Глава 45b 10 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 40 из 56Следующая ⇒

– А я-то думал, что мужчины в возрасте выдерживают гораздо дольше.

Северус пребывал в слишком благодушном настроении, чтобы поддаться на провокацию.

– Ты меня очень возбуждаешь.

– А, – лицо юноши порозовело, – хм… Но ты ведь не стонал.

– Не имею такой привычки.

– Что, вообще?

Северус медленно расплылся в улыбке.

– Возможно, со временем тебе удастся меня заставить. С нетерпением предвкушаю твои попытки.

Выпрямившись, зельевар окинул юношу взглядом. Тот был полностью одет, однако в области паха ткань брюк уж слишком натянулась. Видеть это было приятно.

Проститутки, вот уже многие годы составляющие основу его половой жизни, были отличными актерами, однако ничто не могло сравниться с неподдельным вожделением. Ведь у Гарри встал не от принятого зелья и не потому, что этого требовал статус раба.

Юноша возбудился по той единственной причине, что его заводили прикосновения к Северусу.

И Северус с изумлением отметил, как от этой мысли... у него потеплело в груди.

– Не желаешь ли повторный минет? – предложил он, протянув руку за лежавшей на прикроватной тумбочке палочкой, чтобы сотворить очищающее заклинание.

Но не успел он слезть с кровати, как на его голое бедро легла ладонь Гарри.

– Да, но... Знаешь, кажется, я передумал насчет коленей. Как насчет повторения прошлого вечера... ну, чтобы ты смог применить и пальцы? – Гарри уставился в пол. – Вчера было... э... о да. Мне понравилось. Даже очень.

Ха. «Даже очень» – прозвучало явным преуменьшением, судя по той скорости, с которой раздевался мальчишка. Надо же. И яркий свет ему сегодня не помеха. Впрочем, Гарри понимал, что Северус наблюдает за каждым его движением, но казалось, его это совершенно не напрягает.

Поудобней устроившись на кровати, юноша чуть раздвинул ноги.

Нет, сейчас он не дрожал от нервного напряжения, однако и расслабленным назвать его было нельзя. Поза выражала не страх, а скорее возбуждение. Северус повторил очищающее заклинание – более интимного свойства – и отложил палочку.

Улыбаясь, он опустился между бедер юноши. Сегодня не требовалось доводить Гарри до расслабленного состояния постепенно – ведь тот вовсе не волновался. Теперь, когда они свободно чувствовали себя в обществе друг друга, Северус знал - все пойдет как по маслу, стоит ему взять в рот этот здоровый, молодой член.

– Ах-х, – простонал Гарри, выкручивая покрывало, когда рот Северуса принялся дразнить его плоть. – М-м-м....

Флакон с бальзамом лежал неподалеку и, когда стоны юноши наполнили комнату, Северус не преминул им воспользоваться. И вот первый палец уже проскользнул между ягодиц, медленно продвигаясь к входу.

Юноша развел ноги чуть шире и выгнул бедра, вбирая палец поглубже.

Прекрасно. Северус легко преодолел сопротивление мышц и стал массировать внутренний канал, в то время как рот все требовательней и настойчивей ласкал член юноши. Вот палец легко коснулся простаты. Какой-то миг он буквально пожирал глазами извивающегося, бессвязно лепечущего Гарри. Пусть слов было не разобрать, но их значение было очевидным.

Постепенно движения Северуса становились все интенсивней, он ритмично массировал член и анальный проход до тех пор, пока Гарри не закричал.

Опять в действиях Гарри не было и намека на фальшь: ни попытки завлечь щедрого клиента, ни надежды на чаевые или рекомендации другим ценителям продажных удовольствий.

Только честное желание, или же, в данном случае, честная кульминация.

Вылизав всю сперму – до последней ароматной капли – Северус передвинулся к изголовью и прильнул грудью к спине Гарри, притянув юношу в крепкое объятье. К черту очищающее. Так или иначе, бальзам бесследно впитается в кожу.

Гарри зевнул и взбил под головой подушку.

– М-м-м... хочу спать. Но это было здорово...

Кажется, его злость наконец-то выветрилась. Какое-то время Северус продолжал обнимать юношу, позволяя тому отдыхать, однако это не могло длиться вечно. Им еще предстояло кое-что обсудить.

– Давай, просыпайся, – потряс Северус за плечо спящего, и тот неохотно зашевелился.

– Хм?

– Мы еще не обговорили твои планы.

– Хм?

Гарри вроде бы уже проснулся. Отодвинувшись от Северуса, он подложил под голову несколько подушек и раздраженно натянул на себя одеяло.

– Какие еще планы? У меня осталась последняя неделя свободы – не то чтобы я в ней купался последние полмесяца, а потом - ритуал. Не понимаю, что тут еще планировать?

Северус тоже накрылся и сел, скрестив ноги и созерцая возмущенное выражение лица Гарри.

– Кроме мисс Грейнджер, кто-нибудь осведомлен о твоих намерениях?

Гарри пожал плечами.

– Никто. Хотя после ТРИТОНов, все уже сообразили – карьеры аврора мне не видать, как своих ушей.

– Значит, все полагают, что ты возвращаешься в Лондон экспрессом?

Гарри задумался.

– А, я понял, куда ты клонишь. Ну, об этом я ничего не говорил, потому что не знал, что сказать. Ведь ты же сам утверждал: мое пребывание в Хогвартсе должно оставаться тайной, верно?

– Несомненно, нам желательно сохранять абсолютную секретность до проведения ритуала, – пробормотал Северус. – Именно поэтому ты и присоединишься к остальным в экспрессе. Пусть убедятся в твоем отъезде.

Юноша резко кивнул.

– Ладно. А когда меня станут спрашивать о грядущих планах, говорить, что еще ничего не решил, так?

– Именно так.

– А что потом? Мне аппарировать? Имей в виду, у меня это займет уйму времени. Ведь придется передвигаться по этапам, делая остановки…

– Надеюсь, ты сохранил полученный перед путешествием в Норвегию портключ?

Гарри нахмурился.

– Ну да.

– И помнишь активационный пароль?

– «Квиддичный капитан». Я, знаешь ли, не полный идиот.

– Я этого и не говорил, – примирительно сказал Северус. – Полагаю, ты так же помнишь, что при разворачивании носового платка и словах пароля портключ активируется и переправит тебя на конспиративную квартиру, где ты сможешь воспользоваться камином и перенестись прямо сюда.

– Ага. Значит, я сажусь в экспресс и делаю вид, что покидаю Хогвартс навсегда, но как только прибываю в Лондон… ну, то есть когда вокруг никого не будет, воспользуюсь портключом и вернусь сюда. – Гарри вздохнул. – Хорошо.

Однако у Северуса сложилось противоположное впечатление: Гарри явно не видел ничего хорошего в предложенном плане. Впрочем, в любом случае юноша неверно истолковал его суть.

– Дядя встретит тебя на станции, – уточнил он. – Альбус обо всем договорился.

Гарри напрягся и настороженно скрестил на груди руки.

– Не надеялся увидеть его снова. Да и вообще, кому нужна защита крови, если есть Podentes?

– Именно ради Podentes ты обязан посетить дом родственников напоследок, Гарри. Убедиться, что все твои вещи, оставшиеся в Суррее, уничтожены. Естественно, кроме фамильных, но ты заверил меня, что таковых не существует, верно?

– Северус, в Суррее у меня не только нет никакой наследственной собственности, у меня там вообще ничего нет! – Гарри горько рассмеялся. – Когда я в прошлом году уезжал в школу, то забрал с собой абсолютно все. В буквальном смысле… не то чтобы там было много вещей. И даже пообещал дяде Вернону, что он наконец-то от меня избавился. Видишь ли, я надеялся, что покину школу полноценным волшебником, способным к самостоятельному существованию…

– Ты и есть полноценный волшебник, способный к самостоятельному существованию, – возразил Северус. – Ты сделал выбор – связать свою жизнь с моей. И твои способности не имеют к этому никакого отношения.

– Угу, как скажешь. Но пойми – в Суррее мне делать нечего.

– И все же мне будет спокойней, если ты удостоверишься еще раз. Ведь даже безобидная зубная щетка может привести к провалу ритуала.

Гарри сердито взглянул на зельевара, но пожал плечами, не желая спорить.

– Ладно, я понял. Проверю, что все чисто. Итак, поездка в экспрессе - это день, плюс время доехать до Суррея, потом время на проверку… Ну, думаю, смогу вернуться уже в четверг вечером. Или лучше подождать до утра?

– Вернешься в субботу вечером, – объявил Северус. – В последнее время ты слишком зациклился на ритуале. Думаю, тебе не помешает немного отвлечься.

– Ты хочешь, чтобы я провел в Суррее целых три дня, – сухо резюмировал Гарри. – Неудачная мысль, Северус.

– Да, я слышал о твоих разногласиях с родственниками…

– Немного же ты слышал, если называешь это «разногласиями».

Северус нахмурился. Необходимость для Гарри провести некоторое время вне Хогвартса не вызывала сомнений. А самое безопасное для этого место – дом Дерслей. Кроме того, учитывая помощь в защите Гарри, на протяжении многих лет оказанную Дерслями, Северус не мог воспринимать их ненависть к племяннику всерьез. Нельзя забывать – Гарри всего лишь восемнадцать, и он не обладает приходящей с возрастом широтой мышления. Северус же обладал ею сполна и посему не сомневался – потом Гарри горько пожалеет, не попрощайся он сейчас с родственниками как следует.

И не только с родственниками. С друзьями детства, с самим местом. С прошлым образом жизни. До сих пор Гарри жил на стыке двух миров: маггловского и магического, теперь же его средой обитания станет исключительно последний.

Нет-нет, Гарри не должен упускать шанса в последний раз взглянуть на покидаемый им мир. С другой стороны, юноша был слишком молод и вряд ли оценит по достоинству предоставленную возможность. Поэтому Северус лишь напомнил:

– Разве не ты прошлой ночью изъявил желание посетить Норвегию? И сам признался в необходимости провести время вне замка до начала ритуала?

– Да пойми же, я скорее предпочту отправиться к дементорам в Азкабан, чем провести еще хоть день с этими... родственничками, – тяжело вздохнул Гарри. – Но будь по-твоему, я это сделаю. Наверно, мне все равно бы пришлось возвращаться для проверки забытых вещей, так что я переживу. Значит, в субботу вечером мне быть тут. Я понял.

– Отлично. Кстати, ты позаботился об остальных вещах? Которые у тебя здесь, в школе?

– Ну, ты уже конфисковал мою фамильную собственность, – нахмурился Гарри. – Ах, да. Помнишь разбитое зеркало, доставшееся мне от Сириуса?

М-да, такое не забудешь.

– Тебе не нравятся обычные.

Юноша чуть покраснел. Любопытно.

– Ну, магические я не люблю точно – они вечно лезут не в свое дело и всегда критикуют мою прическу. Ладно, неважно. Но, кажется, я внес его не в тот список.

– Прошу прощенья?

Гарри отвернулся и стал теребить лежащее на груди одеяло.

– Я всегда считал его подарком Сириуса. Но оно вполне могло принадлежать Джеймсу, и потому…

– Надеюсь, ты не совершил глупости и не отдал его кому-либо?

Юноша покачал головой, и Северус продолжил, как ни в чем не бывало:

– Тогда в чем дело? Просто не забудь принести его на ритуал.

Гарри отставил бокал на тумбочку и отодвинулся от Северуса.

– Ладно. Теперь насчет немагической собственности. Начни я раздавать свои вещи направо и налево, это будет выглядеть странно. Я уже отдал кое-что Гермионе… – пожал плечами Гарри. – А большую часть вещей можно просто сжечь, после того как все разъедутся по домам. Хотя кое-что я хотел бы отдать Добби… – юноша сглотнул. – Э… джемперы.

– Ты уверен, что больше не хочешь ничего отдать мне на сохранение? – Северус умолк, не желая задавать следующий вопрос, о котором ему напомнили слова Гарри. – Блэк, Гарри. Больше он тебе ничего не дарил?

– Складной нож на Рождество, – улыбнулся воспоминанию Гарри. – Магический, я уверен. Он открывал любой замок, распутывал любой узел, ну… пока у него не расплавилось лезвие… – внезапно улыбка погасла. – Но нож не принадлежал отцу. А жаль. Иначе бы тебе пришлось отбирать его у Малфоя. Ублюдок украл его в прошлом году.

Северус приподнял бровь.

– Если ты спокойно призвал из замка метлу во время Тримудрого турнира, то тебе ничего не стоило вернуть свою собственность.

Гарри фыркнул.

– А откуда, по-твоему, мне стало известно, что вор – Малфой? Мои призывающие чары срабатывают на всем, кроме ножа. Думаю, он применил для его защиты темную магию. Или же уничтожил – просто так, из вредности.

– Но это лишь твои догадки?

– А если нет, ты что-нибудь предпримешь?

– Нет.

– Догадки, – вздохнул Гарри. – Но в их правильности я уверен. Так или иначе, с собственностью я разобрался. Все магическое я принесу сюда… э… завтра? То есть Хедвиг может остаться в совятне, но нельзя же просто оставить «Всполох» в спальне. Рон обязательно заметит и, не увидев метлы, решит, что она у меня в сундуке. Или мне взять ее с собой и привезти назад?

– Бери с собой, так мы избежим лишних подозрений. Вдруг кто-нибудь заглянет в твой сундук…

– Ну да, все должны безоговорочно поверить в мой отъезд, – снова вздохнул Гарри. – Ладно.

– Теперь по поводу завтрашнего дня. В башне проводится вечерника, не так ли?

– Ну да, но ты же все равно заставишь ее пропустить, так что…

– Отнюдь, я как раз настаиваю на твоем в ней участии.

Северус удовлетворенно отметил, как у юноши от изумления чуть приоткрылся рот.

– А как же упражнения? Ведь успех ритуала важнее любой вечеринки!

– По-моему, на данном этапе дополнительные упражнения уже не повлияют на наши шансы на успех, – изогнул бровь Северус. – Или ты до сих пор сомневаешься в моей способности довести тебя до оргазма?

– Да нет…

– Вот именно. В течение нескольких недель ты изобретал предлоги избегать одноклассников, теперь же они – естественно, за исключением мисс Грейнджер – так просто от тебя не отстанут. Не покажись ты на празднике сам, они попросту тебя выследят. Вряд ли им придет в голову искать тебя в подземельях, но лучше не рисковать. Более того, тебе необходимо провести с ними прощальный вечер, не так ли?

– Да, наверно, раз ты сказал, что больше я их не увижу, – уныло буркнул Гарри.

Северус нахмурился.

– Когда это я такое говорил?

– Ха, – презрительно усмехнулся юноша. – Когда я пожаловался, что теперь почти не провожу время с друзьями, ты посоветовал мне привыкать к такому положению вещей, ведь скоро я их не увижу вообще.

– Ах да, припоминаю, – прокашлялся Северус. – Я лишь имел в виду их скорый отъезд из замка: они начнут работать, у них появятся новые обязанности. А вовсе не предполагал запретить тебе с ними контакты. Мне прекрасно известна твоя потребность в общении, Гарри.

– Едва ли это имеет значение. – Гарри выхватил из-под головы подушку и несколько раз яростно взбил ее кулаком. – Все равно мне бы не хотелось посвящать их в … э… Гермиона уже знает. Она сможет навещать меня?

Северус попытался скрыть досаду. Нет, не стоило возражать против дружбы Гарри с этой девушкой, особенно учитывая платоническую природу их отношений – в конце концов, они никогда не были любовниками. Но он ничего не мог с собой поделать.

– Уверен, мы что-нибудь придумаем.

Его слова заставили Гарри поднять голову.

– А как же «невозможность любых обещаний»?

– Возможно, я отреагировал слишком остро, – уныло признался Северус. – Это было до того, как я понял: положение любовников уже само по себе предполагает определенную степень доверия, основанную на взаимных ожиданиях.

– Просто скажи «я был не прав», Северус, – покачав головой, посоветовал Гарри.

Северус пожал плечами.

– Очень хорошо. Я был не прав, Гарри… твоя жизнь будет настолько полноценной и содержательной, насколько позволят обстоятельства. Я не опасаюсь давать подобное обещание. Ведь ты должен в это верить сам, если действительно считаешь меня любовником.

Гарри опустил голову и принялся рассматривать неровные ногти.

– Но я же все равно останусь твоим рабом.

– Да. Но я никоим образом не собираюсь плохо с тобой обращаться.

– Ну да, ясное дело, не собираешься – и это все прекрасно – но, тем не менее, Podentes – это темная магия… – И тут Гарри поднял голову. – Ладно, забудь. Проехали. Чему быть, того не миновать.

Выбравшись из постели, Гарри быстро оделся – в каждом его движении сквозило напряжение. И лишь перед самым уходом он нарушил молчание.

– Ну, значит, до субботы?

Северус жестом задержал юношу.

– Ты понимаешь, что все это время тебе будет лучше к себе не прикасаться, верно?

Гарри переступил с ноги на ногу.

– Я об этом даже не задумывался. Но, полагаю, тебе нужно быть уверенным, что по возвращении я… э… буду готовым...

– Лично я полагаю, что на данном этапе подождать до семнадцатого числа стоит нам обоим. Ты был прав раньше. Пусть Драконий Дурман и усиливает ощущения, делая ритуал очень приятным, но он так же может затруднить достижение оргазма. Это лишь предположение с моей стороны, однако, не забывай: ты должен кончить трижды, к тому же со связанными руками…

– Вот только не говори, что придется упражняться и в этом! – взорвался Гарри. – У меня нет никакого… э... послушай, я, конечно, вытерплю такое во время ритуала, но сама мысль о том, что я буду связанным, когда ты ко мне прикасаешься, меня вдохновляет мало.

– Именно поэтому тебе следует воздерживаться целую неделю.

Гарри взглянул на него с явным подозрением.

– Ладно, хорошо. Ты же понимаешь, что я не сделаю ничего, подвергающего опасности успех ритуала.

– Да. Понимаю.

Их взгляды на миг встретились, и между ними словно вспыхнула искра. Возможно, понимания.

Которая тут же погасла, и Гарри вышел.

Глава 37

Четверг, 11 Июня 1998, 11: 15

______________________________________

Гарри задумчиво созерцал шотландский пейзаж, проносящийся за окном вагона, когда дверь шумно распахнулась и в купе ввалился Рон.

– Ах, вот ты где, – воскликнул он таким тоном, словно Гарри от него прятался.

– Ну да, вот он я, – натянуто поприветствовал Гарри враждебно настроенного приятеля. Разумеется, причина недовольства Рона ему была хорошо известна: выпускная вечеринка, устроенная в Гриффиндорской башне, которая закончилась катастрофой. А началось с того, что Рон перепил щедро разбавленного огневиски пунша, а затем попытался напоить им Гарри.

И обиделся, когда друг, сделав глоток, объявил, что у напитка жуткий вкус. Ну откуда Гарри было знать, что выбирал алкоголь именно Рон? Знай он об этом – точно промолчал бы. Откровенно говоря, вкус у этой дряни был действительно мерзким – не сравнить с отличными винами, которыми его баловал Снейп.

Впрочем, эпизод с алкоголем послужил лишь началом – Рон и Гарри по традиции легко обратили все в шутку.

Но тут в гостиную спустилась Джинни.

Джинни, которая была влюблена в него с первого курса и даже не трудилась скрывать это. Гарри не отвечал взаимностью – она ничуть не привлекала его. Юноша спокойно наблюдал за тем, как в течение прошлого года девушка целовалась с Дином Томасом, и испытывал лишь смутное удовлетворение оттого, что она с кем-то встречается. Вероятно, в надежде, что она наконец прекратит по нему сохнуть и смотреть, словно в глаз ей попала соринка – так часто она моргала. Однако с Дином они расстались, и Гарри стал избегать общества девушки. Особенно после квиддичных матчей, когда Джинни – к его смущению – становилась еще более... неудержимой в выражении своих эмоций. Пару раз, когда она набрасывалась на него с поцелуями, ему вообще едва удавалось скрыться.

И пусть он действительно думал о Джинни, планируя поскорей избавиться от девственности – ха, только ради того, чтобы лишить Снейпа этого удовольствия! – однако мысль о ней пришла в голову только из-за твердой уверенности в ее мгновенном согласии. По правде сказать, Гарри никогда не испытывал к ней сексуального влечения. С другой стороны, под влиянием стресса – у него оставалась одна ночь... ну да, он был уверен, что справился бы.

Но теперь Гарри понимал, что все равно не сделал бы этого. И не только из-за запрета зельевара. И даже не из-за несправедливости по отношению к Джинни.

От секса с Джинни Уизли его бы остановило нечто гораздо более фундаментальное.

Истина открылась ему вчера вечером, во время этой гребаной вечеринки. Черт, знай Гарри, как все обернется, обязательно придумал бы какой-нибудь предлог, чтобы не пойти. И пусть бы все обижались, что его нет, – все равно он умудрился оскорбить всех своим присутствием. Ну, всех кроме Гермионы, которая единственная поняла как то, что он сказал Джинни, так и то, о чем умолчал.

Остальные вообще ничего не поняли.

Рон же, очевидно, до сих пор кипел от злости.

А что еще оставалось Гарри, когда Джинни слетела вниз по лестнице прямо в его объятья и повисла на нем так, словно он был ее личным Прекрасным Принцем?

На секунду он буквально оцепенел и никак не реагировал. Просто стоял, позволяя себя целовать.

Но внезапно осознал сразу несколько вещей. Ощущения были... ну, какими-то неправильными.

Вообще неправильными. Губы казались слишком мягкими, а волосы – жесткими. И они были такими длинными, что он в них почти запутался. И, если уж говорить об объятьях, хотелось чувствовать, как сильные руки прижимают его к мускулистой груди, а совсем не эту обволакивающую мягкость.

Юноше хотелось вдыхать чистый запах, запах Снейпа.

А вместо этого задыхался от тяжелого аромата духов Джинни.

Разумеется, у Гарри не было времени разложить по полочкам свои впечатления тогда, во время поцелуя. Он осознал лишь одно - тот ему совсем не понравился. Однако пятнадцать минут в пустом купе предоставили прекрасный шанс разобраться в собственных эмоциях.

За эти пятнадцать минут, в некотором смысле, Гарри понял больше, чем за все недели, проведенные со Снейпом. Его влекли темные волосы и черные глаза. По-настоящему привлекали. Наверняка рыжие волосы Джинни были приятными, да и сама она вовсе не уродина. И, безусловно, она ему нравилась как личность, но влечения у него к ней не было.

Возможно, все бы обернулось иначе, если бы не Cambiare Podentes. Но все вышло, как вышло – и ему пришлось проводить все это время в обществе Снейпа. Сейчас, когда он взглянул на ситуацию с этой точки зрения, все сбивающие с толку чувства оказались объяснимы. Ну да, все это из-за проведенного вместе времени. Из-за многочисленных поцелуев со Снейпом. Черт подери, он уже просто привык к внешности Снейпа, к ощущениям, испытываемым от прикосновений к телу любовника.

И то, что теперь он предпочитает Снейпа, при сложившихся обстоятельствах вполне объяснимо. Ведь зельевар сам намекал на нечто подобное. Они оба были вынуждены вступить в эти отношения, которые в свою очередь вызвали определенные последствия. Ну, что-то вроде того.

Разумеется, вполне вероятно, что Гарри всегда испытывал слабость к брюнетам. Взять ту же Чо Чанг. А когда Чо отказалась пойти с ним на рождественский бал, то он пригласил брюнетку Парвати. Короче говоря, его сегодняшнее влечение к Снейпу – очень закономерное и естественное явление.

Кроме того, секс со Снейпом был чертовски хорош, и, похоже, в нем не будет недостатка. А для здорового восемнадцатилетнего парня это немаловажно. Пусть Гарри и стал понимать это лишь недавно. Впрочем, до него так же не сразу дошло искреннее намерение Северуса удовлетворять Гарри. Но теперь, когда он это понял, стало ясно, почему его не впечатлил тот поцелуй. Джинни просто не умела целоваться. Она прижималась к его рту и поспешно совала в него язык.

С Северусом же все было по-другому. Его неспешные, умелые поцелуи не просто заводили Гарри, но и мгновенно распаляли более сильные желания.

От таких мыслей на юношу навалилась тяжесть, неприятно отдающаяся слева в груди от каждого толчка движущегося поезда. Мужчина. Он же парень, черт подери! Но отрицать бесполезно – целовать Северуса ему было гораздо приятней, чем целовать Джинни. Да и обнимать тоже.

Гарри судорожно сглотнул. От спавшей с глаз пелены перехватило дыхание, волна паники накрыла с головой. Неужели его действительно привлекали мужчины?

Но вопрос был уже чисто риторическим.

Тогда, на вечеринке, он даже не задумался об этом. А только понял – поцелуй оказался ошибкой. «Я просто не хочу ее из-за приближающегося ритуала, – успокаивал себя вчера Гарри, когда на нем повисла Джинни. – Я не вправе целоваться с девчонками направо и налево».

И чуть погодя осторожно высвободился из цепких объятий Джинни. Что было не так уж легко… Гарри даже поморщился, воспоминая об этом. Ему пришлось даже чуть оттолкнуть ее – с этого все и началось.

– Эй! – возмутился Рон. – Поосторожней, Гарри!

Джинни споткнулась, выпрямилась и снова на нем повисла. То есть попыталась. Гарри быстро отступил, желая избежать сцены. Однако Джинни не отставала до тех пор, пока не прижала его к стене, и ему пришлось вытянуть руки, удерживая девушку от дальнейшего сближения.

– Гарри, это же вечеринка, – застрекотала девушка. – Твой последний вечер в Хогвартсе! Один поцелуй! Я целую вечность ждала, пока ты меня заметишь, и на сей раз тебе от меня не сбежать! Ну же, решайся…

Рон был не единственным Уизли, украдкой отведавшим тайно доставленного в Гриффиндорскую башню алкоголя, внезапно понял Гарри. Странно, что он ничего не почувствовал при поцелуе, однако теперь Гарри стал понятен источник ее неуклюжего энтузиазма. Вероятно, сильный цветочный запах духов заглушил винные пары.

– Джинни, – тихо начал Гарри, предусмотрительно не опуская вытянутых рук. – Не надо, Джинни.

– Забудь ее, Гарри! – умоляла девушка, пытаясь высвободиться. – Я слышала, что она тебя бросила. Ей же хуже. Мне плевать, что ты еще не отошел от…

– Нет, – покачал головой Гарри.

Но она продолжала нести чушь о том, что они предназначены друг для друга, и тогда Гарри вспомнил – пф! как будто он мог забыть – что да, он действительно он уже был предназначен, только не ей, а Северусу. Как там предупреждал зельевар? «Если за оставшиеся до ритуала недели ты отдашь свое тело кому-либо, кроме меня…»

Его губы были не совсем «телом», в том смысле, который вкладывал в это слово Северус, но принцип не менялся.

– Только один, – тем временем настаивала она. – Ну, Гарри, от одного поцелуя тебе ничего не сделается…

– Джинни, ты мне не нравишься в этом смысле! – прервал ее Гарри, отчаянно желая положить этому конец. Вся ее болтовня о поцелуях напомнила о Снейпе. А о ком же еще? Если говорить о страстных поцелуях, то Снейп был его единственным на всю жизнь партнером. А ему вовсе не улыбалось думать о зельеваре в последнюю ночь в Хогвартсе. Ему хотелось веселиться с остальными, забыв на время, что вскоре ему придется стать наложником. Но Джинни не отставала до тех пор, пока Гарри не вышел из себя. – Да пойми же, ты никогда мне не нравилась! Отвали, понятно? Найди кого-нибудь, кого ты привлекаешь, ради Мерлина!

В гриффиндорской гостиной воцарилась мертвая тишина. Повышенный тон, а тем более грубые выражения, были вовсе не в духе Гарри.

Прикрыв рот ладонью, девушка отпрянула от Гарри и, залившись слезами, пересекла гостиную и стала взбираться по лестнице в спальню. Мгновенно вспыливший Рон накинулся на друга:

– Ты что, спятил? Это же вечеринка, Гарри! А она боится, что больше никогда тебя не увидит!

Лаванда фыркнула и перекинула через плечо волосы.

– Поцелуй, Гарри. Она и ждала всего каких-то там шесть лет! Мы не знаем, кто такая эта твоя тайная девушка, но ради Мерлина, тебе лучше ее забыть! Или, еще лучше, успокоиться! – презрительно взглянув на Гарри, блондинка побежала вслед за Джинни.

К этому времени Рон уже находился рядом, практически нос к носу.

– Ты не хотел целовать ее – это твое дело. Но зачем нужно было прилюдно ее унижать, Гарри? Ты-то завтра уедешь, а ей еще целый год тут учиться!

– Я же пытался отшить ее вежливо…

– Не слишком-то ты старался!

Рядом с Роном возникла Гермиона. Взяв его за руку, она сочувственно взглянула на Гарри.

– Джинни может постоять за себя сама, Рон.

– Ага, но Гарри…

– Завтра мы уедем, она же останется тут еще на год, – вполголоса продолжила Гермиона. – Гарри повел себя ужасно, но ты многократно ухудшаешь ситуацию, демонстрируя, что она в подобной ситуации нуждается в защите брата.

– Ладно, я понял, – проворчал Рон и отошел, напоследок окинув Гарри сердитым взглядом.

Гермиона безмолвно извинилась и последовала за Роном в противоположный угол гостиной.

Однако на протяжении вечера Рон так и не прекратил испепелять его взглядом.

Увы, для Гарри эта злосчастная вечеринка стала худшей в его жизни. Поездка домой оказалась не лучше, потому что было ясно – Рон, судя по гневным взглядам исподлобья, все еще кипел от злости. Словно Гарри не отверг поцелуй, а как минимум кого-то прикончил.

– Видел сегодня Джинни?

Гарри покачал головой.

– Послушай, Рон, вчера я сказал все это не нарочно. Просто… сорвался.

– И чем тебе не нравится Джинни, вот чего я не пойму, – яростно прошипел Рон. – Ты слишком хорош для нас, со своими золотыми россыпями в " Гринготтсе" и именем, которое открывает дорогу в любую квиддичную команду, тогда как гораздо лучшие игроки должны ждать годами?

– Да при чем тут?.. – раздраженно начал Гарри. – Да и вообще, я всегда думал, что ты будешь держать меня от Джинни подальше, а не строить из себя сваху! На самом деле ты не хотел бы, чтобы твой лучший друг встречался с твоей сестрой, верно?

– Хотел бы! – скрестил на груди руки Рон. – Потому что, если бы у вас все удалось, ты бы стал членом семьи! И мама добавила бы на часы стрелку «Гарри»! Мы все бы этого хотели, придурок!

⇐ Предыдущая 35 36 37 38 394041 42 43 44 Следующая ⇒