ПРЕДИСЛОВИЕ 7 страница

_Леі^^Метим> что «нечистыми местами» народные представ-

^не ограничиваются. В народе верят, что «нечистая си-

⁴ **••> Магия

ла» вездесуща, но при этом все же имеет собственное npj странство. Территорий этих не так уж мало: пустоши, дебрці чащобы, трясины, непроходимые болота; перекрёстки, р₀Д стани дорог; мосты, границы сёл, полей; пещеры, ямы, _Все1 виды водоёмов, особенно водовороты и омуты; колодцы, со суды с водой; нечистые деревья — верба, орех, груша и т. п I подполья и чердаки, место за и под печью; баня, овины, хлев и т. д.

Добавим, что место обитания — один из главных признаков номинации «нечистой силы»: это амбарник, банник, болотник, боровой, веретник, водяной, вировник, гуменник, дворовой, домовой, запечник, зыбочник, леший, лозатый, луговик, межник, моховик, овинник, омутник, полевик, сто-1 говой, травник, хлебник и т. д.

Согласно народным представлениям, некоторые предста-] вители низшего мира являются отменными бойцами. В число таких воинов-нечестивцев входил леший. Русские его называют лесовик, лешак, ляд, гаркун, шишкин и т. д. Украинцы — лішак, лісун, боровик. Беларусы — лесавік, лешы, да- брахожы, верасовы дзед, лясун. Это один из самых древних персонажей славянской мифологии, благополучно доживший до наших дней, хозяин всей лесной флоры и фауны». 1

Как правило, он показывается людям в человеческом, хотя и достаточно необычном облике, имеет способность менять свой рост в зависимости от того, что его окружает. Нередко выглядит очень высоким («выше лесу стоячего»), а иногда, наоборот, очень маленьким («ниже травы»). Правда последнее с ним случается намного реже.

Жизнь лешего организована примерно так же, как у человека. Лешие живут семьями, в одиночку или группой холос-

^Считалось, что лешие живут в лесу целыми селения- рремя от времени можно слышать, как они с песнями и ^И, кой справляют свадьбы, передвигаются свадебными цессиями. На земле они подчиняются атаманам, но есть ^П них и царь, который прикован цепями в аду. В полночь в ^олнолуние лешие выходят поиграть с атаманом. В это время встреча с ними исключительно опасна.

Так вот эти самые лешие, несмотря на свои нечестивые особенности и слабости, оказывается, не лишены чувства патриотизма. Владимирские крестьяне заявляли исследователям, что когда государства готовятся к войне, то лешие собирают в войска животных и птиц и дерутся до тех пор, пока не прекратится людская война. Кроме того, в народе рассказывают, что лешие принимают участие в битвах за родную страну в качестве простых воинов. Так, по этим рассказам, один из владимирских леших боролся с татаро-монголами и потерял в битве глаз, а его сын участвовал в русско-турецких войнах. В 1943 году, по свидетельству рассказчиков из Соснового Солонца, погиб на войне местный леший из Самарской Луки.

Особое пристрастие к единоборствам имеют черти. Это нашло свое отражение в некоторых «людских» обычаях. Так, один раз в год, в день святого Василия в украинском селе Бе- лелуи (Снятинский район Ивано-Франковской обл. ) устраиваются командные соревнования в борьбе между парнями принадлежащих к разным частям села. В каждой команде принимают участие и несколько ряженных в чертей, которые борются между собой, [см. 238, с. 23. ]

Но среди настоящих чертей особым уважением пользуется кулачный бой, в котором они состязаются как между со- °й, так и с лешими:

«У нас там росстани есть, где дороги расходятся. Дак вот Раньше говорили, что черт и леший все дрались у этих росста-!? " • Черт орал на всю Вселенную: «Я сильней! »; а леший: «Я Ельней! » [291, с. 71. ]

Честен фразеологизм «черти в кулачки не били» (вари- «еще черти не дерутся», «черти в кулачки не бьются»),

что обозначает «очень рано, перед рассветом». Этот же об рот употребил Н. В. Гоголь в значении «очень рано»: «g каждый день и соберется вся челядь, оседлают коней, забе рут все с собою и выедут, еще черти не бьются на кулачки» В Баганском районе Новосибирской области, где преоблада ет украинское население, выражение «очень долго» часто за меняют следующим: «Черти ни в кулачки не бьют». [465]

Сохранилось много рассказов о поединках воинов с демонами. Так, об Иване Сирко говорили, что он побеждал не только людей, но и нечистую силу. Река Чертомлык, на которой стояла Сиркова сечь, потому и зовется так, что в ней Сирко убил черта: тот только мелькнул ногами, как Сирко выстрелил в него из пистолета.

Многие легенды отражают идею, согласно которой именно после борьбы с чертом главный герой стал умелым воином, а также приобрел особую силу, позволявшую ему на поле боя творить самые Настоящие чудеса (пуля не брала, вражеский клинок от тела отлетал и т. д. ).

Украинская легенда «Як Довбуш дистав силу» рассказывает, что когда он был еще маленьким мальчиком и пас овец на полонине, как-то раз одну из них потерял. Пошел искать ее и увидел, что на камне стоит черт и дразнит Бога, а многочисленные молнии, пускаемые в него с неба, никак не могут попасть. Тогда Довбуш выстрелил в черта и убил его. После этого появился какой-то человек и спросил: Что ты хочешь за то, что его убил? Он пожелал быть сильным и мудрым. Этот человек сказал: Ты получишь силу! И выросли у него на голове три золотых волоска, и от них он имел такую силу, что его пули не брали». [См. 249]

Предание «Степан Разин побеждает Волкодира и становится атаманом», записанное от жителей Самарской Луки (небольшая территория, прилегающая к крупной излучине Волги у Жигулевских гор), рассказывает о том, что Разин получил «силу» после того как победил в поединке Волкодира. Распоров его живот, он нашел там какой-то особенный камень, который дал ему таинственную силу, благодаря которой он стал великим атаманом и неуязвимым воином:

|5 «Выбрал первую, саму востру шашку, перекрестился и по-. деЛ по новой дороге. Шел он немного чащей и вышел на боль- _шую поляну. Вдруг видит перед собою огромную чуду.

Нет, это не так, — думает, — я здесь теперь должен погибнуть. Испугался, стоит на одном месте, не знат, что делать. Ку- дьі же мне деться и как от этой чудищи скрыться? Чудища подняла голову и увидала юношу; дохнула на него и стала двигаться к нему. Стенька заплакал и думает: Пропал! Говорил мне атаман: не ходи по этой дороге! Я его слов не послушал.

Стал подходить ближе, вынул вострый меч, положил его на правую бедру. Неужто, — думает, — Бог мне не поможет срубить Волкодира? Я не буду так трусить, и Бог поможет!

Волкодир его тянет и хочет проглонуть сразу. Стал Стенька шаііікой своей владать, все челюсти его разрезат. Когда челюсти ему до ушей разрезал и нижняя часть отстала, захватить Волкодира силы не стало, развернулся Степан своею шашкой и давай голову рубить, сколько силы его хватало (потому что он был не богатырь). Отрубил голову, стал брюхо разрезать; разрезал брюхо, нашел в кулак камень и дивуется над этим камнем. Повернулся и пошел.

Идя он дорогой, думает себе: Что это за вещь такая и какой это камень? Взял, нечаянно лизнул и узнал все, что есть на свете, ахнул перед собой. Вот, — думает, — этот камень мне дорог! »

[307]

Кстати о Волкодире. К. Ю. Рощевский отмечает, что «волкодир» — волшебный

персонаж русского фольклора, олицетворяющий злую силу в образе неведомого зверя. Возможно, что он родственен волко- лаку — волку-оборотню. Однако последний большинству жителей Самарской Луки неизвестен. М. А. Рыблова высказывает мнение, что «через Имя можно было бы связать чудовище с образом волка или волко-медведя, как интерпретируют некоторая исследователи слово «волкодлак», но вряд ли эта характер^® стика будет исчерпывающей». [398]

Мы считаем, что в таких легендах отражена память о древл них инициациях воинов. До настоящего времени у некотоЗ рых примитивных народов поединок с фиктивным «духом» является важной частью посвящения мальчиков в юнощц Например, в Аргентине и Чили у индейцев племени «она» поединок со страшным духом Шо’орте, которого изображает один из зрелых воинов, является обязательной частью обряда приема мальчиков в «клокетены», то есть посвящаемые:

«Туловища клокетенов раскрашиваются красной краской, и они «дрожа от страха» следуют за своим учителем по направлению к «ха’ин» — «большой хижине», или школе. Едва успевают они туда прийти, как к ним является знакомый им уже с детства замаскированный «дух», страшный Шо’орте, который вызывает каждого клокетена в отдельности на борьбу». [514, с. 286. ]

В славянской традиции после прохождения такого посвящения юноша становился не просто воином, а воином «высшей категории» — «атаманом». М. А. Рыблова, исследуя «путь» атамана в донской фольклорной традиции, отмечает: «В легендах «разбойничьего цикла» легко вычленяются этапы атаманского посвящения (инициации): ученичество при старом атамане, имянаречение, первая охота, окропление оружия кровью, бой с Волкодиром (в варианте — «возвращение в чрево»), приобщение к Таинству и, как следствие — обретение магических сил и способностей.

Кульминацией пути героя является так называемый «бой на Калиновом мосту», в итоге которого атаман повергает Волко- дира и достает из его нутра заветный камень — вместилище сакральной силы и высшего знания». [397]

Вообще, идея приобщения воина к колдовской силе через единоборство со сверхъестественным существом берет начало в древнем шаманстве. Американец Дэвид Джонс пишет: «Санапия, шаманка племени команчей, с которой я учился, когда был студентом в Оклахоме рассказывала мне, что дей-

■ _сТВия, которые дают воину команчи наибольшую силу и кото- __ь1с мы могли бы назвать «магией», заключаются в том. чтобы встретиться лицом к лицу непосредственно с призраком, схватиться с ним и войти в этот крайне опасный и злой образ команчи» [296, с. 18. ]

у славян следы этого древнего верования местами можно встретить даже сейчас. Как уже отмечалось, в народной среде силу колдуна связывают с «нечистой силой» (нечистью) — представителями низших демонологических существ и духов. Общим для всех этих персонажей является их принадлежность к «нездешнему», потустороннему миру, а значит, к миру «отрицательному» в сравнении с «положительным» здешним миром.

В данной связи весьма симптоматично то, что «знающими» становятся люди, каким-то способом вступающие в связь с «нездешним» («потусторонним) миром. Вот почему в поздней традиции (после всеобщего распространения христианства в Европе) ведунов и чародеев стали воспринимать преимущественно как приспешников нечистой силы. Один их способов получения ими «тайного знания» и (или) «магической силы» якобы состоит в заключении договора с «нечистью» (дескать, колдун продает свою душу дьяволу).

Среди славян было широко распространено мнение, что чёрта (а также некоторых других представителей нечистой силы) себе можно «уродить», т. е. вырастить. В Карпатах есть предания о том, как могучие мольфары выращивали чертиков в бутылочках, чтобы они помогали в денежных и деловых вопросах. Но самый «надежный» народный способ вывести себе черта-помощника таков: взять свежее куриное яйцо и постоянно носить его под мышкой, а на Пасху придти с ним в церковь, произнести заклинание, после чего из яйца вылупится черт. Важное условие: в этот день любому, кто приветствует традиционным «Христос воскрес», надо отвечать «Та й мий воскрес».

Подобные «домашние черти» поступали в услужение кол- ДУну:

«Помощники колдуна, которых он приобретал в результате посвящения, — черти или икоты (помощники колдуна, имею

щие зооморфный или антропоморфный облик) — не проста пассивные исполнители его воли, они постоянно требуют от него работы. Повелевать ими может только сильный человек наделенный значительной жизненной силой. Подростки и д_еІ ти колдунами, как правило, не становились. Как пишет Н. А. Никитина, «детям можно передать нечистую силу, но справиться с ней они не могут». Передача чертей детям и подросткам приводила их к смерти: нечистая сила разрывала ребенка или подростка». [264]

Еще одна известная по народным поверьям форма посвящения в колдуны сводится к тому, чтобы подписать договор с чертом собственной кровью из пальца (или руки). Примечательна в этом отношении легенда о пане Твардовском (польская версия легенды о Фаусте), жившем в XVI веке.

Итак, в те времена в городе Кракове, неподалёку от городских ворот, жил знаменитый маг и чародей пан Твардовский. Был он рыцарь из знатного рода, но мечу и копью смолоду предпочёл волшебные книги. Долгие годы провёл он за чтением, постигая тайны колдовства, пока в одном из старинных томов не вычитал, как заклинаниями вызвать к себе чёрта, дабы подчинить его себе в услужение, приобрести сверхъестественные познания и пожить в свое удовольствие.

И вот однажды в полнолуние поднялся он высоко в горы, там на перекрёстке четырёх дорог три раза назвал чёрта по имени, обернулся на четыре стороны света и стал ждать. Ровно в полночь явился к нему чёрт. Низко-низко склонился он перед Твардовским в поклоне, бархатным беретом с перышком взмахнул и медовым голосом спрашивает:

— Вы звали меня, пан? Я к вашим услугам! Сам сатана меня к вам прислал. Велел служить вам верой и правдой.

— Сам сатана, говоришь? Ну что же, тем лучше, — отвечает ему Твардовский. — А теперь слушай меня, хвостатый! Отныне ты мой раб. Любая моя прихоть — для тебя закон. Да не вздумай меня обманывать, я заклинаниями своими со дна морского тебя достану. Махнул чёрт хвостом, опустил уши и тоненьким голоском пропищал:

— Приказывайте, пан, и я как преданный слуга выполню все ваши пожелания, прихоти и капризы. Дам вам власть

людьми и над миром вещей, несметными богатствами *гио- Только для порядка надо составить нам договор. За старания мои и подарки нужна мне от вас самая малость, ^_ий пустяк. Вот здесь, на этой бумаге собственной кровью поставьте подпись, что запродали мне свою душу.

q этими словами чёрт вытащил длинный пергамент и протянул Твардовскому. Пан Твардовский без долгих колебаний уколол себе булавкой средний палец и собственною кровью подписал с чёртом договор.

Считалось, что в момент посвящения или заключения договора неофит терял свою душу или, наоборот, получал еще одну. Иначе говоря, колдун становился «двоедушником»: у

него обычная человеческая душа и вселившаяся в тело ду демона.

Мотив продажи души черту, несомненно, возник под вдц янием христианства. К числу архаических мотивов относит ся укалывание пальца и выпускание из него крови. Этот мо тив можно рассматривать как отзвук воспоминаий о древнем обряде расчленения тела. Потеря крови ведет к частичной утрате жизненной силы, но взамен ее неофит получает колдовской дар — «демоническую» душу.

В результате посвящения колдун, как и шаман, менял некоторые органы. Например, во Владимирской губернии был записан обряд посвящения, в процессе которого черт вынимал у неофита глаза и вставлял другие: «теперь иди и порть кого знаешь».

«Новые» глаза наделяются, в частности, способностью сверхвидения, которое недоступно обычным людям; например, колдун видит чертей-помощников, тогда как для обычных людей они по-прежнему остаются невидимыми. «Новыми глазами» колдун может «портить» людей. Вообще для колдунов характерно сверхвидение, особый слух, особое обоняние. Например, колдун наделяется способностью видеть в стакане с водой изображение другого человека. [См. 264]

В рассказах о карельских «знающих» ситуация аналогична («знающий» тоже имел помощников — «siskot», выполнявших приказания колдуна):

«Образ жизни колдунов, функциональные и эмблематические аспекты их поведения — демонстрация своей «силы», отмеченности, непохожести на остальных означает высокий уровень осознания своей исключительности, принадлежности к «чужому» миру. Их контакты с нечистой силой были обязательны, и если уклонение приводило к наказанию — увечью, гибели, то выполнение, напротив, — к вознаграждению.

Источником магических знаний колдуна является нерушимый сговор с теми или иными духами — «хозяевами» леса, озера, реки и т. п., достигаемый путем обмена его (колдуна) души на владение и подчинение нечистой силе — «siskot», «bukazet», «smekki», «pahazet», «kokka-handane», «tuulen п’еп’а», надар заклятия и «слово-знание»». [468]

^Ьйтіествовала вера в то, что чем больше «нечистых» по- ^ ников у колдуна, тем он сильнее и могущественнее. ^М° бый колдун мог отдавать приказания двѵ м-трем чертям, ный колдун, словно генерал, командовал легионами, іл огда они так и называются — «солдатики». О. А. Черепанова приводит текст, где черти, находящиеся в услужении колДУ^на> описываются именно как отряд солдат:

«У всех синие короткие штанки, красные рубашечки, стоят шеренгой, как маленькие человечки, пятьдесят-семьдесят сантиметров». [292, № 343. ]

«Нечистые помощники» исполняли любые приказы своих повелителей, но небескорыстно. Интересный в этом плане материал, касающийся славянского населения Заонежья, приводит К. К. Логинов:

«Черти, чтобы заполучить душу колдуна, как считалось в народе, исполняли для него любые приказания, в том числе «добрые». При этом они, для начала, неизменно предлагали свой вариант действий, направленный на причинение вредалюдям. Колдун постоянно должен был держать в узде свое воинство, которое от него, как считалось, постоянно требовало работы.

Этот постулат очень часто декларировали многие заонеж- ские колдуны. Они вели себя так, словно их кто-то постоянно подталкивает под руки или им постоянно приходиться отмахиваться от кого-то невидимого. Например, на свадьбе, прежде чем усесться за стол на почетное место, они набирали из печи горсть золы, выходили на крыльцо и рассеивали золу с выкриком: «Свейте веревку! ». Только после этого они начинали вести себя спокойно, как и обычные люди. Вместо золы колдуны могли воспользоваться горстью песка или пыли. Летом колдун иногда выезжал в лодке на озеро, забивал в дно кол и требовал: «Залейте водой, чтобы выше кола была! ». Считалось, что, получив невыполнимое задание, черти оставят колдуна в покое.

Свою непохожесть на рядовых членов общины заонежские Колдуны непременно демонстрировали в дни наиболее важных православных праздников. На Пасху, на Великие и Двунадесятые праздники, когда народ непременно отправлялся в церковь отстоять заутреню, колдуны демонстративно запирались в f банях или в своих комнатах в доме, чтобы громко читать свою собственную колдовскую литературу. Неграмотный колдун мог развлекать в это время чертей игрой на гармошке. Как видщ,, по заонежским поверьям, и колдун, и нечистая сила несли Л отношению друг к другу взаимные обязательства.

Количество получаемых колдуном в свое распоряжение чер тей зависело от его способностей, обнаруживаемых во вреіЦЭ обряда посвящения в колдуны. Этот обряд как бы противоп^ ставлялся посвящению в церковный сан. Обряд посвящения в колдуны носил эзотерический характер. Подробных описаний его мы не имеем в своем распоряжении. Поэтому можем пред. ' дожить только некую его реконструкцию.

Чтобы стать колдуном, человек должен был не убояться L придти со своим учителем в темную полночь в страшное место (баню, на перекресток дорог в лесу или у кладбища). Там ему в качестве жертвы следовало сжечь живой черную кошку, распоясаться и, попирая правой пяткой свой нательный крест, святое распятие (или святое писание) отказаться от родного отца и матери, от своих детей, от Иисуса Христа и Богородицы. Затем будущий колдун должен был как бы переродиться, для чего ему предлагалось пролезть в пасть гадины или громадной жабы (возникшей из пепла черной кошки) и выйти у нее через задний проход. Последнее, что предлагалось восприемнику, чтобы приобщиться — это проглотить слюну или мочу своего учителя. Все это, якобы, происходило под завывание и хохот нечистой силы.

Насколько удавалось человеку удержать свой страх, настолько он, как считалось, и вознаграждался. Ученик необузданной храбрости, как считалось, мог в результате обряда получить в свое распоряжение куда как больше чертей, чем его учитель. Если же ученик не выдерживал испытания и бросался наутек, то черти, по поверьям, бросались за ним вдогонку. Если они настигали беглеца, то душили его на месте. Если им это не удавалось, то отыгрывались тем же способом на престарелом учителе». [259]

Следовательно, инициация воина через поединок, например, с чертом, с одной стороны, полностью совпадает с традиционными представлениями о способе приобретения колдуном силы, а с другой — имеет свои отличительные особенности. В отличие от обычных колдунов, свою силу воин добывает в поединке, и как правило, побежденный черт добровольно либо принудительно награждает своего побе-

магической способностью. Достаточно точно это Ш «шетилА. Я. Чайковский (1857—1935) всвоем романе «Са- °^ачный». посвященном истории запорожского казачест-

«—А так, що я вас зачарую і колесом будете іздити... я характерник. - — старий став сміятися. — Може, ви, школярі, й не знаете, що воно таке характерник?

Характерник — то такий козак, що із всякоі халепи може себе вирятувати... що його куля не береться... Що з чортом знаеться...

— О, то вже неправда. Хіба таке в книжках написано? То неправда, бо характерник і чорта не лякаеться, та й чорта перехитрить, окульбачить, та мов на шкагіі іздить. А при тім він Богові молиться, в церкву ходить, людям добре творить... Ось який характерник, і про таких я знав».

Можем с большой долей уверенности утверждать, что бой с нечестивцем и поступление его после поражения в помощники — это отзвук тех времен, когда предки славян жили по законам шаманизма. Одним из подтверждений данного тезиса является практика индейских народов Северной Аме-

рики. Там юноши, достигшие совершеннолетия, отправля лись подальше от стойбища племени и в уединении постились несколько дней подряд, стараясь вызвать образ ду. ха-покровителя в образе какого-нибудь животного, птицы зверя, или необычного человека:

«Поиск духов-покровителей при помощи соблюдения риту. альных постов был не только неотъемлемой частью подготовки будущего воина во всех племенах Равнин, но и важной частью ритуальной жизни зрелых мужчин» [430. с. 129. ]

У индейцев такое действо являлось актом приобщения к «великой силе» («вакан» или «ваконда» — у племени сиу; «манито» или «маниту» — у алгонкинов; «пуха» — у коман- чей и т. д. ).

Дух-покровитель становился талисманом индейца, охранявшим его в дни мира и на поле брани:

«В видениях от духов-покровителей можно было получить даже защиту от пуль и стрел. Шошоны вспоминали воина по имени Большой Неперсе, которого пули часто сбивали с ног, но он всегда поднимался без каких-либо ран, кроме синяков в месте попадания пули. Конечно, возможно ему везло и пули попадали на излете, но индейцы приписывали его чудесные избавления защите духов-покровителей» [430, с. 133. ]

Лидер движения индейцев степей, сопротивлявшихся колонизации со стороны белых поселенцев, вождь племени лакотов Неистовая Лошадь, или Бешеный Конь (1841 —1877) якобы обладал некой силой, оберегавшей его от пуль и стрел. Силу эту он получил во время ритуального уединения и голодовки, когда его душа пребывала в потустороннем мире. Дальний родственник великого вождя, шаман и провидец Черный Лось (1863—1950) в своем «Откровении» (1931 г. ) рассказывал:

«Именно это видение дало ему великую силу. Когда Неистовая Лошадь шел сражаться, то всеми своими мыслями устремлялся в потусторонний мир и погружался в него. Вот почему он бросался в самую гущу битв и отовсюду выходил невредимым- До того как васичу (букв, «жадные, алчные») убили его в городке солдат, что на Белой реке, его ранили только однажды, да и

же лакоты, когда он не ожидал опасности и не мог по- Грузиться в тот мир». [338, с. 127-128. ]

^: Нечто подобное мы видим в легендах о бое с духом покой-

I яйкаили с ходячим покойником. Например, в былине «Да- -іило Борисович», повествующей о казаке Даниле, который является атаманом разбойничьей шайки в 500 казаков:

«Уж сварили они ужину, поужинали,

Уж хотят они легчи да нынь на тёмну ноць.

Как потыхла зоря ноньце вечерняя,

Набежал у них Данило да сын Борисович,

Говорит-то Данило да таково слово:

«Я вас всех-де нынь съем, да, право, всех прием! »

А на то ведь его слуга верная Он ухваччивый-де был, право, увёрточной,

Побежал он-де скоро да на лёккой струг,

Он схватил этутощуда, право, менную,

Как билса он с им, право, во всю нонь ночь,

А во всю-де он ночь до самого утра —

А не мог он убить, право, разбойника.

Зачелась как зоря да, право, утренна —

А один-де пристал да ёдва жив стоит,

А другой-де от свету да пал на землю.

Кабы здумали ёни, да добры молоццы,

Кабы в землю-де яму, право, выкопать,

А в испод его глазами да в яму бросити.

А зарыли они его жолтым песком,

А наверх закатили да хрешьё-каменьё,

Аоттуль-де назад домой поехали». [61, с. 283-284. ]

Кстати говоря, славянская традиция приписывает агрессивность некоторым духам умерших. Так, в Украине известны случаи, когда умершую бабу-повитуху (народную акушерку) провожали на «тот свет» предварительно вооружив — ей клали в гроб палицу (палку, дубинку). Делали это для то- ^го> чтобы умершей было чем защищаться на «том свете» от ДУШ умерших детей, которые мстят ей за то, «что помогала ^Им родиться для горькой земной жизни» [85, с. 19. ]

Кроме того, само кладбище в преданиях и легендах очень Часто является местом посвящения в колдуны или колду-

ньи. Один из наших респондентов на вопрос о том, причасі тен ли он к колдовской традиции, ответил:

«Ні! На могилі вночі не бував, від батьків своіх не відмовлял вся» («Нет! На могиле ночью не бывал, от родителей своих не’ отказывался»).

Украинская колдунья Ксения Шаповаленкова, поведав-! шая о своем «знатье» в 1794 году, тоже упоминала кладбище 1 Рассказывая историю обучения, она сообщила, что свои знания получила от отца. Способ передачи ей «тайных» знаний включал в себя:

«Посещение пасхальной ночью кладбища, принесение к «фобам» хлеба и крашеных яиц, слушание церковной службы и даже восклицание «Христос Воскресе! », обращенное к трем женщинам, одетым в рубахи», последних отец попросил «о пособии в изучении ее, Шаповаленковой, ворожбе». [418, с. 103. ]

В ряде случаев посвящение в колдуны предусматривало поединок с духом умершего. Иногда колдуны отправлялись ночевать на могилу почившего колдуна, что само по себе являлось своеобразным вызовом на поединок. Тогда борьба между ними проходила в потустороннем мире, где «жизнь другая и законы не наши». Души живого и мертвого колдуна сражались между собой, и победившему доставалось всё: если побеждал живой, то сила усопшего переходила к нему, а если покойный — то душа первого переходила под власть второго, и живой при этом умирал — оставался там, куда он «отправился» на поединок.

Легенды о таких поединках сохранились на Полесье, в Карпатах, у южных славян. А. Н. Афанасьев писал о сербах и черногорцах:

/Они/ «убеждены, что в каждом человеке обитает дух, которого они называют «ведогонь», и что дух это может покидать тело, объятое крепким сном. Ведогони нередко ссорятся и дерутся между собой, и тот человек, ведогонь которого погибнет в драке, уже более не пробуждается: его тотчас же постигнет быстрая смерть» [21, с. 189. ]

В Боснии и Герцеговине «стуха» (Бирач) или «стува», «стувл> ив човек» (Гласинац) — это человек, душа которого

_яет спящее тело и отправляется на бой с другими, •да бывают групповые сражения местных «стух» против «чужих»- [См. 356, с. 661. ]

Представления о таких поединках тоже имеют древнее шаманское происхождение. В шаманских традициях они широко были распространены: шаманы отправлялись в мир мертвых, где им часто приходилось вступать в сражения с себе подобными и различными духами потустороннего мира Среди племен, где поныне сохраняется шаманизм, есть предания о поединках воинов-шаманов, которые для поединка между собой оба отправлялись на «тот свет». Например, у сымско-кетских эвенков такие поединки входили в комплекс игрищ-единоборст, посредством которых решались споры между враждующими племенами, о чем пишет И. Е. Максимова:

«Вариантом единоборства сонингов /предводителей воинов/ можно считать шаманские поединки, в которых при аналогичном зачине (повод — военный поход — вызов на бой) решающее значение имела встреча шаманов.

Мирный ее вариант — состязание в шаманском искусстве («яндрапка»), проводившееся у больших костров. Жесткий вариант — спор шаманов, проходящий как «битва на шаманском мосту», который по воззрениям эвенков находится над «шаманской рекой». [270, с. 97—98. ]

Нечто подобное исследователи зафиксировали у индейцев племени тлинкитов в Северной Америке:

«Шаман размахивал ножом, как будто сражался с кем-то, хотя его противник мог в это время находится очень далеко. А их духи прекрасно видели друг друга. Шаманы называли также и имена тех воинов, которые должны были погибнуть в предстоящей схватке» [294, с. 103—104. ]

«Звериная сила»

Роль животных в мифологии, а через нее и в магии, исключительно велика. Животное как таковое, или же его образ, всегда считались значимым источником магической силы.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒