Майкл Роуч Карма любви: вопросы о личных отношениях 11 страница

Элизабет с минуту раздумывает.

– Ну, одно-то уж точно: я никогда в жизни не сидела и не смотрела телевизор целыми днями.

Я улыбаюсь.

– Арбуз намного крупнее арбузного семечка. Не делаешь ли ты в своей жизни что-то

крошечное, что могло бы включать в себя игнорирование других людей?

Элизабет снова делает паузу, на этот раз несколько длиннее.

– Честно говоря, – произносит она, – я игнорирую по мелочам людей целыми днями. Скажем, кто-то на работе начинает рассказывать мне длинную историю о своём муже, а я про- сто начинаю отключаться. В смысле, я стараюсь быть вежливой, я не выхожу в ту же минуту,

когда кто-то в сотый раз заводит разговор о муже, который никогда не моет тарелки. Я сижу и смотрю на неё. Пытаюсь концентрироваться на её словах.

– Но?

– Но знаешь ли, через несколько минут я просто не желаю больше слушать о чьих-то проблемах, у меня самой их более, чем достаточно. И вот я остаюсь, и слушаю, но иногда я просто отключаюсь… или, например, начинаю думать, какие продукты я должна купить по дороге домой с работы.

Я внутренне посмеиваюсь. Мы немного говорили об этом в вопросе № 14. Трудно по- настоящему сосредоточиться на том, что говорят другие, просто потому, что они обычно гово- рят о том, чего хотят они, а нам интереснее то, чего хотим мы. А Элизабет как раз упомянула о двух главных препятствиях в медитации, даже не зная об этом. Первое – это отвлечение, или размышление о чём-то другом (о покупках), в то время как мы пытаемся сосредоточиться на проблеме нашего друга. Второе – это отключение, когда вы становитесь рассеянным или сонным и совершенно теряете объект концентрации. Хороший способ бороться с обоими – тибетская практика под названием дакшен джева. Давайте посмотрим, убедим ли мы Элизабет воспользоваться ею.

– Послушай, Элизабет, – говорю я, – ключ к созданию семян следующий: сначала обес- печить кого-то другого тем, чего мы сами желаем. Чтобы это сделать, мы должны узнать, чего же именно хочет этот человек. Для этого нам необходимо его слушать, и слушать внимательно. Когда ты впервые пробуешь посадить семена – приглашаешь человека в кафе, чтобы выслушать его, – совершенно естественно обнаруживается твоё сопротивление концентрации на проблемах других людей. Тибетцы используют очень хитрый трюк, чтобы обойти это сопро-

тивление.

– Какой же? – спрашивает она.

– Преврати всё в подобие игры. Как зовут женщину на работе, которая хочет поговорить о своём муже?

– Мэри.

– Отлично, она Мэри. Теперь смотри, мы все гораздо больше интересуемся собой, чем кем-либо другим. Это привычка, от которой почти невозможно избавиться. Так что даже не пытайся. Продолжай сосредоточенно думать о желаниях Элизабет, но сначала поменяйся с Мэри именами.

– Поменяться именами?

– Да, поменяться именами. Теперь Элизабет – это Мэри, а Мэри – это Элизабет. После этого просто концентрируйся на том, чего хочет Элизабет, и это сразу облегчит тебе задачу сидеть и внимательно слушать свою подругу на работе.

– Хм, – говорит Элизабет, выгибая брови. – Довольно странно.

– Странно, но помогает, – говорю я. – Попробуй.

– И… если я продолжаю внимательно слушать… слушать Элизабет, которая сидит рядом со мной в кафетерии на работе и рассказывает мне обо всех её проблемах с мужем, это посеет семена того, что Джереми вдруг спросит, нельзя ли ему пойти вместе со мной на йогу?

– Точно. Так и есть, он начнёт наконец тебя слушать. Потому что ты посадила для этого семена, слушая другого.

Элизабет кивает с таким видом, как будто всё это имеет глубокий смысл. Собственно, так оно и есть. Потом по её лицу пробегает тень.

– Но раз я могу изменить отношение Джереми ко мне, изменив что-то в своём собствен- ном поведении… – она умолкает, делает глубокий вдох и заканчивает фразу, – значит, его поведение, это его сидение перед телевизором, происходило всё время из меня.

– Правильно. Значит, все и всё вокруг постоянно происходит из нас. Вина лежит на нас, но это также означает, что и всё хорошее тоже происходит из нас. Из чего следует, что каждый может изменить весь мир.

Проблемы со сном

Вопрос 35

Нам с мужем нравится спать в одной кровати, но нам часто бывает сложно спокойно проспать всю ночь: то мне мешает, что он встает и отправляется в ванную, то он жалуется, что я стягиваю с него одеяло, то один из нас начинает храпеть. Может ли карма это изменить?

Карма может изменить всё, а всё остальное не может изменить ничего

В этом месте вам надо обязательно усвоить одну вещь, а это нелегко. Карма может изме- нить всё, а всё остальное не может изменить ничего.

То есть ничто из того, что мы делаем, никогда не принесёт плоды до тех пор, пока у нас не появятся семена для этого. Если у нас таких семян нет, ничто не поможет. Это применимо всегда и ко всему.

А это означает, что мы определённо можем обеспечить вам обоим хороший ночной сон в общей кровати. Нет проблем, просто засейте нужные семена. Это начинается с определения сути проблемы и выражения её в одном предложении.

Вот к чему я призвал Филлис, когда она и её муж Джесси встретились со мной в малень- ком кафе в Бриве, в центральной Франции. Они как раз возвращались из отпуска в деревне, который закончился раньше времени. Оба супруга были раздражены и действовали друг другу на нервы, потому что ни один из них не мог нормально высыпаться в течение почти трёх недель.

Если вы когда-нибудь бывали в подобной ситуации, вы понимаете, что в этот момент вы даже не осознаёте, насколько всё плохо. Потому что вы слишком мало спали для того, чтобы понять, насколько помутился ваш разум. Недостаток сна в партнёрских отношениях не просто неудобство. Он может подорвать партнёрство в целом, причём ни один из нас и не догадается об этом.

Филлис умолкает над своим pain au chocolat (шоколадным пирогом), а Джесси вежливо уставился на свой круассан. Но очевидно, что он навострил уши, он определённо хочет покон- чить с этой проблемой, по возможности, уже сегодня вечером.

– Я полагаю, – начинает она, – можно сказать, что я хотела бы спать всю ночь, не просы- паясь. На самом деле мне всего лишь нужно, чтобы мой сон не прерывался.

В вопросе № 23 мы уже обсуждали, как важно иметь время, когда нас не прерывают. Мы говорили, что время непрерывной концентрации так же важно, как и здоровая еда, для того, чтобы поддерживать счастливое и уравновешенное состояние. Но давайте отдельно посмотрим на то, как идёт наш разговор.

– Это очень серьёзно, – говорю я, – если твой сон постоянно прерывается. Я хочу ска- зать, если это продолжается довольно долго, практически каждый станет несчастным и нера- циональным.

Голова Джесси вдруг приподнимается, но ему хватает ума промолчать.

– Правильно, – отвечает Филлис.

– Давай поищем, что служит тому причиной: это нечто меньшее… – подсказываю я.

– Намного меньшее, – соглашается Филлис, – по сравнению с тем, что тебя отрывают ото сна ночь за ночью. – Давай поищем, что служит этому причиной: это нечто меньшее… – подсказываю я.

– Да.

Вы понимаете, что люди начинают работать с семенами, когда они умолкают и, уставив- шись в пространство, разыскивают действительные причины чего-либо. Затем на их лице появ- ляется застенчивое выражение, когда оказывается, что они сами могли быть этой причиной. Филлис бросает взгляд на Джесси.

– Я постоянно перебиваю людей, – говорит она.

– Собственно, мы оба это делаем. И я вижу, как внезапно её осенило.

– Могут ли люди сеять семена вместе? – спрашивает она.

– И да, и нет. Я имею в виду, что никто не может посеять семена для другого человека. Если бы это было возможно, мне не пришлось бы сверлить зуб у стоматолога на прошлой неделе.

– Как так? – спрашивает Джесси, и я понимаю, что он-таки втянулся в разговор.

– Я хочу сказать, что и в прежние времена на свете было множество хороших людей, правда же?

– Ну, разумеется.

– И, по-моему, среди них должны были быть особенно добрые люди, которые и приду- мали всё это дело с семенами уже давным-давно. Золотое правило – делай другим то, что ты хотел бы, чтобы делали тебе; что посеял, то и пожнёшь, и тому подобное.

И если бы можно было подарить семена – как бы вытащить их из своей головы и отдать кому-то другому – то эти люди уже бы это сделали, правильно?

– Похоже на то.

– И если все эти прекрасные люди, которые жили раньше и которые живут среди нас сейчас, могли бы вытащить из моей головы семена зуба-который-надо-сверлить-у-дантиста и вставить мне в голову семена здорового-зуба-который-не- надо-сверлить, то мне не пришлось бы идти к стоматологу на прошлой неделе. Я прав?

– Да.

– Но я должен был пойти, – подытожил я. – Значит, они это сделать не могли. Никто не может. Мы не можем делиться семенами.

– Но как же быть с тем, что у нас у обоих сон прерывается? – спрашивает Филлис. – Может быть, у нас общие семена?

– У вас обоих могут быть одинаковые семена, но это не означает, что они общие. Что я имею в виду? Допустим, одна из ваших подруг приходит к вам домой на обед и хочет рассказать о своём отпуске, но вы оба без конца перебиваете её. Рано или поздно она оставляет свои попытки рассказать об отпуске и вынужденно слушает только то, что рассказываете ей вы.

Я имею в виду, что вы даже не замечаете, как она пытается что-то рассказать, и вы вместе не замечаете этого. Каждый из вас сеет в своём сознании свои собственные похожие семена. И в дальнейшем они взойдут довольно серьёзными проблемами со сном. А затем…

– А затем он встаёт и идёт в туалет, или же я стягиваю с него одеяло. Каждый из нас испытывает своё собственное перебивание из своих семян, которые мы сажаем в одно и то же время.

– Правильно, – я умолкаю. – Наверное, вы могли бы начать очень внимательно следить за лицами других людей, когда вы ведёте с ними беседу. Старайтесь поймать сигнал, что они хотели бы что-то сказать. Не начинайте свой рассказ, пока не станет очевидно, что они сказали всё, что хотели. Если вы будете очень осознанно это сажать, ваши новые семена «непрерыва- ния» проникнут в подсознание и вызовут короткое замыкание в ваших старых семенах, пре- рывающих сон.

Мы все замолкаем, и я понимаю, что оба, и Филлис, и Джесси, устали от хронической усталости и жаждут предпринять сознательную попытку не перебивать собеседников в разго-

воре. Они также выглядят готовыми к медитации благодарности – древней тибетской практике, что-то вроде чудесного средства для исцеления от бессонницы.

Итак:

– Есть ещё один фокус для получения отличного ночного сна, – говорю я.

– Какой же? – отзываются они хором.

Я показываю на их пустые тарелки, на которых остались только крошки от божественных французских кондитерских изделий.

– Я о том, что стоит подумать о работе, которая потребовалась для изготовления вот этой выпечки. Знаете, несколько месяцев назад я услышал от кого-то, что в кондитерской «Мель- ница Пресвятой Богородицы» в Париже есть самый лучший из всех существующих рецепт круассанов и что они опубликовали его в книге рецептов французской выпечки. Похоже, что круассаны настолько сложно готовить, что Джулия Чайлд даже не пытается учить готовить их по книге.

Я беру такси, даю шофёру адрес, и мы едем почти час до этого места. Я спрашиваю, может ли шофёр меня подождать. Он согласен. В кондитерской мне продают книгу. Я засовываю её в рюкзак и прихватываю с собой ещё два круассана.

В такси я хочу угостить круассаном водителя, но он награждает меня хмурым взглядом и отказывается от угощения. Мы пускаемся в обратный путь. «Знаете ли, – с пренебрежением замечает он, – в Париже есть и другие кондитерские. – Вы меня наняли на весь этот путь из- за двух круассанов? »

Джесси, усмехаясь, говорит:

– В Париже кондитерские действительно на каждом углу.

– Да, ну вот, я возвращаюсь домой и прямо сразу хочу приготовить круассаны по этому рецепту. Но сначала я должен набрать каждое предложение в гугл-переводчике, чтобы пере- вести его на английский. А потом я приступаю к выпечке круассанов на завтрак. Правда, при- готовил я их уже к обеду.

Я поворачиваюсь к Джесси.

– Ты хоть представляешь себе, сколько нужно времени, чтобы приготовить круассан, с которым ты только что расправился за пять минут? Скажем, час для того, чтобы пойти в магазин и купить все необходимые продукты. Ты возвращаешься домой, замешиваешь тесто и ждешь два часа, пока оно поднимается. Потом ставишь тесто в холодильник и ждёшь ещё полчаса.

Ты раскатываешь масло в огромный плоский квадрат (между прочим, мы говорим о более чем четверти фунта масла для одной порции круассанов); тонко раскатываешь тесто, заворачиваешь в него квадрат масла, складываешь его особым образом, возвращаешь в холо- дильник. Ждёшь ещё полчаса.

Опять раскатываешь тесто, разрезаешь его на треугольники и закручиваешь круассаны, смазываешь маслом и ждешь следующие полчаса, пока они ещё немного поднимутся.

Потом сидишь рядом, пока они выпекаются, потому что нужно наблюдать, не меняют ли они цвет не так, как надо, и если это происходит, то приходится морочиться с температурой. Затем круассаны нужно вынуть из духовки и сидеть рядом, пока они не остынут. Слушай, я бился с этими круассанами часов шесть!

– Ого! – говорит Джесси. Он выглядит слегка виноватым оттого, что съел эту штуку так быстро.

– И кто-то вот здесь, – я неопределённо махнул рукой, – поднялся до рассвета, чтобы испечь тебе этот круассан. Кто-то ещё должен был отправиться в магазин и закупить свежие ингредиенты. Ещё кто-то вёл этот грузовик со склада, кто-то его нагружал и разгружал. Кто- то довёл грузовик до склада и привёз муку с мельницы, а до этого и с фермы. Кто-то ещё

собрал эту пшеницу под палящим солнцем или проливным дождём. Кто-то её посеял, кто-то возделывал почву, кто-то поливал и удобрял поле.

И это только мука. То же самое касается всех остальных продуктов. Нет, серьёзно, ты только что слопал целый год труда других людей, даже не удостоив их ни одной мыслью.

Джесси повесил голову.

– Ну и где же медитация? – спрашивает Филлис. Я киваю.

– Незадолго до сна вы удобно усаживаетесь в кресле или даже на кровати и вспоминате что-то одно, что вы съели или чем пользовались сегодня: это может быть круассан, или машина, или дом.

Потом переберите в памяти одного за другим всех людей, которые должны были пора- ботать для того, чтобы у вас была эта вещь. Мысленно поблагодарите продавца, который стоял на жаре у автомобильного салона и показывал вам машину. Поблагодарите человека, кото- рый вёл один из этих огромных опасных грузовиков, перевозящих машины, чтобы доставить машину к месту стоянки. Поблагодарите людей, которые целыми днями стоят на линии сборки на заводе и собирают все части этой машины; людей, которые стоят на заводе и производят каждую отдельную часть. Поблагодарите рабочих, стоящих над расплавленной сталью, из кото- рой эти части позже вырежут, и шахтёра, который рисковал своей жизнью, чтобы добыть руду.

– Но им же всем платят… – начинает Джесси. Я нетерпеливо прерываю его.

– Они все тратят часы своей жизни, чтобы сделать вещь, которая тебе нужна, – говорю я шёпотом. – И никто, ни за какие деньги не вернёт им эти часы назад. Они жертвуют нам свои жизни, чтобы мы могли жить, чтобы мы могли сидеть здесь и наслаждаться каждым кусочком хлеба.

Вот это и есть медитация, настоящая медитация. В этом случае вам не понадобится сидеть со скрещенными ногами, уставившись в стену. Просто расслабьтесь на своей кровати и ведите свой ум медленно, почти наслаждаясь, по всей цепочке людей, которые принесли в жертву свои жизни, чтобы вы могли сегодня жить. Поблагодарите каждого из них.

Чем лучше у вас станет получаться, тем длиннее и длиннее будет становиться цепочка. Не десятки, а сотни людей участвовали в создании одного этого круассана: трудились, чтобы построить дороги, по которым ездит грузовик, чтобы обслуживать двигатель грузовика, чтобы, прежде всего, оплатить грузовик.

И акт благодарности, не говоря уже о том, что это одна из самых благородных чело- веческих эмоций, сам по себе приносит нам большое умиротворение. Каждый раз, когда вы останавливаетесь, чтобы поблагодарить кого-то, ваше сознание становится более спокойным и наполняется тишиной.

Затем положите голову на подушку. Вы даже здесь можете продолжать медитацию бла- годарности, но она не будет длиться долго. Вы заснёте глубоким мирным сном, до самого утра, а проснётесь очень спокойными с ясной головой.

– Значит, два типа семян, – подводит итог Филлис. – Одни для непрерывного сна, другие для мирного.

Она бросает взгляд на Джесси, который уже улыбается. Мы заказываем ещё вкусностей, чтобы поблагодарить за них больше людей.

Демонстрация нашей благодарности делает нас очень, очень счастливыми.

Вопрос 36

Мы с мужем спим в одной кровати, но у нас разный режим сна, и часто это приводит к проблемам. Мне нравится просыпаться и засыпать поздно, а он предпочитает рано ложиться и вставать вместе с солнцем. Он старается не тревожить меня, но мне трудно спать, когда я слышу, что он за компьютером или ходит туда-сюда по дому. Говоря «кармическим» языком, как мы можем синхронизировать время нашего сна?

Если бы это была обычная книга советов по улучшению отношений, я мог бы пореко- мендовать вам использовать беруши, чтобы ваш муж мог вставать, когда угодно. Или чтобы он просыпался и оставался в постели до тех пор, пока вы не выспитесь, а это время он мог бы использовать для некоторых размышлений, например, для медитации благодарности, о кото- рой мы только что говорили.

Но это была бы алмазная сделка: два плохих варианта на выбор. Я хочу, чтобы вы научи- лись рассматривать проблему под совершенно другим углом зрения. Не принимайте мысль, что есть проблема, и вам обоим придётся принимать трудное решение: кто-то настоит на своём, а кто-то будет милым и обеспечит другому то, что он хочет.

Это абсолютно не метод Кармы Любви.

Я слышу этот вопрос от людей по всему свету почти каждую неделю. Я думаю, многие люди с удовольствием проводят ночь рядом с другим тёплым и любящим человеческим телом, даже если у них разный режим. Мы путаемся в этой проблеме, потому что провести ночь в тесных объятиях стоит того, чтобы поспать на час или два меньше, чем нам бы хотелось.

– Но почему бы не иметь и то и другое? – спрашиваю я Крис, которая, как я понимаю, действительно в затруднении. У неё под глазами большие тёмные круги.

– Что Вы имеете в виду?

– Я имею в виду, чтобы Том был рядом всю ночь и чтобы ты полноценно высыпалась.

– Но, я думаю, этот распорядок дня… ему нравится вставать рано, мне нравится работать допоздна.

– Значит, мы должны вас сблизить, – говорю я. – Мы хотим, чтобы он вставал немного позже, а ты ложилась немного раньше.

– Но я не хочу, – они оба отвечают вместе. Мы все смеёмся. Я рад, что они ещё могут смеяться, потому что это означает, что проблема ещё не дошла до той точки, в которой они возмущены друг другом. Они просто хотят решить вопрос.

– Но если ваш режим совпадёт, – настаиваю я, – станет ли это решением проблемы? Крис и Том смотрят друг на друга и кивают.

– Хорошо. Итак, если нам нужно сказать это одним предложением…

– Мы хотим, чтобы наши распорядки дня совпадали, – заканчивает Том. – Так просто.

– Отлично, то есть это вопрос расписания, не так ли? – уточняю я.

– Правильно, – говорит Крис.

– Тогда вам обоим надо посадить семена для лучшего планирования времени. А поскольку единственное место, где мы обычно сажаем семена, – это другой человек, то вы оба должны проследить, как вы планируете время с другими людьми.

– Хорошо, – говорит Том, – только приведите несколько примеров.

– Мне нравится называть это «настройкой своих антенн». Вы оба должны будете искать возможности помочь кому-то другому лучше распорядиться временем. Кто-то из сотрудников должен сегодня вовремя уйти домой, потому что его ребёнок играет в важном бейсбольном матче, и вы предлагаете остаться за него, если начальник просит его задержаться.

Держите ваши антенны настроенными

– Пусть люди знают, во сколько вы будете там, где вы договорились с ними встретиться. Придите вовремя и, как только начнёте разговор, постарайтесь сразу узнать, во сколько им удобнее закончить, чтобы успеть сделать следующее запланированное дело. Оплачивайте ваши счета вовремя или заранее. Планируйте свои дела и поездки в автомобиле с запасом времени, чтобы вы могли пропускать вперёд других, если надо, и остановиться, чтобы помочь тем, у кого возникли трудности с прибытием в нужное место.

Внимательно следите за временем, даже если вы просто с кем-то разговариваете. Если ему нужно что-то узнать именно сейчас, скажите это сейчас. И подождите говорить то, что через некоторое время будет восприниматься менее обидным.

Я останавливаюсь и недолго размышляю.

– Абсолютно всё это включено в древнюю тибетскую медитацию под названием Дже мичу, дун мизу: пребывание в настоящем моменте.

– И о чём это всё? – спрашивает Крис.

– Ну, начинается она, как и все остальные медитации, так: сначала ты некоторое время наблюдаешь за своим дыханием, чтобы успокоить ум. Похоже на езду на машине: если ты только что съехал с дороги на задней передаче, тебе надо остановиться и сделать паузу хотя бы на секунду перед тем, как ты рванёшь вперёд – иначе…

– Иначе ты сорвёшь коробку передач, – смеётся Том. – Мой брат однажды сделал это с маминой машиной: рванул переключатель и дал задний ход, когда мы неслись по автостраде. Не очень приятное зрелище.

– Точно, – говорю я. – Сначала нужно поставить рычаг в нейтральное положение, если хочешь переключить скорость, то есть привести ум в нейтральное состояние, если хочешь направить его внутрь, в медитацию. Итак, сначала ты считаешь вдохи и выдохи – это просто разминка, а не самоцель.

– А почему нет? – спрашивает Крис.

– Мы сейчас обсуждаем суть. Смысл медитации в том, чтобы отразить в зеркале сво- его сознания любой выбранный предмет или человека в момент, когда сознание очень спо- койно. Они высвечиваются в сознании, подобно тому, как высвечиваются фотографии объек- тов в момент, когда открываются линзы в неподвижно стоящей камере.

Концентрация ума на дыхании помогает успокоить его, привести в нейтральное положе- ние, но высветить образ твоего дыхания в сознании на всю оставшуюся жизнь – не наша цель. Ты замедляешь ум, а затем направляешь его на что-то другое, более значительное.

– Например, на что? – Том хочет знать всё.

– После того, как ты понаблюдал за дыханием, чтобы успокоить ум, ты переключаешься на более полезную медитацию. Чтобы это сделать, сначала отдели частицу своего сознания от остальной, большей его части. Мне лично очень помогает, если я представляю, как эта малень- кая частица моего сознания отступает на несколько сантиметров назад, наружу, позади моего черепа – так, чтобы она могла наблюдать за основной частью моего сознания.

– Наблюдать для чего?

– В данном случае просто чтобы научиться отходить в сторону и наблюдать, какие мысли обдумывает твой ум. Это как наблюдать за двумя людьми, ведущими беседу, когда один из них слушает другого. Сначала ты просто упражняешься, наблюдая, как твой ум слушает свои мысли. В этот момент ты не делаешь ничего по отношению к мыслям. Не оцениваешь их, не стараешься их изменить. Просто наблюдаешь, как твой собственный ум слушает свои мысли. Когда это станет хорошо получаться, начинай проводить опрос, как это бывает, когда людей останавливают на улице и спрашивают, за кого они собираются голосовать: за респуб- ликанцев или за демократов. Кроме этого, сейчас мы начинаем проверять мысли, которые воз-

никают. Слушает ли наш ум мысли о том, что уже случилось раньше, или о том, что ещё про- изойдёт?

Вы обнаружите, по крайней мере я это обнаружил, что огромное количество мыслей в каждый настоящий момент разбредается между прошлым и будущим. Если мы накануне вече- ром посмотрели фильм, то множество мыслей, которые мы наблюдаем в своём сознании, будет так или иначе относиться к этому фильму – к прошлому. Если мы собираемся отправиться на серьёзный разговор с начальником на работе во второй половине дня, то множество мыслей, к которым, как мы видим, прислушивается наш ум, будут мыслями о будущем.

Получается, мы постоянно живём в ожидании будущего или в беспокойстве о прошлом.

Мы на самом деле очень редко находимся здесь и сейчас.

– И всё же, как это связано с тем, – спрашивает Крис, – чтобы Том ложился спать немного позднее?

– Не отвлекайся. Мы несколько минут наблюдаем за наши умом, чтобы узнать, какие мысли победили на выборах: больше мыслей о том, что случилось в прошлом, или больше о том, что могло бы случиться в будущем. Мы стараемся выяснить, состоит ли большая часть наших проблем в том, что мы застряли в прошлом, или в том, что мы беспокоимся о будущем. Получается, мы постоянно живём в ожидании будущего или в беспокойстве о прошлом – мы на самом деле очень редко находимся здесь и сейчас.

Так мы выясняем, с какими из них расправляться в первую очередь. Если сегодня, а это изменяется день ото дня, мы больше беспокоимся о том, что будет после обеда, или на следующей неделе, или на будущий год, тогда нам надо практиковать пресечение мыслей о будущем. Хороший способ для этого маленький трюк с визуализацией.

Мы концентрируемся на области лба и представляем себе, что прямо перед ним мы построили стену из маленьких кирпичей. Кирпичи прозрачные, как в стеклянных офисных зданиях, которые вам иногда случается видеть. Если вы сделаете кирпичи из глины или цемента, в вашем сознании, позади кирпичей, будет слишком темно, и у вас начнут появ- ляться некоторые тёмные чувства. Следите, чтобы стена из кирпичей оставалась прозрачной и через неё свободно лился свет. Эта стена блокирует все мысли о том, что произойдёт за пре- делами настоящего момента. Каждый раз, когда мысль о сегодняшней послеобеденной встрече с шефом пытается проникнуть в вашу голову, помещайте её по другую сторону стены и дер- жите там на привязи. Теперь, когда маленькая частица вашего сознания наблюдает за основ- ным сознанием, она видит, как основное сознание прислушивается к мыслям о настоящем и прошлом.

Теперь заблокируйте мысли о прошлом, которые у большинства из нас завязли в том, что кто-то когда-то, может быть, очень давно сделал, чтобы нас ранить. Мы делаем это, размещая такую же прозрачную стену прямо позади нашего затылка.

Это оставляет вас наедине с мыслями только о настоящем моменте. Вы здесь, в этой комнате, и осознаёте только то, что происходит прямо сейчас. А потом происходит нечто дей- ствительно странное…

– Что же? – спрашивает Том.

– А то, что ты вдруг осознаёшь, что настоящий момент – тот, в котором мы всегда нахо- димся, по крайней мере, физически – это тот момент, в котором мы почти никогда не пребы- ваем. Мы постоянно думаем о чём-то, что кто-то сделал нам раньше, или беспокоимся о том, произойдёт ли в будущем то, чего нам хочется, или не произойдёт.

Однако, как только мы закрываемся спереди и сзади, у нас неожиданно появляется раз- решение просто быть здесь, прямо сейчас. И находиться в этом месте – большое облегчение. Внезапно мы освобождаемся от всех ожиданий и беспокойств, внезапно мы можем просто отдаться любой красоте и любви, которые прямо перед нами, прямо сейчас.

И эта медитация тоже только разминка, и нужно вести её дальше к чему-то ещё, чтобы соединить её с реальностью. В нашем случае мы соединяем её с синхронизацией ритмов, потому что человек, находящийся на 100 % в настоящем, знает бесконечно больше, что нужно другому, сидящему перед ним, и когда ему это нужно. Когда ему требуется с нами поговорить, когда ему нужно, чтобы мы молчали, когда он хочет встретиться с нами для разговора и когда он уже готов его закончить и вернуться домой.

Удивительно, но человек, действительно находящийся в настоящем моменте, в большей степени присутствует и в том, что будет, и в том, что было. Он более чувствителен к ритмам других людей, больше способен к ним подстроиться, чтобы другие люди чувствовали себя ком- фортно. И это семена для синхронизации вашего времени друг с другом. Проблема со време- нем вашего засыпания разрешается сама собой.

Крис спрашивает:

– А как это будет выглядеть, как это будет происходить, когда наши семена созреют? Я улыбаюсь.

– А вот это действительно круто. Вы можете даже не пытаться угадать, как эти семена будут созревать и как согласование ваших режимов станет совершенным. Мы ведь уже гово- рили о том, что каждый из вас изменит режим – Крис ложится раньше, Том позже – но это не должно выражаться таким образом.

Одно из самых волнующих качеств семян состоит в том, что, когда они созреют, они должны будут созревать в контексте миллионов других ваших семян, стоящих в очереди на созревание. Это чудо природы, самой природы семян, что все они, созревая, сплетаются друг с другом в совершенстве. Миллионы нитей из миллионов моментов в прошлом создадут рос- кошное полотно новых, других Тома и Крис, когда новые семена согласования времени станут созревать.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒