Глава 45b 13 страница

– Хм. Ну, этот тип, Дарт Вайдер, кажется каким-то странным, – задумчиво заметил он. – Не тянет он на настоящего злодея.

Ричард отставил кружку и расхохотался, отводя с лица пряди черных волос, выбившихся из хвоста. И насмешливо ответил:

– О да, конечно. Раздавая приказы направо и налево, взрывать чужие планеты, уничтожать любого, кто косо на него посмотрит... ну какой же это злодей!

К тому времени Гарри уже допил свое пиво и чувствовал приятную легкость во всем теле. К тому же ему нравилась улыбка Ричарда. Или же просто нравилось смотреть на парня, которого он находил очень привлекательным. А осознание того, что влечение взаимно... немного кружило голову.

– Да нет, злодей-то он злодей. Но по сравнению с настоящими темными ло... э... другими темными личностями, он слишком много говорит и слишком мало делает, вот и все.

– Какими такими темными личностями? – нахмурился Ричард.

– Ну... – Гарри напряг воображение, пытаясь что-нибудь придумать. Что-нибудь понятное магглу. К сожалению, история никогда не была его сильной стороной, но кое-что было известно даже ему. – Взять хотя бы Гитлера. С его навязчивой идеей о чистоте крови. Вот это – настоящее зло. А ваш Вайдер... ну, мотивы его поведения какие-то сомнительные... Разумеется, можно все объяснить его честолюбием, но все же ему явно не хватает идеологической базы для перехода на сторону Империи. Короче, все это как-то неубедительно.

Ричард решительно наклонился вперед.

– Но у него был мотив. Сила.

– Ах это, – презрительно отмахнулся Гарри. Он замолчал на то время, пока официант расставлял перед ними тарелки с едой, а после продолжил: – Положительные герои, они ведь тоже приверженцы Силы, так что это едва ли объясняет темную сущность Дарта Вайдера. И еще мне кое-что непонятно в связи с так называемой Силой. На протяжении всего фильма они же явно имели в виду магию. Взять, к примеру, их световые мечи – это те же волшебные палочки! Герои даже использовали их для дуэли! Так почему не назвать вещи своими именами?

Криво улыбнувшись, Ричард взял вилку.

– У тебя явно имеется твердое мнение по данному вопросу.

Тут Гарри непроизвольно подумал о Дерслях.

– Ну, неужели большинство ма.... э... мысль о магии настолько неприемлема большинству кинозрителей, что обязательно маскировать ее под что-то другое?

– По-моему, Люкас просто пытается казаться загадочным.

– Ты имеешь в виду Люка?

– Нет. Джорджа Люкаса, режиссера. Никогда о нем не слышал?

Гарри пожал плечами и принялся за еду.

– А я-то думал, ты просто прикалывался, утверждая, что никогда не смотрел «Звездные Войны», – странным тоном заметил Ричард. – Но теперь понимаю – ты это серьезно. А учитывая, что я видел раньше... ну, про соломинку и мороженое... На какой планете ты жил, Джонатан?

– Хм, моя семья была очень строгих нравов, – объяснил Гарри, решив отделаться общими словами. – Они послали меня в школу-интернат в такую глушь, где не было даже телевизора. Что же касается твоего другого наблюдения... скажем, там не отличались широтой взглядов.

– А теперь, окончив школу, ты решил оторваться?

– Ага. Что-то вроде того.

Ричард понизил голос:

– Насчет твоей «несвободы», Джонатан. Ты просто говоришь это из осторожности, чтобы родственники не узнали о твоих... предпочтениях? Но они же все равно не живут в Лондоне, да? И... ну, а мы-то тут. Им не обязательно ничего узнавать... понимаешь?

У Гарри пересохло в горле. Ему невероятно захотелось глотнуть пива и смыть это ощущение.

– Э... я понимаю. Но я не имел в виду родственников. Я... действительно несвободен.

– Расскажи мне о нем.

Гарри не знал, что его толкнуло ответить. Возможно, в глубине души ему просто хотелось с кем-то поделиться.

– Ну, мы встретились в Шотландии, где я учился. Он... хм, даже не знаю, как сказать. Его трудно описать. Высокий, темноволосый, старше меня... Короче говоря, я… э... мое будущее действительно связано с ним.

С лица Ричарда не сходило недоверчивое выражение, и Гарри мысленно вздохнул: до ритуала осталась всего неделя, а он до сих пор даже не способен произвести впечатление преданности Северусу.

– Он хорошо к тебе относится?

Гарри постарался ответить как можно уверенней и убедительней.

– О да! Ну, в основном. Разумеется, время от времени он бывает не в духе. И у него довольно сложный характер, но в последнее время он очень старается. Так что – да, хорошо.

– Тогда почему ты приехал в Лондон один? – Ричард вызывающе уставился Гарри на грудь. – Он что, не знает, что парня вроде тебя нельзя выпускать из виду? Ты же... – подняв голову, Ричард улыбнулся, – достаточно сказать, если бы тебя не пригласил я, то это обязательно сделал бы кто-то другой. Тебе бы не пришлось долго ждать. Ты точно уверен, что не хотел, чтобы тебя сняли, Джонатан? Видишь ли, ты провел слишком много времени, листая те книги.

Гарри покраснел от смущения.

– Я их читал.

– Но ты же говоришь, у тебя полно денег. Ты мог бы их купить и спокойно прочесть в каком-нибудь укромном месте. Если ты действительно не собирался проверить путем сравнительного анализа, подходит ли тебе этот шотландец...

– Он не шотландец, – резко перебил Гарри. – И я не знал, что это считается... э... флиртом – просматривать книги в магазине. Я зашел туда по дороге к Тауэру, только и всего. Совершенно импульсивно. Один из моих друзей недавно упоминал «Блэкуэлз».

– Ты так и не ответил, что ты делаешь в Лондоне совсем один.

– Мне хотелось побыть одному, – вздохнул Гарри. – Слушай, при ином раскладе в этом разговоре, возможно, и имелся бы смысл. Но расклад такой, какой есть. Мне просто хочется ознакомиться с достопримечательностями. Вряд ли скоро выпадет другая возможность. Так что было приятно познакомиться, но мне пора.

– Ты почти не притронулся к пирогу.

Гарри поднялся.

– Я не могу спокойно обедать, пока ты продолжаешь свои намёки, Ричард. Я... нет, мне будет лучше сейчас уйти.

– Эй, Тауэр до завтра никуда не денется. Почему бы нам не прокатиться на катере в Гринвич и не узнать друг друга получше? Тебе не кажется, что следует немного расправить крылья перед тем, как связывать себя обязательствами?

– Я уже связан.

– Прости за откровенность, но ты не производишь подобного впечатления...

– Как это ни странно прозвучит, Ричард, я благодарен за твои слова. Я приложу максимум усилий, чтобы его произвести. Это важно. И... наверно, начну с того, что сейчас с тобой попрощаюсь. До свидания.

Внезапно вскочив, мужчина преградил ему путь.

– Один поцелуй, – тихо попросил он.

– Тут, посреди бара? Ты спятил, – прошипел Гарри. – К тому же мне это ничуть неинтересно.

– Неправда!

– Правда, – холодно подтвердил юноша.

Когда Ричард не двинулся с места, Гарри просто отпихнул его и вышел на улицу, чтобы затеряться в лондонской толпе.

Глава 39

Пятница 12 июня 1998, 18: 20

_____________________________________

Гарри провел в Тауэре гораздо меньше времени, чем рассчитывал изначально. Да ему уже не очень-то и хотелось. Давно усопшие маггловские королевы интересовали юношу постольку-поскольку, потому что занимало его сейчас одно: почему он не рискнул поцеловать Ричарда?

Гарри не знал, что его ошеломило больше: то, что на улицах Лондона, никого не волновал вид двух целующихся мужчин, или то, с каким энтузиазмом отзывался член на подобные мысли.

Разумеется, у него всегда вставало, когда они целовались с Северусом, однако там все было иначе. Там его более-менее выдрессировали – даже у Гарри хватило ума понять это. Северус Снейп не просто умел удовлетворить мужчину, о нет! Зельевар также не преминул использовать все доступные слизеринские средства, чтобы плотские удовольствия послужили достижению его целей.

Но поскольку и сам Гарри был заинтересован в успехе ритуала, то какой смысл противиться или критиковать выбранные методы?

Однако то, как в нем вспыхнуло желание, когда он находился рядом с Ричардом...

Все это лишь подтвердило прозрение, снизошедшее на него утром, в книжном. Его действительно привлекали мужчины, и не только на картинках. Какое-то короткое мгновение он в самом деле хотел Ричарда.

Может, из-за того, что тот воплощал легкость. Побег. Независимость. С ним не нужно было принимать мучительных решений. Гарри легко представлял себя с Ричардом, не будь он заложником пророчества, не сгибайся под тяжестью ответственности, лежащей только на нем и ни на ком ином.

И снова его жгло нестерпимым, почти осязаемым желанием превратиться в маггла.

Но какой смысл в подобных мечтах? Гарри покачал головой и склонился над перилами, наблюдая за плывущими по Темзе катерами, стараясь не думать о том, что некоторые из них плывут в Гринвич, и находится ли на одном их них сейчас Ричард, и...

Он пытался прогнать желание затеряться в маггловском мире, оставив позади палочку, метлу и мантию-невидимку – любые, даже самые отдаленные напоминания о магии. Пришлось напомнить себе, что это бесполезно: Волдеморт все равно его настигнет. Даже сумей он скрыться, побег – не выход для магического мира, который ожидает власть террора... если Гарри не обретет достаточно силы, чтобы остановить Волдеморта.

И Cambiare Podentes – единственное решение.

Гарри отвернулся от реки и заметил киоск, торгующий напитками и лёгкой закуской. Откровенно говоря, от кока-колы его уже немного тошнило, но он купил еще банку. А что, погибать, так с музыкой, верно? Завтра вечером он вернётся в Хогвартс, после чего ему, скорее всего, не видать колы, как своих ушей.

Свинтив крышку, юноша сделал большой глоток, наблюдая за беззаботными туристами, болтающими на незнакомом языке. Северус, наверно, определил бы – на каком. Черт, почти наверняка бы выяснилось, что зельевар им владеет.

«Ага, неудивительно, что он терпит мое общество только в постели. – Гарри захотелось с силой пнуть стену, к которой он прислонился. – Это же очевидно, не так ли? Я ведь ни на что, кроме безрассудства, не способен, а всем известно, насколько он ценит это качество».

Так вот почему Ричард заметил, что Гарри не производит впечатление человека, связанного отношениями? Из-за всех этих мыслей, которые написаны у него на лице? Гарри нахмурился. Умом он понимал, что был несвободен... но совсем не ощущал этого в душе. Ну конечно, нет. Ему определенно хотелось поцеловать Ричарда, его остановило лишь понимание запрета.

«Ритуал читает намерения», – говорил Северус.

То есть за время между сегодняшним днем и семнадцатым числом ему необходимо найти способ желать принадлежать Северусу.

Как будто такое возможно!

Ну, раз он до сих пор не вполне чувствует себя связанным, то надо хотя бы делать вид. Конечно, ритуал не проведешь, но, возможно, начни он старательно притворяться, то сумеет убедить сам себя.

А значит, довольно глазеть на реку. И мечтать о путешествиях.

Мечтать о Ричарде.

У него остался сегодняшний вечер и завтрашний день на осмотр Лондона, и он воспользуется временем сполна. С этим намерением Гарри направился к каменной лестнице, ведущей на Тауэрский мост. Сейчас он перейдет по нему Темзу, а потом пройдется по противоположному берегу, чтобы получше рассмотреть пришвартованный там броненосец.

А после он вкусно поужинает. В каком-нибудь ресторане, на сей раз в настоящем: с льняными салфетками и ценами до потолка. Ужин, воспоминание о котором скрасит его будущие трапезы в подземельях. Ведь ему, скорее всего, даже не позволят есть в Большом зале – его пребывание в Хогвартсе должно храниться в полнейшей, строжайшей тайне. С началом учебного года Северус снова будет ужинать с остальными, ему же придется коротать вечера, поглощая ужин в одиночестве.

Впрочем, сегодня он тоже ужинает один, верно? Лучше начать привыкать.

Не мог же Гарри пригласить Ричарда, даже зная, как с ним связаться – чего он, разумеется, не знал. И все же они приятно провели время в баре – ну, до тех пор, пока тот не повел себя слишком откровенно. То есть Гарри даже был бы не против такого обращения, не будь у него других обязательств. Но он был несвободен и даже не имел права поделиться подробностями с Ричардом.

«Вот именно. У меня есть обязательства перед Северусом, – убеждал себя Гарри. – Так и должно быть».

Гарри добрался до верхней ступеньки лестницы и направился к пешеходной дорожке. Нет, он не бежал вприпрыжку, зато больше не бросал мрачных взглядов на реку. Он часто посматривал вверх и восхищался высокими квадратными башнями моста, стремительно приближаясь к ним с каждым шагом.

Он даже не понял, что же произошло в следующий миг. Платформа под ногами задрожала. Сначала Гарри приписал это вибрации, вызванной интенсивным движением проносящихся по мосту автомобилей. Но колебания усиливались, пешеходная дорожка приподнялась и опустилась настолько резко, что прохожие на долю секунды повисли в воздухе. И не только пешеходы, с ужасом понял Гарри. Бешенные автомобильные гудки, сопровождаемые раздающимися со всех сторон криками, означали, что толчок ощутил весь мост.

Квиддичные рефлексы помогли, и Гарри инстинктивно приземлился на носки. Однако вокруг как попало валялись менее натренированные пешеходы. Рядом на земле сидела женщина с вывихнутой лодыжкой, она опиралась на детскую коляску, все ее внимание было сосредоточено на младенце.

И тут мост тряхнуло снова – гораздо сильнее, чем в первый раз.

Раздался грохот от столкновения автомобилей. Оглушительные, истерические вопли.

Женщина пыталась взять на руки младенца, надеясь убежать с моста.

– Нет, нет! – воскликнул Гарри и протиснулся к ней поближе сквозь паникующую толпу. Она пыталась привязать к себе младенца какой-то веревкой, и Гарри яростно заорал, накрывая ее руки своими:

– Не надо! В коляске безопасней. Что, если он выпадет у вас из рук?

– Что тут происходит? – перекрикивая шум толпы, спросила женщина.

– Не знаю. Я... – Но Гарри не закончил фразы. Кто-то грубо оттолкнул его в сторону, и несколько человек протопали мимо, спеша к спускающейся с моста лестнице. Он стал проталкиваться к женщине. Сильно прихрамывая и опираясь на коляску, та пыталась протиснуться к лестнице. Черт, как она вообще сюда забралась с коляской? Наверно, тогда ей помогли, теперь же каждый спасает свою шкуру.

– Ну-ка, обопритесь на меня. – Он потянулся в карман за палочкой. Пользоваться магией прилюдно было нельзя, но он вполне способен исподтишка сотворить чары невесомости... Едва шевеля губами, он прошептал заклинание и ощутил, как уменьшился вес женщины. Поддерживая ее одной рукой и толкая коляску другой, Гарри влился в людской поток, несущийся к спуску.

Очередной толчок оказался такой силы, что Гарри испугался – выдержит ли мост? Людей отбросило к перилам, он заметил, как какой-то пожилой господин чуть ли не перелетел через парапет, но кое-как удержался, а в следующий момент уже миновал это место, влекомый толпой.

Движение транспорта окончательно остановилось, поврежденные автомобили преграждали дорогу. Водители и пассажиры выбирались наружу, вливаясь в толпу, которая стремилась поскорей добраться до лестницы и покинуть мост.

Казалось, многих просто растопчут до того, как они успеют отсюда выбраться.

Мост как бы покрылся рябью – словно лента, которой взмахнули, закрутив спиралью – будто конструкция пыталась повернуться вверх тормашками, стряхнув в мутную воду машины и людей.

Гарри едва замечал крики, панику, истерику вокруг.

К нему летело что-то твердое, и даже квиддичные рефлексы оказались бесполезны. Он отклонился, но его все равно ударило и понесло в сторону от женщины с коляской. В голове возникла жуткая мысль.

Чары невесомости! Если мост снова начнет изгибаться, она даже не удержится на земле!

Он полез в карман и отменил заклятие за секунду до окончания полета. Больно ударившись головой о камень, он врезался в одну из башен.

Едва сохраняя сознание, Гарри сполз на землю, с лица струйками стекала кровь. Рядом валялся чей-то чемодан горчично-желтого цвета.

«Самсунайт», было написано на ярлыке.

Внезапно воцарилась странная тишина, хотя он явственно ощущал вокруг себя топот ног. Находиться в укрытии башни было все равно, что очутиться в глазу циклона.

Гарри неуверенно поднялся, чувствуя, что вот-вот упадет. Вытерев лицо и убрав волосы с глаз, он потер лоб, тщетно пытаясь остановить кровотечение. Теперь мост накренился, словно собираясь улечься на бок. Или же это Гарри так шатало. Цвета смешались, словно акварельные краски в воде, все вокруг потеряло четкость. Да, наверное, это с ним что-то было не так. Кажется, в кармане что-то зашевелилось, но юноша не рискнул опустить голову и проверить, опасаясь потерять сознание.

Глубоко вдохнув, Гарри ступил вперед, оттолкнувшись от башни. Теперь мост не кренился, а словно завертелся вокруг своей оси. Нужно срочно выбираться отсюда! Он снова шагнул, рассчитывая, что его подхватит людским потоком и вынесет к лестнице.

Однако в толпу он так и не влился.

Кто-то аппарировал прямо перед ним, преграждая путь.

Белое лицо. Длинные, черные волосы.

Черты, которые он тут же узнал.

Черты, которые он ненавидел, неистово ненавидел.

– Ну-ка, ну-ка, – злорадно ухмыльнулась Беллатрикс Лестранж. – Какие люди! Гарри Поттер! – Она хрипло рассмеялась. – О, нет, я просто в восторге. В чем дело, Поттер?

Гарри охватила слабость и головокружение, он совершенно утратил ориентацию, но еще достаточно владел собой, чтобы потянуться за палочкой. В кармане, однако, ничего не было.

– Не волнуйся, о палочке я уже позаботилась, – издевалась Беллатрикс. И Гарри увидел свою палочку в руке ведьмы. – Неужели не заметил?

«Соображай, соображай, соображай же», – твердил себе Гарри. Однако это было необычайно трудно. Прилив адреналина свидетельствовал, что рана на голове перестала кровоточить, но сознание никак не хотело проясняться. Вокруг все по-прежнему вертелось, тротуар словно уходил из-под ног.

– Прошу прощенья, – прохрипел он, смутно что-то припоминая. Обед. Привлекательный молодой человек, называющий его чужим именем. – Меня зовут Джонатан, и, если вы не против, мне нужно успеть сойти с моста, пока он окончательно не обвалился.

– О, теперь, когда я нашла более интересную добычу, этого не случится, – промурлыкала Беллатрикс, надвигаясь на Гарри. – В чем дело, Гарри? Неужели наш золотой мальчик не почувствовал приливы и отливы магии и не понял, что от его маскировки не осталось и следа? О да, ты выглядишь самим собой. Видно даже твой шрам, хотя ты явно пытался его замазать какой-то дрянью, а? Что бы то ни было, ты уже давно ее вытер. – Беллатрикс облизнула губы. – Твои жалкие чары невесомости привлекли мое внимание. Я поняла – где-то поблизости маг, но и не мечтала, что им окажешься ты... гуляешь по Лондону в одиночестве, дорогой? Надо же, какая удача.

Чем дольше ведьма разглагольствовала, тем больше Гарри приходил в себя, сознавая, где находится и что его окружает. Он слышал отдаленный шум толпы. Он был рядом с Беллатрикс, пытался разобраться в значении ее слов, хотя упоминание о маскировке сначала сбивало с толку. Ах да. Он замаскировал лицо, а шок от ранения, вероятно, свел его усилия на нет...

У него не было палочки, и Упивающаяся знала, кто он...

Однако для аппарирования не нужна палочка, а значит, он был не совсем беспомощен. Гарри сосредоточился, как его учили, и попытался протиснуться сквозь тесный канал, который вернул бы его в гостиницу.

Но магия оказалась вне досягаемости. Мучительно недоступна. Гарри снова сделал усилие – на сей раз зажмурившись, чтобы сосредоточиться. Увы, силы, похоже, отступили еще глубже.

– Никогда не слышал об антиаппарационных щитах? – глумилась Беллатрикс.

Гарри заскрипел зубами – ну разумеется, ведьма позаботилась об этом. Но это был не последний имеющийся выход. Беллатрикс ожидал еще один сюрприз. Пусть продолжает болтовню, а он тем временем засунет руку в карман. Да-да, пусть себе треплется – нужно выиграть время и отвлечь ее внимание, давая себе шанс к побегу.

– Что, Беллатрикс, развлекаешься разрушением маггловских мостов? – холодно выплюнул Гарри. – Выходит, оказывать услуги Волдеморту бывает не слишком престижно, а?..

К тому моменту его рука уже коснулась носового платка, полученного от Северуса накануне путешествия в Норвегию. Казалось, с того времени прошла вечность, но он прекрасно помнил инструкции: развернуть платок, произнести пароль активации.

Гарри выхватил платок, взмахнул рукой, разворачивая ткань, одновременно крича заклинание, которое отнесет его в убежище, подальше от Беллатрикс, подальше от моста, который все еще вибрировал под ногами.

Он действовал быстро – у него были рефлексы ловца, однако Беллатрикс оказалась быстрее.

– Incendio Portkey! – прокричала ведьма, в то время как Гарри кричал:

– Квиддичный капитан!

Он ощутил крючок где-то в районе пупка, уже начинающий тянуть его к безопасности и спасению.

И платок рассыпался в прах. Пепел высыпался из кулака, опадая на мостовую.

Ощущение крючка под пупком исчезло. Гарри в ужасе огляделся – он не переместился ни на дюйм. И все еще стоял на Тауэрском мосту, лицом к лицу с Беллатрикс Лестранж.

Теперь ведьма хохотала, как безумная.

Тогда Гарри попытался сбежать по-маггловски, резко обернувшись и бросаясь наутек. Черт, ну почему он не додумался носить в кармане уменьшенную метлу? Что с того, если бы даже магия и повлияла на квиддичные качества «Всполоха»! Все равно ему уже не придется в него играть, верно?

– Petrificus Totalus! – донеслось ему вслед, и Гарри с размаху грохнулся лицом вниз на мостовую. Казалось, у него треснул лоб – так сильно он ударился о цемент. Еще одно заклятие перевернуло его на спину, и он больно стукнулся о мостовую затылком.

Прямой, как доска, не в силах пошевелиться, Гарри даже не мог моргнуть, беспомощно наблюдая за приближением Беллатрикс Лестранж.

– Ах, какой упрямый мальчик, – ведьма склонилась над ним и улыбнулась. – Но теперь тебя поймали, и будь уверен, что на сей раз я расплачусь с тобой за то жалкое подобие Cruciatus’a, которое ты послал в меня в министерстве. Говорят, эффект гораздо сильнее, если ты даже не в силах дергаться.

Гарри увидел занесенную над собой палочку.

– Настало время умереть, Поттер, – ощерилась она. – Но для начала... ты как следует помучаешься. Crucio!

Вспышка агонии. Беллатрикс оказалась права – Cruciatus гораздо невыносимее, когда им посылают в неподвижное тело. Гарри даже не мог кричать.

Но, может, так оно и лучше.

Последнее, что сохранилось у Гарри в памяти до потери сознания от боли, – лицо Беллатрикс Лестранж, которое все надвигалось… надвигалось… надвигалось… пока не заполнило все, не оставив ничего, кроме тьмы.

Пятница 12 июня 1998, 19: 18

_________________________________________

Гарри снились бесконечные, ведущие в пустоту коридоры, темноволосый молодой человек, который приглашал в кино, а затем с ухмылкой отступал и, растягивая слова, разглагольствовал о мировом засилье тьмы. Объясняя, что теперь Гарри придется всегда оставаться в подземельях. Навсегда.

«Нет! » – протестовал Гарри, гневно хватаясь за палочку. Однако в руке почему-то оказывался световой меч.

Впрочем, темноволосый молодой человек игнорировал протест, с увлечением информируя о проходящей в «Блэкуэлз» сезонной распродаже: три книги по цене двух. Гарри должен обязательно туда заглянуть. Однако гриффиндорец уже размахивал световым мечом и был не в силах остановиться. Внезапно на месте, где стоял Ричард, оказалась лишь кипа одежды, так же как от Оби-вана...

«НЕТ! » – снова закричал Гарри, напоминая себе Люка.

И тут возник запыхавшийся, словно астматик, Волдеморт. Воздев световой меч, который с первым взмахом превратился в волшебную палочку, он почему-то заговорил голосом Беллатрикс.

– Crucio...

Гарри очнулся, извиваясь в судорогах, пытаясь блокировать пульсирующую в венах агонизирующую боль, которая буквально разъедала изнутри. Нужно бежать от нее, скрыться – но он словно окаменел. Любая попытка завершалась тем, что его, словно растянутую до предела резиновую ленту, с силой припечатывало вниз.

Не в состоянии сдвинуться с места, он мог лишь ерзать – какое-то заклинание ограничивало движения. Нет, не Petrificus. Ощущения, невзирая на накатывающие тошнотворные волны боли, были иными. Гарри чувствовал себя гигантским гонгом, в который били изо всех сил снова и снова. Каждая вспышка агонии наслаивалась на предыдущую, подвергая пытке, для подпитки которой требовалась лютая, неукротимая ненависть.

– Finite Incantatem, – наконец прошептала Беллатрикс.

Наихудшая боль утихла, но ее отголоски продолжали прокатываться сквозь тело, сотрясая его подобно вибрации гонга после удара. Гарри с трудом выровнял дыхание.

– Ты ужасно выглядишь, бедняжка, – склонилась над ним Беллатрикс. – Какие воспаленные глаза. Ай-яй-яй. Неужели я таки перестаралась?

Гарри попытался податься вперед, но чары клейкости позволяли сдвинуться лишь на дюйм, а затем резко оттягивали назад к... матрасу, тупо осознал он. Чуть повертев головой туда-сюда и напрягая периферийное зрение, ему удалось рассмотреть грязную комнатенку. Вряд ли они находились в Лондоне.

Он повернулся к Беллатрикс, пытаясь анализировать ситуацию. Палочки не было – это он еще помнил. Потом – тщетная попытка аппарации. На всякий случай Гарри тут же попытался аппарировать снова, но магия по-прежнему ускользала.

Беллатрикс тихо рассмеялась, и звук показался таким зловещим, что у Гарри по коже пробежали мурашки.

– Не выйдет, дружок, – весело издевалась ведьма, мотая головой, и черные волосы задели его лицо. Гарри поежился. Как могут черные волосы быть такими сексапильными у Ричарда или Северуса и такими отвратительными у этой?..

– Ах, Северус, – промурлыкала она, легко царапая его руку длинными ногтями. – Как мило! Северус... я всегда подозревала, что его ответы Темному Лорду были слишком гладкими. Чересчур правдоподобными. А теперь выясняется, что между вами существует определенная... привязанность? Ты и Северус. Какая прелесть!

– Он ничего не знает! – в ужасе запротестовал Гарри. Черт! Он забыл заблокировать сознание, и она успела туда проникнуть! Гарри тут же поставил щит, пытаясь не думать о том, что с ним сделает Северус за подобную оплошность.

Впрочем, Северусу вряд ли предоставится шанс выбрать наказание, верно? Это сделает Беллатрикс или сам Волдеморт. Если Гарри срочно не придумает, как выбраться из этой переделки...

Впрочем, Беллатрикс, похоже, не была блестящим легилиментом. Потому что не отреагировала на имя Волдеморта. Однако ведьма, бесспорно, владела этим искусством достаточно, чтобы нащупать выставленный юношей щит.

– Ах, так это он тебя натаскал? – пробормотала она, поглаживая ногтями его щеку. Первое касание было нежным. Второе – болезненным. В третий раз Гарри почувствовал, как ее ногти оставляют на лице глубокие царапины.

Впрочем, после длительного Cruciatus’а казалось, что кожу сдирают у кого-то другого. Боль ощущалась словно издалека, хотя, будь у Гарри желание, он смог бы детально описать происходящее.

Желания не было.

– Отвечай! – прошипела Беллатрикс. – Грязный предатель со своей гребаной окклюменцией обманом втерся в доверие к Темному Лорду, не так ли?

– Откуда я знаю! – истерично воскликнул Гарри, поспешно продолжая, в надежде убедить ведьму. – Послушайте, мне ничего такого неизвестно! Я совсем его не знаю, то есть для меня он просто учитель!

Беллатрикс мягко рассмеялась, не сводя с Гарри пронзительного взгляда.

– Да неужели? Скажи, а волосы Дамблдора тебе тоже хочется пропустить сквозь пальцы, а?

О Мерлин, ну почему он сразу не прибег к окклюменции? И Cruciatus тут вовсе не оправдание.

– Ну да, я о нем фантазирую, – краснея, пробубнил Гарри, отчаянно пытаясь убедить ведьму. И даже попробовал вспомнить отвращение, которое когда-то вызывали в нем прикосновения Северуса. Странно, с каким трудом приходили прежние ощущения – ведь сейчас столько всего изменилось. – Фантазирую, понятно? Он... ну, не знаю. Меня притягивает, что ли. Но это просто фантазии! Я никогда ничего с ним не делал! Он же мерзкий Упивающийся!

Казалось, женщина не заметила оскорбления. Или же ей было наплевать.

– О да. Северус Снейп обладает определенным… шармом. Как ни странно для полукровки. – Несмотря на глумливые интонации в голосе, Гарри был уверен – ей не удалось проникнуть в его сознание. Но вот выражение лица… очевидно, выдало его эмоции. – Ах, ты не в курсе о его папаше–маггле? Значит, Северус не все рассказывает своему любовнику.

– Я ему не любовник!

– С какой стати я должна тебе верить? И потом... ты слишком рьяно бросаешься на его защиту.

– Вовсе я его не защищаю, больно мне это надо! – закричал Гарри, снова пытаясь приподняться с чертовой кровати. Но заклинания крепко удерживали его на месте.

Беллатрикс залепила ему пощечину. Изо всех сил, по тому месту, где ее ногти только что оставили глубокие борозды.

– Тогда какая сволочь натаскала тебя в окклюменции, а?

Гарри чуть было не ляпнул: «Дамблдор», но тут его осенило.

– Та же, что научила меня серпентарго. Ага, мое наследство не ограничилось одним лишь шрамом!

– Ты лжешь! – свистящим шепотом прошипела ведьма, склонившись настолько близко, что Гарри почувствовал ее дыхание. Которое, к досаде Гарри, вовсе не отражая ее зловонную и гнилую сущность, чуть пахло петрушкой.

⇐ Предыдущая 38 39 40 41 424344 45 46 47 Следующая ⇒