Ирина Черепанова 4 страница

Наряду с ведущей ролью языка, важной особенностью суггестии как сущности является ее непосредственная связь с областью бессознательного. Проблема бессознательной (неосознаваемой) психической деятельности своими историческими корнями уходит к началу психологии и философии. На Западе изучение бессознательного привело к созданию глубинной психологии и психоанализа (Фрейд, 1989), трансактному анализу (Берн, 1988), трансперсональной психологии (Ф. Капра) и др.

Школа грузинских психологов, созданная Д. Н. Узнадзе, разработала теорию установки, позволяющую по-новому взглянуть, например, на проблему суггестии. Установка — экспериментальное понятие, знание особенностей которого необходимо для того, чтобы иметь возможность заранее предусмотреть, какое направление примут отдельные акты поведения и чем завершится их формирование.

По Д. Н. Узнадзе, взаимоотношение между объективной действительностью и живым существом трехчленное: среда — субъект (установка) — поведение. Согласно теории установки воздействие объективной действительности (среды) на сознание, поведение не непосредственное, оно опосредовано установкой. «Поэтому объяснение содержаний сознания самими же содержаниями сознания невозможно; сознание не является обоснованной в самой себе действительностью. Для объяснения сознания необходимо выйти за его пределы — содержание сознания следует объяснить на основе установки, на основе бессознательного психического» (Баиндурашвили, 1986, с. 65).

Большая научная ценность экспериментального классического метода исследования установки Узнадзе при изучении человеческой психики заключается и в том, что он прост и доступен для использования. Вот простейший вариант этого метода: «Если человеку дать в руки несколько разновеликих шаров, окажется, что у него

Заветная тропа колдунов. 43

выработалась установка восприятия разных по величине объектов, в результате равные шары будут казаться ему неравными. Такая установка возникает и действует в том случае, если испытуемый ничего не знает о ее существовании. Подобное положение наблюдается и тогда, когда установка вырабатывается в гипнотическом сне и испытуемому ничего не известно об опыте. Помимо того, даже в случае, если испытуемый знаком с методикой эксперимента и знает, что в опытах после разных шаров ему даются одинаковые, эти последние воспринимаются им иллюзорно, установочно. Роль установки в восприятии реальных объектов значительнее, чем роль сознания, которому известно, что в опыте сравниваются равные шары» (см.: Надирашвили, 1978, с. 13).

Сейчас представители грузинской школы установки предпочитают говорить уже не о первичной установке, а о «целостной установке личности (установке на целевой признак): «Там, где под эгидой сознания сложилась личность со всеми ее ценностями, установка принимает свои бессловесные решения до их осознания нашим " говорящим Я", иногда вовсе без осознания, но это все же решения в духе данной личности, а не в духе безличных и мрачных инстинктов, населяющих фрейдовское " Оно" » (Добрович, 1980, с 36).

Как связана теория установки с психоанализом? С точки зрения грузинских психологов эта «кишащая тайнами» область бессознательного является не до-, а постсознательным: «Именно анализируя бессознательное и его функцию в деятельности человека, мы приходим к позитивной характеристике бессознательного как уровня психического отражения, в котором субъект и мир представлены как одно неделимое целое. Установка же выступает как форма выражения в деятельности человека того или иного содержания — личностного смысла или значения, которое может быть как осознанным, так и неосознанным. Функция установки в регуляции деятельности — это обеспечение целенаправленного и устойчивого протекания деятельности человека» (Асмолов, 1994, с. 59; см. также: Анри, 1994; Шашин, 1994, Шерток, 1994, Симонов П. В., 1994; Зин-ченко, Мамардашвили, 1994 и др. ).

Однако, по мнению ряда психологов, установкой бессознательное не исчерпывается' «Нельзя закрыть глаза на мир личностных смыслов, неподконтрольных сознанию». Один из участников Тбилисского симпозиума, французский психоаналитик С. Леклер удачно назвал эту таинственную область психики «домом колдуньи».

Установку можно закрепить (легкая задача), создать (задача средней трудности) и изменить (трудная задача). В случае суггестии

И. Черепанова. Дом колдуньи.

речь идет, прежде всего, об изменении установок общества или личности, так как «суггестия добивается от индивида действия, которого не требует от него совокупность его интеро-рецепторов, экс-теро-рецепторов и проприо-рецепторов. Суггестия должна отменить стимулы, исходящие от них всех, чтобы расчистить себе дорогу. Следовательно, суггестия есть побуждение к реакции, противоречащей, противоположной рефлекторному поведению отдельного организма. Ведь нелепо " внушать" что-либо, что организм и без этого стремится выполнить по велению внешних и внутренних раздражителей, по необходимому механизму своей индивидуальной нервной деятельности. Незачем внушать и то, что все равно и без этого произойдет. Можно внушать лишь противоборствующее с импульсами первой сигнальной системы» (Поршнев, 1974, с. 199).

Установки не могут быть преобразованы под влиянием тех или иных односторонних вербальных воздействий. И это естественно, так как коммуникативный акт предполагает наличие, по крайней мере, двух участников, на чем и настаивают лингвисты, рассматривая «диадическую коммуникацию, диалогическое общение, просто диалог — как вид речевой деятельности двух или более партнеров, которые совместно решают определенные задачи при помощи своих речевых действий или диалогических шагов» (Романов А. А., 1992, с. 44).

Неэффективность методов психотерапии сами психотерапевты объясняют двумя основными причинами:

1. Ограничением чисто вербальными односторонними воздействиями, т. е. той терапией, которую столь ядовито высмеял еще 3. Фрейд в своей работе «О " диком" психоанализе» (1923) так как «по самой своей природе смысловые образования нечувствительны к вербальным воздействиям, несущим чисто информативную нагрузку. Не случайно, поэтому Жак Лакан, выдвинувший лозунг " Назад к Фрейду", перекликается в этом пункте с основоположником психоанализа, замечая: " Функция языка заключается не в информации, а в побуждении. Именно ответа Другого я ищу в речи Именно мой вопрос констатирует меня как субъекта" (Ж. Лакан). Иными словами, только общение, выражающее смыслообразующие мотивы и служащее основой для эмоциональной идентификации с Другим, может изменить личностные смыслы пациента» (Асмо-лов А. Г., 1994, с. 55).

2. Ограничением количественным. В диалоге «врач» — «пациент» отсутствует социальное подтверждение полученных вновь

Заветная тропа колдунов. 45

смысловых установок личности. Отсюда — явно наметившийся сдвиг от индивидуальных к групповым методам психотерапии, как, например, психодрама, Т-группы и т. д., в которых реконструируются личностные смыслы и смысловые установки.

Третьей причиной можно было бы назвать отсутствие информации о собственно суггестивных резервах языка.

Еще Ф. де Соссюр и Ч. Моррис подчеркивали тесную связь семиотики с психологией. Ярким примером плодотворной разработки теории знаков в психологии служат исследования Л. С. Выготского и Ч. Морриса о роли знаков в регуляции поведения, В. Н. Волоши-нова (М. М. Бахтина) о семиотической организации сознания, Ч. Осгуда в любой части экспериментальной психосемантики. Осмысление языка как знаковой системы заново открыло для лингвистов предмет их науки и послужило мощным стимулом к развитию структурной лингвистики, а в психоанализе было совершено открытие Фрейда — семиотика.

Открытие это принадлежит французскому психоаналитику Жаку Лакану. В 50-х годах Лакан и группа его последователей (Лап-ланш, Понталис, Леклер и др. ) провозглашают, что модель языка лежит в основе всей теории Фрейда.

Уже в своих первых психоаналитических трудах Фрейд показывает, что следами и проявлениями бессознательного являются невротические симптомы и сновидения, ошибочные и симптоматические действия, остроты, а также свободные ассоциации. Своим важнейшим открытием Фрейд считал то, что ему удалось обнаружить смысл этих явлений.

Из всех знаковых систем наибольшее внимание основатель психоанализа уделил языку. Еще в период неврологических исследований в своей первой монографии «Афазия» (1891) он даже предпринял попытку развить собственную теорию языка. Лакан утверждает, что в полном собрании сочинений Фрейда на каждой третьей странице затрагиваются филологические проблемы, причем «... анализ вопросов языка становится тем подробнее, чем ближе обсуждение касается бессознательного». Интерес Фрейда к языку объясняется той особой ролью, которую слово, речь играет в психоаналитическом методе. «При психоаналитическом лечении, — пишет он, — происходит только словесный обмен, разговор между анализируемым и врачом».

Психоанализ — это «talking cure» — «лечение разговором», как метко заметила знаменитая пациентка психоаналитика Брейера (то же можно отнести и ко всей психотерапии в целом). Работы Фрейда

И. Черепанова. Дом колдуньи.

показывают, что те переживания пациента, которые в результате вытеснения не могут быть выражены им во внешней и внутренней речи (т. е. не осознаются), находят искаженное выражение в невротических нарушениях. «Отсюда — задача психоаналитика: реконструировать на основании имеющихся текстов это вытесненное и бессознательное " означающее", помочь пациенту понять смысл его невротических проявлений. Возвращение }траченного дискурсивного " означающего" на свое место, т. е. на место замещающих его симптомов, это и есть осознание вытесненного содержания». В одном из своих докладов Фрейд сравнивает психотерапевтический эффект осознания патогенных переживаний с магическим заклятием духов: «болезненные состояния не могут существовать, когда их загадка разрешается и разрешение их принимается больными. Едва ли найдется нечто подобное в медицине, только в сказках говорится о злых духах, сила которых пропадает, как только называешь их по настоящему имени, которое они содержат в тайне».

Поиски утраченного в речи пациента смысла составляют самую суть созданного Фрейдом психоаналитического метода. Ведь главным инструментом этого метода является интерпретация — анализ знаковых структур и в первую очередь структур языковых, поскольку как данное (жалобы, пересказ сновидений, ассоциация), так и искомое (вытесненные мысли) являются дискурсивными текстами. По мнению Ж. Лакана, специфика психоанализа заключается именно в том, что: «его средства — это речевые средства, поскольку речь придает функциям индивида смысл; его область — область конкретной речевой ситуации как трансиндивидуальной реальности субъекта, его приемы суть приемы исторической науки... » Как заметил П. Рикер, «далеко не все в человеке — речь, но в психоанализе— речь и язык»...

Наиболее общий вывод Лакана из его работ состоит в том, что бессознательное — это не вместилище хаотических инстинктивных влечений, а «та часть конкретной речи в ее трансиндивидуальном качестве, которой не хватает субъекту, чтобы восстановить целостность (континуальность) его сознательной (т. е. дискретной) речи» (цит. по: Цапкин, 1994, с. 81-87). Понятие бессознательного в теории Лакана совпадает, по существу, с «символической функцией» К. Леви-Стросса, который определяет эту категорию как универсальный набор правил, организующих индивидуальный лексикон и позволяющий субъекту превратить его в речь. Таким образом, бессознательное, согласно Лакану, структурировано как язык, а важнейшими его правилами являются конденсация и смешение. Под-

Заветная тропа колдунов. 47

тверждения этому положению Лакан находит в работах лингвиста Р. Якобсона, посвященных проблемам афазии.

«Маршалл Эделсон, один из наиболее ярких представителей " лингвистического" психоанализа США, в своих работах проводит параллель между лингвистической трансформационной моделью, разработанной Хомским, и деятельностью бессознательного в том виде, как ее описывает Фрейд в своих ранних трудах. Согласно теории Хомского, в речевой деятельности определенными трансформационными правилами происходит преобразование глубинных семантических структур (абстрактных " ядерных" предложений) в поверхностные (фонетические) структуры. Подобным образом в деятельности сновидения " скрытые мысли" — глубинные семантические структуры — трансформируются в пиктографические тексты сновидения — поверхностные структуры. В результате трансформационных операций любое предложение, образ сновидения или симптом, имеющие одну поверхностную структуру, могут репрезентировать собой несколько смыслов (глубинных семантических структур). Это — эффект семантической конденсации. В то же время несколько различных поверхностных структур способны выражать один и тот же смысл. Это — синтаксическое смешение. Таким образом, задача психоаналитика, согласно М. Эделсону, идентична по сути задаче лингвиста: восстановить " вычеркнутые связи между поверхностными и глубинными структурами" или, другими словами, деконденсировать и реконтекстуализировать поверхностные структуры.

Наибольший интерес для построения семиотической модели взаимодействия сознания и бессознательного представляет концепция Фрейда о двух принципиально различных " языках" и формах мыслительной деятельности " первичного» и " вторичного" процессов. Фрейд отождествляет бессознательное с первичным процессом, характеризующимся свободой циркуляции энергии, а систему пред-сознательного-сознательного с вторичным процессом, где происходит задержка, " связывание" энергии. Язык и мышление первичного процесса характеризуется следующими особенностями:

1) оперирование предметными представлениями, т. е. мнемиче-скими следами визуальных, тактильных, слуховых и других восприятий, отличающихся слабой дифференцированностью, семантической расплывчатостью, смещенностью и конденсированностью;

2) континуальный характер мышления, пренебрежение к логическим противоречиям;

3) вневременность, или ориентация только в настоящем времени;

И. Черепанова. Дом колдуньи.

4) обращение со словами как с предметными представлениями. Особенности вторичного процесса таковы: оперирование преимущественно словесными представлениями; дискретность операций; абстрактно-логическое мышление» (Цапкин, 1994, с. 87-88).

Социальными психологами (прежде всего, американскими) разработаны различные методы измерения установки личности. Так, Берт Ф. Грин описывает прямые и косвенные методы измерения установки (1966, с 227-287). Наиболее известными из них являются вопросник Терстоуна (высказывание суждений о мнениях с помощью анкеты), метод суммарных оценок Ликкерта и др.

Все эти методы предполагают фиксацию реакции, опосредованной сознанием. Нужно, однако, иметь в виду, что «психическая деятельность, где бы она ни проявлялась, не может быть оцениваема только с точки зрения тех или иных субъективных переживаний Будучи возбуждаема к своей деятельности внешними импульсами, она является фактором, закономерным образом возбуждающим деятельность органов тела, изменяющих внешнюю среду, вследствие чего ее проявления во внешнем мире вполне доступны объективному исследованию» (Бехтерев, 1991, с. 7). В. М. Бехтерев вводит в связи с этим обстоятельством термин «объективная психология», которая «в нашем смысле совершенно оставляет в стороне явления сознания» (там же, с. 8).

Говоря об установках личности и индивидуальном бессознательном невозможно игнорировать феномен массового сознания (МС) — общественных установок — как особого типа общественного сознания, «общественное сознание являет собой удивительный мир. Объективируемое, с одной стороны, в весьма осязаемых продуктах человеческого труда — физического и умственного, в том, что обычно называют материальной и духовной культурой человечества, оно, с другой стороны, реализуется во множестве едва уловимых, проявляющихся лишь в " текущих" поступках людей образований, вроде традиций и настроений, нравов и верований, социальных симпатий и предрассудков. В значительной своей части созданное вереницей предшествующих поколений, оно вместе с тем в каждый момент существования общества рождается буквально " на глазах", в потоках мыслей и чувств живущих поколений. Устойчиво зафиксированное в бесконечном ряду разнообразных текстов — книг, документов, произведений искусства, оно одновременно отличается подвижностью, постоянно меняется в своих очертаниях. Поистине, это — целая Вселенная, со своими галактиками, созвездиями, звездами первой, второй и — тут же,

Заветная тропа колдунов.

совсем рядом — сотой, тысячной величины, Вселенная живая, развивающаяся...

Удивительный, сложнейший мир! Однако и познание его сопряжено с гигантскими трудностями» (Грушин, 2987, с. 24-25)

Французский социолог Ле Бон в книге «Психология масс» обсуждает изменение индивида в психологической массе: «какого бы рода ни были составляющие ее индивиды, какими схожими или несхожими ни были бы их образ жизни, занятие, их характер и степень интеллигентности, но одним только фактом своего превращения в массу они приобретают коллективную душу, в силу которой они совсем иначе чувствуют, думают и поступают, чем каждый из них в отдельности чувствовал, думал и поступал бы. Есть идеи и чувства, которые появляются или превращаются в действие только у индивидов, соединенных в массы. Психологическая масса есть провизорное существо, которое состоит из гетерогенных элементов, на мгновение соединившихся, точно так же, как клетки организма своим соединением создают новое существо с качествами совсем иными, чем качества отдельных клеток. Главные отличительные признаки находящегося в массе индивида таковы: исчезновение сознательной личности, преобладание бессознательной личности, ориентация мыслей и чувств в одном и том же направлении вследствие внушения и заряжения, тенденция к безотлагательному осуществлению внушенных идей Индивид не является больше самим собой, он стал безвольным автоматом» (цит. по: Фрейд, 1991, с. 75-77).

3. Фрейд, анализируя взгляды Ле Бона, Зигеле, Мак Дугалла, объединяет состояния влюбленности, гипноза, массообразования и невроза собственной теорией либидо (1991, с. 137-138).

Существует также иной подход к надындивидуальным подсознательным явлениям во всех направлениях, затрагивающих передачу опыта человечества из поколения в поколение или пересекающуюся с ней проблему дискретности — непрерывности сознания. Для решения этой фундаментальной проблемы привлекались такие понятия как «врожденные идеи» (Р. Декарт), «архетипы коллективного бессознательного» (К Юнг), «космическое бессознательное» (Судзуки), «космическое сознание» (Э. Фромм), «бессознательное как речь Другого» (Ж. Лакан), «коллективные представления» (Э. Дюркгейм, Л Леви-Брюль) и «бессознательные структуры» (К. Леви-Стросс, М. Фуко).

Иной ход для решения этой проблемы предлагается в исследованиях В. И. Вернадского (1988, 1993 и др. ), который видит источник появления нового пласта реальности в коллективной бессозна-

И. Черепанова. Дом колдуньи.

тельной работе человечества. Он называет этот пласт реальности ноосферой.

Б. А. Грушин настаивает на существовании в обществе некоторого особого, отличного от уже описанных наукой, типа общественного сознания, а именно: сознания масс. «Массы — это ситуативно возникающие (существующие) социальные общности, вероятностные по своей природе, гетерогенные по составу и статистические по формам выражения (функционирования)» (Грушин, 1987, с. 234-235) Следовательно, массовое сознание (МС) — сознание, которым оперирует субъект, которое именно ему присуще. Вербальные тексты, по мнению Б. А. Грушина, — одна из возможных форм МС.

Повышенный интерес к массовому сознанию возник, прежде всего, с появлением средств массовой коммуникации. Интерес социологов к текстам массового сознания не случаен Ш. А. Надира-швили отмечает: «В последние годы вследствие мощного развития социальной психологии было возможным выделить и систематизировать целый ряд социально-психологических закономерностей, обусловливающих формирование общественного мнения, взаимное влияние людей друг на друга. Подобные социальные взаимодействия стали многообразными и сложными в современных условиях, когда такие средства массового воздействия, как пресса, радио, телевидение и пр., превращаются в совершенно привычные и существенные детали нашего быта. Между тем, следует отметить, что хотя эти мощные средства коммуникации сравнительно хорошо выполняют задачу передачи и распространения информации, однако они не могут с таким же успехом вырабатывать взгляды, убеждения и установки людей. Еще американский психолог Клеппер указывал на то, что, изучая общественные воззрения, социологи долго выражали удивление по поводу того, насколько ничтожно в условиях столь гигантского использования средств коммуникации их влияние на взгляды и установки американского общества» (1978, с. 8).

Б А. Грушин предлагает изучать МС по текстам и выделяет 4 класса текстов массового сознания:

1) автотексты МС, порожденные самой массой — фольклор, письма, разговоры в очередях, разговоры в поездах дальнего следования;

2) квазитексты МС (псевдотексты), которые создаются профессионалами (напр. В. Шукшиным, В. Высоцким, М. Жванецким), но приписываются массе;

Заветная тропа колдунов.

3) аллотексты МС (аллогенные), которые производятся профессионалами, но поглощаются МС (полностью или фрагментарно);

4) метатексты МС, посвященные анализу текстов МС, а также предполагает 5 возможных направлений анализа текстов МС:

1) содержательный;

2) логико-структурный;

3) морфологический;

4) функциональный;

5) феноменологический анализ текста (прогнозирование судьбы текста по его форме).

Используя терминологию Б. А. Грушина, можно сказать, что в нашем исследовании производится, прежде всего, феноменологический анализ суггестивных текстов МС, тогда как социологи заняты сегодня исключительно анализом содержания текстов МС (контент-анализом).

Поскольку МС и внушение непосредственно связаны между собой и, более того, внушаемость человека в массе резко повышается, необходимо выяснить, в каких формах развивается суггестивное воздействие в наши дни и при этом иметь в виду, что каждый вариант воздействия имеет свои типы текстов. Общая тенденция такова: появляются новые «психотехники», включающие в себя опыт прошлых поколений, развиваются традиционные направления. Можно выделить 7 разновидностей суггестивных методик-

1) Различные методы аутосуггестии: медитация, аутотренинг (аутогенная тренировка). «Медитация — (лат. meditatio от meditor — размышляю, обдумываю) — умственное действие, направленное на приведение психики человека в состояние глубокой сосредоточенности» (Рутман, 1990, с. 102). Аутогенная тренировка «в буквальном смысле означает воспитание с помощью специальных упражнений» (Шульц, 1975, с. 9, см. также: ЛендеманХ., 1992; Селье Г., 1992; Долгопятов Г. Я., 1991; Тьюбсинг Дональд А, 1993; ЛекронМ., 1993 и др. )

2) Методики гетеросуггестии: внушение, гипноз, при которых «реализация внушений происходит через другое лицо» (Телешев-ская, Арутюнян, 1970, с. 15). В настоящее время гипноз рассматривается как видоизменение (модификация) обычного, нормального сна — частичный («парциальный») сон — частичное торможение. ... Во время гипноза нормализуются пульс, дыхание, концентрация желудочного сока, вязкость крови и другие показатели. Как и в обычном сне, в гипнозе начинают преобладать процессы восста-

И. Черепанова. Дом колдуньи.

новления (регенерации) тканей над процессами разрушения и распада клеток и тканей организма. ... Но главное свойство гипноза — способность усиливать словесное внушение врача-психотерапевта», — утверждает П. И. Б}ль (1985, с. 8-9). Здесь традиционные методы дополняются новыми (по крайней мере, вводится новая терминология). Так, А. М. Свядощ пишет о «внушениях наяву», которые «делаются эмоционально насыщенным повелительным (" внушающим" ) тоном, в виде резких, коротких фраз, обычно несколько раз повторяемых. Речь сопровождается целым потоком сигналов, посылаемых мимикой, жестами и интонацией говорящего, которые могут им при этом не осознаваться» (1982, с. 210).

3) Смешанные методики. Например, «ключ саморегуляции» X. М. Алиева (1990). Вводится при помощи гетеросуггестивных внушений, приводит к аутосуггестии. «Ключ саморегуляции» хорош тем, что позволяет пациенту не зацикливаться на личности гипнотизера, оставляет впечатление свободы выбора и позволяет погружаться в измененное состояние в тот момент, когда у человека возникает такая потребность.

4) Суггестологическое внушение (дистанционное воздействие). По мнению А. П. Дуброва и В. Н. Пушкина это внушение на расстоянии мыслей и действий одного человека другому. «При суггестологии в отличие от гипноза не происходит подавление воли человека, нет сноподобного гипнотического транса, а человек самопроизвольно автоматически выполняет предписанные (установленные заранее) действия или входит в определенное состояние. Поскольку суггестивное внушение производится на расстоянии, бессловесно и отсутствует обычный при гипнозе раппорт, но сохранено зрительное и слуховое восприятие реципиента, то считают, что здесь имеет место своеобразная телепатическая связь, т. е. дистанционная передача мысленного внушения. Основатель суггестологии болгарский ученый-психолог профессор Г. К. Лозанов предполагает участие в этом процессе особого биологического поля.

По мнению суггестологов, одно из самых уникальных в мире проявлений суггестологии продемонстрировали психотерапевт А. М. Кашпировский (Винница) и экспериментаторы-суггестологи

A. В. Чумак (Москва) и А. В. Игнатенко (Киев)» (1989, с. 228). Можно особо отметить специфическое и спорное толкование термина «суггестия», которое приводят в своей книге А. П. Дубровин и

B. Н. Пушкин: «внушение без слов, без наведения гипнотического транса». Однако в случае сеансов Кашпировского, наличествуют совершенно реальные тексты, так что определение «бессловесно» к

Заветная тропа колдунов.

нему никак не подходит. То же можно сказать и о сеансах А. В Чумака, без установки приготовить для «подзарядки» воду, кремы, мази и пр. вряд бы суггестолог Чумак достиг какого-либо эффекта.

5) Психоанализ и психоаналитическая терапия. «Психоанализ и психоаналитическая терапия применяют принципы психоанализа для понимания и модификации человеческого поведения. Эти две формы лечения сходны в том, что в обеих исследуется психодинамика, которая изучает идеи, импульсы, эмоции и защитные механизмы, которые объясняют, как мозг работает и как он адаптируется. Психоанализ, прежде всего, основывается на интерпретации, являющейся его технической модальностью, и на переносе (связь между психиатром и больным). Психоаналитическая терапия также использует интерпретацию, но меньше сосредотачивается на переносе, а больше — на событиях реальной жизни. Кроме того, психоаналитическая психотерапия подчеркивает текущую интерперсональную активность, тогда как психоанализ пытается восстановить события из прошлой жизни больного. .. Основное требование психоанализа —постепенная интеграция ранее подавленного материала в общую структуру личности» (Каплан, Сэдок, 1994, с. 49-50).

6) Методики НЛП (нейролингвистического программирования), «эриксоновский» гипноз. Нейро-Лингвистическое Программирование — это новая модель человеческой коммуникации и поведения, получившая свое развитие благодаря работам Ричарда Бэндлера, Джона Гриндера, Лесли Кэмерон-Бэндлер, Джудит Дело-зье. В своих истоках НЛП развивалось на базе изучения деятельности магов, колдунов, шаманов, а также таких корифеев психиатрии как Милтон Эриксон, Фриц Перлз, Вирджиния Сатир и др. Лингвистическая основа НЛП — трансформационная грамматика Н. Хомского (одно из направлений динамической лингвистики 60-х годов). По мнению авторов, НЛП — это ясная эффективная модель человеческого внутреннего опыта и коммуникации. Используя принципы НЛП, можно описать любую человеческую активность весьма детальным образом, что позволяет производить легко и быстро глубокие и устойчивые изменения этой активности. Методы и техники НЛП широко применяются в современной психотерапии (см., напр.: Гриндер Дж., Бэндлер Р., 1993; Горин, 1994; Андреас К., АндреасС, 1994; Бэндлер Р., Гриндер Дж., 1995; Бэндлер Р., 1994; Эриксон М., 1995; ХейлиДж., 1986; Кубасов В. А., Ковылин А. И., Ковресов В. А., 1993 и др. ). «Многие люди обвиняют НЛП в технологичности, подразумевая, что оно холодно и бесчувственно. Однако

Я. Черепанова. Дом колдуньи.

те же самые люди рады использовать технологию центрального отопления для обогрева своих домов вместо дымного огня, использовавшегося их предками. Они также используют антибиотики и иммунизацию, чтобы сохранить здоровье своих детей, не думая о невероятно сложной технологии, стоящей за этим.

Месяцы теплых эмоций не помогут неграмотно пишущему ребенку и не освободят его от связанных с этим насмешек, переживаний неудач и самообвинений; час или два технологии НЛП могут научить его писать правильно и снабдить его ощущением достижения и самоценности. Вся эмпатия в мире не поможет фобику; полчаса технологии НЛП могут избавить его от жизни вперемешку со страхом. Если вы будете держать руку умирающего друга, это может облегчить его конец; правильная медицинская технология может спасти ему жизнь», — так эмоционально доказывают преимущество НЛП как метода Коннира и Стив Андреасы (1994, с. 6).

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒