Почтение. Римма Ефимкина

Почтение

Римма Ефимкина

Почтение – это глубокое уважение.

Слово происходит от глагола чтить, а тот от общеславянского *чьстити, суф. производного от чьсть. В буквальном смысле испытывать почтение – это оказывать честь, считать человека честным.

Синонимы: уважение, благоговение, обожание, преклонение.

Если исходить из этимологии слова " почтение" (считать человека честным" ), то сцены из романа Льва Толстого " Война и мир", которые я выбрала в качестве примеров, иллюстрируют чувство, что называется, от противного: показывают не почтение, а являются пародией на почтение. Это сцены с второстепенными персонажами романа Друбецкими – матерью Анной Михайловной и ее сыном Борисом.

" ОКАЗЫВАЛИ УВАЖЕНИЕ, КАКОГО ПРЕЖДЕ НИКОГДА НЕ ОКАЗЫВАЛИ"

Анна Михайловна Друбецкая, дальняя родственница умирающего графа Безухова, для прикрытия взяв с собой Пьера как потенциального наследника графа, приходит в дом умирающего в надежде получить долю наследства. Анна Михайловна разыгрывает целое представление, изображая почтение сначала духовнику графа Безухова, затем Пьеру.

" На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех бывших в комнате и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица".

Особенно фальшь Анны Михайловны хорошо видна на контрасте при переходе от изображения приемов деловой петербургской дамы к изображению почтения. Она достигает этого изменением позы (" не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом" ), и походки (" мелкою иноходью" ). То и другое вызывает у читателя насмешку, потому что почтение в данном случае – это манипуляция, прикрывающая истинные корыстные мотивы женщины.

С Пьером Анна Михайловна ведет себя еще более почтительно, подавая пример всем присутствующим в гостиной. Пьер, до этого момента незаконный внебрачный сын графа без имени и без состояния, внезапно становится главным лицом для окружающих. Причина отнюдь не в его человеческих качествах, а в статусе, и Толстой описывает, как мгновенно, словно по мановению волшебной палочки, меняется их отношение к Пьеру.

" Она особенно почтительно и нежно-грустно обратилась к Пьеру.

– Доверьтесь Его милосердию! – сказала она ему, и указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.

Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех бывших в комнате больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала со своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой-то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что все это так именно должно быть".

Уступить место; поднять уроненную вещь; почтительно замолчать; посторониться, дав дорогу – все это внешние признаки почтения, которые оказывают молодому человеку люди. А внутри, как уточняет автор, эти люди испытывают страх и подобострастие. Это связано с тем, что теперь Пьер занимает место своего отца, и теперь благодеяний ждут от него.

" ОПЯТЬ ПРИБАВИВ, – ВАШЕ СИЯТЕЛЬСТВО"

Сын Анны Михайловны Борис вполне усваивает от матери науку изображать почтение. Именно этим он сделает себе в дальнейшем блистательную карьеру. При встрече князь Василий, которого Анна Михайловна униженно просила о протекции для Бориса (о переводе его в гвардию), ведет себя презрительно, холодно и даже оскорбительно. Но Борис не показывает своего чувства унижения при этом, а демонстрирует учтивость и почтение. Он знает, что это притворство (Толстой при каждом фальшивом жесте матери не забывает упомянуть легкую улыбку Бориса), но подыгрывает Анне Михайловне.

" Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.

– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам свидеться, князь... Ну, что наш дорогой больной? — сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.

Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса, Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.

– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать... Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас. Борис еще раз учтиво поклонился. – Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.

– Я рад, что смог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, пред покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо бо; льшую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.

– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад... Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.

– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.

– Вы живете с матушкой? – Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив, – ваше сиятельство".

Талант Бориса – замечать слабые места и низменные побуждения людей и пользоваться этим. Слабое место надменного князя Василия – лесть, он выдает себя жестом – " поправляя жабо", что на языке тела означает прихорашивание. Борис несколько раз проговаривает титул князя – " ваше сиятельство". Толстой замечает, что князь " пристально поглядел на него"; это означает, что он по достоинству оценил силу собеседника и принял это к сведению. Через некоторое время мы видим Бориса, преуспевшего в искусстве льстить власть имущим, всего лишь поняв для себя, что " для успеха на службе были нужны не усилия, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только умение обращаться с теми, которые вознаграждают за службу".

" Борис за это время своей службы благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписаную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала и по которой для успеха на службе были нужны не усилия, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только умение обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, — и он часто удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву.

Это поведение Бориса, принесшее ему быстрый успех в свете, может лишний раз свидетельствовать о том, как ценится людьми почтение, если даже речь идет об одной только форме, без содержания.

РАБОТА С ПОЧТЕНИЕМ В ПСИХОТЕРАПИИ

Чувство почтения прививается с детства примером родителей, почитающих друг друга, других людей и ребенка. Ребенок усваивает как почтение, так и непочтение (как Борис Друбецкой усвоил от матери имитацию почтения и лесть).

Почтение – это одно из тех чувств, с которым клиенты, обращающиеся за помощью к психотерапевту, имеют большое число проблем. Каждый из нас знает, что следует почитать Бога как высший порядок, соблюдаемый людьми в отношениях друг с другом; отца и мать как людей, давших нам жизнь; мужу и жене друг друга; начальствующих; наконец, ближнего своего, то есть окружающих людей. Нарушение этого принципа влечет за собой самые печальные последствия, которые коротко можно определить как отсутствие благословения в ответ на непочтительность.

По сути, практически каждый конфликт, разбираемый в психотерапевтическом контексте, можно рассматривать через призму почтения/непочтения. Стоит человеку найти в себе и выразить другому чувство почтения, как конфликт разрешается. Говорят: ничто не стоит нам так дешево и не ценится людьми так дорого, как вежливость. Обычно вежливость позволяет людям чувствовать себя комфортно в обществе друг друга и избегать напряжённости в отношениях.

В психодраме формирование чувства почтения происходит за счет обмена ролями. Встав на место другого, человек рано или поздно обнаруживает, что все люди хотят одного и того же – почтения, безусловного уважения к себе.

Также в работе с почтением эффективен метод расстановок Берта Хеллингера*. Его разрешающие фразы формируют здоровые установки сознания. Например, признаком почтения может служить то, что ребенок принимает свою жизнь такой, какой ее дают родители, целиком, и соглашается со своими родителями, такими, как они есть, не желая чего-то иного. Вот слова, адресованные матери (" Молитва на заре жизни" ). Они выражают почтение и в вызывают ответ желание дать благословение.

– Дорогая мама, я принимаю ее от тебя всю, целиком, с чем бы это ни было связано.
– Я принимаю ее по полной цене, которой она стоила тебе и которой она стоит мне.
– Я чего-нибудь в ней добьюсь, тебе на радость.
– Это не должно было быть напрасно.
– Я крепко ее держу и дорожу ею, и если мне будет позволено, я передам ее дальше, так же как ты.
– Я принимаю тебя как мою маму, а я для тебя – твой ребенок.
– Ты – та, кто нужен мне, а я тот ребенок, который нужен тебе.
– Ты большая, а я маленький (-ая).
– Ты даешь, а я беру, дорогая мама.
– Я рад (а), что ты приняла папу.
– Вы оба – те, кто мне нужен.
– Только вы!

* Хеллингер Б. Порядки любви: Разрешение семейно-системных конфликтов и противоречий. – М.: Изд-во Института Психотерапии, 2001.

Борис с матерью. Иллюстрация А. П. Апсита к роману Л. Н. Толстого " Война и мир".

⇐ Предыдущая 37 38 39 40 414243 44 45 46 Следующая ⇒