Глава 45b 11 страница

– Я думал, что уже член вашей семьи.

Наверно, его тихий ответ заткнул Рону глотку.

– Да, но… о, черт… Ты не представляешь, как мы все переживаем, что теперь будем редко тебя видеть!

Гарри тоже из-за этого тревожился. Больше, чем подозревал Рон, и уж, конечно, больше, чем он был вправе сказать.

– Послушай, Рон. Я был бы счастлив, если бы Джинни привлекала меня в этом смысле, но это не так. Я пытался ей объяснить, но она не слушала и загнала меня в угол. В буквальном смысле. Что, по-твоему, мне оставалось делать?

Рон скривился.

– Трудно было один раз ее поцеловать? Ты бы не умер.

«А может, и умер бы, – хотелось выпалить Гарри. – Поцелуй я ее как следует, а Podentes еще решит, что у меня несерьезные намерения, и я не предан Северусу? Что, если ритуал провалится, и в день рожденья я буду трупом? »

– Да пойми ты, Рон, я не мог ее поцеловать, потому что у нас нет будущего, – тихо ответил Гарри. – Я очень люблю Джинни. Как друга. А с друзьями так не поступают, даже если она верит, что один поцелуй сделает ее счастливой.

Укоризненный взгляд Рона вызвал у Гарри сомнение: не слишком ли он разоткровенничался с приятелем? Однако мысли Рона приняли иное направление.

– О… так это все из-за Сам-Знаешь-Кого? Ты не хочешь подвергнуть опасности близких тебе людей!

Ах, как легко было бы поддаться соблазну. Согласись он с Роном, их отношения тотчас наладятся. Ни один брат не станет возражать против желания друга защитить его сестру. Но это вселит в Джинни ложную надежду. Нет, так не годится.

– Дело не в этом, – вздохнул Гарри. – Просто она не для меня.

– А та девчонка, с которой ты встречался… она – для тебя?

Гарри пожал плечами, отгоняя назойливую мысль. Пусть он находил Северуса привлекательным. Привлекательней любой девчонки. Возможно, именно поэтому он вчера и напился. Чтобы не ломать голову над причинами неприятия поцелуя Джинни. Одно дело просто ценить секс или даже предвкушать его. Но желать, чтобы Гарри обнимала не она, а Северус? Несмотря на то, что Северус – мужчина? Несколько стаканов пунша, разбавленного огневиски, успешно помогли утопить и открывшуюся истину, и то, что она означала.

Но теперь те мысли снова роились в голове, а у него даже не было пунша. Впрочем, при свете дня все казалось не таким уж страшным. Вероятно, его влекло к Северусу потому, что зельевар действительно не лгал, превознося до небес свои способности ублажить партнера. Без преувеличений он оказался мастером своего дела, и тело Гарри легко привыкло получать удовольствие. Джинни же просто не обладала… техникой Снейпа. Да и в любом случае, даже обладай она ею сполна, это было бы совсем не то, к чему уже привык Гарри, верно? А Снейп сам говорил, что Гарри должен к нему привыкнуть. Вот он и привык.

Ведь это не доказывало, что Гарри влекли мужчины в принципе. И он вовсе не считал Снейпа красавцем. Ему просто нравились темные волосы, а по воле случая Снейп оказался именно темноволосым.

Ну, вот все и выяснилось.

Кроме того, что плохого в его желании заниматься сексом с Северусом? Ведь Гарри в любом случае предстояло это делать. Причем довольно часто, если они действительно хотят соединить силы. Поэтому жалеть себя ради самой жалости было глупо. Гермиона была права, обвиняя его в этом раньше.

«Чему быть, того не миновать. Даже того, что я нахожу Северуса привлекательным, - мысленно отчитал себя Гарри. - Это не моя вина. Просто так сложились обстоятельства».

– С ней ничего не вышло, – обратился он к Рону. – Но это не значит, что я захочу встречаться с Джинни.

– Она до сих пор плачет, если тебе интересно.

Нет, Гарри не было интересно. И вообще, лучше бы он этого не знал.

– Мне очень жаль.

– Да я тебя не виню, хотя, знаешь ли, с тебя не убудет впредь вести себя повежливей.

Хотя, в отличие от Рона, Гарри не считал Джинни хрупкой девушкой, он не собирался упускать шанс помириться с другом. Предложенная оливковая ветвь не осталась незамеченной.

– Ладно, я постараюсь.

Печально улыбнувшись, Рон кивнул и швырнул ему шоколадную лягушку.

– Гляди-ка, Дамблдор! – воскликнул Гарри, взглянув на вложенную карточку.

– Как на той, самой первой, помнишь? – Приятель развернул и ловко схватил свою лягушку. – Конец эпохи, да? Знаешь, иногда мне казалось, что я никогда не выберусь из Хогвартса. Тебе ведь знакомо это чувство, правда?

– Ага, знакомо. – Вздохнув, Гарри повернулся к окну, печально вбирая в себя раскинувшийся до самого горизонта пейзаж, который вряд ли еще когда-либо увидит.

Четверг 11 июня 1998, 18: 40

_________________________________

Вернон явился встречать Гарри один и теперь стоял в отдалении, бросая в сторону племянника сердитые взгляды, пока тот прощался с друзьями.

Во время поездки юноша почти не открывал рта, особенно после того, как к ним с Роном в купе присоединились Дин, Невилл и Гермиона. В душе все отдавалось болью. Даже слушать взволнованную болтовню приятелей было мучительно. Бывшие одноклассники стоили планы. Профессиональные, романтические, академические… Гарри ощущал себя в стороне от всего этого. Если его спрашивали, отвечал, что еще не определился, и, в общем, так оно и было.

Ведь Северус ничего не сказал – так откуда ему знать? Хотя он, конечно, догадывался. Слава Мерлину, он не будет иметь дело с зельями. Возможно, Северус решит натаскать его, готовя к противостоянию с Вол… с Темным Лордом. Тьфу!

Итак, с утра до вечера он будет практиковаться в защите. А возможно, что и в нападении. Похоже, днем его ожидают горы литературы, а по вечерам Северус станет отрабатывать с ним практические навыки. Но целый день заниматься просто невозможно, поэтому Северус, наверное, поручит ему что-нибудь еще. Что именно, Гарри не представлял. Домовики готовили и убирали – вряд ли зельевару нужен еще один слуга. С другой стороны, он будет рабом, так что его мнения никто не спросит, верно?

К счастью, в купе находилась Гермиона, которая ловко сменила опасную для Гарри тему, подняв вопрос о выборе профессора ЗОТС на будущий год. До сих пор ни один учитель не преподавал этот предмет больше года, но в купе почти все сошлись во мнении: верни Дамблдор Ремуса Люпина, то и тот, невзирая на шквал родительских вопилок, который повлечет за собой назначение оборотня, обязательно нарушил бы эту традицию.

Увы, шансы Ремуса вернуться в Хогвартс были незначительными. Гарри не был уверен в том, чем именно тот сейчас занимался, но он явно выполнял важное задание Ордена. Сам Гарри не встречался с Люпином вот уже много месяцев и, по правде сказать, больше не надеялся его увидеть. Ну, по крайней мере, Северус позволит изредка общаться с Гермионой. Так что он будет ценить то, что имеет.

Теперь же, прощаясь с друзьями на платформе, он искренне сожалел о своем нелюдимом поведении в поезде. Возможно, он упустил последний шанс пообщаться с большинством из своих товарищей. Посему он продолжал болтать, оттягивая время расставания, пока Вернон не потерял терпение и не утащил его с платформы силой.

Как выяснилось, с терпением у дядюшки было плохо.

– Эй, ты, – буркнул он, ухватив Гарри за предплечье. – Хватит болтать. Твоя тетя заждалась в машине, так что давай, шевелись!

Гарри поспешно пообещал друзьям быть на связи, прежде чем вспомнил, что, вероятно, у него не будет такой возможности. Но к тому времени уже было слишком поздно взять свои слова обратно. Слабо махнув рукой, он последовал за дядей.

– Где твой чертов сундук? – рявкнул Вернон, таща за собой юношу. Его крошечные свиные глазки стреляли туда-сюда, словно из-за каждой колонны он ожидал внезапного появления делегации магов во главе с Шизоглазом Хмури. – И почему ты не спрятал в него свою метлу? Ты думаешь, я хочу ее выставить на всеобщее обозрение?

Гарри вырвался из цепкой хватки, глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и похлопал по карману брюк.

– Я уменьшил сундук, дядя Вернон. Но шутить с «Всполохом» не рекомендуется, его я предпочитаю нести в руках.

В ответ тот прорычал нечто неразборчивое и, сложив на груди толстые руки, рванулся вперед, бормоча под нос что-то там о «ненормальных психах».

Задетый за живое, Гарри неуверенно предложил:

– Если хотите, я применю маскирующие чары…

– Заткнись, идиот! – прошипел дядюшка. – И не смей больше напоминать о своей ненормальности!

Гарри фыркнул: если уж тревожишься о том, что племянника примут за психа, глупо орать об этом в центре вокзала. Впрочем, провоцировать сейчас Вернона, вероятно, не стоило, поэтому он решил не озвучивать другие пришедшие в голову мысли.

До стоянки они дошли молча. Там их ждал новехонький автомобиль, которым Вернон явно безмерно гордился.

– Вы же сказали, что тетя Петуния…

– Да ради бога, – взорвался Вернон, выхватывая ключи из кармана. – Ты вернулся из этой своей ненормальной школы таким же тупым, как и раньше! Ей что, больше нечего делать? Думаешь, ей не терпится тебя увидеть? Я так сказал, чтобы можно было побыстрей уйти от этих…

Гарри прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы промолчать. Он не считал себя обязанным Дерслям за то, что они его вырастили – в конце концов, он пахал на этих людей не меньше домовика – но спорить не было желания. Он просто убедится, что в Суррее у него не осталось никаких вещей, а потом сообразит, как пережить оставшиеся дни «визита», на котором так настаивал Северус.

Кряхтя, Вернон протиснулся за руль и неохотно открыл Гарри дверь машины. Хмуро взглянув на племянника, осторожно укладывающего на заднее сидение метлу, он резко тронулся с места. Гарри быстро хлопнул дверью и тут же сунул руку в карман, где хранил палочку. Теперь он был полноправным волшебником и не планировал мириться с унижениями. Да и кровная защита была ему ни к чему. И плевать, как к нему относились Дерсли, – он больше не обязан проводить с ними летние каникулы. Это был конец, и, хотя Гарри особо не стремился к конфликту, но и позволять родственникам собой помыкать тоже не собирался.

Не в этот раз.

– Мы тебя не ждали, мальчишка, – бурчал Вернон, маневрируя на своем огромном автомобиле по запруженной стоянке Кингс-Кросса. – Разве ты не обещал, что больше не будешь мозолить нам глаза? Никогда не возвращаться?

– Ну да, я был убежден в этом. Однако обстоятельства осложнились, – вздохнул Гарри. Все-таки жаль, что у него нет настоящей семьи, с которой можно было бы поделиться. Если бы рабство предстояло Рону или Гермионе, они бы первым делом обсудили это с родителями. Конечно, Гарри никогда не считал Дерслей своими родителями, да и они никогда не относились к нему по-родственному. И все же жаль, что он на свете совсем один.

С другой стороны, прекрасно зная отношение дядюшки к «гомикам», Гарри даже не представлял, как рассказал бы ему о том, что ему предстоит половая связь с другим мужчиной.

Так что пусть лучше Дерсли продолжают его ненавидеть. Так будет гораздо легче устоять перед искушением облегчить перед ними душу.

К счастью, у него была Гермиона.

– Так что сказал господин директор, когда попросил вас встретить меня на вокзале? – поинтересовался Гарри.

Вернон фыркнул, но соизволил ответить:

– Всего пару дней. Возьмите мальчика всего на пару дней. – Дядюшка пригвоздил его злобным взглядом. – Будь уверен, мы бы ни за что не согласились, если бы не эти взрывающиеся письма!

– Он послал еще одно?

– Нет, но я знаю таких как он. Это-то его послание – образец вежливости. А следующее обязательно взорвется у нас под носом!

Гарри не знал, что ответить – Дамблдор был вполне способен послать Дерслям вопилку, – поэтому, помолчав, просто кивнул.

Вернон барабанил пальцем-сарделькой по рулю, ожидая зеленый свет.

– Имей в виду, мы были уверены, что от тебя избавились, а потому уже переоборудовали комнату.

– У Дадли снова две спальни, а у меня ни одной, – понял Гарри, хотя, по его мнению, кузену давно было пора съехать от родителей. Когда, интересно Дадли начнет сам зарабатывать на жизнь, черт подери?

– И не смей на меня так смотреть, мальчишка! – рявкнул Вернон, не сводя сердитого взгляда с загоревшегося красным светофора. – Мы дали тебе кров, когда больше было некому, и тебе это прекрасно известно! И даже выделили тебе целую комнату! Причем отличную комнату, гораздо лучше, чем ты заслуживаешь, особенно учитывая то, что мы вообще никогда не хотели иметь дело с такими как ты!

– Да, дядя Вернон, – неотрывно глядя в окно, отозвался Гарри. Скорей бы сменился свет. Тогда дядя заткнется и станет следить за дорогой.

– Так или иначе, комната не стала второй спальней Дадли, – объявил Вернон чуть менее враждебно. – Твоя тетя нуждалась в комнате для шитья. Так что мы очистили ее от пола до потолка, избавившись от всего твоего дерьма. И, между прочим, получили от этого огромнейшее удовольствие. Мы даже отдраили старый чулан, чтобы отмыть... оставшийся от тебя запах. И все напрасно! Вот он – явился, не запылился!

– Вы выбросили все мои вещи?

Вернон самодовольно кивнул.

– Все пошло на помойку, и даже не смей жаловаться, слышишь, мальчишка? Ты сам сказал, что больше не вернешься...

– Но что там оставалось? – вынужден был спросить Гарри.

– Разные бумаги, старые книги, игрушки, которые отдал Дадли по доброте душевной...

«Ага, которые Дадли собирался выбросить, а я спас от помойки», – мысленно прокомментировал Гарри.

–... карандашные огрызки и тому подобное, – подвел итог Вернон.

Гарри даже не посчитал бы это все своим имуществом, однако, если Дерсли уже проделали за него всю работу, то на Тисовой улице делать ему было нечего. И все же...

– Вы уверены, что вы выбросили все до последнего обрывка?

Вернон злорадно ухмыльнулся, двойной подбородок заходил ходуном.

– Даже сменили ковровое покрытие в твоей старой комнате, а Петуния прошлась по ней и по чулану паровым пылесосом и тщательно продезинфицировала. В нашем доме и духу твоего не осталось. Ты нам не нужен, и, слава богу, в доме больше ничто о тебе не напоминает.

Если Вернон надеялся расстроить племянника, то его ожидало горькое разочарование. Гарри был просто счастлив.

– В таком случае, – протянул он, ухватившись одной рукой за рукоятку «Всполоха», – я действительно с вами попрощаюсь.

Вернон наморщил лоб.

– Чего?

– Да вот, передумал возвращаться в Суррей, – спокойно заявил Гарри. – И в этот раз мое решение окончательно, дядя Вернон. Вы никогда меня больше не увидите. Я бы попросил передать привет тете и Дадли, но мне почему-то кажется, что они переживут. Так что... вот. Ну все, прощайте.

Несомненно, вежливей было бы уйти по-маггловски - отворив дверь автомобиля. Однако, к несчастью для Вернона, только что сравнившего племянника с эпидемией, Гарри не испытывал сейчас к дядюшке особо теплых чувств.

Итак, юноша закрыл глаза и воззвал к своей магии, и его втянуло в узкий канал, оканчивающийся на тротуаре, в нескольких метрах от машины.

Наклонившись, он помахал рукой, потешаясь над видом разъяренного выражения лица дяди. Вернон сжимал руль с такой силой, что, казалось, тот вот-вот треснет. Его шея стала кирпичного цвета, когда он обернулся и что-то произнес. Гарри не разобрал слов. Наверно, «скатертью дорога! ». Хотя нет, вряд ли. Что-то гораздо более грубое.

Гарри рассмеялся и помахал снова.

Свет на светофоре сменился, и Вернон резко надавил на педаль газа. Пронзительно взвизгнули шины, и автомобиль рванулся с места, оставив Гарри в Лондоне.

Четверг 11 июня 1998, 18: 55

________________________________________________

Гарри не волновался. Три дня в Суррее представлялись адом, тогда как три дня в Лондоне – великолепной возможностью. Раньше он никогда не путешествовал самостоятельно, не считая нескольких дней, проведенных в " Дырявом Котле" и посвященных хождениям по Косой Аллее. Тогда, подростком, он получил массу удовольствия, однако за свою взрослую жизнь мог похвастаться всего лишь одним визитом в «Маркс энд Спенсер».

Независимость...

Она была у него в руках, по крайней мере, на короткое время.

Лизнув ладонь, Гарри пригладил челку, быстро вытащил палочку и сотворил маскирующие чары для метлы. Оглядевшись, он облегченно вздохнул, когда убедился, что не привлек постороннего внимания.

Широко улыбаясь, Гарри жизнерадостно двинулся вперед. Юноша мало что знал о Лондоне и еще меньше о путешествиях, но все же достаточно для того, чтобы набросать план действий. На ночь он найдет отель, потом где-нибудь поужинает, а по дороге купит путеводитель. У него есть целый вечер, завтрашний день и большая часть субботы, чтобы насладиться свободой сполна.

И Гарри не собирался упускать предоставленной возможности.

Четверг 11 июня 1998, 19: 15

___________________________________

Гарри не стал искать гостиницу в районе Кингс-Кросса. Риск наткнуться на волшебника в маггловской толпе был не слишком велик, но все же существовал, а посему он решил, так сказать, бросить якорь в другом месте. К тому же меньше всего ему хотелось быть узнанным.

Он нырнул в темный бар и направился к туалету. Убедившись, что вокруг никого нет, он изменил внешность, воспользовавшись навыками трансфигурации человека, которые они проходили на шестом курсе у Макгонагалл. Из опыта ему было известно – стань он блондином, то будет искать свое отражение на всякой блестящей поверхности. Чтобы избежать лишнего внимания, Гарри превратил себя в темноволосого шатена с карими глазами. Затем изменил черты лица: более высокие скулы, узкий подбородок... и вскоре уже мало походил на себя, не считая шрама. Однако чары клейкости прочно удерживали челку на лбу, а измененные квадратные очки завершали новый имидж.

Довольный преобразившейся внешностью, Гарри выудил из кармана уменьшенный сундук и призвал бумажник. Увеличив его и пересчитав наличные, Гарри удивился количеству денег, оставшемуся после того единственного визита в «Маркс энд Спенсерс», и порадовался тогдашнему решению не менять фунты на галлеоны. Затем с помощью сложного заклинания превратил сундук в синий чемодан и увеличил его до обычных размеров.

«Черт, сколько усилий для того, чтобы просто затеряться в толпе», – вздохнул Гарри, направляясь к стоянке такси.

– Тебе куда, приятель?

О нет, о конечном пункте назначения лучше не извещать никого – даже маггловского таксиста. И уж, конечно, он не настолько глуп, чтобы просить у того порекомендовать отель. Так или иначе, найти гостиницу у другого вокзала должно быть проще простого.

– Вокзал Виктория, – объявил он. Виктория и Паддингтон – названия этих двух Лондонских вокзалов были известны даже Гарри.

Доехали с ветерком, и Гарри, пройдя прямо в здание вокзала, смешался с толпой. Только когда такси скрылось из виду, он вышел на улицу и направился на поиски отеля.

Как и ожидалось, станцию окружали сотни небольших гостиниц с прейскурантами, выставленными в окнах. Цены оказались гораздо ниже, чем он ожидал, – можно было легко заплатить за ночь, даже не обменивая имеющиеся галлеоны. Вот и отлично – визит в «Гринготтс» он отложит до утра.

А почему бы и нет? Северус сказал, что ему нужно потратить имеющиеся у него наличные до ритуала. Ну, а на что их тратить, как не на еду, крышу и развлечения в Лондоне? Нечто вроде выпускного подарка самому себе – как-никак он окончил школу, невзирая на многочисленные препятствия.

Или же утешительного приза – ведь слишком скоро он свяжет себя узами рабства с Северусом. И неважно, что Северус будет вести себя справедливо и удовлетворять его потребности. Гарри будет рабом. Несмотря на все усилия смириться с судьбой, перспектива по-прежнему вселяла в него ужас. Жить взаперти, постоянно скрываясь, никогда никуда не выходя...

Гарри не представлял, как все это вынесет.

«По крайней мере, мне достался глоток свободы напоследок», – думал он, поднимаясь по цементным ступенькам простенького отеля, сдающего комнаты по тридцать восемь фунтов за ночь. И он уж постарается получить максимум удовольствия за это короткое время... Единственный выпавший ему шанс побыть полноправным взрослым. Возможно, это даже поможет преодолеть испытываемый в последнее время стресс... поможет принять свой жребий.

Может быть, эти импровизированные каникулы окажутся именно тем, что нужно перед ритуалом. У него получится расслабиться и стать по-настоящему готовым принять необратимое рабство.

Так что это вовсе не конец света. Он отлично проведет время в Лондоне и не станет впадать в депрессию из-за того, что ожидает его в Хогвартсе. Толкнув узкую дверь, Гарри очутился у конторки портье и позвенел латунным колокольчиком.

– Здравствуйте, – поприветствовал он пожилого портье. – Я хотел бы снять комнату на три ночи.

Разумеется, он проведет здесь всего две ночи, но время освобождения номера – 11 утра. А в субботу нужно было уходить лишь к вечеру, да и с багажом возиться не хотелось. Лучше заплатить за три ночи и быть спокойным – особенно учитывая оставшееся количество галлеонов.

– Нет, у меня нет кредитной карточки, – Гарри покачал головой. – Я только что окончил школу и еще не заказал ее, но я заплачу авансом за ночь, а завтра схожу в банк и расплачусь полностью. Вас это устраивает?

Он заполнил короткую анкету, ощущая себя удивительно взрослым. Забавно, но когда Северус предложил ему провести время вне Хогвартса, он и не подумал, что может куда-нибудь отправиться сам по себе. Впрочем, Гарри никогда не отличался способностью строить далеко идущие планы. Он привык выкручиваться и приспосабливаться к обстоятельствам.

Клерк пробежал глазами анкету, затем снял со стенки ключ:

– Номер 22, – объявил он. – Второй этаж, первая дверь направо.

– Спасибо, – Гарри направился к лестнице, но взгляд наткнулся на стоявший в углу холодильник с кока-колой. Он облизнул губы. Кока-кола... Гарри не помнил, когда ее пил, зато в ближайшие пару дней сможет баловать себя кока-колой сколько влезет, ведь так? Тем более что это может оказаться последней возможностью насладиться любимым напитком.

Игнорируя скептический взгляд портье, Гарри достал три бутылки и снова вытащил бумажник.

– Три фунта, да? – отсчитав монеты, он повернулся и стал подниматься по узкой лестнице. Балансировать одновременно огромным чемоданом, бутылками с колой и невидимой для магглов метлой было ужасно неудобно, но Гарри все же кое-как добрался до номера.

Комната оказалась тесной и немного затхлой, но все равно Гарри был в восторге. Он плюхнулся на пружинный матрас, открыл первую бутылку и опустошил ее за какие-то тридцать секунд. Покончить со второй заняло чуть больше времени – он задумчиво потягивал напиток, наблюдая из окна за проносящимися автомобилями. Безусловно, распаковываться полностью всего на две ночи было глупо, но какая-то часть сознания все равно наслаждалась процессом. Он сложил рубашки в покосившемся шкафу – одну за другой в ровную стопку – и довольно улыбнулся. Разумеется, гостиничный номер – далеко не дом, но на большее рассчитывать не приходилось.

В поезде он был одет в обноски Дадли, не собираясь демонстрировать Дерслям наличие собственных средств. Теперь же он мог со спокойной совестью от них избавиться. Чем скорее – тем лучше! И, не долго думая, Гарри наложил Incendio на каждый предмет одежды, так неохотно «подаренный» ему Дерслями. После чего ощутил себя свободным.

«Наверняка нечто подобное почувствовала и Петуния, когда уничтожала все следы, напоминающие обо мне, с помощью парового пылесоса», – поморщившись, подумал Гарри.

Раскладывая на полке трусы, а затем и другую одежду, Гарри твердо решил, что не позволит мыслям о родственниках испортить себе настроение.

Гарри довольно окинул взглядом результаты своих трудов. У него был дом. Пусть маленький и временный, но на этот короткий период – целиком и полностью его собственный.

Теперь, когда с одеждой было покончено, нужно было решить, как поступить с остальными вещами. Ему не хотелось повредить «Всполох» уменьшением, поэтому он решил оставить метлу в номере. Вряд ли какой-нибудь маггл ее заметит – маскирующие чары удались на славу. Но на всякий случай Гарри засунул ее далеко под кровать. Платок-портключ был аккуратно сложен и спрятан в левый карман брюк, а палочка – в правый. Остальные вещи в чемодане он заколдовал таким образом, чтобы тот казался совершенно пустым, реши кто-нибудь заглянуть внутрь.

Наконец, чувствуя себя полноправным взрослым магом, он окружил комнату защитными заклинаниями, эффективно применив приобретенные в школе знания. Он – совершеннолетний и имеет право прибегать к магии, когда ему вздумается, разумеется, не привлекая внимания магглов. Напоследок Гарри внимательно рассмотрел свое отражение в зеркале, проверив – хорошо ли сохранилась измененная внешность. М-да, не очень. Трансфигурация человека никогда не была его сильной стороной. Он вспомнил шестой курс, когда наложенные им заклинания расплывались в самые неожиданные моменты или, не дай Мерлин, внезапно вообще переставали работать. Нет, так не годится.

Маскирующие чары – вот что ему нужно. Этот вариант гораздо стабильней. К тому же, он мог почувствовать, когда чары ослабевают. На будущее нужно лишь быть внимательным и обновлять их время от времени, вот и все.

Взмахом палочки Гарри вернул лицо в нормальное состояние и принялся творить маскирующие чары, стараясь создать похожий образ. Хорошо, что старик-портье плохо видел... Но в любом случае, не стоило слишком сильно отходить от первоначальной внешности. Он применил дополнительное клейкое заклинание к челке, так или иначе, он сначала зайдет в аптеку за маскирующим кремом вроде того, что применил Северус перед их путешествием в Норвегию.

Никто не должен заподозрить в нем Гарри Поттера, и точка.

Убедившись, что комната, вещи и он сам находятся в относительной безопасности, Гарри откупорил третью бутылку колы и со спокойной совестью направился искать место, чтобы поужинать.

Улыбаясь, юноша бродил по прихотливо изгибающимся привокзальным улочкам, как никогда раньше ощущая свои безграничные возможности – пусть даже в выборе ресторана. В конце концов, в ярко освещенном уличном киоске он купил гиро и с аппетитом сжевал его на ходу. Разумеется, это не было ужином в шикарном ресторане, но меньше всего сейчас Гарри хотелось сидеть за столом. Слишком уж он был возбужден и горел желанием увидеть как можно больше. Да и сам гиро на вкус был совершенно изумителен. Найдя «Бутс», Гарри купил маскирующий крем, тщательно замазал шрам и с легким сердцем пустился на исследование окрестностей.

Вот теперь его точно никто не узнает, однако бдительность терять не стоило – и Гарри ни на минуту не отнимал руки от кармана с волшебной палочкой. Ведь если его и научил чему-то жизненный опыт, так это всегда быть готовым к неожиданностям.

К счастью, ничего непредвиденного не происходило. Минуя улицу за улицей, Гарри добрался до примыкавшего к станции торгового квартала, где стал попросту следовать за туристическими указателями. Маггловское правительство его не интересовало, но все же он решил взглянуть на Парламент и направился к Темзе, купив по дороге у уличного торговца путеводитель.

Конечно, Лондон ничем не походил на ту отдаленную часть Шотландии, где находился Хогвартс, однако прогулка по набережной вызывала у Гарри ощущения, которые он испытывал сидя на берегу озера. От воды веяло каким-то умиротворением, решил Гарри, и даже шум автомобилей и гудки пересекающих Темзу барж не раздражали юношу.

Чуть погодя он остановился под фонарем и принялся листать купленный путеводитель, пытаясь решить, куда лучше податься завтра и послезавтра. Однако выбор был настолько огромен, что вскоре у Гарри буквально закружилась голова. В любом случае, наилучшим будет просто следовать интуиции. Кстати, об интуиции: не пора ли ему было двигаться назад?

Когда на горизонте возникло здание Парламента, Гарри восхищенно замер: от вида каменной громады, освещенной в ночи яркими огнями, захватывало дух. Как ни странно, ему вспомнилось, как перед ним впервые предстал Хогвартс: замок нависал над ним, буквально сияя великолепием. Разумеется, Хогвартс был гораздо более... ну... волшебным во многих отношениях. Ни одно маггловское здание не могло с ним сравниться. И, несмотря на это, при полном отсутствии магии, достижения магглов поражали.

Тут внимание юноши привлекло расположенное на берегу реки необычное сооружение - напоминающее часовню, с цветной конической крышей, блестевшей, словно драгоценность, и с золотым крестом на макушке. С любопытством приблизившись, Гарри разглядел небольшую открытую мраморную конструкцию. Внутри оказалась маленькая скамейка, и Гарри с удовольствием присел отдохнуть, искренне наслаждаясь открывающимся великолепным видом – река с одной стороны и Парламент – с другой. «Какой занятный домик», – восхитился Гарри, заметив в центре неглубокую купель.

Уходя, он наткнулся на табличку. И, разбирая в тусклом свете фонарей слова, прочел: «Мемориал Бакстона». Ну, из этого много не узнаешь... но дальше шло продолжение: «Монумент в память отмены рабства, 1834г. »

Он словно проглотил живого угря. Где-то глубоко внутри что-то сжалось – ощущение настолько сильное и осязаемое, что ему мгновенно стало плохо. Лондонская идиллия разлетелась в пух и прах, он отчетливо вспомнил, что именно ожидало его в Шотландии.

Рабство в Британии не отменено. Во всяком случае, не для него.

Очевидно, только магглы защищены от него законом.

Внезапно здание Парламента обрело еще более соблазнительный вид. Да и маггловский мир казался по-своему прекрасным. Он отдал бы все на свете за возможность в нем затеряться, начисто забыв о магии и обо всем, что она из себя представляла! Притвориться, что никогда не слышал об упивающихся или темных лордах. Распоряжаться собственной жизнью и отвечать лишь за самого себя, а не быть обязанным спасти весь мир.

⇐ Предыдущая 36 37 38 39 404142 43 44 45 Следующая ⇒