Густав Майринк 1 страница

www. darksign. ru

Густав Майринк

ОККУЛЬТИЗМ

Подобно тому как стрелки часов маршируют по циферблату с часа до двенадцати, ежечасно пробуждаясь для нового настоящего, вновь возвращаются в жизнь человечества целые эпохи, которые казались безвозвратно поглощенными пучиной времени.

Оккультизмом (от лат. occultus – скрытый) нынче называют область сверхъестественного, общение с которой в прежние времена являлось привилегией жрецов различных племен и народов.

Да, было время, когда понятие «жрец» считалось равнозначным понятиям «пророк», «избранный», «сверхчеловек».

Те времена давно уж пролетели, но человек, настроенный на закон «великого часа», смеет надеяться, что они еще вернутся.

Оккультизм и мистику люди путают довольно часто, и оттого случается в жизни так, что люди, судачащие о данных областях Знания, частенько не понимают друг друга, словно беседуют на разных языках.

И хотя обе эти области родственны и взаимно дополняют друг друга, но лишь тот, кто исследует их глубины и философически обозрит их границы, лишь тот знает, что в основе своей они взаимосвязаны, как причина и следствие.

Объяснения того, что такое мистика, не есть цель сей книги, а потому достаточно будет сказать: путь мистики не завершается в оккультизме, а вот река оккультизма вливается в конечном счете в океан Мистического.

Уверенность в том, что оккультизм означает конец материалистического мировоззрения, есть не что иное, как заблуждение. Оккультизм только тогда является метафизикой, когда прорывается за границы нынешних знаний законов Природы. Его «духи» и «призраки» не менее материальны, чем плоть человеческая, они обитают в том же царстве материального, что и рентгеновские лучи; они не имеют ничего общего с источниками Чистого Духа, с «вечными причинами».

А вот то, что путь оккультизма приближает скорее к Чистому Духу, нежели к материализму, по-прежнему так и не доказано; древнеиндийские великие мудрецы даже считали, что путь сей уводит намного дальше и того и другого!

Мнения европейских мыслителей по этому поводу разделились: одни склоняются к тому, что с вершины гор обзор просто замечательный (они как раз считают оккультизм подобной горой); другие в ужасе шарахаются от оккультизма прочь (они считают все связанное с оккультизмом сущим болотом, объявляют его обманом священнослужителей, играми в таинственность, шутовством, суеверием). Достойный сожаления факт, в том повинны грязные примеси, которые засорили воды в реке оккультизма. Многие уважаемые люди, возлюбившие ясность мысли и наблюдений, склоняются в результате к тому, чтобы устроить «дитяте» основательную головомойку.

Но грядет еще великий час мира, названный двенадцатым, стоящий в оккультизме и мистике под знаком нового Явления, ибо тот, кто верит, что ныне космическая стрелка вновь стоит на двенадцати, никогда не заплутает на путях духовных.

О моде здесь говорить столь же нелепо, как и сказать: среда – это самый модный день недели!

Хотя вполне вероятно, что очень многие люди переодеваются к обеду в новые наряды, забывая при этом помыть руки.

Довольно часто приходится слышать, что как только начинались войны с их неизменной свитой: страданиями, нуждой и слезами, – человечество всякий раз в поисках утешения и помощи обращалось к оккультизму, то есть к той самой области, мимо которой оно так долго и так упрямо проходило до «часа Икс».

Мне кажется, что вещи эти прямо противоположны друг другу, вот только «час Икс» у них одинаков.

Исследуя корни, из которых пророс оккультизм, мы приходим к следующим выводам: жажда человека обрести свободу является тем механизмом, что приводит в движение абсолютно все.

Уверяю вас, кто глубоко копает, непременно обретет первопричину всего, из этой самой первопричины родились все знания последнего времени – философия, мистика, свидетельства о путях единения с Духом.

Жажда человека обрести истинную свободу проявляется весьма своеобразно: как тяга к удовольствиям, деньгам и обладанию, как средство творить наслаждения «для себя», как стремление к знаниям, как желание оградить себя от различных страданий, старости, болезней, смерти, голода, жажды, стихийных бедствий, усталости, обид и забот или как тоска по любви, отнятой смертью, тоска по слиянию с этой любовью.

Столь же разнообразны, как и желания, будут пути, по которым ступает Ищущий Исполнения, а посему многоцветными представляются нам картины, написанные оккультизмом, когда вглядываемся мы в его историю, когда не сводим глаз с эпох и народов, проникнутых духом оккультных исканий.

Многие события оккультного рода ныне и вспомнить-то уже непросто, другие, более новые, случаются с завидным постоянством. Такого рода феномен, известный со Средневековья, – так называемая инжекция, – уже предан забвению, но и сегодня доводит людей до истерики, ибо подобное – но только подобное – инжекции случается лишь с истеричными личностями.

В древности, в особенности в древности азиатской, появлялись одно за другим сообщения о магических «чудесах»; индийские аскеты и йоги, приверженцы разных школ, соревновались друг с другом, желая превзойти соперников в духовной силе; но от столетия к столетию все скромнее становятся ряды подобных «кудесников», пока наконец не дойдет до того, что миссионер в Тибете аббат Хук, священник-иезуит, а вслед за ним доктор Хопигбергерс станут свидетелями того, как факир Хари Дас велит похоронить себя на длительный срок, чтобы затем ожить вновь. И лишь очень немногие примут эти сообщения на веру.

У народов западной культуры оккультизм, казалось, впал в летаргический сон по завершении процессов над ведьмами, с упадком алхимии и концом розенкрейцерства. И тогда, в 40-е годы XIX столетия, в маленьком городишке Соединенных Штатов произошло событие, над которым вначале много смеялись и, поскольку сообщение о нем пришло из Америки, считали враньем. А в действительности оно оказалось исходной точкой так называемого духовного движения, распространившегося по всей земле и остающегося по сию пору таким же мощным, как и прежде.

Иными словами, произошло следующее: в уже упомянутом маленьком городке в блочном домишке поселились две сестры по фамилии Фокс. Одна из них, если я правильно осведомлен, служила телеграфисткой. Время от времени сестры слышали стук в стены, причину которого им долго не удавалось выяснить. Очень скоро стало ясно, что стук сей не может быть шаловливым безобразием живых, и, поскольку он казался более или менее ритмичным, одна из сестер, телеграфистка, предположила, что это могут быть какие-то похожие на депеши «сообщения», и начала, сверяясь с азбукой Морзе, расшифровывать звуки, рождаемые незримым «стукачом». И почти сразу убедилась в правильности своей догадки: незримый «телеграфист» действительно посылал депеши. Его сообщения гласили, что он является «духом человека, убитого в блочном доме». Он назвал своих убийц по именам и выдал их местопребывание. И позднее убийц действительно разыскали.

Сестры Фокс получали и другие таинственные сообщения из разряда тех, смысл которых так любят разгадывать в кружках спиритистов, желая пообщаться с Потусторонним и царством Распрощавшихся. Результатом «общения» сестер Фокс стало то, что спустя некоторое время тысячи людей занялись так называемым верчением столиков – эксперимент, о котором я могу, сообразуясь с собственным многолетним опытом, сказать, что результаты его почти всегда проистекают из обмана, в который вовлечены один или же несколько участников спиритических кружков. В лучшем случае – из самообмана. Удивительно, сколь часто здесь присутствует мальчишеское озорство, желание поводить за нос других, – а в конечном счете и самих себя, – причем желание сие открывается у вполне взрослых людей. Почтенные люди с прекрасным образованием и отличным воспитанием в мгновение ока превращаются в мошенников и не боятся давать свое честное слово, очевидно лжесвидетельствуя. Но еще более поразительно то, что подобное мальчишеское озорство обладало силой, что оно смогло затормозить весь процесс познания оккультизма на целые десятилетия. Впрочем, не одни лишь более или менее смехотворные результаты столоверчения были на повестке дня на спиритических заседаниях, случалось также сталкиваться и с такими феноменами, которые предоставили естествознанию множество неопровержимых доказательств. Ныне кое-какие из данных доказательств изучают в школах на уроках физики, впрочем, это лишь жалкий осколок действительного Знания. Если руководствоваться подобной точкой зрения, любой изобретатель, любой первооткрыватель или исследователь есть не что иное, как оккультист, ибо поиски свои он ведет на территории «потаенной» области знания.

Электричество, свет, тепло – все они в основе своей столь же «оккультны», как и духовные процессы. Примитивные народы видели за завесой молний и грома божественных духов. Мы же лишили молнию и гром божественного начала. Мы вообще всю природу лишили божественного начала и уверились в собственной правоте просто потому, что открыли первопричины всего того, что скрывается за великими явлениями, а сами эти великие явления загнали в лаборатории, в нутро машин.

Святой Бонифаций спилил дуб-громовик, и с ним ничего не произошло. Если бы он распилил столб, находящийся под высоковольтным напряжением (когда б существовали такие столбы в те времена), ему бы мало не показалось, хотя существование или несуществование демона молнии осталось бы не доказанным как в первом, так и во втором случае.

«Не собираетесь же вы всерьез утверждать, что законами механики управляют духи и прочие „сознательные существа"? » – слышу я уже возражения.

А почему бы и нет?!

Сведенборг, человек, доказавший всем сомневающимся, что он владел удивительным даром провидца именно так и думал, он был убежден в этом нерушимо.

А Иисус из Назарета видел скрывающегося под завесой многих душевных болезней дьявола, изгонял его, так что приходилось тому вселяться в свиней и низвергаться в воду.

Сведенборг утверждал, что любое действительно верное познание природы было бы невозможно, если придерживаться иной точки зрения.

Вдобавок ко всему наши господа ученые во все века и времена ставили такую жирную точку под своими механическими карикатурами мира, превращая так называемый «здоровый» человеческий разум и в слепой, и в больной, и в неспособный на элементарнейший анализ (благодаря теории относительности профессора Эйнштейна), что в результате вера в демонов какого-нибудь монгольского шамана стала лучше, чем наука, объяснять физические процессы и звучит для нынешних европейских светил музыкой Откровения.

Я уже говорил, что за тягой к оккультизму скрывается в человеческих сердцах тоска по истинной свободе. Тоска по свободе у многих из нас – причем не самых плохих, взгляните хотя бы на Ницше! – столь сильна, что ее можно было бы выразить словами: «Я хочу быть свободен от богов и призраков».

Так желают и думают все те, кто, приняв определенные феномены оккультизма за истину, смогли за явлениями богов, демонов, призраков или же «жителей незримых нам сфер и царств» разглядеть Правду.

Иногда они тоже хватают через край, ибо есть некая разница между отрицанием бытия подобных существ, чтобы быть свободными от них, и признанием их существования во имя все той же свободы от них.

Спиритические «медиумы» не только признают существование потусторонних существ, они даже подчиняют себя их воле, превращая себя в инструмент потусторонних сил.

Но область оккультного не ограничивается одними только «игрищами медиумов»: существует нечто, что можно было бы назвать магией, или господством, нечто, что смотрится как дружба с незримыми сущностями, а кроме того, как возможность развития определенных духовных способностей, которые в некоторой степени превышают даже силу индийских магов.

Проанализировать подобные особенности – такова цель следующего раздела настоящей книги.

НЕЗРИМЫЙ МИР

Повседневность с ее повторяемостью прекрасно известных событий побуждает огромное количество людей к поверхностному мышлению, к мысли о том, что лишь то действительно и реально, что воспринимается пятью нашими чувствами. И если кто-то начинает упорствовать в утверждении, что вполне могут существовать Невидимые нами, сразу же хор материалистов громогласно вопрошает: «Ну и где же они, по-вашему, находятся? »

Следствием неряшливости мыслей в голове большинства людей является вывод, что некие сущности, увидеть и постичь которые невозможно, должны обитать в самых отдаленнейших местах, где-нибудь в сферах космического пространства или же в небесах религиозных представлений, на Луне и бог весть еще где

То, что существуют звуки, неслышимые нами, краски, невидимые нами, и вещи, непостижимые нами, то есть мир, находящийся в том же самом месте, что и наш «грубый», материальный, пронизывающий это же самое место, знает всякий полуобразованный, но знаниями своими не пользующийся человек.

Упрямо отрицается сама возможность того, что подобные сущности могут общаться с нами, становясь зримыми во имя того, чтоб заострили мы силы нашего восприятия. Почему-то мысль о том, что возможно общение с существами с планеты Марс, кажется людям куда более привлекательной.

И несмотря на это, рассказов о сообщениях человека с незримым миром столь ужасающе много, что ими можно было бы забить целые архивы.

И поныне еще величайшим и знаменитейшим оккультистом Европы считается Теофраст Парацельс.

Он придерживался взгляда, что человек отчасти принадлежит сверхъестественному миру и живет в нем, сам того даже не осознавая.

В любом случае многое указывает на то, что Парацельс черпал свои знания из каббалистического и неоплатонического учении, а его сочинения – к сожалению, известные слишком немногим, – отчетливо дают понять, что Парацельса по праву можно назвать истинным свидетелем оккультных событий. Он говорил:

«Природа, являющаяся миром и началом всего, есть одно-единственное великое Целое, Организм, в котором все вещи связаны друг с другом. В ней нет ничего мертвого; все органично и живо; весь мир кажется большим живым существом.

Нет ничего физического, что не скрывало бы в себе духовного; нет ничего такого, что не скрывало бы в себе жизнь и не жило бы.

Не только то, что движется и волнуется, подобно человеку и животному, наделено жизнью, но и все недвижимые вещи тоже живы. А посему нет никакой смерти в природе, и умирание существ есть не что иное, как погружение – возвращение во чрево истинной матери, уничтожение первого рождения и становление иной, новой природы.

Человек – существо троичное: материальное, согласно своим плотским элементам; эфирное, согласно духу своему; божественное, согласно душе своей. Таким образом, участвует он во всех трех мирах. Так что человек сам есть маленький мир, духи которого оживляют сущность его и живут, в нем. Пища нужна человеку лишь для того, для чего и навоз нужен пашне; ни на жизнь, ни на разум, ни на внутренних духов человеческих не влияют пища и питье, не делают они их ни лучше, ни хуже; дух есть властелин, воображение – инструмент, а тело – материал скульптурный». Об обитателях незримого мира Парацельс рассуждает много и подробно. Кто внимательно изучал его произведения, довольно быстро составил для себя правильный образ того, как объясняются многие загадочные феномены спиритизма.

Вот несколько цитат из его книги.

«Еще не раз будет замечено, что духи и эвестры (астраль ные тела) умерших людей могут приходить к нам, являясь нам во сне, причем даже духи тех, кто умер за пятьдесят или сто лет до нашего рождения. Духам сим даны высшие, осо бые помыслы, о коих можно говорить бесконечно много. Необходимо, чтобы мы оказывали им особое почтение, а также ценили то, что являют нам такие эвестры, разговаривая с нами и сообщаясь духовно.

Благодаря духам и эвестрам во сне открывается нам добро и зло, особенно тогда, когда обращаемся мы к ним с мольбой. Эта мольба дорогого стоит, и во сне духи даруют нам здоровье и лекарство, благодаря которому возможно наше исцеление. Я не могу поверить, что сии откровения нисходят с небес, зато приходится поверить мне, что нельзя говорить о свете природы, не познав ею во сне с приходом эвестры.

Мы не ведаем того, что есть в нас, ибо пленены мы сиюминутными вещами; мы проспали то, что есть в нас. Во всяком из нас заключены все искусства и мудрость, но не всякому дано увидеть, что заключено в нем. Человек спящий пробуждается для сих искусств. Ибо свет природы, работающий во сне, есть незримый человек, такой же живой, как и человек зримый; только дано ему знать поболе, чем знает грубая плоть. У человека два тела, одно – элементарное, а второе – эфирное, и оба тела даются одному-единственному человеку. Одна из этих оболочек зрима, а вторая – невидима. Смерть разлучает оба тела друг с другом; элементарное гниет в могиле, эфирное (спустя продолжительное время) поглощается небесами. Во сне, когда элементарная плоть отдыхает, пробуждается эфирное тело, ибо сон для него – ничто. Когда элементарное тело покоится во гробе недвижимое, эфирная оболочка пребывает в движении, на одном месте она не остается, она ищет жилище, кое имел человек в своей жизни. Из сего следует, что эфирное тело может быть увидено при некоторых обстоятельствах. Если кто-то говорит, я видел такое-то и такое-то „привидение", – то это было только эфирное тело».

Иное происходит с людьми, погибшими насильственною смертью. Их астральные тела после смерти как будто не могут смириться с потерей элементарной оболочки, и они странствуют по земле в поисках естественного своего прибежища, пытаются совершенствоваться духовно, раз не могут уже совершенствоваться физически. (Парацельс называл подобные сущности кобольдами, лемурами, полтергейстами, или шумными духами. Кобольды живут в эфире mysterium magnum, и их внешний вид являет их моральный облик. Земные склонности и страсти все еще полностью владеют ими, и те ищут их удовлетворения. )

«Злосчастные полтергейсты – эти туманные образы – шалят в тех местах, где обитали живыми; и в смерти оставаясь несчастными, они блуждают в окрестностях своих преступлений. Появляются они не всегда одним и тем же способом, ибо нечасто им дается воплощение, они незримы, так что живым слышны лишь лай иль иной какой звук, голоса или шум невнятный либо только стук или поскрипывание, смех, свист, шипение, вой, вздохи, жалобы, топот, грохот привлекают внимание людей и вынуждают живых задаваться вопросами».

Более поздние оккультные теории утверждают, что только определенного рода существа, связанные с неким злом, производят подобный шум, воспользовавшись эфирной оболочкой умершего, чтобы приблизиться с его помощью к сферам, доступным человеческому восприятию.

Далее Парацельс говорит:

«Призрачные сущности есть фантазмы. Это – ночные духи, имеющие нечто сходное с человеческим разумом и ищущие людей, что склонятся под их властью. Они многообразны, добры и злы, незримы и ужасны, но кружат вокруг людей, словно псы, которые тоже любят людей, бродя за ними по пятам. Но как бы то ни было, это пустые духи, только мешающие людям и отнимающие у них силы». О так называемых инкубах и суккубах (мужских и женских развратных демонах, играющих столь значительную роль в жизнеописаниях католических святых) Парацельс говорит

«Воображение есть родина суккубов и инкубов; они происходят из сильного воображения тех, кто развратен в чувствах и помыслах. Так, тот, кого нафантазировала сама женщина и кто грешит с нею до конца, рождается из потерянного семени инкуба. Фантазия порождает множество странных монстров, которым несть числа и которые в свою очередь пугаются наших „нескромных" взглядов. Когда сии сущности достаточно уже уплотнятся, чтобы быть видимыми, они покажутся цветными тенями. У них нет собственной жизни, они живут жизнью тех, кто вызвал их, следуя за ними, словно тень за телом.

Порождаются они в окружении идиотов и безнравственных людей, на привычки коих дурное воздействие оказало одиночество. Взаимосвязь частей их туманного тела очень хитра; они боятся сквозняков, сильного огня и лезвия меча. Они образуют своего рода туманный придаток к телу их „родителя" да еще способны переносить на тех свои раны». Кстати, при спиритических средствах материализации часто возникает феномен так называемой реперкуссии, когда раны «призраков», материализуемых в теле медиума, переносятся на тело медиума. Обстоятельства, которыми пренебрегали долгое время, становятся в глазах сомневающегося лучшим доказательством существования тех, кто незримо (через медиума) высказывает свое мнение. Так, во время сеансов медиумы часто жалуются на головокружения и тошноту.

О заклинателях духов – а наши сегодняшние спириты есть не что иное – Парацельс пишет следующее:

«В принципе они заклинают только эфирное тело мертвеца, но забывают, что человек не обладает никакой властью над эфирным телом. Из этих легкомысленных действий проистекает то, что „умный дьявол" пользуется такой же эфирной оболочкой, чтобы показать себя. Ибо там, где злые духи могут овладеть живыми людьми, они сделают это, не встречая никакого сопротивления. А следовательно, заклинатели духов действуют заодно со злыми духами, а не с духами человеческими, и являются заклинателями дьявола, но не человека».

То, что Парацельс был знаком с феноменами спиритического апорта (перенесения предметов и т. д. из отдаленных мест. Феномен поразительного рода, о существовании которого писали в крайне захватывающем духе такие ученые, как профессоры Крукис и Целльнер), можно понять из следующего его высказывания:

«Во все часы дня и ночи существуют эфирные тела женщин и мужчин, захваченных злыми невидимыми сущностями, ибо во все дни умирают женщины и мужчины, подчиненные воле зла. Эфирные их тела доставляют кувшины вина из самых далеких земель и иные вещи. Когда, например, прямо посреди зимы в землях, где царит холод, появляются свежие розы, то опытный человек мог бы сказать, что дело тут нечисто. Мудрый же человек, маг, напротив, сказал бы, что сии вещи есть силы природы, ибо явились они из той земли, где царит лето. Точно так же с такой же быстротой и снег может быть перенесен магом в страны, где правит горячее вечное лето».

Об астральных телах, с помощью которых возможен подобный перенос, Парацельс пишет:

«Плоть человеческая должна пониматься таким образом, что двойственна она: есть плоть, от Адама происходящая, и плоть-не-Адамова. Перед последней никакие стены не устоят: сей плоти не нужны никакие двери, никакие щели, она пройдет сквозь всякие стены и ничего не разрушит; это – субтильная плоть, ни с чем не связанная и ничем не постижимая, ибо не из земли рождена она».

Многое еще пишет Парацельс об обитателях незримого мира, пронизывающего наш собственный; некоторые из его высказываний стоит привести здесь. «Подобные духи в бессчетном количестве существуют во вселенной, они являются к тем, кому ведомы все тайны хаоса, связанные с mysterium magnum (эфиром, так называемым четвертым измерением Целльнера), например флагги (так называет Парацельс род семейных духов). Кто сможет одолеть их и приучить к послушанию, словно слуг, тот может быть назван рекромантом (не путать с некромантом – заклинателем мертвецов). Существует лишь два вида рекромантии: действовать добром или силой; в любом случае, чтобы заставить флаггов действовать по воле рекроманта, нужно либо сделать их зримыми, либо оставить незримыми. В первом случае духи становятся видны в магических зеркалах, в кристаллах (так называемое прозрение с помощью хрустальных шаров или поверхности воды), в угле, игольном ушке и т. д.; во втором случае флаггов подчиняют своей воле с помощью лозы (лозы желаний), знаков на свинце, камнях и т. д.

Но не все послания этих духов являются сомнительными, двусмысленными и обманчивыми (точно так же, как и на нынешних спиритических сеансах! ), и хотя духов, являющихся в зеркалах и кристаллах, заклинают тысячи язычников, вряд ли стоит верить силе их заклятий; ибо без приказания Божьего не скажут духи всей правды». Далее идут рассуждения о так называемых природных духах.

«Они обладают плотью, что не есть Адамова; это – органические сущности, отличные от человека, как тело отличается от души. У них есть (если это можно так назвать) плоть, кровь и конечности, они рождают детей, едят, говорят и превращаются во что угодно, и такое недоступно другим духам. Это – креатуры (творения), составленные из двух частей, как если 6 две краски смешались друг с другом. У них лишь животный разум, живут они в четырех элементах и называются в соответствии с этим нимфами (вода), сильфами (воздух), пигмеями (земля) и саламандрами (огонь); они живут тем же, чем жив человек на земле и в воздухе. Ни одна из категорий сих духов не может обитать в элементах другой категории. У каждого из элементарных существ есть свой элемент, в котором дышат они, как мы в воздухе. Все они боятся ученых, пьяниц, обжор, воинственных народов и охотно являются совершенным и ребячливым людям; впрочем, они хитры, словно дикие звери».

Сомневающийся слишком во многом, когда посвящают его в историю оккультизма, моментально заупрямится и скажет: все это взято из народных сказок. На это можно было бы возразить: «Нет, многие из созвучных друг другу сказок и легенд народных, что сочинялись в странах разных, рождены восприятием человеческим, восприятием тех, что были ближе природе, нежели мы с вами».

Как Парацельсу царство духов, Средневековье с его ведьмами может быть крайне интересно для оккультиста, но нам все же следует ныне перелистнуть славные его страницы, не читая. Ибо летописцы средневековые в целом слишком суеверны, они находятся в плену веры своей в дьявола, и нелегко их призвать в свидетели. Их знания, например, у Ван Гельмоута, слишком мало основаны на собственном опыте и в основном носят философический, умозрительный характер.

Мое восхищение целиком и полностью отдано Парацельсу – он дарует нашему разуму множество разгадок оккультных и спиритических феноменов. Их вполне достаточно, хотя – особенно в последнее время – наш опыт в области спиритизма обогатился чрезвычайно благодаря экспериментам таких ученых, как Ломброзо, Рихет, Крукес, Целльнер, Кроуфорд и барон доктор фон Шренк-Нотцинг.

Неужели подобные феномены реальны и правдивы? Неужели опираются они на действительные факты? Вот вопросы, ныне звучащие повсеместно.

Я бы никогда не отважился отвечать на эти вопросы утвердительно, если бы сам не был абсолютно убежден в том. Но одно я могу с сожалением констатировать: среди сотни медиумов вряд ли найдется один честный. Я сам присутствовал на многих сотнях заседаний у всех медиумов, какие только встречались мне, и результат был неутешительный. Близкий уже к тому, чтобы отвергнуть это дело как наибесполезнейшее, я наконец стал очевидцем столь невероятного оккультного феномена, что был щедро вознагражден за многолетние безрезультатные поиски. Для меня уж более не существует никаких сомнений в том, что феномены так называемого проникновения веществ сквозь другие, не менее «твердые» свободное парение в воздухе человека и тяже предметов (причем часто при ярком освещении! ) явления «привидений» дичайшего вида, подбрасывание предметов по зигзагообразной линии, мaтepиализация с помощью рук да даже явление образов звероподобных существ (пауков размером с кулак, падающих из воздуха) есть не что иное, как грубые факты.

Дилетант от оккультизма спросит: да возможно ли такое вообще, чтобы твердые вещества проникали друг в друга без видимых для того щелей, отверстий, как галька какая-нибудь в инкрустированную столешницу или в подоконник?

Чтобы объяснить подобное явление, непременно придется основательнейшим образом пересмотреть прежде существовавшие взгляды на то, что называют веществом, или материей, а что – пространством. До нынешнего дня мы культивировали ложные взгляды на данный вопрос и слишком уж доверялись нашим пяти чувствам.

Профессор Уильям Крукес следующим образом объясняет (специально для дилетантов! ) подобное проникновение: «Если один предмет проникает в другой, он превращается в силу, становится бесформенным (так сказать, подобным рентгеновским лучам! ) и после перехода в бесформенное состояние перетекает вновь, преодолевая препятствия, в свой первоначальный образ. При данном проникновении, – говорит Крукес, – предметы непременно должны раскалиться». И в самом деле, при проникновениях, которые наблюдал Крукес, соприкоснувшиеся предметы действительно раскалялись.

12 3 4 Следующая ⇒