Тоска. Римма Ефимкина

Тоска

Римма Ефимкина

Тоска – отрицательно окрашенная эмоция, тяжелое, гнетущее чувство, близкое к грусти, унынию, тревоге. Тоска отличается выраженным снижением настроения и ухудшением общего самочувствия.

Синонимы: тревога; горе; печаль; грусть; скука; уныние; меланхолия; хандра; сплин; ипохондрия; горевание; кручина.

Этимологически тоска – общеславянское слово. Обычно считается словом того же корня, что тщетный, тощий, вотще. Однако скорее является (так думал еще В. Даль) родственным (с перегласовкой ъ/и) тискать. В буквальном смысле тоску чувствуют люди, для которых жизнь стала тщетной (напрасной, пустой, бессмысленной).

В русском языке удивительно много идиом со словом тоска либо синонимичных тоске: мировая скорбь; хоть волком вой; хоть на стену лезь; тоска смертная; кошки на душе/на сердце скребут; черная меланхолия; мухи дохнут/мрут; душевное томление; тоска-кручина; грусть-тоска; тоска зеленая. Такое количество устойчивых вербальных конструкций может объясняться тем, что тоска особенно сложное чувство для интеграции, так как связано со смыслом жизни.

Кстати, тоска зелёная – выражение довольно старое, применялось еще в 19 веке. Предполагается, что выражение появилось в русских деревнях, где барин, выйдя из своего дома и увидев огромное поле с зеленой травой или лес, от скуки говорил: " Тоска зеленая". Замечу, не крестьянин, занимающийся физическим трудом, а барин – тот, кто имеет свободное время и способен задумываться о смысле жизни.

Подбирая эпизоды из романа Льва Толстого " Война и мир" для иллюстрации этого чувства, я лишний раз убедилась, что тоску " могут себе позволить" герои, способные к рефлексии: князь Андрей Болконский, граф Пьер Безухов, граф Илья Андреевич Ростов. В выборе иллюстративного материала я остановилась на описании тоски последних двух героев.

" ЛЕЖАЛ ДОМА НА ДИВАНЕ"

До плена Пьер Безухов переживает состояние тоски довольно часто.

" На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая".

Чего только не предпринимает Пьер в поисках выхода из этого состояния! Однажды он отправляется по своим имениям улучшать жизнь крестьян, освобождая их от труда, строя школы и больницы. Ему кажется, что он делает добро, но, поделившись рассказом о своих благодеяниях с князем Андреем Болконским, Пьер замечает, что тот " слушал его не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер" . Выведя друга на откровенность, Пьер услышал мысли Болконского о разнице между добром для них с Пьером, представителей высшего сословия, и добром для крестьянина.

" – Ну, давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школа, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственные потребности. А мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его-то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему ни моего ума, ни моих чувств, ни моих средств. Другое – ты говоришь: облегчить его работу. А по-моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для тебя и для меня труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в третьем часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить, иначе он пойдет в кабак или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет".

И Пьер не может в душе не согласиться с правотой Болконского. Он и сам так считает. Он признается Наташе Ростовой в эпилоге, что если " для Николая (... ) мысли и рассуждения забава, почти препровождение времени", то для Пьера " все остальное забава" . Вот почему преобразования жизни, предназначенные крестьянам, на самом деле нужны ему самому. Это он недоволен своей жизнью, несчастлив. И тоска Пьера носит прежде всего экзистенциальный характер.

Исцеление от тоски – проблема духовная. Приступы тоски у Пьера пройдут, как только он получит жизненный опыт, духовно переработает его и поймет о жизни важнейшую вещь. Вот как Толстой пишет об этом.

" Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где-то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть Бог, тот Бог, без воли которого не спадет волос с головы человека".

" ЗАТИХ И СТАЛ ЖАЛОВАТЬСЯ НА ТОСКУ"

Еще один персонаж романа, переживающий смертельную тоску, не молодой, как Пьер, а пожилой человек, граф Илья Андреевич Ростов. Вряд ли есть в романе другой герой, любящий жизнь так гедонистически, как граф. Тем не менее однажды его всегдашнее веселье сменяется смертельной тоской. Он умирает, почувствовав тщетность жизни. Он утрачивает все, что любил – празднества, охоту, обеды, попойки, карточную игру, восхищение многочисленных друзей. Утрачивает с возрастом, потерей состояния и уходом из дому взрослых детей.

" Свадьба Наташи, вышедшей в 13-м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.

События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.

Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем-то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекраснейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь... А у кого ж нет своих слабостей?.. » Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер".

Граф Ростов не нашел других возможностей, потому что он их не искал. Это известная ловушка старости, исследованная и описанная Эриком Эриксоном. Согласно его эпигенетической концепции, в стадии поздней зрелости человек выбирает между целостностью (эго-интеграцией) и безысходностью (отчаянием). Ощущение целостности вбирает в себя приятие человеком уникального жизненного цикла с его историей побед и поражений и поддерживает ощущение порядка и значительности в личной жизни и в мире вокруг. Целостность несет с собой перспективу – способность видеть человеческую жизнь в единстве, как часть общего плана. Чувство интеграции может также облегчить ощущение беспомощности и зависимости, характерное для преклонного возраста.

Если человек не соответствует своей самооценке, то очень вероятно погружение его в отчаяние. Ему будет казаться, что времени слишком мало, чтобы начать все сначала. Отчаяние проявляется в страхе смерти или в презрении к другим ценностям и их отрицании, в отрицании общественных институтов и другого образа жизни.

РАБОТА С ТОСКОЙ В ПСИХОТЕРАПИИ

Как уже было сказано выше, тоска указывает человеку на экзистенциальную проблему, обнаруживая тщетность (никчемность и пустоту) его жизни. Чтобы исцелиться, человеку нужно развить такой взгляд, который бы показал ему более широкую и полную картину жизни, в которой его ситуация один из пазлов.
Лучше эту мысль передаст известная притча.

Три человека возили в тележках камни.

У одного из них спросили:

– Что ты здесь делаешь?

Остановившись и вытерев пот, он устало ответил:

– Я таскаю камни.

Тот же вопрос задали второму. Он ответил:

– Я зарабатываю деньги. У меня большая семья, и я должен её кормить.

Третий человек, услышав такой же вопрос, ответил:

– Я строю храм!

Три ответа трех участников внешне одинакового процесса отражают разные по ширине и охвату картины мира. Не факт, что первые двое будут более подвержены тоске по сравнению с третьим, но факт, что жизнь третьего имеет духовную составляющую, отличающую человека от иных живых существ.

Юнг утверждал, что " человеку обязательно требуются идеи и убеждения, придающие смысл его жизни и позволяющие найти свое место во вселенной. Он преодолеет самые невероятные испытания, будучи убеждённым в том, ради чего он это делает. Но когда все неприятности уже позади, он может потерпеть сокрушительное поражение, узнав, что участвует в идиотской и бессмысленной затее. (... )

Именно ощущение глубокого смысла существования на Земле возвышает человека над банальным потребительством. Человек, не имеющий такового, жалок и ущербен" *.

Главенствующую роль в том, чтобы сделать жизнь человека осмысленной, Юнг отводит религиозным символам.

*Юнг К. Г., фон Франц М. -Л., Хендерсон Дж. Л., Якоби И., Яффе А. Человек и его символы. – М.: Серебряные нити, 1998. С. 85.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒