Глава 45b 3 страница

– Да, да. Возможно, что я и заслужил «Ужасно» по истории магии, но кое-какие факты из мировой истории мне все же известны.

– Ну, разумеется, – пробормотал Северус, хотя на самом деле был впечатлен. Как правило, среднестатистический маг слабо разбирался в маггловской истории. Хотя ведь Гарри в детстве посещал маггловскую школу. – Итак, последний раз документы о ритуале составляли маги, которые видели рабство в очень жестком свете. Более того, перед римлянами стояло непреодолимое затруднение – они так и не увидели успешного проведения Podentes. Так что для них ритуал оставался таким же мифом, как и для нас. Из своих источников им было известно, что заклинание было предназначено для влюбленных, однако подозреваю, что в Римских описаниях именно этой стороне ритуала придавалось меньше значения, чем она того заслуживала. Что же до более древних источников, принадлежащих магам, которые проходили ритуал или же лично присутствовали на нем в качестве свидетелей... то они дошли до нас в гораздо более разрозненном и обрывочном виде. Несомненно, синопсис далеко не безупречен, так же как и мое изначальное понимание ритуала. Теперь же мне кажется, что суть его не в рабстве, а скорее в заботе и защите.

– Но даже Бинс говорил, что это заклятие порабощения!

– Боюсь, что дело в его ошибочном восприятии. Гарри, никто всецело не понимает Podentes. Нам придется узнавать о нем постепенно. Послушай, я хочу, чтобы ты меня верно понял. Да, это заклятие порабощения. Окончательное и бесповоротное. Этого не изменить. Но порабощение происходит из-за магических приливов и отливов. Сила не возникает из ничего. Великая сила требует великой жертвы. А двойная сила – еще более великой. Думаю, стоявшие у истоков ритуала маги были настолько влюблены друг в друга, что порабощение, пусть и истинное, не являлось угрозой для их отношений. Ты начинаешь меня понимать, не так ли?

И снова Гарри сглотнул. С явным усилием.

– Ну да, но… мы же не влюбленные и никогда ими не будем.

– Возможно, но мы любовники. Если ты мне доверишься как своему любовнику – даже не задумываясь о Podentes – тогда у нас все получится. А неотъемлемая часть твоего доверия в том, чтобы чувствовать себя со мной раскованно, понимаешь? В сексуальном плане. А этого не случится до тех пор, пока ты не почувствуешь, что мы с тобой более… равноправны тут, в постели.

– Значит, я – твой любовник, что уравнивает меня с тобой, и, в свою очередь, поможет стать твоим рабом, тогда как на самом деле я им не буду, хотя я все-таки раб, но, с другой стороны, не раб?

Северус облегченно улыбнулся.

– Вот именно.

– Но это нелогично!

– Как и любой парадокс.

Матрас заскрипел – это Гарри перекатился на бок и подложил голову под руку.

– Я чувствую себя неловко, давая тебе указания. Намного проще… подчиняться.

Ну, разумеется, ведь тогда ты притворишься, что тебя целуют или ласкают против твоей воли…

Северус промолчал.

– Ладно, – ворчливо уступил наконец Гарри. – Наверное, мне придется. Ну, тогда… почему бы тебе не поцеловать мне пальцы?

Северусу показалось, что Гарри ожидал от него вспышки возмущения, но подчиняться юноше доставляло ему удовольствие. Несмотря на потерю контроля, ему было любопытно, куда их заведет фантазия Гарри.

Медленно потянувшись, он поднес к губам кисть юноши и неспешно поцеловал подушечку каждого из пальцев, а затем полностью всосал указательный в теплую полость рта. Он несильно посасывал и дразнил палец, словно во рту у него был восхитительный член юноши.

В задыхающемся голосе Гарри ощущалась явная враждебность:

– Ох! Ну, все… хватит...

Северус открыл рот, и Гарри выхватил палец.

– Ты никогда ничего не делаешь наполовину, верно? – дрожащим голосом спросил юноша. Было очевидно, что тот возбужден. Чудесно, чудесно… как же ему хотелось потянуться вниз и уточнить, насколько сильно, однако зельевар сдержался. Гораздо лучше позволить Гарри продолжить проявлять инициативу, позволить увидеть разнообразие расстилающихся перед ними возможностей, понять, что Северус не собирался лишь пользоваться его телом.

Гарри перекатился на другой бок, спиной к Северусу, и тот испытал разочарование, которое бесследно испарилось, как только юноша произнес:

– Ну… тогда чуть-чуть поцелуй мне шею.

Северус придвинулся ближе, тоже перевернулся на бок и оперся на локоть, чтобы случайно не коснуться Гарри нижней половиной тела – ведь тот этого не просил, верно? А сейчас музыку заказывал Гарри.

Припав губами к месту, где плечо переходило в шею, он ощутил, как юноша выгибается навстречу, склоняет голову, предоставляя Северусу больше доступа к обнаженной коже. Участвует. Ах, как восхитительно.

Сначала почти невесомый поцелуй, просто касание губ к нежной коже за ушной раковиной. Еще один – в плечо, затем легчайшее, дразнящее облизывание между лопаток. Но тут желание Северуса ярко вспыхнуло, и он больше не сдерживался. Открыв широко рот, он впился в сильную загорелую шею, пытаясь продемонстрировать глубину и разнообразие существовавших для них возможностей. Тут, в темноте, он пытался доказать, что их совместная жизнь может быть насыщенной, яркой и многослойной, а не тусклой, унылой и безнадежной, какой видел ее Гарри, что удовольствие не закончится после ритуала, что он были настоящими любовниками.

И что больше всего на свете Северусу нравилось ублажать Гарри…

У юноши вылетел стон, и Северус вцепился в покрывало, чтобы удержаться и не потянутся к его твердому члену – он почти физически ощущал возбуждение Гарри.

– Я же просил «чуть-чуть», – задохнулся Гарри. – О боже. Это было… э…

– Да?

– Э-э… наверное, гораздо лучше, чем я помнил.

Северус чуть подождал, но, когда Гарри ничего не добавил, не выдержал:

– Еще?

– Нет. – Гарри резко вдохнул. – Мне позволено так тебе говорить?

В темноте Северус улыбнулся.

– Разумеется.

– И если я скажу «довольно», ты подчинишься?

– Я уже сделал это, если помнишь. В ванне.

– Ах да, конечно. – Гарри беспокойно поерзал на спине; Северус по-прежнему лежал на боку, подперев голову рукой. – Может, тогда… ну, перейти к обычным поцелуям?

Другого приглашения Северусу не было нужно – он тут же припал к губам юноши.

М-м, восхитительно. Он неоднократно фантазировал, как будет целовать Гарри всю ночь напролет, но ему всегда что-то мешало – преодоление то одной, то другой трудности, необходимость придерживаться какого-то плана. Но не теперь. Этот вечер целиком принадлежал Гарри, и, прекрасно зная о слабости юноши к поцелуям, Северус был готов посвятить им душу и тело, целуя губы юноши с таким же энтузиазмом, как до этого - его шею.

Однако изначально выбранная им позиция оказалась неудобной, поэтому Северус сменил ее, накрыв тело Гарри своим торсом. Верно, такого указания не поступало, но ведь раньше они уже так делали, не так ли? Гарри мог возразить; Гарри мог сказать «довольно». И Северус бы остановился.

Однако юноша не сказал ничего подобного. Наоборот, он издавал низкие горловые звуки, бархатно ласкавшие губы Северуса, и обхватил затылок зельевара. Принимая это за молчаливое согласие перейти к дальнейшим ласкам, Северус разжал покрывало и погрузил пальцы в волосы Гарри, лаская те чувствительные точки на затылке, массаж которых буквально сводил юношу с ума.

Они целовались целую вечность; время от времени Северус отрывался, чтобы сделать вдох, тем самым давая юноше шанс остановиться.

Но Гарри, пьяный от удовольствия и ощущений, лишь смотрел на него широко раскрытыми, затуманенными глазами. К тому времени зрение Северуса уже достаточно адаптировалось к темноте. В конце концов, тьма оказалась не кромешной; из-под двери, ведущей в ванную, сочился свет. Неяркий, но достаточный для того, чтобы разглядеть, как Гарри облизывал губы, когда Северус прерывал поцелуй.

Гарри явно желал продолжения и даже умудрился пару раз подтвердить свое желание, хотя и не словами. Для этого юноша слишком далеко зашел; однако в безмолвной просьбе он снова притягивал голову Северуса к себе.

Физические, а не вербальные инструкции. Но это было неважно. Или, вернее, это было гораздо лучше.

Северус не заметил, как и когда поцелуй превратился в нечто другое. Его тело так и льнуло к стройной фигуре Гарри, потому вовсе неудивительно, что чем дольше длился поцелуй, тем больше оно накрывало тело юноши. Гарри не просил этого, но и не жаловался, поэтому Северус решил, что такое развитие событий оказалось вполне закономерным. И он продолжал целовать любовника, постепенно занимая все более удобную позицию.

Член у члена – вот так было гораздо лучше: их гладкие от пота тела томно скользили друг о друга. Шершавое ощущение жестких лобковых волосков восхитительно контрастировало с гладкой кожей мускулистого живота, когда Северус ритмично подавался бедрами вперед, сопровождая толчки поцелуями.

Зажмурив глаза, Гарри отзывался: поцелуем на поцелуй, толчком на толчок; его возбуждение явно достигло предела. Исступленно вцепившись в Северуса, юноша закинул голову назад, сильно вытянув шею, и яростно толкался вперед, издавая бессвязные звуки, выражающие нужду, желание и неистовую страсть. Страсть, которая заставляла сердце Северуса колотиться еще сильнее.

Внезапно Гарри пронзительно вскрикнул, выгнулся и задрожал от наступившего оргазма.

И для Северуса это оказалось слишком – он ощутил то самое напряжение, которое означает приближение кульминации. Гарри больше не двигался, а бессильно лежал под ним, отходя от оргазма, тогда как сам Северус был лишь на грани своего.

Рыча от нужды, Северус обхватил затылок Гарри и притянул его в последний, долгий поцелуй, желая показать, что даже во время сотрясающего тело оргазма это было восхитительно, причем восхитительно для них обоих.

А потом все закончилось, и они просто лежали рядом со сплетенными руками и ногами, а в воздухе витал сладковато-острый запах секса. И Северус вдыхал его, закрыв глаза и расслабившись всем телом. «Все прошло гораздо лучше, чем я предполагал», – вертелось у него на языке, но подобные слова лишь напомнили бы Гарри о том недалеком прошлом, когда Северус действительно обращался с ним скорее как с рабом, чем как с любовником.

Наконец Гарри прервал тишину, пусть и не совсем красноречиво.

– Э. Не мог бы ты… ну, слезть с меня? Ты, знаешь ли, тяжелый.

Разумеется, не самое тактичное замечание, но зато такое типичное для Гарри. Поэтому все было в порядке.

Не говоря ни слова, Северус скатился с юноши, но и в новой позиции ему было прекрасно видно выражение лица Гарри. Жаль, что было так темно…

– Ну и… что же мы теперь будем делать? – отвернувшись, спросил Гарри.

– Хм, а чего бы тебе хотелось? – промурлыкал Северус. Одеяла сбились у подножья кровати, и он ожидал, что Гарри вот-вот их на себя натянет, но пока что юноша, казалось, не замечал их наготы.

– Ага, значит, мы продолжаем эту… э, игру в «Гарри Имеет Право Голоса»?

Северус наклонился над ним и снова поцеловал, прервавшись лишь тогда, когда юноша оттолкнул его.

– Да, – серьезно сказал он. – Гарри имеет больше, чем «право голоса», если ты не заметил. В постели мы будем делать то, что ты хочешь, и только то, что ты хочешь, и так до самого ритуала. Возможно, тогда ты поверишь в то, что после него нас ожидает взаимное наслаждение.

– Что ж, для меня все это ново, – необычно пронзительным голосом отозвался Гарри. Северус ощутил его панику. – Я совсем не знаю, чем обычно занимаются мужчины... ну, после того как.

Взяв палочку, Северус зажег неяркий свет.

– Нормально? – И, дождавшись кивка Гарри, продолжил. – Дело в том, что неважно, чем занимаются остальные мужчины. Или, скорее, ты сам решаешь, чем бы хотел заняться. Однако если тебя интересует, что принято делать… – Северус мельком взглянул вниз, на кремовые кляксы на животе у Гарри. – Могу заверить тебя, что в данный момент можно было бы применить очищающие чары.

Гарри приподнялся, опершись на локти, подтянулся и сел, откинувшись на спинку кровати так, что его живот оказался на уровне глаз Северуса. Зельевар сомневался, что Гарри сознавал всю двусмысленность этой позиции. Однако решил промолчать – было бы глупо рисковать достигнутым за вечер прогрессом из-за желания вылизать с живота Гарри их смешанное семя.

– Ты можешь это сделать? – по прежнему подавленно спросил Гарри. – Я чувствую себя несколько… не в себе.

– Разумеется. – Северус очистил их обоих, после чего натянул на них одеяла. Все, что угодно, для того чтобы Гарри почувствовал себя в своей тарелке… кроме того, его пульс замедлялся… поэтому он наверняка зябнет. – Итак?

Гарри хохотнул, прикрыл глаза ладонью, словно ослепленный ярким солнцем.

– Уж очень это все невероятно. Я… я даже не знаю, что следует говорить в таких ситуациях.

Северус взял ладонь Гарри в свою и вновь поцеловал каждый палец, но на этот раз ограничился лишь поцелуем.

– Я тоже не знаю, о чем следует говорить. Хотя опыта мне не занимать… но, быть может, не совсем такого, о каком ты подумал.

Намек Северуса был вполне очевидным, но Гарри ни о чем не спросил. И тогда зельевар продолжил.

– Ты волен остаться и говорить сколько угодно…

– Нет, уже поздно. Лучше я приму душ и пойду…

– Тебе хочется в душ? – спросил Северус, думая, что Гарри не терпелось смыть с себя его запах, уничтожить все следы их времяпровождения теперь, когда он возвращался в другую реальность, или же в то немногое, что от нее осталось.

– Нет, я уже сегодня принял две ванны, но у меня липкая кожа. Ну, везде, кроме того места.

– Ясно. Как насчет освежающих чар?

Гарри уставился на него, словно у Северуса выросла вторая голова. Возможно ли, что юноша не был готов к любым проявлениям заботы, в сексе или вне его?

– Ладно.

Северус произнес заклинание, с удовольствием наблюдая, как удивленно расширились у Гарри глаза. Создавалось впечатление, что юноша никогда не слышал о подобном волшебстве. Как любопытно.

Гарри стремительно натянул трусы и джинсы. Перед дверью он оглянулся.

– Ну, что ж. Тогда пока?

Северус поднял руку.

– Погоди. Ты уже продумал свою завтрашнюю встречу с Артуром Уизли?

– Нет, я думал, что буду импровизировать…

Северуса не удивило подобное отношение гриффиндорца.

– Я могу присутствовать на встрече, если пожелаешь. Возможно, ты хочешь, чтобы я ему объяснил… что-либо?

Гарри закусил губу.

– Э… спасибо. Но нет. Знаешь, ведь цель встречи убедить его, что я действую добровольно. А с тобой в комнате выполнение этой задачи окажется гораздо сложнее.

– Да, ты прав, – признал Северус, но ему все равно хотелось предложить помощь. – Так или иначе, если я тебе понадоблюсь, ты найдешь меня в моей личной лаборатории. Все, что тебе нужно будет сделать, это постучать дважды по змеиной голове, охраняющей вход в туннель.

– А я думал, что это не сторож, а произведение искусства.

Северус уныло улыбнулся.

– Она может считаться и тем, и другим, хотя, как правило, ограничивается функцией сторожа. Я был… вне себя в тот вечер, Гарри.

Юноша засунул руки в карманы джинсов.

– Да уж, не согласиться с этим трудно.

– Гарри, – позвал Северус, когда юноша взялся за дверную ручку. – Спокойной ночи. И до встречи в понедельник.

– Ага. Кстати, о понедельнике. Ты действительно был серьезен? Только то, что захочу я?

Северус кивнул, и Гарри резко выдохнул.

– Что ж, тогда доброй ночи.

– Доброй ночи.

Глава 31

Воскресенье, 7 июня 1998, 12: 05

_______________________________________________

Артур Уизли вошел неуверенно, словно сомневаясь, что не ошибся адресом.

– Спасибо, что пришли, мистер Уизли, – приветствовал его Гарри. – Могу я взять ваш плащ? Как добрались из Норы?

– Путешествие заняло больше времени, чем я предполагал, – признался Артур, взглянув на Гарри с тревожным любопытством. Что ж, вполне объяснимые эмоции. Он получил послание от Дамблдора с указанием прибыть прямо в комнаты Снейпа; мало того, там его почему-то поджидал не зельевар, а Гарри Поттер. Он скинул плащ и рассеянно протянул его Гарри. – Присоединятся ли к нам Альбус или Северус?

Гарри оттолкнулся от стены, которую подпирал все это время, подошел к вешалке, повесил плащ и приблизился к мистеру Уизли.

– Господин директор желал бы побеседовать с вами после нашего разговора, – пояснил он. – Поэтому мы пообедаем, а затем вы сможете зайти к нему в кабинет.

Артур моргнул.

– А где же Северус? И какого дьявола ты делаешь в его комнатах?

– Сегодня утром он занят в лаборатории, что же касается моего здесь пребывания… – Гарри вздохнул. – Вам лучше присесть, прежде, чем я расскажу об этом. Пойдемте вот сюда. – Гарри провел Уизли в библиотеку и указал на небольшой, накрытый к обеду стол.

Как только они сели, на столе тут же возникли простой супник с сытным мясным рагу и корзинка теплых булочек с хрустящей корочкой. Разумеется, сегодня у Гарри было достаточно времени поразмыслить над более утонченным выбором блюд, однако, учитывая цель встречи – продемонстрировать, насколько непринужденно он себя чувствует в комнатах Снейпа, – составляя меню, юноша намеренно избегал изысканных блюд. Так или иначе, отцу Рона было известно о кулинарных предпочтениях Гарри. Выбор сервировки с супником тоже был намеренным. Гарри полагал, что, раскладывая еду по тарелкам, cкорее покажет себя хозяином, а не гостем..

– Итак, – начал он, распределяя рагу по тотчас возникшим перед ними неказистым тарелкам, – я попросил директора пригласить вас сюда, потому что нам нужно обсудить нечто, касающееся Ордена.

Артур замер, так и не донеся ложку до рта.

– Ты – пока что не член Ордена.

– Нет, – согласился Гарри. – Однако в нем состоит Северус, и мы бы хотели просить вас об одолжении.

– «Мы бы хотели», – подозрительно повторил Артур. – Ты хоть понимаешь, как странно это звучит? И потом, ты так и не объяснил, что ты тут делаешь?

– Я буду здесь жить после окончания учебного года, – объяснил Гарри, с усилием сохраняя спокойствие. Ведь эта мысль все еще возмущала его, он до сих пор не понимал, чем будет заниматься в подземельях целыми днями. По крайней мере, с голода он не умрет, как тогда, у Дерслей, когда те запирали его, но все же…

«Чему быть, того не миновать, – напомнил себе он. – И не следует показывать мистеру Уизли, как ты расстроен».

– Северус и я планируем ритуал, который свяжет нас особыми узами, – как бы между прочим продолжил Гарри, намазывая булочку маслом, словно не сообщал ничего необычного. – Речь идет о чарах порабощения. И мне нужно выбрать доверенное лицо в свидетели, а вам я полностью доверяю, мистер Уизли. Согласитесь ли вы быть моим свидетелем?

Наверное, это все-таки не было наилучшим способом сообщить новости. Ложка Артура со звоном упала в тарелку.

– Извините, – покачал головой Гарри. – Я понимаю, какой это для вас шок.

– Вы же никогда не ладили с Северусом, – выдавил Артур. – О чем ты говоришь?

– Вы на забыли - это касается Ордена? И делается для победы над Волдемортом, – объяснил Гарри, после чего вкратце пересказал пророчество.

Мужчина взял булочку, которую так и не поднес ко рту. Он машинально разрывал ее на кусочки, выслушивая юношу, затем яростно произнес:

– И Альбус Дамблдор одобрил этот план, не так ли? Рабство Гарри Поттера? Да это же возмутительно!

– Либо – это, либо – смерть, – ответил Гарри. Ему не хотелось продолжать, но он был обязан открыть отцу Рона подробности. Лучше пусть он услышит их от Гарри, чем от директора и решит, что Гарри держат в неведении. А Гарри должен убедить его, что он не просто в курсе происходящего, но и относится к плану действий с энтузиазмом. Ну, с относительным энтузиазмом, а значит, без излишнего воодушевления. Картины предыдущего вечера то и дело возникали у него перед глазами с самого утра. Неужели это действительно был он, лежащий под Снейпом: оба обнажены, грудь одного прижата к груди другого, бедра – к бедрам, и терлись друг о друга до тех пор, пока… о Мерлин, они в самом деле кончили друг другу на животы? Не может быть, чтобы это был он, верно? Ладно бы еще с девчонкой, но с мужчиной?

Со Снейпом?

" Чему быть, того не миновать", - негромко напомнил внутренний голос. Только на сей раз в нем явно слышалась издевка.

Наконец Гарри собрался с силами.

– Мистер Уизли, я должен рассказать еще кое-что. Ритуал, который мы проводим… Cambiare Podentes. Он основан на Магии Секса.

Артур Уизли не сводил с него оцепенелого взгляда.

– Да, я понимаю, – вздохнул Гарри.

– Понимаешь? – Артур взял ложку и, жестикулируя ей словно указкой, принялся объяснять. – Магия Секса – очень опасна. Если речь идет о чарах порабощения да еще с элементами секса… Гарри, ты отдаешь себе отчет, что в один прекрасный день проснешься наложником Северуса Снейпа! Ты понимаешь, что это значит?

– Да, понимаю. И, ну… в этом-то вся суть. Я должен стать его… – Гарри не хотелось произносить «наложником», но «сексуальным рабом» звучало в сто раз хуже. – Короче, я должен стать его. Его во всех отношениях, и в этом тоже.

Артур нахмурился, его глаза светились тревогой.

– Северус… Он... что ж, во многом он очень интересный человек, и не стану утверждать, что понимаю его. Но в одном я уверен: он ни за что бы не пошел на такое.

– Да, мне тоже показалось, что вначале он воспринял идею без особого воодушевления, – признался Гарри, пытаясь улыбнуться. Разрядить атмосферу. Однако улыбки не вышло. Слишком горько было причинять боль мистеру Уизли. Но ему так же не хотелось, чтобы у отца Рона создалось неверное впечатление о Снейпе. При всех своих недостатках, Снейп не заслуживал этого. – Послушайте, вначале он тщетно пытался убедить нас в ошибочности пророчества. А потом сочинил это свое жестокое описание ритуала и его последствий. Тогда я принял его слова за чистую монету, но теперь понимаю, насколько он был рассержен и потрясен, когда его писал. Знаете, мне кажется, тогда он просто пытался отговорить меня. Но это было невозможно.

Если раньше Артур выглядел пораженным, то теперь и вовсе утратил дар речи. Он лишь выдавил:

– Он пытался тебя отговорить?

– Да, теперь мне так кажется, – признался Гарри. Раньше он этого не понимал, но сам тон синопсиса… и потом, все усилия, которые зельевар прилагал в последнее время, чтобы убедить Гарри в том, что глупый документ вовсе не являлся истиной в последней инстанции, а местами просто ошибался. Возможно, Снейп даже сожалел, что написал такой жестокий текст. Ну, не сожалел, а пытался дать Гарри более реалистичное представление о Podentes.

Залпом осушив два стакана воды, Артур снова обрел дар речи.

– Зачем Северусу было тебя отговаривать, Гарри? Яснее ясного, что ты не захочешь пройти через подобный ритуал с кем бы то ни было, не говоря уже о человеке, которого сам называл вторым мерзавцем в мире и утверждал, что он обладает самой отталкивающей внешностью во всей Шотландии, верно?

Гарри порозовел.

– Послушайте, мне не следовало говорить такое. Его внешность - это же несущественно, верно? Мне следовало критиковать его методы обучения, а не то, что он не в силах изменить, но чего ожидать от тринадцатилетнего мальчишки? Что же касается его титула второго самого ужасного… ну, это правда, что мы с ним действительно не ладили, но ведь он никогда не был настолько кошмарен.

Артур покачал головой.

– Гарри…

– Ладно, ладно! Он был ужасен, я признаю! – воскликнул Гарри, надеясь, что Снейп не подслушивал разговор. Но Гарри бы не удивило, окажись это так. Все-таки, не зря зельевар был главой факультета змеи. – Он действительно обращался со мной скверно, год за годом, даже когда был вынужден спасать мою шкуру, и я, разумеется, никогда не благодарил его за это. Как и за то, что он постоянно распространялся о моем отце, о моей славе и испорченности. Но как я могу теперь думать обо всем этом, мистер Уизли?

– Скорее вопрос в том, как ты можешь об этом не думать!

– Могу, потому что должен! А вы считаете, что сейчас время думать о себе? Гермиона погибнет! И Рон тоже, вместе со всей вашей семьей. Да, вы чистокровны, но уверен, что все враги режима будут уничтожены. А это значит, все мои друзья. На моей совести уже так много смертей, мистер Уизли. Мои родители, Седерик, Сириус, да и вообще, все, кого убил Вол… Темный Лорд, после того, как я позволил Петтигрю сбежать.

Артур хотел было возразить, но когда заговорил, его голос дрожал от шока.

– Сам-Знаешь-Кто… ты больше не называешь его по имени?

– Северус против, – поморщившись, признался Гарри. – Раньше, когда он возражал, я не обращал на это внимания. Но время его игнорировать прошло, не так ли? Я обязан подчинятся его воле, иначе наши силы не сольются.

– Ты зовешь его «Северус»…

– Такова его воля.

– Гарри, откровенно говоря, я не понимаю, как ты сможешь так жить. Одно дело, питай ты когда-либо теплые чувства к Северусу, или же хотя бы привлекай тебя… – Артур отвернулся.

– Привлекай меня мужчины?

– Вот именно.

По правде говоря, Гарри уже не был уверен, кто его привлекал. То есть он знал, что его не влекло к мужчинам в принципе. Сама мысль внушала ужас. Но после того, что они вчера делали со Снейпом, он так же был не вправе утверждать, что они его совсем не влекли, верно? Или же мог. Он упорно пытался об этом не думать, несмотря на то и дело вспыхивающие в памяти картины, но, возможно, вчерашний вечер означал лишь то, что Снейп вовсе не преувеличивал, утверждая, что в совершенстве владеет искусством сладострастия. Что-что, а это было очевидно. Гарри даже не помнил, как они перешли от поцелуев к трению друг о друга и как вышло, что они оба так бурно кончили. В памяти все сливалось в какой-то водоворот, из которого он не смог бы выбраться, даже если бы попытался… Но, с другой стороны, прекратить все это было в его власти. Да, это было в его власти.

Снейп бы оставил его в покое, однако ни словом, ни намеком Гарри не попросил его об этом, не оттолкнул его; он вообще ничего не сделал. Поэтому было бы несправедливо обвинять Снейпа в случившемся, верно? С каких это пор слизеринцы не пользуются тем, что предлагается так явно?

Лицо Гарри вспыхнуло от мысли, что он предлагал себя. Но ведь это правда; более того, он вел себя так добровольно. Снейп вовсе не вынуждал его.

Что ж, возможно, ритуал им все-таки удастся. И это напомнило ему о чем-то важном, о чем он собирался сказать до того, как стал распространяться о своем нежелании стать причиной гибели других.

– Мои желания несущественны, мистер Уизли, – отчаянно произнес Гарри. Он не ожидал, что будет так трудно. – Неужели вы не понимаете? Все мои знакомые станут повторять ваши слова, что я не смогу так жить, но дело в том, что иначе я не жилец. В буквальном смысле. Я умру первым, если мы с Северусом не проведем ритуал.

– Ох, Гарри…

– Я размышлял об этом тысячу раз, – продолжил юноша. – В последнее время это единственное, что занимает мои мысли. С самого рождения мне всучили судьбу, о которой я не просил; именно мне предназначено его убить. Теперь же я понимаю, что все гораздо хуже – моя неудача повлечет не только мою смерть, а так же приговор всего мира к десяти тысячам лет мрака. Я обязан пройти ритуал, мистер Уизли, я просто обязан!

– Но ведь должен быть какой-то другой выход…

– Его нет, – прервал Гарри, вытирая глаза. Почему-то в них защипало, но рука, по крайней мере, оказалась сухой. – Его просто нет. Существует единственное решение, и я должен быть благодарен, что оно вообще есть, потому что знаю, что на самом деле мне не по силам противостоять… ему. Но я часто думаю еще кое о чем, мистер Уизли. Мои родители…они погибли, чтобы я жил. И минимум, что я могу сделать, это жить – пусть даже вот так – для того, чтобы суметь избавить человечество раз и навсегда от этого чудовища, вы согласны? Они выполнили свою задачу и спасли меня; как же я могу не выполнить свою?

Артур прокашлялся.

– Гарри… не делай этого ради родителей. Джеймс не пожелал бы такого. Никогда.

– Ну, он бы так же не пожелал мой смерти, верно? – вздохнул Гарри. – Поймите, я не думаю, что родители были бы счастливы при мысли обо мне с… Северусом, но хочу надеяться, что, по меньшей мере, они гордились бы мной за то, что я приложил максимум усилий. Потому что, видите ли… – Черт, слезы лились сами собой. Гарри постарался скрыть их и продолжил. – Я не могу превратить их жертву в посмешище, мистер Уизли. Просто не могу.

Артур молча протянул юноше носовой платок и подождал, пока Гарри возьмет себя в руки. Затем, очень осторожно, произнес:

– То, что ты сказал о посмешище, это слова Альбуса, верно?

– Нет, мои, честное слово, – высморкавшись, заверил его Гарри. И тут же сообразил, что платок был не его, но мистер Уизли не возражал. – Честное слово, – повторил он. – Директор даже не упомянул родителей. Ну, во всяком случае, не в этом контексте.

– А что же он сказал?

– Я тут не из-за директора, – попытался объяснить Гарри. – Поймите, все, что вам нужно сделать, это спросить себя, хотите ли вы, чтобы я умер на свой следующий день рождения. Лично я хотел бы лишить эту гадину подобного удовольствия. И неважно, какова будет цена.

Водя ложкой по тарелке – он почти ничего не съел – Артур Уизли потянулся через стол и взял ладонь Гарри в свою. Мужчина ободряюще сжал ее, и на какой-то миг юноша перенесся в иную жизнь, в ту, где рядом с ним стоял отец, готовый поддержать его всегда и везде.

⇐ Предыдущая 28 29 30 31 323334 35 36 37 Следующая ⇒