Ватный Василий Колорадович: другие произведения. 10 страница

Через несколько дней лишь третья разведгруппа смогла доставить пленного японского офицера, допросив которого командование 6-й кавдивизии получило дополнительные сведения о составе противостоящих японско-маньчжурских войск и их примерных замыслах.

После того как сведения о противнике были уточнены штаб 57-го особого оперативного корпуса Советских войск в Монголии принял меры по усилению прикрытия государственной границы МНР в районе Тамцак-Булакского выступа. По тревоге была поднята 9-я мотоброневая бригада 57-го особого оперативного корпуса Советских войск в Республике Монголия, которая за 5 дней походным маршем прошла 700 километров по степи и 24 марта прибыли к месту назначения.

В это же время из Улан-Батора вышли остатки 11-й мотобронетанковой бригады и колонна машин 149-го стрелково-пулеметного полка 36-й мотострелковой дивизии. Мотострелки проделали путь в 1060 километров за 4 дня.

Таким образом, командующий 57 оперативным корпусом к 25 марта 1940 года сосредоточил практически 50% состава корпуса Советских войск в Монголии в 40-50 км от государственной границы вдоль берега реки Халхин Гол, что позволяло ввести их в бой для оказания помощи бригадам прикрытия границы в течении 3-4 часов.

Однако данные разведки показали, что к исходу марта противник уже смог подтянуть к границе пехотную дивизию штата 'А', усиленную броне кавалерийскими полками Маньчжуо-Го, и теперь противник превосходил наши части по количеству штыков в 1, 5 раза, в саблях - в 2, 5 раза, по количеству танков и бронемашинам - в 3-4 раза. Примерный паритет был только в количестве орудий и пулеметов, так как все подразделения 57-го особого оперативного корпуса были укомплектованы артиллерией уже по новым штатам.

Японцы подвели к границе 30 тысяч солдат, а советско-монгольская группировка, прикрывающая границу составляла чуть меньше 17 тысяч человек и при этом войска прикрытия границы и резервы советско-монгольских войск были разбросаны в два эшелона на большом удалении друг от друга, а между этими эшелонами была река всего с одним мостом. В случае разрушения этого моста японской авиацией командующему 57-м оперативным корпусом не удалось бы поддержать войска, выдвинутые далеко вперед к государственной границе.

В это самое время, японцы могли легко нарастить свои силы, подтянув с тыловых баз свои резервы, а резервы 57-го оперативного корпуса находились еще на своих базах и в казармах почти в 1000 километров от линии соприкосновения. Приказом ставки всё руководство операцией на Тамцак-Булакском было поручено командиру 6-й монгольской кавдивизией, этому начальнику временно подчинялись и все силы 57-го оперативного корпуса, что были выдвинуты к государственной границы Монголии. Такой расклад очень не нравился руководству Дальневосточного особого военного округа СССР, Зинченко сам неоднократно выходил на связь с Ворошиловым и Тимошенко, но всё время слышал один и тот, же ответ 'Готовьтесь к отражению нападения на территорию СССР, а в Монголии и без вас справятся'. 'Как же справятся', - постоянно ругался Зинченко, - 'в той истории справились только с помощью Жукова, но ведь сейчас там Жукова нет, так, что есть шанс просрать Монголию япошкам'. Глядя на карту развертывания наших войск в Монголии Зинченко уже выдел все недостатки и будущее серьёзное поражение, тут требовалось немедленно отойти за реку Хал-Гингол, оставив на спорных территориях только корректировщиков огня артиллерии и монгольских кавалеристов, однако сейчас командовал не он.

Москва не хотела спровоцировать начало большой войны, поэтому было принято решение отдать монгольскому руководству право самостоятельно начать военную компанию, так как было опасно подтягивать большие силы к границе, дабы избежать мощных фланговых ударов и окружения наших сил в Монголии. Сталин всё же надеялся, что удастся ограничиться небольшим вооруженным инцидентом на реке Хал-Хингол как и в прошлой версии истории, но Зинченко всё же отдал приказ 1-му механизированному корпусу РККА, дислоцирующемуся в г. Кяхта начать мероприятия по приведению в полную боевую готовность.

На рассвете 30 марта 1940 года маньчжурские штурмовые подразделения при поддержке японской артиллерии и авиации перешли в наступление, имея целью окружить и уничтожить прикрывающие границу советско-монгольские части на Тамцак-Булакском выступе, выдвинутые на юго-восточный берег реки Халхин-Гол. В то же время до 40 самолетов японской авиации приступили к нанесению бомбовых ударов по единственной переправе, тылам и расположению советско-монгольских войск. Однако нанести безнаказанный бомбовый удар, как это было ранее японским бомбардировщикам не дали, в начале, вражескую авиацию встретило организованное огневое сопротивление 85 мм зенитных орудий, а уже у моста по вражеской авиации врезали счетверённые 12, 7 мм зенитные автоматические установки, а чуть позже и наши истребители И-16 подошли к месту сражения. Из-за высокой плотности зенитного огня японцам пришлось сбрасывать бомбы с высоты в 2-2, 5 тысячи метров от чего никакого ущерба переправе нанесено не было, после этого японские бомбардировщики легли на обратный курс, а наши истребители погнались за ними. В 10 км от границы И-16 настигли уходящие на свои аэродромы японские бомбардировщики, и всыпали им по полной. Результаты воздушного боя были впечатляющими, советские 'Ишачки' просто снесли японскую авиацию с неба, в первом же бою сбив 22 бомбардировщика. Однако и для наших ястребков бой тоже был тяжелым, через пятнадцать минут над полем боя появились 28 японских истребители и навалились на наших ястребков, которые вдруг начали выходить из боя и уходить на север, при этом на отходе потеряв 7 самолетов.

Как потом оказалось наши истребители, стремясь сбить как можно больше японских бомбардировщиков потратили почти весь боекомплект, вот тут то и появились японские истребители, и нашим пришлось убегать.

Звоночек был серьезный и Зинченко изучив донесении о результатах воздушного сражения пропесочил начальника авиации 10 авиационной армии, приказав организовать боевое дежурство и своевременную смену авиационных эскадрилий на поле боя, однако переброску дополнительных сил авиации в Монголию генштаб запретил.

Идея была простой, каждые два часа взлетали по одной эскадрильи и шли на боевое дежурство над районом боевых действий, и в какой-то момент получалось, что наших самолетов собиралось аж до 36 единиц. Однако тут же вскрылись проблемы с боевой нагрузкой летчиков. Оказалось, что наши летуны не способны совершать более 3-4 вылетов в сутки, не успели они еще перестроиться на военное время и от усталости лётчики стали допускать ошибки. Так несколько самолетов было потеряно на аэродромах при посадке, после чего, тут же на летунов напали злые следователи из НКВД и начали искать японских шпионов-вредителей. Руководству 57-м оперативным корпусом с трудом удалось отогнать НКВДшников от несчастных пилотов, тем и так несладко было.

Воздушные бои велись, не прекращаясь, весь световой день, после чего уже в ночных условиях появлялись японские бомбардировщики и с большой высоты сбрасывали наугад бомбы, примерно в район советско-монгольских позиций, точно так же наугад, чисто в виде профилактики в небо палили наши зенитчики. На пятый день воздушных боев удалось проследить маршрут полета японской бомбардировочной авиации и после установления точного места дислокации японского аэродрома в городе Хайлар по личному приказу Зинченко по японскому аэродрому был нанесен массированный ночной удар советскими бомбардировщиками ДБ-3. Тут понятно, что наши бомбардировщики тоже сыпали бомбы наугад по примерным координатам, но эффект был неплохой, после этого почти два дня японская авиация в небе над государственной границей Монголии не появлялась, вероятнее всего перемещалась на запасные аэродромы.

Главный удар японцы нанесли 4 апреля 1940 года своим правым флангом, одновременно маньчжурская конница, наступая по берегу речушки Халастин-Гол с юго-запада, должна была сбить наши подразделения с занимаемых позиций и содействовать окружению левого фланга выдвинутой вперед группировки советско-монгольских войск, тем самым расчищая путь к мосту на реке Халхин-Гол.

Монгольская кавалерия, не выдержав удара конно-механизированной группы маньчжур, начала отходить вдоль реки к переправе и оголила левый фланг выдвинутой вперед нашей батальонно-тактической группы. Для развития успеха на усиление маньчжурской коннице был брошен японский разведывательный отряд подполковника Адзума и моторизованная рота капитана Кован, на которые была возложена задача прорваться к самому берегу реки Халхин-Гол, обойти левый фланг советско-монгольских частей, выйти им в тыл и ударить по переправе через реку Халхин-Гол отрезая пути отхода.

Весь день 4 апреля бои за спорный участок границы носили исключительно упорный характер. 15-й монгольский кавалерийский полк отошел к своему командному пункту, а 17 кавполк прижался к берету речки Халастин-Гол прикрывая брод. В такой ситуации подразделения батальонной тактической группы советских войск оказались в крайне не выгодном положении, так как были выдвинуты далеко вперед прикрывая государственную границу и развернуты в линию взводных опорных пунктов.

Противник начал сматывать нашу оборону концентрируя на левом фланге наших обороняющихся войск почти 5 кратно превосходящие силы. Единственная батарея самоходных 122 мм орудий не могла создать достаточную плотность отсекающего артиллерийского огня и поддержать наши подразделения, а монгольский дивизион 76 мм гаубиц просто не доставал до линии фронта. От полного разгрома наши подразделения спасли только своевременно переправившиеся на юго-восточный берег Халхин-Гола третья мехрота, которая при поддержке двух батарей 82-х мм минометов и огненного шквала счетверенных 12, 7 мм зенитных пулеметов смогла остановить продвижение противника.

Во второй половине дня чтобы не допустить полного окружения и разгрома выдвинутой вперед советской батальонной тактической группы, командование 6-й монгольской кавдивизии приняло решение отвести все подразделения сводного отряда капитана Быкова с левого берега речушки Халастын-Гол ближе к переправе. Таким образом, к исходу дня все мехроты сводной батальонно-тактической группы советских войск 57-го оперативного корпуса были сосредоточены на правом берегу речушки Халастын-Гол и прикрывали только переправу через реку Халхин-Гол. Одна из рот была развернута фронтом на юго и прикрывала реку Халастын-Гол, а две другие роты развернулись фронтом на юго-восток и северо-восток. Таким образом, образовалось полукольцо вокруг стратегического моста через реку Халхин-Гол в диаметре 6-8 км, позиции которого занимали 15, 17 кавполки 6-й монгольской кавдивизии и сводная батальонно-тактическая группа 57-го оперативного корпуса РККА в Монголии. В течении дня противник безрезультатно под перекрестным обстрелом артиллерии с другого берега реки Халхин-Гол и наших танков БТ-5 пытался прорваться к главному мосту одновременно нанося удары по всей линии обороны выдвинутых на юго-восточный берег реки Халхин-Гол советско-монгольским войскам. Несмотря на стойкость и мужество наших солдат и монгольских цириков под вечер пришлось еще раз отойти к линии песчаных холмов, сократив границу своего опорного пункта до 3 километром, где наши и стали закрепляться, оборудуя опорный пункт батальона, а монгольские кавалеристы вплавь переправились на западный берег реки Халхин-Гол.

Итогом дня стала наша полная победа, так как, понеся огромные потери в личном составе и технике японско-маньчжурские войска, так и не смогли окружить и уничтожить подразделения прикрытия государственной границы и овладеть единственной переправой через реку Халхин Гол.

Когда в ночь с 4 на 5 апреля японцы вдоль восточного берега Халхин-Гола на бронемашинах под прикрытием огня артиллерии попытались пробиться к переправе, то попали под огонь 76-мм арт орудий и 45 мм противотанковых пушек батареи старшего лейтенанта Бахтина Ю. Б. Противотанковые орудийные расчеты при виде подходившей к переправе колонны вражеских машин с пехотой совершили выход на временные позиции и командир батареи, заняв выгодный рубеж начал маскировать свои расчеты, а при появлении вражеской бронетехники орудийные расчеты 45 мм пушек открыли огонь с дистанции 500 метров. Батарее старшего лейтенанта Бахтина удалось подбить машину подполковника Адзума и две бронемашины, охранявшие его штаб. Советские бойцы провели в ходе боя у переправы несколько контратак и уже к вечеру японский обходной отряд был разгромлен.

Таким образом, не смотря на успешные действия обороняющихся войск, противник практически выбил монгольско-советские части с юго-восточного берега реки Халхин-Гол и овладел обеими рукавами речушки Халастын-Гол, так как в руках наших войск находилась только часть участка местности шириной 2-3 км у переправы.

За такую победу японо-маньчжурским войскам пришлось заплатить дорого, они понесли огромные потери. Среди захваченных нашими войсками трофеев наиболее ценным оказалось содержимое машины подполковника Адзума - это была топографическая карта района боевых действий на Халхин-Голе с четко обозначенной государственной границей Монголии и Маньчжоу-Го и боевой обстановкой, расположением японских войск. Штабная карта свидетельствовала о том, что практически в нескольких суточных переходах располагались войска нескольких японских дивизий.

К 19 часам 5 апреля по приказу командира 6-й монгольской кавдивизии к району боевых действий стали прибывать подразделения 149-го стрелкового полка, перебрасываемого из Тамцак-Булака на автомашинах. Подразделения полка сразу же попытались навести понтонный мост и, переправившись на юго-восточный берег Халхин-Гола, но вступили в бой с маньчжурской кавалерийе и вынуждены были отказаться от переправы под сильным огнем японских артиллерийских батарей. Такое состояние дел стало возможным в связи с тем, что подразделения 149-го полка вводились в бой, по частям и без достаточно организованного взаимодействия с артиллерией, и авиацией, которая вообще никакого влияния на ход боя они не оказали, по причине отсутствия в штабе 149 полка авианаводчиков и корректировщиков огня артиллерии. Бой у понтонного моста продолжался всю ночь до утра 6 апреля без решительных результатов.

Утром 6 апреля удалось подтащить к переправе достаточное количество артиллерии и советско-монгольские части, поддержанные двумя дивизионами 76 мм орудий и дивизионом 82 мм минометов, перешли в наступление и к 16 часам отбросили противника на 8 км от моста и места возведения понтонной переправы, однако развить быстрое наступление не удалось, так как советско-монгольские войска, перешедшие в наступление вынуждены были протискиваться в игольное ушко одного моста и одной понтонной переправы, на которых японская артиллерия сосредоточила основной огонь, а дальность действия наших орудий не позволяла вести контрбатарейную борьбу.

К утру 7 апреля советско-монгольским войскам удалось переправить на противоположный берег реки достаточное количество резервов, которые при поддержке 40 танков БТ-5 перешли в наступление и к вечеру наступающие части с большими потерями сумели отбросить неприятеля и на отдельных участках дойти до государственной границы Монголии. Особенно удачным оказался огонь подошедшего дивизиона дальнобойных орудий 175-го артиллерийского полка, что провел серию контрбатарейных залпов, подавив японскую артиллерию.

Понеся большие потери, японцы решили отойти в район Депден-Сумэ, использовав для отхода автомашины, специально подброшенные для этой цели с маньчжурской стороны. Японцы оставили на поле боя убитыми более 400 солдат и офицеров, раненых всех отступившие японские части унесли с собой.

Однако через несколько дней опять заработала японская авиация, которая пыталась вновь наносить дневные бомбовые удары группами бомбардировщиков по 100-120 машин в сопровождении 70-80 истребителей. Воздушные бои не прекращались, за несколько суток, монгольская авиация потеряла 37 истребителей, в то время как японцы, которые работали над зоной ПВО советских войск несли еще потери и от огня с земли, в результате чего общие потери японских самолетов достигли 56 единиц.

Изучив донесение командующее 57-м особым корпусом в Монголии о ходе боевых действий, Зинченко докладывал телеграммой в Москву, что наряду с героическими действиями частей и подразделений советско-монгольских войск были выявлены серьезные недостатки и проблемы. Так в результате того, что фактически руководил войсками командующий 6-й монгольской кавалерийской дивизией, в управлении боем и ведении разведки обнаружился ряд недостатков. Монгольские командиры и начальники не имели опыта управления механизированными подразделениями, поэтому наши войска, выдвинутые на восточный берег реки Халхин-Гол, были вытянуты в тонкую цепочку на фронте 20 км. Резервы же держались на значительном удалении от границы, что не позволяло своевременно вводить их в бой. При этом всякие попытки Зинченко перехватить управление войсками на себя или передать управление операцией командующему 57-м корпусом советских войск в Монголии встречали ожесточенное сопротивление монгольских генералов, которые сами хотели показать, как нужно громить японских милитаристов.

Москва упрямо молчала, а конфликт всё не угасал. Японская авиация перешла к практике ночных налётов, не прекращая своих бомбардировок, иногда даже ведя пулеметный обстрел наземных целей. А наш командующий авиационным полком прикрытия монгольской границы снова накосячил. Разведку наши монгольские товарищи вели все-таки плохо, конкретных задач развед авиации не ставили и пытались добывать информацию только древним методом, то есть засылкой разведгрупп на территорию противника или допросом пленных. Такой бардак в командовании не способствовал качественному выполнению задач, не позволял поддерживать взаимодействие между монгольскими солдатами-цириками и советскими военнослужащими. Особенно плохо было налажено взаимодействие между пехотой артиллерией и авиацией.

Из-за плохо организованной разведки командующий 6-й монгольской дивизией не успел вовремя организовать авиационное прикрытие границы, и японская авиация смогла установить места дислокации наших аэродромов, после чего три ночи подряд японцы бомбили аэродромы советско-монгольской авиации, в результате чего 32 самолета И-15бис и 9 самолетов И-16 были уничтожены или повреждены на аэродромах, и пока не прибыли новые самолеты из Улан-Батора в небе преобладала японская авиация.

Зинченко находясь в Кяхте второй раз отправил доклад в Москву о выявленных ошибках в руководстве монгольской армии, и просил решить вопрос о передаче управления силами и средствами командующему 57-м советским оперативным корпусом, но Москва опять промолчала, и только из отрывчатых слухов Зинченко смог понять, почему молчит Сталин.

Сталин как настоящий стратег, позволял Монгольскому военно-политическому руководству осознать, что уровень подготовки их армии и командования слишком низкий, что бы вести даже не очень масштабные боевые действия. Сталин ждал, когда монгольское руководство официально попросит советское правительство взять на себя всё руководство ведением боевых действий. Однако за уничтожения наших самолётов всё-таки пришлось ответить. В один прекрасный момент прилетел транспортный самолет из Москвы и привез аж 20 следователей НКВД, которые провели разгромное расследование и отстранили от должности почти всё руководство советских авиационных сил в Монголии, якобы за серьезные упущения в работе и преступную халатность.

Как не возмущался командующий 57-м оперативным корпусом, но сделать ничего он не мог. Ситуация сложилась так, что наши офицеры 57-й оперативной группы советских войск в Монголии фактически подчинялись руководству вооруженными силами Монголии, к тому же первые боевые столкновения с японцами показали, что сил для отпора врагу у восточной границы Монгольской Народной Республики было сосредоточено недостаточно.

Через какое-то время все приличия и политические реверансы были соблюдены, и пришел приказ из Москвы, в котором указывалось, что всё руководство войсками на Тамцак-Булакском направлении переходит в руки командующего 57-м оперативным корпусом советских войск в Монголии. Генерал Емелькин, оценив обстановку немедленно перебросил к району боевых действий в Тамцак-Булак остатки своего корпуса в составе 7-й, 8-й и 9-й мотоброневых бригад, 36-й моторизованной стрелковой дивизии и тяжелого артиллерийского дивизиона. Кроме того для авиационного прикрытия действий наземных войск в район боевых действий перебрасывалось свыше 100 монгольских истребителей И-15бис, а также дополнительно 3-я кавалерийская дивизия Монгольской Народно-революционной армии. Взамен потерянным советским самолетам И-16 из Улан-Уде был переброшен полк новейших артиллерийских советских самолетов И-185.

К исходу 20 апреля на спорном участке границы было сосредоточено 35 тысяч советских солдат и почти 30 тысяч монгольских цириков, наступило временное затишье. Советско-монгольские войска занялись устройством полевых оборонительных позиций.

А Зинченко на всякий случай по согласованию с Москвой начал переброску 40 тысячного 1-го механизированного армейского корпуса из Кяхты в Улан-Батор.

Советский Союз на Ассамблее Наций предупредил Токио о недопущении новых агрессивных действий в отношении дружественной Монголии. Народный комиссар иностранных дел Молотов В. М. сделал официальное заявление по поводу дальневосточных событий: " Кажется, уже пора понять, кому следует, что Советское правительство не будет терпеть никаких провокаций со стороны японо-маньчжурских воинских частей на своих границах. Сейчас надо об этом напомнить и в отношении границ Монгольской Народной Республики. По Существующему между СССР и Монгольской Народной Республикой Договору о взаимопомощи мы считаем своей обязанностью оказывать Монгольской Народной Республике должную помощь в охране ее границ. Мы серьезно относимся к таким вещам как Договор о взаимопомощи, который подписан Советским правительством... ".

23 апреля 1940 года сделали свой ход 'немецкие пиндосики' с Дональда Кука. Да это был именно тот ход, который все ожидали. В ночь на 24 апреля неизвестные артиллеристы обстреляли финскую пограничную заставу. В ходе обстрела погибло 20 финских пограничников. Финляндия выступила с нотой протеста и потребовала арестовать и передать для проведения разбирательства начальника артиллерии 21-й стрелковой дивизии Западного особого военного округа, которого они подозревали в отдаче приказа на открытии огня по финской пограничной заставе. Понятное дело, что Молотов на заседании Лиги наций объявил этот случай грубейшей провокацией и послал финнов на хрен.

Сталин отдал приказ перейти от охраны к обороне советско-финской границы, то есть, на всех угрожаемых направлениях пользуясь темным временем суток, требовалось оборудовать опорные пункты и окопчики для пограничных нарядов, из которых нужно было нести боевое дежурство по охране границы. Но конфуз был в том, что темного времени суток уже не было, а была нормальная такая Полярная ночь, когда солнце садилось в два и восходило уже в четыре часа, а копошащихся в земле советских пограничников было видно за километр, поэтому обстрелы наших позиций продолжились.

В конце апреля в Москве прошли важные переговоры финской и советской делегаций, на которых лично выступил товарищ Сталин.

Сталин отметил: 'В последнее время на территории Финляндии резко активизировалась деятельность антисоветского банд подполья. Члены военизированных бандитских группировок предпринимают активные провокации на государственной границе и финское военное руководство ничего с этим сделать не может. А СССР вынуждено заботится о безопасности мирного населения города Ленинград. Мы ничего не можем поделать с географией, так же, как и вы. Поскольку Ленинград передвинуть нельзя, придётся отодвинуть от него подальше финскую границу'.

Представленный советской стороной вариант соглашения выглядел следующим образом:

1. Финляндия передаёт СССР часть Карельского перешейка.

2. Финляндия соглашается сдать в аренду СССР сроком на 30 лет полуостров Ханко для постройки военно-морской базы и размещения там четырёхтысячного воинского контингента для её обороны.

3. Советскому военному флоту предоставляются порты на полуострове Ханко в самом Ханко и в Лаппохья

4. Финляндия передаёт СССР острова Гогланд, Лаавансаари (ныне Мощный), Тютярсаари и Сейскари.

5. Существующий советско-финляндский пакт о ненападении дополняется статьей, о взаимных обязательствах не вступать в группировки и коалиции государств, враждебные той или другой стороне.

6. Оба государства разоружают свои укрепления на Карельском перешейке.

7. СССР передаёт Финляндии территорию на востоке Карелии общей площадью 5 529 км², что в двое больше полученной от финнов территории.

8. СССР обязуется не возражать против вооружения Аландских островов собственными силами Финляндии.

Таким образом, СССР предложил обмен территориями, при котором Финляндия получила бы более обширные территории в Восточной Карелии в Реболах и в Пораярви. Это были территории, которые провозгласили независимость от СССР и пытались присоединиться к Финляндии в 1918-1920 годах, но по Тартускому мирному договору остались за Советским союзом.

Финская делегация попросила время для уточнения ответа, и повторный раунд переговоров был назначен на 1 мая 1940 года.

Маннергейм при поддержке Паасикиви продолжал настаивать перед своим парламентом о необходимости поиска компромисса, заявив, что армия продержится в обороне не более двух недель, но безрезультатно, посол Польши пообещал всестороннюю военно-техническую поддержку свободной Финляндии в борьбе с коммунистической агрессией, а Германия посоветовала финнам на предложения СССР не соглашаться и предложила свои услуги в переправке на территорию Финляндии вооружения и техники, а также добровольцев с европейских государств и военных советников с Германии для усиления оборонного потенциала Финляндии.

После того, как практически все 'свободно-демократические' западные партнеры Финляндии поддержали идею оказания всеобъемлющей помощи 'несчастному демократическому государству', что подвергается агрессии варварской России на территорию Финляндии стали прибывать добровольцы из Швеции, Норвегии, Дании и Германии для защиты её независимости.

Однако советское руководство не стало обострять и пошло на уступки, предложив вместо аренды полуострова Ханко купить его или даже обменять его на какие-нибудь прибрежные советские острова, но под давление западных стран правительство Финляндии опять отказало СССР.

Московские переговоры закончились ничем и прекратились 3 мая 1940 г.

Пока шли переговоры, провокации на финском участке государственной границы продолжались. 27 апреля по нашим пограничникам начали стрелять финские снайпера. Так подло, один выстрел и один труп, только за несколько суток было ранено или погибло 34 советских пограничника.

29 апреля 1940 года на выступлении контактной группы Лиги наций Молотов потребовал прекратить обстрелы и пригрозил, что Советский союз оставляет за собой право на артиллерийское подавление позиций финских стрелков. На это заявление тут же среагировала Польская делегация и обвинила нас в преднамеренных провокациях и предупредила о недопустимости силового решения конфликта, все остальные представители западных государств выразили озабоченность и готовность выступить в качестве посредников на переговорах о прекращении огня.

Но обстрелы продолжались и, несмотря на потери, наши пограничники не отвечали. Когда число погибших и раненых советских пограничников достигло 100 человек. Молотов зачитал в Лиге наций обращение ЦК ВКП(б) '... Если обстрелы советской территории будут продолжены, то Советский союз оставляет за собой право на создание зоны безопасности. То тесть, если обстрелы не прекратятся, то советское руководство оставляет за собой право открывать ответный огонь по любому вооруженному человеку, приблизившемуся к границе на удалении 1 км'.

Демократическая и не очень демократическая общественность тут же осудила советское заявление. И по всей Европе вышли газетки со статьями об азиатских варварах и необходимости сплотиться всему свободному миру в целях предотвращения агрессии коммунистических палачей в отношении свободного народа Финляндии.

Когда Зинченко читал газеты, переведенные разведупром, то что-то такое из далёкого будущего теребило его душу, пиндосы отрабатывали на фюрера по полной, применяя все свои знания полит технологий 21-го века. И названия статей такие же 'Кровавые путинские бомбардировщики нанесли авиационный удар по больнице в Восточном Алепо', 'Когда палач Путин ответит за бомбардировку гуманитарного конвоя в Сирии', или 'Когда русские варвары перестанут убивать представителей гуманитарных организаций Белые каски'.

Обстановка нагнеталась и в воздухе запахло мировой войной, но уже не такой как была в той старой истории, а войной всего 'свободного' блин, мира против 'большевистской варварской угрозы'. И в этой войне хрен знает, сколько фронтов будет. Поэтому требовалась быстрая победа над япошками, но наглые косоглазые затаились, и уже две недели не предпринимали никаких активных действий.

А Зинченко уже успел перебросить из Кяхты в Монголию 1-й армейский механизированный корпус и полноценную авиационную дивизию в 200 самолетов, из которых было 40 бомбардировщиков СБ-2, 60 штурмовиков СУ-2 и 100 истребителей И-185.

На первой линии прикрытия границы на восточном берегу реки Халхин-Гол располагались соединения и части 57-го оперативного корпуса РККА в Монголии, что быстро закапывались в вязкую от дождей землю, фланги нашей группы войск прикрывали 6-я и 7-я кавалерийские дивизии монгольских цириков, патрулирующих западный берег реки. Устойчивость обороны советско-монгольской группировки войск создавал развернутый в тылу в предбоевые порядки Кяхтинский армейский механизированный корпус. Таким образом, на карте наши войска располагались в два эшелона, при чём первый эшелон прикрывал почти 200 км участок монгольской государственной границы, а второй эшелон прикрывал берег реки Халхин-Гол.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒