ШЭНЬСИ-ШАНЬСИ 1 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 22Следующая ⇒

МЬЯНМА

Есть дорога Огня. Есть дорога Воды.

Одни идут под солнцем. Другие идут в тени.

Люди реки выбирают Знания —- они идут.

Люди болота больны Алчностью — они стоят.

Труден Путь из темноты в Пустоту,

невозможен из мрака в мрак.

Путь одних лежит до рынка, путь других проложен до поля.

У одних в руках меч, у других под головой деньги.

Сквозь ущелья сомнения, перевалы потерь,

через реки падений и горы грехов,

под дождем пота, под градом безверия

идут, падают, встают и продолжают Путь

те, кто в сердце своем несет Сострадание.

Это люди, забывшие слово Я.

Это люди, знающие, что такое боль соседней Души.

Твоя свеча зажжена, Человек. Тебе видны дороги.

Перед тобой день и ночь.

Алчность и великодушие, Родина и предательство,

ненависть и сострадание, воля и лень,

знания и невежество, свобода или рабство? —

Выбирай, Человек!

Это случилось в час заходящего солнца,

в час щемящего сердца,

в час необъяснимой печали,

в час между настоящим и будущим.

Пройдя ущелье желтых, острых камней, пройдя мутный поток Оленьего ручья,

царевич медленно поднялся на фиолетовый холм, покрытый гро мадными муравейниками и чахлым лесом искривленных деревьев.

Мьянма

С вершины волнистого зернистого холма Бодхи смотрел на багровые, плавящиеся поля ячменя и проса. Воздух был горячим-переливающимся, небо было зыбким-плывущим, вокруг стояла звенящая, летящая тишина. И в этой тишине свисали с неба манговые, осенние облака, и земля серебрилась девичьей дрожью предчувствия любви.

Среди желтых, зеленых, красных полей выделялся лоскуток черной земли.

Посреди выжженного поля сидела на камнях женщина.

Женщина в красном сари.

Лицо ее было бронзовым.

В глазах светилась Пустота.

Перебирая комья сухой, черной земли сильными руками, она смотрела на ствол обуглившегося дерева:

— Где мое дерево? Где мой дождь? Где мои плоды? Женщина в красном целовала землю. Она гладила ее, словно

ребенка. Она шептала ей боль своего измученного сердца. По ее лицу текла ночная слеза. Бодхи спустился с холма и сел рядом с ней. Молчал царевич. Молчала ясновидящая. Молчало черное поле. Внезапно женщина подняла красивую голову:

— Все изменится, путник! Придут тысячи. Уйдут тысячи.

Горы станут реками. Реки превратятся в огонь.

Лед станет горячим. Синее небо станет красным.

Рукой люди смогут достать Луну.

Они будут жить в летающих домах,

любить глубоко под землей, видеть не видя.

Исчезнут взгляды. Будут только плывущие по волне слова.

Знак будет в виде лошади и красного быка.

Вот тогда внутренний огонь Земли соединится с огнем Неба.

Вот тогда будет большое, белое Солнце.

Синие тени вспыхнут на красных полях.

Круг, треугольник, квадрат запоют новые песни.

Придет время, солдат Неба. Солдат Пустоты.

Мьянма

Внезапно женщина вскочила и стала кружить около царевича. Руки ее описывали мантрические знаки. Ноги притоптывали вслед за хлопками:

— Дая! Дая! Дая!

Из двух пробуждений я выбрала ночь!

Ночь — мой праздник и ночь — моя дочь!

Ночью люди спят, и я вижу их сны.

Ночью мне виден дым Пустоты!

Дая!

Небо и Земля, Тело и Душа.

Идет битва, путник! Бесконечная битва!

Добро есть. Зло есть. Трудно попасть в срединное ущелье.

Трудно держать меч в ножнах.

Невозможно сдержать гнев.

Где твой смех, путник? Где ты оставил свое детство, человек?

Твоя Дхарма, твой Путь, Бодхи, — открыть людям дверь, которая рядом.

Она в них. Между пальцев. В дыхании. В волосах.

Я вижу багровый туман, бесконечные дожди,

вздыбленные горы и быстрые реки.

Пройдя Путь предков, ты увидишь начало начал. Начало дороги Свободных.

Дая! Дая! Дая!

Сердце пронзает иглой боль. Боль любви и сострадания.

Боль вечного сражения за свет Солнца. За свет Духа. За свет детского смеха.

Не теряй иглу, путник. Не теряй иглу!

Женщина снова упала на колени и закрыла ладонями лицо.

Бодхи встал, поклонился и пошел в сторону извилистой дороги, ведущей к отрогам гор.

За спиной он услышал плач и слова:

— Иди с миром, путник! Реки и горы ждут тебя. Время Пустоты еще не пришло.

Но ты уже здесь, а это — хороший знак. Иди, царевич Рудра, дорога ждет тебя. Иди, и ты придешь в страну своих снов.

Ночь и небо надели свои звездные плащи. Успокоились летящие джунгли.

Мьянма

Притихли горы, реки, птицы, звери, а на черном поле сидела на камнях женщина в красном, и шептали губы ее:

— Где мое дерево? Где мой дождь? Где мои плоды? И руки ее гладили землю. Гладили, словно ребенка.

Две дороги вели из Бхараты в Чжун-Го. Одна шла морем из Мадраса. Вторая шла через джунгли и болота Мьянмы. Императоры Чжун-Го с древних времен посылали свои отряды и караваны через Мьянму, но никто из них не возвратился. Страна чудовищ и охотников за головами. Страна болотных гидр и людей-рыб. Страна горных Духов и речных оборотней. Так люди называли землю, по которой шел Бодхи.

Четвертые сутки царевич поднимался на хребет Ракхайна.

Горы были покрыты густыми лесами тика и мангра.

Вечнозеленые, влажные деревья, покрытые густыми зарослями фикусов и молочая, кружили, дурманили сознание.

Обнаженный, в одной набедренной повязке, покрытый потом и шрамами, с коротким широким мечом, Бодхи прокладывал себе тропу к вершине хребта.

Это была яростная схватка с желто-зеленой горой.

По телу хлестали бордовые ветви-пружины.

Острые шипы вонзались в горевшее тело.

Ноги скользили по черной, влажной земле.

Мириады личинок, жуков, москитов облепляли спину,

кружили над головой, не давали дышать.

Одежда и амулет отца лежали в дорожной суме.

Упрямство и воля клокотали в груди.

Пробиваясь сквозь листву-стену, Бодхи был собран и внимателен, словно змея на охоте.

Рожденный в джунглях, он чувствовал их дыхание.

На одном из склонов он уже видел двухметрового медведя и слышал вдали рев дикого слона, видел бегущих оленей. А это значило, что где-то рядом охотятся тигры.

Через сутки царевич достиг вершины хребта Ракхайна.

Мьянма

Отдохнув, он начал охоту на антилопу. Ее следы вели вниз, в долину, покрытую зарослями бамбука.

Но, чем дальше спускался по желтым, обрывистым склонам царевич, тем четче становилось ощущение опасности.

Под старой засыхающей пальмой, возле груды расколотых камней он увидел обломок копья.

Бодхи посмотрел на небо.

Стояла зыбкая, ноющая тишина.

Свистели в кустах птицы. Звенели в траве цикады.

По бескрайней небесной глади, до самого горизонта тянулись обрывки белых, растянутых облаков.

Царевич замер, слушая ветер.

Затем вытащил из-за спины короткий меч и медленно продолжил путь по тропе, усеянной шариками зеленых колючек.

Возле камня, где тропа уходила вправо, в пыльные, дурманящие заросли желто-синих цветов, Бодхи резко пригнулся и, выставив меч над головой, прыгнул в сторону.

Зазвенел металл. Мелькнула тень.

Бодхи развернулся и, встав в стойку Лучника, замер.

На тропе, развернув ступни, словно лягушка, сидел человек с двумя кинжалами в руках.

Лицо его было круглым, плоским, черно-желтым.

На толстой шее крепко сидела большая голова с узкими щелками глаз.

У него был большой живот, короткие, толстые ноги, длинные пухлые руки и сонный взгляд.

Изо рта текла зеленая слизь.

С пыльной тропы, с сидячего положения человек-лягушка стремительно взлетел и бросился на Бодхи, пытаясь разрубить его ударом-ножницами.

Царевич быстро шагнул в сторону и прыгнул на тропу.

Вновь сидел на корточках человек-лягушка.

Вновь смотрел сонными глазами на царевича.

Теперь он держал кинжалы с волнистыми лезвиями остриями вниз.

По его животу, груди и большому подбородку шла урчащая волна, текли слюни и пот.

Мьянма

Второй бросок-атака был еще быстрей. Схлестнулись кинжалы и короткий меч.

Бодхи нанес в голову врага прямой удар ногой и, перепрыгнув через него, в развороте рассек человека-лягушку вдоль позвоночника.

Дорожный убийца зашатался. Зарычал. Стал подниматься с земли.

Раскачиваясь, роняя оружие, он смотрел на царевича зелеными глазами ненависти, выхаркивая кровь из черного рта.

Он упал лицом в белую пыль.

Когда-то воин, затем дезертир, затем убийца-душегуб и, наконец, животное, забывшее все человеческое.

Взяв его за ступни, Бодхи скинул безжизненное тело с тропы далеко в бамбуковые заросли. Затем умыл руки в мутном ручье, пересекающем дорогу, ведущую в долину.

Не останавливаясь, царевич продолжил путь.

Бодхи сидел на холме, смотрел на заходящее солнце.

Смотрел на дальние горы, на красно-белые облака.

Есть время боя.

Есть время восходов и закатов,

время покинуть разум, время единения с Пустотой.

Сейчас было такое время.

Час космической тишины.

Час Великого Покоя Вселенной.

Час Человека.

На склоне бугристого холма шла клокочущая битва.

Племя Монов билось с племенем Чинов.

Люди в набедренных повязках, с телами, покрытыми рисунками тотемных животных и магическими знаками, с дикими криками бросались друг на друга.

Летели стрелы и топоры.

Летели копья и камни.

Хрипели и стонали от боли раненые.

Кричали и выли нападавшие.

В клубах желтой пыли, в мареве и зное джунглей, в поту, гря-»и и крови катались сцепленные ненавистью и жаждой смерти врага иоины влажных лесов и болот.

Справа на тропу, где стоял Бодхи, выскочили трое воинов племени Монов.

Мьянма

Один из них метнул в него короткое копье, а двое с мечами бросились на него с устрашающим воем гиены.

Увернувшись от летящего копья, Бодхи короткими, кручеными ударами распорол животы двоим, а третьему ударом сверху-вниз раскроил череп.

Неожиданно он оказался в центре ревущего боя. Выросший среди дикого племени, он сразу распознал тотемные знаки воинов-чинов и встал на их сторону.

Когда на него налетели пять воинов, Бодхи зарычал и, вращая мечом, топнул ногой.

В нем снова проснулся зверь красных джунглей. Он снова почувствовал вкус крови и схватки. И он закричал, бросаясь в гущу боя. И меч его стал со свистом рассекать тела врагов.

Бодхи уворачивался от летящих градом копий и топоров.

Он бил монов ногой, рукой, мечом, головой.

Бил в прыжке, вращаясь, с нижних и верхних стоек.

И падали вокруг него пораженные, орущие воины,

падали, рассеченные и с перебитыми позвонками,

падали, хватаясь за животы,

падали с пробитыми печенью и черепами.

С криком дикого зверя бросился на Бодхи вождь племени монов.

Увернувшись от прямого удара, Бодхи круговым, невидимым движением разрубил его по диагонали слева направо.

Увидев гибель вождя, воины-моны не выдержали и побежали.

Бодхи смотрел на склон, усеянный телами убитых воинов. На синее небо. На шумящую внизу лесную реку.

Это были джунгли Мьянмы.

Джунгли бесконечных междоусобных войн.

Джунгли, где правил закон джунглей среди зверей и среди людей.

После битвы вождь племени Чинов пригласил Бодхи в свою деревню, где вечером был устроен праздник по случаю победы.

Пели песни колдуны.

Горели костры и танцевали женщины.

В жертву Духам джунглей и Богам был принесен громадный белый бык и много свиней.

10
Мьянма

Вождь, колдун, знатные воины и Бодхи сидели в громадной, конусообразной бамбуковой хижине.

Вождь, чье тело было покрыто синими знаками, поднял руку с дурманящим напитком из красной пальмы:

— Наш гость, -— великий воин! Мы дарим ему юную жену. И много

свиней.

В ответ все закричали:

— Великий воин!

Жестами и знаками, с помощью старого колдуна царевич объяснил вождю, что он — паломник, и утром он должен идти в Поднебесную страну.

Вождь понял:

— Желание гостя — закон!

Мои воины покажут тебе дорогу, ведущую к большой реке Чин-

дуин.

— Мир, воины-чины!

Утром трое воинов провели Бодхи по тайным тропам к дороге,

что вела к реке Чиндуин.

В речной долине, приближаясь к реке Чиндуин, царевич увидел квадраты распаханных полей.

Это были чистые, ухоженные поля, дающие хороший двойной урожай риса и проса.

Крестьяне, работавшие на полях, со страхом смотрели на его короткий меч для рубки кустарника.

Прохладная, широкая, бесконечная река Чиндуин встретила Бодхи песней рыбаков, вытаскивавших из воды грушевидные корзины-сети, сплетенные из прутьев ивы.

На реке Бодхи обнаружил множество рыбачьих лодок-плоскодонок.

Один из рыбаков согласился перевезти Бодхи на другой берег — туда, где начинался второй хребет Мьянмы — хребет Пегу.

Старик-рыбак в громадной соломенной шляпе, с громадным веслом беспрерывно кивал головой и смеялся.

—- На той стороне — хребет Пегу. За Пегу — река Салуин и река Пинг, дальше джунгли. Страшные джунгли. Люди туда не ходят.

Но, если ты пройдешь болота Смерти, пустыню Духов и лес Ночной Слезы, то выйдешь к великому Меконгу.

11
Мьянма

За ней еще две реки — Черная и Красная, и только тогда ты увидишь страну Чжун-Го, что значит Срединная.

Но ты туда не дойдешь. Никто туда не дойдет.

— Откуда ты знаешь путь, если никто не дошел? Рыбак весело рассмеялся:

— Все в Мьянме знают о пути в Чжун-Го. Знают от предков уже сотни лет.

Но знать мало. Надо уметь сделать. Слова есть слова, а дело есть дело! Все знают о Пути, но мало кто идет по нему. Бодхи внимательно посмотрел на старика с красными от ветров лицом и руками, крепко держащими весло. На берегу он низко поклонился старику.

— Мир и здоровье Вам!

— Мир тебе, паломник в красном.

Через семь дней тяжелого подъема Бодхи оказался на вершине хребта Пегу.

Голова гудела от шума обвалов.

Тело горело от падений на камни и укусов насекомых.

Пальцы, ладони, локти были ободраны и в крови.

Это были следы подъема по отвесной круче и следы страшного боя с черным медведем.

Бодхи не стал отдыхать.

Он начал искать целебные корни и травы.

Через час он собрал все, что ему было нужно, но не хватало воды.

Бродя по вулканической гряде, Бодхи неожиданно увидел небольшую буддийскую курильню.

Внутри никого не было, зато рядом бил источник с холодной, алмазной водой.

Залечив раны и набрав воды в тыкву-горлянку, Бодхи начал опасный спуск со второго хребта.

Дорога вниз была битвой с зарослями бамбука среди непроходимых лесов сосны, тика и сала.

Вырвавшись из царства деревьев, лиан, колючек,

выйдя из душных сплетений кустов дикой фиолетовой травы,

Бодхи почувствовал присутствие людей.
Мьянма

Еще с высоты каменной гряды он видел мелькнувшее сквозь утренний туман озеро на дне долины.

Теперь он шел к нему, спускаясь вдоль глубоких ущелий, осторожно обходя невидимые вулканические колодцы и трещины на коже земли.

Через день пути показалось синее, сверкающее в лучах солнца

озеро.

За одним из горных склонов Бодхи обнаружил звериную тропу, ведущую к воде.

Внезапно царевич услышал крики, треск ломающихся деревьев и знакомый, тяжелый гул.

Выхватив из-за спины меч, Бодхи стал ждать, глядя на обрыв скалы, откуда шла еще одна тропа вниз.

Топот, грохот и крики быстро приближались.

Вскоре на тропу выскочили двое бегущих воинов с копьями в руках, следом за ними с большой скоростью бежал носорог.

В красных джунглях Бодхи видел любовные игры носорогов. Видел их в гневе. Он знал, что носорог не остановится, пока не уничтожит свою жертву.

Проследив путь бегущих, теряющих силы воинов, Бодхи бросился вниз, сбегая с тропы, разрубая кусты фикусов и красных кустов.

Через мгновение он оказался на нижнем ярусе тропы, где вновь показались бегущие воины.

Двойным ударом он сбил их с тропы в густые заросли, а сам оказался на пути громадного, взбешенного рогатого животного.

Теперь Бодхи бежал по извилистой, пыльной тропе, слыша за

спиной хриплое дыхание.

Зная повадки носорога, он бежал в метре от него, создавая иллюзию загнанной жертвы.

Внезапно Бодхи бросился влево, и тучное животное, не устояв, рухнуло в глубокий каменистый овраг, где забилось об острые выступы гранитных разломов.

Цепляясь за углы камней, Бодхи быстро спустился вниз и двумя точными ударами в сердце прекратил мучения носорога.

Вскоре в овраге показались охотники.

Они настороженно подошли к сидящему на камнях царевичу.

Мьянма

Бодхи посмотрел на них и убедился в том, во что не поверил в первый раз, на верхнем ярусе горы. Охотники оказались женщинами!

Это были девушки.

Высокие, сильные, с короткими красными прямыми волосами.

Одежда на них истрепалась, руки были в ссадинах, а в больших глазах стояли слезы.

Бодхи показал рукой на тушу носорога:

— Вы хорошие охотники. Ваш вождь будет доволен.

Вот ваша добыча.

Девушки повеселели. Это была их первая охота.

Первая кровь. Первый шаг.

Первая помощь племени.

Они ходили вокруг поваленного носорога, трогали громадный рог, хлопали по серому, толстому боку, и глаза их были полны ужаса и любопытства.

Бодхи встал и показал рукой на склоны оврага:

— Одна из вас пусть позовет десять людей племени. Вторая пусть рубит большие листы пальмы.

И торопитесь! Сюда могут прийти тигры. Разделывать туши разных животных быстро, аккуратно, бескровно учил Бодхи потомственный мастер ножа Гурунги. Несколько сот лет род Гурунги занимался разделыванием туш животных при дворце в Канчипураме.

Бодхи хорошо знал анатомию животных, поэтому учился быстро и легко.

Брахманы говорили царю Рудараму, что разделывать туши животных — дело Неприкасаемых, что царевич Рудра оскверняет себя, занимаясь в мясном ряду, что он совершает большой грех.

И говорил царь Рударам:

— Царевич Рудра — кшатрий, воин. Так было, так будет. А еще он — Арий, Свободный.

Если ему нужно это — пусть будет так!

Ваше дело — читать Веды, его дело — защищать вас!

И благодарите Небо, что мой сын не помнит зла.

14
Мьянма

Вот и сейчас, прочитав про себя слова, посвященные Духу джунглей, царевич принялся за работу.

Охотница стояла рядом и подавала ему острые палочки, которые Бодхи приготовил заранее.

Глаза девушки были широко раскрыты.

Она смотрела и видела,

как Бодхи разделил тушу на части, быстро сняв толстую шкуру,

как он не давал разлиться потоку крови,

как вытащил внутренности и разделил их,

как точно он работал мечом-ножом.

Через час на широких листьях пальмы были разложены громадные куски дымящегося мяса.

Затем пришли другие охотницы.

Вместе с ними царевич перенес завернутое в листья пальмы мясо на берег озера.

Оказалось, что племя женщин-охотниц живет на большом острове посреди озера, больше похожего на море.

На крепких лодках все отправились на остров.

Бодхи сидел на корме и смотрел на прозрачные воды, где в глубине мелькали тени стремительных рыб.

Через час они достигли острова.

Впервые Бодхи видел деревню, где жили одни женщины-воины.

Впервые он видел женщин с оружием в руках.

Смуглые, длинноногие, с волосами, убранными назад, они соединяли в себе хватку пантеры и мягкость тигриц.

Высокие, стройные, гибкие, они пахли водой и цветами.

В набедренных повязках-юбках, они закрывали упругие груди лифом-чоли.

В домах, на улице, на площади,

в садах и огородах, в храме

царили чистота и порядок. Уют и опрятность.

Все было украшено цветами и лесными корнями.

Все было сделано с любовью.

В деревне не было мужчин, но было много детей.

Было видно, что детей здесь любят.

Предводительница племени Нара заметила взгляд царевича

■

Мьянма

— Два раза в год к нам приходят на праздник Любви мужчины горного племени. Они — сильные воины и не поднимают оружия на слабых.

Нара была небольшого роста.

Стройная, налитая соками жизни, она обладала мудростью. Бодхи заметил в ее пронзительно синих глазах солнечный искрящийся смех.

В ней чувствовалась

спокойная, невидимая красота и любовь весенней земли,

красота и спокойствие бескрайней реки.

От нее пахло синим небом и свежестью горных цветов.

После ужина Нара пригласила Бодхи посмотреть на праздник Красных Роз.

Это было торжество в честь девочек, ставших девушками.

В центре деревни, на круглой, утоптанной поляне, возле большого костра сидели десять девочек-подростков, с головы до ног укрытых гирляндами бело-красных цветов.

Лица девушек были светлыми и трогательными.

Между ними ходила старая женщина в синем плаще и приговаривала слова заклинаний, брызгала на них молоком из тыквенной чаши.

Внезапно раздались звонкие удары барабанов.

Восемь девушек с улыбками на блестящих лицах, с ожерельями на шее и запястьях, не останавливаясь, выбивали из бангов мелодичные звуки.

Под грохот завораживающего ритма к костру выбежали двенадцать девушек-охотниц.

И начался танец влюбленных джунглей — неистовый, стремительный, сверкающий, яростный, летящий, звенящий.

Прыжками оленей они начали кружить около костра, делая высокие прыжки.

Они разворачивались в воздухе и вновь взмывали ввысь. Затем, упав на землю, они стали двигаться шагом дикой кошки, юпая при этом ладошками в такт звукам неумолчных барабанов. Неожиданно они разбежались на края круга поляны и, прыгая Ч1«|ич тмину, стали стремительно сближаться с полыхающим огнем. ^v кроя п/ымени они замерли и вновь отбежали назад.

16
Мьянма

Внезапно замолчали барабаны. Замерли зрители.

Девушки закричали и побежали к костру. Впервые Бодхи видел летящих над высоким пламенем женщин. Они летели одновременно, не касаясь друг друга, и казалось, что над бушующим костром расцвел ослепительный цветок.

Девушки мягко опустились на землю и, не останавливаясь, стали вновь кружить, изображая диких зверей джунглей.

Вновь забили барабаны. *

И теперь к ним присоединились голоса.

Это пели взрослые женщины, матери девочек, проходящих обряд Посвящения.

Они пели и ходили по кругу, угощая всех сладкими фруктами, стеблями молодого сахарного бамбука и прозрачным лесным медом.

После угощения в круг, очерченный возле костра, забежали восемь девушек с мечами и копьями в руках.

Под грохот барабанов, под оглушительные крики женщин девушки стали показывать танец женщин-воительниц.

Это был танец-бой.

Это был танец-охота.

Бодхи увидел удивительные приемы женского боя.

Слабость превращалась в силу.

Удар врага уходил в Пустоту.

Ненависть врага обращалась против него.

Победу приносила стойкость и спокойствие женщин.

Великая печаль легла на сердце Бодхи.

Он видел прекрасных женщин. Молодых, сильных, красивых.

Женщин, рожденных для создания новой жизни.

Женщин, чистых телом и Духом.

Женщин любви.

Женщин доброты.

Но в руках у них сверкал острый меч.

Война заставила их взять в руки копья и щиты.

Война заставила их заниматься делом мужчин.

Впервые царевич не хотел смотреть на оружие.

Мьянма

После ужина Нара пригласила Бодхи в цветочные покои — место,

где царила Любовь.

Красивая, стройная, обнаженная она стояла перед царевичем: — Здесь место Любви! Путник, видно, что Вы — сильный воин и

прошли много дорог. Здесь Вы найдете спокойствие и любовь.

Нара принесла воды и омыла тело Бодхи. Затем она легла с ним на цветочное ложе. Губы ее пахли земляникой, волосы — весенним дождем, гибкое тело — лесными травами.

Цветочные покои изнемогали от неги. От предчувствия великой тайны Любви.

Блеск влажных глаз. Дрожь кожи.

Изгиб бедер. Волнение горячих рук. Шепот губ.

Волна двух нежных кипящих холмов.

Водопад блестящих волос и влажный, испепеляющий поцелуй.

Нара крепко прижалась к царевичу.

Прижалась со всей силой неутоленной любви,

обдавая его жаром-зноем женской ласки,

обвивая кольцами-руками, обвивая белоснежными ногами,

обвивая всем горящим, скользящим телом —

телом Богини Любви,

телом жрицы Любви,

телом Камасутры.

Льет и хлещет в цветочных покоях дождь Любви.

Сливаются в Космосе две реки-Души.

И замирает восторженный Бог Кама,

и раздается стон невыносимой радости жизни.

Кружилась от любви голова.

Кружилось над цветочными покоями бескрайнее звездное небо.

Улыбался лунный свет на волнах озера.

Смеялись светлячки в высокой траве.

Бодхи смотрел на спящую женщину, что улыбалась во сне. Смотрел на живые стены из растущих, словно лианы, красно-белых, бархатных цветов.
Мьянма

Внезапно Нара открыла глаза и посмотрела на Бодхи:

— Знай, путник! В желтых джунглях за озером надо бояться болотных Духов. И еще: с двух сторон от большой реки живут дикие племена охотников за головами. Они — страшные воины. Убивают путников, монахов, крестьян, купцов. Они пьют кровь своих врагов и съедают их печень и сердце. Они думают, что это дает им новую силу.

Будь осторожен, путник.

Нара крепко обняла царевича и поцеловала.

Так жены провожают мужей на войну.

Так женщины дают обет верности.

Так женщины становятся Богинями.

До восхода солнца Бодхи и Нара омыли свои тела в водах озера, а затем на лодке он один доплыл до берега, покрытого густыми зарослями бамбукового леса.

Царевич шел в сторону реки Иравади, а в цветочных покоях сидела на цветочном ложе красивая женщина.

Улыбка Бога Камы играла на ее губах.

Счастье светилось в ее черных волосах.

Она знала точно, что у нее будет ребенок.

Ребенок, которого она так долго ждала.

Ребенок, о котором она просила Богов.

Ребенок, чей смех она слышала в своих снах.

В день, когда Бодхи вышел к реке Иравади, пошел дождь. Сначала река стала серой, покрылась большими пузырями, затем вздыбилась и стала разливаться, выходя из берегов.

С каждым мгновением воды становилось все больше и больше. Она выходила из старого русла. Она искала новую дорогу.

Идя вдоль высокого берега, царевич увидел рыбацкую деревню, что на вершине гранитного холма.

Холодный, свистящий ветер с Севера разбивал и переворачи-и«1л лодки, привязанные к длинной шатающейся пристани. Спасая их, полуголые рыбаки тащили плоскодонки по речному илу к хижинам, стоящим на высоких сваях.

Мьянма

Сильный порыв ветра перевернул одну из лодок, накрыв днищем одного из рыбаков.

Подбежав, Бодхи одним рывком поднял и откинул лодку, сделанную из цельного ствола тяжелого тика.

Подняв раненого рыбака, он затащил его на высокий берег. Вслед за ним он поднял лодку.

Затем Бодхи помог еще нескольким рыбацким семьям.

Человека, которого спас царевич, звали Лула.

Когда все лодки оказались в безопасности, сын Лулы позвал его в дом отца.

Дом состоял из одной большой тростниковой комнаты-залы и большой веранды.

Вечером вся большая семья Лулы собралась возле него.

Бодхи сам осмотрел рану на боку и, наложив тугую повязку, повернулся к жене и детям рыбака:

— Не бойтесь. Через день рана затянется. Ему нужен горячий суп и сон.

Услышав слова надежды, все сразу зашумели и бросились готовить суп для кормильца семьи.

Ночью буря с новой силой начала свой бешеный танец.

За стеной качающейся хижины выл и свистел неумолчный, злой ветер.

Скрипели стволы пальм.

Барабанил по крыше яростный дождь.

Носились по земле обрывки сетей, корзины и вырванные с корнями деревья и кустарники.

Под шум ревущей бури старая женщина, мать Лулы, рассказывала внукам сказания, древние, как горы и джунгли. Слушали, раскрыв рты, дети. Слушали удивленные жена рыбака и две невестки. Слушали взрослые сыновья. И только Бодхи ничего не слышал. Он крепко спал.

Шел с темно-фиолетовых небес серый, взрывающийся громом, шумящий дождь.

Все вокруг стало серым, глинистым, мокрым. Все вокруг стало дождем.

20
Мьянма

Под длинным соломенным навесом, где на деревянных столах разделывали рыбу, сидели молчавшие речные рыбаки.

Одни жевали лесные травы, другие чинили порванные сети.

Бодхи сидел у бамбукового столба и смотрел на бамбуковые дома, стоящие на высоких сваях.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒