Восемь ядов 3 страница

– Хорошо. Как иначе относиться к себе?

– Для органов восприятия всё возникает ниоткуда и исчезает в никуда. Когда Бхригу говорит: «Я созидаю все миры и пожираю их», то можно сказать, что он добавляет к этому сознание как точку отсчёта. Сознание – созидатель ниоткуда и уничтожитель никуда. Оно же тому свидетель. Это можно объединить словом «брахман». Что касается отношения к себе, то, так как брахман исключает двойственность, то всё – есть свойства. Поэтому возникают вопросы: «Что ты ешь, когда ешь? », «На что ты смотришь, когда смотришь? », «Что ты обоняешь, когда нюхаешь? », «Что ты осязаешь, когда щупаешь? », «Что ты слышишь, когда слышишь? », «Что ты двигаешь, когда меняешь тело? ». Их будет шесть вопросов. Но к ним можно добавить теперь седьмой «о ком ты мыслишь, когда мыслишь? ».

– Вроде простые и даже глупые вопросы…

– Для шудры, – пошутил Ли.

– А как бы ответил брахман?

– Когда я смотрю, то вижу сам себя. Когда я ем, то ем сам себя. Когда я нюхаю, то нюхаю сам себя…

– Абсурд какой‑ то, – прервал Ван Дон Мена.

– Нет в том абсурда, – вмешался Ли. – Абсурдно с другой точки.

– Какая это точка?

– Это разделение на двойственность: «я» и «не‑ я», «моё» и «не‑ моё».

– Э, вы, наверное, меня совсем за ишака принимаете. Разве разделение не принадлежит сознанию?

– В этом и возникла проблема в мире двойственности, сказал Дон Мен. – Люди перестали творить чудеса, окунулись в проблемы, страдания и болезни. Это – симптом.

– Какой?

– Ну, прежде всего, подтверждено предупреждение древних мудрецов: не переходи грань «адвайты». Человек нарушил это. Во вторых, появились новые точки отсчёта.

– Какие?

– Хотя бы тот же абсурд. Мы знаем о разделении на двойственность и живём этим миром. Поэтому не способны воспринимать «адвайту» напрямую. Вот почему Ван и вошел в затруднение. Такого не существовало для брахманов времён Ману. Они жили свойствами сознания так же легко, как Запад живёт теперь свойствами ума. Нет для свойств сознания иного, чем само сознание. Нет для людей Запада иного сознания, чем свойства ума.

– Говорят, что люди Запада тоже творят чудеса?

– Это так. Они летают, слышат и видят на огромном расстоянии. Но они отдали предпочтение той части двойственности, которую я назвал «внешней». Внешний мир стал предметом их деятельности. Ум вершит вариации в себе, но приписывает и направляет их для воздействия на внешнее. Ум приспосабливает и «крушит» всё под свои вариации.

. – Сильные эти вариации, – сказал Ван.

– Ум не имеет силы. Он взывает к двигательной силе. Если кто‑ то окажется таким же служителем ума, то он предоставит в распоряжение свою физическую силу. Ум в себе слаб, но он ищет себе подобных. Их можно убедить, уговорить, запугать.

– Значит ум и сила – братья?

– Есть сила созидательная. Есть сила разрушительная.

– Чем они различаются? Кто судья тому. Даже насильники себя считают правыми и требуют почестей.

– У кого, требуют? – вмешался Ли. – Кто их награждает, возвеличивает и хвалит?

– Такие же, – сказал У Тан. – Бандит хвалит бандита.

– Согласен ли с этим юноша? – усмехнулся Ли.

– Нет. Христиане богом почитают Иисуса Христа. Тот сказал: «Кесарю кесарево, а богу богово». В другом месте он говорит про таких: «Они уже теперь получают своё». В том нет уничижения. Порицает Христос лишь тех, кто спекулирует боговым в мире ума. Называет их лицемерами. Тот, кто служат уму, из духовности делает ценность и притягивает этим других. Здесь нарушается гармония, и тело общества начинает гибнуть.

– Интересно говоришь, – сказал Ли, – а я думал, что ты последователь Будды.

– И Будда, и Христос – это и есть я. Кто рискнёт сказать, что он знает БУДДУ, или Христа такими, какими они были на самом деле?! Каждый человек имеет шанс лишь создать образ. Но создать чужое он не способен. Кто будет говорить о том, сам не зная о чём?! Каждый говорит именем своего образа. Честный скажет, как я. Лукавый сошлётся на истину. Так, люди Запада личное выдают за реальное. Они приписывают Иисусу личное понимание и лукаво спекулируют так, словно это и был настоящий Иисус. Такое я встречал и в недостойных монастырях. Имя Будды преподносят так, словно есть настоящий Будда, а есть те, кто до этого не дорос ещё.

– Чем дальше я тебя слушаю, тем больший сумбур у меня в голове! – воскликнул Ван.

– Парень говор ит честно и искренне. Такие не ошибаются, – успокоил Ли.

– Почему «не ошибаются»? – выразил сопротивление Ван.

– Перед этим он говорил о созидательности и разрушительности. Вы плохо размышляли на эту тему. Начнём с того, может ли созидательный человек вредить?

– На то он и созидательный, чтобы не наносить вред, ответил У Тан.

– Может ли, несущий разрушение, созидать?

– Нет.

– Согласитесь, что и разрушитель, и созидатель действуют по своей воле и, следовательно, – искренне.

– Это так.

– Считает ли себя разрушитель разрушителем?

– Нет.

– Считает ли себя созидатель созидателем?

– Нет. Они же действуют согласно своему духу.

– Гарантирован ли созидатель от ошибок?

– Да, – твёрдо сказал У Тан, – любые его «ошибки» обязано пойдут на пользу людям. Иначе он перепрыгнет в ранг разрушителей. Тогда его нельзя называть созидателем.

– Итак, между созиданием и разрушением – пропасть. Нельзя повиснуть между разрушением и созиданием.

– А причём здесь парень, – сказал Ван.

– Ты хочешь обвинить его в разрушительстве? – засмеялся Ли.

– Но душе он мне набередил.

– Душу, или ум?

– Ум, конечно, – вмешался У Тан.

– Парень сам этого не скрывает. Вникни, что он говорит: непосредственное восприятие и ум несовместимы; непосредственное восприятие неделимо. Ум не может существовать без деления на двойственность. При этом одну свою часть ум отрицает, а другую ставит главным. С этим ты согласен?

– Это не сложно и моему ишаку…

– Ты, что, глупее своего ишака. Здесь и Ли чётко поставил пропасть. Если ты слушаешь парня как служитель ума, то тут же его растопчешь. Он и сам говорит, что ум отрицает всё, что не входит в его свойства. Сам же кричал, что мудрецов и пророков уничтожают умники. Если ты слушаешь его как…

Тут У Тан замешался. Зато Ли громко и неудержимо стал смеяться. Вану непонятно было это веселье, к которому присоединились У Тан и парень. Затем, не зная почему, он тоже стал смеяться.

– Хороши мы все, – сказал Ли, – «ушедший из монастыря» нас за деревенщину, наверное, принимает. Он говорит просто, а мы мудрим на этой простоте. Это он должен смеяться, нам же не мешает поплакать.

– Это почему так? – удивился Ван.

– Всё проще простого. Он давно подвёл нас к тому, что каков ты, таков и мир. Если ты созидатель, то не только не способен ошибаться, но и чужие ошибки не заметишь…

– Э, Ли, подожди. Созидатель – не бог. Он обязательно столкнется с препятствием. Заметит ли он препятствие?

– Вода тоже сталкивается с препятствием. Чувствуешь разницу?

– Говори прямо.

– Вода обтекает препятствие. Она всегда находит вариант для движения. Точно также созидатель не находит преград. Он всегда чувствует вариант жизни.

– А препятствие?

– Нет его.

– Только что ты говорил, что есть, а теперь говоришь, нет.

– Неужели не понятно?! – вмешался У Тан. – Когда ты на столе берёшь лепёшку, то является ли препятствием молоко, которого ты не хочешь?

– Так и скажи. Что созидатель выбирает то, что хочет.

– Ишь ты куда…

– Да, многие бы тогда деспоты считали себя созидателями. Вот они и стремятся к тому, чтобы всё было беспрепятственным И можно было бы выбирать всё, что хочешь, – вставил Ли. – Я вам толкую о другой беспрепятственности.

– Что же, их две?

– Да. Может ты им поможешь, – повернулся Ли к Дон Мену.

– Есть вода сильная. Она крушит берега, но сохраняет инерцию. Она движется сильно, но линейно. Ум подобен этой воде. Он крушит всё, что создаёт ему препятствие. Он разрушитель. Есть вода мягкая. Она ищет варианты. Она имеет многообразное существование. Уклоняясь от препятствия, она находит ещё варианты. Она преумножает разнообразием жизнь. Созидатель не применяет силу, но он сильнее разрушителя. Он жизненнее.

– Просто и убедительно, – сказал Ван.. – А как тебя звать?

– Действительно, – добавил У Тан. – Столько времени вместе и ещё не познакомились.

– Некогда было, – пошутил Дон Мен. – Искали жизнь в стоге ЖИЗНИ. Меня зовут Дон Мен.

Тут все разом умолкли. После неловкого молчания Ли погладил редкую бородёнку и сказал:

– Предупреждать надо, Ваше Преподобие.

– Вы, что, белены объелись? – Дон Мен уставился на них с удивлением.

– Кто же не слышал о Дон Мене. В нашем селении молодёжь живёт легендами и рассказами о молодом патриархе Дон Мене. А тут…

– Что «тут»? Что от этого меняется? Опять окунулись в мир ума?

– А, может быть, он такой же Дон Мен, как Иисус Христос, Будда, – сказал Ван собеседникам. Что‑ то часто он сравнивал себя со святыми. Не аферист, ли он? Тут заходил в селение один и представился мастером из Уданы. Стал обхаживать внучку. Так она его двумя движениями вышвырнула в пыль.

– Вот, Вы уйдёте, Ваше Преподобие, а кто нам поверит, что мы общались с Дон Меном? – искренне сказал Ван.

– Исходя из того, что всё в мире ума ложь, может быть, и не поверят, если я даже буду скакать по крышам. Если исходить из созидательности, то верят даже тогда, когда слышат ложь.

– Поясните, светлейший.

– Старец Ли вам уже сказал, что каков ты, таковы и события. Доказательства нужны каждому свои. В мире ума верят хорошей конструкции слов. Факты можно не предоставлять при этом. Напротив, вопреки фактам, любой прохиндей будет призывать к лучшему, даже если очевидна его разрушительная деятельность. И поверят ему такие же. Во все времена разрушители жили только доказательствами и обещаниями вопреки фактам. В состоянии созидательности факт выбирается так, что поворачивается к стимуляции. Если это ложь, но стимулирует, то она становится правдой. Поэтому нет правды в «чистом» виде. Даже факты преломляются дважды. Один раз факт преломляется воспринимающим его. Второй раз он преломляется слушающим. Воспринимает факт человек так, каков он есть. Слушает человек так, каков он сам. Поэтому заботьтесь не о том, чтобы доказать, а о том, чтобы стимулировать вашу молодёжь.

– Разве не проповедуют в монастырях правдивость? – возразил Ван.

– Кто судья «правдивости»? В монастырях сидят мастера своего дела. Они обставляют свои заповеди так, что при выстраивании умом заповеди будут противоречить одна другой. Затем утвердят это высказыванием: «Всё есть Майя». Теперь это особенно важно, когда ум всё выстраивает в непротиворечивую цепочку понимания.

Глава 8.

Восемь ядов

Хотя Дон Мен просил не говорить молодёжи селения о том, кто он, но слух уже опередил встречу. Собрались на поляну все. Здесь были и старики, и женщины в возрасте. Молодёжи было больше. Они заранее были готовы верить всему, что скажет молодой патриарх. Ходили слухи, что Дон Мен вечно молод. Другие утверждали, что ему семьсот лет. Третьи говорили, что наступил пек пришествия Майтренйи, и это он теперь разрушает невежество и мрак. Иные заявляли, что это одна из реинкарнаций Будды. Каждый наделял своей мечтой этого парня.

– Я не умею читать проповеди, – сказал Дон Мен так просто, что молодёжь отпустила нервозность и напряжение. – Лучше будет, если я послушаю вас.

– Таких, как мы, полно везде, – сказал крепкий парень.

– Я не согласен с этим обобщением, – возразил Дон Мен, Никто из вас не способен жить чужую жизнь. Поэтому каждый из вас и представляет собой весь мир целиком. В этом мире нет стороннего. Поэтому, когда вы обобщаете, то полагаете, что для вас существует нечто отличающееся от вас и стороннее.

Вдруг Дон Мен протянул руку и поймал летящий в него сзади камень. Видеть камень было невозможно. Он был брошен не только сзади, но и из за скалы. Не выразив ничего особенного всем своим видом и качеством, он продолжал:

– Такое свойство разделять на «моё» и «не‑ моё» и обоб щать, принадлежит одному из видов вашего сознания. Этот вид называется ум.

Молодёжь всколыхнулась на чью‑ то выходку, но, увидев равнодушие к этому Дон Мена, тут же успокоилась. Как он видит сзади? И как ловко взял на лету камень!

– Разве можно жить без ума?

– Не только жить, но и делать чудеса.

– Почему чудеса не доступны каждому?

– Чудеса доступны каждому. То, что вы живёте и преисполнены прекрасных эмоций – уже чудо. Затем вмешивается неудовлетворённость, и вы начинаете мечтать. Мечты стимулируют, но неудовлетворённость гонит.

– Откуда она берётся?

– Где‑ то промахнулся и не достиг желаемого, где‑ то влюбился и не нашел ответа, где‑ то собрался достичь ночлега, но в пути застал дождь. Так в сознании накапливается неудовлетворение. Сознание не любит неудовлетворение. Появляется желание беспрепятственности. Оно не осознаётся. Оно манит получить превосходство над обыденным существованием. Оно стимулирует, к ещё не известному, но обещающему.

– Только в неудовлетворении стимуляция?

– Нет. Есть ещё одна природа нашей стимуляции. Она принадлежит каждой фазе человека. Та, о которой вы здесь намекаете, называется Яхвэ. Её легко понять по примеру любви к сказкам, легендам, тайнам. Вечером вы собираетесь в чьей‑ то избе и, слушая сказки, тренируете свою фазу Яхвэ. У вас замирает сердце от ощущений приятных неожиданнос тей. Вы радуетесь успеху и торжеству жизни. Вы знаете, что такого нет в реальности, но всё же верите в тайны. Это и есть фаза Яхвэ. В каждой фазе есть стимуляторы. Они имеют меру. Поэтому фазу Яхвэ сменит другая.

– Обязательна ли смена фаз?

– Сколько их?

Посыпавшиеся со всех сторон вопросы свидетельствовали о том, что Дон Мен стал просто собеседником. Это создавало нужную атмосферу для восприятия именно в режиме стимуляции и непосредственности. Дон Мен знал, что если его будут воспринимать как патриарха, то восприятие пойдёт через иерархию. Это – прямой и лукавый ход в мир ума. Так они потеряют шанс, единственный шанс, который достоин, чтобы использовать ум в виде источника информации. Теперь можно быть спокойным.

– Фаз всего двенадцать. Они меняются в каждом из вас по циклам. Замечаете вы это или нет, но организм обязан соответствовать вашему главному «воспитателю». Смена фаз происходит независимо и обязательно.

– Как часто они меняются.

– На это легко ответить на примере. Весна сменяется ле том. Лето сменяется осенью. В году двенадцать месяцев. Человек может менять фазы по коротким периодам, например по смене ситуации, и по большим периодам, например по смене этапов жизни. Непосредственная радость – как весна. Сентиментальность – как нежная осень. Каждая фаза имеет, как видите, свою эмоциональную окраску и свою физиологию. Но об их видах потом. Теперь вам будет понятно, что мы, ориентируя ваши стимуляторы на чудеса, разжигаем одну из двенадцати фаз. Есть ещё одиннадцать стимулов. Как толь ко фаза заполняется, стимуляторы тут же выключаются.

– А если нет стимуляции фазы?

– Начинается патология. Но стимуляция всё равно идёт от другой фазы. Она слабая, и человек не испытывает вкуса и сочности жизни. Чаще всего стимулирует ум. Поэтому люди ума не испытывают эмоций. Они живут, потому что ум гонит их сигналом «надо». Самая полная стимуляция принадлежит только данной фазе.

– К чему ведёт стимуляция «надо»?

– К развитию патологии. Сначала человек теряет эмоции, затем начинает ухудшаться физиология, затем он заболевает. Всё идёт постепенно, поэтому человек вживается в своё деградирующее состояние.

– Причина в другой фазе?

– Патология принадлежит той фазе, которая искусственно придержана после её окончания. Патология развивается в одной фазе. Причина лежит в другой.

– Как я понял, патология и «Пять ядов» имеют одну природу.

– Все страдания, всякая неудовлетворённость, заболевания имеют основания в практике человеком «Пяти ядов». Патология – это факт от такой практики. Должен уточнить, что сегодня можно говорить о «Шести ядах». Понять это легко, потому что человек сам изменяется. Например, в Концепции У Син предлагается десять фаз человека, которые называются «стихиями». Нынешний человек имеет двенадцать фаз.

– Как добавились ещё две фазы?

– Концепция У Син развита мудрецами Китая. Она вышла из древнейшей И Цзын. Эта «Книга Перемен» ставила задачей знание качеств человека и их практику. В те времена практика была желаемой и неизбежной для выживаемости в сложных условиях. Поэтому мечтателей не было. С другой стороны, практикующие показывали натуральные чудеса. Поэтому не было сказок. Всё стало прагматичным, практически доступным. Поэтому в фазе Яхвэ человек не нуждался. Со временем, когда практика качеств человека стала удаляться, появилась словесная стимуляция в виде легенд, сказок, тайных повествований. Слова стали промежуточным звеном. Развилась ещё одна фаза – это фаза Яхвэ.

– Теперь их одиннадцать. А как появилась двенадцатая?

– Тяга к комфорту и накопительству тоже появились потом. Мировоззрение древних носило традиции манёвренности, направленные против накопительства. В фазе Мин появилась практика по мере развития оседлости. Человек усиленно стал упражнять «моё». Эта практика привела к образованию фазы Мин. Физиологически она принадлежит меридиану перикарда.

– Вы разделяете мир на внешний и внутренний?

– Нет.

– Но только что Вы сказали о меридиане перикарда.

– Я общаюсь с вами – вы не воспринимаете «внутренний мир». Для вас это гипотеза. Вы знаете об органах вашего организма, но не воспринимаете их. Разве есть у кого‑ либо из вас печень, сердце или почки?

Присутствующие удивлённо молчали.

– Поясню. Вот стоит дерево. Вы подтверждаете его действительность восприятиями. Какое действительное имеет ваша печень? Вы что, её воспринимаете?

– Ох, воспринимаю, хороший человек, когда болит, – сказала сидящая старуха.

Все засмеялись.

– Вот, насколько печень болью поступила в сознание, на столько она стала действительной. Но боль – это благород ный сигнал о мере. Теперь представьте, что можно восприни мать внутренний мир до меры, то есть до болевых сигналов. Так мы можем говорить теперь о «Шести ядах». Представьте себе, что внешний мир – это тоже ваше тело. Его‑ то вы вос принимаете в действительном. До границы в фазе вы имеете стимуляцию и жизненные соки. Внешнее тело при этом не сигналит болью. Боль внешнего тела – это страдания, неудовлетворённость, раздражения, спор, и любое отрицание. Это боль ослабляет вашу контактность с внешним телом. При появлении боли внешнего тела вы поворачиваете «лицо» своего существования на себя. До момента боли всё ваше побуждение было повёрнуто «лицом» вовне. Кто при этом заботится о себе!? …

Дон Мен заметил, что внимание у старшего поколения тоже обострилось. Зазвучали темы их страданий. Может быть, выяснится причина. Слабо помогают снадобья. Одолевает старость.

– Для предупреждения о причинах болей внешнего тела предлагается знание о «Шести ядах». Вы, наверное, догадались, что каждый, «яд» принадлежит одной из фаз. Фаз всего двенадцать. Но почему только шесть ядов? Вам не угрожает ограничение жизни, когда вы повернуты всем существом ко внешнему миру. Таких фаз шесть. Базой внутренних функций лежат органы Фу, то есть, вы живёте в одной из фаз Ян‑ вида. Во внешнем теле вы выражаете непосредственность. Это ваш характер Тао. Чтобы не перегрузить вас названиями, возможно не знакомыми, ориентируйтесь на ваш характер. Когда вы радуетесь без причин, когда вам весело и легко манит куданибудь без причин, когда вы наполнены насыщенной созерцательностью высокого неба и широкого лета, то вы забываете про «моё» и «я». Это и есть ваша повёрнутость к внешнему телу. Это и есть характер Тао. Внутри у вас включаются органы Ян. Здесь ядов не бывает. Никто ещё не заболел от любви или счастья. Другое дело – органы Инь. Ваш характер может повернуться чувствительностью к «моё» и «я». Это шесть видов характера Хум. Для лёгкого ориентирования приведу вам примеры. Вот вы устремлены, хоть и радостно, но к цели. Тут же включатся органы Инь. Вот вы восхищаетесь ценностями.

Это тоже характер Хум. Вот вы вошли в милосердие, сострадание и нежность. Это тоже Хум. Я специально привожу в пример небольные качества. Но почему же из них вытекают неудовлетворённость, страдания и потом болезни? Мы любим эти качества. Они изначально не сигнализируют об опасности в виде заболеваний и старения. И всё же, у человека есть постоянная опасность смещения. Она наращивается в сторону Инь‑ процессов внутри за счёт практики Хум характера вовне. Вы поставили цель? Это – практика. Вы украсили жилище? Это – практика. Вы отстаиваете своё мнение? Это – практика. Везде в перечисленном светит «моё».

– Как же без этого жить? – высказалась женщина.

– Разве я сказал, что это против жизни?! Без Инь‑ процессов жизнь погибнет. Я сказал, что только с этой стороны возникает предупреждение. Человек словно отягощается и постепенно смещается в сторону Инь‑ свойств. С возрастом появляются цели, пожелания на свершения, предосторожности, печали о несбывшемся пожелании, опасения. Всё это симптомы наращивания характера Хум и Инь‑ функций организма. Сразу подчеркну, что полный Инь организма – это смерть. Полный Инь можно набрать ударом меча, резким психическим расстройством или медленным накапливанием. Для неполучения полного Инь в быстрой форме практикуют умение боевых искусств. В боевое искусство входят не только физическое, но и психическое мастерство. Для ненакапливания Инь постепенно с возрастом практикуют знания «Шести Ядов».

– Мы знакомы с предостережениями о «Пяти Ядах», идущими из монастырей Тибета. Но, к сожалению, там всё скрыто под переживаниями в практике Малой Смерти. Это делает знания неприменимыми к обычной жизни.

– Эту оплошность поправили в монастыре Дон Мена. Тибетскую Книгу Мёртвых, которая называется Тхёдл, читать нужно с чётким осознанием, что все божественные явления – это переживания твоего сознания. Однако именно в этом месте срывается любой человек, вкусивший мир ума. Потрясающее и неожиданные явления сознанию абсолютных качеств заставляют его трепетать, как перед явлением стороннего Божества. Это будем считать «Седьмым Ядом». И этот «яд» основной даже в обыденной жизни. Нужно чётко различать, что все переживания сознания всегда личные, и не приписывать это сторонним событиям.

– А если виновник очевидный? – спросила задорная женщина.

– Вот я об этом и говорю. Виновник потому и воспринимается, что такое есть в тебе.

– Во мне может и есть, – продолжала она, – но причина в нём.

– И причина в тебе.

– Я себе не враг.

– С позиций «Седьмого Яда», ты и есть враг сама себе.

– Я не знаю о «ядах». Я знаю, что есть виновник моих бед.

– Хорошо. Кто получает от этого нервные и физиологические расстройства?

– Я, конечно.

– Вот ты и ответила на причину своих несчастий.

– Нет в этом ответа.

– Когда твой «виновник» был тебе в угоду, то были расстройства?

– Нет.

– Он, что, изменился? Выросло ещё две руки? Появилась ещё одна почка или выпала из организма?

– Изменился характер.

– В какую сторону?

– В худшую.

– Он враг самому себе?

– Думаю, что нет.

– Он согласится, что изменился к худшему?

– Нет. Иначе попросил бы прощения.

– Итак, только ты определила, что он стал хуже. Значит ты ему судья и хозяин?

– Нет. Он самостоятельный человек, но…

– Но не угождает тебе. Раз он собой доволен, то себе он угождает.

– Выходит так.

– Ты хотела бы, чтобы он был в угоду всем твоим прихотям и при этом без промаха?

– Нет у меня прихотей.

– Но ведь он не согласен с чем‑ то и не стал удовлетворять твои пожелания. Следовательно, для тебя это смотрится как «нет прихотей», а он не желает этого. В ком причина?

– Вы стали на его сторону, но его ещё не знаете.

– Ты приглашаешь меня стать «на твою сторону»? У тебя сразу уйдут проблемы с ним? Он от этого станет угождать тебе с любовью и радостью? Чувствуешь, к какому абсурду ты ведёшь себя. Мало того, что ты построила понятия о правильном к тебе отношении, но при промахе в этих конструкциях ты приглашаешь стороннюю силу. Кто получит любовь или хотя бы уважение через насилие?!

– Кого же мне винить?

– «Винить» это значит отрицать.

– Кого же ей отрицать? – засмеялся согбенный старик. Себя отрицать она не может.

– Отрицание приводит к сужению жизни. Отсюда расстройства и болезни. Они всегда личные. Поэтому выход только один: пересмотреть свои оценки на «правильное» отношение.

– Как? Так живут все.

– Мудрый осознаёт факт несчастья, глупый утешает себя, что несчастье происходит со всеми.

– Я не мудрец.

– Тогда страдай.

– Я‑ то думала, что Дон Мен действительно мудрец.

– Точно так же ты думала, что парень, с которым ты познакомилась, хороший человек. Но из него не получился принц, а из меня – мудрец. Почему?

– Не тратьте на неё время, почтенный! – выкрикнул мужчина лет тридцати.

– Нет, нет… Ей вы должны сказать спасибо. Она на своих страданиях показывает силу «Седьмого Яда». Такие, как она, совершают жертву собой ради вас. Они достойны уважения и сострадания. Парень понравился ей на непосредственных восприятиях. Ума в их отношениях ещё не было, так как не было конкретных событий. Только конкретные события становятся пищей для ума. На них он растёт изо дня в день. Со временем он крепнет в своих правах и силе. Только ум отрицает. Вот и будет предметом отрицания тот, кто не угодил под заготовки ума о «правильном». Неугождение будет «под чей‑ то ум». В нашем примере мужчина не угодил уму женщине, поэтому они отрицают друг друга теперь. Точнее, на её отрицание он проявил резкий отрыв. В своём великом просветлении Будда понял, что всё – есть он. Мара, то есть всё отрицательное, и есть он сам. В древней Индии есть бог Даршанамукти. Это сын Шивы. Его почитают за то, что он сумел подавить своё эго. Но как это сделать? Поклоняющиеся Даршанамукти не знают по сей день, как осуществлять практику преодоления эго. В монастыре Дон Мена к этому подошли осмысленно. Поэтому я сказал вам о «Седьмом Яде», а женщина мне помогла. Вы заметили, что знакомство на непосредственном восприятии притянуло их желаемо друг к другу. Отсюда нет угрозы. Затем вмешались гипотезы ума о «правильном». Отсюда пошла угроза единству.

– Я никогда не была мыслителем и не собиралась размышлять умом над чьим‑ то поведением, – вновь возразила женщина.

– В этом и есть коварство ума. Вы считаете, что он активен только тогда, когда думаете. Великое заблуждение. Ум значительно сильнее в своих собирательных образах. Разговоры с подругами, наблюдения и отложение в памяти, чтение, рассказы – всё это набирает «правильные» и «неправильные» образы для ума. Ум теперь действует заготовками и мгновенно по ситуации. Так ум проявляет свои инстинкты. Вот случилось событие. Оно – факт действительного. Кто имеет право отрицать действительное? Кто поставит себя превыше факта?

– Нет таких, – весело выкрикнул парень.

– Увы, они есть. Всякий, кто сказал «ошибаешься», «так не поступают», «было бы лучше», «если бы» ставит себя превыше действительного.

– Он что – бог!?

– А как вы думаете? Если ум своими заготовками отрицает действительное, то на какое место он ставит себя, предлагая не реальное? Ведь за словами «так не поступают» предлагается нечто правильное, которое не свершилось в действительном. Вместо действительного ум предлагает своё. Иначе не было бы людей неудовлетворённых, не было бы страданий и болезней. Как есть, так и есть. Оно – событие действительного. Оно натуральное. Какие к этому претензии? Но ум ставит себя на место бога. Разве понимает эта женщина, что она поставила себя на место того, по чьему желанию должно всё в жизни течь беспрепятственно. Тогда она будет счастливой.

– Какой из меня бог?!

– В том‑ то и дело, что всякое притязание поставить своё наперекор действительному встречает отпор со стороны действительного. Так ум сбрасывается с того пьедестала, на который он постоянно и лукаво карабкается. Сознание при этом страдает.

– А что будет при таких постоянных попытках?

– Потеря эмоций, сужение жизненных интересов и соков, а затем – заболевания. Сознание нуждается в постоянном подтверждении на состоятельность. Оно даёт всякий раз крупицы шанса.

– Как практиковать? Начал крапать мелкий и редкий дождь. Волнение у присутствующих не выразилось, но они испытывали неудобство. Тучи сгущались, и мог быть ливень. Дон Мен остановил беседу. Всем существом он перевёл себя в раскрытие. Осветление своего тела внутреннего и внешнего было делом привычным. Впрочем, для единого сознания нет разделения на «внутреннее» и «внешнее». Тучи стали быстро таять. Засветило солнце. Закончив привычную практику, Дон Мен повернулся к присутствующим и продолжал.

– Понять, что все причины лежат в тебе, помог образ просветления Будды. Поставить ум па своё место помог образ Даршанамукти. Но сама практика лежит через понимание других «Шести Ядов». Мы уже говорили, что каждый «яд» принадлежит одной из фаз характера Хум и физиологии Инь. Их шесть. Первейшей является фаза характера Улу. Её легко понять по действиям. Когда в вас зажигается начало меридиана селезёнки, то вовне проявляется характер вкуса от свершаемых дел и различных действий. Вы будете работать в удовольствие и совершать любое дело с увлечением. Так будет, пока вы фазу не пресытите. Наше естество имеет все «предохранители». Поэтому вы чувствуете утомление или пресыщение от деятельности. В любом случае вкуса больше нет. Как за столом: когда вы голодны, то есть аппетит, когда наедаетесь, то аппетит угасает. Обычно организм сам переходит в гармонично допустимую фазу. Это будет приятная усталость и умиротворение меридиана сердца и характера Мил, или увлечение разнообразием красот, выражающего характер Ири на базе меридиана почек. Но вы можете задержать себя В фазе Улу. Вот тут и начинается практика патологии, то есть накапливание «яда».

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒