Джей Белл 11 страница

– Значит, вы были вместе все эти годы?

– Нет. Мы были юными, когда дали это обещание, и с тех пор многое изменилось. Три года – это большой срок, и всякое бывает. Люди приходят в нашу жизнь...

– Например, Стеф, – сказал Джейсон. – Так что, фактически, ты всегда изменял Натаниэлю.

Цезарь бросил на него мрачный взгляд, нахмурив брови.

– Предательство приходит во многих формах. Мы пообещали пойти учиться в Йель, и он знал, что я должен туда пойти, но всё равно поступил в Университет Хьюстона.

– Не каждый может позволить себе Йель, – сказал Джейсон.

Цезарь покачал головой.

– Дело не в этом. Наши отношения с Натаниэлем разваливались на части. К этому моменту мы расстались на год, и да, Стеф была частью моей жизни. Мы с ней продолжали танцевать вокруг друг друга, желая большего, но не в силах вступить.

– Она знала о нём?

– Да, знала. Короткая версия – мы с Натаниэлем расстались. Так что я никому не изменял. Стеф была со мной рядом, когда я разваливался, и я по-прежнему люблю её за это.

Джейсон сжал челюсть. Он не мог больше выносить этого.

– А что насчёт меня? – закричал он. – Ты сидишь здесь и говоришь, как любишь всех этих других людей, но ты никогда не говорил этого мне! Как думаешь, что я из-за этого чувствую?

– Я люблю тебя, – без колебаний ответил Цезарь.

– Нет! – У Джейсона болело горло, но он не мог остановиться. – Не смей, чёрт возьми! Я не хочу этого слышать. Не сейчас. – Его голос затихал, когда пришли непрошенные слёзы, но ему удалось высказать ещё одно предложение. – Почему ты не говорил этого раньше?

– Я не чувствовал, что имею на это право, – сказал Цезарь. – Какой парень изменяет, а затем говорит другому человеку, что он любит? Так что я был тебе дерьмовым бойфрендом, и мне жаль, но я действительно люблю тебя.

Джейсон не мог ответить. Он мог только сдерживать слёзы. Он не хотел, чтобы Цезарь или кто-либо другой видел его таким, но он был слишком потрясён. Вся боль, объединённая с горько-сладким осознанием того, что его любят, что отношения, на которые он надеялся, были реальными – всё это было слишком.

Возможно, чувствуя его смущение, Цезарь продолжил.

– Время было неподходящее. Натаниэль связался со мной до того, как ты переехал. Мы встретились, но всё было строго платонически. Просто друзья, даже если у меня по-прежнему были к нему чувства. Затем появился ты, и ты мне понравился. Очень. Но я не был уверен, чего ты хочешь. Каковы шансы? У моих родителей, должно быть, неосознанный гейдар или что-то в этом роде.

– Просто скажи мне, что ты не спал ещё и с Питером, – горько выплюнул Джейсон.

– За кого ты меня принимаешь, – сказал Цезарь, гримасничая. – В любом случае, я всё время ловил твой взгляд на Стеф, и мне казалось, что тебе понравился Курт, так что я решил, что у меня нет шанса. Практически в то же время Натаниэль начал говорить о том, чтобы сдержать наше обещание. Затем однажды ночью я проснулся, а ты пытался меня поцеловать.

Джейсон сделал несколько глубоких вдохов, вытер слёзы с глаз и поднял голову. Он хотел задать следующий вопрос с достоинством, не позволяя ответу расстроить его.

– Так когда ты, наконец, изменил мне?

Цезарь отвёл взгляд.

– Несколько недель назад. Я забирал ту выпивку у Натаниэля. Так я доставал своё пиво, потому что сейчас он выглядит достаточно взрослым, чтобы покупать его, и эм... Всё вышло из-под контроля.

– Из-под контроля? – спросил Джейсон, сжимая челюсть. – Надеюсь, тебе было весело. Никогда не забывай этот день. Сохрани в памяти каждую чёртову подробность, потому что это причина, по которой мы больше не можем быть вместе.

Цезарь опустил голову, скрывая глаза в тени.

– Я знаю. Я не жду, что ты простишь меня. Но я хочу, чтобы ты знал, что это были не просто гормоны. Я люблю его. Он был моим первым, а это не забывается. Никогда.

Это были не те новости, которые Джейсон хотел слышать прямо сейчас, но Цезарь казался отвлечённым, не осознавая последствий. Вместо этого он продолжал говорить.

– Я люблю тебя. Действительно люблю, даже если ты не хочешь этого слышать.

Джейсон посмотрел в окно. У него болела голова, ныло горло, и глаза жгло. Боже, кто знал, что любовь может быть такой приятной?

– Если ты любишь меня, – произнёс он хриплым голосом, – то почему не уходишь от него?

Цезарь молчал достаточно долго, чтобы Джейсону захотелось взять слова обратно, потому что он знал, что ответ ему не понравится.

– Я позвал тебя сюда сегодня не потому, что надеялся на твоё прощение.

Другими словами, " я не хочу тебя, я хочу его". Цезарю удалось сказать эту отвратительнейшую правду, не произнеся её вовсе. Джейсон почти восхищался его тактом. С таким красноречием он покорит мир бизнеса.

– Когда-нибудь ты заставишь своего отца по-настоящему гордиться тобой.

– Что ты хочешь этим сказать?

Джейсон попытался сглотнуть горький привкус во рту и покачал головой.

– Это не важно. Теперь можешь отвезти меня домой.

Цезарь не сдвинулся с места.

– Я рад, что ты по-прежнему считаешь его домом. Ты не обязан уходить. Мои родители обеспечат тебе хорошую жизнь. Этим летом я уеду в колледж, так что тебе больше не придётся меня видеть. Потерпи еще пару месяцев. Даже если тебе не нравятся мои родители, они могут дать тебе хороший старт. Я знаю, каково это. В смысле, у вас с Натаниэлем есть кое-что общее, так что...

– Не надо, – сказал Джейсон. – Не сравнивай меня с ним и не говори мне, что делать. Я сам с этим разберусь.

– Прости, – сказал Цезарь. После нескольких мгновений плотной тишины, он завёл машину. – Всё ещё голоден?

– Конечно, – сказал Джейсон, небрежно пожав плечами. – А почему не должен быть?

– Оу. Ладно.

Джейсон поддерживал это холодное поведение, пока они ехали за бургерами, притворяясь во время каждого кусочка, что ему уже всё равно. Только когда они вернулись домой, и он остался один в своей комнате, он позволил себе выплакать последние несколько слёз – и он пообещал себе, что они будут последними. Из-за Цезаря больше не будет. Ни из-за кого больше не будет. Никогда.

* * *

– Тяжёлая неделя?

Мишель вернулась, без сомнений по просьбе Хаббардов, но Джейсон не возражал. Увидеть её было именно тем, что ему было нужно. Она взяла его на прогулку по кварталу, по большей части, чтобы они могли уединиться, хотя от этого он чувствовал себя собачкой на прогулке. Он представлял на своей шее ошейник, а в руках Мишель поводок, и как он счастливо бежит рядом с ней. Ладно, может, она нравилась ему чуть-чуть слишком сильно.

– Тяжело? – повторил он, надеясь, что слово не прозвучит как лай. – Определённо бывало лучше.

– И всё шло так хорошо, – сказала Мишель. – Хаббарды только и делали, что хвалили тебя, до воскресенья. Как я говорила раньше, если ты так уверен насчёт церкви...

– Это здесь совсем не при чём.

– Оу. Ну, должно быть, что-то произошло, и если тебе хочется об этом поговорить...

– Я влюбился, – сказал Джейсон. – И это обернулось против меня.

– Вау, – сказала Мишель. – Обычно речь " если тебе хочется об этом поговорить" не срабатывает. Ладно. Эм, думаю, я могу понять, к чему ты клонишь. Мало что может быть таким же ужасным, как разбитое сердце.

Джейсон взглянул на неё.

– Проходила это сама?

– Да. Давным-давно. Большинству людей растаптывают сердце как минимум один раз. Не преуменьшая того, через что ты проходишь, потому что я знаю, что это адски больно. Влюблённость должна быть законной защитой в суде, для любых преступлений, кроме самых тяжких. Ну и что, если ты сжёг местный " Уолмарт" из-за того, что кто-то не ответил на твой звонок? Не нужно ничего объяснять! Ты прощён.

Джейсон рассмеялся.

– Правда?

– Со мной да. Тебе придётся выдавить из себя равнодушное извинение перед Хаббардами, если хочешь вернуть мир.

– Думаю, с этим я могу справиться.

– Хорошо. Так что, кроме ужасного, сокрушительного разбитого сердца, тебе всё ещё комфортно жить здесь?

– Да, – сказал Джейсон, удивлённый ответом. – Я жил в местах и похуже.

И это была правда. Эми была очаровательной. Питер по-своему приветливым, а Кэрри никогда его не беспокоила. Мистер и миссис Хаббард, несмотря на все их ошибки, действительно имели самые лучшие намерения. Оставался только Цезарь. Джейсон знал, что они не могут быть вместе, но какая-то предательская его часть не хотела избавляться от него навсегда. Пока нет.

– Я счастлива, что ты хочешь остаться, – сказала Мишель. – Давай придумаем очень простое оправдание для твоего срыва, чтобы даже миссис Хаббард могла понять.

– Я не умею читать? – предположил Джейсон.

– Мы можем придумать получше. Жаль, что у тебя не бывает ПМС. Я использую это постоянно, даже если это неправда. Видел бы ты, как дрожит от страха мой муж.

– Ты замужем? – спросил Джейсон. – Еще одна плохая новость для меня.

Мишель взглянула на него и рассмеялась.

– Надеюсь, ты не флиртуешь со мной. Не то чтобы ты не был милым, – быстро добавила она, – но ты слишком сильно напоминаешь мне моего брата.

– Хорошо, хорошо, – сказал Джейсон. – Ты просто хочешь отвергнуть меня помягче.

– Правда напоминаешь, – настаивала Мишель. – Мне тяжело понять, почему... Я говорила, что у меня есть дочь? Ей всего одиннадцать, но она умная. Она ходит во все кружки в школе. Может, мы устроим что-то вроде договорного брака, запланируем наперёд, как делали королевские особы.

– Я получу половину королевства?

– Так много я тебе обещать не могу, но мой муж один из самых успешных риэлторов в Хьюстоне. От сделки ты получишь как минимум дом. Может, ещё и парочку коров, и козу.

Джейсон рассмеялся.

– В таком случае, да. Однажды я должен жениться на твоей дочери. – Они остановились, обойдя вокруг квартала и снова дойдя до дома Хаббардов. До его дома, полагал он, но сначала ему нужно было починить мосты. – Меня задирали в школе, – сказал он. – Задира ходит в ту же церковь. Поэтому я не хотел идти.

Мишель подумала о его оправдании и кивнула.

– Очень хорошо. Может даже достаточно хорошо, чтобы ты вообще перестал ходить в церковь.

Что будет оставлять его наедине с Цезарем каждое воскресенье, превращая самый святой день недели в день искушения.

– Нет, – ответил Джейсон. – Пора этому старому грешнику искупить свою вину.

Главная причина, по которой он раньше избегал церкви, это провождение времени с Цезарем. Если нужно, Джейсон станет священником, просто чтобы избежать его. Теперь его приоритетом было защитить своё израненное сердце, что означало, что он не может оставаться наедине с Цезарем. Как ни странно, это также означало, что он не мог уйти слишком далеко от него.

Глава 11

Никакое инвалидное кресло не может поддержать разбитое самоуважение, пока оно не научится стоять прямо. Никакая трость не поможет эмоциям хромать, пока они не научатся ходить. Гипс или повязка не сможет защитить ранимый дух, и даже сильнейшее обезболивающее не сможет остановить боль, вызванную развалившимися отношениями. Нет, единственным способом, чтобы разбитое сердце срослось, были швы времени и клейкая лента поспешно исправленных мечтаний.

Восстановление Джейсона шло не быстро, но за следующий месяц он нашёл немного способов справляться с этим. Он проводил время со Стеф, которая одновременно разделяла его чувства к Цезарю и понимала агонию от его потери. Или проводил время со своей новой семьёй, обнаружив, что ему больше не нужно себя принуждать. Джейсон был рад компании, так как это тоже облегчало движение вперёд. Он посещал стрельбище с мистером Хаббардом и Питером, оттачивая свое мастерство и наслаждаясь спортом. Или он помогал миссис Хаббард по дому, поддерживая с ней негласное перемирие. Он всегда был счастлив сыграть на гитаре для Эми, или помочь переобустроить её кукольный дом.

Все это время Цезарь держался на расстоянии, за что Джейсон был ему благодарен. Время от времени они пересекались: Джейсон выходил в гостиную и видел его там, но один из них всегда находил повод уйти. Как только Джейсон замечал Цезаря, сидящим за кухонным столом, с телефоном перед глазами и набирающим сообщение вместо того, чтобы войти в комнату, Джейсон отходил от дверного проёма, оставаясь достаточно близко, чтобы наблюдать за Цезарем, раненое сердце снова кровоточило.

Джейсон знал, что никогда не переступит через это полностью. Цезарь был прав. Невозможно забыть о первой любви. Джейсон старался изо всех сил. Когда учебный год подошёл к концу, его силы прошли проверку по ещё одному случаю. Первым был ужин в честь поступления Цезаря в Йель, разговор сосредоточился на его планах и на том, что он скоро уедет. Такой разговор не особо успокоил Джейсона. Позже состоялась вечеринка в честь окончания Цезарем старшей школы, бесконечные родственники и друзья выстраивались в очередь, чтобы пожать ему руку и искупаться в идеале его улыбки. Джейсон чувствовал себя в ловушке аудитории, находясь на сцене жизни, когда прожекторы и аплодисменты были направлены на человека, которого все любили больше всего. " Разве он не великолепен? – кричал, казалось, мир. – Разве Цезарь не самое замечательное существо на свете? "

К несчастью, Джейсон не мог не согласиться.

Затем наступила часто обсуждаемая поездка на охоту. Джейсон надеялся, что Цезарь не поедет. Когда школа закончилась, избегать друг друга им становилось тяжелее, чем раньше. Было бы разумно, чтобы кто-то из них нашёл оправдание, но Джейсону не особо везло. Кроме того, Цезарю могло сойти с рук что угодно. Конечно, он как-нибудь выкрутится. Или так думал Джейсон. Он загружал свою сумку в багажник " Лэнд Ровера" мистера Хаббарда, когда рядом с ним появился Цезарь, небрежно швыряя спортивную сумку.

– Просто одна из тех вещей, которые я обязан делать, – сказал он. – Одно из установленных обязательств моего отца. Прости.

Джейсон кивнул в знак понимания, его дискомфорт возрос, когда они выехали в путь. Питер настоял на том, чтобы ехать впереди, что было неудивительно. Когда бы мистер Хаббард ни был рядом, Питер монополизировал его, задавая ему вопросы или говоря что угодно, чтобы заработать одобрение. Обычно Джейсону было всё равно, но, когда заднее сидение машины было занято багажом и охотничьим оборудованием, им с Цезарем приходилось делить место посередине.

Хоть у них было много места, чтобы избежать прикосновений друг к другу, Джейсон чувствовал себя странно, не разговаривая во время практически пятичасовой поездки. Краем глаза он продолжал поглядывать на голые ноги Цезаря, желая, чтобы погода была холоднее, и требовалось больше, чем просто шорты и майка. Когда Цезарь заснул на полпути, Джейсон украдкой оглядел остальное его тело. Затем, во время перерыва на автозаправке, он вернулся из уборной и увидел, что Цезарь стоит за внедорожником и переписывается. Тогда он понял, что не слышал ни звука из телефона Цезаря последние несколько часов.

– Не обязательно держать его выключенным ради меня, – сказал ему Джейсон.

Цезарь поднял взгляд, будто оценивая, насколько он серьёзен.

– Серьёзно. Меня это не беспокоит.

Остальная часть поездки была легче. Теперь с включенным телефоном Цезарь часто был занят, и у Джейсона было бесконечное число напоминаний о том, почему ничего не выйдет. Он попросил телефон у Питера, чтобы поиграть в одну из игр, но и притвориться, будто отправляет отчаянно страстные сообщения воображаемому бойфренду. Это вызвало у него смех, на что Цезарь ответил озадаченным выражением лица.

Остался один последний страшный вызов, когда они подъезжали к уединённому коттеджу, который забронировал для них мистер Хаббард. Как и обещал Цезарь, в коттедже было две спальни, каждая с двумя кроватями. Последнее, чего хотел Джейсон, так это оказаться в одной из этих комнат с Цезарем. Это опасение сменилось новым, когда они вошли. Всё, казалось, было вырезано из дерева или покрыто коврами в юго-западном стиле. Гостиная была оборудована большим телевизором, смежная кухня с одной стороны обустроена скорее, как бар. Всё это было прекрасно. Что Джейсона тревожило, так это множество голов животных на стенах.

Олень, лось, бык, кабан и другие виды животных с рогами и бивнями. На краткий момент он чуть не рассмеялся. Пейзаж был нелепым, будто тонны животных необъяснимым образом врезались в стены коттеджа, пробиваясь головами, прежде чем застряли. Но затем их неподвижность и не моргающие стеклянные глаза напомнили ему, что все они мертвы. Джейсон поставил свои сумки на пол и смотрел.

– Всё нормально, – тихо сказал Цезарь, останавливаясь рядом с ним. – Мы никогда не ловим крупную дичь. Даже если мы натыкаемся на хорошую сочную индейку под своим прицелом, мы не можем её подстрелить, потому что не сезон. Мало что есть помимо очень маленькой добычи и животных, которые не местные, как пятнистый олень. Если не считать тех, что прогуливаются рядом – а их никогда нет – чаще всего мы только стреляем в белок и промахиваемся.

От этого он почувствовал себя чуть лучше. После короткого тура – другие комнаты в доме тоже были наполнены мёртвыми животными, даже ванная – они спорили насчёт ситуации с ночёвкой. Джейсон был не один со своими беспокойствами.

– Хочешь быть моим соседом по комнате, младший братик? – спросил Цезарь.

Взгляд, которым посмотрел на него Питер, был не особо дружелюбным.

– Мы с папой всегда селимся вместе.

– На самом деле, – сказал мистер Хаббард, – учитывая, что это может быть последняя поездка Цезаря сюда на довольно долгое время, я подумал, что мы с ним могли бы заселиться вместе. Если ты не возражаешь, Питер.

– Полагаю, это нормально. – Питер посмотрел на Джейсона, казалось, смирившись с этой идеей. – Идём. Я покажу тебе нашу комнату.

В конце коридора была комната поменьше первой с двумя односпальными кроватями. Джейсон представил себе, как они с Цезарем сдвигают их, зажигая керосиновую лампу на прикроватной тумбочке и проводя всю ночь в объятиях друг друга. Вместо этого он до рассвета будет слушать храп и пуканье Питера. Джейсон взглянул на голову дикого кабана на стене, затем перевел взгляд на своего соседа по комнате.

– Так какой план? – спросил он.

– Первый день всегда скучный, – сказал Питер. – Нам нужно распаковать вещи, а потом пойти в магазин за продуктами. Папе нравится жарить мясо на гриле, пока мы здесь, так что никаких ресторанов. Сегодня вечером, наверное, будет покер, и это отстойно. Или, может быть, какая-нибудь ночная рыбалка, если мы сможем его уговорить. В любом случае, настоящее действие начнётся завтра. Готов к своей первой охоте?

Джейсон посмотрел на чучело белки на подоконнике.

– Не могу дождаться, – соврал он.

* * *

Скучно. Мокро, неприятно и совершенно ужасно скучно. Джейсон довольно улыбнулся. Третий день охоты, и этот оказался ещё более безнадёжным, чем предыдущие. Небо было затянуто тучами, дождь лил как из ведра. До сих пор охота состояла из топтания по лесу в камуфляже или остановок на долгое время, когда Питеру казалось, что он что-то услышал. Или они подмечали тропы, часто используемые животными, устанавливая засаду на некотором расстоянии. Там они стояли, сидели на коленях или лежали, ожидая, пока лесные животные отправятся в ежедневную дорогу на работу. Должно быть, были каникулы, потому что никого особо не было видно.

Вчера Питеру удалось подстрелить кролика, что расстроило Джейсона, но затем они приготовили из этого кролика рагу на ужин. Он съел целую миску, чувствуя себя отвратительно, но не желая, чтобы животное пропадало просто так. Позже в ту ночь, в их комнате, Питер привёл веские аргументы о том, что это более честно, чем то, как они обычно добывают мясо. Животные всё равно умирали, чтобы получились бургеры, которые Джейсон так сильно любил, хотя у них была намного менее приятная жизнь – их выращивали в переполненных, грязных хлевах и вытаскивали умирать ужасной смертью на скотобойне. Джейсон почти заподозрил, что Питер пытается подсадить его на вегетарианскую диету. Но затем он отметил, что животные, на которых они охотятся, прожили хорошую естественную жизнь в дикой природе, и даже после смерти послужили определенной цели.

Поразмыслив, Джейсон пришел к убеждению, хотя не понимал, как это относится к головам на стенах или восторженным разговорам между мистером Хаббардом и Питером, когда они листали охотничьи журналы. Они охали и ахали из-за размеров оленьих рогов, будто обсуждали ещё один вид вешалок. Поскольку никто не собирался есть оленьи рога, Джейсону тяжело было понять их восторг.

В данный момент он и Хаббарды лежали на животах из-за очередных фантомных звуков, которые всегда слышал Питер. Парень с волшебными ушами лежал слева от Джейсона, напряжённо держа своё ружьё наготове. Справа от него был мистер Хаббард, сузив и сосредоточив глаза на поляне впереди. За ним Цезарь очень небрежно тыкал в своей телефон, который спрятал среди листьев.

– Убери эту штуку! – прошипел мистер Хаббард. – Я же сказал тебе оставить его дома.

– Я оставил, – сказал Цезарь. – Он шёл за мной сюда как преданный пёс.

– Эта поездка – твой последний шанс, – ответил мистер Хаббард. – Тебе нужно следить за призом. Ты действительно хочешь разговаривать с клиентами об охоте только чтобы объяснить, что за все годы, что бывал здесь, ты никогда не подстреливал никого большого?

Вау. Это был ключ к хорошим продажам? Хвастовство в раздевалке?

– Боже, это было бы ужасно, – с сарказмом произнёс Цезарь. – Как бы я это пережил? О, знаю. Я могу соврать.

Джейсон не мог не улыбнуться. Мистеру Хаббарду было не так весело, он смотрел на Цезаря злым взглядом, пока тот не убрал телефон в карман и не взял своё ружьё. Джейсон поправил хватку на своём. Чего ему хотелось, так это привязать подушку вокруг приклада, чтобы можно было подремать.

Рядом с ним Питер напрягся ещё больше, что казалось невозможным. Когда он говорил, его слова были такими тихими, что их сложно было разобрать, но судя по тому, как он поднял своё ружьё, их значение было очевидно. Джейсон посмотрел на поляну, у него перехватило дыхание. Длинные изящные ноги шли по земле. Белые пятна, как следы солнца, перекатывались, пока под каштаново-коричневым мехом двигались мускулы. Тёмные глаза блестели так, как стеклянные шарики на отрубленных головах никогда не смогут. И рога были огромными, покрытыми бархатом, и Джейсон представлял, какие они мягкие на ощупь. Теперь он понимал их очарование, потому что олень был прекрасен. Джейсон никогда не ожидал, что он будет таким большим, будет двигаться так медленно и осознанно, как Бог, осматривающий свои владения. Джейсон не хотел красть эти рога или вешать эту голову на стену. Ему захотелось поклониться этому величественному существу.

– Я его держу, – сказал Питер.

– Нет! – мистер Хаббард прошипел то самое слово, что крутилось в голове Джейсона, но его облегчение было коротким. – Пусть Цезарь разберётся с ним, сынок.

– Но...

– Это его последняя поездка! У нас с тобой их будет ещё много.

Джейсон переводил взгляд с одного на другого. Челюсть Питера была крепко сжата, брови опущены. Затем Джейсон повернулся в другую сторону, увидел удивление на лице Цезаря, прежде чем тот коротко кивнул, поправляя ружьё и прижимаясь щекой к стволу, прямо как когда-то клал голову на ногу Джейсона, чтобы тот мог поиграть с его волосами.

Джейсон перевёл взгляд обратно на поляну, на оленя, чья голова повернулась посмотреть на них, будто спрашивая, что они собираются делать.

– Он никогда не попадёт в него, – пробормотал Питер.

Он не мог промахнуться! Животное было нелепо близко, и Джейсон видел, как Цезарь попадает по множеству глиняных голубей в далёком небе. Даже без преимущества того, что дробь крупная, патронов в их ружьях будет достаточно, чтобы свалить оленя, не важно, куда именно Цезарь попадёт.

Раздался выстрел, и Джейсон вздрогнул одновременно с оленем. Он ждал, что зверь закричит от боли, упадёт и больше никогда не двинется, но вместо этого он побежал. Ничего не понимая, Джейсон взглянул на Цезаря как раз вовремя, чтобы увидеть, как он опускает ствол, угол был слишком высоким, чтобы задеть что-то кроме верхушек деревьев. Цезарь взглянул на него с намёком на предупреждение в глазах. Джейсон понял и отвёл взгляд. Цезарь выстрелил в воздух специально. Он спас...

БУМ!

Левое ухо Джейсона оглохло от звука, его тело инстинктивно сжалось. Рядом с ним Питер стоял на коленях, глаза и рот были широко открыты. Джейсон посмотрел на поляну и увидел, что олень стоит на передних коленях, его задние ноги всё ещё брыкались, пытаясь убежать. Он упал как раз тогда, когда Джейсон поднялся на ноги. Он побежал по листьям, чтобы добежать до животного, не заботясь, если мистер Хаббард целился для последнего выстрела, который попадёт в него. Вблизи олень казался гигантским. Джейсон чувствовал мускусный запах, чувствовал жар, исходящий от его тела.

Больше всего он видел панику в его глазах, пока он пыхтел. Когда-то безупречно белый гребень на его шее теперь был окрашен в розовый цвет брызгами из отверстия в плече. Джейсон увидел рану и среагировал моментально, падая на колени, чтобы зажать её ладонью, но было так много крови, что его рука соскользнула. Он попытался снова, из горла животного вырвался гортанный звук, заставляя его беспокоиться, что он причиняет ему больше боли. Джейсон смотрел ему в глаза, желая передать, что пытается помочь, но животное больше не смотрело на него, его глаза тускнели. Тёмные зрачки стали отдалёнными, расфокусированными, а затем замерли.

Затем пришли слёзы, сопровождаемые злым рыком. Джейсон встал, маршируя обратно к другим, которые уже стояли. Он хотел взять своё ружьё, хотел всадить пулю в Питера, чтобы посмотреть, как ему это понравится. Маленький паршивец смеялся, довольный собой за то, что убил животное с помощью технологий, с которыми оно не могло справиться. Что за чёртов герой! Забудьте ружьё. Джейсон сотрёт эту улыбку с его лица кулаками.

Он кричал что-то неразборчивое, когда руки обхватили его, поднимая его на ноги и разворачивая. Сбитый с толку, он поднял взгляд на обеспокоенное лицо Цезаря, и злость внутри него сломалась. Тогда действительно потекли слёзы, и сопли. Джейсон отстранился и вытер лицо, чувствуя запах меди и ощущая её вкус на губах.

Губы Цезаря продолжали двигаться, формируя слова, которых Джейсон не слышал. Он покачал головой, отводя взгляд, пытаясь вырваться из хватки, сжимающей его руки. Наконец, в его мир вернулся звук.

– Джейсон! – кричал Цезарь. – Остановись! Ты весь в крови.

Джейсон поднял руки, увидел, что кровь оленя уже начинает темнеть и сохнуть там, где растеклась по его ладоням. Цезарь стащил с себя легкую куртку, затем майку, используя её, чтобы вытереть руки Джейсона, но смыть кровь полностью было безнадёжно.

– В чём его проблема? – спросил сзади Питер.

– Тихо, – нахмурился мистер Хаббард. – Цезарь, отведи его обратно в коттедж. Мы закончим здесь.

Цезарь обвил Джейсона рукой и повёл через деревья. Джейсон не понимал, что случилось, как они могли не испытывать того же, что и он. Они не видели красоту? Как они могли хотеть убить это? В словах Питера был смысл. Это был лучший способ достать и съесть мясо, но то, как он смеялся... Джейсон не мог понять, как кто-то может радоваться этому действу, или как это вообще можно называть спортом.

У него кружилась голова от путающихся мыслей и эмоций, когда они дошли до коттеджа. Он позволил Цезарю отвести его в ванную, отрешённо смотрел, как Цезарь моет ему руки в раковине и промакивает его лицо полотенцем. Затем Джейсона отвели в спальню, где Цезарь заставил его лечь. Помассировав ему спину и прошептав успокаивающие слова, он развернулся, чтобы уйти. Джейсон сел на кровати, Цезарь замер в дверях.

– Тебе нужно отдохнуть, – сказал он. – Постарайся успокоиться. Может, поспи немного.

Джейсон не мог найти нужных слов, мог только смотреть на него нуждающимся взглядом. Цезарь вздохнул, закрыл дверь и запер её. Затем он подошёл к кровати.

– Ложись, – сказал он.

Джейсон лёг, напрягшись, когда почувствовал, что Цезарь забирается на кровать позади него, и расслабился, когда почувствовал обвившуюся вокруг него руку. Ему не стало лучше. Джейсон по-прежнему видел в мыслях тёмные глаза оленя, слышал звук его последних вздохов. Но пытаясь осознать холод одних действий, он также вспомнил тепло, которое, как однажды думал, потерял.

Глава 12

Когда Джейсон проснулся, он был один. Свет в комнате стал ярче, тучи покинули небо. Послеполуденное солнце светило прямо в окно, направляясь к горизонту. Несмотря на радостную атмосферу, он по-прежнему был расстроен. Воспоминание об олене оставалось болезненным, и теперь он столкнулся с другими сложностями, самой немедленной был зов природы и нежелание Джейсона покидать комнату. Он слышал остальных, и голос Питера звучал громче всех. Джейсон мог представить его самодовольное выражение лица, и как нагло он гордится тем, что сделал то, что не получилось у Цезаря. Все, казалось, были на кухне, а это означало, что Джейсон, вероятно, мог проскользнуть по коридору и вернуться незамеченным.

Джейсон успешно прошёл по коридору в ванную и вернулся, думая, что всё удалось, но спустя несколько секунд он услышал тихий стук в дверь. Открыв, он с облегчением увидел, что стучал всего лишь Цезарь – что было забавно, потому что в последнее время он был тем человеком, которого Джейсон избегал больше всего.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒