КАЛЕБ. ДЖАННА

КАЛЕБ

Футболист грозно навис над болельщицей в форме сине-золотых цветов. Ее глаза закрыты, лицо в крови. Она была похожа на сломанную куклу, распятую на жестком полу. У футболиста были дикие глаза, лицо исказилось от неконтролируемого гнева, кулаки стиснуты, как будто, он хочет причинить максимум боли.

Не могу смотреть: закрыл глаза. Меня не было рядом в тот самый момент, когда Джош избивал мою любимую девушку, но этот вид, тем не менее, запечатлелся в моем мозгу.

Опустив кисть, отошел от картины.

Я ненавидел это.

И не осознавал, насколько презираю, пока не закончил писать. Джим ожидал, что картину я доставлю ему на следующей неделе.

После работы яростной работы за последние два дня, я закончил раньше, чем он ожидал.

И мне нужно убраться отсюда, прежде чем я сожгу эту вещь.

Схватив ключи и, нырнув в футболку, я сунул ноги в пару расшнурованных конверсов, и запер за собой дверь квартиры. Вечер вторника, летнее солнце только начинает уходить с небосклона.

Надев солнцезащитные очки, я подошел к машине и выехал и гаража. Мне нужно поесть. Мама была на работе весь день, и я ничего не ел с обеда, когда перехватил бутерброд и чипсы. Был соблазн пойти в свою любимую закусочную, но в последний раз я был там с Джанной. В итоге выбор пал на автокафе, где купил гамбургер и картофель фри.

Сопротивлялся желанию целых четыре дня с момента выхода на свободу, но больше не мог. Ввел адрес, который запомнил в GPS-программу телефона, и получил маршрут к дому отца Джанны.

Дом всего в двадцати минутах от центра города, в районе Инглвуд, который был немного мне знаком. Наспех глотая еду, совсем не ощутив вкуса, я запил все содовой и выехал на шоссе.

Их дом находился недалеко от Denver Tech Center и Fiddler’s Green, где я посещал несколько концертов.

Обычно, летом я брал билеты на концерты в Red Rocks, Pepsi Center и Fiddler’s Green. Иногда даже в заштатные выставочные центры.

В этом году, вместо своей обычной программы, я преследовал бывшую девушку.

Хейли оказалась права, я влачу жалкую жизнь.

Но отпустить Джанну, это словно сделать последний вздох. А я слишком молод, чтобы умереть.

Дом был расположен в очень дорогом районе, даже для Инглвуда. Я знал, что у отца Джанны водились деньги, но черт. Неудивительно, что Джулия обозлилась, когда он развелся с ее задницей. Мой папа хорошо зарабатывал, но не достаточно, чтобы позволить себе такой дом.

Я объехал вокруг квартала, вернувшись и припарковав свой автомобиль вниз по улице, проклиная его ярко-красный цвет. В следующий раз возьму мамину машину.

Ага. Очень трогательно.

Вопрос заключался в том, должен ли я попытаться вернуть ее, если она действительно любит Гейджа? Что делать, если он сделал ее счастливее, чем я смог бы? Могу ли я винить ее, за то, что она решила двигаться дальше, когда меня не было рядом с ней в последние восемь месяцев после нападения?

Невозможно дать однозначный ответ, но один факт важнее, чем все остальное.

Гейдж никак не может любить ее так же, как я. Мой мир вращался вокруг этой девушки. Я сходил по ней с ума, ради нее я боролся за досрочное освобождение, и продолжу бороться за нее.

Каким-то образом я знал, что никакая разлука не сможет погасить мою любовь. Я продолжал бы любить ее, даже если бы не видел лет десять, и один мимолетный взгляд вновь и вновь пробуждал бы во мне все чувства.

В своей голове я уже распланировал всю свою жизнь рядом с ней.

Не могу позволить такому недоделанному слизняку как Гейдж, украсть любовь моей жизни.

Я бы даже нашел способ простить ее, если бы она позволила ему коснуться того, что принадлежало только мне.

Правда, его я бы избил еще раз.

Вечером, когда небо уже потемнело, белая Хонда, выехала на дорогу. Я играл в игру на телефоне, терпеливо ожидая появления Джанны.

Клаксон Хонда посигналил, и она вышла из дверей в облегающем желтом платье длинной до колен. Руками я уже исследовал все изгибы, неспешно поглаживая каждый дюйм гладкой кожи.

Я возбудился от воспоминания. Сегодня вечером мне придется позаботиться о себе.

Джанна села на пассажирское сидение Хонды, что лишь доказывало, каким дерьмовым бойфрендом был Гейдж, раз даже не вышел и не открыл ей дверь. Он просто просиживал задницу в машине, ожидая, когда она к нему подойдет.

В первый же день после того, как мы снова будем вместе, я позабочусь о том, чтобы все было идеальным. Моя девушка заслуживает лучшего.

Изображение рук Гейджа на ее теле промелькнуло в голове, и я начал заводить машину, намереваясь следовать за ними. Это не было нормальным или естественным, но мне не нужно ощущать себя нормальным, мне нужно выяснить, как Джанна могла выбрать этого парня после того, что у нас с ней было.

Он повел ее в Макдональдс. Срань господня, идиот заполучил такую девушку, как Джанна, и повел ее в дерьмовой ресторан быстрого питания? С деньгами, полученными от Яна, он мог позволить себе гораздо больше.

Я поплелся обратно на свое место, подождать пока они поедят. Конечно, сегодня самый обычный вечер буднего дня, но если Джанна была бы со мной, я, по крайней мере, повел ее в сетевой ресторан.

А еще лучше, когда я заполучу ее обратно, буду сам готовить для нее.

Их столик оказался напротив окна, и ревность сжигала мне вены: она так раскованно общалась с Гейджем, как не разговаривала со мной с октября прошлого года.

Он потянулся, чтобы коснуться ее руки, и мне пришлось усмирить желание взять бейсбольную биту, что я держал в багажнике, и опробовать ее на стеклах его девчачьей Хонды.

После того, как выбросили мусор, они встали перед Redbox, просматривая фильмы. Как часто они берут напрокат фильмы и смотрят их в одиночку в темноте?

Проклятье! Это больно, ведь по сравнению с коротким временным промежутком, когда мы были вместе, Гейдж и Джанна провели вдвоем гораздо больше времени. Была ли ее связь с ним сильнее, чем когда-либо была со мной?

Психованный Джош и исправительное заведение совершенно неожиданным образом превратили мою жизнь в отстой.

* * *

— Каждый день у меня девяносто девять проблем помимо проблем с девчонкой. — ворчал Данте на пассажирском сиденье.

— Аминь. — ответил я, очень понимая его страдания.

Хотя, больше похоже, что мои девяносто девять проблем связаны именно с Джанной. Мне нужно написать список, как тот, который я заставил ее составить, когда мы встретились впервые.

Джанна до сих пор не ответила на последнее сообщение, а я его отправил два дня назад. Достаточно плохо, и еще я последовал за ней и Гейджем прошлой ночью, потащившись обратно в ее дом, где они смотрели фильм. Гейдж ведь скромно ведет себя в присутствии ее отца, так?

Когда Данте позвал поболтаться, я согласился, чтобы сдержаться и не поехать снова к дому Джанны. Полагаю, сегодня вечером она со своим новым бойфрендом, но Данте думал, что она с Сиси. Разумеется, это не стопроцентная информация, так как Сиси избегала его всю неделю.

— Мужик, ты заразный. — сказал Данте. — У меня с девушкой все было отлично, пока ты не вернулся домой и не испортил все. Теперь со мной та же лажа.

— Спасибо. — пробормотал я. — Вот ты прям сейчас комплимент мне сделал. Может ты сам чем-то разозлил ее?

— Да как узнать-то. В субботу все было хорошо, а затем в воскресенье она начала игнорировать мои звонки, и написала, что будет некоторое время занята. Сейчас же лето! До тех пор пока она не начнет заниматься в балетной академии, у нее, черт побери, нет никаких дел, кроме как зависать со мной. Этим летом она даже не работает в ресторане своей семьи, чтобы она могла сосредоточиться на танцах.

— И ты, значит, принял решение накуриться?

— Накуриться, смотреть South Park под гигантский буррито. Ты со мной?

— Вот та часть с буррито звучит здорово, но я не могу вляпаться снова. Судья снова упрячет мою задницу в тюрьму, пока мне не исполнится восемнадцать.

— Хорошо, приятель. Просто притормози у квартиры Рубена.

На следующем перекрестке я повернул налево, направляясь в сторону квартиры Рубена. Уже год я не видел этого парня. Марихуана может и узаконена в Колорадо, но несовершеннолетним покупать курево все еще незаконно.

Район Денвера, где он жил, был хуже, чем я помнил. Его квартира была одной из четырех в одном блоке здания.

Я припарковал машину на улице и пошел вверх по лестнице за Данте, чтобы постучаться в дверь. Внутри орала музыка, но ор прекратился, когда Данте несколько раз пнул дверь.

Цыпочка, открывшая дверь, была почти такой же высокой, как мы с Данте, но явно стройнее. Мешки под ее остекленевшими глазами подсказывали, что она оттягивалась, вероятно, уже дней несколько.

— Кто ты? — невнятно произнесла она.

Длинные тонкие каштановые волосы свисали до плеч, и никакого бюстгальтера под ярко-оранжевым обтягивающим топом.

— Рубен дома? — спросил Данте. — Я писал, что приду.

— Дэймон? — спросила она, узнавание на краткий миг засветилось в ее глазах.

Данте вошел внутрь, когда она отступила, держа дверь открытой для нас.

— На самом деле я Данте, а это Калеб.

— Пойду, позову его. — она улыбнулась, зубы уже пожелтели от вредной привычки.

Когда она исчезла в коридоре, я прошептал другу.

— Итак, ты все еще хочешь накуриться?

Он хмыкнул, усаживаясь на краю поблекшего дивана.

— Ну, то на чем сидит она, мне не нужно.

В квартире пахло дымом и полуфабрикатными равиоли.

Видеоигра в стиле фэнтези была приостановлена на огромном экране и две пепельницы, заполненные окурками, украшали потертый журнальный столик. Все вокруг было грязным. Чтобы избежать пятен на диване, я прислонился к стене, окрашенной в темно-красный цвет.

Рубен вышел в одних баскетбольных шортах и провисших носках, на тощей груди татуировок бом, чем было в последний раз, когда я его видел. В отличие от цыпочки, улыбка его оказалась удивительно белоснежной для подобного образа жизни.

— Калеб, Данте! Давно не видел вас двоих. Что могу для вас сделать?

Я остался стоять, но Данте встал, чтобы пожать Рубену руку и получить похлопывание по плечу.

— Просто нужен грамм.

Брови Рубена взлетели вверх.

— Да ну? — сейчас он, вероятно, не владел большим ассортиментом, с его-то замороченностью на тяжелых наркотиках и легализованной марихуаной.

— Нужно отдохнуть сегодня вечером. — неопределенно ответил Данте.

Он не курил слишком много, и, зная, насколько амбициозна Сиси, она не одобрит такое. Но мой друг не был нарушителем спокойствия - я был, и он в школе был молодцом. Его мама была слишком строгой, чтобы он позволял себе разные глупости.

— Хорошо. — сказал Рубен, пройдя по кухне, чтобы открыть ящик. Ножи, вилки, травка, как я и догадывался.

Если я когда-нибудь снова войду в дом Джулии, будет смешно, спрятать немного травки в ее баночки с печеньем, чтобы они чуть позже обнаружила ее.

Еще были шансы, что Чэнс может обнаружить травку, так что, может быть, ящик с трусиками гораздо лучшая идея.

Мой папа иногда проводил время с Чэнсом, забрав того на обед или посмотреть последний фильм о супергероях. Может быть, в следующий раз я бы присоединился и пообщался с мальчуганом.

В руке у Данте была наличка, меняя деньги на мешочек Рубена.

Громкий стук в дверь прервал все, что Рубен говорил. Данте встал на ноги, когда грубый голос начал орать угрозы через дверь.

Отлично, вероятно, у некоторых наркоманов нет денег.

Рубен провел рукой по губам, глаза потемнели от страха.

— Блядь.

— Кто это? — спросил я, начиная понимать, что это нечто большее, чем отчаявшийся наркоман, желающий уколоться.

Рубен метнулся в небольшую гостиную. Через дверь новый голос крикнул:

— Открой чертову дверь, Рубен, или мы выбьем ее!

Уже знакомая девушка вышла из спальни, ее глаза стали более осмысленными.

—Там Сэмми?

— Я должен открыть. — сказал Рубен, положив руку на щеколду.

Данте схватил меня за руку, и я позволил ему отдернуть себя подальше от двери.

Дверь распахнулась в тот же момент, как Рубен отодвинул щеколду. Ворвались четверо пугающих ублюдков, один из них сразу же толкнул Рубена к стене, приставив ему пистолет к подбородку.

— Я хочу свои деньги, говнюк.

Еще один подонок схватил руками за девчонку-норкоманку, заставив завизжать, как толкнул ее на диван и навис над ней.

Глаза двух других парней вперились в нас с Данте. Один из них тыкал в нас пистолетом, и усмехался.

— Кто вы такие, черт возьми?

Я почувствовал, как Данте ощетинился рядом со мной. Прежде чем он успел раскрыть рот, я ответил за нас.

— Просто клиенты Рубена. Позаботились о себе и уходим.

Он размахивал пушкой, пока говорил.

— Просто прижмите свои кретинистые задницы в углу, пока мы имеем дело с этим ублюдком.

Мы были вынуждены стоять, в то время как двое парней выбивали дерьмо из Рубена, а еще один несколько раз ударил девчонку.

Четвертый парень держал пистолет, наведенным на нас, как будто мы горели желанием играть в героев перед торговцем наркотиками и его подругой-наркоманкой.

Один бандит начал шарить по квартире, надолго зависнув в спальне. Он вернулся, настроенный уже не так враждебно, с пачкой денег в руке.

— Сэмми, нашел три куска.

— Где остальные?

– Это все, что я получил! — Рубен скулил через распухшие губы, кровь капала из новой ссадины.

Парень снова ударил девчонку, а его дружок, смеясь, глазел. Я заговорил, ненавидя смотреть, как бьют женщину, даже такую как она.

— Эй! Разве похоже, что у нее вообще есть какие-то деньги?

Тот, кто держал пушку, наведенной на нас, и по большей части игнорировал наше присутствие до этого момента, подошел поближе.

— Хочешь, мы изобьем тебя вместо нее, парниша?

— Он ничего не хочет! — Данте бросился в защиту, подняв руки.

Не имеет значения. Ствол пистолета прижался ко лбу, намокнув от пота. Мудак уставился мне прямо в лицо.

— Как насчет вас двоих? Гоните все, что у вас есть.

Угрозы пистолетом и грабеж? Никогда больше мы не станем покупать у Рубена. Черт, после этого я заставлю Данте дать зарок никогда в жизни больше не кумарить. Данте вынул мой бумажник из заднего кармана, и подрагивающими руками передал его вместе со своим собственным.

Подонок отошел, выхватил наши деньги, и небрежно бросил бумажники на ковер. Улыбка обнажила золотой зуб.

— Две сотни баксов. Спасибо, сегодня вечером у меня будет киска.

Я с трудом сопротивлялся отвесить колкий комментарий. С уродской рожей, как у этого парня, вероятно, придется еще доплатить.

Рубен и нападавшие все еще вели переговоры, когда он заплатит деньги, которые задолжал им. Девушка на диване продолжала плакать, ее густой макияж черными полосами стекал по щекам.

Сэмми и головорезы, наконец, ушли, давая Рубену еще неделю, чтобы заплатить пять тысяч долларов, причитающихся с него.

Его подруга побежала туда, где он валялся на полу, как только дверь за подонками закрылась.

Данте бросил пакетик с травкой на кофейный столик, и мы убрались оттуда ко всем чертям.

ГЛАВА 10

«Не любит тот, кто любит не навек. »

- Еврипид

КАЛЕБ

Я бросил баскетбольный мяч в корзину с середины площадки, наблюдая, как он отскочил от щита, даже не коснувшись обруча.

Данте и Тайе смеялись над моим промахом, пока я отправился подбирать мяч. Телефон запищал, и я вытащил его из кармана шорт.

Хейли: Мне нужны остальные деньги. Когда мы сделаем это?

Хейли уже готова раздвинуть ноги для Гейджа. Я полон энтузиазма показать Джанне, какой он, в сущности, придурок.

Калеб: Я все обдумаю, и дам знать в ближайшее время.

Ни за что я не стал бы платить остальное, пока она, по крайней мере, не попытается соблазнить Гейджа.

Нам придется ждать подходящей возможности, времени, когда Джанны не будет рядом. Некоторые могут подумать: неправильно разрушать ее отношения с Гейджем, но когда речь идет о Джанне, я знал, нам неправильно не быть вместе. Правильно, когда она моя девушка.

— Бросай чертов мяч, Калеб! — крикнул Тайе, пробудив у меня желание запустить им в него, целясь прямо в голову.

Мы объединились в команды два на два с парнишкой помладше, который играл в обруч в одного. Данте и мальчишка надирали наши с Тайе задницы.

— Держи! — крикнул Данте, с телефоном в руке.

Я подошел туда, где он стоял со страдальческим выражением на лице.

— Что происходит?

Его глаза встретились с моими.

— Сиси. Она хочет знать, где я, чтобы мы могли встретиться и поговорить. — он провел рукой по потному лицу. — Вот черт. Она собирается порвать со мной.

— Уже сказал ей где ты?

Данте взял футболку, и вытер ею пот.

— Да. Она совсем скоро приедет.

У меня в машине было полотенце, использую его. Свою футболку я закинул на плечо.

Я привез нас сюда, мы встретили Тайе, так что потусуюсь тут, вдруг Данте понадобиться машина. Или моральная поддержка. Тайе и парнишка, Карлос, уже рубились один на один.

Мы ждали у машины, привалившись к боку, и говорили о всякой ерунде, кроме дерьмовой ситуации с нашими девочками.

Я хотел заверить Данте, что он не должен думать о разрыве с Сиси, но, учитывая, поступление в балетную академию, не был так уж уверен.

Может быть, она поняла, что ее новый напряженный график не позволит выкроить время для бойфренда, даже любимого. Я не мог наблюдать за развитием их отношений в последние восемь месяцев, но решил, она без ума от него, как и он от нее.

Но кто я такой, чтобы судить? Я думал, Джанна любила меня.

На стоянку въехала не машина Сиси, а белый джип. Мое сердце начало биться как отбойный молоток.

Я, наконец, получил шанс поговорить лицом к лицу с моей девушкой. Хорошо, что ее никчемный парень не с ними, или я бы разыграл пятничный сценарий.

Через окно я увидел, как Сиси сказала что-то Джанне, и она ответила, обнимая ее. Данте был полностью потерян.

Сиси вышла, ее улыбка дрожала, когда она подошла к своему парню.

— Эй. — его приветствие вышло немного грубым.

Ее взгляд метнулся ко мне.

— Мы можем прогуляться?

— Конечно. — ответил он, протягивая руку, стремясь проверить ее чувства.

Когда она вложила свою маленькую руку в его ладонь, я почувствовал его надежду.

Я очень долго наблюдал за ними, когда они пошли по тротуару. Затем переключил внимание на свою собственную личную жизнь.

Джанна до сих пор не смотрела в мою сторону, вероятно, молилась, чтобы я не побеспокоил ее.

Вместо того, чтобы постучать в окно, я обошел вокруг машины и запрыгнул на недавно освободившееся пассажирское сиденье.

Я счел бы ее вскрик довольно милым, если бы не испытывал такого потрясения. Она быстро пришла в себя.

— Убирайся.

— Нет. Нам нужно поговорить.

Как она умудряется выглядеть так прекрасно все время? Я хотел схватить ее и затащить на заднее сиденье.

— Господи, Калеб. Не сейчас. — фыркнула она.

Лицо выражало крайнюю степень упрямства, но я видел как ее глаза быстро скользили взглядом по моей голой груди. В тюрьме я подкачался, работая в паре с Яном, когда он превратил все в соревнование.

Моя девушка только что заметила результат. Если ее по-прежнему влечет ко мне, , может быть, я смогу использовать это себе на пользу.

— Ты разбила мне сердце.

Ее лицо дрогнуло, и я заметил искреннее сожаление.

Впрочем, сожаление о чем? Она раскрыла свои нежные губы, хотело сказать что-то, но потом лицо ожесточилось.

— Но не твой член.

Она что ревнует к пьяной шалаве той ночью? Может быть, мне и это стоит использовать.

— Ты та, кто изменял мне.

— Я не изменяла тебе! — закричала она в небольшом пространстве салона.

Я неодобрительно кивал.

— Два бойфренда сразу, Джанна. Стыдись.

Ее рот закрылся, в глазах отразилась лихорадочная работа мысли.

— Мы не были вместе по-настоящему, Калеб.

— Вы с Гейджем? — уточнил я.

— Я и ты. — поправила она.

— Стало быть, ты дурачила меня. — сказал я. — Со всеми я люблю тебя.

— Калеб…

— Но они ведь были фальшивыми, не так ли? Потому что ты больше не любишь меня.

Она отвернулась к лобовому стеклу, нижняя губа дрожала.

— Я по-прежнему сильно беспокоюсь о тебе.

— Продолжая разбивать мне сердце. Беспокоится она обо мне. — пробормотал я мрачно.

— Переживешь. Судя по звукам, которые были слышны во время телефонного звонка той ночью, у тебя хорошо получается.

— Я хотел быть с тобой! — прошипел я.

Было довольно просто сказать ей, что это был всего лишь пьяный загул, слабая попытка забыть ее, закончившаяся эпическим фиаско.

Но я бы не дал ей подобного удовлетворения.

Выражение ее лица изменилось, став чем-то я не могу назвать.

— Это не могла быть я.

— Почему Гейдж, а не я? — задал я вопрос.

Она вздохнула, и я захотел поймать вздох своими губами, хотя и был зол на нее.

— Он просто... — она замолчала.

— Он живет ради тебя?

— Калеб...

— Умрет ли за тебя?

— Разве нужно, чтобы вот так сильно? — спросила она, убирая прядь волос за ухо.

Да, это должно быть, чертовски оглушительно. Она не заслуживает меньшего, и если он не может ей дать этого, вернуть ее не составит особых хлопот.

Я не только живу и умру за нее, я буду бороться.

Не давая шанса остановить меня, я посадил ее к себе на колени.

— Не надо, Калеб!

Чувствовать ее тело под своими руками – просто рай.

Одной рукой я взял ее за подбородок, удерживая напротив своего рта. Гребаные небеса.

— Неужели он заставит тебя сгорать от страсти?

Она задыхалась, и поморщилась.

— Он вообще не заставляет меня.

Я немедленно отпустил ее, позволяя вернуться на свое место. Напоминание о том, через что ей пришлось пройти, заставило захотеть все сделать иначе, но в то же время я опасался причинить ей боль.

— Я бы никогда не навредил тебе.

Открыв дверь, она вышла, не сказав ни слова. Наклонившись, я сильно хлопнул себя по лбу, прежде чем последовать за ней.

Всегда следуя за ней.

Вероятно, так будет всегда.

Ее голубые глаза были смотрели туда, где Сиси и Данте сидели на скамейке: Сиси устроилась в объятиях Данте. И хотя безумно хотел сжать ее в объятиях, я сдерживался.

— Значит она не расстается с ним.

Взгляд Джанны переключился на меня.

— Он об этом подумал?

Наклонив голову, я смотрел на нее сверху вниз, изучая потрясенное выражение лица.

— Она игнорировала его, и она только что попала в ту балетную академию.

Она закусила губу, колеблясь, прежде чем заговорить.

— Наверное, будет правильно, сказать тебе сейчас, когда Данте уже знает.

— Что? — в этот момент, я приготовился к чему угодно.

— Она беременна.

— Что? — этого я совсем не ожидал.

— Да, знаю. Сюрприз! — ее тон был саркастичным, но выражение лица взволнованным.

— Е-мае. Она собирается оставить его? — спросил я.

Джанна развернулась лицом ко мне.

— Думаешь, не должна?

— Я не говорил этого. Просто подумал, учитывая, что она танцует и им по семнадцать лет, она может именно так и думать.

— Ну, очевидно, академия уже не в ее планах.

Черт, Данте станет отцом. Что за фильм ужасов. Опять же, если Джанна забеременела от меня, то я бы остался с ней навсегда.

— Что бы сделала ты?

Она отвела глаза, щеки покрылись милым розовым румянцем.

— Если бы забеременела?

— Моим ребенком. — уточнил я.

Она долго молчала, я уже не думал получить ответ. И, наконец, она тихо сказала.

— Я бы оставила ребенка.

Разве это не дарит парню надежду...

— Ты спишь с Гейджем? — выпалил я: мне нужно знать, но в то же время страшно услышать «да».

— Боже, Калеб! Не твое дело! Я же не спрашиваю о том, кого ты трахаешь.

Она вернулась в джип, заблокировав двери, прежде чем я мог бы сесть в машину.

Она не отпирала их, пока Сиси не вернулась после разговора с Данте. Они оба были такие сахарно-милые и улыбались, но я видел напряжение в глазах своего друга, когда он целовал ее на прощание.

Пока мы ехали к нему домой пообедать, он дал мне знать, как на самом деле чувствовал себя.

— Я почти жалею, что она не рассталась со мной вместо этого.

— А я бы хотел, чтобы вместо расставания, Джанна залетела. — ответил я, напомнив ему, что у меня дела еще хуже.

— Родители убьют меня. — простонал он.

Да, его мама будет особенно рада от перспективы стать бабушкой так рано.

— Они могут всыпать тебе, но будут любить твоего ребенка.

— Нужно найти работу. — он выпрямился, темные глаза дико сверкали. — И купить кольцо.

— Сначала нужно попросить благословения ее отца. — пошутил я, забавляясь его паникой.

Он повернулся ко мне

— Ее отец надерет мне задницу. Я обрюхатил его маленькую девочку, и закончил ее танцевальную карьеру, прежде чем она началась.

— Вероятно, первым, кто надерет тебе зад, станет Джаред.

— Я – покойник. — прошептал он, заставляя меня засмеяться.

— Ты всегда можешь попросить работу у них в ресторане. — предложил я.

— Мне нравится мексиканская еда. — пробормотал он.

— Очевидно, да. — я растягивал слова, заработав удар по руке.

Отвлекая его от мыслей об отцовстве, я сменил тему.

— Мне нужно, чтобы ты узнал кое-что для меня…

* * *

Папа вставил ключ, повернув ручку двери, позволяя нам войти в дом.

— Дом маленький, но больше, чем кондоминимум.

Я вошел следом, оглядывая его новое жилище.

Он продал квартиру в Нортглене и остановился на трехкомнатном доме в Инглвуде, возле высшей школы, куда я отправлюсь в августе. Было бы хорошо, тогда не придется ездить на машине из маминой квартиры.

Внутри все было старым, начиная с ковра на кухне.

— Все будет ок. — сказал я ему, не переживая о том, что нам придется жить в семидесятых.

— Могу я занять главную спальню?

— Нет. — ответил он, улыбка затаилась в уголке его губ.

— Я должен был попробовать.

Взбираясь по лестнице, часто шагая через две ступеньки, я обнаружил свою комнату наверху.

Окнами спальня выходила на улицу и была удивительно просторной. Я также заполучил и собственную ванную, но она находилась чуть дальше по коридору.

Отец сказал: третья комната превратится в кабинет, но я могу делать все, что захочу в обжитом подвале.

Я рискнул пофантазировать, мысленно решив: понадобятся телевизор и диван. Еще бы найти пару кресел, и, возможно, бильярдный стол на Крейглистя.

Диван должен быть новым, ведь я планирую спать на нем с Джанной. В дальнем углу установлю мольберт и стеллаж.

Стремление писать теперь не просто отдушина. Мне нужны деньги, чтобы обеспечить Джанну в будущем, и я хотел подарить своей девушке целый мир.

Для начала всего-то и нужно: избавиться от Гейджа.

Вспомнив о проблеме, я достал телефон, написать Хейли смс.

Калеб: Я знаю, где Гейдж будет завтра вечером.

Хейли: Это ведь не делает меня шлюхой, правда? Я просто хороший друг.

Разумеется, все это полностью раскрывало ее блядскую натуру.

Калеб: Конечно, нет. Ты отличный друг.

Отличный друг помог бы просто так. Но тогда я был бы хреновым другом, когда попросил о подобной услуге. А ведь замечательно, что мы с Хэйли больше не друзья.

Чувствуя себя немного злым из-за задуманного коварства, я отложил телефон и поднялся к папе на кухню.

— Значит, завтра мы перевозим вещи?

Отец хлопнул меня по спине.

— Сегодня!

Здорово, немного физического труда субботним вечером.

Его телефон зазвонил, и он начал спешно искать трубку, чтобы ответить.

— Алло?

Я прищурился, глядя на удаляющуюся спину, когда он вышел через заднюю дверь, ища уединения. Возможно, у папы появилась новая женщина? Если бы это случилось, я бы чертовски счастлив. Он вернулся через несколько минут с сияющим лицом.

— У тебя есть подруга? — невзначай спросил я, скрывая любопытство.

— Что? Нет! — он сунул руку в карман и протянул мне ключ. — Звонила Джулия. Попросила меня забрать воздушные шары на завтра для дня рождения Чэнса.

— Только не говори, что ты снова вляпался в ту же лужу. — сказал я ему, содрогаясь от представленной картины.

— Калеб, следи за языком. Я не позволю тебе говорить грубости о мачехе!

— Мачехе? — выдавил я. — Ты забыл о разводе?

Он смутился.

— Бывшей мачехе.

Черт, так звучало гораздо лучше.

— Итак. — я растягивал слова. — Завтра день рождения Чэнса? Меня-то пригласили?

Решительность возникла на его лице, и он начал набирать что-то на своем телефоне. Я засмеялся, идя к машине. Если Джулия пытается снова вернуться в сердце отца, она будет вынуждена хорошо вести себя с его сыном.

Завтра между ее наигранным гостеприимством и дискомфортом Джанны, есть шанс отлично повеселиться на празднике.

Я только надеялся получить приглашение.

ГЛАВА 11

«Любовь, которую мы отдали, остается с нами навечно. Любовь, которую мы не в состоянии отдать, потеряна для вечности. »

- Лео Бускалья

ДЖАННА

Калеб здесь.

Поэтому я волнуюсь.

Помощь на празднике - хороший повод игнорировать его, но не может длиться вечно. Папа бросал на меня странные взгляды, пока я бегала туда-сюда, демонстрируя занятость.

Через полчаса, он отвел меня в сторону.

— Почему Калеб буравит взглядом Гейджа?

— Потому что я порвала с ним. — ответила я с наигранной беспечностью.

Я была совершенно вне себя.

Папины брови взлетели вверх.

— И он винит Гейджа?

— Может быть. — увильнула я от прямого ответа.

— Скажи мне. — приказал он.

Господи, мне нравилось, что папа целый день занят, но он хотел знать все.

Я понизила голос, не желая, чтобы кто-то подслушал.

— Ну, я сказала ему, что теперь мы с Гейджем вместе.

— Правда?

— Про вместе? — переспросила я, решая, как ответить. — Конечно, нет, мы просто друзья.

— Зачем тебе понадобилось лгать, Джанна?

Как будто я скажу отцу правду. Не вдаваясь в особые подробности, произнесла:

— Не думаю, что сейчас я вообще могу помышлять о том, чтобы иметь бойфренда.

Его лицо смягчилось от понимания, и у меня возникло желание позвонить психотерапевту, чтобы наорать на нее. Ей нужно перестать говорить с моим отцом обо мне.

— Просто скажи ему правду, Джанна.

— Я подумаю об этом. — огрызнулась я, снова переключая внимание к супергерою-пиньята, начиненному конфетами.

— Пап! — закричал Чэнс с места, где он и его друзья сидели, заталкивая пиццу в рот.

Внимание отца вернулось к имениннику, и он пошел туда, чтобы посмотреть чего хотел Чэнс.

Странно, сейчас все здесь, в мамином доме. И я не имею в виду друзей Чэнса. Мои мама и папа, Скотт и Калеб все были тут, на празднике. Как мама согласилась дать добро на присутствие Калеба, даже не знаю. Но подозреваю, она старалась быть милой со Скоттом, чтобы его-то добиться.

Задний двор украсили фигурками супергероев, десятками воздушных шаров, привязанных к стульям.

Мы устроили игры для детей, и мама сделала торт и кексы. Скотт и папа встречались несколько раз, вели себя довольно прохладно друг с другом.

Мама в последние месяцы оттаяла по отношению к папе, и они, наконец, вполне дружественно общались. Может быть, после двух неудачных браков, она поняла, что она может быть в чем-то неправа.

Если бы я не находилась в самом эпицентре, то сочла бы забавными заигрывания мамы со своим бывшим мужем.

Скоттом, а не папой, слава богу. Если бы она попыталась сделать то же самое в отношении папы, он сбежал бы обратно в Хьюстон.

— Помочь? — спросил Гейдж после того, как присоединился ко мне под деревом.

— Конечно. – сказала я, протягивая ему веревку, чтобы бросить через ветку.

Он бросил конец веревки вверх, и справился с первой попытки.

— Как думаешь, он попытается снова надрать мне зад перед толпой детишек?

— Нет, и я до сих пор сожалею, о том своем поступке.

Я посмотрела туда, где стоял Калеби разговаривал с моей мамой.

Улыбка мамы была исключительно фальшивой, но она пыталась произвести впечатление на Скотта.

Когда она положила еще один кусок пиццы на тарелку Калебу, я уж и не знала: плакать мне или смеяться.

Теперь она старается быть милой и с Калебом.

Калеб получает удовольствие не просто от пиццы. Он с удовольствием поглощает неискреннее мамино дружелюбие и забавляется.

— Не переживай. — заверил меня Гейдж. —Но есть кое-что, о чем я должен рассказать тебе.

— Да?

— Я удивлен, что он до сих пор не сделал этого, но уверен, он просто ждет подходящего момента, чтобы открыть тебе глаза.

— Тогда говори. — настаивала я.

Гейдж отвел глаза.

— Они с Яном заплатили мне, чтобы я стал твоим другом.

— Что? — я закричала, и в результате привлекла к нам внимание.

— Не такое уж большое дело.

— А на самом деле ты не друг мне? — спросила я, чувствуя смущение и боль.

Он схватил меня за руку, и сжал ее.

— Конечно, я твой друг. Я бы стал им и без денег.

— Ха-ха. — невесело засмеялась я. —Теперь понятно, как ты появился рядом со мной словно из воздуха.

— Я забочусь о тебе, Джанна. Как настоящий друг. Скажи, ты простишь меня? — выражение его лица одновременно светилось раскаянием и надеждой.

За месяцы общения он доказал, что между нами настоящая дружба. По крайней мере, так казалось.

— Хорошо. — согласилась я, указав на него пальцем. — Но ты не тусишь со мной, если не хочешь.

Он улыбнулся, снова превращаясь в беззаботного парня, которого я знала.

— Никогда так не поступал.

Я случайно взглянула на Калеба. Он был готов убить Гейджа, глаза пристально следили за моим другом. Но я чувствовала себя как раз наоборот.

Я пыталась сохранить любовь в своих глазах, когда смотрела на него. Он так волновался за меня, пока был заперт, и даже заплатил кому-то, чтобы присматривать за мной.

Хитрый мальчишка.

Мое сердце растаяло в сотый раз после встречи с Калебом.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒