Глава двенадцатая

Хани

Для уборки студии понадобилось несколько часов, даже с мощными насосами и пылесосами, которые принес Блэйк из своей компании. После того как мы сделали все возможное чтобы высушить студию, мы направились в цветочный магазин Лорэн, где нашли ее оплакивающей ущерб, нанесенный ее магазину.

Я зажала ее в объятьях, а Блэйк принялся откачивать воду, которой было по щиколотки.

Его друг Гаррэтт присоединился к нам, и мы вчетвером продолжили наводить порядок.

Лорэн заказала доставку еды из той части города, что не пострадала от потопа, и мы наелись до отвала прежде, чем снова вернуться к работе. Снаружи доносятся звуки насосов откачивающего оборудования, из соседних зданий, что тоже борются с последствиями катастрофы.

Несмотря на то, что я очень устала, и болит все от головы до кончиков пальцев на ногах, я продолжаю, пока мы не убрали почти всю воду из магазина Лорэн.

Блэйк привез нам промышленные аппараты для сушки, которые мы оставили на ночь.

— Я даже не подозревала, что такие штуки существуют, — говорит Лорэн, когда он вытаскивает один аппарат из грузовика.

— Я купил их пару лет назад, на всякий случай, — говорит Блэйк.

— Ну что же, спасибо господу за это, — говорю я.

— И не говори, — добавляет Лорэн. Ее кудрявые волосы подняты в пучок на макушку, а карие глаза наполнены слезами. — Я никогда не устану благодарить вас, ребята, за помощь. — Она застенчиво улыбается Гаррэтту. Его темные волосы и футболка мокрые от пота, но улыбка, которой он отвечает Лорэн зажигает его карие глаза.

— Всегда рад помочь, — говорит он, — в любое время.

Я не верю, что у него к ней такой иммунитет, как она думает, но эту мысль я пока оставлю при себе. Будет еще миллион возможностей препарировать потенциальный интерес Гаррэтта к Лорэн, после хорошего сна, и после того, как мы вернем контроль над своими эмоциями.

— Они уже знают, что вызвало основную поломку? — спрашивает Гаррэтт у Блэйка.

— Я еще не слышал, но мне звонили из округа и просили помочь исправить поломку. Я уже послал туда команду. Жду отчета о ситуации от Мэтта. Хорошая новость для вас леди в том, что они смогли перекрыть воду, но это плохая новость для всех, кто живет в округе.

— Ты один из счастливчиков, — говорит Гаррэтт, — кризис выгоден для твоего бизнеса.

— Я никому бы не пожелал такого, даже если это хорошо для моего бизнеса.

Мне понравился его ответ. Очень понравился. Он сочувствует тем, кто почти все потерял, несмотря на то, что наводнение может принести ему прибыль.

— Ты думаешь, все в безопасности, можем уходить? — спрашивает Лорэн, огладывая свой потрепанный магазин, скрестив руки на груди. Как и в моей студии, мы передвинули все ну уровень выше, и ей понадобится целый день, чтобы расставить все обратно, когда магазин просохнет.

— Я бы остался еще немного, если ты хочешь быть уверена, — предлагает Гаррэтт.

Она заметно оживляется.

— Ты останешься? Правда?

— Конечно. У меня нет планов на вечер. Не проблема.

Я вижу, что она сдерживает слезы, которые больше от усталости. Моей девочке надо время, чтобы собраться. Она могла все потерять, это расстроило бы любого.

— Звони нам, если что-то понадобится, — говорит Блэйк, целуя Лорэн в лоб при выходе.

— Спасибо тебе большое, Блэйк. Я не знаю, чтобы я делала без твоей помощи, и твоего оборудования.

— Мое оборудование — твое оборудование. — Он пожимает ей подбородок. — Иди, поспи.

— Ты тоже.

Блэйк прислоняется ко мне у двери.

— Оставь свою машину тут. Я привезу тебя утром.

Он не сказал и не сделал ничего сексуального, кроме как предложил, между строк, провести ночь вместе, но это все, что потребовалось, чтобы я забыла про усталость, разлившуюся по телу боль, и эмоциональное истощение. Мои соски затвердели, а мой клитор встал по стойке смирно, заметив его руку на мне, когда он помогал забраться в грузовик.

Пока он не отстранился, я притягиваю его для поцелуя.

— Спасибо тебе. Эти два слова кажутся такими недостаточными в свете того, что ты сделал для нас сЛорэн, сегодня.

— Я получил удовольствие, Горшочек Меда. — Он отвечает на поцелуй нежно и сладко. — Тебе придется меня отпустить, если хочешь домой.

— Оу, — говорю я с глупой ухмылкой, — извини.

Я наблюдаю, как он обходит капот грузовика, выглядит счастливым и радостным, несмотря на адский день, что мы сегодня пережили. Это глупо, в моем возрасте чувствовать себя девушкой-подростком, капельку благодарной за потоп, который свел нас и заставил признать то, что происходит между нами?

Может быть и глупо, но мне не стыдно, что у меня был этот прорыв. Я жутко по нему скучала, все время, что мы провели врозь после удивительного уик-энда, скучала гораздо больше, чем по кому-либо из тех, с кем встречалась до него. Я тосковала от того, что он не рядом со мной, и не могла успокоиться, как не пыталась.

Он отъезжает с парковки Лорэн и хватает меня за руку, переплетая наши пальцы, эта обладающая хватка будоражит меня. БлэйкДэмпси хочет обладать мной. Не могу думать ни о чем лучшем.

У моего дома он просит меня подождать его, пока он обходит и помогает мне выбраться из грузовика. Обычно мне не нужна помощь, но я так устала, что с радостью принимаю ее. Плюс, это еще одна возможность насладиться его рукой вокруг меня. Зовите меня бесстыдницей, но мне нравится быть в его руках.

Он продолжает вести себя в TLC-настроении [TLC — TenderLoveandCare — дословно определение нежной любви и заботы — прим. перев. ] когда мы заходим внутрь, тащит меня прямиком в ванную комнату, где наполняет мне ванну горячей водой и помогает раздеться.

Я опираюсь на его руку.

— Залезай со мной.

— С удовольствием. — Он пристально глядит на меня, когда снимает футболку через голову, обнажая невероятную грудную клетку и сбрасывает шорты, открывая то, что ходил без нижнего белья целый день. Я облизываю губы и вижу жар в его глазах.

— Освободи мне немного места.

Я подвигаюсь вперед, пока он запрыгивает, а потом опираюсь на его грудь.

Он смыкает руки вокруг меня, я вздыхаю с удовольствием.

— Я могу получить «чек на случай дождя» [raincheck — обещание, что предложение, озвученное ранее, еще повторится в будущем — прим. перев. ] на то свидание, что ты мне обещал? — спрашиваю я.

— Несомненно. Я выжат после сегодняшнего дня.

— Я тоже.

— Хани… Извини меня, пожалуйста за то, что произошло вчера ночью. Я все думаю о том, чем ты говоришь, мы занимались. Мне так стыдно за то, что все случилось, пока я был пьян. Я не должен был к тебе прикасаться… и помимо этого, я чувствую себя монстром.

Я оборачиваюсь и прикасаюсь к его лицу.

— Я знала, что ты был пьян. Мне хотелось бы, чтобы ты помнил, но мы оба виноваты.

— Я никогда так не напиваюсь. По крайне мере, я много лет так не напивался. Больше этого не повторится. Я обещаю.

— А могу я спросить, … Что заставило тебе напиться в этот раз?

— Ты можешь спросить, и ты должна знать, что ТЫ была этому причиной.

— Я? Что я тебе сделала, заставив напиться в стельку?

— ВСЕ, — говорит он на выдохе. — Я непрерывно думал о тебе с того уик-энда, что мы провели вместе, и мне хотелось большего, но я не знал, как попросить об этом. Я же говорил тебе, что будет всего две ночи, и хотел быть честным с тобой, поэтому я отстранился, и это меня чуть не убило. Я надавил на бутылку прошлой ночью, потому что нуждался в освобождении от отчаяния.

Его признание вызывает грусть за него, и в одно и то же время, делает менясчастливой за нас.

— Я скучала по тебе каждый день твоего отсутствия.

— Ты скучала? Правда?

— Правда. Я думала о тебе, и о нас, и об удивительном сексе, что был у нас без перерыва.

— Секс был чертовски прекрасен, но это было лишь частью всего.

— А что собой представляют остальные части?

— Ты, Хани. Ты — самая важная часть. Я чувствовал… Я не знаю… мне было так спокойно рядом с тобой. Умиротворенно. Я имею в виду, не все время. — Он изгибает бровь, намекая на какой-то смысл. — Но большую часть времени, я был спокоен. Я вообще ничего тебе не объяснил сейчас, да?

— Ты прекрасно объяснил, именно так и я себя чувствовала. С тех пор как умерла бабуля, я чувствовала себя потерянной и одинокой, а в то короткое время, что мы были вместе, я не чувствовала себя одинокой.

— Да, — сказал он, выдохнув с облегчением. — Это именно так. — Он сжимает объятия вокруг меня крепче. И целует мои волосы. — Раньше, когда я думал, что упустил все шансы с тобой, было адски больно.

— Мне жаль, что тебе было больно, и что не открыла, когда ты приходил. Мне нужно было все обдумать.

— Тебе нужно было время обдумать то, что между нами произошло что-то глобальное, а я этого даже не помнил.

— Типа того.

— Что еще случилось, кроме того?

Я не могу сказать. Я не могу ему сказать, что мы бросались вокруг Л-словом [любовь — прим. перев. ], потому что боюсь, что он сбежит и никогда не вернется.

Он трется о мою шею и нежно сжимает мне грудь, проводя большими пальцами по соскам.

— Расскажи мне, Пчелка Хани. Мне нужно знать. Заполни для меня пробелы. Расскажи мне все.

Я не уверена, что могу или должна это сделать, но решаю попытаться.

— Джимми позвонил мне, потому что помнил, как мы уходили вместе в первый вечер. Он сказал, что тебя нужно подвезти домой, вот я тебя и подвезла.

Блэйк глубоко выдыхает.

— Мне не нравится, что ты приехала туда одна, когда я был в глубокой отключке.

— Никто меня не побеспокоил.

— Тебе повезло, нам обоим повезло. Я содрогаюсь от мысли, что кто-либо из посетителей бара прикасался к тебе.

Вот опять этот покровительный порыв, который я не должна любить так сильно.

— Короче, я уговорила тебя поехать домой, и ты взял с меня обещание остаться.

— А ты? Ты пообещала?

— Мне показалось, что для тебя это важно, так что я пообещала. — Я накрываю его руки на моей груди, желая прикоснуться к нему. — Ты заснул по дороге домой, и мне пришлось зажать тебе нос, чтобы разбудить.

Он смеется похрюкивая.

— Это грязный трюк.

— Это был единственный способ разбудить тебя. Я донесла тебя на плечах, ты настаивал, что тебе нужен душ. Потом ты затащил меня с собой, и каким-то образом протрезвел достаточно, чтобы заниматься сексом в душе, который перешел в секс в спальне.

— Я бы так хотел это помнить.

— Я бы тоже этого хотела, особенно ту часть, когда ты сказал, что хочешь войти там, и умолял тебя пустить. Я не могла сказать тебе нет, потому что…

— Почему? — спрашивает он резким отчаянным тоном.

— Ты сказал, что любил меня с того момента, как мы познакомились.

— Ох, Хани, боже… Я такой козел.

— Почему? Потому что это неправда?

— Нет, это правда, но не так я должен был тебе признаться. — Он обнимает меня еще крепче, что становится сложно дышать. — Давай выбираться отсюда. — Он выходит, помогая выбраться и мне, и ведет в постель.

Блэйк включает кондиционер, и мы забираемся под одеяло, встречаясь посредине, где он крепко прижимает меня к себе.

— Я заставил тебя кровоточить, Хани, — шепчет он. — Это все, о чем я могу думать.

— Ты не причинил мне вреда, не так, как тебе это кажется. Да, мне было больно, но я в порядке, и было круто, когда перестало болеть.

— Серьезно? Тебе понравилось?

— Мне понравилось. Но это не то, что я хотела бы делать постоянно, но по особым случаям я могу быть склонна к этому.

Я чувствую, как его губы двигаются в улыбке напротив моего лба.

— Что считается особым случаем?

— Наша годовщина, твой день рождения, когда ты принесешь мне цветы…

— Это все, что мне нужно сделать, чтобы получить это? — он сжимает мои ягодицы. — Принести цветы?

— Это должны быть очень, очень красивые цветы. Ло может тебе помочь с этим.

— Полезная информация. — Он продолжает играть с моей попкой, отправляя посылы предвкушения по всему телу. — Я хочу сделать это снова, когда я трезв, как стеклышко, чтобы запомнить все детали.

— Приходи ко мне через пару недель.

— А мне понравилось?

— Тебе безумно понравилось. Ты сказал, что моя попка была самой тугой, самой горячей попкой, что каждый парень желал быть.

Он издает наполовину стон, наполовину рычание.

— Это именно так, и ненавижу то, что совсем не помню этого. Мне нужно заполнить пробел, иначе я сойду с ума в догадках, что я упустил.

Когда я чувствую, как его пенис прижимается к моему животу, я понимаю, что этот разговор возбудил его.

— Хочешь, я расскажу тебе, как все было?

— Ммм, да, пожалуйста.

— После того, как ты умолял тебя впустить, и я согласилась, противясь голосу разума. Ты потянулся за лубрикантом и снес с тумбочки лампу. И, кстати, если ты никогда не приводишь женщин к себе, почему лубрикант и коробка эктра-больших презервативовхрантся в прикроватной тумбе?

— Я просто там это все храню, но клянусь, что у меня ни с кем никогда не было секса в той постели, кроме тебя.

— Я тебе верю. В любом случае, ты использовал свои пальцы и покрыл меня лубрикантом, и себя, а потом… Я почувствовала самое сильное давление.

Он берет мою ладонь, и оборачивает вокруг своего парня, медленно двигая нею вверх и вниз, в ленивом ритме. Влага, собравшаяся на кончике, выступает в роли смазки, он становится еще тверже.

— А что потом?

— Вошла головка, я закричала. Болело адски.

— Ох, дорогая, извини.

— Ты уменьшил боль, потирая мне клитор.

— Вот так? — его пальцы проскользнули во влагу между моих ног, и прижались к комку нервных окончаний.

— Дааа, — шепчу я бездыханно, — именно так. Ты заставил меня пока входил в меня там, и ласкал меня тут. Потом, когда я упала с невиданных доселе высот, ты меня жестко трахал. Ты снова заставил меня кончить, и ты тоже кончил в тот момент.

Он стонет, и покрывает потоками мою руку.

— Боже, это было так горячо, Хани. Я хочу записать всю историю и слушать ее снова, и снова.

— Зачем записывать, если мы можем снова это пережить.

— Ты действительно этого хочешь?

— А ты этого не хочешь?

— Я спросил первым. — Пока мы стебемся, он продолжает рисовать маленькие круги вокруг моего клитора, глубоко погружая в меня пальцы, что постоянно держит меня на грани освобождения.

— У меня такое чувство, что мы вернулись на детскую площадку, и ты снова меня щипаешь.

Ее мягкая ухмылка заставляет и меня улыбнуться. Мне нравится слышать его смех, знать, что я делаю его счастливым, и избавляю его от тяжкой ноши, которую он так долго носил. Он переворачивает меня на спину и целует мой лобок, я не дышу, зная, куда он направляется, и как чудесно это будет.

Он закидывает мои ноги себе на плечи и сменяет свои пальцы языком. Он так меня возбудил, что не понадобилось много времени, меня накрыли медленные, ленивые волны освобождения, не взрывные волны, как обычно. Это не менее приятно, чем взрывы.

Блэйк остается со мной до последней волны, потом собирает влагу и смазывает мой анус.

Я стону от удовольствия, и от остаточной боли.

— Извини, что причинил тебе боль, — говорит он. — Больше этого не повториться.

— Я знаю. Все в порядке.

— Не в порядке.

— Иди сюда. — Я тяну его в свои объятья, целую, обнимаю и пытаюсь успокоить. — Не произошло ничего, чего я не хотела. Ты слышишь меня?

— Да, — говорит он хрипло. — Я слышу тебя, но мне бы хотелось, чтобы это произошло по другому.

— Давай двигаться дальше. Бабуля всегда говорила, лучше смотреть вперед. Мы не в силах изменить прошлое. И живем только сейчас.

— Твоя бабуля была мудрой леди.

— Она была лучшим человеком, которого я знала. Мне бы хотелось быть больше на нее похожей.

— Почему ты так говоришь? Ты идеальна такая, какая есть.

— Девочка, которую она вырастила, никогда бы не зашла в бар и не предложила мужчине ее трахнуть.

— Это было самое крутое и смелое, самое удивительное событие в моей жизни, так что, пожалуйста, не превращай его постыдный поступок. Я возненавижу это.

— Окажешь мне услугу?

— Что угодно.

— Если у нас когда-нибудь будут совместные внуки, пообещаешь мне, что никогда не расскажешь им историю о том, как мы сошлись?

Он долго смотрит на меня, и я не могу понять, о чем он думает, может я зашла слишком далеко и слишком быстро.

— Ты представляешь нас с общими внуками?

Я кладу руку на его красивое лицо и смотрю в его голубые глаза, совершенно пленившие меня.

— Я представляю нас со всем общим.

Глава двенадцатая

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒