Ответ на последний ответ

Очередной номер журнала " Русский стиль" содержит сразу несколько статей, посвященных полемике с редакцией и авторами " Кэмпо". Правда, называть " полемикой" оголтелую ругань едва ли уместно, но примем уж этот термин.

Сам я в такие " разборки" обычно стараюсь не вмешиваться. Удержался бы от вмешательства и сейчас, если бы не одно обстоятельство: кое-кто из авторов " Русского стиля" обиделся персонально на мою статью (точнее - главу из книги), опубликованную в " Кэмпо" N1/96. Так что будем считать этот ответ частью научного диспута, во всяком случае - с моей стороны, так как прибегать к характерному для оппонентов " Кэмпо" жанру пасквиля я не намерен. Вообще, необходимость подобной дискуссии с " русскими стилистами" уже давно очевидна, равно как очевидна необходимость открытого чемпионата между ними и представителями общепризнанных школ боевых искусств. И от того, и от другого испытания эта публика всеми силами уклоняется с момента своего появления.

Итак, начнем с последней по счету статьи, с публикации Д. Тараторина. Именно он в наибольшей мере переходит на личности. Правда, цитируя мой текст, он почему-то обобщенно проклинает авторов " Кэмпо". Между тем, я себя к таковым не отношу, поскольку никогда ничего не писал специально для этого журнала. Присылать же главы уже готовой книги именно в эту редакцию предпочитаю по следующим причинам:

- Из всех известных мне изданий подобного типа оно наиболее критичное, не скатывающееся к апологетике конкретных стилей;

- При всей критичности, для " Кэмпо" характерен и плюрализм, выражающийся, в частности, в широком выборе тематики. Между прочимЮ и о так называемых славянских единоборствах (от школы Кадочникова до пресловутого " боевого гопака" ) этот журнал не раз отзывался подчеркнуто дружелюбно.

Теперь конкретно по пунктам. Главный предмет недовольства господина Тараторина - " какими документами автор может потвердить свою " импровизацию" на тему причастности спиридоновского и кадочниковского самбо к кругам палачей из НКВД? " Ну, если Тараторин полагает, что там документально оформляли нечто вроде " Пособия по пыткам" или " Курса начинающего костолома", то он весьма странно представляет себе специфику деятельности репрессивных органов. Если же он не знает, где о таких вещах было написано до меня, то скажу, что о методах допроса путем нажатий на болевые точки говорилось в первых газетных статьях о стиле Кадочникова (например, в публикациях " Комсомольской правды" в 1990-91гг. ). А если он интересуется, откуда я знаю о столь деликатном аспекте системы " деда из Краснодара", то и тут нет никакого секрета: я не только читал упомянутые статьи, но и лично общался с некоторыми из " кадочниковцев". Они тоже признавали наличие таких способов " экспресс-допроса" нисколечко не стыдясь.

Более того, я считаю, что тут действительно нечего стыдиться. Любая высокоразвитая система боевого искусства в принципе может быть использована для подобных целей. Об этом, собственно, я и писал. А еще - о трагедии мастеров (таких как Спиридонов и Харлампиев), вынужденных творить в тоталитарную эпоху, и видеть при этом, для чего применяются их разработки.

То, что Спиридонов достиг высоких офицерских чинов именно в " палаческой организации" (причем в самую что ни на есть палаческую эпоху) и находился в крайне неприязненных отношениях с Ощепковым и его школой - отнюдь не выдумка. Об этом пишут столь любимые " Русским стилем" Лукашев и Грунтовский. Последний в своей книге " Русский кулачный бой" высказывается предельно откровенно: "... по Спиридоновскому навету Ощепков и был ликвидирован" (с. 44). Вот ему-то и переадресуйте обвинение в клевете. Да и без свидетельств немногих доживших до наших дней очевидцев тогдашних событий ясно, чем занимались дюжие молодцы в синих галифе, когда выходили из тренировочных залов.

Зачем же по данному поводу впадать в истерику и демонстративно отказываться от дискуссии? А вот, скорее всего, зачем: хотя стыдиться всего, что происходило в 30-40-е годы не обязательно (это грехи эпохи, а не стилей), гордиться этим тоже довольно затруднительно. Между тем, Д. Тараторин и его сподвижники изо всех сил стараются именно гордиться всеми без исключения эпизодами фальсифицированной истории самбо. Поэтому яростно набрасываются на всякого, кто кажется им " очернителем".

Статья М. Лукашева произвела на меня весьма тягостное впечатление. Хотя бы потому, что этот автор не чета тем " новым русским", которые ныне выступают в качестве его единомышленников - он свою деятельность начал в самом деле давно, причем не все его изыскания были беспочвенны (хотя серией легковесных публикаций последних лет он словно решил убедить читателей в обратном). И очень печально, когда такой человек своим основным аргументом делает обвинение типа " а ты сам в очках! " Все же из уважения к прошлым заслугам М. Н. Лукашева попытаюсь в споре с ним сохранить корректность формулировок, хотя это, честно говоря, нелегко.

Так, очень странно, что он похваляется своими публикациями в " академических изданиях". Это какие же? " Физкультура и спорт", а тем более " Молодая гвардия" к числу таковых не относятся. Лично мне неизвестны труды Михаила Николаевича, оформленные на уровне научных работ: с соответствующим аппаратом ссылок на первоисточники, с перекрестной аргументацией выводов, с комментариями квалифицированных историков... Готов допустить, что такие работы у Лукашева есть. Укажите их, пожалуйста! В течение двух-трех недель найду, проработаю, если потребуется - тут же принесу свои письменные извинения.

Между прочим, данное предложение касается всех без исключения теоретиков " русских стилей". Приведите пример хоть одной своей публикации, которая соответствовала бы изложенным здесь условиям! Ну, а предложение к " практикам" выдвинуто давно, и отнюдь не мной: выставьте, наконец, боеспособную команду, члены которой, во-первых, с самого начала осваивали ваши стили, а не бокс, контактное каратэ или самбо, и, во-вторых, демонстрируют особенности этих стилей в ходе схватки.

Лично мне знакомы некоторые адепты " русских стилей", являющиеся бойцами достаточно высокого уровня. Однако все они без исключения имеют в своем послужном списке не менее 5-6 лет занятий боксом, каратэ и т. п., потом полгода-год занятий, допустим, славяно-горицкой борьбой и полный триумф на внутришкольных турнирах, так как одноклубники оказывались совершенно неспособны противостоять им в контактных поединках. Достаточно типичен такой случай: опытный боксер, сознавая ограниченность своей техники для реального боя, пошел в секцию (или секту? ) славяно-горицкой борьбы в надежде, что изучит там броски, захваты, подсечки и удары ногами. Убедившись, что его новое окружение умеет только имитировать диковинные " славянские" движения и падать в нокаут от его ударов, он прекратил посещать их занятия. Но перед этим он одолел на полуоткрытом турнире пару плохоньких каратистов и тем самым принес славяно-горицам лавры, которыми они хвалились еще долго после его ухода.

Не менее типичен и иной вариант: построение карьеры по принципу " гений среди удобрений". Он особенно характерен для бывших спортсменов, не выдержавших конкуренции в " исходном" для них виде единоборств: увидев чрезвычайно соблазнительное безрыбье, они поддаются желанию вползти раком на легкодоступную вершину...

Впрочем, избранная М. Н. Лукашевым форма полемики с К. И. Тарасовым (не путать с редактором А. Е. Тарасом) сама по себе заставляет усомниться в его компетентности: Лукашев оспаривает взгляды оппонента, базируясь исключительно на одной популярной статье последнего в " Кэмпо". Однако Константин Тарасов - автор довольно многих научных трудов и они, в отличие от мифических древнерусских учебников кулачного боя, легко доступны. Если уж возникло желание спорить с профессиональным историком, то надо было пойти в " Ленинку", заказать по каталогу его основные работы, просмотреть первоисточники, на которые даются ссылки (Тарасов, в отличие от Лукашева, их обычно приводит), проработать труды других исследователей той же темы... Так что ради 16-ти строк журнальной страницы (именно столько места посвятил Лукашев критике Тарасова) пришлось бы внимательно прочитать пару десятков солидных томов. Вот это и называется " ответственное отношение к тексту". Нелегко? А научная работа, представьте себе, вообще довольно сложное дело!

Сам я в свое время именно так с публикациями Лукашева и поступил: первым делом проработал ВСЕ его книги, ВСЕ публикации в периодике. Некоторых в моем родном Харькове не оказалось, тогда - отложил публикацию очередной статьи до поездки в Москву, чтобы ознакомиться с ними в московских библиотеках. В процессе этой работы я был глубоко разочарован тем, что его публикации разных лет, с назными названиями, дословно повторяют друг друга.

А когда Лукашев повторяет распространенное утверждение о трех смоленских полках под Грюнвальдом, становится ясно, что он вообще вряд ли что-нибудь читал об этой битве, кроме школьных учебников истории: полк-то ведь был один! (" Размножился" он из-за ошибки в переводе хроники Длугоша. В первоисточнике сказано, что треть полка, ко которому пришелся главный удар тевтонцев, полегла, а две оставшиеся трети, неся потери и достойно сопротивляясь, медленно отходили назад, сохраняя строй). Дело, конечно, не в количестве полков, а в компетентности исследователя. Как раз Тарасов не повторил эту застарелую ошибку...

Как бы там ни было, не изданиям типа " Русского стиля" обвинять своих беларуских оппонентов в национализме и извращении исторической истины. К примеру, когда в Беларуси объявился " наследник" местных ниндзя (! ) и богатырей-асилков Геннадий Адамович, журнал " Кэмпо" незамедлительно дал отповедь этому фантазеру. Сравните данный факт с тем обстоятельством, что в Москве Г. Э. Адамович нашел поддержку и взаимопонимание именно среди " русских стилистов"! Объяснение здесь самое простое: деятельность нынешних " славянофилов" от боевых искусств вдохновляется не историческими изысканиями, а политиканством, притом самого нечистоплотного образца...

Ну да ладно, вернемся к высказываниям Лукашева. Он упрекает М. Колесникова в том, что тот " невежественно утверждал о якобы запрете в русском кулачном бою ударов в голову". Но позвольте, автор " Кэмпо" вел речь о современных " стеночниках", среди которых такой запрет действительно существует. Их мотивировка примерно такова: мол, в стеночном бою все участники - свои, русские, значит надо беречь друг друга от травмы черепа (попробовал бы кто из них подойти с такой формулировкой к мастеру кулачного боя XVIII-XIX веков! Вероятно, именно травма черепа была бы ему обеспечена тут же). Реальная же причина данного запрета, думается, обусловлена стремлением к тому, чтобы на инсценированных состязаниях боксеры не посылали современных псевдо-русичей в моментальный нокаут.

Еще одно более или менее конкретное обвинение Лукашева выглядит так: его противники, дескать, оболгали сторонников русских стилей в том, что те базируются на неоязычестве, а следовательно, на фашизме. Но этот упрек следует переадресовать не противникам, а " союзникам" Лукашева. В самом деле, требуется очень большое желание, чтобы суметь не увидеть неоязыческую суть многих стилей " русбоя", причем именно с агрессивно-националистической, т. е. фашистской подоплекой. Да и " православные" теоретики инстинктивно тяготеют к язычеству, например, А. В. Грунтовский, достаточно внимательно прочитать уже упомянутую выше его книгу " Русский кулачный бой" (Санкт-Петербург, 1993 год).

" Языческий акцент" русских стилистов далеко не случаен. Фальсифицированную древность своих школ они выставляют как своего рода сертификат качества, а потому тщатся удлинять их историю до бесконечности. Между тем, российское православие имеет четкий временной предел, до крещения Руси князем Владимиром в 988 году его в историю не введешь. Кроме того, православие хотя и предоставляет определенную аргументацию воинствующим националистам (что у нас на Украине видно еще яснее, чем в России), все же не дает им пуститься во все тяжкие. Ведь даже для самого " национально озабоченного" христианина сначала - Бог, а уж потом - нация. Сначала - убеждение, и только потом - сила, если уж этого никак не избежать. Для фашиствующих молодчиков ничего выше нации и силы нет. И если основные аргументы им удается сейчас черпать из идеологии славянских школ рукопашного боя - значит, ура этим школам и долой все остальные, вне зависимости от реальных достоинств тех и других.

Впрочем, всякая палка имеет два конца. Подчеркивание древности и величия псевдо-русских школ кулачного боя стимулирует появление " антирусских стилей", создатели которых сознательно стремятся к полному разрыву с " Третьим Римом". Мне, как гражданину Украины, стоит упомянуть в этой связи пресловутый " боевой гопак" и " спас", историческая достоверность и боевая эффективность которых находятся на уровне их российских аналогов, равно как и накопленный ими заряд раскольническо-националистической агрессии. Поэтому, когда один из авотров журнала " Русский стиль" ссылается (вполне безграмотно) на систему " спас" как на гордость России - это даже не смешно. Он явно не представляет себе, что его украинские " коллеги" живописуют, как при помощи " спаса" запорожцы расправлялись с " москалями"...

Но мы снова отвлеклись от заочного спора с Лукашевым. В качестве главного " доказательства" вероломства, теоретической и практической несостоятельности редактора " Кэмпо" он приводит цитаты из личных писем последнего (прием, унижающий, в первую очередь тех, кто так поступает). В этой связи хочется спросить: Тарас по своей тогдашней неинформированности (дело ведь происходило лет 12-13 назад) заявил, что Вы " впервые дали правильное освещение истории самбо"; ну а вы-то раскрыли ему глаза на истину? Ведь в той своей книге (" Десять тысяч путей к победе" ) Вы отнюдь не вполне верно осветили тернистый путь самбо.

Я не собираюсь Вас упрекать за это. Посмей Вы тогда (в 1982 году) сказать больше, чем сказали, " птенцы гнезда Харлампиева" съели бы вас со всеми потрохами. Но если стыдиться определенного искажения исторической правды в тех условиях нечего, так ведь и хвастать нечем. А Вы, Михаил Николаевич, подходите к себе и к своим оппонентам с разной меркой; Вы явно гордитесь ВСЕМИ эпизодами собственной биографии, ВСЕМИ своими сочинениями. Даже теми, которых (в лучшем случае) разве что стыдиться не приходится.

Примерно в таком же контексте следует, на мой взгляд, оценивать и лукашевский " интернационализм", умеренным национализмом, культивируемым еще с тех пор, когда СССР считался родиной всего самого ценного и передового в науке, технике, культуре, военном деле (или, как говорилось в анекдотах, " родиной слонов" ). Суть его в общих чертах такова: " чужие" образцы культуры, ныуки, искусства (в том числе боевого) иногда можно хвалить, но чаще всего следует ругать; " наши" же - допустимо только хвалить, причем громко и восторженно. А если сравнивать их с " чужими", так лишь для того, чтобы на их фоне особенно ярко проявились " наши" достоинства, вне зависимости от реальной значимости и даже наличия таковых.

Кстати, Михаил Николаевич: конкретные замечания в Ваш адрес (высказанные в моей статье " Размышления о русском стиле" ) Вы, как я понял, предпочли не оспаривать? Отстаивать подлинность Нартовского анекдота о Петре Великом и его гренадере больше не желаете? Жаль: этот эпизод как раз стоит того, чтобы грамотно, аргументированно разложить его на составные элементы. А впрочем, тем лучше. Не очень-то приятно уличать Вас или кого-либо другого в ошибках или, тем более, в фальшивках. Полемический стиль - хорошая " приправа" к серьезному исследованию, но никак не основное блюдо. Мне досадно, что приходится тратить силы и время на опровержение заведомой ерунды. Когда я писал об истории, например, английского бокса, мне приходилось тратить порой немало энергии на поиск сведений о ранних этапах его существования, но никогда - на споры с современными фальсификаторами: нет таких! Отечественные единоборства тоже достаточно интересны сами по себе, чтобы не было нужды воздвигать вокруг них стену из легковесных подделок, крайне мешающую серьезному изучению. Но пока эта стена стоит, хотя и начала давать трещины. Так что никуда не денешься: переходим к статье К. Утолина.

По объему эта статья сравнима со статьей Лукашева, но столь поверхностна и эмоциональна, что анализировать ее весьма затруднительно. Самое главное: Утолин, взявшись опровергнуть основные тезисы заметок М. Колесникова, абсолютно не представляет, каким образом эту задачу можно было бы решить. И хотя он пытается целенаправленно (как ему кажется) рассуждать о сущности таких понятий, как " школа" и " стиль", " система" и " Путь", " единоборство" и " боевое искусство", различия между ними совершенно от него ускользают. Зато он смело заявляет о том, что принцип максимальной эффективности при минимальных усилиях был известен, оказывается, только школам ниндзюцу. Остальной мир никак не мог додуматься до этой страх какой сложной идеи, пока не появился А. А. Кадочников!

Поэтому основные положения утолинской статьи не станут здесь предметом обсуждения: они не вышли на тот уровень, с которого может быть начата дискуссия. Однако, поднатужившись, все-таки можно найти в его публикации несколько пунктов, прямо-таки требующих опровержения.

Едва ли не наибольшее возмущение Утолина проявляется в следующем вопросе: Как смели басурманы из " Кэмпо" называть стили Белова и Грунтовского " новоделами"? Хочу заметить, что действительно, называть их так, значит, оказывать слишком большую честь этим господам. Если бы их творения были новоделами, то они, по крайней мере, напоминали бы традиционный русский кулачный бой.

Утверждения Утолина о том, что Белов и Грунтовский якобы совершали этнографические экспедиции по Руси, " немало порылись в библиотеках и архивах", а потому " могут претендовать на наличие в их системах философского и этического фундамента" просто анекдотичны. Я уже приводил в предыдущих своих публикациях немало доводов, чтобы показать: опубликованные упомянутыми авторами " факты" складываются, главным образом, из очень вольных трактовок широко известных источников (какая там " работа с архивами" - даже умения работать как следует с научным фондом библиотек незаметно), из беспардонного перевирания менее известных источников (тоже не в архивах хранящихся), из прямых фальшивок, на источники вовсе не опирающихся. С их-то квалификацией да репутацией " этнографические экспедиции" проводить - просто гиблое дело; ведь любая такая экспедиция требует более чем серьезной подготовки. Так что в лучшем случае речь может идти лишь об учебной практике, в процессе которой любознательные студенты пытались беседовать с деревенскими стариками на интересующую их тему. Какие уж там " поездки в поисках мастеров русского боя"!

Вопрос об " ассимиляции", заимствовании техник стоит несколько особняком. Да, все высокоразвитые боевые искусства способны гармонично включать в себя технику, разработанную в иной, тоже высокоразвитой школе. Вопрос в том, на базе чего происходит такое слияние! Система Спиридонова-Кадочникова отнюдь не есть русский кулачный бой, освоивший некоторые детали восточных единоборств. Это нечто прямо противоположное, а именно: " восточная" (по базовым элементам как теории, так и техники) система, которая в течении нескольких десятилетий развивалась на территории СССР силами советских (в том числе русских) мастеров. То есть это вполне серьезная, заслуживающая уважения и изучения школа, однако никакого отношения к древнерусской традиции на имеющая!

Между прочим арнис, упоминаемый К. Утолиным как пример филиппинской школы, ассимилировавшей ряд европейских приемов (и о котором он вряд ли вообще слышал что-нибудь до соответствующей публикации в " Кэмпо" ) в определенном смысле - " близнец" школы Спиридонова-Кадочникова. В самом деле, мифологизированная история, неохотное признание " заимствования" некоторых второстепенных техник испанского фехтования при якобы общей антииспанской направленности и сугубо туземном происхождении... На самом же деле арнис базируется прежде всего на испанской фехтовальной технике, а если он что-то и " заимствовал" как второстепенный элемент, так это именно филиппинские приемы.

Теперь перейдем, наконец, к излюбленному тезису " русских стилистов", суть которого в том, что " постоянные войны древних русичей с самыми различными врагами не могли не породить систем эффективного рукопашного боя, поскольку в те времена иного и не было". Рукопашный бой - слишком общее название. О сравнении славянского (русского) фехтования с западноевропейским (не в пользу первого) мне уже приходилось писать. Если же говорить об эффективных приемах боя " безоружный против вооруженного", то их Русь, безусловно, не знала. Не было оформлено на системном уровне и уменье сражаться по принципу " один против нескольких" (что в вооруженном, что в безоружном поединке). Без всяких сомнений, отдельные воины умели делать это, но о ШКОЛАХ такого боя нет ни малейших упоминаний. Более того: все, что мы достоверно знаем о быте, традициях, ментальности Древней Руси и Руси допетровской эпохи, заставляет усомниться в том, что такая школа (обучавшая бою одного против многих, безоружного против вооруженного) успешно вписалась бы в тогдашние реалии. Любые попытки утверждать обратное относятся к числу демагогических баек типа " великому народу - великое прошлое! ".

Когда же Утолин утверждает, что " подвиг отряда Евпатия Коловрата - это вообще ярчайшая демонстрация (зафиксированная в хрониках! ) именнно мастерства рукопашного боя русских дружинников", тогда становится ясно: в число многих понятий, ему неизвестных, входит и такое как " хроника". Ведь даже летопись может быть названа хроникой весьма условно. История же Евпатия Коловрата отнюдь не летопись и тем более не хроника. Она представляет собой фрагмент так называемой " Повести о разорении Рязани Батыем", относящейся к жанру воинского эпоса, то есть она гораздо ближе к художественной литературе, чем к описанию реальных событий.

Данная повесть, видимо, опирается на какой-то средневековый оригинал, появившийся после Батыева нашествия века через полтора (причем единственное абсолюьно достоверное событие в нем - сам факт падения Рязани; уже с теми, кто оборонял ее, начинается путаница), но окончательный свой вид она начала приобретать во времена царствования Имана Грозного. Тогда как раз был спрос на " патриотическую литературу". Завершилось же дополнение " Повести" разного рода вставками уже в царствование Алексея МИхайловича, причем не синхронно: известно более десятка ее вариантов, укладывающихся, правда, в две основные версии. Так вот, эпизод с Евпатием Коловратом - именно " вставной" (что давно известно профессиональным историкам), на летописные тексты никак не опирающийся! Едва ли автор просто высосал его из пальца: скорее, он использовал какие-то фольклорные предания. Но если хроника может передавать детали какого-то поединка верно, а может и исказить их, то устный фольклор передать такие подробности через века в принципе не способен! Изучения он, конечно, заслуживает, но не прямого же цитирования...

Ну да ладно. Допустим, что Евпатий (неважно, реально существовавший или литературный персонаж) собрал небольшой отряд воинов, напал на монголов врасплох, отважно бился с ними и погиб. Ну и что? Где тут " ярчайшая демонстрация" искусства рукопашного боя? Ведь гибель его от снарядов, пущенных камнеметами - типично сказочный элемент, абсолютно не соответствующий практике применения тогдашних осадных машин, устройств весьма громоздких и неповоротливых. К тому же в одной из двух основных версий " Повести" Евпатия убивают не метательным снарядом, а " с нарядом", то есть гибель ему приносит специально посланный карательный отряд. Тогда, может быть, бой " одного с тысячей, а двух - с тьмою"? Так ведь и это эпос, сказка, а не реальный факт. Именно так бился с врагами Роланд в Ронсевальском ущелье на страницах знаменитой " Песни" (но не в действительности), так бились Ланселот Озерный, Илья Муромец и многие другие фольклорные персонажи.

Кого-то он рассек мечом " до седла"? Так подобное достижение не выходит за пределы, доступные очень многим из его европейских, кавказских, монгольских " коллег" (даже реальных, а уж легендарных - тем более). К тому же его якобы " рассеченному до седла" противнику - шурину Батыя - места в исторической реальности не находится. Это напоминает известный эпизод из другой " былины" недавнего прошлого, когда доблестный Генсек на Малой Земле строчил из пулемета по немцам. Едва ли кто-нибудь усомнится в реальности боев за Новороссийск, в существовании Брежнева (в этом у него большое преимущество перед Евпатием), немцев и, тем более, пулемета. Но вот сошлось ли все это в единой точке пространства-времени? В данной связи хочется спросить Утолина: скажите, Константин, а Вы саму-то " Повесть о разорении Рязани" читали? Я имею в виду научное издание текста, а не тот адаптированный для детей отрывок, который включен в учебник по литературе за пятый, кажется, класс? Или вам хватило ПЕРЕСКАЗА этого отрывка, столь любимого " новыми русскими" от боевых искусств?

Фраза Утолина о том, что казаки составили трактат на бересте с описанием приемов древнерусских систем типа " спас", а потом его " бережно передавали и переписывали из поколения в поколение" совершенно неподражаема!!! Три восклицательных знака тут воистину необходимы. Тем более, что на той же странице присутствует фотокопия такого " документа", якобы присланная неким Л. Безклубым из Одессы, хранителем родовых традиций " спаса". Судя по шрифту, перед нами не кириллический алфавит, а слегка искаженная глаголица. Я не самый большой знаток в области древних текстов, поэтому переводить данный фрагмент не возьмусь, но сразу скажу: вертикальное расположение строк, да еще с четкой разбивкой на слова для ПОДЛИННЫХ текстов такого рода абсолютно не характерно! Если же редакция " Русского стиля" задалась целью показать, что казаки писали на бересте, к тому же глаголицей, то, прямо скажем, сложную задачу ей предстоит решить... Вам вообще-то известно ли, что на Руси нет ни одного глаголического текста, моложе десятого века? И что каждый из них ценится историками дороже золота? Скорее пересылайте свой " трактат" в Российскую Академию Наук, там его у вас с руками оторвут (вернее, с головой, так как распознают подделку с первого взгляда). Впрочем, вполне возможно, что перед нами образчик одесской шутки. Действительно, очень смешно! Следующим этапом, видимо, будет древнерусская видеозапись на берестяной ленте, из которой мы наконец-то точно узнаем, как сражался Евпатий Коловрат...

Более чем странно выглядит призыв ко всем, " кто видел или имеет письменные источники (летописи, копии записей на древнерусском) позволяющие доказать существование на Руси аутентичных, самобытных систем боевых искусств" присылать их в редакцию " Русского стиля". Ребята, это что же - вы наконец-то открыто признали, что затеяли всю эту бучу не имея документальных источников?.. Опять же, понимаете ли вы хотя бы сейчас, какая это редкость - даже малейший фрагмент древнерусского текста? (Правда, для вас любой текст моложе XIX века - " древнерусский" ).

Очень забавно выглядит замечание насчет КОПИЙ древних летописей с пояснением, что к сотрудничеству приглашаются даже те, кто просто ВИДЕЛ такие копии. Новую летопись открыть, между прочим, сложнее, чем новую звезду! Уж вам их, конечно, наприсылают. Особенно копий с несуществующих оригиналов. Вы бы еще попросили присылать в редакцию неизвестные образцы пушкинских строк. То-то встрепенулись бы отечественные графоманы! Впрочем, и оговорка насчет " запретов на раскрытие полных текстов" не менее комична...

В заключение - брошу свой призыв. Тоже " пользуясь случаем". Я обращаюсь к подинным профессионалам отечественной исторической науки. Вам не надоело смотреть со стороны на шабаш, творимый " русскими стилистами"? Возможно, вы считаете ниже своего достоинства замечать то, что публикуется вне академических изданий. Но смотрите: за вашим молчанием как за щитом укрываются дилетанты и фальсификаторы, начинающие уже сами претендовать на " академичность". В последние годы они едва ли не монополизировали право рассуждать о ранних этапах славянской истории. При словах " Древняя Русь" многие уже автоматически вспоминают о славяно-горицкой борьбе, скобаре, велесовой воротьбе и т. п. артефактах. а ведь среди этих многих есть и те, которые придут потом на исторические факультеты - люди, привыкшие с юности к замене науки мифами...

Вам не обидно, что вашу работу за вас выполняют другие авторы на страницах популярных изданий типа " Кэмпо"? Не случайно тот же Лукашев всячески подчеркивает, насколько ему безразлична критика, не санкционированная " сверху" (хотя истерический тон его статьи говорит скорее о другом: он не привык, что с ним вообще можно спорить, он крайне возмущен и растерян этим). Может быть, хотя бы некоторые из вас сочтут возможным сойти, наконец, с горных высей чистой науки и выразить, наконец, свое отношение к мутной волне, поднятой выдумщиками и лжецами национально-патриотической закваски?

Григорий Панченко