говори, я не спешу. Но, сначала, - притормозил я вошедшего в роль сказочника Женю, подзывая жестом к нашему столику официанта, - Латте и четыре пряника, пожалуйста. На разных тарелках, да. Всё, продолжай, - лукаво улыбнулся я Андрееву, когда официант, приняв заказ, ушел на кухню.

- Понимаешь, мы же с ним были одноклассниками с пятого класса, - неуверенно начал Женя, заламывая запястья, - дело в том, что однажды мне поручили заняться с ним стенгазетой. Я тогда посчитал его недалеким, ибо он вечно молчал и сидел в стороне, однако стоило мне начать с ним работать, я понял, что он намного глубже, чем кажется.

- В тихом омуте черти водятся? – потягивая из кружки свежее латте, не удержался я от ехидного комментария. Женя покачал головой.

- Нет, скорее, я лишь убедился в том, что ему достаточно тяжело. Понимаешь, Игнат, Гриша был из тех типов людей, которые не могут адекватно сложить о себе мнение и им приходится думать о себе так, как думают о них другие люди, которые, по их мнению, представляют более высокое и достоверное знание.

- Что неверно.

- Именно.

Я задумчиво потер щеку и перевел взгляд на Гришу, сидящего рядом со мной. Он сверлил взглядом Андреева, не моргая. Кстати, он, как и Коля первое время, босой. Стоило мне это заметить, Коля был в обуви уже. Может, и этот найдет где-нибудь свои туфли?..

- Значит, вы знакомы с пятого класса? – вернулся я к обсуждению.

- Да. Я никогда не афишировал, но мы были хорошими друзьями, у нас это было понятно без слов. Скромный и робкий Гордеев и аристократичный задира Андреев – хороша пара. Сколько я наслушался о себе в старшей школе.

- Гордеев был в одном классе с тобой в старшей?

- Угу, - кивнул Женя, потерев шею, - тогда же он и познакомился с Шиловой.

- Погоди! – резко оборвал я его, ибо в моей голове что-то щелкнуло, - Шилова была в одном классе с Гришей в школе?!

- Только в десятом и одиннадцатом, - уточнил Андреев, - но да. Как я и говорил, он познакомился и сразу влюбился в неё. Но, знаешь, мне она сразу не понравилась. Милая и очаровательная на вид, но ничем не примечательная внешне, кроме своих ярких зеленых глаз. Как-то слишком шаблонной она мне показалась, и я недооценил её.

- В каком смысле?..

- Понимаешь… Мне кажется, что Ира лишь делает вид порядочной убивающейся горем возлюбленной покойника, в смысле, Гордеева. Слишком слащаво звучат её слова, когда ты знаешь, какой грубой и практичной она бывает в обычных диалогах.

- Но зачем ей врать об этом?

- Например, чтобы отвлечь от себя внимание, - я дернулся, услышав голос Коли с другой стороны.

- Почему сразу отвлечь. Может, она просто растерянна? – предположил Гордеев.

- Значит, ты подозреваешь её в чем-то? – пытаясь игнорировать назойливые голоса в голове, подытожил я, сцепив руки в замок.

- Нет, не пойми неправильно, - замотал головой Женя, - единственные мои претензии к ней – её лицемерная скорбь. Я не знаю, была ли ей нужда доводить Гришку до такого, и доводила ли она. Без доказательств мои разговоры были бы просто пустым словом. А вот лицемерия я почти на пятьдесят процентов уверен.

- Хорошо, - выдохнул я, собираясь с мыслями, - я тебя понял. Скоро у тебя перерыв заканчивается, тебе не пора?

- Да, пожалуй, - задумчиво пробормотал Женя, взглянув на циферблат карманных часов. Он встал из-за стола, - что же, прошу прощения. Удачного дня, Игнат.

- Тебе тоже, - кивнул я вслед удаляющейся спине Андреев. Сделав последний оставшийся глоток латте, я откинулся на спинку дивана и вздохнул, - аристократ хренов.

Именно после этого разговора на следующий день разыгралась следующая сценка:

- Ира, - я резко схватил Шилову за запястье, когда она, намеренно игнорируя меня, пыталась проскочить мимо в коридоре перед первой парой. Она неприятно поморщилась, но остановилась, не закричала и не попыталась вырваться, а просто взглянула мне в глаза, - что ты скрываешь о старшей школе и Гордееве?

Вернувшись вчера домой после разговора с Андреевым, я был настолько переполнен мыслями, что перед тем, как звонить Сане, на всякий случай пару раз ударил кулаком стену, чтобы выплеснуть стресс. Всё это время Шилова что-то скрывала от всех, причем связанное с жизнью Гриши, насколько же лицемерной надо быть?! Впрочем, именно этот вопрос вторым сорвался с языка, когда наши взгляды скрестились.

- Я не лицемерная, - поморщилась Шилова, - ты не понимаешь, насколько тяжело быть главным свидетелем? Вечные косые взгляды, соболезнования, злость, мол, я не отговорила его, будучи эгоистичной дурой, не заботящейся о чувствах других.

- Именно эгоисткой ты сейчас себя и выставляешь, - я отпустил запястье девушки, спрятав руки в карманы, - заботишься только о своем спокойствии, когда вокруг смерти близкого к твоему окружению человека столько тайн. Как ты можешь оставаться равнодушной?

- Легко. И тебе бы посоветовала, - Шилова похлопала меня по плечу с равнодушным взглядом, - когда ни о чем не заботишься, легче думается. А сейчас ты очень замедленно анализируешь всё. Из-за чувства вины? Может, тебя что-то пугает?

- Не твоего ума дело, - я спихнул легким движением плеча её руку, делая шаг назад, - ты бы о себе лучше пеклась, чем чужие проблемы вычисляла.

- Разве не ты этим занимаешься? – хмыкнула Ира, разведя руки в стороны, - ты переворачиваешь чужое постельное белье, лишь бы докопаться до истины. Была ли у тебя цель реально узнать правду о Гордееве или тебя волновал лишь личный интерес?

- Заткнись, - от переполняющего меня гнева зубы невольно скрипнули, кулаки сжались до боли в ладонях – ногти болезненно впивались в ладонь.

- О, я поняла, это из-за твоего мертвого брата, верно? Это потому что их случаи похожи? – на губах Иры появилась улыбка победителя. Знаете, такая – приторно сладкая, с сильно выраженной насмешкой. Я отошел на пару шагов назад, когда она начала наступать, - может, у тебя просто кишка тонка, чтобы судить о всём объективно? О, нет, точно, ты же без него ни на что не способен.

Земля под ногами без причин стала уходить. Меня окружала темнота, уши заложило, и её голос раздавался будто из-за стекла. С трудом удержавшись за стену, я нервно сглотнул слюну, подступившую к горлу. Надо собраться.

- Надо собраться, - повторил следом за мной.

- Не упасть в грязь лицом, - я почувствовал легкий толчок в спину и тихий шепот Гордеева. Темнота резко сменилась привычным коридором вуза и разгневанным выражением лица Шиловой.

- Значит так, - сделал я глубокий вдох, прерывая её тираду, - Я только недавно стал узнавать Гордеева, и я не скрываю, что интересуюсь их связью с Колей. И если ты думаешь, что это как-то мешает мне сосредоточиться на его проблеме, то ты глубоко ошибаешься. Понятно?! – повысил я слегка голос напоследок, так, для колоритности.

Шилова осеклась, открыв рот для продолжения, но, видимо, не нашла слов, раз стала то открывать, то закрывать его, глотая воздух, как рыба. Так ничего и не сказав, она рывком сорвалась с места и направилась по коридору в противоположную мне сторону. Опираясь на стену, я присел на скамейку, потирая вспотевший лоб. Чуть припадок снова не случился, надо держать это в узде.

- Может, она права? – пробормотал я себе под нос.

- Зависит от того, как ты себе это преподносишь, - вторил моему голосу Коля, расхаживая из одного угла в другой.

- Других перспектив у нас, в принципе, нет. Нам надо доверять Ире, она ближе всех с его семьей, - вздохнул Гриша, заламывая запястья, сидя рядом со мной.

- И комфортно тебе говорить о себе в третьем лице? – скептически я взглянул на образ Гоши. Тот пожал плечами.

- Я новенький. Надо привыкнуть.

- Как же это логично, - нервно вздохнул я и, упираясь ладонями в колени, рывком встал со скамейки, - не стоит торопиться, а здраво всё обсудить с ребятами. С Саней, как минимум.

- Здравая мысль, - Коля как-то немногословен, это даже странно. Хотя, я делаю выводы, общаясь с образами мертвых людей, которые представляют мои мысли. Со мной ничего не может быть не странно.

III

- Это, правда, нормально? – неловко топтался я на месте в прихожей Саши. Остальные не смогли прийти, но обещали поговорить со мной завтра, в кафетерии. Но, возвращаясь к прихожей, Саня пригласила меня к себе в квартиру, чтобы поговорить об Ире и в целом о прогрессе в нашем расследовании.

Давненько меня тут не было. Всё те же обои с ромашками, зашарпанный линолеум, полка для ботинок, тряпка на входе. По-моему, всё та же. Интересно, как она до сих пор не продырявилась от такого количества посещений за одиннадцать лет? Саня встретила меня ещё на лестничной клетке в своих розовых тапочках и, как она называла это, «домашнем платье», состоящим из белой юбки и черной кофты с надписью: «Тот, кто знает Учение, уступает тому, кто видит в нём удовольствие». С каких пор она стала увлекаться Конфуцием?

- Давай, проходи, - Саша схватила меня за рукав толстовки и потянула вглубь квартиры, почти буквально вталкивая в свою комнату и закрывая за собой дверь, - итак, рассказывай.

Она плюхнулась на диван, сложив ноги по-турецки, и выжидающе посмотрела на меня. С тяжелым вздохом я присел рядом, начав перебирать мысли.

- Окей, начнём с того, что Андрей бывший одноклассник Гриши и хороший его друг.

- Ну, это мы догадались. Что ещё?

- Андрей говорит, что Ира лишь притворяется жертвой, - неуверенно пробормотал я, потирая щеку, - я с ней говорил об этом. И повела она себя крайне резко – стала оскорблять меня, злиться. В общем, весомые подозрения есть.

- Вот как, - вздохнула Саша, откидываясь назад, - как много непонятного в этой истории. Что ещё скрывает прошлое Гордеева? Может, он был супер-агентом под прикрытием?

Нет, нет и ещё раз нет. Так проорал мой мозг, когда я увидел озадаченное лицо Гордеева, собиравшегося переодеться во фрак. Чертова фантазия, только попробуй проявиться в чьем-то образе, задушу.

- Давай не будем дурачиться, - нервно хихикая, озвучил я свои мысли ей. Саня лишь в ответ промычала что-то.

- Зануда ты, Гнат.

- Ну, надо же кого-то ГНАТЬ.

Между нами возникла неловкая пауза, сопровождаемая вопросительным взглядом не только Сани, но и голосов из моей головы. Эй, это что, была настолько ужасная шутка?..

- Ладно… - протянула по слогам это слово Саша, снова принимая сидящее положение, - давай сделаем перерыв. Хочешь кофе?

- Вообще, не отказался бы. Но перерыв так скоро?.. – не успел я закончить фразу, как Саня, подорвавшись на месте, стремительно удалилась на кухню, раздался щелчок чайника и звуки возни. Нехотя поднявшись с мягкой кровати Саши, я неспешно побрел на кухню.

Наши квартиры не сильно различались, тем не менее, каждый поход к ней был как новый, я вечно забываю, как здесь всё обставлено. Саша всё ещё живут с родителями, но сейчас, полагаю, они ещё на работе. Они были приятными людьми, правда, я с ними не сильно общался, в основном мои родители. Не сказал бы, что вообще хоть что-то помнил о родителях Саши. Но вот о её дочери я знал многое. Как никак, с самого детства дружим. У нас была какая-то связь, которую сложно назвать «дружественной».

- Как ты себя чувствуешь? – если она не спрашивала об этом каждый день, может, я бы посчитал это за заботу. А так это просто уже раздражало. Я с благодарным видом принял кружку.

- Как-как… Немного подавлен, - делая глубокий глоток, я тихо выдохнул в кружку воздух, - Саня, как бы ты отреагировала на то, что я скажу, будто у меня есть галлюцинации, которые характеризуются какими-то чертами моего характера?

Саша удивленно посмотрела на меня. Затем глотнула кофе и заговорила:

- Я не думаю, что это сильно плохо. Необычно, конечно, но при должном применении и постоянном отдыхе от этого, с этим можно жить. А ты… Правда?

- О, нет, нет, конечно, - натянуто улыбнулся. За моей спиной раздался короткий кашель Коли, - мне просто была интересна твоя реакция.

- Так, да? – Саша попыталась посмеяться следом, но вышло у неё это с переменным успехом. Я нервно оттянул воротник рубашки, начиная чувствовать нарастающее давление. Но мне было важно, что Саша нейтрально реагирует на мои бзики.

- Как долго ты знаешь Шилову? – этот вопрос долго не мог сорваться с языка, но после кружки кофе силы вернулись ко мне после дневного потрясения. Саня как-то удивленно посмотрела на меня, выгнув бровь.

- Ну… Это было на первом курсе. Мы тогда редко виделись, потому что ты вел себя отстраненно из-за смерти брата, поэтому надо было налаживать контакты самостоятельно. А Шилова в свою очередь часто избегала Гришу…

- Погоди, - резко оборвал я её, - она его избегала, так тебе кажется?

- Ну, как ещё можно описать то, что она первой выбегала из аудитории, не смотрела на него, хотя отчетливо замечала его взгляд, и игнорировала его обращения.

- Как запущено, - вздохнул я, - продолжай.

- Ну, при мне она была достаточно мила, хотя, когда речь заходила о Грише, она резко сменялась в характере, будто эта тема ей неприятна.

Потихоньку в моей голове стали складываться детали пазла, которые кто-то так усердно старался засунуть подальше под диван. Но те кусочки со шкафа все ещё были слишком далеки от меня.

- Может, я всё-таки не был ангелочком? – я еле заметно вздрогнул, когда напротив меня за стол сел Гордеев, сцепив руки в замок и, не моргая, уставившись на меня, - что если у Шиловой был резон избегать меня?

- Или ты просто ищешь оправдания? – цинично прошептал мне на ухо Коля. Мозг стал гореть невыносимой болью, но я старался не выказывать это Саше.

- Слушай, - наконец справившись с давлением, тяжело вздохнул я, - нам надо снова поговорить с Андреевым.

- Это имеет смысл. Он, как третье лицо, должен был видеть истинное отношение Иры к Гордееву.

- Или не отношение, - задумчиво выдохнул я, потирая переносицу.

Кофе в кружке давно закончилось.

- Если вы интересуетесь Шиловой, то я уже сказал, - недовольно проворчал Андреев, стряхивая золу с края сигареты в мусорный бак. Мы смогли настать его ближе к ночи на заднем дворе кафе, где официально находился двор многоэтажных зданий, в одном из которых и располагалось кафе. Андреев поверх своего фрака накинул легкую толстовку на плечи. Повсюду распространялся запах его сигарет, но я всё никак не мог понять, было ли это раздражение от омерзительного запаха или с непривычки к не дешевым самопалам?

- Я понимаю, - отбросив мысли о сигаретном дыме, наконец заговорил я, - но меня больше интересует не сама Шилова, а то, как ты видел историю их отношений. Сама Ирка вряд ли нам что-то расскажет, а Гордеев…

Я не стал заканчивать фразу. Женя понимающе кивнул, но вообще я имел в виду образ в моей голове, который как некстати закашлял в руках, поперхнувшись сигаретным дымом. А вот Коля, по-моему, чувствовал себя, как рыба в аквариуме, только не с водой, а с сигаретным дымом.

- Хорошо… - Андреев затушил сигарету об стену и выбросил окурок в бак, пряча руки в карманы, - понимаете, проблема с Шиловой началась задолго до моего посвящения в эти амурные дела. Вкратце, Гриша был сильно помешан на ней. Они общались в социальных сетях, он вечно оказывал знаки внимания, крутился вокруг неё, как юла.

- Романтика, - фыркнул я, но Саня меня деликатно пнула в ребро, отчего я на миг закашлялся.

- Проблема была в том, что Шилова была полностью равнодушна к нему, - задумчиво пробормотал Андреев, - всегда и во всем. Они переписывались, но я не помню, чтобы Гордеев как-то восхищенно отзывался об её ответах. Его радовал скорее сам факт того, что он до сих пор не заблокирован.

- Какой настырный парень, - не сдержалась в этот раз Саша, потирая локоть.

- Ирка всегда была эдаким божьим одуванчиком в классе, - с некой ноткой неудовлетворения продолжил Женя, - вечно староста, вечно хорошие оценки, вечно во всех конкурсах, лучшая в своих кружках. Я не помню за ней ни единого огреха. Гордеев же, наоборот, был слишком нерешителен для подобных действий. Возможно, это объяснялось тем, что он был поглощен заботой о младшей сестре. Кстати, она же…

- Она умерла, - я вдруг вспомнил слова Иры на той паре Сергея Ивановича.

- Ты ничего об этом не слышал от него?.. – подала голос Саша, выйдя вперёд. Андреев отрицательно покачал головой.

- Видишь ли, в вузе я стал меньше с ним контактировать. Мне надо было помогать в кафе, учиться, да и жить своей жизнью. Я не забил на Гришу, нет, не подумай, просто стал уделять этому меньше внимания. Видимо, это дало сбой.

- Он мог думать, что ты предал его?..

- Н-нет… - невнятно пробормотал Женя, на миг в его глазах я увидел искру горечи, - слушайте, мне действительно трудно об этом говорить…

- Я понимаю, - я одобрительно улыбнулся, похлопав Андреева по плечу, - мы пойдем. Отдохни, развейся.

- Спасибо…

- Тебе спасибо! – крикнул я напоследок в спину, когда за ним закрылась дверь черного входа. Я сделал глубокий вдох, и мир вокруг меня растворился в черное месиво.

- Окей, ты понял, что я как верная шавка носился за Шиловой, - в моем поле зрения промелькнул Гордеев, но тут же скрылся из него.

- Также ты подтвердил гипотезу, что Ира – лицемер, который лишь делает вид скорбящей возлюбленной, хотя на деле ей вообще плевать на смерть Гордеева, - то же самое движение повторил уже Коля, сцепив руки за спиной.

- Итак, что мы имеем, - вздохнул я, моргнув, после чего иллюзии растворились, - Гордеев был сильно влюблен в идеальную Шилову, которая управляла им, делая вид, будто не решается пойти на ответный шаг. Сейчас, после его смерти, она делает вид, что была в него влюблена, при этом вмешалась в наше расследование, а сейчас не отвечает на телефонные звонки.

- Пока что всё так, - подтвердила Саня, когда мы медленно двинулись по тротуару, к выходу из двора.

- Помимо этого Андреев тесно дружил с Гришей, но никогда тоже это не показывал на публику. Но по нему хотя бы видно, что у него есть оттенки сожаления за маской холодности, но в глазах Иры я ни разу не видел искренней эмоции. Одна фальшь.

- И ты думаешь, что она как-то замешана в этом?

- Пакет, - я потер переносицу. Перед глазами снова зарябил силуэт Коли, повторивший за мной мою фразу.

- Куда. Пропал. Его. Пакет, - по слогам повторил за мной, как эхо, образ Коли и с громким треском в моих ушах исчез.

Даже если предположить, что он куда-то спрятал свою спортивную форму, то куда? Почему её до сих пор не нашли?

- Может, он просто её выбросил?.. – неуверенно предложила Саня. Я покачал головой.

- Ты серьезно думаешь, что перед собственным суицидом думает «А не выкинуть ли мне мою спортивную форму, чтобы её никто не смог найти? ». Это же бред. Более логичным было бы то, что…

- Его кто-то забрал, - мы с Саней резко остановились. Перед нами, опираясь об дерево спиной, стоял Гусаров с самодовольной ухмылкой, - я тоже так подумал.

- Какого черта, чувак, не надо так пугать, - выдохнул я, сердце на миг пропустило удар. Я ожидал кого угодно здесь увидеть, но вовсе не Гусарова. Ваня отошел от дерева и подскочил к нам.

- Я слышал ваш дневной конфликт с Шиловой. Это было нечто! Я так и знал, что она двуличная химера!..

- Без выражений, пожалуйста, - осекла парня Саня, как-то странно дернувшись. Был у неё пунктик на это.

- Хорошо, хорошо, мисс вуза, - активно закивал парень и продолжил, вцепившись в мой рукав, - короче, после этого я подумал, а почему Гордеев был в ту ночь у Андреева с Демидовой на квартире? И что самое забавное – кто ещё об этом знал.

- Ну и что ты выяснил, Шерлок? – протянув ему купленный за обедом пирожок с капустой, его любимый, мы, уже втроем, вновь зашагали по дорожке.

- Понимаешь, в чем прикол. Ты никогда не задумывался об одной интересной детали?

- О какой?

- Что Маша и Диана Романовна – однофамильцы.

Честно сказать, меня вдруг будто током пробило насквозь. Я замер, не решаясь даже моргнуть. С громким треском мир вокруг потемнел вновь. И в поле зрения появились четыре фигуры. Демидова с Дианой стояли левее от Гордеева и Коли. Коля, запахнувшись покрепче в свой пиджак, заговорил первым.

- Я боюсь, что ты действительно забыл – Мария Демидова, это племянница Дианы. Мы с её дядей, то есть, братом Дианы, Алексеем, были очень дружны и ездили на рыбалку с его и моим отцом. А ты вечно капризничал, что мы тебя с собой не берем.

- К тому же, ты отчетливо помнишь меня в компании Дианочки, - улыбнулась Маша, сделав шаг вперёд, - именно поэтому нас пытались свести. В шутку, мол, комбо из парочек.

Пазл резко стал складываться из одних только моих воспоминаний. Как я мог забыть такую важную вещь?!

- А как ты знаешь, Диана Романовна была назначена куратором по общению с трудными подростками, к числу которых приписали меня, - откашлявшись, к остальным подошел Гордеев.

Я медленно, не веря своему же анализу, перевёл взгляд на образ Дианы, который, трескаясь, исчез вместе с темнотой. Неожиданно сразу много деталей сложилось в одну большую часть.

- Гордеев дружил с Машей, потому что Диана – тётя Демидовой… - сипло пробормотал я, не веря, что именно в моей голове появилась эта мысль самостоятельно.

- Бинго! – радостно ухмыльнулся Ваня, выстрелив из пальца-пистолета.

- Точно. Значит, Гордеев не сам приходил к ним в гости. Это они его позвали, потому что и Андреев, и Демидова были хорошими его друзьями, - начала соображать Саня, на её лицо появилось просвещение.

- Х-хорошо, допустим. Но почему пакет со спортивкой был у Гриши в гостях?

- Я навел справки через свои источники, - загадочно прошептал, наклонившись к нам, Ваня, - что в тот день после пар Андреев, Маха и Гордеев пришли играть в теннис в спортзал университета.

- Этот источник – физрук? – всё так же шепотом ехидно отозвался я. Гусаров обиженно сплюнул и отошел от нас, перестав сплетничать.

- Даже если физрук, это не отменяет факта, что всё в этой ситуации сходиться!

- Даже если так, - я сделал глубокий вдох. Всё это с трудом уложилось в моей голове, мне нужно было время, - то где, черт побери, тогда пакет?

- А ты много видишь людей, что носят свою спортивную форму в пакетах из ИКЕА? – блеснул взглядом в мою сторону Ваня, и до меня дошло.

- Андреев принёс Гордееву в тот день вовсе не его спортивную форму…

- А значит его спортивная форма все ещё дома у Андреева! – аж подпрыгнула на месте Саша, закрыв рот ладонью.

- Если он её не выкинул, как улику, - задумчиво пробормотал я, расхаживая из стороны в сторону.

- Резонно.

- И как нам это проверить?.. – неуверенно пробормотала Саня, переводя взгляд то на меня, то на Гусарова. Я остановился и развернулся к ним, уткнув руки в бока.

- Так, бригада. Нам нужно проникнуть в квартиру Жени любой ценой.

- Но зачем нам его форма?.. – недоуменно пробормотал Ваня, потирая затылок.

Я почувствовал, что победно ухмыльнулся не только я, но и образы Гордеева и Коли вне моего поля зрения.

- Потому что Андреев знал, что в его форме есть что-то важное Гордееву и воспользовался этим.

- Но не мог же он склонить этим своего друга к самоубийству?.. – неуверенно пробормотала Саша.

- Не мог. Но мог кто-то другой, из-за которого ему и понадобилось то, что находится в его форме.

- Так, - задумчиво протянул Гусаров, на его губах тоже появилась понимающая улыбка, - теперь до меня дошло. А ты гений, Гнат!

- И лишь я одна мало что поняла… - Саня часто моргала, глядя на нас. Сразу было видно, что в её голове произошло небольшое замыкание после какого-то из моих умозаключений. Ничего, поправим позже.

А пока…

- Понимаешь, в чем основная проблема, - пока я нажимал на кнопку дверного звонка, я попутно пытался активно донести суть моего плана Саше, - нам надо незаметно найти форму Гоши, если она тут есть, и выяснить что в ней такого было. Я или ты будешь отвлекать Демидову, потому что Андреев на смене и ничего не заподозрит и, привет, Маша! – я резко оборвался, поприветствовав стоящую на пороге девушку. Её русые волосы были заплетены в косички, а на губах сияла озорная улыбка.

- Проходите, я ждала вас! – она радостно пошлепала своими тапочками по полу в сторону кухни. Разуваясь, я просканировал первичным взглядом прихожую. Отсюда был выход прямо на кухню и в гостиную. Видимо, вход в комнату Маши и Жени был в гостиной, - ой, знаете, у меня ещё мясо не дожарилось, можете посидеть в гостиной, если хотите! – крикнула она из кухни, и как только я это услышал, ноздри отчетливо различи ароматный запах курицы. Твою мать, Демидова!

В гостиной царила… чистота? Все книжки были расставлены по полкам, даже соблюдая какую-то цветовую последовательность. На подоконнике радовались жизни в горшках кактусы, укрытые от моего взгляда полупрозрачными шторами. Кофейный столик в центре комната был вычищен до блеска, я не мог различить ни одного жирного отпечатка пальцев. На ковре ни складки, кресла застелены. Черт побери, не знал, что Демидова такая хозяйственная. Даже неловко как-то будет здесь что-то искать.

- Если Андреев что-то и прятал, то только в их комнате, - прошептала мне на ухо Саня, покосившись в сторону дверного проема без двери, за которой было темно, как в самой глубине самой длинной пещеры. Видимо, там не было окон.

- Я отвлеку Демидову, а ты поищи там, я как-нибудь маякну, что она идёт, - кивнул я и направился в коридор. Мне вовсе не хотелось манипулировать таким ангелочком, как Маша. Серьезно, я за все годы нашего знакомства ни разу не слышал от неё каких-то негативных мыслей.

- Йо, - я неуверенно зашел на кухню. Ай, поспешные выводы. Кухня была маленькой прямоугольной формы, у стены стояли стулья и стол, забитый ингредиентами, а у кухонной мебели крутилась Маша, помешивая что-то в кастрюле половником. В общем, был творческий беспорядок.

- П-привет, Гнат, - улыбнулась через силу Демидова, на миг отвернувшись от доски, на которой резала зеленый лук.

- Может, помочь? – неуверенно предложил я. Помня свои навыки в готовке, не думаю, что это будет сложно…

- Да, если не трудно, порежь лук?

Твою мать. Если и было что-то трудное в готовке, так это чертов лук. Вздохнув, я взял со стола луковицу, которая лежала в окружении яиц, и, присев за диван, придвинул к себе доску и нож. Главное в этом деле, не дышать слишком близко к нему, а там уж как пойдет.

- Слушай, Маш, - начав аккуратно надрезать половинку луковицы, пробормотал я, - как вы начали встречаться с Женей?

- Ох, долгая история, - невнятно пробормотала Демидова, - мы познакомились через пару месяцев после свадьбы твоего брата, как раз, когда нас приняли на первый курс, помнишь?

- Ага. Ты, как была неловкой мышью, так ею и остаешься, - хмыкнул я, - дуреха, следи за водой, уже выкипать за края начала.

Демидова, спохватившись, резко выкрутила газовую колонку на минимум. Это точно она навела тот идеальный блеск в гостиной?..

- Почему сразу мышь? – возмущенно, но с ноткой смеха, фыркнула Маша, - я очень уверена в себе!

- Но, тем не менее, ведешь себя достаточно скромно. Как у тебя удается держать дом, не побоюсь, в идеально чистом состоянии?

- Мы с Женей делим уборку, - улыбнулась мне Демидова, - он кухню приводит в порядок после меня, а я всё остальное.

Какое честное распределение труда.

По правде говоря, такая идея мне нравится больше, чем одна работа на плечах хрупкой девушки. Хотя, учитывая с каким размахом эта хрупкая девушка готовит, становится страшно.

- Так вот, - продолжила Демидова, - мы встретились у аудитории, где была приемная комиссия. Он по фамилии первым шел, а перед этим для уверенности потрепал меня по голове. Просто без слов. Гнат, не поверишь, как у меня сердце забилось в тот момент, - мечтательно вздохнула Маша, скидывая зелень в кастрюлю, - какой он романтичный, порядочный, воспитанный, трудолюбивый, честный…

- Да-да, это всё Андреев, - флегматично помахал я рукой и тут почувствовал резкую боль в глазах. Твою мать!

Я резко начал тереть глаза, отложив нож, и понял, что слезы уже градом текут по щекам. Ненавижу это треклятый лук! Самое забавное, что, когда я оттер, наконец, глаза, образы из моей головы тоже пытались стереть слёзы. Вот это забавное зрелище, не спорю.

- Ты в порядке? – обеспокоено нависла надо мной Демидова, подавая мне полотенце.

- Да-да, просто лук, просто лук, - пробормотал я, протирая глаза уже полотенцем. Стало намного лучше, - спасибо.

- Ну, ребят, вы долго ещё? – вдруг в дверном проеме появилась фигура Сани, и только сейчас я осознал плачевность моей ситуации.

Я в процессе борьбы с луком повалился на спину дивана, а Демидова нависла надо мной, опираясь одним коленом между моих ног. Черт.

- Д-да, мы уже идём! – невнятно пробормотал я, поспешно выползая из-под Демидовой и откидывая в сторону полотенце. На лице Саши на миг проскочило возмущение, но она моментально собралась с мыслями. Я надеюсь.

- Жду.

И выскочила из кухни. Я, валяясь на полу, коротко переглянулся с ошеломленной Демидовой, и мы тихо захихикали.

Я отнес на кофейный столик жаренное филе курицы и тарелки с варенной картошкой. Мы расположились в креслах и принялись за трапезу. Во время нашей немой беседы, мой взгляд скользнул по дверному проему в комнату Андреева. И мой взгляд тут же выцепил из непроглядной темноты блеклый силуэт спортивной сумки с биркой «Г. Гордеев».

Значит, Саша нашла форму. Но почему оставила на видном месте?..

- Знаете, я так рада, что вы меня навестили, - вдруг заговорила Маша, светло улыбаясь, - я так соскучилась по гостям! Гости это всегда круто.

Когда они не пытаются найти улики по делу мертвого однокурсника, конечно же. Это важное уточнение.

- Конечно, мы тоже скучали по тебе, - улыбнулся я тепло, но чувствовал, как изнутри меня разрывала темнота. Почему мне так трудно говорить обычные комплименты?

Я не слышал дальнейший диалог. Перед глазами лишь застыл образ Коли, сидевший на месте Саши, а всё вокруг застилала темнота. Он смотрел на меня, не моргая, и покусывал большой палец в задумчивости.

- Интересно, - наконец произнес он, - ты уже начинаешь терять сочувствие и заинтересованность в людях?

- Может, потому что ты разочаровался в них из-за Шиловой? – рядом появился Гордеев, на месте Демидовой, и тоже задумчиво сжимал зубы на пальце, - или это началось с того времени, как родители забыли о твоем существовании из-за подготовки свадьбы Коли?

Это не так.

- Тогда почему ты не чувствуешь этого? – Коля резко оказался за моим плечом, сжимая кулак на моей груди, - почему ты чувствуешь не заполняемую пустоту?

- Может, ты чувствуешь вину? Или страх?

Нет, такого нет.

- Тогда скажи, брат, - Коля появился прямо перед моим лицом, схватив меня за подбородок и заглянув четко мне в глаза, - почему ты не чувствуешь то, о чем говоришь?

- Игнат? – темнота резко рассеялась, и я моргнул. Саша и Демидова обеспокоено уставились на меня, а моя рука зависла в пару сантиметрах от открытого рта. Просто вилка, я забыл на неё что-то нацепить.

- Просто задумался, - нервно захихикал я, поддевая столовым прибором кусок курицы и отправляя его себе в рот. Вкусно. Но немного пересолила.

Мы ушли из квартиры Маши через полчаса бурного обсуждения преподавателей и трудностей студенческой жизни, дав клятву снова посидеть как-нибудь. Выйдя из подъезда, я, наконец, осмелился заговорить с Сашей.

- Что же… Ты нашла что-то, я полагаю?

- Да… Нашла, - на лице Саши на миг проскочила вся гамма негативных эмоций, а затем она протянула вытянутую из кармана сложенную пополам фотографию.

На первый взгляд – обычная фотография девочки в школьной форме в черно-белом фильтре. Но проблема заключалась в другом, точнее в обратной стороне фотографии. Красным маркером было выведено лишь несколько слов: «Ты же помнишь? ».

- Погоди… - я стал что-то понимать, но не мог ухватить нить. Зашагав из стороны в сторону, я резко остановился перед лицом Саши, схватив её за локоть, - это же!..

- Сестра Гордеева, которая погибла год назад от передоза таблетками. Суицид.

Кто-то подбросил Грише фото сестры, которая умерла при обстоятельствах похожих на суицид. При этом все улики на это намекают. Но оказалось, что были намеки на убийство. Это сильно связывалось со случаем её брата, самого Гордеева. Помимо этого, общие детали есть и со смертью Коли – пропавшие вещи погибших и его работа стала предсмертной запиской Гриши.

Я закрыл рот рукой, чтобы не завыть от отчаяния. У этого дела стало слишком много ответвлений.

Третий абзац

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 Следующая ⇒