Примечание к части 1 страница

Глава 36

Из министерства пришло официальное письмо с назначением Северуса Снейпа на должность директора Хогвартса. Макгонагалл была в ярости, пыталась агитировать коллег на прямой конфликт, но ее осадил Гораций, напомнив, что время сейчас другое и то, что прошло с Амбридж, может закончиться Азкабаном сейчас. Флитвик о чем-то сосредоточенно думал, Помона же со вздохом констатировала, что Северус хотя бы свой. Минерва предрекала, что замок не сможет принять преступника, и открыто заявляла о его причастности к смерти Дамблдора. Я молчала и старалась не привлекать к себе внимания.

Вечером явился Северус, ничего не говорил, просто прижал к себе. Внутри у него, похоже, был ад, но свои эмоции он не выдавал. Так мы и лежали всю ночь, обнявшись в полной тишине. Утром я варила кофе, машинально водя туркой по песку. Северус наблюдал за мной, сидя на диване.

— Ну что, зам, ты готова к презрению и ненависти окружающих? — он сложил руки за голову.

— Пусть ненавидят, — стала разливать готовый кофе по чашкам.

— Безрассудно. Ладно, кого думаешь назначить старостами? — протянула заранее приготовленный список, он внимательно стал изучать, провел пальцем по нижней губе. — С Ноттом и Паркинсон на должность старост школы согласен, и остальным тоже, но Вейн от Гриффиндора... Ты уверена?

— Да, она чистокровна, амбициозна и стерва еще та. Ее красно-золотым задавить авторитетом не получится, у нее есть своя группа поддержки, какое-никакое влияние на младшекурсников.

— Тебе видней, — он подписал листок внизу. — Не знаю, что нам делать с прорицанием? Никого нового я брать не хочу, это риск.

— Можно оставить все как было в прошлом году, я возьму астрологию, Септима - официально то, что у нее было, Батшеда сможет помочь, а для остального пригласим сотрудника из Отдела Тайн на месяц. — Я протянула ему чашку. — Мне кажется, нужно уволить Хагрида.

— И чем он тебе не угодил?

— А ты как думаешь? — Северус лишь хмыкнул. — Он слабый преподаватель. Может выкинуть что-нибудь несуразное, а нам расхлебывать.

— Ты права, но Граббли-Дёрг не согласится, если я попрошу остаться, — он вздохнул.

— Сделай умнее, намекни Минерве, что думаешь пригласить МакНейра, она костьми ляжет, но Вильгельмину уговорит. За лесом могут присмотреть кентавры.

— Все-то ты предусмотрела, — он хмыкнул. — С Хагридом можно поступить интереснее, я думаю, он сам уйдет на тайное задание. Это подтвердит его связь с Францией. — Он улыбался. — Скажи мне, зачем тебе нужно было это замство?

— Чтобы выглядеть стервой, а не кисейной барышней.

— У тебя получилось, — он отставил чашку и потянул меня к себе. — А зачем Белле решила помочь? Только не говори, что тебе ее стало жаль, как Мартина.

Я села к нему на колени лицом к лицу.

— Немного, но какое самое мощное оружие по мнению Альбуса? — Северус удивленно смотрел на меня. — Сила любви, а на свете нет ничего сильнее материнской любви.

— Ты считаешь, что если она забеременеет, то резко подобреет и будет вышивать цветочки на салфетках?

— Нет, если все получится, ее из поместья не выпустят, — я запустила пальцы в его волосы, — а там может и цветочки вышивать начнет.

— Я и не подозревал в тебе такого коварства, — в голосе появились нежные нотки, а его руки поднимали подол, скользя по моим ногам. Общение с подчиненными любовник решил отложить до обеда …

Явление директора народу прошло во всей красе. На педсовете было тихо, Северус представил новых профессоров — брата и сестру Кэрроу. И объявил, что новыми замами стану я и Амикус. По-моему, Минерва и Роланда возненавидели меня больше, чем пожирателей. Флитвик помрачнел, Помона качала головой, а Гораций мне подмигнул. Септима смотрела на меня укоризненно, как на неразумное дитя. Северус объявил, что на праздничном ужине он сам даст магическую клятву, а также потребует этого от преподавателей и учеников. Данное действие планируется сделать традицией, и текст клятвы будет зачитываться каждый год. Мне дали задание составить письма рассылки со списком учебников, назначениями старост и капитанов спортивных команд. А также обойти маглорожденных первокурсников, выяснить их статус и, если он удовлетворяет школу, пригласить их на обучение.

Кабинет Дамблдора открылся, Минерва поджала губы, но ничего не сказала. Портреты поприветствовали нового директора, он ответил тем же. Альбус мрачно созерцал наше сборище, и я заметила, как он подмигнул Минерве – дескать, сейчас не время, позже. Ладно, что-нибудь придумаем.

Книга лежала на отдельном столике. Минерва засуетилась и вдруг заявила, что фолиант можно открыть только после клятвы о том, что сведения из нее не будут использованы во вред. Не знаю, правда это или нет, но это заявление было произнесено очень вовремя. Новоявленные коллеги, похоже, уже решили поживиться списком. Северус и я без колебаний произнесли нужные слова, и книга распахнулась. Список первокурсников был у меня в руках. Теперь нужно будет обойти маглорожденных. Амикус предложил было свою помощь, но потом передумал.

Письма я написала быстро, зачарованные перья здорово облегчали работу. К маглорожденным отправилась с Аделаидой Флинт. Лучше нее в светских сплетнях разбирается только Мюриэль. Гоблины не осуществляли поиск родни в волшебном мире по крови, можно было только подтвердить родство в министерстве при условии согласия обеих сторон. Зелье «Кровных уз» было, но новому правительству было невыгодно его использовать, поэтому результаты такой проверки считались недействительными. Приятельница по внешности предположила связь с волшебными семьями у четырех из семи детей. К Розье мы решили не соваться, а вот остальных предполагаемых родственников посетили. В результате трое детей подтвердили статус полукровок и имели письменное свидетельство, остальным я чуть позже отдала приглашения в Шармбатон. Совсем без псевдомаглорожденных приходить было опасно. А тут полукровки, волшебные семьи их признали, проблем у них быть не должно.

Северус в это время штудировал все возможные магические клятвы директоров и преподавателей Хогвартса. Судя по всему, моя клятва относилась к так называемым наставникам-защитникам и относилась к периоду основания Хогвартса. Это был один из самых жестких обетов, связь с замком почти нерушима. Ее придумала Ровена, а вот Слизерину удалось-таки ее разорвать.

Биннс же, оказывается, заключил с замком вечный договор, поэтому и остался привидением и преподает до сих пор. Упокоить его не получится, а вот снизить нагрузку при желании можно. Пусть раз в полгода читает лекцию - и ладно, а на его место найти нормального историка. Дисциплину по-другому назовем, но это не сейчас.

Альбус же просто нашел свитки и решил поэкспериментировать, я оказалась самой удачной кандидатурой. Данный опыт Дамблдору не понравился, он сам пытался от меня избавиться и расторгнуть контракт, но не вышло. Я мысленно посмеялась. Сам себя перемудрил. У Северуса контракт был проще. Он почти все время должен был находиться в школе и покидать ее только с разрешения директора, все его изобретения и разработки принадлежали Хогвартсу. Деньги это приносило неплохие, они шли на ингредиенты и оборудование для класса зельеваренья. В этом не было ничего нового, в обычном мире это сплошь и рядом, я сама такой контракт подписывала. Со смертью Дамблдора его обязательства перед школой были выполнены. Теперь же Северус думал, какую именно клятву принести ему. Кабальный контракт, как у меня, его категорически не устраивал, Альбус себе вообще придумал что-то несуразное. Он попытался с помощью магии замка заглушить личные эмоции и чувства. У остальных были стандартные договоры на работу. Над клятвами пришлось попотеть, для Алекто и Амикуса был составлен текст с поправками Лорда. Дураком наш великий темный явно не был. Полного подчинения пожирателей директору сделать не удалось. Вызов метки был в приоритете, но получилось включить пункты не наносить вред ученикам без объявления причины наказания и не убивать коллег. Стандартная клятва наставников в дополнение к контракту также играла на руку, против нее Лорд ничего не имел. Наставник был обязан передать свои знания в полном объеме, развивать умственный и магический потенциал учеников, защищать в случае опасности. Клятва студентов тоже была довольно простой: они клялись магией, что будут учиться, не нарушать распорядок и перенимать знания у наставников.

Вот наступило первое сентября. Песня шляпы в кратком варианте, распределение. Клятва директора перед всеми присутствующими неполная, он обещал следить за учебным процессом, за безопасностью учеников, увеличивать славу Хогвартса. Новые профессора поклялись исполнять волю директора, обучать учеников и защищать. Старые коллеги ограничились лишь контрактами, как-то мы упустили этот момент. Учащиеся в обязательном порядке клялись магией, что будут учиться, не нарушать распорядок и перенимать знания у наставников. Я заметила, что некоторые студенты сохраняли молчание, такие нашлись на каждом факультете, но на Гриффиндоре их было больше. Большой зал засветился, потолок стал окрашиваться по очереди в разные цвета. Факелы зажглись ярче. А на потолке начался звездопад. Это было невероятное ощущение. Ни студенты, ни преподаватели такого еще не видели. Аплодисменты звучали ото всех столов. Потом раздалась музыка гимна школы. Пели все и получилось мелодично.

В коридорах слышались разговоры, дети и некоторые учителя восхищались магией основателей. Северус был немного шокирован увиденным. Он не ожидал такого эффекта. Школьные правила ужесточились. Вернули декрет Амбридж: больше трех не собираться во внеурочное время, все внеклассные занятия должны проходить с ведома директора и под присмотром преподавателей, старост, руководителей кружков, или капитанов спортивных команд. Нагрузка у преподавателей увеличилась, но тут уже ничего не поделаешь, увеличивать штат было нельзя, Волдеморт намекал Северусу на дополнительных преподавателей в лице Упивающихся смертью. Пришлось разрешить телесные наказания. Раньше они были, и считались традиционным методом воздействия, единственно - удалось прописать четкий регламент этой процедуры. Оставшиеся студенты-колдомедики перешли на обучение к Горацию и официально могли помогать мадам Помфри. Ребята были с разных факультетов, если что-то пойдет не так, своим товарищам помочь смогут.

Детей в школе было намного меньше, отсутствовали маглорожденные и те, у кого родители были подальновиднее. С болью и негодованием я смотрела на Невилла, Луну и Джинни. Вот о чем их долбанутые родственники думали, когда отправляли сюда. Впервые за все время пребывания в этой вселенной захотелось курить. Ладно, прорвемся как-нибудь.

***

В своих комнатах я обнаружила рыдающую Винки и полумертвого Кикимера. Я промыла раны и завернула несчастного в ткань из шерсти единорога. Заклинания и зелья на домовиков действовали по-другому. С ним осталась Винки и стала помогать своей магией. Значит Поттер покинул Гриммо. Я стояла у окна и обдумывала положения наших дел, когда ко мне бесшумно подошел Северус и обнял за талию.

— Что с твоим эльфом, какая-то она не такая? — он обнял крепче.

— Кикимера принесла, — он понял без лишних объяснений.

— Давай просмотрю. Я кое-что варил для нашей Хогвартской общины по их рецептам. — Он внимательно осмотрел эльфа, поводил палочкой и обратился к Винки: — В моей лаборатории третья полка снизу, возьмешь четвертое зелье слева. — Винки исчезла.

— А как она без пароля попадет?

— Она знает, — я удивленно на него посмотрела, — а как еще следить за твоим здоровьем? Если ты швыряла об стену то, что я тебе приносил.

Мы вышли из комнаты, пусть Кикимер отдыхает.

— Кто бы сказал, что буду лечить эту противную личность, заавадил бы.

Я получила ответ из гильдии, Чарли прошел все испытания. Свое вознаграждение я заслужила. В письме был коготь дракона, чтобы его вызвать - коготь нужно сжечь и произнести «я призываю наездника» - на арабском. Очень надеюсь, что это не пригодится.

Невилл получил первую отработку за нарушение распорядка, клятву он, похоже, не произносил, или же откат не действует, если ученик получает взыскание. Надо будет подумать. Я так надеялась, что он не приедет. Чем ему Шармбатон не угодил?

Луна и Джинни также были тут. Не понимаю, на месте миссис Уизли я бы костьми легла, но дочь — бывшую девушку мальчика со шрамом — в Хогвартс не отпустила. У Луны другая история, Северус по секрету сказал, что Лавгудам пообещали защиту ордена за печать нужной информации, и он поверил. Мне стало плохо, за эту девочку я переживала сильнее всех. В результате ночью мне приснился кошмар - я в подземельях у Северуса не могу найти выход из его комнат и чувствую прожигающий взгляд зеленых глаз. Проснулась с криком. Северус был рядом, долго не думая вошел в мое сознание, ему удалось рассмотреть некоторые фрагменты.

— Почему в твоем кошмаре моя комната в подземельях? - резко заговорил он.

— Я там была в начале каникул, — я села на кровати и массировала виски пальцами.

— Зачем?

— Просто была, — я пристально посмотрела на него. — Северус, там что-то не то, можешь верить, можешь — нет. У меня там случилась настоящая паника, а потом я обнаружила рунные круги.

— Ты была в моей комнате, рылась в вещах? — он говорил холодно, выделяя каждое слово. — Какие круги? Покажи.

Я попыталась сконцентрироваться на воспоминаниях, но получилось плохо.

— Ничего не понятно. Пойдем. Покажешь на месте.

Мы вошли в комнату через камин. Я указала на места где видела руны. Одним взмахом палочки мебель была сдвинута На этот раз ничего видно не было. Северус стал читать заклинания, после получасового подбора никаких результатов. И тогда я попробовала кое-что из арсенала магов археологов, и рисунок проступил. Северус побелел, на нем не было лица. Он запечатал комнату, и мы пошли ко мне тем же путем.

— Я верил ему, открыл душу. Отказался от жизни ради чертова света, а он готовил самоубийцу. — Он стукнул кулаком по стене. — У него ее глаза. Помоги мне защитить сына Лили. А потом оказывается пацана на убой растил. — У него был безумный вид. — Гарри Поттер — крестраж Темного Лорда и должен погибнуть от его руки.

— Северус, успокойся. Возможно, есть другой выход, — я принесла книгу Квиррелла. — Флитвик считает, что Квиринус пытался провести ритуал изгнания.

— Ты наверно забыла, но этот придурок стал горсткой пепла.

— Я помню. А еще я помню, что он давал клятву не вредить ученику. Вполне возможно, что кто-то вмешался.

— Это безумие. Мордред, мало того, что сам вляпался по самые уши, ещё и тебя втянул. — Он уперся лбом в свой кулак. — Ну скажи, чего ты за меня цепляешься? Ты красивая, умная, зачем я тебе?

Я подошла и попыталась положить руку ему на плечо, он дернулся.

— Я предатель, Аврора, был им и остаюсь. Я предаю себя и тех, кто со мной рядом. Я заткнул свою совесть ради знаний и гордыни, хотелось доказать всем, что я могу, что я чего-то стою, цена не имела значения. Потом, когда я понял, чем я могу за это заплатить, я сдал их всех без сожаления. Тебе не противно быть со мной? — я мотнула головой — И вот опять я иду, иду предавать теперь уже другую сторону, чтобы доказать свою верность и снова предать. Ради чего?.. Чтоб пацан мог умереть в нужный момент!

— Северус, я понимаю, что все сложно…

— Понимаешь?! А если убью твою дорогую Нимфадору? Тоже поймешь? Простишь? — у меня по щеке покатилась слеза.

— Пойму, потому что ты сделаешь все, чтобы не убить.

Он крепко прижал меня к себе.

— Я трижды ее прикрывал, а она все равно лезет в самое пекло. Дура! Все они идиоты. Знаешь, чего я боюсь больше всего? — я мотнула головой — Предать тебя. Увидеть твое разочарование.

— Северус…

— Не говори ничего. Ты единственная, кому я могу доверять. — Я крепко-крепко к нему прижалась. — Безрассудная гриффиндорка!

— Я шармбатонка.

— Звезда ты моя, сумасшедшая!

Северус официально съехал из подземелий и переселился в комнаты Альбуса, с огромным удовольствием убирая оттуда все вещи бывшего хозяина. Минерва хотела что-то возразить, но новый директор просто передал ей коробки. Нет, жить он там не хотел, но досадить манипулятору хоть так - жаждал. Альбус на портрете был хмурым. А кабинет стал более солидным. Банки с заспиртованной гадостью и ужасные картинки вешать не дала. Пришлось долго и нудно объяснять, что это хорошо смотрится в лаборатории, а не в кабинете официального лица. Из-за штор и прочего чуть поссорились, но быстро помирились. Кабинет стал выглядеть строго, но не мрачно. Здесь я ощущала себя хозяйкой. Если бы не любопытные портреты, то все было бы совсем шикарно.

Амбридж зачем-то понадобился полный список привидений Хогвартса, пришлось писать. Я зашла в кабинет директора, нужно было поставить печать на отчетах. За столом восседал новый глава всея Хогвартса, проверял сметы и ругался, нет чтоб Септиму позвать - она часто помогала Минерве с цифрами. Нет, все сам. Ладно, мучайся. Я молча взяла печать и поставила на письма для Долорес. Северус оторвался от своих бумаг, притянул меня к себе и начал целовать. Смахнул с письменного стола бумаги и посадил на кожаную столешницу. Вот черт, знает, как завести. И тут вошла Алекто:

— Директор Снейп … Синистра! Что вы себе позволяете?! Вы. Вы …

— Профессор Кэрроу, выйдите и не входите больше без моего распоряжения.

- Снейп, ты забываешься!

— Вон - я сказал!

Алекто выскочила, громко хлопнув дверью, горгулья кричала что-то неприятное ей вслед. Я чувствовала себя по-идиотски, Северус начал смеяться.

— Ничего смешного я в этой ситуации не вижу.

— Знаешь, меня всегда забавляли лица застуканных парочек, думал сам этого не испытаю. Ты бы видела ее лицо. — Он продолжал смеяться, уткнувшись мне в шею. Мне было не до смеха. Я прекрасно понимала, как теперь все это повернется.

Результат не заставил себя долго ждать, я сидела в учительской, дверь была открыта, а Алекто в коридоре распекала меня на все лады перед братом - он только появился в школе, полдня не было ЗОТИ, пришлось отменить.

— Эта потаскуха себе место через постель выбила. И это профессор Астрономии, никакого воспитания и соблюдения приличий. Понятно, почему ее жених бросил! — она продолжала в том же духе, чертова жертва пуританского воспитания.

— Алекто, прекрати. Ты ведешь себя как базарная баба. Поговорим потом. Мне нужно к Снейпу.

— Мы должны высказать свое мнение, подобное поведение главы Хогвартса просто недопустимо. Темный Лорд должен был назначить меня на дожность заместителя, а не эту… Я бы такого себе не позволила.

— Алекто, поговорим об этом потом, а не посреди коридора, на тебя уже оборачиваются. Темный лорд знает, что делает, и не нам обсуждать его приказы. Я к Снейпу.

Кажется, все успокоилось. Септима осуждающе на меня посмотрела, но ничего не сказала. В дверь, разговаривая, вошли Минерва и Гораций.

— Это уму непостижимо, а бедный Альбус должен на это смотреть. Это разврат. Превратить сердце Хогвартса в рассадник порока. — Минерва тихо обратилась к Горацию.

— Минерва, дорогая, не горячись так. Дело молодое. Я вот всерьёз беспокоился, когда его так ни с кем и не застукали, а теперь я уверен - у нашего Северуса все хорошо.

— Гораций, да как ты можешь! Они были в кабинете и …

— Ты бы хотела, чтоб они целовались в коридоре или в большом зале?

- Нет, но, — заметив меня, Минерва замолчала.

— Благодаря сведениям Алекто я теперь всегда буду стучать, прежде чем войти к новому директору. — Он добродушно улыбнулся и подмигнул мне.

Я была готова провалиться сквозь землю, но виду не подала. Осталась заниматься своими делами. Наступила тишина, только шелест страниц, скрип перьев. Гораций ухмылялся, Минерва смотрела на меня неприязненно, остальные молча осуждали. Ладно, голову повыше и вперед, сама напросилась.

После этого инцидента Минерва наедине высказала мне все, что об этом думает. Я ее разочаровала, такое поведение недопустимо, а еще оказалось, что я дурно влияю на Северуса. Это из-за меня он предал Альбуса, чтоб обеспечивать мои низменные потребности. Презрительно глянула и удалилась. Не знаю, с Минервой мне всегда было тяжело общаться, она относилась ко мне покровительственно, часто поучала. Высказывала свое неодобрение моим подбором одежды и прически. Порицала за легкомысленное поведение в отпуске. В ее присутствии я иногда чувствовала себя школьницей, в то же время я ее уважала. Она напоминала мне мою бабушку, наверно поэтому я не могла ей ничего ответить.

Теперь самой оживленной сплетней было то, как я окрутила несчастного зельевара ради должности заместителя. По-моему, это была единственная тема, по которой Алекто, Роланда и Минерва не спорили и были согласны, хоть вслух это единодушие не высказывали. Септима с Батшедой эти разговоры не поддерживали, но и со мной не общались по-прежнему — это было больно. Северуса я в эти сплетни посвящать не стала, а при нем об этом старались не говорить. Он понимал, что происходит что-то, но не расспрашивал. Вспоминалась подобная история на одном из рабочих мест в моей прошлой жизни. Шеф поставил коммерческим директором свою любовницу, как же мы ей кости мыли. Вспомнить стыдно. Потом они разругались, и на ее место пришел такой гад, что волей-неволей вспоминали Ларису добрым словом. Помню, как гордо она шла по нашему офису и делала вид, что ее наши сплетни не волновали, вот и я, наверно, буду вести себя так же. Курить хотелось все больше.

Еще одним ударом для меня стало то, что теперь и Бланш, любимая кобылица-единорог, ко мне не подходила, смотрела грустными глазами издалека. Без кольца единороги реагировали агрессивнее, перстень же вызывал жжение кожи, долго носить я его не могла. Времени хватало только обработать ранки, и причесать одного-двух Единорогов. Мистер Мукерджи объяснил это изменением ауры. Я становилась сильнее, мне стали удаваться многие заклинания, но было ощущение, что я начинаю терять себя. С Северусом я об этом не говорила, но он понимал, что что-то не так, и просто обнимал.

Вышивка — это то, в чем я оставалась собой, я заканчивала рунное шитье для Беллы. Я думала о том, как ее ребенок наполнит ее жизнь радостью. Чтобы это чувство стало сильнее навязчивой страсти к лорду. Пусть она и ребенок будут счастливыми. Такие эмоции я вкладывала в каждый стежок. Иголка подчинялась моей воле, руны сияли мягким светом. Всю эту красоту я передала Лестрейнджам через Снейпа.

Несмотря на занятость, я старалась уделить время девочкам из кружка. Руководителем я сделала Дафну, она занималась всем в мое отсутствие, вела занятия с первокурсницами. Многие ушли, та же Лаванда в отсутствие Парвати теперь общалась с Джинни и вызывающе на меня смотрела. Луна иногда заглядывала, но не часто. А вот Ромильда пыталась завоевать мое расположение, в девочке я не ошиблась, должности и статус пришлись ей по душе, и она не хотела их терять. Как староста она меня полностью устраивала.

Начались тренировки квиддичных команд. Отборы в команды, тренировки. Джинни летала как шальная. У меня сердце замирало, когда я видела ее финты: рискованные, красивые и безрассудные. Хуч аплодировала ей стоя. А если разобьётся? В таком состоянии может, по себе знаю, чего можно по глупости натворить. Поэтому попросила мадам Помфри порекомендовать студентов-колдомедиков, которые могли бы присутствовать на тренировках. Поппи моя задумка понравилась, сама она не могла покидать больничное крыло надолго.

Сентябрь подходил к концу. Слава основателям, все было спокойно.

Огромное спасибо kaury4 за помощь.

Глава 37

Северус начал искать информацию о крестражах. Почти все книги о темной магии из кабинета Дамблдора исчезли. Он изучал то, что у него было: свитки и фолианты из Тайной комнаты, даже книги Квиринуса у меня забрал. В основном он искал информацию о том, как вытащить якорь из живого носителя, составлял таблицы, рисовал схемы, которые впоследствии перечеркивал и швырял в огонь.

Я долго думала, как начать разговор и выяснить, сколько ему рассказал Дамблдор. Ловила подходящий момент и, кажется, нашла.

— Как думаешь, то, что Темный Лорд сделал с Гарри, мог ли он сделать что-то еще?

— Ты думаешь, так легко создавать крестраж?

Я пожала плечами.

— Лорд, конечно, сильный маг, но … — он задумался. — Хотя, мог. Альбус мне сказал только о Поттере, еще на змею намекал.

— Винки говорит, Кикимер в бреду вспоминал хозяина Регулуса, пещеру и нежить. — Только бы получилось навести на нужные мысли. — Может, попробовать расспросить?

— Пещера… У Поттера в сознании тоже пещера мелькала, — он задумался. — Кикимер!

— Да, директор Снейп.

— Ты принял помощь и защиту Хогвартса, теперь ты должен подчиняться мне. — Кикимер задрожал. — Мне нужна информация о том, что случилось в пещере с твоим хозяином Регулусом. Клянусь магией, что не использую эту информацию во вред наследникам Блэков.

Общение с Винки очень сильно изменило его отношение к эльфам, он предпочитал договариваться, а не приказывать.

Кикимер рассказал все и показал свою копию медальона.

— Значит, вот за какой вещицей эта троица рванула в министерство. Кикимер, приложу все силы, чтобы уничтожить медальон, но в обмен на это ты дашь клятву, что больше ни одна живая душа не узнает эту историю без моего позволения.

Клятву эльфа и волшебника скрепила я. Северус задумался.

— У Люциуса пропала одна ценная вещь Лорда, насколько я понял — это дневник. С чем-то подобным бегала девчонка Уизли. С ее-то характером она быстро получит взыскание. Если сможешь, то отведи ее ко мне. Нужно понять, что произошло. Дамблдор запретил мне выяснять обстоятельства и читать ее сознание. — Он сделал паузу, что-то обдумывая. — Белла хвастала, что ей, как самой верной последовательнице, Лорд доверил что-то на хранение. Здесь скорее вопрос не столько в доверии, а в том, что у Лестрейнджей самый защищенный сейф. Нужен повод, чтобы туда попасть.

— А в омуте памяти хранятся просмотренные воспоминания?

— Думаешь, там что-то есть?

Я кивнула.

— Надо будет проверить, Алекс как-то просил приготовить одно зелье, но после него сам омут памяти становится негодным для просмотра новых воспоминаний. А тот, что в Хогвартсе, возможно, еще со времен основателей. Горация не мешает расспросить, но он вряд ли что-то скажет. Слишком осторожен.

Я ликовала — у нас все получится, обязательно получится, просто обязано получиться!

Начались первые квиддичные матчи. Пару Гриффиндор-Слизерин я оставила напоследок. Первыми должны были играть Хаффлпафф и Райвенкло. С Минервой мы постоянно ругались. Если с Северусом, Амикусом и Алекто она держалась отстранено, принимала гордый и непокорный вид, то со мной ругалась по любой мелочи. Будь то расписание, тренировки или взыскания учеников. Пришлось ставить ее на место, иногда жестко. Алекто меня просто бесила, а я — её. С ее братом все было сложнее — он был не так прост, было чувство, что он пытается на чем-то нас подловить. Он был спокойнее сестры, но если его вывести из себя, то берегов Амикус не видел вообще.

Нотт и Паркинсон неплохо справлялись с обязанностями старост. Особой инициативы не проявляли, но то, что от них требовалось, выполняли беспрекословно. Панси, конечно, иной раз тешила свое самолюбие, снимая баллы с неугодных, но этим ограничивалась.

Самые большие проблемы были с Гриффиндором. Ромильда вошла во вкус и начала цеплять Уизли младшую, та отвечала ей несдержанно, пару раз чуть было до драки не дошло. Минерва в конфликте поддерживала Джинни, чем сильно рассердила мисс Вейн.

Пришлось вмешаться. Вызвала в кабинет директора двух девиц и их деканшу. Минерва всегда злилась, если я вела разговор в директорском кресле. Хотела войны — получай. Мисс Вейн я отчитала за недостойное поведение для чистокровной волшебницы, объяснила — если не сможет справиться с эмоциями, то значок старосты на стол. Джинни же пригрозила лишить ее статуса ловца и запретить полеты. Кажется, это единственная вещь, которая могла ее пронять.

Могу сказать точно — Поттера она любила, я бы предпочла, чтобы она не выказывала своих чувств так явно. В большом зале она с такой надеждой и тоской смотрела на сов во время завтрака, что у меня аппетит пропадал. Хоть бы завела себе кого-нибудь для отвода глаз. Не я одна это вижу. Минерва же постоянно делала намеки о большой и светлой любви, а нам, недостойным толстокожим развратникам, не понять всей глубины чувств. В конце концов, не выдержала Септима и попыталась что-то доходчиво объяснить.

***

В учительской я застала заплаканную Помону. Увидев меня, женщина тут же вытерла слезы. Самым поганым в моем замстве был вежливый бойкот друзей. Бывшие подруги общались исключительно на школьные темы. Помона, с которой мы рассматривали фотографии ее семьи, сейчас держала дистанцию. Это вежливое молчание ранило больнее, чем едкие реплики Минервы — язвить она умеет похлеще Северуса.

Гораций опустил газету и взглядом дал знать, чтобы я села к нему. Он-то старался своей выгоды не упустить. С новым директором у него были натянутые отношения, поэтому действовал через меня. К его добродушным улыбкам я иллюзий не питала, но использовала его в своих целях, он был моим источником информации. Я подсела к нему, он расточал комплименты, разговаривали о каких-то знакомых. Потом он передал мне газету, а сам пошел на занятия.

В «Пророке» была выделена статья о суде и заключении Реджинальда Кэттермоула на три года в Азкабан. Его маглорожденная жена и дети будут лишены палочек и также будут содержаться в Азкабане год. Как я могла забыть — это же крестник Помоны, я же для их детей вещи рунами вышивала. Как они вообще попали под арест? Я начала читать.

«Под личиной Реджинальда Кэттермоула злоумышленник и двое его сообщников прорвались в министерство с целью дискредитировать регистрацию маглорожденных, спровоцировали панику и напали на сотрудников. Мистер Кэттермоул признал, что именно он снабдил преступников нужной информацией, но имен назвать не смог. Скорее всего, это был непреложный обет».

Вот значит, как! После ухода нашей героической троицы этих несчастных схватили и посадили, разбирательство дела шло около месяца. Черт! Я мельком глянула на Помону, а ведь он ей почти как сын, и детей его она очень любит. Сердце просто защемило. Реджинальду уже не помочь, а вот жене и детям стоит попытаться, и Долорес как раз обещала заехать.

Амбридж прибыла в субботу, Северус ее терпеть не мог, так что общение с ней опять взяла на себя я. Все как обычно, ничего нового. В кабинете я издалека завела разговор о Лорин Кэттермоул, намекнула, что она бастард одного влиятельного иностранца. Глазки жабы заблестели. Я протянула крем от язв на руках. Северус сказал, что это последствие проклятия Грюма, которое он наложил на свой стеклянный глаз. Кто к нему прикасался без разрешения, тот и получил. По моей просьбе он приготовил состав, временно устраняющий эти язвы.

— Благодарю, Аврора, — она протянула руки за банкой. — Эта мазь творит чудеса. Жаль, так и не удалось выяснить от чего это.

— Может, аллергия на дементоров?

— А вы шутница, Аврора. Боюсь, дело Кэттермоул закрыто. Даже я не смогла бы помочь бедняжке. Как, говорите, фамилия ее настоящего отца?

— Долорес, о таких вещах не говорят. Вы же понимаете.

— Да. Конечно, — она отпила чай из чашки и внимательно осматривала рисунок на фарфоре, потом посмотрела на меня. — Всегда восхищалась вашим вкусом, Аврора. Да, поначалу мне показались ваши наряды вызывающими, но теперь я вижу, как вы тяготеете к классике, а эти заколки — просто произведение искусства. Очень красиво смотрятся на темных волосах.

Вот к чему ты клонишь, стерва. Одна из самых дорогих мне вещей или жизнь трех человек. Надеюсь, Северус меня простит.

— Я думаю, вам пойдет, Долорес. — И сняла все.

— Только из уважения к отцу миссис Кэттермоул я пойду на беспрецедентный шаг, но об этом никто не должен знать. Мисс Спраут, думаю, тоже будет держать язык за зубами. — Она написала постановление об освобождении и при мне отправила его в Азкабан, ей теперь даже подпись министра не нужна, сама кровавым пером подписала и печать кольцом поставила. — С вами очень приятно общаться, Аврора.

— Взаимно, Долорес, — улыбалась гадине в ответ и поднялась, чтоб проводить.

— Ну что вы, провожать не надо. — В этот момент вошёл хозяин кабинета. — Северус, рада вас видеть. — Он, кажется, предложил ей кофе. — Нет-нет, я уже ухожу.

Северус внимательно смотрел на Амбридж, галантно открыл дверь. Похоже, зол как черт. Когда горгулья закрыла проход, заговорил:

— Что все это значит? Почему на ней мой подарок тебе?

— Семью крестника Помоны арестовали, жену и детей хотели отправить в Азкабан.

— Ты думаешь, они оценят то, что ты делаешь? Хоть кто-то тебе спасибо скажет?

— Да плевать я хотела на их спасибо. Я детям руны на одежде вышивала. Я их с пеленок по рассказам Помоны знаю.

— Ты не можешь спасти всех. Это бессмысленно! Их много, Аврора, очень много, ты ничего не можешь изменить.

— Могу! Конкретно для этой семьи могу изменить много. — Предательская слезинка покатилась по щеке, а мое самообладание испарялось. — Прости, это был твой подарок, Гораций сказал, у твоей мамы такие были. А я … я… Северус, прости, я не могла по-другому. — Слезы покатились, несмотря на мои попытки сдержаться.

— Аврора, перестань. — Он легонько гладил меня по спине, пытаясь успокоить, но у него выходило очень неловко. — Они были твои, я их для тебя заказывал, у матери была одна похожая, досталась в наследство по женской линии. Она ее продала, когда я в школу пошел. Не плачь, только не плачь. Я тебе что-то другое закажу, еще лучше.

Я уткнулась в его мантию. Такой теплый родной человек в этом безумном магическом мире. Я постаралась успокоиться, сейчас не время и не место для слабостей.

⇐ Предыдущая 26 27 28 29 303132 33 34 35 Следующая ⇒