Австрийцы 12 страница

Дальнейшим следствием было то, что совершенно отпадала надобность в Обсервационной и Дунайской армиях; на всем Рейне остались только незначительные части, все же остальные двинулись в Швейцарию. Таким образом, в Швейцарии оказались сосредоточенными крупные французские силы.

Исходила ли эта существенная перемена в распределении сил от правительства или от генерала Массены, мы не можем сказать. Вероятнее все же последнее, так как задачей этого генерала прежде всего было оказать успешное сопротивление в Швейцарии, оборона которой была ему поручена.

На эти перемены во французском распределении сил, так же как и на отправление значительных подкреплений в Швейцарскую армию, понадобилось от 2 до 3 недель времени. Если бы эрцгерцог в справедливой жажде успеха использовал свою победу при Штокахе, сначала быстро оттеснив Журдана за Рейн, а затем отправившись в Швейцарию, то все произведенные противником перемены не могли бы оказать влияния на новые решительные операции, которые эрцгерцог намерен был предпринять в первой половине апреля. Однако, после битвы при Штокахе, эрцгерцог перед походом в Швейцарию предоставил своей армии отдых на несколько дней. Затем 29 марта он сосредоточил ее для нового наступления против Журдана, остановившегося по сю сторону Шварцвальда, но считал необходимым дождаться из Франконии генерала Старрая, который только 27 марта прошел через Ульм. Поэтому он только 3 апреля, т. е. полных 8 дней спустя после сражения, подошел к Донауэшингену, хотя этот пункт удален от поля сражения не более чем на один переход. От Донауэшингена до Шафгаузена тоже только один переход. Таким образом, если бы эрцгерцог смог еще в первые 8 дней апреля перейти через Рейн, он застал бы Массену в его прежнем положении без всяких подкреплений. Но эрцгерцог, как мы увидим, потерял весь апрель, и французский главнокомандующий имел достаточно времени на перегруппировку своей армии.

Бельгард вытесняет Дессоля из долины Мюнстера. Бои при Тауферсе и Мюнстере 4 апреля

Прежде чем рассматривать мероприятия Массены и эрцгерцога, мы должны рассказать о наступлении Бельгарда на генерала Дессоля.

Лекурб и Дессоль, как мы рассказали в первой главе, в результате удачных боев при Наудерсе и Тауферсе, дошли, первый до Наудерса, а второй — до Мальса, в долине р. Эч; после сражения при Острахе они получили от Массены приказ не продвигаться дальше; поэтому Лекурб остановился у Наудерса, а Дессоль отошел к Тауферсу и там начал укрепляться.

Генерал Бельгард после этого неудачного для австрийцев сражения сосредоточил свою армию в двух пунктах, на таком расстоянии, насколько это для него при его положении представлялось возможным: у Лаача — 10 000 чел. и у Ландека — 13 000 чел. Это составляло, приблизительно, половину его первоначальных сил. 4 000 чел. под командованием генерала Вукасовича получили приказ атаковать Итальянскую армию. Допуская, что 10 000 чел. были уже потеряны в сражении, что в долине Монтафур стояло еще несколько батальонов, так как долина Зульца не была еще совсем оставлена, и что отдельные батальоны были разбросаны по горным проходам, можно до некоторой степени понять, каким образом случилось, что главные силы Тирольской армии имели указанную выше численность: первоначальный состав армии, числившийся по штату, мог легко разойтись на одну-две тысячи с ее действительным составом вследствие болезней и дезертирства.

Располагая этими 23 000 чел., генерал Бельгард был во всяком случае достаточно силен, чтобы вытеснить обоих французских генералов, которые наверное были вдвое слабее его, из долины Мюнстера и Энгадина и этим снова до некоторой степени установить равновесие на этой стороне.

С другой стороны, можно сказать, что, так как оба французских генерала кончили небольшим отступлением, они тем самым показали, что хотят пока прекратить свое наступательное движение; при таких обстоятельствах для генерала Бельгарда представляло интерес выждать со своим наступлением до тех пор, пока эрцгерцог, разбивший тем временем генерала Журдана и, по-видимому, имевший намерение прогнать его за Рейн, мог оказать содействие в Швейцарии. Однако, Бельгард не сделал ни того, ни другого: он не стал ждать эрцгерцога и не стремился получить решительного преобладания над французским правым флангом. Он делал только то, что считал своей обязанностью в качестве защитника Тироля: он атаковал Дессоля у Тауферса, потому что, как утверждает австрийский историк; Дессоль начал там укрепляться, на самом же деле причина заключалась в том, что Тауферс лежал на тирольской территории, а Ремюс, где также укреплялся Лекурб, — только на союзной.

4 апреля Бельгард с 10-тысячной армией, которую он сосредоточил у Лаача, атаковал генерала Дессоля. Какие силы были у этого последнего и как он расположил их, — об этом историки не дают ясного представления. По-видимому, после битвы при Тауферсе к нему должны были подойти в подкрепление части цизальпинских войск. Его позиция рассчитана на необходимость отступления и, по-видимому, предназначалась больше для обеспечения последнего, чем для сильной обороны, так как его войска стояли также в Мюнстере и С. -Мариа.

Бельгард с колонной из 8 батальонов и 3 эскадронов повел атаку по главной дороге, в то время как небольшие отряды, каждый из нескольких батальонов, продвигались справа и слева по склону горного хребта. Отряд в 300 — 400 чел. уже накануне был выслан за Стильфс по долине Дрофугер к Вормсскому проходу, чтобы здесь преградить генералу Дессолю путь к отступлению. Этот генерал оказал сопротивление лишь настолько, насколько это необходимо было для обеспечения своего отступления. Так как благодаря направлению австрийского отряда к Вормсскому проходу путь Дессоля через это длинное и узкое ущелье становился еще опасней, он решил повернуть от С. -Мариа через Чирфский проход в долину Инна и после через Пошьяверскую долину опять спуститься в Вальтелин. В этом отступлении он потерял 300 чел. пленными и, кажется, свою артиллерию: австрийцы взяли 3 орудия, 14 повозок со снарядами и 11 лафетов, причем пушки частью были зарыты в землю, частью спущены на канатах.

Генерал Бельгард удовольствовался этим успехом, и оба противника в этой области некоторое время оставались в бездействии.

Новое соотношение сил и расположение обеих сторон

Во время этого общего затишья Массена сосредоточил свои силы в Швейцарии. 11 апреля Вандам с одной дивизией Рейнской армии перешел Аар; Ферино и Сульт следовали за ним. Мы не в состоянии полностью указать отдельные изменения, происшедшие в силах, формированиях и расположении французской армии, но полагаем, что не слишком уклонимся от истины, если для уяснения общего положения предположим, что прежняя армия Массены к этому времени еще насчитывала около 20 000 чел., что около 15 000 чел. из прежней Дунайской армии было направлено в Швейцарию и что подошедшие к концу апреля подкрепления из Франции, состоявшие из 16 пехотных и 13 кавалерийских полков, могли быть оценены в 30 000 чел. Таким образом, силы Массены в Швейцарии доходили, приблизительно, до 70 000 чел., к которым следует причислить бригаду Дессоля силой в 4—5 тыс. чел. Это согласуется и с цифрами, приводимыми Жомини, согласно которым три месяца спустя силы Массена состояли из 72 000 чел. При этом можно предположить, что подкрепления, полученные Массеной в течение июня, восполнили потери, понесенные им за три месяца.

Расположение этих сил следующее:

Правый фланг

Дивизия Дессоля — в Вельтлине
Дивизия Лекурба — в Энгадине
Дивизия Менарда — в Рейнской долине, выше Фельдкирха
Дивизия Лоржа — на Рейне, ниже Фельдкирха до Боденского озера

Центр

Дивизия Удино
Дивизия Вандама на Рейне, между Боденским озером и Ааром
Дивизия Тарро

Левый фланг

Дивизия Сульта — резервы
Дивизия Клейна — с кавалерийским резервом за центром
Дивизия Суана — у Базеля
Дивизия Ле-Грана — у Брейзаха и Келя
Дивизия Колло — у Мангейма

Кроме того, одна дивизия под командованием генерала Нувиона стояла во внутренних областях Швейцарии, чтобы повсюду рассеивать страх; другая — под командованием генерала Ксантрайля была послана в Валлис для подавления там восстания.

Далее, — говорит Жомини, — генерал Бараге д'Иллье командовал в Майнце и генерал Дюфор — в только что завоеванных провинциях левого берега Рейна. При этом следует еще указать, что в этой местности, кроме майнцского гарнизона, находились еще небольшие отряды. Общую численность (исключая Дессоля) Жомини определяет приблизительно в 100 000 чел., что согласуется и с нашими приведенными выше цифрами. Конечно, сюда надо причислить Суана с швейцарскими войсками, силы же Ле-Грана, Колло, Бараге д'Иллье и Дюфура, наверное, исчислялись не выше 30 000 чел.

При этом общем подсчете мы исключили швейцарские союзные войска, отчасти потому, что они состояли всего из 12 000 чел., моральные качества которых были настолько низки, что на их содействие нельзя было слишком рассчитывать, — частью же потому, что австрийцы имели в своей армии некоторые швейцарские формирования (о силах которых мы не будем говорить, хотя они, при добром желании с их стороны, могли бы удерживать противника в достаточном равновесии).

Если 70 000 чел. французской армии в Швейцарии были сосредоточены, согласно их главному назначению, то 12 000 чел. под командованием Дессоля и Лекурба следует рассматривать как силы, выделенные против Бельгарда; 12 000 чел. на расположенной кордоном позиции обороняли Рейн на протяжении 10 миль от Кура до Боденского озера против корпуса под командованием Готце и части войск Бельгарда; 28 000 чел. были сосредоточены между Боденским озером и Ааром с целью выступления навстречу австрийской главной армии в случае перехода ее через Рейн; 12 000 чел. стояли по ту сторону Аара для наблюдения за Рейном, а 10 000 чел. в кантоне Валлис и остальной Швейцарии были нейтрализованы местными жителями.

Теперь обратимся к Австрии. Здесь мы сталкиваемся с затруднениями, которые нередко имели бы место в военной истории, если бы историки полагались на данные относительно численности войск, а именно: в их изложении выпадала бы значительная часть боевых сил, и нельзя было бы понять, куда она могла деться. У австрийских историков, особенно у главнокомандующего-историка, эрцгерцога, это явление весьма обычно.

Те самые три армии, численность которых эрцгерцог точнейшим образом определяет в начале войны в 92 000, 26 000 и 47 000 чел., — по беглому замечанию, относящемуся к концу марта, насчитывают уже только 118 000 чел. Если вычесть из первоначальных чисел 25 000 чел. на потери убитыми, ранеными и пленными в Тироле, Граубюндене и в сражениях при Острахе и Штокахе, то все еще недостает не менее 17 000 чел. Объяснение такого уменьшения армии в 5-недельный срок болезнями и дезертирством показалось бы по меньшей мере невероятным. Это противоречие может быть объяснено только тем, что эрцгерцог не сосчитал отдельные отряды: бригаду Штрауха на крайнем левом фланге и, может быть, один оставшийся в Мангейме отряд, так же как и некоторые гарнизонные части в тылу армии. Затем он считал корпус Старрая, состоящий из 18 батальонов и 64 эскадронов и оставшийся позади Шварцвальда, только в 20 000 чел.; между тем как на основании собственных исчислений эрцгерцога к началу кампании этот корпус состоял, по меньшей мере, из 30 000 чел.; невозможно допустить потерю целой его третьей части в боях и вследствие болезней. В некоторых трудах упоминается также, что австрийцы дошли до Франкфурта, а это, конечно, не могло случиться без того, чтобы Старрай не назначил туда специального отряда в несколько тысяч.

В дальнейшем мы видим, что обе первые армии вместе, численность которых эрцгерцог, по-видимому, считает в 68 000 чел., 6 недель спустя, после потери нескольких тысяч в боях, все еще составляют 70 000 чел., причем подошедшие подкрепления в расчет не принимаются. Если, ввиду этого обстоятельства, мы будем считать австрийскую армию на 10 000 чел. больше, то и тогда все еще остается потеря в 10 000 чел. больными и дезертирами, не считая раненых, из которых многие уже могли вернуться в строй.

Быстрое таяние этой армии, с 165 000 до 128 000 чел. в 5 недель, мы приписываем ее своеобразию. Поспешные формирования, недостаточное количество и отчасти плохое качество офицерского состава, непомерно большие батальоны и кавалерийские части, неразумное растрачивание живой силы и, наконец, " казачий" характер славянских частей, — вот причины того, что австрийскую армию в этот период, особенно по сравнению с французской, можно было считать шаткой, непостоянной массой.

По данным, сообщаемым эрцгерцогом, 118 000 австрийцев, стоявших против 100 000 французов, были распределены приблизительно так: 30 000 чел. находились в Тироле, 28 000 чел. — в Форарльберге, 40 000 чел. под командованием эрцгерцога между Боденским озером и Рейном и 20 000 чел. под командованием Старрая были выставлены для действий в Шварцвальде и Эльзасе.

Отсюда, по-видимому, следует, что, направляясь в Швейцарию, эрцгерцог не мог иметь значительного превосходства, и ему потребовались очень искусные комбинации, чтобы добиться присоединения к своим войскам 10 — 12 тыс. чел. к югу от Боденского озера из тех 28 000 чел., которые находились под командованием Готце.

Эрцгерцог тоже считал это бесспорным; все, что он говорит неодобрительно об австрийцах, о гофкригсрате, о Бельгарде и о себе самом, может быть только наполовину искренно, в его общих рассуждениях оправдания настолько перемешаны с упреками, что вполне можно усомниться в искренности его оценок, выраженных с такой силой.

Армия Массены, как мы думаем, составляла, включая Дессоля, около 105 000 чел. Австрийцы превосходили французов не более чем на 13 000 чел., но если вычесть 20 000 чел. с Нижнего Рейна и 5 000 чел. из внутренних областей Швейцарии, что, конечно, и следует сделать, то мы видим превосходство уже на 48 000 чел., т. е. почти вдвойне.

Кроме того, французы собирают свои силы мало-помалу, дивизии с Рейна и подкрепления из Франции подходят не сразу. Но, конечно, это превосходство не могло быть решающим, если 20 000 чел. остаются в Шварцвальде и позади него, где им нечего делать и где было бы в данный момент достаточно отряда кавалерии в 2 000 чел., и если вследствие превосходства в тройном размере на второстепенных пунктах, как Тироль и Форарльберг, оно не могло иметь места на главном пункте. В этом состоянии австрийская армия должна представляться нам в виде усталого великана, раскинувшего свои неуклюжие члены и не решающегося с силой двинуть ни одним членом, не говоря уже о том, чтобы одновременно двинуть всеми.

Был ли виноват в этой летаргии и вялости эрцгерцог или же гофкритсрат, этого мы не хотим решать, но если не принимать в расчет части, находящиеся в Тироле, то за распределение остальной боевой силы ответственность перед критикой падает на эрцгерцога до тех пор, пока он посредством подлинного приказа гофкригсрата не докажет, что его оставляли в неизвестности о пребывании 28 000 чел. в Форарльберге и 20 000 чел. в Шварцвальде.

Мы потому остановились на этом распределении сил австрийской армии, что, очевидно, именно оно было главной причиной того, что эрцгерцог без бодрого мужества и радостной поспешности готовился к наступлению. Вместо того чтобы сделать себе праздник и, использовав превосходство, полученное после битвы при Штокахе, разбить и разгромить Массену, как это сделал бы решительный генерал, использовав все свои силы, — эрцгерцог видит в наступлении на Массену новую трудную работу с сомнительным исходом, где свежие лавры Штокаха легко могли и увянуть. Мы считаем к тому же возможным, что, кроме ложных взглядов эрцгерцога, причиной такого распределения сил была также предполагаемая слабость его главных сил и что он таким образом хотел сузить задачу, которую не мог еще разрешить.

Причины, которыми эрцгерцог объясняет свое шестинедельное бездействие, следующие: бесконечные продовольственные затруднения; его собственная болезнь, вынудившая его на некоторое время (он не говорит какое) передать командование Валлису; неуверенность долгое время в том, не будет ли вновь лишена Дунайская армия подкреплений, прибывающих на Рейн из Нидерландов; нерешительность венского двора в вопросе о походе в Швейцарию, так как вследствие этого пришлось бы оставить без прикрытия Тироль и Форарльберг, откуда легче было вести операции в Граубюндене; позднее намерение дождаться 40 000 русских, которые под командованием Корсакова должны были выступить в поход в Швабию, но могли прибыть только в июле; трудность для Бельгарда, оставшегося с назначенными войсковыми частями в высокой горной местности Граубюндена; недостаток в предметах первой необходимости, этот недостаток сильно чувствовался в Тирольской армии, значительно пополненной в короткий срок перед войной, и препятствовал деятельности всех ее сил; отсутствие единого командования (т. е. именно Тирольская армия имела совсем независимого командующего: сам Готце находился не под командованием эрцгерцога, а только под его верховным руководством); невозможность быстрых сношений между командующими. Перечисляя эти отговорки, якобы объясняющие его нерешительность, эрцгерцог не может избежать противоречий с самим собой, говоря в заключение: " Со значительно превосходными силами оба командующих в Швабии и в Тироле были бессильны. В обоих убеждение в необходимости и возможности действовать боролось с окружавшими их трудностями, и их ум, невольно возмущающийся бездействием, искал в преувеличениях затруднений средства освободиться от собственного признания в том, что они оставались неподвижными в момент, когда должны были и могли действовать. Ни один не хотел начинать наступательной операции, не имея уверенности в энергичном содействии другого; и в то же время каждый был достаточно силен, чтобы предпринять ее самостоятельно. Если бы только один сломал лед, другой не остался бы позади. Между ними же происходила пространная переписка, переговоры, взаимное сообщение проектов, короче говоря, прения, которые во все продолжение войны не имели никаких существенных результатов да и не могли их иметь из-за больших расстояний между главными квартирами".

Если это признание и не оправдывает бездеятельности австрийцев, то все же объясняет ее, объясняет также и все их действия во время остальной кампании, хотя дело здесь не в объективных причинах, а во взглядах историка-полководца. По-видимому, кроме ложных взглядов, которыми эрцгерцог ослаблял центробежную силу своей собственной энергии, его ослабляла и болезненная нерешительность и психическая подавленность.

Таким образом, мы можем видеть, как время до середины апреля, в период которого австрийцы имели преимущество над французами не только по количеству сил, но и по положению, проходило совершенно неиспользованным. Зато это время было широко использовано французами, которые усиливались с каждым днем, вплоть до мая. Поэтому нас и не может удивить, что приступившие, наконец, к действиям австрийцы из-за созданных ими трудностей двигаются с трудом и лишениями к сомнительному и жалкому исходу.

5 и 6 апреля, вернувшись из Донауэшингена, эрцгерцог расположился на квартирах между Энгеном и Штокахом, его авангард стоял у Зингена. 10-го он собирался приступить к операции против Массены, но, получив директивы от военного комиссариата, удовольствовался на 13, 14 и 15-е тем, что оттеснил посты, которые французы имели на левом берегу Рейна, на мостах Шафгаузен, Петерсгаузен (Констанц) и Эглизау, причем прекрасный мост у Шафгаузена был французами сожжен.

Бельгард, со своей стороны, побуждаемый Суворовым, который совершал поход на Олио, хотел в виде опыта начать 22 апреля операцию против французского правого фланга. Однако, выпавший утром 21-го снег вынудил его отменить уже отданный приказ. По этой причине почти целиком погиб отряд из 1 батальона и 6 рот местных стрелков, которые уже выступили и не получили контрприказа. Они вышли из долины Пацнаун, западной боковой долины Инна, от Ишля перевалили через Фимперберг в Энгадин и неожиданно напали на французские посты у Ремюса.

Два раза они брали этот пункт и два раза их отбивали. Естественно, это предприятие кончилось тем, что со всех сторон подоспели французские войска, оба батальона были разбиты и по большей части взяты в плен. Таким образом, наступление Бельгарда было отложено еще на 8 дней.

Бельгард вытесняет Лекурба из Энгадина

Мы подходим теперь к основному периоду австрийских действий. Но эти действия не похожи на действия, свойственные Бонапарту, когда он исходит из решения единовременным напряжением сил действовать для достижения единой цели: это — операции на отдельных пунктах, с частичным использованием сил, когда общее положение, удовлетворительное в целом, часто зависит от того, как разрешится операция на том или ином участке. Короче говоря, это — действия, свойственные природе вещей, когда не существует определенного решения. Но действительно ли дело зависело от решения австрийцев? Мы не берем на себя смелость это утверждать, но все же должны сказать, что часто большие стратегические ошибки происходят вследствие отсутствия решения. Все еще существующее превосходство сил в Швейцарии, продвижение союзных армий в Италии до подножия Котских Альп, разбросанное положение французских боевых сил в Швейцарии, предполагаемое враждебное им настроение жителей, которые во многих районах вооружались против них, — все это было настолько сильным мотивом для решительного наступления или, по меньшей мере, настолько благоприятным моментом для того, чтобы самим постараться этот мотив вызвать, что упущение времени можно рассматривать как важнейшую причину неблагоприятного исхода действий второй коалиции.

Таким образом, не эрцгерцог и Бельгард взяли в обе руки меч, чтобы ударить на своих врагов, а пока только Бельгард и Готце; мы с своей стороны приступаем к рассмотрению действий не всех сил этих генералов, а только их части.

30 апреля Бельгард выступил в поход, чтобы, наконец, вытеснить Лекурба из Энгадина.

Бой у Ремюса 30 апреля

Генерал Лекурб укрепился за Ремюсом на низком подножии горы, к которому примыкал большой горный отрог (Фимперберг) на левом берегу Инна. Варана (Рамошбах) и селения Манос и Ремюс лежали впереди фронта. Таким образом, позиция справа упиралась в Инн, левый берег которого в этом месте господствовал над правым, а слева — в высокий хребет. Во избежание всегда возможного в таких случаях обхода проходившие по обоим краям Иннской долины горные тропы были заграждены или сделаны недоступными и охранялись отрядами пехоты. Кроме того, в долине Инна были расставлены некоторые резервы, т. е. Лекурб, как говорят французы, " эшелонировался". По-видимому, это была вполне удовлетворительная, нормальная позиция, какие в подобных случаях занимали французы, лучшей нельзя было найти. Очень короткий фронт позиции мог, таким образом, оказаться достаточно сильным, обход по тропам был бы заблаговременно обнаружен и задержан до тех пор, пока в долине успели бы принять нужные меры; стоящие же сзади резервы являлись лучшим средством заранее противопоставить обходящему противнику достаточные силы или поставить его под двойной огонь.

Бельгард дал приказ о наступлении 8 колоннами. Он выступил сам с 9 батальонами по долине, из них 6 батальонов двинулись по дороге, а две небольшие колонны — направо и налево: одна — по склону горы, а другая — по правому берегу Инна. Обе эти боковые колонны были назначены для непосредственного обхода заграждений, выставленных с фронта.

Генерал Гаддик с 7 батальонами выступил из долины Мюнстера тоже 3 колоннами в долину Инна, спустившись через высокие хребты. С 4½ батальонами он перешел через Шерльский проход к Тарапу и Шульсу. Один батальон двинулся направо через Розенкопф к Блатамодскому мосту и 1½ батальона — налево через Чирфский проход к Цернецу.

Кроме этих колонн у С. -Мариа, для охранения Вормского прохода оставались 3 батальона, которые позднее должны были последовать за колоннами через Чирфский проход и, наконец, на крайнем правом фланге один батальон направился из Ишля в долину Пацнаун, тоже через Фимперберг, чтобы обойти левый фланг позиции.

Это распределение привело к следующему:

1. Бельгард сам, мало-помалу и не без труда, взял только укрепления впереди французских форпостов, вытеснил французов из Ремюса и с левого берега Вараны и бесплодно пытался штурмовать главную позицию. Правда, батальон, пришедший через Фимперберг, атаковал левый фланг противника, но был слишком слаб, чтобы его прорвать. Таким образом прошел день, и наступившая ночь положила конец бою.

2. Генерала Гаддика крайне затрудняли дороги, покрытые снегом и льдом; французы не удовольствовались устройством постов в наиболее сильных местах, а расположили их целый ряд, один за другим. По природе местности все эти посты были очень сильны, поэтому австрийцы могли их взять только путем обхода, что всегда требует много времени и труда. Известно, что во время этого обхода австрийцы частично пользовались " кошками", чтобы спускаться по ледяным скатам, и что колонны были снабжены горными пушками. По-видимому, французы имели на этих высоколежащих горных оборонительных пунктах несколько орудий.

Оборона французских постов на последовательно занимавшихся позициях длилась так долго, что Гаддик, хотя и провел всю ночь в походе и уже в 4 часа утра атаковал первые французские форпосты, все же не мог 30-го сам оказать содействия при наступления на Ремюс. По-видимому, он только с наступлением ночи подошел к Шульсу на Инне, мост через который был французами разрушен; поэтому хотя и создавалась угроза отступлению главных сил от Ремюса, но они не были отрезаны.

3. Левая фланговая колонна генерала Гаддика, которая направилась через Чирфский проход к Цернецу, была контратакована расположенными там французскими постами и отброшена с потерями в 500 пленных. Неизвестно с точностью, были ли там только получившие раньше направление полтора батальона или вместе с ними участвовали в бою и 3 батальона из С. -Мариа.

Однако, надо предполагать последнее, так как Массена в своем донесении считает эту колонну в 5 батальонов; делает это предположение вероятным и число пленных, среди которых находился обер-лейтенант принц фон-Линь. С другой стороны, от С. -Мариа до Цернеца расстояние 5 миль, и немыслимо, чтобы 3 батальона, охранявшие Вормский проход, смогли продвинуться до района Цернеца. По-видимому, эта последняя атака имела характер демонстрации. Полковник Вейсенвольф, командовавший отрядом, двинул на противника только свой авангард и слишком дорого за это поплатился.

Хотя на долю французской обороны в этот день выпал большой успех, все же генерал Лекурб не считал возможным сохранение своей позиции, как вследствие общих причин, так и из-за обнаружившихся уже местных неудач, которые мы не будем описывать. Он начал свое отступление в 12 час. ночи и продолжал его до Зюса в районе Цернеца. Нельзя считать одно появление генерала Гаддика у Шульса достаточной причиной отступления французов: это видно из примера, данного Лекурбом в марте, когда он с частью своих войск оттеснил Лаудона из Шульса в горы, в то время как другой генерал оказывал сопротивление у Мартинсбрюка.

Австрийцы не препятствовали отступлению Лекурба. Бельгард преследовал его 1 мая только до Фетана, на 1½ мили от Ремюса. Причинами прекращения преследования были утомление войск, разрушенные мосты, а также и сопротивление французского арьергарда.

2 мая Бельгард снова начал атаку и с трудом оттеснил на всех пунктах французский арьергард, действуя по большей части путем обхода позиций противника, в этом деле был взят в плен начальник бригады Демон. У Зюса Лекурб снова оказал сопротивление, но был вынужден отступить до Цернеца, причем сам был легко ранен.

Лекурб остановил у Цернеца арьергард и 2-го продолжал отступление до Понта. Здесь он оставался до 3-го, чтобы приготовиться к отступлению за Альбулу в Рейнскую долину, в то время как арьергард, разрушив мост под Цернецом, отступил к Понту.

Лекурб избрал этот путь отступления в долину Альбулы, чтобы приблизиться к своей армии, в то время как при прямом отступлении через Брегель в долину Маира к Кьявенне он бы еще больше от нее удалился. Так как артиллерию невозможно было переправить через Альбулу, пришлось снять орудия с лафетов и тащить их на канатах, лафеты же сжечь.

В ночь с 3 на 4 мая Лекурб выступил в путь через Альбулу и к 4-му достиг Ленца, откуда расходятся дороги на Кур и на Рейхенау. Здесь Лекурб оставался несколько дней; его арьергард последовал за ним и удерживал тропы через горный хребет.

Бельгард оставался 3-го у Зюса, выслав свой авангард на дорогу за Альбулу и Малоджиу. 6-го он занял позицию у Цернеца.

Дессоль оставляет Вальтелин

Что произошло к этому времени с бригадой Дессоля, можно выяснить, сопоставив отдельные в высшей степени неточные сообщения военных историков. Вот что можно выяснить: после битвы при Тауферсе она двинулась (как мы сообщили, полагаясь на авторитет Жомини) через Чирфский проход и Пушьяверскую долину обходным путем в долину Адды на Тирано. Здесь Дессоль уехал в Итальянскую армию и принял командование от Луазона. Дивизия в течение всего апреля оставалась, по-видимому, в Верхнем Вальтелине и, так как австрийцы никого не пропускали через Вормский проход, ее действия были направлены против частей Тирольской армии, встречавшихся в долине Зульца по ту сторону Тонале. К этим войскам принадлежала и бригада полковника Штрауха, которую мы считали уже находящейся на итальянском театре военных действий.

Эти войска состояли из 9 батальонов и 1½ эскадрона. Когда Суворов прибыл в союзную Итальянскую армию и собирался двинуться в Ломбардию, он предложил Бельгарду установить связи с Итальянской армией при посредстве отряда, стоявшего в Валь-Камоника. Для этой цели Бельгард назначил полковника Штрауха с 5 батальонами, ½ эскадрона, тогда как 4 батальона и 1 эскадрон оставались в Тонале в качестве " поддержки", как это называется у французов.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒