Праздник Мерсе 5 страница

Храм Августа Paradí s, 10, вт-сб 10. 00-14. 00, 16. 00-20. 00, вс, праздники 10. 00-14. 00
Вход свободный

Если же, выходя из Собора, повернуть не направо, а налево, то там, на самой паперти, в римскую стену встроен Дом архидиакона (la Casa de l’Ardiaca) — особняк xv века, в котором хранится коллекция газет и журналов муниципального исторического архива. Внутрь туристов не пускают, но в часы работы архива все вольны бродить по изящному ренессансному патио с красивыми изразцами и фонтаном. А когда архив закрыт, патио можно разглядывать через решетку у входа, справа от которого в стену вделан мраморный почтовый ящик работы Думенека-и-Мунтане: стая ласточек символизирует скорость, с которой распространяется правда, черепаха — медлительность закона.

Улочка Бизбе-Иррурита (Bisbe Irrurita), что идет вдоль южного фасада Собора, отделяет Дом архидиакона от Епископского дворца (Palau Episcopal) — тоже XV века, и проникнуть в него тоже удастся не дальше патио. За дворцом улица перекрыта стрельчатой галереей, которая соединяет средневековые дома каноников (ныне — резиденция президента Каталонии) слева с дворцом Женералитат (правительства Каталонии) справа. Эта галерея, называемая на оборотах открыток барселонским мостом Вздохов, на самом деле — псевдоготическая поделка 1913 года. Зато средневековый фасад дворца Женералитат (Palau de la Generalitat), что выходит на улицу Бизбе-Иррурита, — самый настоящий, с очередным святым Георгием в скульптурном медальоне работы молодого Пере Жуана. Основной вход во дворец, который стережет пара особенно строгих полицейских из Mossos d’Esquadra, находится в новом крыле (XVI век), за углом, на площади Сан-Жауме (plaç a de Sant Jaume), где сходятся все главные дороги квартала. Внутренности дворца славятся редкого изящества позднеготическим Апельсиновым двориком (Pati dels Tarongers), однако для посещения они открыты только несколько дней в году. По традиции главный из этих дней — праздник святого Георгия (23 апреля), когда очереди на вход вытягиваются на пару кварталов. Во дворец также можно попасть 11 и 24 сентября, во второе и четвертое воскресенье каждого месяца (10. 30-13. 30), а если заранее записаться по телефону 93 402 46 00 — то и в любые выходные.

Противоположную сторону площади занимает здание мэрии (Ajuntament, Casa de la Ciutat) — точнее, новый, неоклассицистический ее фасад, пристроенный в 1830-1840-е годы. При расширении здания изрядно подпортили и старый готический портал 1400-1402 годов, который выходит на улицу Сьютат (Ciutat). Хотя теперь по обе стороны площади заседают одни и те же социалисты, мэрия остается заведением куда более демократическим, чем правительство Каталонии: в отличие от дворца Женералитат, интерьеры ее, в том числе роскошные своды готического зала Ста (Saló de Cent), можно видеть каждые выходные и безо всякой предварительной записи. За мэрией на еще одной небольшой площади с готическим фонтаном стоит церковь Сантс-Жуст-и-Пастор (Esglé sia de Sants Just i Pastor) XIV века с богатыми витражами и алтарями в боковых капеллах.

Посещение здания мэрии 93 402 73 64, сб-вс 10. 00-14. 00

От площади Сан-Жауме к Рамбле уходит широкая прямая пешеходная улица Ферран (Ferran) c модернистскими фонарями работы Жузепа-Марии Жужоля. Это основная артерия Готического квартала, пробитая в XIX веке, чтобы хоть как-то разгрузить средневековые переулки.

ЕВРЕЙСКИЙ КВАРТАЛ И ЦЕРКОВЬ САНТА-МАРИЯ-ДЕЛ-ПИ
К дальней от Собора части Епископского дворца примыкает барочная церковь Сан-Фелип-Нери (Esglé sia de Sant Felip Neri), изгибающаяся вокруг очень уютной одноименной площади. Весь низ фасада испещрен выбоинами от авиабомбы, которая разорвалась посреди площади во время одного из налетов в 1937 году, убив два десятка детей. Площадь находится почти в самом центре средневекового еврейского квартала (Call) — мешанины переулков между улицами Бизбе-Иррурита (Bisbe Irrurita), Каль (Call) и Баньс-Ноус (Banys Nous). После погрома 1391 года евреи начали потихоньку покидать Барселону, а после объединения Испании в 1492 году и вовсе были высланы из королевства. Их дома были разобраны и использованы для строительства новых, так что сейчас здесь проще обнаружить какую-нибудь римскую реликвию, торчащую из стены (вроде остатков рельефа в доме №16 по Баньс-Ноус или башни внутри сапожной лавки в №1 по улице Каль), чем иудейскую древность. Вообще же бывший еврейский квартал ныне известен как место повышенной концентрации антикварных лавок.

Если не запутаетесь в переулках, можно попробовать выйти отсюда к готической церкви Санта-Мария-дел-Пи (Esglé sia de Santa Maria del Pi) поблизости. Эффектнее всего она выглядит, если подходить к ней со стороны улицы Пи (Pi), когда огромный темный фасад, на который почти никогда не попадают солнечные лучи, вырастает вдали квадратным утесом, где из всех украшений — только окно-роза с витражами, зато едва ли не самое большое в мире.

Церковь окружает одна из самых приятных площадей Старого города, площадь Сан-Жузеп-Урьоль (plaç a de Sant Josep Oriol) с террасами кафе и букинистическими лавками. Вы в полушаге от Рамблы, и близость эта сказывается, помимо прочего, в появлении уличных музыкантов, которых во всем Готическом квартале можно застать только на Соборной площади и здесь.

РИБЕРА
Широкая улица, проложенная в 1907 году за Большим королевским дворцом, получила название Виа-Лайетана (Via Laietana) в честь полумифического племени лайев, населявшего эти места до прихода римлян. Как и параллельная Рамбла, Виа-Лайетана проходит поверх русла ручья, название которого также отражает запах сточных вод — Merdanç a. Ручей этот отделял Собор и королевский дворец от традиционного ремесленного и торгового квартала средневековой Барселоны, известного под именем Рибера (Ribera). Новая улица закрепила эту границу навсегда.

Средневековая Рибера примыкала непосредственно к тогдашнему порту — он был там, где сейчас проходит неприметная улочка Донас (Dones). Название свое, Дамская, она, скорее всего, получила в честь безобразных старух, которые ошивались в порту: попав в особенно жестокий шторм, моряки клялись взять в жены первую, кого встретят на берегу. А может, в честь моряцких жен, которые в бурю приходили сюда задирать юбки: считалось, что море успокаивается при виде детородных органов родственного женского существа. Впрочем, дам разного пошиба вокруг порта всегда крутилось немало: гуляя по местным закоулкам, можно заметить небольшие каменные головы, торчащие из стен на уровне второго этажа, например, на углу улиц Вигатанс (Vigatans) и Миральерс (Mirallers). Такими вывесками в Средние века обозначались бордели.

В 1329 году обитатели Риберы заложили у порта приходскую церковь Санта-Мария-дел-Мар (Esglé sia de Santa Maria del Mar), посвященную Богоматери в ее ипостаси покровительницы моряков, Марии Путеводной Звезды Морской. Строили всем миром — на дверях можно видеть фигурки грузчиков, гильдия которых принимала особенно активное участие, — и построили величайший шедевр каталонской готики. В пожаре, который устроили во время гражданской войны анархисты, погибли все барочные алтари, загромождавшие внутренности церкви, и теперь ничто не мешает созерцать самые прекрасные своды Каталонии в их первозданной чистоте. У южной стены церкви уходит под ближайший дом вымощенное камнем углубление c вечным огнем на изогнутой мачте. Это Шелковичный погост (Fossar de les Moreres), братская могила последних защитников Барселоны, казненных осенью 1714 года, когда осажденный город сдался-таки войскам испанского короля.

Посещение церкви Санта-Мария-дел-Мар пн-вс 9. 00-13. 30, 16. 30-20. 00

Поблизости от порта был и главный средневековый рынок Борн (Mercat del Born). Красивая железная крыша, которой его перекрыли в XIX веке, сейчас реставрируется. Еще несколько лет назад здесь должен был открыться культурный центр с библиотекой. Но в ходе работ были обнаружены некие следы той же осады 1714 года. Вмешались археологи, выгнали рабочих, и весь город принялся рассуждать, что лучше: культурный центр с библиотекой или музей трагической осады и потери национальной независимости. А надо сказать, что в Барселоне к тем событиям относятся крайне серьезно — подобно сербам, считающим день поражения на Косовом поле самым красным днем своего календаря, каталонцы отмечают годовщину падения города, 11 сентября, как День Каталонии. Словом, споры разгорелись нешуточные. Под конец вроде бы решили открыть и библиотеку и музей сразу, но что это будет, а главное — когда, совершенно неясно.

По ночам широкий короткий бульвар Борн (passeig del Born), что соединяет Санта-Мария-дел-Мар с рынком, — одно из самых оживленных мест в Барселоне. В последние годы за каждой дверью здесь открылся бар или на худой конец бутик какой-нибудь дизайнерской одежды. Конечно, наиболее принципиальные барселонцы считают эти бары ненастоящими и квартируют у стойки в более аутентичных заведениях поблизости, вроде Fusina на одноименной улице за рынком (Fusina, 6), с лучшими мохито в Старом городе. Впрочем, годы идут, и даже наиболее принципиальные барселонцы начинают нехотя признавать, что таки да, некоторым из новых баров Борна и отходящей от него на север улице Рек (Rec) тоже ведь, пожалуй, не откажешь в определенном очаровании. К проверенным временем заведениям в первую очередь относятся крохотный Pitin Bar (passeig del Born, 34), сделанный под классическое нью-йоркское заведение 1940-х Gimlet (Rec, 24) и приют любителей этнической музыки Borneo (Rec, 49).

Городская аристократия и самые богатые купцы облюбовали окрестности порта еще в Средние века — свободного места было больше, чем у собора. Здесь и строились, на упирающейся в апсиду Санта-Мария-дел-Мар улице Монкада (Montcada), что была заложена в 1148 году и стала самым фешенебельным адресом средневекового города. Большинство из стоящих на улице зданий — дворцы XIV-XV веков, соответствующие общей средиземноморской модели: крепость с толстыми стенами и бойницами, выстроенная вокруг внутреннего двора. Особенно красивые дворы — в №12 (Palau dels Marqueses de Llió ), №25 (Casa Cervelló -Giudice) и №15 (Palau Berenguer d’Aguilar). Вечная очередь на пол-улицы стоит как раз в последний, дворец Беренгера д’Агилара, — точнее, в занимающий его Музей Пикассо, одно из главных художественных собраний Барселоны. С его открытия в 1963 году пришедшая в XX веке в изрядное запустение Монкада и начала возвращаться к жизни. Сейчас большинство местных дворцов используется для музеев или галерей и открыто для посещения. Помимо музеев, внимания на Монкаде заслуживают неплохие бары и кафе вроде Euskal Etxea (№1-3), El Xampanyet или Tè xtil Café во дворе Музея текстиля и тканей (№12-14). В качестве особого курьеза можно также обратить внимание на боковой переулочек Москас (Mosques) — самая узкая улица в городе огорожена решетками, чтобы ее не использовали как общественный туалет.

Дальняя от моря часть Риберы, также известная как Сан-Пере (Sant Pere), по названию сильно зареставрированного монастыря Сан-Пере-де-лаз-Пуэльяс (Monestir de Sant Pere de les Puelles), менее примечательна. Этот запущенный район занят текстильными лавками и эмигрантами с Карибских островов, ошивающимися в барах на площади Льяна (plaç a de la Llana). Однако главная достопримечательность этих средневековых трущоб — модернистская: необыкновенный Дворец каталонской музыки (Palau de la Mú sica Catalana), выстроенный в 1905-1908 годах Думенеком-и-Мунтане. Возможно, это наиболее чистое воплощение самого духа модернизма во всей Каталонии, тотальное произведение искусства, от гигантского выгнутого внутрь купола из цветного стекла в концертном зале до последней мозаичной колонки у входа. Уже один только экстравагантный фасад производит ошеломляющее впечатление, а интерьеры удивительнее втройне. Если вы на дух не переносите классическую музыку, то на концерт можно и не ходить — внутрь дворца также пускают с экскурсией, хотя ощущение будет все-таки не совсем полным.

Экскурсии во Экскурсии во Дворец каталонской музыки
93 295 72 00, пн-вс 10. 00-15. 30
Вход —? 5, для студентов, лиц старше 65 лет —? 4

БАРРИО-ЧИНО И ВЕРХНИЙ РАВАЛЬ
Рамбла, служащая одной из границ Готического квартала, отделяет его от района красных фонарей и трущоб, Баррио-Чино (Barrio Chino), дословно — Китайского квартала. Однако выходцев из Поднебесной здесь не больше, чем в московском Китай-городе: названием своим барселонское дно обязано одному журналисту, посмотревшему в 1920-е годы фильм про Чайнатаун Сан-Франциско и использовавшему испанскую кальку этого слова в своих обличительных писаниях.

Земля за Рамблой издавна использовалась для занимающих много места зданий — здесь стоит средневековая больница, здесь было множество монастырей, а после их конфискации государством в XIX веке на месте монастырей появились фабрики и антисанитарное жилье для рабочих. В 1920-1930-е годы Чино превратился в легендарное место, привлекавшее отребье со всей Европы. «Баррио-Чино был о ту пору своего рода притоном, населенным не столько испанцами, сколько иностранцами, которые все как один были вшивой шпаной. Иногда мы одевались в шелковые рубашки зеленого или светло-желтого цвета, обували стоптанные туфли, наши прилизанные шевелюры казались густо намазанными лаком» — это из «Дневника вора» Жана Жене, перебивавшегося грабежами, кражами из церквей (местные на это не решались), нищенством и проституцией «в недрах квартала, пропахшего маслом, мочой и дерьмом»; ныне его имя носит одна из площадей Чино.

С распространением героина в 1970-е годы колорит квартала принял более угрожающие оттенки, и городские власти всерьез взялись искоренять порок. Сейчас от того легендарного Баррио-Чино мало что осталось. Снесен любимый бордель Пикассо La Suerte Loca (Estel, 2), снесено кабаре La Criolla, в котором наряженный девочкой Жене отдавался английским матросам (Cid, 10), сносятся целые кварталы, а на их месте строятся новые жилые дома или прокладываются проспекты да бульвары. Проституток худо-бедно загнали в несколько менее заметных переулков вроде Сан-Рамон (Sant Ramon) или Рубадо (Robador), где они подпирают двери баров Kentucky, Oregon и т. п. — в честь американских военных кораблей, заходивших в барселонский порт в 1950-1970-е годы. Последний реликт того, старого, Чино — кабаре Cangrejo Loco с его шоу каких-то совершенно сказочных трансвеститов, большинство же выживших заведений — вроде Bar London (Nou de la Rambla, 34) и особенно Marsella — сменило профиль и теперь оккупировано иностранной молодежью.

Cangrejo Loco Montserrat, 9, 93 301 85 75, пн-сб 21. 00-3. 00
Пиво —? 7, коктейль —? 10

Большинство обитателей квартала ныне составляют эмигранты из Пакистана, Пенджаба или с Филиппин, которых городские власти пытаются приучить к благам цивилизованной каталонской жизни, для чего даже снесли несколько кварталов и проложили на их месте рамблу Раваль (rambla del Raval). Открывшаяся в конце 2000 года рамбла поначалу производила довольно жалкое впечатление: высаженные пальмы не прижились и уже, казалось, погибли, зато пакистанцы с большим энтузиазмом восприняли идею сидеть целый день на корточках на газоне и меланхолично сплевывать друг другу под ноги. Теперь же это вполне себе живое место, летом обрастающее террасами кафе и ресторанов. Забредете сюда — найдите смешного бронзового кота-бегемота скульптора Ботеро, которого перенесли от Королевских верфей. В общем и целом новый Чино — далеко на такое опасное место, но бесцельно шляться по темным переулкам квартала после заката в одиночку, пожалуй, все же не лучшая идея.

Помимо проституток и веселых баров в Баррио-Чино есть и более традиционные достопримечательности. Главная из них стоит на самом дальнем от Рамблы краю квартала, на углу с проспектом Параллель (Paral. lel) — монастырская церковь Сан-Пау-дел-Камп (Esglé sia de Sant Pau del Camp), лучший в городе образец романской архитектуры. Крохотное строение с грубыми толстыми стенами и приземистой башней выглядит сельской церковью — каковой и является: Святой Павел в Полях был поставлен в XII веке далеко за тогдашними пределами города. Над порталом можно видеть рельефы с символами евангелистов и указующей десницей. К очень простой церкви примыкает изящный клуатр — микроскопический садик, обнесенный галереей с редкими трехлопастными арками и резными капителями. А под №9 по улице Сан-Пау, что ведет от монастыря к Рамбле, обнаруживается запущенная гостиница Españ a, одна из важнейших работ Думенека-и-Мунтане. Самая интересная часть здания — ресторан, отобедать в котором могут не только постояльцы.

Посещение церкви Сан-Пау-дел-Камп
пн, ср-вс 11. 30-13. 00, 18. 00-19. 30, вт 11. 30-12. 30
Hotel Españ a — Ресторан гостиницы пн-вс 13. 00-16. 00, 20. 30-0. 00
Меню —? 9

Наименее каталонский квартал в центре Барселоны, Баррио-Чино традиционно относят к обширному району, известному под общим именем Раваль (Raval). Граница Чино проходит по улице Оспиталь (Hospital), а за ней лежит Верхний Раваль, тоже место довольно затрапезное, но все же более благополучное, более каталонское и без такой ярко выраженной экзотики. Улица-граница названа по готическому комплексу больницы Святого Креста (Antic Hospital de la Santa Creu; №56), целого квартала вокруг просторного патио с ренессансным крестом в центре. У подножия креста обычно прогуливают занятия студенты расположенной здесь же именитой художественной школы Escola Massana, будущие великие дизайнеры и законодатели мод. Лавочки вокруг креста отведены для бомжей и читателей Библиотеки Каталонии (Biblioteca de Catalunya), въехавшей в средневековые больничные палаты.

Через двор, в углу которого недавно наконец-таки открылось летнее кафе, весь комплекс можно пройти насквозь и выйти к той единственной его части, куда можно попасть без читательского или студенческого билета (со стороны улицы Карме, Carme); наградой тому, кто с важным видом прошмыгнет мимо скучающего охранника, станет изящное двухэтажное патио с изразцами и апельсиновыми деревьями. Если очень повезет, можно будет попасть и в барочную аудиторию Медицинской академии с красным бархатным амфитеатром вокруг мраморного прозекторского стола.

Двигаясь отсюда на север, вы постепенно приближаетесь к новому эпицентру Верхнего Раваля — открывшемуся в 1995 году Барселонскому музею современного искусства (MACBA). Огромное ослепительно-белое невесомое здание американского архитектора Ричарда Майера и выставочный зал Барселонского центра современной культуры (CCCB) при нем были призваны радикально оживить старый рабочий квартал в двух шагах от Рамблы. Поначалу проект казался слишком амбициозным — быстрее, чем молодые художники и дизайнеры, достоинства площади с рампами перед MACBA и окрестных заборов оценили скейтбордисты (некоторые даже специально приезжают сюда кататься с юга Франции) и граффитчики. Однако художники и дизайнеры, оставив саму площадь неприятелю, сначала заняли стратегический плацдарм на самом ее краю под вывеской FAD (внутри есть кафе с симпатичной публикой), а потом потихоньку оккупировали окрестные улицы: Элизабетс (Elisabets), Доктор-Доу (Doctor Dou) и т. д. Сейчас район между MACBA и задами Бокерии не испытывает недостатка в бутиках с нарядами местных Самоделкиных вроде Gimé nez & Zuazo (Elisabets, 20), художественными галереями, приторговывающими заодно альбомами по современной архитектуре, вроде Ras (Doctor Dou, 10) или новомодных ресторанов вроде Carmelitas с окнами в пол, из которых так интересно разглядывать шляющуюся по улицам художественную публику.

FAD (www. fadweb. org) — авторитетная ассоциация испанских (в основном, каталонских) дизайнеров, ежегодно присуждающая престижную премию

МЕРСЕ
Часть Старого города между Готическим кварталом и морем известна как Мерсе (Mercè ) — по названию барочной приходской церкви Богоматери Милостивой (Esglé sia de la Mare de Dé u de la Mercè ), увенчанной куполом со статуей Мадонны, которую видно в этой части города отовсюду. Церковь построена на основании стоявшего здесь готического храма, портал которого стал одним из входов в новое здание. Сохранилась также и деревянная статуя Богородицы Мерсе; из всех покровителей Барселоны эта — наиболее популярная в народе, никакой святой Евлалии с ней не сравниться. Престольный праздник именно этой церкви (23 сентября) стал главной фиестой города, и именно сюда приходят после победы футболисты «Барсы», чтобы посвятить Богородице завоеванные кубки.

Как ни сложно это себе представить, глядя на потрепанность всего района, но примыкающие к порту кварталы, особенно улица Ампле (Ample), до постройки Эщампле считались самым фешенебельным местом в городе. Помимо фасадов некоторых домов, о прошлом величии свидетельствует заросшая пальмами площадь Дук-де-Мединасели (plaç a del Duc de Medinaceli), одним краем выходящая на набережную. Проект этого изящного сквера с колонной на манер Вандомской, но из революционного материала — железа, принадлежит тому же Молине, который построит через несколько лет в паре минут ходьбы отсюда Королевскую площадь. Сквер играет важную роль в главном барселонском фильме, «Все о моей матери» Педро Альмодовара. Поблизости выросла героиня Пенелопы Крус, здесь, на пути в больницу, в последний день жизни она встречает своего выжившего из ума отца (Фернандо Фернан Гомес), который выгуливает в сквере собаку, и здесь же, в баре Paulino, Сесилия Рот будет показывать ее новорожденного ребенка трансвеститу Лоле. Бар этот, несмотря на довольно современный интерьер, — один из старейших в городе. Это традиционное место сбора барселонских анархистов, штаб-квартира которых находится в том же здании этажом выше. Но поскольку анархистов в мире осталось немного, в последнее время бар Paulino все больше пустует.

Paulino Plaç a de Duc de Medinaceli, 7
пн-сб 8. 00-22. 00

В конце XIX века квартал пришел в упадок и даже считался эдаким продолжением Баррио-Чино по эту сторону Рамблы. В опустевшие дома на улице Авиньо (Avinyó ) въехали бордели, в одном из которых, по собственному признанию, расстался с девственностью 14-летний Пикассо. Как бы то ни было, проститутки улицы Авиньо были одной из самых частых тем его зарисовок того времени. Позже, уже в Париже, он напишет несколько изломанных женских фигур и назовет полотно «Авиньонские барышни»; с этой картины начался кубизм.

Хотя район вокруг Мерсе и сейчас выглядит менее благопристойно, нежели центр Готического квартала, к добропорядочной жизни он возвращается гораздо стремительнее, чем Баррио-Чино. Авиньо обросла магазинами всякой странной одежды по совсем не пролетарским ценам, а на улице Мерсе (Mercè ) можно обнаружить самую высокую в городе концентрацию тапас-баров, среди которых совершенно необходимо отметить: канарскую ветчину в La Jarra (№9), осьминогов по-галисийски в La Celta (№16), кантабрийский сыр и настоящий астурийский сидр в La Socarrena (№21), сардины и анчоусы в La Plata (№28).

Улица Эскудельерс (Escudellers), отделяющая Мерсе от Готического квартала, — вотчина студентов и молодых безденежных путешественников, так что новые бары и клубы открываются здесь все время, хотя не все они выглядят так привлекательно, как модернистский Grill Room (№8). У пересечения с Авиньо Эскудельерс расширяется в треугольный пятачок, носящий громкое имя площади Джорджа Оруэлла (plaç a George Orwell). Еще не так давно пятачок был печально известен околачивавшимися здесь драгдилерами, но городские власти переименовали его в площадь, поставили в ее центре сюрреалистическую скульптуру работы Леандра Кристофоля, а на стены навесили камер видеонаблюдения (со всеми вытекающими отсюда шуточками про Оруэлла, «1984» и Большого Брата). В итоге драгдилеры как-то рассосались, а на их место заступили чуть менее подозрительные молодые бездельники, по большей части франкоговорящие. Глядя на фланирующие по Эскудельерс и площади Оруэлла в два часа ночи веселые толпы, не веришь, что совсем недавно считалось, что эти места кишат всякими темными личностями. Но сворачивать в боковые переулки по ночам и до сих пор — на свой страх и риск.

Праздник Мерсе

По правде говоря, Богородицу Мерсе каталонцы должны были бы ненавидеть — ее культ насаждали при Франко, когда исступленная вера казалась лучшим противоядием свободомыслию, да и сама статуя на куполе церкви отлита из переплавленных памятников прославленным каталонцам, стоявшим до гражданской войны перед Триумфальной аркой у парка Цитадели. Тем не менее все плохое забылось, и Мерсе остается самой любимой в народе святой. Торжества в ее честь, символизирующие окончание лета, затягиваются на неделю вокруг самого праздника (23 сентября) и включают процессии гигантов, строительство живых замков, танцы на улицах с огнедышащими драконами, которых набивают петардами, сардану на площадях, массовый забег по городу и не менее массовый заплыв в порту, фейерверки на Монжуике и музыкальный фестиваль bam с бесплатными ночными концертами по всему городу. Программа мероприятий печатается в газетах, иногда в рубрике «Детское», но танцуют с огнедышащими драконами под грохот десятков барабанщиков далеко не дети. И только Грасия плевать хотела на Мерсе — у нее есть свой Главный праздник (Festa major) в августе, а чужого не надо.

РЫНОК БОКЕРИЯ
Рынок Бокерия, он же Сан-Жузеп, — чрево Барселоны — не самый дешевый в городе (для этого есть поблизости рынок Сан-Антони, «Бокерия для бедных»). Зато точно самый красивый, и все продукты здесь — лучшие в Барселоне, особенно рыба и морские гады, которых начинают подвозить с 6 вечера из порта Розас. Тетки, заправляющие рыбой и гадами в центре рынка, — королевы Бокерии; как лучше приготовить этот кусок этой рыбы, у кого сегодня можно взять к нему лучших овощей на гарнир, а у кого вина — по этим вопросам обращайтесь к ним (только для начала надо понимать по-испански и понравиться теткам).

Разумеется, на рынке полно мест, где можно вкусно поесть, — как правило, стоя. Главные заведения — бары Pinotxo (справа перед входом), Kiosko Universal (у места №699) и ресторан Gardunya (в дальнем от входа углу справа).

Boquerí a (Mercat de Sant Josep), La Rambla, 101, 93 318 25 84, Metro Liceu, пн-сб 8. 00-20. 30

ГАУДИ И ГУЭЛЬ
Отец Антони Гауди был потомственным кузнецом. Отец Эузеби Гуэля сколотил состояние на торговле рабами и стал одним из богатейших людей Барселоны. Антони Гауди (на иллюстрации слева) боялся женщин и, скорее всего, так и умер девственником. Эузеби Гуэль (на иллюстрации справа) женщин не боялся и сразу женился на наследнице другого богатейшего человека Барселоны, маркиза Комильяса. Антони Гауди верил, что искусство способно направить на верный путь погрязшее в грехах общество. Эузеби Гуэль верил, что погрязшее в грехах общество на верный путь нужно направлять благотворительностью. В 1878 году Гауди (26 лет) сделал резную витрину для перчаток, выставленную в испанском павильоне на Всемирной выставке в Париже. Бывший в Париже проездом промышленник Гуэль (31 год) увидел витрину и, вернувшись в Барселону, разыскал мастера. Это стало началом прекрасной дружбы. Отныне имена Гауди и Гуэля будут связаны неразрывно. Помимо дворца Гуэль Гауди построил для промышленника Павильоны Гуэль, парк Гуэль и крипту в загородной Колонии Гуэль. Патронаж Гуэля над Гауди заключался еще и в том, что он ввел архитектора в самые денежные круги города, так что в заказах тот недостатка не испытывал; для друзей и родственников Гуэля Гауди построил дом Батльо и дом Висенс. Эузеби Гуэль умер в собственной постели в 1918 году; его похороны пышностью превзошли все ранее виденное. Лишившись последнего собеседника, который бы его понимал, Гауди заперся на стройплощадке Саграда-Фамилии. Восемь лет спустя нищий архитектор попал под трамвай, и на похороны его явилось даже больше народу, чем на похороны Гуэля. В 1990-х документы на беатификацию Гауди были переданы в Ватикан. Вероятно, очень скоро папа провозгласит архитектора блаженным Антонием Гауди Барселонским. Эузеби Гуэль еще в 1908 году был возведен в графское достоинство, но достоверных известий о его будущей канонизации пока не поступало.

ГИФРЕ МОХНАТЫЙ
До начала IX века Барселона была всего лишь третьестепенной крепостцой в тени соседней Таррагоны, бывшей столицы всей римской Испании. Отвоевавшие крепостцу франки Карла Великого (801) посадили там своего наместника. Граф Гифре Мохнатый, оказавшийся на этом престоле в IX веке, положил начало независимой династии, подчинившей всю нынешнюю Каталонию. Так что для Барселоны Гифре стал Ромулом, Ремом и капитолийской волчицей в одном лице, а личность его обросла множеством легенд, в которых он предстает борцом с франками, хотя на самом деле граф Гифре Мохнатый и император Карл Лысый никогда не враждовали.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒