[1]Вид лечения с применением пиявок. 12 страница

— Это улица с односторонним движением! – закричала я, наклоняясь вперед над сиденьем, чтобы попытаться обернуть свои руки вокруг Брома в отчаянной попытке защитить его от неминуемой смерти.

— Я еду только в одну сторону!

— Да, но не в правильную сто-о-о-оро-о-ону!

— Поразительно. — Голос Брома исходил из глубин, так как он был прижат к моей груди. — Это действительно твой сосок. Что это за отметина рядом с ним?

— Перестаньте смотреть на мои сиськи! – закричала я, когда Балтик в вопиющем пренебрежении к тому, что он ехал против движения, и теперь ехал по тротуару, рассеивая пешеходов туда и сюда, повернулся, чтобы увидеть, насколько сильно грудь выскочила из корсета.

— Ты больше не будешь покупать одежду в этом магазине, — сказал он строго. — Я не одобряю то, что тебе нравиться, эти все выставочные игры возбуждают меня. Они не должны их видеть…

— Тормози! –закричала я, указываянапарковку.

Он остановился, звуки гудков, крошение металла, когда автомобили избегали его, врезаясь в припаркованные автомобили, и звук разбившихся стекол, следовали за нами на автостоянку.

В ту же секунду, когда мы остановились, я вышла из машины и пошла на сторону водителя. Я рывком открыла дверь и указала на заднее сиденье.

— Я поведу! — сказала я, прежде чем Балтик бросил мне вызов.

Он выглядел разъяренным, его глаза стали узкими прорезями обсидиана.

— Ты подрываешь мою репутацию водить машину, пара. Ты перестанешь это делать и вернешься в машину.

— Пожалуйста, — закричал Джим со спины. — Дай ей водить. Я не знаю, сколько еще великолепных форм я смогу найти.

Мой яростный взгляд превратился в нечто, что могло метать молнии.

— Очень хорошо, — сказал Балтик с высокомерной любезностью, когда вышел из машины. Он демонстративно посмотрел на мою грудь. — Но ты должна перестать показывать всем свою грудь. Я понимаю, что твое перерождение развило у тебя странные сексуальные предпочтения, но я не потерплю, чтобы моя пара выставляла себя напоказ всем и вся. Если ты захочешь показать их, я и только я буду твоей аудиторией. Ты должна смириться с этим, пара.

— Ой, — сказал Джим, садясь прямо. — Какие странные сексуальные предпочтения, кроме показывания соска, у тебя есть, Солди?

— Я не выставляю себя никому на показ! – сказала я, затем посмотрела вниз и увидела, что я делаю именно это. Я засунула правую грудь обратно в корсет, говоря: — Ну, черт возьми! Обычно я так не делаю! И у меня нет странных сексуальных предпочтений, так что ты можешь прекратить все двусмысленные комментарии, которые ты собирался сказать, Джим.

— Я просто хотел спросить, есть ли в них немного масла или парнокопытные животные, — ответил он.

— Ты не можешь отрицать, что в тебе преобладает желание понаблюдать за Павлом и…

— Ах! – закричала я, желая вырвать свои волосы. Вместо этого я закрыла рукой рот Балтика.

— Кто такой Павел? И что она хочет увидеть у него? — спросил Джим, наклонившись вперед над передним сиденьем.

Я посмотрела на него секунду, а потом скользнула за руль.

— Садись, — сказалаяБалтику.

— Янеразделюместосдемоном. — Онскрестилрукина груди.

— Эй! Ятебяслышу!

— Я сяду с Джимом, — сказал Бром, посмотрев на меня продуманным взглядом, когда он стал вскарабкиваться на заднее сиденье.

— Вот, видишь? Мой сын любезно позволяет тебе ездить впереди.

— Мой сын, — сказал Балтик, посмотрев на меня все тем же обычным раздраженным взглядом.

— Что?

— Он – мой сын. По правам он должен быть моим, и ты сказала, что хочешь, чтобы я относился к нему как к таковому, так что я так и делаю. Я называю его своим сыном. Ты, Брэм…

— Бром, — поправил его мой ребенок.

— Ты перестанешь быть потомством узурпатора, который украл у меня Ясолд. Теперьтымойсын.

— Окей, — сказал Бром, не менее раздраженный от этой идеи.

— Вот видите? Я все исправил, — сказал мне Балтик.

— Прекрасно. Потрясающе. Замечательно. Я найду тебе футболку, Отец Года, позже. Мы можем теперь поехать? Я слышу полицейские сирены и если мы не выберемся отсюда, нам придется многое объяснить.

— Ага. Я знал, что похищение демона – это Федеральное преступление, — сказал Джим, когда Балтик уселся на пассажирское сиденье.

Это была очень долгая поездка обратно в дом Балтика.

— Что мы здесь делаем? — спросил Бром, когда я остановиласьпримерно через час. Он смотрел из окна на Белый дом.

— Мы собираемся остаться здесь с Балтиком.

— Какнадолго?

— Пока я не смогу восстановить Даува, — ответил Балтик, когда он вышел из машины. Дверь дома открылась и появился мужчина. — Ах. Павел вернулся. Хорошо.

Я посмотрела через крышу автомобиля на человека, которого узнала из своих ведений. Он начал спускаться по ступенькам к нам, споткнулся, когда увидел меня, и его глаза стали огромными.

— Это... этонеможетбыть... нетакли?

— Да, — сказал Балтик, подходя ко мне, чтобы обернуть руку вокруг моей талии и притянуть меня к себе. — Моя пара жива.

— Я тоже, не благодаря вождению Балтика, — сказал Джим, пока он мочился на заднюю шину. — Приятное место. Могу я теперь пойти домой?

— Нет, — сказала я, ударив локтем в ребра Балтика. Бром наблюдал за нами с восхищенными глазами.

— Знаете, Эшлинг порвет вас на британский флаг, когда узнает, что вы сделали, — сказал мне Джим. – Классные сиськи или нет я не собираюсь ее останавливать. Я должен был поехать в Париж сегодня, чтобы увидеть мою прекрасную Сесиль, и теперь я не смогу облизать ее уши или понюхать ее задницу или вылизать ее живот или что-то из того, что я хотел бы сделать. — Бром перевел свой взгляд на Джима, такой же очарованный.

— Ты обнажала свою грудь перед демоном? — спросил с возмущениемБалтик.

— Нет, конечно, я этого не делала! Я уже несколько раз говорила тебе, что у меня нет желания, фантазии или какого либо ещежелания что-либо кому-либо обнажать, меньше всего мою грудь. Я никогда, никогда сознательно не показывала свою грудь. Так что, пожалуйста, перестань настаивать на том, что это все, о чем я могу думать. Это просто не так, ясно? — Павел, Джим и Балтик все посмотрели на мое декольте.

— Ах! — Я посмотрела вниз, выругалась и снова подтянула корсет вверх.

— Нам предстоит долгий разговор про эти твои сексуальные фантазии, — сказал мне Балтик, таща меня к дому.

— У меня нет эксгибиционистких фантазий! – закричала я.

— Ктотакойэксгибиционист? — услышала я, какБромспросилу Джима.

Я развернулась и послала демону такой взгляд, от которого он ухмыльнулся.

— Это тот, кто любит ходить по магазинам в небольшие бутики, — сказал он.

— Один шаг в сторону, демон, и я... я…

— И ты что? — спросилон, наклоняя голову в сторону.

Прежде чем я смогла ответить, Балтик сделал паузу и выстрелил лазерными лучами из своих глазных яблок. Ну, хорошо, не совсем, но эффект был тот же. Огонь закружил вокруг демона, заставляя того танцевать и визжать.

— Круто, — сказал Бром, глядя на Балтика с размышлением.

— Ладно, ладно! Отзови своего чокнутого парня! Я буду вести себя хорошо! — Джим попытался задуть пламя, которое облизывало его хвост. — Не оболочку! Чтоугодно, тольконе эту оболочку!

— Посмотрим, как ты будешь вести себя хорошо, — сказал Балтик, туша огонь одним взглядом. Он повернулся к Павлу и заговорил с ним низким голосом, последний периодически поглядывал на меня.

Я вздохнула и вытащила свой мобильный телефон, когда мы все вошли в холл.

— Я полагаю, что должна сказать Эшлинг, что ты со мной, Джим, и что с тобой все в порядке. Было бы несправедливо заставлять ее волноваться, что тебя похитил кто-то, кто хотел тебя уничтожить.

— Да, ну, насчет этого… — Джим скривился.

— Что? –спросила я, когдаон замолчал.

— Обычно я бы не волновался, потому что как только Эш поймет, что я похищенный демоном, она вызовет меня обратно к ней, но она не поймет, что я похищен. Ну, она пока не поймет. Если ты сама не расскажешь.

— Пока? Очемтыболтаешь?

Джим вздохнул.

— Я должен был ехать в аэропорт, когда вы появились. Сюзанна, наверное, подумала, что я туда и уехал. Я же говорил, что должен был ехать в Париж.

— Ну, — сказала я, не слишком беспокоясь о пропущенной поездке Джима. — Яуверена, чтотысможешьпоехатьвдругойраз.

— Я не хочу оставаться здесь, — внезапно сказал Бром, пройдя по холлу внимательным, долгим взглядом.

— Почему нет? – спросила я, беспокоясь, что он получил неправильное впечатление от собственнического поведения Балтика по отношению ко мне. Вернее, правильное впечатление, но без объяснения, которое помогло бы ему понять сложные отношения, которые даже я не была уверенна, что полностью поняла.

— Я хочу вернуться в дом Габриэля, где у меня есть лаборатория.

Балтик резко повернулся.

— Что? Мой сын не предпочитает дом серебряного виверна моему.

— Габриэль сказал Брому, что он может использовать комнату в подвале для проведения своих экспериментов. Онлюбитмумифицироватьвещи.

— Я мумолог, — сказал Бром Балтику.

— Серебряный виверн дал тебе комнату? — глаза Балтика сузились. — Ты мой сын. Я дам тебе… — Он задумался на мгновение. — Я дам тебе целое здание. Есть сарай на севере – ты можешь использовать его.

— Круто, — повторил Бром и потом его лицо помрачнело. — Но все мои вещи в доме Габриэля. Мой натрон и мой дегидратор, и моя мертвая Лиса, и все остальное.

— Я дам тебе новые вещи. Лучшиелисы, лучшийнатрон.

Я подняла брови.

— Ты хоть знаешь, что такое натрон? — спросила я его.

— Нет, — сказал он, беспечно отмахнувшись от вопроса. — Но натрон, который я дам моему сыну, будет лучшего качества.

— Если ты хочешь бросить Гарета ради Балтика, я не возражаю, — прошептал мне Бром, явно наслаждаясь решимостью Балтикапревзойтитого, когоонсчиталсоперником.

— Спасибо. Я буду иметь это в виду, — сказала я ему, легко щелкнув его по ухо.

Павел поклонился мне.

— Я рад снова тебя видеть, Ясолд. Прошло очень много времени. Ты совсем не изменилась. — Балтик сказал что-то на том языке, который я не понимала.

Павел выглядел немного испуганным, стреляяв меня взглядом, который мне было трудно расшифровать, когда я ответила:

— Это, безусловно, так. И спасибо. — Павел слегка кивнул Балтику и удалился в глубину дома.

— Бром, почему бы вам с Джимом не выйти на улицу и не осмотреться вокруг, — сказала я.

— Oк. Мы можем посмотреть на сарай. Интересно, есть ли кто-нибудь мертвый там…

— Странный у вас ребенок, — сказал Джим через плечо, когда последовал за Бромом через входную дверь.

— Просто следиза своими манерами, — предупредила я. — И не пытайся убежать, потому что тебе не понравится, как Балтик справляется с вредителями.

— У меня есть кое-какие дела, требующие моего внимания, — сказал Балтик, вытаскивая свой телефон.

— Какого рода дела? – спросила я несколько подозрительно. — Драконьи дела? Потому что если это так, я хочу поговорить с тобой об этом.

— Нет, смертныедела.

— Что ты имеешь в виду под смертными делами? Я понятия не имела, что драконы этим занимаются.

Он пожал плечами.

— Большая часть моего состояния была распределена между другими, когда я умер. Это займет некоторое время, чтобы восстановить все, и поскольку мне понадобится много средств для восстановления Даува, я должен заниматься смертным бизнесом.

— О. Хотела бы я дать тебе немного денег, но я не очень много зарабатываю как ученик, и Гарет финансирует нас только раз в год, когда при ежегодном преображении. Так что я почти на мели.

— Я не прошу у тебя денег, пара. Толькотвоюлюбовь.

Я взглянула в коридор, когда Павел переходил из одной комнаты в другую.

— Э... Павелживетздесьстобой?

— Конечно. Он мой самый старый и самый надежный друг. Он выжил тогда, когда другие этого не сделали. — Балтик остановился, чтобы проверить сообщения на своем телефоне и бросил на меня взгляд. — Тыуверена, чтонежаждешьего?

— Проклятие! Откуда ты знаешь, о чем я думаю? Ты тоже умеешь читать мысли?

Он глубоко вздохнул, примерно четверть всего воздуха в доме.

— Ты действительно желаешь его!

— Нет! Ради всего святого, Балтик! Я не хочу его, не таким образом. Мне просто немного любопытно или... О Боже! Ты же не сделал этого! О! Ты сделал! Я вижу по выражению твоего лица! Ты рассказал ему обо мне и моей фантазии о том, что делают двое парней, не так ли!

Успокоившись, Балтик перестал буравить меня взглядом и стал бить по цифрам на своем телефоне.

— Да. Он сказал, что ты можешь посмотреть в следующий раз, когда у него будет любовник.

— О! Я не могу поверить… — я ударила его по руке, — …я не могу поверить, что ты сказал ему это! Я умру от смущения! Я больше никогда не смогу смотреть ему в глаза! Я никогда не прощу тебя! Как ты мог так поступить со мной!

Балтик просто посмотрел на меня, ожидая.

— Думаешь, у него скоро будет парень? — не смогла не спросить я.

— Я не знаю. — Он нахмурился. — Ты должна будешь удовлетворить свои похотливые мысли на мне, пока он не найдет парня, и даже тогда, ты сможешь только смотреть, не участвовать. И ты не оголишь свою грудь Павлу или кому-либо еще.

— У меня нет желания устраивать оргию! — Я посмотрела на него таким взглядом, который должен был сморщить его яички. — Все, что я сказала, что мне только былобы немного интересно!

— Так ты говоришь, — мрачно пробормотал он, направляясь в комнату, которую, по моему мнению, была его кабинетом.

Я выругалась на строптивого, ревнивого, разгневанного мужчину и задавалась вопросом, кого из моих знакомых мужчин я могла бы подложить под Павла.

Глава 12

День был таким же темным и влажным, как мое настроение, сильный запах снега стоял в воздухе. Яркая звезда, моя кобыла, неспокойно переминалась подо мной, пока мы ждали у подножия холма, наблюдая, как линия мужчин и лошадей пробиралась через лес, двигаясь к нам, как массивная сороконожка.

Балтик ехал впереди, как всегда и делал, без рулевого, его волосы висели от туманного дождя, распластанные по его кольчуге, как чернильные пальцы.

— Что ты делаешь вне сторожевой башни? — прокричал он, когда вышел из последнего лесочка, окружавшего Дауву.

— Я приехала, чтобы поприветствовать тебя. — Мой взгляд перешел от него к подсчету количества следовавших за ним драконов. Их было гораздо меньшее число, чем было отправлено, не более четверти. Печаль, постоянная спутница в моем животев эти дни, охватила меня мучительно. — ВынеостановилиКонстантина?

— Нет. — Это было всего одно слово, но в нем была полная мера отчаяния, которая так крепко держала Балтика. Его глаза были такими же мрачными, как его выражение лица, без всякой надежды. Его плечи были опущены, как будто на них лежал огромный вес.

— Он идет за тобой, chеrie. Он на расстоянии лишь дня позади меня или меньше, если он не отдыхал ночью.

Я покачала головой, не в состоянии в это поверить.

— Почему он это делает? Он знает, что я люблю тебя. Он знает, что я хочу только тебя. Я бы никогда не осталась с ним, даже если бы он забрал меня у тебя.

Он подошел ко мне, голова его жеребца висела так же низко, как мое настроение. Лошади и мужчины выглядели истощенными, явно на пределе своих сил. Я знала, что Балтику все это тяжело.

— Почему?

Балтик хрипло рассмеялся.

— Он верит, что может повлиять на тебя, настроить тебя против меня.

— Он ошибается, — сказала я, убеждая мою кобылу развернуться, чтобы мы вместе поехали в замок.

— Он поклялся, что если он не сможет иметь тебя, то и я не буду.

Я взглянула на него, пораженная болью в его голосе.

— Да, любовь моя, — сказал он, взяв мою руку в свою. Его перчатки и нарукавники были в бурых пятнах крови. — Он угрожал убить тебя, если не сможет украсть тебя у меня, и это тот, кто исповедовал свою великую любовь к тебе.

— Он дурак, — сказала я мрачно, обыденный стук копыт по грязи был единственным звуком.

Балтик заметил тишину. Он поднял голову, оглядываясь вокруг.

— Гдевсе?

— Я отослала их прочь.

Он смотрел на меня мгновение, в его глазах было столько боли, что я хотела прижать его к груди и утешить. Онмедленнокивнул.

— Зачем позволять другим страдать за мою глупость? — Я ничего не сказала, пока не завела его внутрь, приказав двум оставшимся горничным принести воду для ванны. Павел, молчаливый и грязный от крови и грязи, помог мне снять доспехи Балтика.

— Я пошлю одну из горничных, чтобы помочь тебе, — сказала я Павлу, когда он собрал отброшенные доспехи.

Его губы скривились в полуулыбке, когда он поклонился и тихо закрыл дверь за собой.

— Все кончено, chеrie, — сказал Балтик, свалившись в кресло перед камином. — Константин победит. Он заберет Дауву, заберет тебя, а я умру.

Я преклонила колени перед ним, мои руки были на его коленях, скользя вверх по его ногам, чтобы взять его руки в мои.

— Тогда я тоже умру. Ибо я не буду принадлежать никому, кроме тебя.

— Я бы предпочел, чтобы ты жила, — сказал он, слабая улыбка появилась на его губах, но в ней не было веселья. — Я бы предпочел, чтобы мы оба жили.

— Должен быть способ остановить это, остановить Константина. Он почти уничтожил этот клан.

— Нас осталось всего восемнадцать, — сказал Балтик голосом, лишенным эмоций.

— Даува силен. Мы выживем, — сказала я, отказываясь поддаваться отчаянию, которое испортило воздух вокруг нас.

— Он силен, но со временем Константин найдет путь ворваться внутрь. Мы можем держать его так долго, как сможем только с горсткой людей. — Внезапно он поднял голову и обвел взглядом палату. — ГдеКостя?

— Э... об этом. — Я поднялась и открыла дверь для горничных, которые тащилив четырех кожах воды. Я подождала, когда они уйдут, прежде чем продолжить. — Я понимаю, что сейчас не лучший момент, чтобы сообщить тебе эту новость, но... ну... я ношу... то есть…

— Ты опять беременна? — Надежда вспыхнула на мгновение в его глазах. — Chеrie, как ты могла подумать, что я буду не доволен этой новостью?

— Нет, у меня не будет ребенка. Это что-то еще, что я ношу, — сказала я, омраченная знанием того, что я должна была сказать. Я глубоко вздохнула и быстро сказала: — Пока ты сражался с Константином, я поехала в Париж. Там я встретилась с Костей и с зеленым, и синим драконами. Я сказала тебе, что собираюсь использовать филактерии, чтобы заново соединить сердце дракона, и поэтому я сделала это, только... я потерпела неудачу. Это не позволило мне заново сформировать его, и когда он снова разорвался наосколки, вместо того, чтобы войти в Филактерию Чот, он... онвошелвменя. Вмоетело.

Балтик смотрел на меня так, как будто никогда не видел меня.

— Ты бы использовала драконье сердце против меня?

Я подошла к нему и ударила его, не сильно, но шокировала его настолько, что он вскочил на ноги.

— Это за то, что ты подумал, что я способна сделать такое.

Ярость прошла через него в виде его драконьего огня, ярость, которая полилась на меня, закружилась вокруг моих ног, взбираясь все выше и выше, пока я не стала окутана спиральным пламенем. Я приветствовалаего жар, сливая его с моим собственным, принимая его в меня и захоронив его глубоко в мою душу.

На мгновение я подумала, что Балтик взорвется от гнева, но удивительно, его огонь погас, а его губы скривились в улыбки.

— Ах, любовьмоя, чтобыябезтебяделал?

— Был бы полностью и совершенно несчастным, — сказала я, радуясь, увидев, как жизнь возвращается в его глаза. И, вероятно, развлекаясь с каждой женщиной с двумя ногами.

Его руки скользнули вокруг моей талии.

— Ты единственная женщина, которую я знаю, кто посмел бы преподнести своему виверну известие о том, что она теперь носит кусочек драконьего сердца. Мы должны дать тебе сейчас же имя.

— У меня есть имя, — возмутилась я.

— Филактерии всегда называются. Если ты сейчас филактерия кусочка Чот, то придется тебе взять другое имя.

— Мы подумаем об этом в другой раз. Что мне нужно знать так это, как вытащить это из меня.

Он пожал плечами, наблюдая, как горничные совершили еще одну ходку с большим количеством воды.

— Этого я не знаю. Ни один дракон раньше никогда не был филактерией.

— Замечательно. — Я задалась вопросом, есть ли какой-нибудь ученый человек, с которым я могу поговорить, кто-то, кто знаком с драконьими осколками и сердцем.

— Ты не сказала, где Костя. Он вернулся с тобой, не так ли? — Спросил Балтик, когда стащил через голову свою тонкую льняную рубашку.

Я снова встала на колени и помогла ему с завязками на подштанниках.

— Насамомделеонне вернулся.

— Он оставил тебяоднувозвращаться из Парижа в Дауву? – спросил он, нахмурившись на меня.

Я махнулаему пройти к ванне и пошла за мылом.

— Я была не одна. Мой личный охранник поехал со мной.

— Поэтому я должен быть спокоен. — Вода плеснула, когда он забрался в ванну. — Гдеон, еслиегоздесьнет?

Я глубоко вздохнула, наблюдая, как горничные выливали последнюю горячую воду. Когда они все сделали, и мы снова были одни, я смочила морскую губку и закрутила ее вокруг мыла, которое я сделала специально для Балтика. Оно пахло ладаном и миррой, его любимой. Он внимательно наблюдал за мной, пока я вставала на колени рядом с ванной и начала его мыть.

— Моя мать никогда не позволяла мне мыть кого-либо, — сказала я, желая избежать боли, которая, я знала, возникнет. — Теперь я понимаю, почему она это делала. Это очень чувственно, распространение мыла на мужском теле.

Балтик, отвлекаясь на ощущение моих пальцев, гладящих его кожу, оставляющие маленькие следы, следующие за каждым из моих пальцев, когда я намылила мягкие волосы на его груди, взглянул вниз.

— Я грязный и покрыт блохами и вшами, chеrie. Если ты продолжишь так гладить меня, ты в конечном итоге разделишь со мной ванну и не поблагодаришь меня за то, что разрешил моему паразиту навестить тебя.

Я улыбнулась, наслаждаясь твердыми мышцами, которые находились под его атласной кожей. Неохотно, признаваясь в правде его утверждения, я снова намылила губку и вручила ее ему, поднимаясь, чтобы принести чистую одежду, пока он оживленно намыливался.

— Теперь скажи мне, чего ты хотела избежать, — сказал он, вымывая длинные черные волосы, наклоняясь вперед, чтобы я смогла смыть мыло оставшейся чистой водой в коже.

— Костя оставил тебя, — сказала я просто, хватая льняную ткань, когда он вскочил на ноги, моргнув, когда мыльная вода попала ему в глаза. Я протерла его лицо, убрав его волосы назад и быстро сказала: — Он верит в то, во что верят все черные драконы, что ты стремишься контролировать вейров. Он отказывается больше быть частью этого. Именно он вызвал меня в Париж. Я сказала ему о своем плане использовать сердце дракона, чтобы остановить войну, и он организовал встречу с другими кланами, чтобы они одолжили мне осколки, чтобы все получилось.

— Мне было интересно, как ты это устроила, — сказал он обманчиво мягким голосом. Меня нелегко одурачить… он был вне себя от злости, от ярости, его огонь едва сдерживался.

— Садись и заканчивай купаться. Я не хочу делить свою кровать с твоими друзьями больше, чем ванну, — устало сказала я, наливая ему чашу вина.

— Итак, он наконец-то стал действовать, — сказал Балтик, медленно садясь, рассеянно моя свое тело, пока я доставала прекрасный гребень и пасту из белого брайона и меда, которая убивала головных вшей. — Я подозревал, что он это сделает, хотя я не думал, что он привлечет тебя. — Я ничего не говорила в течение нескольких минут, втирая пасту в его волосы, затем расчесывая их снова и снова, пока не была удовлетворена.

— Ты не кидаешься на его защиту? – спросил Балтик, пока я вымывала пасту с его волос.

— Что можно сказать, чего я еще не сказала? – спросила я, выливая ему на голову последнюю воду из кожи. — Он верит, что ты сумасшедший, желающий выбросить жизни всех в клане, чтобы ты мог господствовать над вейрами. Я не виню его за то, что он бросил тебя, если бы я была им, я бы сделала то же самое. — Он посмотрел наменя взглядом, который искал уверенности. Я наклонилась вперед и нежно поцеловала его, забрав его дыхание в рот, когда мои губы ласкали его. — Я не Костя, моя любовь. Я никогда не оставлю тебя.

— Если я не смогу остановить Константина, у тебя не останется выбора.

— Всегда есть выбор, — сказала я, держа для него ткань. — Нам просто нужно найти его.

Жар от огня ушел, сменившись на другой вид тепла. Солнечный свет лился на меня, пока я сидела на каменных ступенях перед домомБалтика. Я моргнула, когда мой разум снова вернулся в настоящее, больше не смущенная легкостью, с которой я выскользнула из видения.

— Что ты делаешь?

Я поднял глаза с того места, где обнимала свои ноги, мой подбородок лежал на коленях, и передвинула блокнот, в котором я составляла список, прежде чем скользнуть в видение.

Джим бросил свою большую задницу рядом со мной.

— Составление списка дел. Я думала, ты тусуешься с Бромом.

Демон поморщился.

— Он нашел мертвую мышь и изучает ее, чтобы понять, слишком ли давно она умерла, чтобы мумифицировать или нет. Парень немного странный, Солди… ты должна признать это.

— Эксцентричный, я думаю, этот термин ты хотел использовать, — сказала я со сверлящим взглядом. — Он очень умный. У него больше интересов, чем у детей младшего возраста.

— Бесспорно. Что в твоем списке? — Это посмотрел в блокнот. — Позвонить Эшлинг. Ты лучше вставь пару берушей перед тем, как звонить, потому что она будет мисс Грязный Рот 2010, когдауслышит то, что ты сделала со мной.

— Она кажется разумным человеком, — сказала я с самодовольством, которого я не чувствовала. — Яуверена, чтосмогувсе объяснить.

Джим фыркнул.

— Это не то слово, которое часто применяется к ней, но тебе просто придется выяснить это самостоятельно. Что дальше в списке? Позвонить Май и извиниться за исчезновение. МненравитсяМай. Онаменякормит.

— Это отличный ход, но он потрачен впустую на меня. Я уверена, что ты уже завтракал иеще не время для обеда.

— Ты думаешь, что эта потрясающая форма остается такой без посторонней помощи? Не-а! Я должен давать ей все виды витаминов и минералов и свежие, слегка жареные куски говядины.

— Я уверена, что ты доживешь до обеда.

— Я бы на это не рассчитывал. Номер три... о-о-о. Это будет глупо.

— Да, такиесть.

Лицо Джима искривилось, пока он думал.

— Если бы я был тобой, я бы попытался найти нейтральное место для встречи с вивернами. Потому что, если ты только войдешь вsá rká ny с Балтиком, они схватят вас обоих.

— Почему ты помогаешь? — Я пристальнопосмотрела на демона.

— Я? Помогаю? — Его глаза широкооткрылись. — Не твоей блестящей розовой заднице. Ядемон, помнишь?

— Да, но ты помогаешь. Это полностью против нормы, как демоны действуют.

— Да, хорошо. — Он сделал паузу. — Я больше, чем обычный демон. Я как Демон Плюс Супер Добрый. Как ты собираешься заставить Балтика согласиться встретиться с другими вивернами?

— Почему ты думаешь, что он не пойдет добровольно? – спросила я, подавляя чувство беспокойства по поводу этого самого вопроса.

Он закатил на меня глаза.

— Он Балтиквиверн страха! Большая кахуна во время бесконечной войны. Вероятно, он убил больше драконов, чем все остальные вместе взятые.

— Он не такой! –сказала я, обеспокоено поерзав.

— Ты шутишь? Мистер Мы-используем-его-имя-чтобы-напугать-маленьких-драконов- чтобы-они-были-хорошими Балтик? Он как Чингисхан и Влад Цепеш и Сталин все одновременно в одном чешуйчатом пакете.

— Балтик не чешуйчатый! Почти никогда!

Он поднял на меня свою пушистую бровь.

— Признайся, Солбумс, ты не отрицаешь, что Балтик имеет такую репутацию, которая хорошо срабатывала с другими, и это то, что третьем пунктом в твоем списке дел.

— Раньше он был страшным. Теперь он другой. — Я посмотрела на свой список, вздохнув, признав правду.

— Добрый, нежный маньяк все еще маньяк, чики. Знаешь, что... ты отправишь меня обратно к Эш, и я скажу ей и Дрейку, что Балтик не тот, кем они его считают, массовым ублюдком-психом, окей?

— Нет, — твердо сказала я, ставя маленькую галочку рядом с пунктом номер три. — Мы не собираемся им этого говорить. Мы собираемся доказать это, и единственный способ сделать это… собрать всех вместе, вивернов, Балтика и меня, чтобы мы смогли обсудить все цивилизованно.

Демон посмотрел на меня с любопытством, когда я встала, исполненная решимости.

— Думаешь, утебяестьспособвсеэтосделать?

— Я думаю, что у меня есть способ заставить Балтика понять, что ему придется поговорить с вивернами, да. Ты забыл, что над моей головой висит смертный приговор. Он может быть восхитительно высокомерен, но я очень сомневаюсь, что он позволит вейру убить меня. Я просто отмечу, что если он хочет отменить этот приговор, ему придется пойти со мной, чтобы поговорить с вивернами.

— Угу. Это только часть, которая касается Балтика. Как ты собираешься заставить вивернов поговорить с ним?

— Это самая легкая часть всего, — сказала я, похлопывая его по голове.

— Да? Что у тебя в рукаве? Волшебный мангуст или типа того?

— Нет. — Я остановилась у двери и улыбнулась демону. — У меня есть ты. — Я осторожно закрыла дверь под звук его проклятий.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒