Тайна призрака-полукровки. Пролог

Тайна призрака-полукровки

Пролог

В холодную комнату несколько минут назад через стрельчатое окно ворвались рыжие лучи восходящего солнца. Тень решётки на стене лениво ползла к каменному потолку. Там снаружи дул морозный ветер, завывая, свистя, взвихряя мелкую насыпь снега с подоконников.

Кейтир сладко посапывал, закутанный в плотное одеяло. На груди его пульсировал теплотрепещущий камень, спасающий тело от здешних сквозняков. Нет, сегодня он точно на занятия не пойдёт. Слишком уж сладок сон.

Стоило ему принять сие обыденное решение, как дверь в комнату отворилась, и голубым глазам предстал знакомый образ соседа в длинной робе. Оринор был младше него всего на двенадцать лет, но по ощущениям, совсем наоборот. Как обычно нёс в руках стопку книг, тихо напевая надоедливую мелодию.

— О! С добрым утром, — поприветствовал Оринор и жизнерадостно улыбнулся. Книжки тотчас аккуратно опустились на стол возле окна. Судя по названиям «Трансфигурация в магии» и «1001 применение корквуса», Кейтир понял, что его сосед собирается учиться. — Я только что с занятий. Профессор Мали снова о тебе спрашивалась. Она ждёт, что ты наконец запишешься на её занятия.

— Ммм, может быть на следующем семестре, — лениво пробубнил Кейтир, отворачиваясь от солнечного света к стене. — А теперь дай доспать?

— Хорошо. Больше не мешаю. Я буду заниматься тихо.

Оринор Беламон – идеальный образец соседа. За последние пять лет, что они с Кейтиром прожили в одной комнате, этот юноша проявил себя как самый лояльный эльф, из всех, кого когда-либо встречал парень. До тошноты вежливый, со всеми здоровается, а ещё лыбится постоянно! Отрастил себе длинные космы, потому что девушки из кулинарного клуба, в котором он состоит, сказали, что «так ему пойдёт».

Прошло около полутора часа, прежде чем Кейтир осознал, что снова заснуть ему уже не удастся. Встал с кровати с хмурым видом, и не удосужившись заправить постель, подошёл к платяному шкафу дабы переодеться. От пижамы разило потом, но Кейтир всё откладывал стирку до последнего. Сегодня это самое «последнее» ещё не наступило. Небрежно скинул всё в общую кучу, затем достал мятую форму с накидкой. Оринор, увидев безобразно торчащие края рубахи и косую ленту, поспешил поправить одежду друга, пока тот не вышел из комнаты.

— Ты как моя экономка, — ворчливо подметил Кейтир.

— Просто не хочу, чтобы на тебя все косо смотрели. Ещё бы прогладить накидку, а то её будто… х-хотя ладно, — «её будто из задницы достали»? Догадался Кейтир, и ухмыльнулся.

Неважно насколько старательно над ним потрудился Оринор, вид у парня всё равно неопрятный: на голове гнездо кукушки, впалые щёки, мешки под глазами, а взгляд до того меланхоличен, словно Кейтир вчера прошёл войну с кентаврами. В Академии Хэлвирахель все к нему уже давно привыкли, и считали кем-то вроде местного бродяги. Как-никак парень здесь «учится» добрых двенадцать лет, а предметов сдал от силы три, и то с натяжкой. Естественно в истории учреждения он был такой не один, однако обычно, те, кто затягивал учёбу, параллельно занимались чем-нибудь куда более важным. Например: помощью в управлении герцогством, или торговыми гильдиями, дипломатическими поездками за границу и т. д.

Академия довольно лояльно относится к взятию отпусков. Как-никак, здесь учатся лучшие: одарённые маги, дети придворных, талантливые уникумы. Простые смертные сюда не попадают. Кейтир попадал под категорию «знатных эльфов». Будучи самым младшим сыном губернатора Мармавии, его отослали сюда в возрасте тридцати одного года. И судя по тому, насколько растянулось обучение Ке йтира, парень не особо рвался обратно домой.

Ему выдали табель с требуемым количеством баллов для допущения до сдачи главных экзаменов, подвели к доске со списком предметов, вот и всё. «Сам выбери себе предметы, записывайся, ходи на занятия, сдавай контрольные точки, набирай баллы, и тогда выпустишься». Просто как варёная редька.

Помимо предметов в Хэлвирахель есть ещё клубы по интересам, но их Кейтир считал пустой тратой времени.

Раньше академия являлась храмом поклонения драконам. У него богатая история, до которой Кейтиру также не было дела. Здесь есть обширная библиотека в северной башне. На первом этаже бальная зала, столовые, и несколько кабинетов с кафедрами. На вторых купальни, ещё несколько кабинетов, секции, отведённые для клубной деятельности. В правом крыле замка жилищные комнаты для учеников, в левом – для профессоров и гостей. Ещё имеется посадочная площадка, где в основном проводятся физические тренировки и уроки ведения дуэлей. В подземных помещениях дендрарий (как бы странно это ни звучало), и заколдованные теплицы.

— Ты в столовую? Можно мне с тобой? — напросился Оринор. Его сосед коротко кивнул, молча открывая дверь. — Хах, хотя знаешь, для «завтрака» время довольно позднее. Я-то обедать буду, а для тебя это получается первая трапеза.

— Ага, — безразлично согласился Кейтир.

— Наверное, там сейчас подаёт Увари. За последний год она стала настоящей красавицей. Ты так не считаешь?

— Ага…

— Ах, если бы мне только хватило смелости, я бы…

— Да-да.

В столовом зале с десятками обеденных столов, с краю у стены располагались обширные витрины с богатым выбором разнообразных блюд. Все приготовлены големами, или кулинарным клубом. Простолюдинам подобное лишь снится: кхотские пёстрые рыбы, запечённые с лимоном и картофелем; вяленые кролики; фаршированные фазаны; пироги с черникой; нежное банановое суфле; бутерброды с рысьим сыром и хрустальной икрой; и многое другое. Деликатесы дворянского вкуса – все почти за бесценок.

Оринор взял себе салат с мясным ассорти, медовое сыто и пару шоколадных конфет. Кейтир же выбрал кусочек торта, стаканчик вишнёвого пудинга и горячее какао с зефирками. Только они собрались пройти к столу, как внезапно в Кейтира врезался кто-то низенький. Столкновение до того неловкое и внезапное, что оба эльфа на мгновение застыли на месте. Они поначалу озирались по сторонам, ища этого безобразника, и лишь потом опустив головы, увидели миловидную девушку. Пудинг и какао пролились ей на одежду, а кусок тортика словно экстравагантная шляпка опустился на её светловолосую голову.

— Ты совсем не смотришь, куда прёшь? — внезапно разозлился Кейтир. — Геенна! Это был последний вишнёвый пудинг!

— Простите, — спокойно отвечала та, стряхивая с головы куски торта.

— Будешь должна мне вишнёвый пудинг, полукровка!

— Ну-ну, не кипятись ты так, — попытался успокоить его сосед. — Эй, девушка, у вас вся одежда испачкана. Позвольте помочь вам и сопроводить в умывальни?

— Благодарю, но я справлюсь сама, — столь же невозмутимо отказалась она. Затем к ней подбежала какая-то эльфийка с громкими возгласами, подхватила за руку и увела подальше. Оба парня провожали их удивлёнными взглядами.

— Понабирали ведь жидкой крови, — раздражённо прокомментировал Кейтир. — Мой пудинг! Его уже не спасти. Придётся брать шоколадный.

— Ты как всегда слишком ранимо реагируешь на потерю сладкого, — подметил его сосед. — Не то чтобы я тебя осуждаю… т-ты не подумай.

— Да плевать уже.

Заменив свой утраченный завтрак на другой, Кейтир вместе с другом уселись за обеденный стол возле высоких окон с видом на горные вершины.

— Знаешь, а ведь если присмотреться, то у вас с той девушкой есть что-то общее. Я не имею в виду, что ты похож на полукровок, совсем нет, но… у вас взгляд похожий. Тебе так не кажется?

— Что за «взгляд»? — сухо поинтересовался Кейтир. Как-будто чисто из вежливости, для галочки. Оринор по своему обычаю проглотил равнодушный тон, и пояснил:

— Апатичный такой, не из мира сего. Вот, Кейтир, мы с тобой вроде общаемся, а у меня всегда такое чувство, словно ты не здесь. О чём таком важном ты всё время думаешь, если не секрет?

— О чём думаю? — лениво повторил Кейтир, устремив голубые глаза к высоким окнам. Там сейчас палило солнце над горными пиками, гулял буйный ветер, качались внизу хвойные леса. Собрав слова в кучу, сосед ответил Оринору предельно честно: — Ни о чём.

Спустя несколько минут в столовую наплыл народ. Недавно закончились очередные занятия, и эльфы пришли сюда набить желудки, да поболтать о том о сём:

— Слышали о пропавших учениках? Ужас, правда? — доходил чей-то обеспокоенный голос.

— Говорят, что они отправились в горы охотиться на львов, идиоты. Их поди уже сожрали…

— Охотиться? Но это же запрещено! — вопил третий голос.

— Ну… моя старшая сестра неоднократно совершала вылазки, и ей ничего не было. Сомневаюсь, что тех учеников сожрали. А сколько их пропало, кстати?

— Пять, или около того. На прошлой неделе обыскивали комнаты, помните? Так вот, это их искали, а потом ещё и поисковую группу големов в горы послали, там вроде обрывался след от теплотрепещущих камней пропавших учеников.

— Какой кошмар!

— Ставлю мизинец на отсечение, что те глупо сбежали искать Мармавийские сокровища. Вот увидите, их скоро найдут и притащат за уши обратно.

Кейтир было повёл заострённым ухом, но потом продолжил пить своё какао как ни в чём не бывало. Как только они с другом закончили трапезу, к ним подошёл служебный голем, забрал посуду, поклонился и ушёл. По пути обратно в комнаты, Оринор всё же осмелился спросить:

— А что за история с сокровищами?

— Не бери в голову. Это всего лишь глупый миф.

— Как-то слабо верится.

На повороте они внезапно встретились с профессором Мали. Женщина в длинной тёмной робе одарила обоих надменным взглядом, (и если бы этот взгляд мог замораживать, то парни бы тотчас превратились бы в ледяные статуи).

— Стоять, — строго приказала она. — Господин Сараэль, мне ещё долго придётся ждать вас в списках учеников?

— Да запишусь я… запишусь, — уклончиво отвечал Кейтир.

— Когда?

— Пока не знаю. Когда-нибудь…

— «Когда-нибудь» – это не ответ, господин Сараэль. Вы позволяете себе уже более десяти лет тянуть резину. Не потрудитесь ли объяснить по какой причине?

— А зачем так торопиться-то? Всё ещё успеется.

На это профессор Мали лишь молча подняла бровь, выражая своё нескрываемое презрение. Оринор нервно переступал с ноги на ногу, ожидая развязки. Кейтир пошёл дальше, но остановился на её строгий голос:

— Каждый год к нам поступают всё новые и новые ученики, господин Сараэль. И из-за того, что вы занимаете одно место, каждый год комитету приходится кому-то отказывать.

Бедный Оринор аж посинел от её обвинительного тона. Кейтир же немного помолчал, а потом тихо, как будто втихушку, ответил:

— Это не мои проблемы, профессор Мали.

Когда парни вернулись в комнаты, всё, чем занимался Кейтир – это праздное лежание на койке за чтением приключенческого романа. Его сосед продолжал что-то писать в своей толстой тетради, делая разного характера пометки на полях учебников.

К вечеру Кейтир дочитал книгу, и собрался отнести её в библиотеку. Оринор попросил его заодно принести оттуда кое-какие учебники. Выдал короткий список на листе пергамента.

— Если ими окажутся тяжеленные тома, сам за ними пойдёшь, — предупредил Кейтир.

Недолгое путешествие по длинным коридорам и спиральным лестницам наверх – и массивные ворота из резного чугуна отворились перед эльфом. Внутри чернильная темнота и лишь слабые очертания высоких книжных шкафов. Библиотекарь отсутствовал за стойкой, а между полками пустовали столы. Кейтир вытянул ладонь, зажёг магический свет, и углубившись вдаль, обнаружил, что он отнюдь не один: чуть поодаль, почти в самом конце, между отделами по истории магии и пирокинеза за столом сидела та самая полукровка. Узнать её, правда, у парня получилось не сразу. Та вся закопалась в учебниках, стоявшими высокими стопками по бокам. Горел похожий магический свет над её светлой головой, тихо чиркало совиное перо над жёлтым пергаментом конспекта.

Кейтир позвал библиотекаря, сдал свою книгу, а когда протянул список Оринора, хмурый эльф призвал голема, чтобы тот принёс всё необходимое. Существо из камня на удивление бережно брал в руки тома, и при этом быстро взбирался к высоким полкам. Библиотекарь ещё раз пересчитал стопку книг, не меняя хмурого выражения на лице.

— Хмм…

— Чего-то не хватает? — догадался Кейтир.

— «О природе манных камней» все копии уже разобрали. Последний вон, — мотнул головой. — У неё.

— Ну и ладно, — пожав плечами, смирился эльф, и подписавшись в журнале, собрался уходить. Но… что-то сподвигло Кейтира взять и подойти к полукровке. «Просто попрошу у неё учебник», думал он, однако слова будто застряли в горле. Эта девушка так сосредоточенно корпела над тетрадкой, что не замечала ничего и никого вокруг. Капли пота стекали с её лба, выбившиеся пряди волос прилипли к вискам. «Чирк-чирк-чирк», скакало перо. — Вечер добрый…

— А-а-а!! — вздрогнула та от неожиданности.

— Ш-ш-ш! — шикнул хмурый библиотекарь.

— Простите. Вы меня напугали.

— Мне просто… нужен том «О природе манных камней». Библиотекарь сказал, что у тебя последняя копия. Можно мне его взять?

— Нельзя, — спокойно отказала она. — Он мне ещё нужен.

«Ну да, ну да. Наверняка чтобы ножку стула подпирать. А иначе как объяснить, что у тебя две стопки книг? Та, что справа под ведущей рукой – ещё не прочитанные и нужные, а по левую, уже использованные. Ты на них даже взгляда не бросаешь. И я отчётливо вижу среди них «О манных камнях». Вот ведь стерва! Это всё из-за того случая в столовой, да? Решила мне так отомстить? Эхх, всё равно лень разбираться с тобой. Живи пока, разрешаю», думал Кейтир, а сам лишь молча развернулся на пятках и пошёл на выход.

— Погоди, — вдруг раздался девичий голос.

— Ш-ш-ш! — опять шикнул библиотекарь.

— Эй, тут никого, кроме нас нет, вообще-то, — подметил Кейтир.

— А ну тихо! Моя библиотека – мои правила!

— Вот, держи, — она протянула ему ту самую книгу, опустив виновато глаза. — Я тебя обманула.

— Ну и молодец, — холодно ответил он. — Я испачкал твою мантию, (хотя в этом была виновата ты). Ты меня чуть не обдурила. Квиты, полукровка.

— Моё имя – Элеина. Запомни, эльф, — почти что грозно отчеканила та, показывая зубки. У Кейтира на миг по спине мурашки прошлись.

«Наши глаза ни капли не похожи, Оринор! Совсем не похожи! », умозаключил он.

Глава 1

Утром раздался настойчивый стук в дверь. В комнате, кроме самого Кейтира никого. Эльф раздражённо поёжился, вырываясь из сладких объятий сна. «Притворюсь, что меня здесь нет. Постучат и отвянут», решил он. Однако тяжёлое «бам-бам-бам-бам» раздавалось чётким ритмом снова и снова. Так могут стучать только големы!

— Геенна, — выругавшись, эльф поднялся с кровати, и поплёлся к двери. — Да иду я, иду.

На пороге, как и ожидалось, стояло громоздкое изваяние из камня, с двумя мерцающими камнями вместо глаз. Голем – создание, призванное служить. Лишь чародеи ранга «эксперта» могут призвать одного такого, а по слухам, если маг достигает мастерства, то может и целую дюжину. Вот, к примеру, королевская Хранительница Монеты госпожа Эствилл имеет целый батальон своих собственных, уникальных големов, сотворённых из латунного сплава. Существа эти не имеют ни чувств, ни разума, и выполняют лишь конкретные строгие указания. Вот почему Кейтиру так нравиться над ними издеваться.

— Почта, господин Сараэль, — и протянул тонкую связку писем. Эльф поглядел на голема так, словно желал своим взглядом дыру выжечь в его тупой голове. Схватил письма, после чего отдал приказ предельно серьёзным тоном:

— Возвращайся к своему создателю, и прыгая на одной ноге, прочитай три раза молитву Амануали за здравие.

— Будет исполнено, — безэмоционально ответив, голем тут же удалился.

Весь помятый, немытый, едва проснувшийся, но уже уставший, Кейтир сел за стол возле окна, развернул связку. Громко зевнул, прежде чем прочесть имя отправителя – «Аластр Сараэль». «Старший брат? Какого хрена он мне пишет? », недоумевал Кейтир.

Читать письмо целиком смысла нет. Всё равно там вначале одни расшаркивания да вода, а весь смысл в последнем абзаце:

«…Наш достопочтенный отец планирует заключить договор с компанией «Осблакрут». Это обещает Дому Сараэль весьма перспективные возможности. Остаётся только подыскать надлежащего представителя. И мне тут вдруг вспомнилось, как горели твои глаза, когда мы в детстве ездили в королевство гномов, брат. Не разлюбил ли ты ещё их мужественную культуру? Если нет, то с твоего дозволения, я бы порекомендовал тебя на эту роль. Всё равно тебе в академии заняться нечем. Так бы мог уже, наконец, вести достойные дела. Как-никак тебе уже целых сорок три! Совсем взрослый! Отец бы нашёл причину за тебя гордиться, а матушке был бы лишний повод для бахвальства.

Жду скорейшего ответа, твой любящий брат Аластр. »

«Торговая гильдия гномов? Они там что, совсем уже с катушек съехали? Я и торговый представитель Дома? Да ни за что! », разгорячился Кейтир, скрипя зубами. И чем дольше он думал над содержанием письма, тем сильнее в голове пульсировала мигрень. «Как бы так помягче отказаться, чтоб не огорчить брата? Ну и мороку же он мне подсунул, прохвост хренов! »

Через некоторое время в комнату вошёл Оринор. На лице его как обычно сияла улыбка, на щеках румянец, руки держал в карманах. По едва уловимому запаху печенья Кейтир понял, что причина радости его соседа – в девушках. «Наверняка Увари испекла для него печенюшки, вот он и светится. Аж тошно».

— О, с добрым утром, Кейтир. Держи, — и протянул ему из кармана пряник с изюмом.

«Полностью оправдан, и прощён! »

— Она же их для тебя готовила. С чего такая щедрость?

— Откуда ты…? А, в общем не важно. Просто увидел, твою кислую мину, (не подумай, что это оскорбление), и захотелось поднять тебе настроение.

— Спасибо за заботу, однако один пряник, каким бы он ни был вкусным, не способен решить мою проблему, — сообщил Кейтир, после чего зажевал сладость всухомятку.

— Ой, это печально. У тебя что-то случилось?

— Геморрой, — коротко пояснил сосед.

— Тогда могу послать за лекарем, он быстро…

— Да не в прямом смысле!

— Ой, прости… не хотел обидеть.

«Оринор как всегда в своём репертуаре. В голове ветер гуляет. Бесит. А эти его «Ой, не подумай лишнего», «Прости, не это имел ввиду», во имя Малона! У него совсем нет яиц! », раздражённо подумал Кейтир, но внешне оставался спокоен. «Рассчитывать на помощь от кого-то вроде него смысла нет. Нужно решить эту ситуацию самостоятельно», и зевнув, эльф поднялся на ноги, потянулся, пошёл переодеваться.

— Пора устроить стирку.

— Тебе помочь?

— Не, — лениво отказался Кейтир.

Вытащил из шкафа кучу тряпья, каким-то магическим способом умудрился запихнуть всё это в чемодан, не удосужившись предварительно сложить вещи. Затем Кейтир вышел из комнаты, и дойдя до вторых этажей, стал свидетелем чудной картины: в умывальнях над ванной нависла Элеина, и стирала свои одежды вручную. Опустившись на колени, она засучила рукава, вытаскивала тряпки, встряхивала, намыливала, потом снова опускала в воду, и так по кругу.

— Зачем ты этим занимаешься? Если не хотела поручать стирку големам, могла бы хотя б магией пользоваться, — недоумевал эльф.

— Видимо высоким умам, подобно твоему, невдомёк осознать целебные свойства дня стирки, — едко ответила полукровка.

«Никто ещё не смел так со мной разговаривать! Вот нахалка! »

— Так просвети же меня, — почти требовал он. Элеина остановилась, тяжело вздохнула, затем одарила его скептичным взглядом и пояснила:

— Бытовые занятия подобно этому, помогают прочистить голову. Делая что-то столь простое, почти неосознанно, ты как будто медитируешь. Надеюсь полезность медитаций тебе разъяснять не нужно?

«А, вон оно что? Теперь-то всё понятно. Она просто чокнутая», умозаключил Кейтир. «И всё же… какая старательная, а? Интересно, много ещё таких здесь, как она? »

Отдав свои вещи голему, эльф спустился на нижние этажи к доскам с расписаниями. Профессор Мали снова набирает группу. Её предмет – это Алхимия и Ботаника. Для той, кто копается в грядках, да смешивает настойки, эта женщина слишком уж… сурова. Кейтир на свой страх и риск поставил подпись в списке, затем достал карточку, заполнил её, и отправился передать распорядителю.

По закону подлости с ним как раз сейчас разговаривала профессор Мали. Эльф уже было хотел поскорее скрыться из виду – дать дёру, пока не заметили, но…

— Господин Сараэль, какой сюрприз, — почти агрессивно окликнула она. — Уж не для того ли вы здесь, чтобы зачислиться в мою группу?

— Вообще-то да, — робко согласился Кейтир.

— О как! — удивилась она. И это, надо отметить, был тот редкий случай, когда профессор Мали позволяла себе проявить эмоции. — Отрадно слышать, — затем эта женщина бесцеремонно забрала у Кейтира карточку, и вручила её распорядителю. — Сделай всё быстро, пока этот актёр не передумал. А вы, господин Сараэль, следуйте за мной.

— А? Сейчас? Зачем?

— Затем, что вы мне нужны. А теперь, меньше разговоров – больше дела!

И повернувшись на каблуках, профессор Мали повела парня на нижние уровни. «Видимо только что я подписал себе смертный приговор. Помогите кто-нибудь! », безмолвно взывал эльф. Ринала Мали спустилась к дендрарию, они вместе минули подземные леса, где редкие эльфийские деревья окутывали пещерные галереи, свисая кудрявыми кронами, засыпая листьями тропки. Затем им открылись заросли садов, изобилующих алхимическими травами и растениями. Чуть поодаль из ниши бил кристально-чистый родник, впадающий в крошечное озерцо, в котором плескались карпы. А в самом конце – гигантские деревянные двери, ведущие в её кабинет. На резных панелях изображались мифические леса никсад с единорогами, дриадами и нимфами. Створки со скрипом раскрылись, оба вошли внутрь.

В кабинете обстановка кардинально отличалась: строгие парты, большая доска, аскетичные книжные шкафы, котёлок в углу пыль собирает, наверху растянулась паутинка. Профессор Мали подвела эльфа к кучке хаотично разбросанных стопок бумаг, дала пару коробок, и повелела всё это дело рассортировать.

— По алфавитному порядку, будьте любезны.

— Но, с чего это? Я же не…

— Отныне я возлагаю на вас большие надежды, господин Сараэль. Посодействуете мне, и получите дополнительные баллы.

— Сдались мне эти баллы! С чего я обязан вам «содействовать»?

На его фамильярный тон профессор Мали лишь подняла бровь, скрестив руки на груди. Выдержала эффектную паузу и повторила:

— По алфавитному порядку, — и развернувшись на каблуках, покинула кабинет.

«Неужели она решила прибрать меня к рукам? Но почему? За что мне такая честь? », недоумевал Кейтир, опустившись на колени. Руки сами принялись разбирать весь этот хлам, несмотря на то, с каким гневом бушевали в голове мысли. «Будь она проклята, эта карга! Уф, зла не хватает. Ух я бы ей…»

Через пару часов бумаги неаккуратно разложились в алфавитном (с огрехами), порядке в коробках. Кейтир даже не стал перепроверять всё. Решил, что с него достаточно, и порвался было уже уходить, как вдруг:

— Вот эту нужно переложить сюда, а эту – сюда! Эхх, как тебя угораздило-то попасть в любимчики к Ринале?

Склонившись над коробками в воздухе витал… призрак. Он выглядел как серое полупрозрачное стекло. И если бы не эфирный загробный голос, то может быть, Кейтир бы его даже и не заметил. В горле пересохло, а ладони запотели. Привидения – это всегда дурной знак!

— Т-ты кто? — заставил он себя спросить.

— Ой, ты меня видишь? Здорово! — обрадовался тот, и резко приблизился к эльфу почти что вплотную, из-за чего Кейтир закричал и отшатнулся.

— Не надо! Нет!

«Что же делать? Что же делать? К-как там то заклинание изгнания начиналось? Он же меня сейчас…»

— Чего ты разорался-то так? Не привидение я, а дух-хранитель академии!

— Ага, как же. Ты себя-то в зеркало видел? Бледный, бесцветный, левитируешь над землёй. Все признаки привидения!

— И что? Много ты повидал духов-хранителей, чтоб такое утверждать? Я ж щас обижусь и проклятье нашлю! — театрально надув щёки, призрак злобно поигрался пальцами в воздухе, изображая порчу.

— За дурака меня не держи. Духи не носят мантий Хэлвирахель, или эта эмблема на твоей груди мне просто показалась? — аргументировал Кейтир, гордо вздёрнув нос.

— Ладно, подловил. Я – призрак. Звать меня Талем. Талем Эствик, — представившись тот сделал манерный поклон.

— Погоди… тот самый? Дуэлянт Эствик?

— Выскочка-полукровка, которого убили из зависти. К вашим услугам.

— Нет, тебя не убили, — порвался исправить его Кейтир. — Ты исчез за неделю до бала, год назад.

— То, что я призрак, говорит об обратном. Меня, что, вообще не искали? Даже тела не нашли?

— Ну… поиски велись, да, — робко почёсывая затылок, сообщал Кейтир. – Но я бы не сказал, что на это директор бросил все силы. На носу, как-никак, был выпускной бал, а ты…

— Всего лишь полукровка, — договорил Талем. — Н-да…

Наступила неловкая пауза. Эльф не решался уйти. Всё-таки профессор Мали наверняка прикажет ему переделать сортировку бумаг, так почему бы заранее не исправить свои ошибки? Кейтир подошёл к коробкам, стал вытаскивать всё лишнее.

— Так… кто тебя убил, говоришь?

— Да мало ли кто. Я за свой срок учёбы много кому насолил.

— То есть ты не помнишь, — умозаключил эльф.

— Держи карман шире. Я даже своё тело найти не могу. Всё в академии обшарил – нет его! Может быть меня сбросили со скалы в мороз. Или отравили, а тело скормили троллям.

— И ты целый год потратил на это? И никто тебя ещё не изгнал?

— Ты первый, кто меня увидел, — признался Талем. — В твоём роду, случайно, не водились медиумы?

— По материнской линии, да. Но их… мой род давно не пользовался своим даром. С тех пор как Дареляй стали дворянами надобность в этом отпала.

— Интересненнько, — пропел Талем. — Может быть ты сможешь открыть для меня фентезис, и я обрету, наконец, покой?

— С завесой теней? Без твоего физического тела? Ага… сто раз.

Эльф окончил работу над ошибками, после чего с чистым сердцем направился к выходу. «Помогать привидению? Ещё чего. Только этого мне не хватало».

— Эй, ты куда это?

— Домой. Я устал и хочу спать.

— А как же мне помочь? Или у тебя совсем нет сердца? — скорчив жалобную гримасу, спрашивал Талем.

— А с какого это хрена я должен помогать такому как ты? Сам виноват, что тебя грохнули, тупой жидкокровик! Не высовывался бы – глядишь и живым бы остался.

В этот момент призрак полукровки напрягся. Сжал кулаки, нахмурил брови, того и гляди – закипит чайником, испуская пар из ушей.

— Да уж. Сытый голодного не поймёт, — внезапно рассмеялся тот. — Будь ты на моём месте…

— Но этому не бывать, — прервал его Кейтир. — Мы из разных миров, запомни. Будь ты даже живым, я б тебе не помог.

«Всех вас стоило бы обучать отдельно! Где-нибудь подальше от Элдриена. Например, сослать на другой материк, или вообще. Придумать бы заклинание, чтоб такие не рождались и вовсе. Миру бы стало только легче! »

— Агрх! Сволочь, да будь ты проклят! А я ещё понадеялся, что наконец-то встречу дружелюбного чистокровного. А ты, оказывается такой же как все они! Заносчивый ублюдок! — раздавались гневные крики Талема, вслед уходящему эльфу.

«Н-да. Было бы замечательно просто взять и заставить их исчезнуть. И о чём только думает директор, позволяя таким выскочкам учиться среди нас? »

В комнате Кейтира ждала мягкая кроватка. Тёплое одеяло нежно укутало его утомлённое тело. Сон быстро отключил измученное сознание. Жаль только, что сновидений ему не видать. Фентезис уже пять лет как отрезан потусторонними силами от глаз смертных.

Глава 2

Первый урок алхимии проводился в преступно-раннее время для Кейтира. Девять утра! Глаза слипались сами по себе, упорно отказываясь оставаться открытыми. Даже несмотря на то, каким громким и властным был голос профессора Мали, он смешивался в мороке, затухал не достигая сознания.

— Начнём с простого вопроса, — холодно говорила она. — Что такое «Алхимия»? — сидевшие по бокам от Кейтира учащиеся подняли руки. Кто-то резко и нетерпеливо, кто-то скромно, будто боясь привлечь внимание, а кто-то, как например Элеина – спокойно и плавно, с достоинством, приправленным слабым оттенком высокомерия. Для профессора алхимии подобное не осталось незамеченным, и та кивнула в сторону девушки.

— Алхимия – это наука о магических веществах.

— Верно, — согласившись, профессор повернулась к доске, провела по ней рукой, после чего на поверхности проступил аккуратным почерком текст. — С Танутийского (Кеме/Хем), можно перевести как «искусство». Зародилась эта наука ещё до раскола Единого Материка, предположительно в эпоху колыбелей. Включает в себя ряд церемониальных и философских традиций, тесно сопряжённых с поклонением Старым Богам. Изначально наука была нацелена для достижения бессмертия, однако в современном мире мы её используем как инструмент для выполнения задач и достижения целей, — быстро и понятно рассказывала профессор Мали, после чего обратилась непосредственно к Кейтиру: —- Господин Сараэль, если вам так нравится эта парта – можете забрать её в свою комнату и использовать как подушку, но на моих занятиях спать не принято. Будьте добры проявить внимательность.

— Ммм, — страдальчески промычав, эльф поднял голову, и оперившись на ладонь разлепил веки.

— Или вчера ночью вы упорно занимались, и поэтому сегодня клюёте носом? — некоторые из учеников уже начали втихомолку посмеиваться от явных издёвок профессора над Кейтиром. Та как обычно лишь презрительно подняла бровь, а затем продолжила его добивать: — Тогда может вам будет не сложно объяснить различия между целебными заклинаниями и эликсирами?

— Нгх, заклятья накладываются непосредственно на поражённую часть, а зелья вводятся в тело орально, это раз, — лениво отвечал он, к удивлению остальных учеников. — Во-вторых, уровень исцеления магией зависит от мастерства чародея, а правильно приготовленный эликсир вылечит вне зависимости от магических способностей. Ещё присутствует фактор внезапности, когда необходимо принимать быстрые решения, и выбирать между магией и зельями. Заклятья действуют быстрее, однако в случае с кровотечением эффективнее будет сначала прижечь рану, и уже потом лечить зельем, так как…

— Достаточно, — прервала его профессор Мали, в чьих светлых голубых глазах смешались досада и гордость.

Пока вводная лекция продолжалась, Кейтир заметил в кабинете призрака. Талем витал около выхода, прижавшись спиной к стене и насвистывал надоедливый мотив. Эта мелодия накрепко въелась в голову эльфу, из-за чего его раздражение росло с каждой минутой по экспоненте.

«Пойти, что ли, сообщить о нём директору? Может они его изгонят, и дело с концом? Ба! Потратить целый день на то, чтобы разгрести это дерьмо? Ле-е-ень. Лучше буду его игнорировать, авось сам отвяжется».

После занятия Кейтир отправился в столовую, разевая рот в нескончаемой зевоте. Взял себе пирожки с шоколадом, лимонное желе, и чашечку горячего танутийского чая. Что может быть лучше?

— Ку-ку, — лицом к лицу внезапно возник силуэт Талема. У этого привидения нет ни стыда, ни совести! Бедный Кейтир аж подавился от неожиданности. — Кейтир Сараэль, да? Я тут пораскинул мозгами, и знаешь, что? Давай зароем топор войны и начнём сначала, м? Зря я тогда наговорил тебе гадостей, и…

— Свали с глаз моих, — горловым угрожающим шёпотом приказал эльф.

— Эй, ну ты чего? Даже не дослушал мои извинения. Я вот чего хочу сказать: ты – единственный, кто способен меня видеть, поэтому у меня нет выбора, кроме как попросить о помощи тебя. Видишь ли, я тут торчу уже целый год, и…

— О-о-ох, — тяжело вздохнул Кейтир, закатив глаза. — Скройся по-хорошему, занавеска. Иначе я пойду и доложу о тебе вон тому голему. Тогда твою призрачную задницу навсегда изгонят за пределы Хэлвирахель, и скитаться тебе по снежным пустошам до скончания времён.

— Значит вот ты какой?! — накричал на него Талем, (а уж если бы призраки могли краснеть, то его лицо, вне всякого сомнения, сейчас походило бы на помидор). — Бессердечный, чёрствый, у-у-ух, зла на тебя не хватает! — после чего, тот принялся махать руками, стараясь «побить» своего оппонента. Да только кулаки проходили сквозь апатичное лицо Кейтира, которому на акт «агрессии» казалось совершенно всё равно.

В этот миг в столовую, в сопровождении членов кулинарного клуба, вошёл Оринор. Девушки окружали его, мило болтая и смеясь над его нелепыми шутками. Сосед почти мгновенно приметил Кейтира, и помахав рукой, поспешил присоединиться к обеду.

— Я принесу твоё любимое, — пообещала Увари, и упорхала в сторону витрин.

Тем временем призрак видимо утомился, а потому плюхнулся на стул рядом с Оринором, хотя тот его не видел. Кейтир молча кивнул соседу в знак приветствия, и вернулся к обеду.

— Хороший сегодня день, правда? — сияя глазками, заявил Оринор.

— Ага…

— Слушай, не сочти это за дерзость, просто… я хотел, в смысле, я долго думал над кое чем, и…

Неожиданно голос Оринора заглушила надоедливая песня-считалочка из уст призрака:

Скрипач-Скрипач

По имени Грач

Сколько не пиликай –

Быть тебе побитым!

На руках станцуй Салакту!

Раб ты по контракту!

«Раз-два-три»

Бешенный – води!

Параллельно Талем позволял себе танцевать прямо на столе, и, хотя его призрачные ноги не могли ни испачкать, ни опрокинуть тарелки, Кейтиру всё равно стало противно. Навязчивая мелодия снова и снова, повторяющиеся слова опять и опять. «Собака, да он надо мной издевается! Чтоб он сквозь землю провалился», еле сдерживая гнев, думал эльф.

— Кейтир? Кейтир, ты меня слушаешь?

— Ага…

— Так что думаешь? Согласен, или нет?

— А? Прости, повтори ещё раз?

Скрипач-Скрипач

По имени Грач

Сколько не пиликай –

Быть тебе побитым!

На руках станцуй Салакту!

Раб ты по контракту!

«Раз-два-три»

Бешенный – води!

Лишь громче запел Талем. Оринор в это время говорил о чём-то, что касалось его скорого выпуска из академии. Всё, что успел узнать Кейтир из его слов, так это то, что Оринор боится не выучить танец Теасимании, и просит помочь.

— Без меня, друг. Профессор Мали…

Скрипач-Скрипач

По имени Грач

Сколько не пиликай –

Быть тебе побитым!

На руках станцуй Салакту!

Раб ты по контракту!

«Раз-два-три»

Бешенный – води!

— Агрр! Ну всё! Я пошёл отсюда, — взбешённый Кейтир встал изо стола, а затем решительно поспешил прочь из столовой. На его несчастье Талем следовал по пятам, и не прекращал всё время напевать считалочку. «Сам напросился. Расскажу всё директору, и дело с концом! » — Конец тебе!

— Ты не сдашь меня, — уверенно заявил Талем.

— Наблюдай, жидкокровик, — иронично вздёрнув бровь, Кейтир открыл дверь в коридор. Призрак моментально увязался за ним, точно привязанный к эльфу невидимыми нитями.

— Какая решительность. А тебя, оказывается, слишком легко вывести из себя, Кейтир Сараэль. Это же твоё имя, верно? — по спине эльфа прошлись мурашки. Он настороженно остановился, одаривая собеседника мрачным взглядом. Талем хитро сощурившись, закивал головой, а затем, прислонившись спиной к стенке, добавил: — Я тут позволил себе провести некоторое расследование, и знаешь, что мне удалось выяснить? Оказывается, до директора Ларфиннеры не доходят кое-какие письма. И кем бы ни был тот таинственный перехватчик, его бы стоило как следует поздравить. Это ведь поразительно, тащить из-под носа величайшего волшебника письма таким образом, чтобы тот даже и не догадывался, что его ограбили. Я в восхищении!

— Ты влезаешь не в своё дело, долбанная занавеска! — выплюнул Кейтир, сверля зрачками. Эльф аж чуть за сердце не хватался от той ярости, которая его охватила.

— Знаю, но у меня нет другого выбора. Если спиритологи проведут обряд изгнания, мне никогда больше не войти в академию, и я не смогу воссоединиться с телом! Ты – единственный, кто меня видит, Кейтир. Так что, прошу, помоги. Иначе…

— Иначе ты задолбишь меня той считалочкой?

— Иначе, Кейтир, — приняв серьёзный вид, говорил Талем. — Мне придётся перед изгнанием поведать спиритологам о твоих тайнах. Так что подумай дважды перед тем, как совершить ошибку.

Эльф скрипнул зубами, осклабился, нахмурил толстые брови. Этот призрак откровенно шантажирует его! Его! Чистокровного эльфийского дворянина! «Если б мог – надавал бы этому засранцу хороших тумаков. У него их при жизни явно было мало, раз он даже после смерти осмелился на подобную дерзость. Тварь. У-у-ух тварь».

— Я тебя услышал, — спокойно ответил Кейтир. — Я не стану сообщать о тебе директору, но и помогать не буду. Просто давай сойдёмся на том, чтобы ты оставил меня в покое? Уверен с твоим острым умом тебе не составит труда самостоятельно найти тело.

— Я уже всё тут облазил! Всё! Целый год слоняюсь туда-сюда. Ты даже себе и представить не можешь как мне скучно! Никто меня не видит, к вещам не прикоснуться, и… все вокруг живут, а я…

— Да-да, какая трагедия, — равнодушно поддакивал Кейтир. — Не мои проблемы, жидкокровик. Раз я могу тебя видеть, то должны быть ещё эльфы, способные на это. Так что отвали и найди кого-нибудь другого.

Призрак громко вдохнул носом, (хотя привидениям вообще-то не нужен воздух), скрестил руки на груди, после чего исчез в стене. Кейтир принял это как знак согласия, а потому со спокойной душой вернулся в свою комнату.

Профессор Мали задала в очередной раз каталогизировать преступно-длинный список ингредиентов. Какие из них годятся для целебных зелий, какие для церемониальных ритуалов, а из каких вообще можно убить. Естественно в этом задании водились свои подводные камни. Например, корквус изначально использовался как лекарство от бессонницы, но затем шаманы солнечных эльфов стали при помощи вытяжки из цветка входить в фентезис. Некоторые даже готовили из него тройной концентрат – яд, способный свалить целого тролля.

Кейтир добросовестно засел до самого вечера… читать приключенческий роман. Домашнее задание он рассчитывал выполнить за два часа до занятий.

Глава 3

Скрипач-Скрипач

По имени Грач

Сколько не пиликай –

Быть тебе побитым!

На руках станцуй Салакту!

Раб ты по контракту!

«Раз-два-три»

Бешенный – води!

Ни свет, ни заря раздался громкий петушиный голос Талема. Эльф накрыл голову подушкой и отвернулся к стене. «Нет, он нагло издевается! Провались же ты в Геенну уже наконец! Достал! »

Скрипач-Скрипач

По имени Грач

Сколько не пиликай –

Быть тебе побитым!

На руках станцуй Салакту!

Раб ты по контракту!

«Раз-два-три»

Бешенный – води!

«Это выходит за всякие рамки! Он что, реально думает, что сможет меня этим сломать? Ну всё. Пойду в библиотеку, сам изучу это треклятый ритуал. Сам изгоню его, и дело с концом! »

Скрипач-Скрипач

По имени Грач

Сколько не пиликай –

Быть тебе побитым!

На руках станцуй Салакту!

Раб ты по контракту!

«Раз-два-три»

Бешенный – води!

«Вот бы был способ воскресить его. Я б тогда самолично прикончил засранца. Козлина. Драконов на него нет».

Скрипач-Скрипач

По имени Грач…

— Да заткнись ты уже! — во весь голос заорал Кейтир, швыряя в призрака подушкой. Та пролетела сквозь него и врезалась в Оринора. Он на соседней кровати проснулся, жалобно промычал:

— Я что храпел?

— Спи, Оринор.

— Ммм, прости, постараюсь больше не храпеть.

— У тебя совесть вообще есть? — тихо и злобно прошипел Кейтир. — Ты хочешь, чтобы я рехнулся?

— Нет. Я хочу, чтобы ты помог мне, — заносчиво вздёрнув нос, поправил его Талем.

— Мне твои проблемы абсолютно параллельны! Лети отсюда, занавеска, по добру по здорову! А ни то найду способ поджечь тебя.

— Ставлю мизинец, что не сможешь. Видишь ли, я могу так до бесконечности, а тебе, мешок с костями, необходим сон. Как думаешь, сможешь ли ты разобрать буквы после бессонной ночи? А после двух? Трёх? Сможешь ли ты выучить заклинание и прочесть его без запинки?

— Ради того, чтобы избавиться от тебя… поверь, ты удивишься на что я способен.

— Ой, как страшно, — притворно ужаснулся призрак. — А об эффекте Сомниманны ты не забыл? Дай-ка напомнить: если маг на свою беду принялся читать заклинание в состоянии острой сонливости, манна в его организме запускает цепь случайных реакций. Другими словами – заклятья, в зависимости от мастерства чародея, могу пальнуть слабее или сильнее. То бишь, ты или не сумеешь меня изгнать, либо и себя заодно угробишь. Так, к сведению. Имей ввиду.

— Ты – паскуда, — злобно выругался Кейтир.

— Ммм, с кем ты говоришь? — спросил его сосед, зажгя в ладони небольшой свет. — Тебе кошмар приснился?

— Меня преследует привидение Талема Эствика, — спокойно признался эльф.

— Серьёзно? Того, который одолел в дуэлях почти половину академии?

— Ага. Висит тут надо мной в женском платье и просит показать, что у меня в штанах.

— Эй! — обиженно отреагировал призрак. Оринор же посмеялся, потушил свет, а затем отвернулся обратно к стене со словами:

— Ну и шуточки у тебя. Давай спать? Завтра нам рано вставать. Хотя ты, если захочешь, можешь спать сколько угодно.

— Ага, — согласился Кейтир, а сам мотнул головой в сторону двери. — Только пойду отолью.

Они вышли в коридор, и встали у окна в конце. Ясное ночное небо за решётками предстало им точно бездонный океан. В его глубинах купались крошки-звёздочки, мигающие гирляндами, гигантские луны, выглядывающие из-под чёрных когтей высоких гор, снег мерцал на подоконнике, отражая мягкие бледные лучи. Стоял штиль.

— Я всё равно тебе не помощник, — заявил Кейтир. — Сам посуди: чем тебе может помочь такой как я?

— Связью с другими, например, — аргументировал Талем. — Кроме того, не прибедняйся, Кейтир. Я навёл о тебе справки ещё будучи живым, и знаю на что ты способен. Ты бы мог стать отличным игроком в карты, имейся у тебя хоть искра азарта. Или публицистом, открыл бы своё издательство, писал бы о сплетнях, расследовал бы тайны, как я.

— Мне всё это неинтересно, занавеска, — сухо высказлся эльф.

— Почему «занавеска»?

— Потому что полупрозрачный, и бесишь так же, когда колышешься.

— У меня, вообще-то, имя водится: Та-лем. Та-а-а-а-ле-е-е-ем, — пропел призрак. Кейтир же лишь бросил на того саркастичный взгляд. — И вообще, все козыри у меня, так-то. Или ты помогаешь мне на добровольной основе, или я превращаю твою жизнь в геенну.

— Это нихера не на «добровольной» основе! Это чистой воды шантаж! Грязный шантаж!

— Мне всё равно как ты это называешь. Помогай, или можешь распрощаться со своим драгоценным сном.

Кейтир устало похлопал ресницами, почесал затылок, затем глубоко вздохнул, и кивнул. «Амануали, если ты меня слышишь, то пожалуйста прибей его, а? Словами не выразить испытываемую мною ярость. Он унизил меня! Если б мне выдался шанс поднасрать ему, у-ух! »

***

Утром они играли в карты, вместо того, чтобы думать над решением проблемы. Не то, чтобы Талем торопил своего живого товарища, просто он уже целый год не испытывал радости от игры, поэтому пришёл в восторг, когда Кейтир предложил.

— Это правда, что всех, кому ты проиграл в карты, вызывал на дуэль?

— Откуда такие слухи? Конечно же нет. Неудачи в игре не могут обесчестить игрока. А вот грязные слова от чистокровных…

— Ахах, кажется теперь я тебя лучше понимаю, — подметил эльф. «Выиграю у него. Вот он побесится! »

Карты витали в воздухе под действием левитационного порошка из капсул. Это давало возможность Талему как бы «держать» их при себе, хотя на самом деле он не мог их касаться. Играли в «Панэльфа», где цель игры – собрать семейство масти раньше оппонента.

— У тебя есть кубки? — спросил Кейтир.

— Неа, — ответил Талем.

— Пан! — быстро воскликнул эльф. В этом случае другой игрок обязан вскрыть свои карты. Если он солгал о наличии масти, то обязан отдать их противнику, и пропустить ход. Если сказал правду, то уже противник пропускает ход, а игрок берёт из колоды две карты, вместо одной.

Талем попытался перевернуть свои, но его пальцы проходили сквозь. В этот миг Кейтир помог ему, и перевернув последнюю, увидел семёрку кубков. Его губы расплылись в самодовольной улыбке.

— Ах ты ж хитрая жопа.

— Голос выдал? — предположил Талем.

— Нет блин, стеклянная моська. Я не то что эмоций прочесть не могу, даже цвет глаз твоих не вижу. Это несправедливо.

— Можешь платочком прикрыться, я не осужу, — с ноткой издёвки сказал призрак. — И к слову: они карие. Мама называла меня «мой оленёнок», а единокровные сёстры издевательски нарекали «жопоглаз».

— Сурово, — почти безэмоционально охарактеризовал Кейтир. — У каждого своё бремя.

В итоге партию выиграл эльф. Он ожидал, что его соперник вспыхнет и со злости наговорит чего-нибудь компрометирующего, однако Талем на удивление лишь досадливо рассмеялся:

— Ахах, похоже ты выиграл, поздравляю. Это было весело. У меня такая ностальгия сейчас.

— Хочешь реванша?

— Пожалуй в следующий раз. А не то ты так пропустишь занятия по алхимии.

«Проклятье! Совсем забыл про домашку! Где была моя голова? Всё из-за этого тупицы, будь он трижды проклят! »

***

Профессор Мали стояла перед ним с выражением полного и безоговорочного презрения: брови подняты, нос вздут, губы поджаты. Того и гляди – как набросится сейчас с голыми кулаками, выцарапает ему глаза да волосы пообдирает. Лишь трудовая этика мешала ей приступить к рукоприкладству.

— И чем же вы таким занимались столь важным, господин Сараэль, что решили будто домашнее задание по алхимии можно отложить на потом?

— Я спал, — коротко ответил Кейтир, чем вызвал в кабинете череду смешков одногруппников.

— Понятно. Значит сон для вас приоритетнее знаний, это так?

— Я бы выразился иначе, но всё так, — неловко сощурившись в подступившем чувстве вины, признался ей ученик. Преподаватель алхимии на сию «дерзость» отреагировала довольно резко:

— В моей группе нет места праздности! Останетесь после занятий дорабатывать баллы.

«Просто замечательно. Только-только угомонил одного врага, и сразу же появляются другие. И где справедливость? »

Темой сегодняшнего занятия являлась, как это не странно – классификация магических элементов. Профессор Мали долго и упорно пыталась вдолбить в юные головы мудрость поколений, но увы, под её строгий, холодный, и до безумия душный тембр голоса многие впадали в прострацию.

После окончания она раздала всем наборы «безопасных» пробников с листками индивидуальных заданий. Кто-то должен был смешать особое удобрение и вырастить из семечка взрослое растение за сутки. Кому-то повезло с варкой лекарственного зелья от мигрени и простуды. А кому-то, как например Кейтиру, профессор Мали задала соорудить по чертежам конструкцию для разжижения манных камней. Весьма… наглядный пример того, как подобный ей учитель может стать одержимым «воспитательным процессом» неудобного ученика. Плюс в наказание за невыполненную каталогизацию, Мали заставила Кейтира переписывать предыдущий параграф аж три раза! Три! А этот весь из себя придурошный призрак тем временем посмеивался над ним в сторонке!

— Всё из-за тебя!

— Меня? Это ты решил вчера вместо домашки зачитываться детективными романами. Тоже мне умник.

«На тряпки пущу! Тупая занавеска. Ух, только подставь мне спину, я в тебя такой кинжал засуну – кишками наружу! »

Дома его встретил сияющий необычным энтузиазмом Оринор. Улыбался во все тридцать два, топтался на месте, а когда Кейтир плюхнулся устало на кровать, затараторил:

— Мне уже всё рассказали! Но я хочу это услышать от тебя! Это правда?

— Что конкретно ты слышал? — одарив соседа скептичным взглядом, поинтересовался Кейтир.

— Что профессор Мали дала тебе задание уровня эксперта. Построить штуку, способную превратить камень в жидкость!

— Миниатюру, Оринор, — поправил он его. — Это раз, а во-вторых, я буду этим занят не один. Со мной в паре какой-то… как-его-там? Не важно. Я всё равно сейчас слишком устал. Оставь меня, ладно? Дико хочу спать.

— А, хорошо. Не буду тебе мешать отдыхать, — слегка разочарованный Оринор умолк, стушевался, а затем ушёл из комнаты, гонимый своей неловкостью. Кейтир не тратя время на переодевания, сразу же уткнулся в подушку лицом, однако погрузиться в сладостные объятия сна ему помешал Талем:

— Ты прямо так собираешься спать? В одежде и ботинках? А я-то думал, что на свете не бывает таких нерях.

— Заткни хлебало и дай мне мои заслуженные четыре часа обеденного сна.

— Ладно-ладно. Я тогда просто тут побуду. Ты же не против?

Вместо ответа призрак услышал невнятное бормотание и тяжёлый вздох. Кейтир просто закрыл глаза, стараясь игнорировать окружающий мир. Он лежал в удобной позе, думал о чём-то расслабляющем, потом повернулся к стене, затем накрыл голову подушкой – не работает. Сон не приходит! «Проклятье», досадливо пронеслось в голове эльфа. Он отложил подушку и открыв глаза удостоверился, что призрак полукровки всё ещё витает в стенах его комнаты. «Что б его собаки съели! »

— Ладно, твоя взяла, занавеска. Пошли.

— Куда? — воодушевлённо спросил Талем.

— К той, кто сможет найти твоё тело. Ну, или хотя бы дать подсказку, где оно.

***

Длинные коридоры, украшенные резными панелями, радовали глаз. На встречающихся по пути колоннах Кейтир узнавал родную эльфийскую руку мастера. Почти такие же колонны он часто наблюдал в родовом поместье Мармавии, расположенном у западных берегов Элдриена. Невольно вернулся воспоминаниями домой, туда, где пахло солёным бризом, а стремительные ветра путали волосы. Туда, где на горизонте простирались суровые холмы и зелёные равнины. Чёрные волны Миамейского океана гневно шипели, прогоняя эльфийских рыбаков. Мама постоянно вторила их словам: «Не суйся в воду, она – своевольна и капризна, не подчиняется даже магии».

Из мечтательных воспоминаний Кейтира вывел резкий голос Талема:

— Только не говори, что мы идём к клубным секциям?

— Судя по твоему тону, ты не хочешь там кого-то видеть, я прав?

— Твоя проницательность не знает границ, — подтвердил призрак.

— Мы идём к главе оккультного клуба – Павиэль Валлоа, знакомое имя? — сощурившись, поинтересовался Кейтир. Талем на это сконфуженно покрутился вокруг себя, после чего нехотя ответил:

— Доводилось как-то… иметь с ней дело. Но Кейтир, пожалуйста, не говори ей, что ищешь именно моё тело, хорошо?

— Ты и её шантажировал…

— Ну, да-а. Да, пришлось. Дело в том, что именно она была секундантом дуэлей. Я решил подстраховаться, чтобы эта чистокровка соблюдала правила и не склоняла чашу весов, из-за своих расистских предрассудков. Вот почему тебе не стоит упоминать моё имя. Валлоа не любит меня, и помогать в поисках тела не станет.

— Что ж, убедил, жидкокровик. Тогда предлагаю тебе тут и остаться. Вдруг её дар ясновидения не единственный и она тебя обнаружит? Ты уже проверял?

— Вроде бы она меня не замечала весь этот год, но ты прав, я не уверен, что моё присутствие осталось ею полностью незамеченным.

На том и порешили. Призрак остался блуждать по коридорам, а эльф поднялся на вторые этажи Хэлвирахель. Только он преодолел почти последнюю ступеньку на пути, как вдруг по «счастливой» случайности на него чуть не налетела профессор Мали. Вид у неё сейчас был крайне странным. «Что за запах? Это что, благовонии? И почему её заколка на волосах съехала? Странно. Профессор Мали обычно с болезненной педантичностью следит за своим видом», в глазах её Кейтир подметил мимолётный панический блеск. В столкновении учительница ненароком выронила пару свитков, но даже не стала за ними нагибаться.

— Прошу прощения. А, это ты, Сараэль? Прости, я очень спешу по делам. Домашнюю работу можешь занести вечером, — и не сбавляя ход скрылась по спирали лестницы. Недоумённый Кейтир собрал выпавшие свитки, скреплённые печатями. На краях мелким почерком подписи: «Призыв связующего Эдикта»; «Пятый ключ наговора» и т. д. «Непохоже, что это что-то очень важное, и всё же… почему у меня такое чувство, будто… а не важно. Лень разбираться. Просто отнесу их ей вечером».

После принятого решения, эльф решительно направился в сторону оккультного клуба. За обычными, ничем не примечательными дверьми, его встретил плотный шлейф дыма. Обстановка комнаты кричала о мистицизме, диких культурах лесных нимф, древних знаниях солнечных эльфов. Всюду развешены обереги, под ногами уютный ковёр, в углу мягкий диван с декоративными подушками, на коих вышиты золотыми нитями руны ветра и солнца. На другом конце стены заслоняли полки, забитые до отказа всякой оккультной мелочью. Под ними стоял широкий стол, укрытый бахромой и салфетками, посередине мерцающий шар, по бокам незажжённые свечи, в чашках кучка разноцветных камней. За ним сидела миловидная эльфийка в малиновом балахоне и сетчатом капюшоне, едва прикрывающим её яркие голубые глаза.

— Проходи, садись, — ласково приказала она, простирая руку на противоположный стул. — Ты здесь по поручению? Или ищешь ответы?

— Разве ясновидящие не должны знать наперёд? — с ноткой издёвки спросил Кейтир.

— Я не Сивилла, эмм…

— Кейтир, — представился он.

— Кхм. Я – не Сивилла, Кейтир. Видеть будущее мне помогают инструменты, — объяснила Павиэль, доставая из-под стола карты. Ловкие бледные пальчики принялись привычно тасовать колоду. Эльф сел напротив, одарив её скептичным взглядом. — Я ищу кое-кого.

— Личная вещь с собой?

— Эмм, нет. Это проблема?

— Проблема. Приходи сюда с личной вещью пропавшего, тогда, может, смогу чем-то помочь.

— Тц. Ведьма, ты хоть понимаешь, что каждая минута на счету? Он, может быть уже мёртв! И да, к твоему сведению, если б я мог добыть его личную вещь – то сам бы его уже давным-давно нашёл! — от внезапного гневного тона, эльфийка аж оторопела. Её капюшон слетел вниз, обнажая широкий лоб, на котором посередине сурьмой был нарисован глаз.

— Ладно-ладно, незачем так кричать. Попробуем расклад с сигнификатором.

Павиэль отделила несколько карт от общей колоды, разложила их перед Кейтиром и приказала выбрать одну. Эльф тыкнул пальцем наугад, пытаясь сосредоточиться на образе Талема. Валлоа перевернув карту, коротко кивнула:

— Нулевой аркан. Дурак.

— И что это значит? — «Наверняка это означает, что жидкокровик тот ещё идиот. Сам, небось, навернулся с горы, или по незнанию выпил отраву».

— Сигнификатор твоего потеряшки – дурак. Но это не означает, что он таковым и является. В картах значение всегда с двойным смыслом. Видишь вот этот обрыв и собаку? Скорее всего твой потеряшка всю свою жизнь ходит по краю, и всегда его каким-то чудом кто-то или что-то спасает. Я бы сказала, что значение этой карты, скорее везунчик, нежели дурак. — «То-то он такой безбашенный, я смотрю. Но если его всё время что-то спасало от рока, как он умудрился погибнуть? Здесь что-то нечисто…»

Тем временем Павиэль смешала карты, вновь их перетасовала, затем разложила на столе, и перевернула.

— Ох, — взволнованно вздохнула та. — Сигнификатор рядом с двенадцатым арканом. Повешенным. Это плохо.

— В смысле? Он мёртв?

— Да, — подтвердила она, после чего настала неловкая тишина. Валлоа нервно теребила пальцами. Наконец, она осмелилась посмотреть эльфу в глаза, чтобы спросить: — Ты ведь ищешь одного из тех пропавших учеников, да? Вся академия на ушах стоит.

— По правде говоря, я догадывался о том, что он мёртв. Я пришёл сюда с целью найти хотя бы его тело. Это возможно?

— Хмм, — нахмурившись, эльфийка ещё раз собрала все карты, перетасовала их, достала другие, достала карту Элдриана. Быстро и методично её ловкие ручки выкладывали расклад, затем она снова собрала карты, выложила их уже хаотично, раскрыла и… — Ого.

— Что?

— Я… кажется запуталась. Сигнификатор рядом с первым домом. Тело очень близко. Прямо под носом! Возможно я смогу определить более точно, гаданием на костях.

— На чём, прости?

— На козьих костях. Тебя что-то смущает? Скажи ещё спасибо, что не на кишках куриц.

— Спасибо?

Валлоа проигнорировала его саркастичный тон, отчистила стол от лишних деталей, после чего достав мешочек с костями, взяла их горстку в обе ладони, потрясла и бросила на стол перед собой. Манна резко уплотнилась в воздухе. Кейтир даже мог почувствовать её известковый привкус на языке. «Ничего себе энергия. Теперь понятно, почему Валлоа прибегла к гаданию на костях. Такое ощущение, что если к ним прикоснуться – то можно обжечься как об угольки».

— Хмм, — нахмурилась эльфийка. — Я… вижу. Вижу, как его дух где-то совсем рядом, мечется из стороны в сторону и… — тембр голоса задрожал, веки Павиэль покраснели. Сейчас Кейтир наблюдал перед собой не ясновидящую, не главу оккультного клуба, а обычную эльфийскую девушку, готовую вот-вот расплакаться. Она нервно потёрла ладонями, вдохнула забитым носом, и отвернулась. — Бедняга. Марка на его духе чёрная, он… как будто проклят.

— Ну а где его тело? – с толикой нетерпения спросил эльф.

— Ах да. С-сейчас. Эм… я не… нет, не вижу, — досадливо огласив это, эльфийка собрала кости и вернув их в мешочек, убрала на место.

— И что мне делать? Можно же хоть что-то придумать? Отвечай, ведьма! — требовал Кейтир. «Если я вернусь к нему ни с чем, то он до конца света от меня не отстанет. А она… она явно что-то скрывает. По глазам вижу. Необходимо лишь надавить и…»

— Не знаю я где его тело! Может тебе с этим лучше обратиться к директору? Ларфиннера, как-никак, мастер, а я всего лишь любитель.

— Агрр, не испытывай моего терпения. Ты что-то от меня скрываешь, не ври! — Кейтир встал со стула, нагнулся к ней вплотную, уперев руками в стол. От его взгляда искры летели. Валлоа нервно сглотнула. Пара мгновений напряжённой тишины прорвали все её внутренние барьеры.

— Я… знала их. Мевалиса, Диктариэль, Рориль. Всех знала. Мы дружили. А вот тебя в их обществе что-то не наблюдалось. Так зачем ты их ищешь?

«Она до сих пор считает, что мой «потеряшка» один из пропавших учеников? Может, стоит сыграть на этом? Валлоа, кажется глупой дурой, но она… хмм… в ней есть проницательность, она может раскусить меня, если подобрать неверную тактику. Так… думай-думай».

Кейтир медленно осел обратно на стул. Со стороны он выглядел спокойным, но внутри метались панические мысли. «Ладно, представь, что играешь с ней в Панэльфа. У неё есть карты, и у меня они есть. Как мне забрать её, и при этом не раскрыть своих? Думай-думай».

Глава 4

Спустя некоторое время пазл в голове сложился. Кейтир вытаращив глаза, чуть ли не схватился за голову от озарения: «Талем её шантажировал! Но чем? Она не похожа на ту, кто станет нарушать правила академии, если только… Ну конечно! Свитки! Свитки, которые обронила профессор Мали относятся к школе призыва! Оккультное мастерство – предтеча этой науки. Всё сходится. Валлоа и Ринала Мали чем-то занимаются. Чем-то, что запрещено на территории Хэвирахель. Вряд ли тёмными искусствами. Это было бы уже слишком, но вот интимной связью? Это уже более логично. Так-так-так, значит запретная любовь, да? Узнай об этом директор Ларфиннера, и обеих выгонят взашей. Разразившийся скандал может напрочь уничтожить их репутации, а фамилии Валлоа и Мали станут нарицательными. Могло ли это стать мотивом для убийства? Хмм, сейчас проверим…»

И невзначай Кейтир повернулся боком так, чтобы из кармана выпали те самые свитки. Эльфийка это заметила, после чего глаза её округлились в два сумасшедших блюдца. «В точку».

— Ох, какой я неловкий. Прости, это свитки профессора Мали. Она обронила их, и я собирался занести их ей сегодня вечером.

— Вот как? Понятно…

Вновь наступила неловкая тишина. Кейтир тщательно подбирал слова в голове. «Необходимо как можно деликатнее преподнести свою ложь. Одно неверное слово, и Валлоа ни за что не проглотит это».

— Я… я хочу извиниться за своё поведение. Кажется, моя вспыльчивость здесь неуместна, Павиэль. Просто… мне неловко это говорить. Возможно ты меня не поймёшь, или даже не поверишь мне, но… тот, кого я ищу был мне очень дорог. Мы не… не афишировали это, и…

— Так и знала! Так и знала! — внезапно взорвалась ясновидящая. Сжала кулачки до белых костяшек, а глаза её налились восторженным сиянием. «Это было даже проще, чем отобрать конфетку у ребёнка». — Ты ищешь Мевалиса, не правда ли? Я чувствовала, что в нём есть эдакая… скрытая сторона!

— Разве нулевой аркан к нему подходит? Хотя, я в Таро не разбираюсь…

— Почти все в Хэлвирахель соотносятся к этому аркану. Если ты ещё не заметил, то большинство здешних учеников – это члены благородных кровей. Родиться в семье Мевалиса – это уже большая удача. Кто он, если не везунчик?

— Может ты и права, — с сомнением признавал Кейтир.

— Но он мне никогда о тебе не рассказывал! Ни словечком не обмолвился! Я думала… мы были друзьями.

— Не вини Мевалиса, пожалуйста. Это была не только его тайна, понимаешь? И… раз уж на то пошло, могу я попросить тебя не распространяться об этом? Если его семья узнает…

— Я – могила, — заверяла Валлоа. «Ещё б ты не была. Теперь ты у меня на крючке, ведьмочка».

— Эмм, Павиэль, я поэтому и пришёл именно к тебе. Директор Ларфиннера бы не так понял, или если бы понял, то… ну, ты догадываешься чем бы это мне сулило.

— Конечно, я всё понимаю. И я помогу тебе найти Мевалиса. Нет! Я помогу найти всех пропавших! Вот, — эльфийка сняла с себя золотой медальон, похожий на цветок подсолнуха. Его крупные лепестки дотошно детализированы, а в сердцевине мерцал крупный красный опал. — Это медальон памяти. Вложи в сердцевину крошечную вещь пропавшего, и когда бутон захлопнется, ты начнёшь замечать, как мерцают некоторые места вокруг. Это сгустки воспоминаний. Когда с этим медальоном войдёшь в фентезис, ты увидишь их. Возможно это поможет тебе найти Мевалиса.

— Спасибо. Сколько я тебе за него должен?

— Нисколько. Это бесплатно. Просто… найди их, хорошо? А потом можешь вернуть его. Я бы… я бы и сама отправилась на поиски, но, как тебе известно, вся эта ситуация с миром снов…

— Да, кстати об этом, — неприятный холодок прошёлся по спине. Кейтир сглотнул, почувствовал, как запотели ладони. «Не люблю признавать свою бесполезность, но даже мне не прорвать завесу пятилетней давности. Фентезис что-то блокирует, и эльфы всего континента потеряли связь со снами. На призраков это не влияет, иначе бы не только Талем преследовал бы медиумов. Судя по всему, после смерти они всё так же проходят без препятствий через фентезис. А вот живым туда ход закрыт даже с применением экстракта корквуса. Проклятье! И что мне теперь делать? Ждать, пока власти, наконец-то разберутся с проблемой? Они бездействуют на протяжении пяти лет! Нет, нужно что-то придумать». — У тебя есть идеи, как попасть в фентезис?

— Хмм, — задумалась Валлоа, после чего приблизилась и зашептала: — До меня доходили слухи, что королевский советник уже знает, как вновь расколдовать мир снов от оккупации теней. Просто король и королева пока не дали команду. Я подозреваю, что это как-то связанно с понижением народного пристрастия к корквусу.

— Звучит логично, — согласился Кейтир. — Но разве затягивание только не усугубит положение? Ведь чем дольше всё это тянется, тем острее жажда зависимых. И когда мир снов вновь будет доступен, все разом сорвутся и тогда массовое пристрастие будет…

— Не соглашусь. Может где-нибудь на Глебосе так и будет, а вот мы – эльфы, выше этого. Наша нация – самая независимая и просвещённая в деле магии! — горделиво вздёрнув нос, заявила Павиэль.

«Дура. От корквуса эльфы умирают точно так же, как и люди. Неужели её глаза настолько зашоренные, что она не видит очевидного? », в голове невольно всплыл образ младшей сестры, скрючившейся в позе эмбриона на кровати. В воздухе тогда витал затхлый смрад, все простыни пропитались её потом. Полуприкрытые веки дрожали-дрожали, а потом замерли. Сердце упало камнем в пятки. «Прости Аниаль… прошло столько лет, а я всё ещё не сдержал обещания. Прости… мне правда… правда жаль».

— Что у тебя с глазами? — раздался тихий вопрос эльфийки. Кейтир резко сфокусировал взгляд на ней, и понял, что готов вот-вот расплакаться. Пальцы сами собой смахнули подступившие капли, он отвернулся, встал на ноги, а затем сухо ответил:

— Ничего. Я, пожалуй, пойду. Спасибо за помощь, Валлоа. Я сам придумаю как проникнуть в мир снов.

— Желаю удачи, Кейтир.

***

По прошествии суток эльфу удалось-таки выпросить разрешение на спуск в столицу. Элунис располагался аккурат у подножья гор Троллей, и если в академии сквозняки гуляли тут и там, то в городе царила мягкая тёплая погода. Роскошные столичные улочки, наполненные благородными эльфами, дорогие магазинчики, престижные рестораны. Кейтир только сейчас осознал, насколько сильно соскучился по этой аристократичной атмосфере. Он сидел в карете, разглядывая проплывающие мимо улицы, и старался игнорировать болтовню призрака на соседнем сидении:

— Ничего не изменилось! Этот город словно застыл во времени. Что десять лет назад, что сейчас. Даю голову на отсечение, что кабы был жив, и зашёл вон в то заведение – меня бы с позором вышвырнули бы. Заносчивые снобы! Вы только посмотрите на них!

— Сделай одолжение – помолчи, а? От тебя у меня голова разболелась, — попросил Кейтир.

— Ой, ну надо же, какие мы чувствительные, — закатив глаза, Талем понизил тон голоса. — Значит мы едем домой? В мой… я имел ввиду.

— Ага.

— И там ты хочешь найти мою личную вещь, я правильно понял?

— Да.

— Значит в той комнате в академии, где я когда-то жил, все мои вещи уже что… выбросили как какой-то мусор? Пфф, я не удивлён.

— Свято место пусто не бывает, — прокомментировал эльф. — Ты бы лучше поблагодарил меня за то, что не бросил дело. А то с поисками твоего тела столько хлопот… уф.

— Спасибо, — вытолкнул из себя призрак саркастичным тоном. — Твои потуги в преодолении своей лени – это воистину подвиг!

— Ну ты и брюзга. Сейчас как прикажу извозчику повернуть обратно…

— Что-то мне не верится, что ты на это способен, Кейтир.

— Да? Проверим? — уставившись на него с вызовом, отвечал тот.

— Ты не из тех, кто поворачивает назад на полпути. Да, тянешь резину, да ленишься и откладываешь до последнего, но сдаваться? Это не про тебя.

Кейтир на его слова как-то неестественно надул щёки. Потом покачал головой, то ли собираясь проигнорировать призрака, то ли подбирая правильные слова для достойного ответа. Карета свернула на окраину переулка к более скромным усадьбам, эльф вышел, расплатился с извозчиком, а когда тот уехал, обернулся к Талему и, наконец, высказался:

— То, что ты меня знаешь от силы пару дней не даёт тебе право давать мне оценку, жидкокровик. Я тебе помогаю не из доброты душевной, понял?

— Конечно-конечно. Это всё ради твоего здорового сна и чистой совести.

— Агрх! Скройся.

Усадьба семьи Эствик представляла из себя трёхэтажный дом, обнесённый высоким белым забором, с приличным цветочным садом, небольшим сараем и конюшней. Эльфа почти сразу же встретил камердинер в пышном помпезном фраке с высоким воротником и рюшечным жабо. Его каменное лицо не выражающее и тени эмоций говорили о его дисциплинированности и профессионализме. На грядках трудились полуэльфы в поте лица, у конюшни граблями сено сгребал молодой юноша, в окне на втором этаже эльф приметил бледный силуэт женщины.

— По какому поводу, позвольте спросить, к нам пожаловали, господин Сараэль? — спросил камердинер.

— Вы меня узнали? — удивился эльф.

— Приношу свои извинения. Лично мы не удостоились знакомства, но мне, как слуге семьи Эствик профессионально положено знать всех членов благородных Домов Элдриена в лицо.

— А…

— Ваш визит не был запланирован, поэтому я ещё раз приношу свои извинения, если вышло какое-то недоразумение, то я…

— Просто передай хозяину, что я здесь по поводу его сына, — бесцеремонно прервав камердинера, почти приказывал Кейтир. Тот немедленно поклонившись, проводил его в гостиную, и удалился на второй этаж. Витающий рядышком Талем глубоко вдохнул, простирая руками.

— И тут всё точно так же. Даже цветы в вазе, кажется всё те же. Жуть.

— Сказал призрак, — тихо подметил Кейтир.

— Да-да, язви сколько хочешь, но здесь прошли мои самые тяжёлые дни, прошу заметить. С этой лестницы я однажды свалился, когда надо мной подшутили сёстры. Чуть руку не сломал. А вот здесь, — он указал на проём между гостиной и приёмной. — Я впервые опозорил отца, когда с меня слетели штаны во время праздника Единства. Старая карга из Дома Меланно тогда так покраснела. Назвала меня выродком. Хех, дом, милый дом.

«Во имя Тарлени, не желаю слышать о его жалком детстве! Поскорее бы уже расправиться с этим делом».

В этот миг в гостиную спустился высокий чистокровный эльф преклонного возраста. Хотя его статный силуэт, прямая осанка, и густые ухоженные волосы ничем не отличались от юношеских, мелкие морщинки на лице и уставший взгляд намекал на то, что ему по меньше мере лет четыреста. Он молча кивнул гостю, отложил чёрную трость и сел напротив. Служанка уже тут как тут поставила на кофейный столик широкий поднос с чайным набором. Разлила по чашечкам крепкого чаю, разложила по тарелочкам печенье и конфеты, после чего удалилась. Господин Эствик, приметив герб академии на накидке Кейтира моментально догадался о чём пойдёт речь:

— Есть новости о моём сыне, так? Я слушаю.

— Возможно вы уже осведомлены, что я принадлежу к Дому Сараэль, однако эта фамилия моего отца, а я здесь не поэтому, — аккуратно взяв чашку, юноша отпил чаю. «Нужно как можно деликатнее преподнести ему эту новость. Кто знает, как этот старик отреагирует на мою просьбу? Если рассердится, то я просто надавлю своим положением. Хотя поступать так совсем не хочется. Отец, если узнает, будет мной недоволен – это сто процентов. Уфф, сраный полукровка, ну и хлопот ты мне добавил». — По материнской линии мне достался дар медиума, и ваш сын…

— Талем, — с ноткой печали в голосе прервал его господин Эствик. Брови этого мужчины сдвинулись, губы поджались в одну тонкую нить. Он прикрыл веки и покачал головой, затем глубоко вздохнул и посмотрел на Кейтира так, будто ничего не произошло. – Во что он вас втянул?

— Он вообще-то…

— Не говори ему! — внезапно прервал его Талем. — Не говори ему, что я здесь. Я… я не…

— Мой сын снова навлекает на себя неприятности, так? Иногда я думаю о том, что было бы проще отречься от него, но Амануали учит нас всепрощению и терпению. Эхх… интересно, насколько ещё меня хватит?

— Господин Эствик, ваш сын…

— Мёртв? — договорил тот, одаривая своего гостя скептичным взглядом. — Я слышал, что он сбежал из академии. Это так похоже на него. Но инсценировать свою смерть, а потом ещё и подослать сюда якобы медиума? Он, должно быть, в полном отчаянии.

«Проклятье. Так и знал, что не стоило говорить правду. Нужно было придумать правдоподобную ложь! »

— Так и чего же хочет этот бастард? Денег, полагаю?

— Вы ошибаетесь, — спокойно заявил Кейтир. Тем временем Талем витал где-то возле окна. Его понурый вид красноречиво выдавал в нём всю палитру его невыраженной печали.

— Скажи, что я собираюсь уплыть на другой материк, и просто прислал за вещами, — сухо порекомендовал призрак.

— Ваш сын собирается в путешествие на Глебос. Ему стыдно было появляться здесь, поэтому он прислал меня за вещами.

— Стыдно? — слегка рассмеялся господин Эствик. — Талем не умеет испытывать стыд! Он просто глупое трусливое дитя, убоявшееся посмотреть своему отцу в глаза! — гнев на миг сменился искренней грустью. Кейтир отчётливо видел тщетные попытки этого мужчины скрыть свою тоску и разрывающееся в груди сердце. — Я распоряжусь о сборе вещей. Забирайте их и будьте любезны покинуть мой дом.

Он подозвал камердинера, прошептал ему что-то на ухо, после чего, даже не удосужившись допить чай, встал с места и пошёл в сторону лестницы. Призрак обернулся к отцу, бледная рука прошла сквозь его плечо. Наверное, господин Эствик это почувствовал, потому как в следующий миг обернулся. В голубых глазах промелькнуло замешательство. «Он забыл свою трость», почему-то подумал Кейтир. Вернувшись за ней, отец Талема ещё раз бросил взгляд на своего гостя.

— Передай ему, что это была его последняя выходка.

— Вы отрекаетесь от собственного сына? — догадался эльф.

— Он сам отрёкся от меня! Я делал для своего сына всё! Я давал ему так много шансов, а он снова и снова втаптывал моё доверие в грязь! Позорил мою фамилию! Можете думать что угодно, но до тех пор, пока у вас не появятся собственные дети, даже не смейте осуждать меня.

— Отец… — пронёсся дрожащий призрачный голос. — Пожалуйста, Кейтир, скажи ему, что я люблю его. Прошу…

— Господин Эствик, погодите. Талем попросил меня передать вам кое-что, — эльф встал с места, выровнялся с мужчиной, после чего серьёзно посмотрев в его глаза, выполнил просьбу призрака сторицей: — Он хотел сказать вам, что ему очень жаль, что так вышло, а ещё, что он вас очень любит и будет скучать.

На это мужчина коротко рассмеялся, затем забрал свою трость и ушёл со словами:

— Мой сын никогда бы такого не сказал, но спасибо за попытку утешить, господин Сараэль.

В проёме показался камердинер с двумя чемоданами. Он управился слишком быстро даже для того, кто владеет магией. Кейтир забрав их, покинул усадьбу.

Глава 5

Кейтир обернулся, бросая взгляд на застывшего в воротах призрака. Талем тоскливо уставился на свой дом, чуть ли не скуля щенячьим воем.

— Ты со мной, или как? — спросил эльф.

— Д-да, да. Только дай мне ещё пару минут, — неуверенно ответив, призрак обнял себя за плечи и поник всем своим естеством. Весь такой сжатый, скукоженный, словно заключённый в колючую клетку печали, его могло вот-вот разорвать на части.

— Может хочешь найти свою мать? Я бы мог ей что-нибудь передать от тебя.

— Не стоит, — твёрдо отказался Талем. — Просто… давай как можно скорее уйдём отсюда, ладно?

«Ну и морока. У него было всё: жизнь в роскошном особняке, престиж, учёба в академии, но его отец отзывается о Талеме так, будто его сын всего этого не ценил. Не понимаю…»

— Нужно ещё на какое-то время задержаться в городе, — вдруг заявил Кейтир.

— Почему?

— Разве это не очевидно? Н-да, а я-то думал, что тебе не составит труда сложить два и два.

— Ах, прости уж что не читаю мыслей. Я – призрак, а не телепат, — съязвил в ответ Талем. — У тебя здесь девушка, что ли где-то ошивается? Или хочешь пройтись по магазинам?

— Нет, занавеска! По-твоему, я похож на того, кого интересует подобное? Необходимо подобрать подходящую вещь под этот медальон, и… решить задачку с фентезисом.

— Оу… теперь понимаю, — неловко признался Талем. — Без проникновения в мир снов тебе не увидеть моих воспоминаний. Может, оно и к лучшему?

— Что значит «к лучшему»? Это наша единственная ниточка! Или тебе есть что скрывать, жидкокровик? Боишься, я увижу твои непристойные похождения?

— Ещё чего! — резко повысив голос, призрак облетел эльфа вокруг, да глаза выпучил. «Ну да, конечно. Вон зенки-то того и гляди – повыпадают», ехидно подметил Кейтир.

— Сейчас твой последний шанс отказаться, — предупредил эльф, иронично выгнув бровь. — Либо мы оставляем эту затею, либо…

— Опустить руки? Никогда!

— Ты точно уверен, что потом не пожалеешь о своём решении?

— Не уверен, — признался Талем. — Я не знаю… не знаю, как умер. Возможно, выяснив это, с ума сойду, но… Кейтир, тебе ведь знакомо это ощущение, не так ли?

— Зуд, — догадался тот.

— Да! Именно! Вот почему, единственное в чём я уверен, так это в том, что, если не выясню правду – застряну в мире живых, и буду до конца времён сожалеть об упущенной возможности.

— Значит идём до конца?

— Точно, — дал твёрдый ответ призрак.

— О-ох, — устало вздохнул Кейтир. — Хочу спать. Твоя тирада меня утомила, занавеска. Нужно снять номер в гостинице и отдохнуть. Только попробуй меня отвлечь, понял? В конце концов, это мне твою кашу расхлёбывать, так что, если не хочешь исполнения для галочки, тебе лучше быть тише воды, ниже травы.

— Так точно, капитан, — наигранно согласился Талем.

***

Сон лениво схлынул серебристой дымкой с его уставших век. Ни свет, ни заря, а тело словно кто-то придавил наковальней. Кейтир слышал жужжание сверчков под окнами, шелест ветра, чуял нотки сладкой древесины с горькой смолой и цветочные ароматы свежего постельного белья. Луны скрылись за грузными облаками и стало совсем темно. Лишь прозрачный силуэт Талема излучал слабое мерцание в этой комнате.

— Проснулся? — догадался он.

— Ты следил за мной, пока я спал? Тебе что, вообще нечем заняться?

— Ну, я оглядел окрестности, узнал, где местный трактирщик прячет дневную выручку, а ещё подслушал свежие сплетни от постояльцев. Но ночью… да, делать особо нечего.

— Извращенец, — умозаключил Кейтир, чем вызвал бурю недовольства со стороны призрака:

— Эй! Я вообще-то порядочное привидение! Иначе бы позволил себе подсматривать за переодевающимися эльфийками, или…

«За их тайными любовными утехами», догадался эльф. «Я б и сам таким промышлял от скуки. Интересно, раз привидения не могут есть и спать, означает ли это, что они не могут и… а, да какая к хренам разница? Плевать что у него на уме. Чем быстрее найду его тело – тем быстрее от него избавлюсь. Всё! За работу».

— Так. Я тут подумал на досуге о проблеме с фентезисом, — объявил Кейтир, вставая с постели. Непринуждённо начал переодеваться так, будто находится в комнате в полном одиночестве и сейчас разговаривает сам с собой. — Судя по всему блок, который поставили тени, мешает проникновению непросто смертным, а их астральным аспектам, наполненных манной. Другими словами – чем сильнее маг попытается прорвать завесу – тем сильнее его отбросит в реальность.

— Сны пропали пять лет назад, — заметил Талем. — Неужели за это время никто не придумал как открыть фентезис?

— Ну… я слышал только, что «Круг Совы» ищет добровольцев. У них есть теория, что мол для персон, обделённых магией, завеса теней – это несущественный барьер. Однако… все мы знаем, что не существует людей без манных потоков. Это как искать смертного без нервной системы или без кровеносных сосудов. Абсурд!

— Как знать, манные потоки исчезают после смерти. Иначе бы призраки…

— Вот оно! — резко прервал его Кейтир. — Я понял, как использовать тебя, чтобы добраться до воспоминаний. Ух, дайте мне кто-нибудь награду! Да я просто гений!

— Могу только похлопать в ладоши.

— Но сначала… — эльф добрался до чемодана с вещами Талема. Внутри он увидел стопку аккуратно сложенных штанов, рубашек, накидок и прочего. В кармашках нашлись старые запонки с родовым гербом Эствиков. — Это подойдёт.

— Оу… он их положил, не думал, что это так меня тронет, — схватившись за сердце, признался Талем.

— Разве у привидений может участиться пульс?

— Нет, но мне нравится притворяться, что он у меня есть.

— Похоже, что кое-кто до сих пор не осознал, что он мёртв. Позволь спросить, почему ты попросил меня солгать твоему отцу? — вставляя запонку в раскрытое лоно медальона, интересовался эльф. Он даже не смотрел на призрака, ориентируясь только по звучанию голоса. Талем, в свою очередь, не спешил ответить, кусая губы. «Видимо размышляет, как бы повежливее объяснить, что только так было быстрее всего получить желаемое от этого старикана».

— Он бы всё равно не поверил, поэтому проще добиться ложью, чем правдой. Всё к одному – я для него неблагодарный засранец, так к чему прелюдия?

— Смелое заявление, — хмуро подметил Кейтир. — Ну что, пойдём проверим медальон?

— И как ты заставишь его работать?

— Увидишь, — бросив на привидение загадочный взгляд, ответил эльф.

Извозчиков в столь ранние часы не сыскать, а потому до усадьбы добирались пешком. Над тропками и мощёными дорогами поднялся морок, прохладный влажный воздух бодрил, наполнял свежестью. У кромки на горизонте уже расстелились холодные розовые нити облаков, а солнце вот-вот приветственно распрострёт золотистые лучи. Пьянящая гробовая тишина обволокла эльфа куполом, и если бы не плывущий рядом призрак, то он бы в полной мере насладился своим одиночеством.

На территорию усадьбы Эствиков эльф проник тайком. Перелез через заборчик, прокрался к сараю, а оттуда на конюшню. В ноздри врезался запах скотины и сена. «Ненавижу лошадей», брезгливо подумал Кейтир. Достал медальон, сжал в руке, попытался настроиться и сосредоточиться.

— Ну как? — нетерпеливо спросил Талем.

— Тише, занавеска, — шикнул он ему. Лошадь, мирно дремлющая в стойле, вдруг повела носом, тихо заржала и помотала гривой. Вокруг неё будто… что-то начало сиять, похожее на ауру, только без энергии. — Кажется нащупал. Так, — нервно шептал Кейтир. — Вот, что я собираюсь сделать: я возьму у тебя марку, и протяну фентезис прямо сюда.

— Ты что?! — закричал Талем. — Это не сработает!

— Сработает, — тихо и спокойно возразил ему эльф. — Валлоа поведала мне о твоей марке. Она – тёмная, полукровка. Не буду спрашивать отчего, это твоё личное дело. Но это именно то, что может помочь. Сам я не пробьюсь в фентезис, а ты, даже если и проникнешь, то без заклинания свои воспоминания не увидишь, так что… можешь представить себе, что завеса – это дверь, но при помощи твоей марки, я как крючком через замочную скважину, смогу подцепить оттуда кусочек и вытянуть сюда.

— Я тебя понял, однако… м-мне, это всё не нравится!

— Опять опускаешь руки, жидкокровик? А кто вчера говорил, что готов идти до конца?

— Кейтир, это пугает меня! — внезапно признался Талем, обнимая себя за плечи. — Валлоа и правда так сказала? Моя марка – чёрная?! Это… это значит, что если я упокоюсь с миром, то попаду в геенну? Я не хочу. Нет!

«Чтоб тебя! Ну нахер. Мне его проблемы уже поперёк горла! »

— Как хочешь, — с напускным равнодушием эльф фыркнул, развернулся и побрёл к выходу. Казалось, ему было абсолютно безразлично, поймают ли его за вторжением. Талем оставался на месте, в ожидании, что Кейтир вернётся и примется уговаривать призрака, однако его живой товарищ просто ушёл.

«Имел я эти разборки! Хренов полукровка. Тоже мне – драму развёл. Мне и самому достаточно в жизни соплей! Надоело», злился Кейтир. В его голове варилась куча мыслей, смешанных в кашу. Организм требовал шоколадного парфе, или бисквитного пирожного, а может и то и другое. Аж руки дрожали, а в животе поселился кто-то ворчливый.

Но внезапно эльф остановился. Он уже практически пересёк улицу, как вдруг до ушей донёсся чей-то ласковый голос, похожий на звучание виолончели. Сначала тихий, едва различимый:

Снились мне на рассвете

Сизые облака

Мама, на самом деле –

Меня унесла река.

Кейтир замер от нежности. До того прелестная мелодия очаровала его, схватила за самое сердце. Ноги невольно понесли его обратно к усадьбе.

Снилось мне небо синее.

Яснее лазури волн.

Там выше ветра сильнее,

И громче крик чаек звон.

Мама, мне снилось небо,

Я лебедем плыл по нему.

Тёплое-тёплое лето

Заглушало мою войну.

Ветер ласкал мои крылья,

Солнце целовало меня.

Мама, я лебедем сильным

Плыл по небу день ото дня.

Там в саду трудилась полуэльфйика в передничке и чепце. Огрубелые руки в мозолях бережно пропалывали сорняки. Рядом с ней работали ещё слуги, но лишь в этой прослеживалась некая эфемерная грация присущая аристократкам. Взгляд оленьих глаз, едва острые уши, посредственное лицо, но голос её… голос лился амброзией в утренней тишине:

Мама, солнце меня встречало

Отражаясь от синих пучин.

Мама, сердце моё стучало –

Мама, я не был один!

Снились мне на рассвете

Сизые облака.

Мама, на самом деле –

Смерть забрала меня.

И до того печально, медленно, на грани истерии. Кейтир понял всё в мгновение ока: она – мать Талема. И она всё знает.

Глава 6

Друг напротив друга они молча стояли. Призрак был готов вот-вот лопнуть от горя. Его трясло, колбасило из стороны в сторону. «Ему итак нелегко, а я просто взял и бросил его. Да уж, не думал, что буду испытывать стыд из-за какого-то полукровки. Жизнь всё ещё преподносит мне сюрпризы».

— Если я могу как-то… уф, — неловко почесался Кейтир. — Наверное мне стоит извиниться. Хотя я на твоём месте ещё не бывал, но если бы был, то, скорее всего я бы тоже растерялся.

— Так ты это называешь? — почти что рассмеялся в ответ Талем. — Моя жизнь ни капли не похожа на твою! «Быть на моём месте», говоришь… ты действительно желаешь увидеть каково мне было? Что ж, если это поставит тебя на колени передо мной, то я готов пойти до конца!

— Губу закатай, — возмутился Кейтир. — Максимум почтительный кивок, ну или, так уж и быть – поклон в пол оборота, но никак не извинения на коленях! Ишь чего удумал, полукровка.

Талем печально усмехнулся, качая головой. Они оба вернулись к воротам, Кейтир аккуратно заглянул головой, и подозвал к себе служанку в чепце. Ему удалось уговорить её впустить внутрь ненадолго. Талем даже удивлённо присвистнул способностям эльфа:

— Н-да, язык у тебя подвешен что надо.

— Стой спокойно, — хладнокровно приказал ему Кейтир, после чего достав медальон, снова вложил в него запонку. Лепестки этого затейливого украшения сомкнулись в бутон, после чего, сжав медальон в руке, Кейтир сосредоточился на лошади в стойле. Знакомая неестественная аура вновь засияла вокруг. «Если сумею провернуть всё бесследно, то не придётся потом шифроваться в академии. Это, как-никак можно счесть за тёмные искусства. Ладно, в сторону сомнения! Поехали…»

Вторую руку эльф протянул к Талему. Едва пальцы погрузились в его призрачное тело, их обдало холодом и покалыванием. Наощупь чёрную марку удалось найти не с первого раза, однако, когда манна всё-таки соприкоснулась с тёмным, от ауры лошади вспыхнуло нечто вроде энергетической волны, а в следующий миг Кейтир уже видел вокруг себя проекции воспоминаний.

Юный Талем вбежал в конюшню, перекидываясь шуточками с молодым конюхом. Они звонко смеялись, и по-приятельски друг друга подкалывали.

«Оседлай коня! Хочу сегодня съездить в город, поглядеть представление. Папа мне разрешил! Наконец-то увижу труппу! », — восторженно говорил Талем. Глаза его оленьи, прямо как у матери, светились от счастья.

«Так вот отчего вы так вырядились», — подметил конюх, разглядывая проглаженный бархатный сюртук и начищенные ботинки Талема. Полуэльф ему загадочно подмигнул и манерно поправил воротничок.

Слуга уже почти закончил крепить седло, как вдруг на пороге конюшни появились две чистокровные эльфийки, на голову выше их обоих. Разодетые по последнему писку моды с веерами в руках и накрахмаленных юбках, они тут же прикрыли носы от запаха.

«Фу! Тут дышать невозможно! », — заявила старшая сестра.

«Прямо как смотреть на этого», — указывая на Талема, добавила младшая сестра.

«И вам обеим добрый день», — съязвил их брат.

«Только гляньте на него – разоделся как на свадьбу».

«А как был уродцем – так им и остался! »

«Ты куда это в таком виде? » — спросила старшая сестра, нахмурив брови. «Уж не на представление ли на площади? »

«Отец дал мне разрешение. Так что даже и не пытайтесь меня остановить! » — твёрдо ответив им, Талем ловко взобрался на коня, а затем одарил сестёр своим полным презрения взглядом.

«Никуда ты не поедешь! Только семью опозоришь своим присутствием! Нас итак уже все обсмеивают», — злобно прошипела старшая.

«Да? Смотри! » — и гордо вздёрнув нос, Талем мягко толкнул коня по бокам, загарцевал из конюшни. Две сестры хитро переглянулись, а затем младшая, хлопнув в ладоши, призвала крошечный электрический выстрел. Он вылетел из её пальца, и попал аккурат в бедро коню, из-за чего тот встал на дыбы, и скинул с себя всадника. Талем неуклюже плюхнулся прямиком в лужу. Весь его сюртук и начищенные ботинки оказались испачканы. Не говоря уже о волосах и достоинстве.

«Ох, ты такой растяпа», — наигранно прокомментировала старшая, проходя мимо.

«Это была случайность, если что. Скажешь хоть одной живой душе, что это было не так, и…» — младшая сестра провела пальцем по шее, явно намекая конюху о плачевных последствиях.

«Да, госпожа», — смиренно согласился тот.

Когда сёстры покинули их, слуга помог Талему подняться. Тот посмотрел на конюха со смешенными чувствами. С одной стороны, ему было обидно, а с другой он слишком хорошо понимал положение полукровки.

«Вот ведь гадины, а? », — лишь рассмеялся Талем. «Пойду приму ванну, чтобы смыть с себя этот день».

«Да уж. Паршиво быть их братом», — согласился конюх.

Воспоминание окончилось, и Кейтир неловко почесав затылок, бросил взгляд на призрака. Талем молчал, не зная, что сказать. «У меня тоже есть братья и сёстры, но… кажется теперь я до конца жизни буду думать, что мне с ними повезло».

Затем, посылая Талема на разведку, Кейтир прокрался в особняк. Там слуг оказалось не так уж много, почти все суетились на кухне за приготовлением завтрака. Эльф сжал в кулачке медальон в зале приёмов. Аура исходила от огромного серванта с декоративной посудой.

— За ним легко прятаться, — подметил призрак.

И правда, когда Кейтир провернул тот же трюк с маркой, в развёрнутом воспоминании юный Талем прятался за ним, и подслушивал разговоры благородных гостей.

Это были две дамы в роскошных платьях с перьями на заколках. Эльфийки устроились на диване, спиной к серванту, так что они и не подозревали, что их кто-то подслушивает. На кофейном столике стояло ведёрко со льдом, в котором охлаждалось белое вино «Слёзы Гипеонданеи». Алкоголь развязал обеим языки, и вскоре после разговоров про господина Эствика, они перешли к более курьёзным темам:

«Две его девочки – такие важные фигуры. Думаете хоть одной из них достанется тот красавчик? »

«Вы о герцоге из Дома Саммари? Разве он ещё не обручился с как-её-там? », — сомневалась вторая.

«Ой, да бросьте. Помолвка – это не женитьба. Всегда найдётся партия получше», — аргументировала первая.

«Или похуже…»

«Ах, не говорите том, о чём потом пожалеете, дорогая».

«Слово всегда можно замолить, а вот действие. Я просто представить себе не могу, в голове не укладывается! Как Лорд Эствик мог себе позволить спутаться с этой челядью? », — возмущалась вторая дама, допивая очередной бокал вина.

«Ой и не говорите. Ещё лет триста назад, за такое его бы лишили титула! А сейчас…»

«Ох, а ещё этот его бастард. На кой он его признал? Мы же не какие-нибудь варвары, как эти Нурбулатцы с их гаремами! Отослал бы мальчишку по-тихому, и дело с концом! », — твёрдо настаивала вторая.

«Вы безусловно правы, моя дорогая. Этому мальчику здесь не место. Просто у Лорда Эствика слишком доброе сердце», — сострадательно добавила первая.

«Он – эльф своего слова. Это верно. Но… я бы на его месте ни за что бы не позволила какой-то замарашке рожать от себя. Это уже выходит за все рамки! Устои нашего эльфийского общества трещат по швам с каждым поколением! С этим нужно что-то делать».

«Не могу не согласиться. Давайте выпьем за это, дорогая? Быть может, однажды до умов королевской четы наконец дойдёт, что полукровок лучше всего держать при себе как питомцев: покорных, послушных и… стерилизованных».

Обе эльфийки звонко рассмеялись, пока Талем, спрятавшийся за сервантом сгорал от наполняющего его гнева. Мысли кипели в нём, а ладони сжались в кулаки до побелевших костяшек. Ему было двадцать лет, но их слова сумели ранить так глубоко, будто бы ему было всего пять. В ярости своей, Талем вышел из укрытия, и накричал на них. Громкий голос прорезал пространство. Ещё чуть-чуть и от его эмоций воздух мог бы воспламениться!

«Как у вас язык-то повернулся? Да вам мыла в рот взять будет мало! Я требую извинений! Сию же секунду! »

Однако потом на лестнице возник его отец, и с полным разочарования голосом, спокойно процедил:

«Достаточно, Талем. Ступай в свою комнату».

«Но они ведь…»

«Я сказал – достаточно. Ты ведёшь себя как ребёнок».

От его жестоких слов Талем задыхался. На глазах проступили непрошенные капли слёз. Ему словно грудь перетянули чем-то тугим. Казалось, вся эта комната сжалась до размера собачьей будки. Голова разразилась мигренью и… предательское чувство бессилия кольнуло в спину.

«Да, отец», — поникнув головой, Талем отправился к себе в комнату.

Это воспоминание оставило после себя крайне неприятный осадок в душе Кейтира. «А я ведь думал точно так же как эти аристократки. Но отчего же… отчего мне стало так гадко? Почему я злился на них точно так же как Талем? »

— Хочешь узнать, что было дальше? — поинтересовался призрак.

— А есть продолжение?

— Ещё какое. Иди за мной. Если сёстры до сих пор не разнесли мою комнату по кусочкам, там, скорее всего есть на что поглядеть.

Они поднялись, украдкой озираясь. Кейтир ступал тихо-тихо как мышка. Ощущение, что его вот-вот обнаружат заставляло сердце стучать в три раза быстрее.

Внутри комнаты Талема смотреть было не на что. Платяные шкафы опустели, кровать строго заправлена, окна зашторены. Мрачная атмосфера усиливалась тусклым освещением и отсутствием каких-либо деталей. Даже картин нет на стенах.

Комната не представляла из себя нечто роскошное, но в воспоминаниях Талема в ней было уютно. Тот сидел за письменным столом, обложенным десятками пыльных талмутов, писал и подмечал всякое.

Вдруг внутрь ворвался его отец – господин Эствик. Полный ярости и негодования: вены на лбу вздуты, красное лицо, скрипящие зубы. Да он вот-вот лопнет от злости!

«Как ты посмел так опозорить меня? Ты хоть представляешь себе на кого накричал? » — Талем в ответ молчал. Он упорно делал вид, будто бы его отца здесь и вовсе нет. Однако это перестало работать, когда престарелый эльф взялся за его плечи и хорошенько так встряхнул. Их глаза встретились, Талем увидел в отце уже привычную для себя тонну разочарования. — «Ну что мне ещё сделать, чтобы до тебя, наконец дошло? » — спрашивал отец. — «Я к тебе со всей душой! Уже и так, и эдак, а ты!!! Не ценишь мои старания! »

«Они оскорбили мои чувства, отец! Разве это для тебя пустой звук? » — попытался оправдаться он на повышенных тонах.

«Ты не в том положении, чтобы оскорбляться, Талем! » — парировал тот.

«Ах вот значит, как дела обстоят? Выходит, мой титул – это тоже всего лишь пшик? Тогда было бы проще мне и вовсе не давать своего признания, отец».

Чистокровные голубые эльфийские глаза господина Эствика налились гневом. Он замахнулся рукой и огрел своего сына пощёчиной. Талем осел обратно на стул, хватаясь за лицо. Веки покраснели от подступивших слёз.

«Не смей подвергать сомнению мои действия! Мне – четыреста лет, а тебе даже ещё тридцати не исполнилось! Я знаю эту жизнь намного лучше твоего! » — его сын молчал в ответ, не осмеливаясь поднять взгляда. «Ну пойми уже, наконец. Я действую в твоих интересах! Я тебе не враг. Просто делай, как я говорю, и сможешь добиться такого же положения в обществе. Даже больше! Взять хоть королевского советника: он – человек, а какое уважение к нему питают при дворе! Думаешь ему это так просто далось? Нет, сын. Даже чистокровным ничто не даётся по щелчку пальцев».

«Бред. Иначе бы то же самое ты говорил и моим сёстрам», — тихо заявил Талем.

«Не ровняй свои огрехи с их…»

«А что, разве я не прав? Оскорби эти знатные курицы твоих ненаглядных чистокровок, ты бы и камня на камне не оставил! А мне все шишки! Где здесь справедливость? »

«Талем, следи за языком! » — предупредил господин Эствик, однако его сын уже достаточно разошёлся на честность. Слова просто вылетали из него, не спрашивая разрешения.

«А как же моя мама? Какую сказку ты ей напел? Разве она не достойна того же титула? Нет. Она же полукровка, до которой снизошёл чистокровный господин! » — слёзы предательски стекали с его щёк, нос забился. Талем, преисполненный презрения, плюнул под ноги своему отцу. Тот аж застыл от неожиданности. Не знал, как ответить. — «Лучше бы я не рождался», — тихо добавил Талем.

Наступила долгая неловкая тишина. Настолько мрачная, что кроме колыхающихся на ветру занавесок больше ничего не было слышно.

«Я считаю, что для тебя будет лучшим отправиться на учёбу в Хэлвирахель», — почти что шёпотом произнёс его отец.

«Вот как? Значит ты и вправду так жесток, как о тебе говорят», — столь же тихо ответил Талем. Руки его безвольно повисли, словно на них только что надели тяжёлые кандалы. Взгляд упорно не поднимался, сверля поверхность старого письменного стола.

Последние лучи заходящего солнца погасли на небосводе. Свечи потухли от ворвавшегося морозного ветра. Тьма обняла полукровку.

Воспоминание стало рассеиваться перед глазами Кейтира. Призрак витал рядышком, нервно теребя рукав. Его потусторонний голос поставил на этой сцене точку:

— Если всё так, то отныне я перестану оправдываться за свою кровь! Если всё так, то Тарлени Ми Бали мне свидетельница – я буду поступать и жить так, как мне хочется! Вот что я подумал в тот миг.

— Это… жёстко.

— Теперь ты понимаешь? — сложив руки на груди, спросил Талем.

— Не уверен...

«Он жил как в клетке. Один, без защиты и права голоса. Осуждаемый за любую попытку отстоять свои границы. Гонимый собственной роднёй. Как пёс на арене собачьих боёв. Мне жаль его».

Это было последнее воспоминание в усадьбе Эствиков, которое Кейтиру удалось найти. Пришло время вернуться в академию и найти причину смерти Талема.

Оринор как обычно сиял радостью и дружелюбием. Он всё расспрашивал Кейтира о том, где тот был.

— Не сейчас. Я очень устал и хочу спать.

— Хорошо-хорошо, Кейтир. Но потом ты же мне всё расскажешь? Хотя, если не хочешь, можешь не говорить, я пойму.

«Как обычно – без яиц», подметил эльф. «И всё-таки, если Талем решил жить без тормозов, могло ли это послужить причиной его кончины? Сосланный сюда, собственным отцом, как какой-то преступник! Может он специально нарывался, чтоб отомстить ему? »

И тут эта крошечная мысль внезапно закрутилась, точно шестерёнки в часах, и чем больше оборотов она набирала, тем невероятнее получался итог.

Глава 7

Всё грозило выйти из-под контроля, однако решимость Кейтира всё же взяла верх над сомнениями. Он и его призрачный спутник под покровом ночи выбрались на самую высокую точку академии – посадочную площадку. Ветра здесь били нещадно по щекам, а теплотрепещущий камень едва-едва спасал от жестокого холода. В ясные дни порой, сюда на огромном голубом дирижабле прилетали король с королевой. Их сопровождал роскошный кортеж, свита – все из благородных домов, дюжина слуг, и само собой разумеется, их советник – Гуанай из Дома Детеша. Один из немногих людей, удостоенных столь высокого звания при дворе.

В дни, когда площадка пустует, здесь проводятся физические тренировки, дуэли, и занятия по выносливости. На ночь ворота запирают, но для такого проворного ловкача как Кейтир, достаточно всего парочки заклинаний, чтобы незаметно проникнуть куда надо.

— Ты точно уверен, что это было твоим последним воспоминанием перед смертью? — спросил он у Талема. Призрак насупился, надул щёки, после чего обиженно ответил:

— Я тебе уже десять раз сказал: да! Семь часов вечера, закат, третий день локтя Двоизмея. Осень только-только началась, я уже записался в группу анималистики. Хотел научиться превращаться в горного льва, или в ястреба. Как вдруг в дверь постучался голем и передал записку. «Срочное собрание на посадочной площадке». Я пришёл туда и… всё. Больше ничего не помню.

— Всё равно звучит это… странно, — заявил эльф. «С его-то умом не понять, что записка очевидная ловушка? Не поверю. Если только на ней не было подписи доверенного лица. Хмм…» — С кем ты дружил?

— Дружил? Хах! Ну ты и скажешь тоже. Меня даже другие полукровки стороной обходили, из-за репутации дуэлянта.

— И что? Разве не было ни одной живой души, с которой ты бы мог обменяться добрым словом?

— Я… я не помню. Возможно такие и были.

«Лжёт. Он кого-то покрывает», подумал Кейтир, но виду не подал. Затем сжал медальон с запонкой внутри. Снежинки, гонимые ветром, врезались в лицо, кругом раздавался свист и вой, а небо над головой леденило ночные горы синим светом лун. «Так или иначе – скоро всё откроется, и тогда жидкокровику уже не отвертеться».

Знакомая аура блеснула искрящим мерцанием рядом с парапетом. Кейтир приблизился, заглянул через него: внизу крутой каменистый склон, покрытый снегом. Всюду торчали кочки и шипы, редко где-то росли зимние кусты. Облачко снега вновь вдарило по глазам. Талем оставался около выхода, не смел приблизиться. «Боится. Оно и понятно. Я бы тоже боялся места своей смерти. Вон как руки трясутся».

— Это оно, — хладнокровно огласил эльф. — Скорее всего твоё тело там внизу, засыпано снегом. Если открою воспоминания, то возможно смогу сказать более точно.

— Кейтир, это… это место меня вымораживает. Ты уверен, что это единственный способ?

— Другого у нас нет. Только если ты не хочешь прочесать километры склона в одиночку?

Призрак недовольно хмыкнул, прилагая все усилия, чтобы проглотить комок страха. Медленно приблизившись, протянул Кейтиру призрачную ладонь. Эльф глубоко вдохнул, концентрируя магические силы, затем протянул руку в ответ, и когда та прошла сквозь призрачную, пальцы нащупали тёмную марку. Веяние фентезиса в этом месте… оно, будто оголодавший зверь только и ждало, что кто-нибудь попытается к нему в гости зайти.

Вначале энергия раздалась звенящим крещендо в ушах. Будто нечто накапливалось-накапливалось, а затем… «Пуф»! Взрыв оттолкнул и Кейтира, и Талема назад ко входу. Посадочная площадка резко изменилась. Фентезис был внутри реальности, но одновременно и вне её. Талем по-прежнему оставался призраком, но выглядел уже иначе. Более живым. Хотя потустороннее сияние всё ещё окружало его тело, но ощутить землю и силу гравитации – это нечто. Талем охнул от изумления:

— Вау! Вот это да, — он оглядывал свои руки как заворожённый, а когда увидел поднимающегося на ноги Кейтира, сразу же поспешил к товарищу. — Ты в порядке?

— Проклятье в задницу! Умф, — почёсывая ушибленную пятую точку, эльф неуклюже оступился, и начал падать, как вдруг… его поймали руки полукровки. Талем сам был шокирован! Он наконец-то может прикасаться к вещам! Умопомрачительно!

— Не может быть! Ты… мы… мы в фентезисе! Мы сделали это! Мы внутри! Ура! Теперь я смогу…

— Мы не внутри, — поспешил поправить его эльф. — И да, будь любезен – убери от меня свои руки, а? Это не совсем, (умф, шишку набил, прекрасно! ) Мы не совсем в фентезисе. Будь это так, ты бы уже упокоился. Это фентезис внутри реальности. Или по крайне мере его часть.

— Но раньше такого не было! Почему это произошло сейчас? — негодовал призрак.

— Скорее всего это из-за того, что ты здесь пережил. Воспоминания до того острые, от чего мир снов выплеснулся сюда с удвоенной силой. У-у-ух, чую я, что меня скоро поймают и накажут из-за этого. Подобный всплеск энергии…

— Смотри! — резко прервал его Талем, указывая на выход, откуда шла его копия. — Это же я!

— Ну вот, началось.

Полукровка смотрел на записку в руках, оглядываясь по сторонам. Он и не подозревал, что за пристройкой кто-то прятался. Мевалис, Диктариэль, Рориль и близнецы Маариль и Лаамиль. Те самые пятеро учеников, которые в настоящий момент считаются пропавшими. Все – чистокровные Аекуобешские эльфы: высокие под два метра ростом, с мраморной кожей, голубыми глазами и светлыми волосами. Они выползли из своих укрытий как змеи, окружили Талема, сомкнув того в кольцо. Их глава – Мевалис, злорадно посмотрел на полукровку.

— Вот и попалась птичка на проволоку.

— А, ловушка? Умно, — самодовольно прокомментировал Талем. — Но кто тут ещё попался? Я, или вы?

— Кончай нос задирать, выродок. Ты уже дважды перешёл нам дорогу. Дважды! — в голос закричал Мевалис. Вена на лбу аж вздулась. — Сначала, когда посмел сжульничать в дуэли против малышки Рориль…

— Испортил мою причёску! — добавила она. — Восстановление волос обошлось мне в целый мешок золота.

— Эй! Всё было по-честному, — возразил Талем. — В правилах нигде не сказано, что нельзя метать огненные шары. Ты сама дёрнулась, и подставила голову, так что…

— Заткни свой поганый рот! Мерзким выродкам слова не давали, — едко огрызнулся Мевалис. — Сначала ты жульничаешь в дуэли, а потом и на святое покусился! Мы, гордые и милосердные эльфы, умеем прощать и закрывать глаза на выходки всякого отребья. Но то, что ты похитил наше сокровище – это уже за рамками! — гнев в его голосе, так и бурлил. Ещё немного и пена изо рта пойдёт. Талем предпочёл сохранить молчание, украдкой оглядываясь в сторону выхода. — Знаешь, что происходит с воробьями, пойманными в силки? Они так страстно пытаются вырваться на свободу, но этим лишь туже затягивают верёвки, пока от их тел не остаётся грёбаное кровавое месиво!

— Хах, забавно, — рассмеялся Талем, медленно принимая боевую стойку. — Вы думаете, что всякая победа в дуэлях достаётся мне жульничеством, однако сейчас вы убедитесь на собственной шкуре, что это не так.

Танец начался! Сперва Талем обескуражил противников приёмом телекинеза: применил заклятье смены гравитационных полей, заставив всех закрутиться вокруг себя, подобно смерчу. Затратное заклинание, надо отметить. Эльфов раскинуло по сторонам. Они были дезориентированы. Когда кольцо оказалось разбито, Талем и не подумал отступать к двери. Он подождал, пока его противники не встанут, дабы дать отпор.

Первым атаковал Мевалис, собрав энергию молний в пальцы – метнул электрический шар. Следом его друзья открыли очередь концентрированной пальбы по полукровке. От некоторых зарядов ему удавалось уклониться, от других, что били наверняка, пришлось ставить барьер. Манна в организме стремительно падала. Казалось, Талем в патовой ситуации. Один против пятерых.

Рориль отколола куски камня под ногами, и применяя магию земли обратила их в острые колья. Те понеслись прямо на полуэльфа, и даже сумели ранить в бок, разорвав мантию академии. Следом за ней молчун Диктариэль вдруг появился из ниоткуда, и сорвал с шеи теплотрепещущий камень. Растерянный таким приёмом, Талем попытался отобрать амулет, однако Диктариэль ловко отступил к своим. Стало невыносимо холодно! Завывающие ветра быстро уносили с собой тепло. Поэтому Талему пришлось применить огненные заклинания.

Пламенные хлысты возникли у него в руках. Шипели, когда на них падал снег. На доли секунды все даже замерли. Талем смотрелся сейчас как свирепое животное, обнажившее клыки. В его карих глазах пылал гнев. Он бросился, резко сокращая дистанцию, завертелся. Хлысты ударялись о барьеры, но если их пытались схватить, то они жалили руки. Это и произошло с молчуном Диктариэлем. Тот прикусил губу, отпрянул, а Талем поспешил воспользоваться его замешательством – ударил прямо по лицу. Хлыст оставил след в левом глазу. Эльф прижал руку, но так и не пискнул.

— Дик! — встревоженно закричал Мевалис и бросился к нему.

Не мешкая, Рориль встала между ними, атакуя ещё большим количеством каменных игл. Полуэльф едва ли избежал серьёзных ранений, ставя барьер. Некоторые колья проникли за него и впились ему в плечи и ключицы.

Тем временем близнецы Маариль и Лаамиль закончили читать заклинание призыва. Они разошлись по разные стороны, открывая вид на мерцающий круг призыва. Из него, с жутким воем выползло отвратительное существо: болотный волкодав. Подвид боевого голема, сотворённый из грязи и тины. Можно предположить, что кучка мокрой земли вряд ли сможет навредить кому-то, но этот… этот предназначен для кое-чего куда более опасного.

Волкодав сразу же набросился на Талема, и, хотя огненные хлысты могли его ранить, голем не чувствовал боли. Просто разинул склизкую пасть, а затем проглотил! Проглотил полуэльфа! Внутри него воняло болотом, было очень холодно, а ещё… не пошевелиться. Волк начисто лишил Талема подвижности.

Спустя мгновение он немного растёкся, обращаясь в бесформенную массу. Лишь грязная голова Талема показалась снаружи.

— Вот тебе и конец! — прошипел Мевалис, приблизившись. Его суровая крепкая рука схватила Талема за волосы оттягивая голову выше. Во взгляде голубых глаз плясали искры безумия. Эльф занёс вторую руку и ударил со всей силы. В ушах звенело от боли, и кровь моментально хлынула из носа двумя струйками. — Таким жалким и никчёмным полукровкам здесь не место! Ты – ничтожество! Слышишь? Вонючая грязная свинья! — чеканя каждое слово, кричал Мевалис. — А теперь говори, где ты спрятал удваивающий ларец! Ну же. Всё равно такому как ты он не пригодится.

На это Талем посмотрел на него оленьими глазами полными чистого презрения. А затем плюнул эльфу под ноги. Оскорблённый, Мевалис что-то прорычал, отшатнулся от него.

Зрачки сузились в тот миг, когда он достал со спины свой посох. Обычные заклинания, накладываемые магами без него, имеют пол силы. Но с фокусирующим кристаллом они могут непросто покалечить кого-то, а убить. Эльфы повторили за ним, после чего стали кружить вокруг склизкой массы с заточённым внутри полукровкой.

— Признайся, и мы отпустим тебя. Давай же! Ты же не хочешь проблем?

— Ларец тебе не принадлежит, Мевалис! Так что я не считаю подлым воровство у воров.

— Где. Грёбаный. Ларец?! — истерично требовал тот, искря обезумевшими зрачками.

— Ты не убьёшь меня, ведь я единственный, кто знает, где спрятан ларец. И к директору за помощью ты не пойдёшь, иначе ваша маленькая авантюра в Мармавии вскроется. Кишка у тебя тонка, чистокровка, да и мозгов с гулькин нос, раз лучшим местом для хранения ларца вы выбрали твою комнату. Было даже слишком просто его оттуда умыкнуть. Ты проиграл, Мевалис. Смирись с этим, — выплюнул Талем, чем спровоцировал Мевалиса.

В болотную массу прилетел электрический шар! Молнии забились внутри, впиваясь тысячей иголок. Талем завыл, скрипя зубами. Потом Рориль и Диктариэль выстрелили лучами огня, а близнецы магией сжали остатки голема, чтобы их пленнику стало нечем дышать.

Жар, молнии, ломящее пространство, нещадный ветер. Всё это обрушилось на полукровку. Отчаяние билось раненной птицей внутри.

— Говори, жидкокровик! — издевательски приказывал Мевалис, а остальные вторили ему:

— Жидкокровик!

Снова и снова, как считалочку нараспев. Кружили стаей хищных воронов.

— Жидкокровик!

Боль пульсировала, не давала даже вздохнуть. Дико хотелось зарыдать в голос. Закричать. Вырваться из этой грязи и сбежать. Сбежать в свою комнату. Туда, где безопасно и нет ничьих криков. Мимолётная мысль: «А что если? А что если я просто сдамся? Просто выдам где спрятан ларец, и всё закончится? », но тут же жгучее внутри чувство злости оспорило всяческие сомнения. «Никогда! Никогда-никогда-никогда! Я уж лучше встану на сторону тьмы, чем дам им победить! »

Всё, что случилось дальше трудно поддаётся объяснению. В Талеме что-то щёлкнуло. Ещё миг назад он был пленником: униженным, опозоренным, никчёмным. А уже сейчас… сейчас это уже был не Талем. Он широко разинул рот, и нарушая законы магии – вобрал в себя как воздух чужие заклинания.

Мевалис и остальные, поражённые этим явлением, резко отступили. Они даже прекратили колдовать, а магия через их посохи всё равно высасывалась им. Рориль стало плохо от истощения, и она упала на колени. Груда грязи, и всё что осталось от голема – покрылось манными трещинами, после чего произошёл взрыв! Талем оказался на свободе. Он стоял в боевой позе, окружённый эльфами, весь покрытый чистой манной. Энергия вибрировала в воздухе, звеня невидимой рябью.

Когти на руках, рога, острый хвост, шипы на ногах – всё из их высосанной магии, сияло и мерцало голубоватым светом. Мевалис попытался сделать шаг назад, но вдруг понял, что оцепенел от страха. Талем моментально сорвался с места и напал на Диктариэля! Врезал тому со всей дури в живот, тот аж чуть не задохнулся. Затем вырубил близнецов, стукнув их головами друг об друга. Напуганная до смерти Рориль попыталась атаковать, однако вся её манна иссякла. Талем схватил её за шею удушающим захватом и прижал к земле. Эльфийка в тщетных попытках выбраться расцарапала его руки. Беспомощно хрипела, ногами дёргала.

— Рориль! — закричал Мевалис. Его оцепенение схлынуло, и он подбежал к полукровке, намереваясь сбросить его с подруги. Талем резко повернул к нему голову, вскинул ладонь и магическим импульсом отбросил в сторону. Девушка к тому времени уже отключилась, обмякла под хваткой полуэльфа.

Вслед за этим Талем напал на Мевалиса. Эльф выставил вперёд посох, даже и не думал применять заклинания. Пытался отбиться вручную, хотя ясно понимал, что не победит. Движения полукровки уж слишком быстрые! Град ударов кулаками, хвостом, ногами, даже головой оставили на теле Мевалиса ряд кровавых полос. В конечном итоге Талем вытолкнул эльфа к парапету, и схватив того за шиворот свесил вниз. Из рук выпал посох прямо в пропасть крутого склона горы.

— Подожди-подожди! — взмолился Мевалис. — Я был не прав. Признаю! Талем, прошу тебя, пожалуйста, пощади меня!

— Талем? Теперь уже по имени меня называешь? Какая честь! — с сарказмом рычал тот. — Где же твоё признание пряталось пару минут назад?

— Прости меня. Прости! Просто… опусти меня обратно, ладно? Давай мы… давай просто всё забудем, хорошо? Оставь ларец себе! Я тебя больше не побеспокою, клянусь! — тараторил он в панике. Губы его дрожали, а сердце в груди разрывалось от частого пульса.

— Ты получишь по заслугам, хренов чистокровка! Вы все! Я обрушу на эти стены всю свою ярость, Мевалис! И каждый, кто встанет у меня на пути, познает, что такое боль! — нечеловеческим голосом кричал Талем. В его глазах, казалось, уже не осталось ничего человеческого, или эльфийского. Это были глаза зверя… безумного зверя.

А затем это пламя вдруг потухло. Талем рвал ртом воздух, опустил голову, любуясь торчащим из груди каменным копьём. Его рука выпустила Мевалиса, и эльф начал падать. Благо на помощь вовремя подоспел Диктариэль. Молчун вытащил Мевалиса, и они оба, в облегчении и страхе, уставились на опавшее тело полукровки: грязное, окровавленное, и безусловно… мёртвое.

Копьё, которое сумел сотворить Диктариэль, вошло аккурат в самое его сердце. Магия, что одарила Талема звериным обликом улетучилась, и теперь перед ними уже не монстр. Не чудовище, взбешённое их невежеством, а просто несчастный полукровка со слезами на оленьих глазах.

Глава 8

Когда воспоминание завершилось, фентезис растворился в пространстве. Кейтир стоял там у парапета, абсолютно опустошённый и утомлённый. В душе не осталось сил испытывать какие-либо чувства. Он просто обернулся к призраку, и прошёл мимо него в сторону выхода. Талем тем временем весь сжался, ожидая чего угодно.

— Кейтир? — робко позвал он его. — Ты куда?

— Спать, — коротко огласил эльф.

— В смысле? Что, сказать нечего? Я… я их там чуть не убил! Моя смерть, оказывается – результат самозащиты. И… и всё, что… я… — Талем задыхался. Витал туда-сюда, за грудь хватался.

— Перестань, — тихо и спокойно приказал Кейтир. — Иначе я разозлюсь, и поверь, ты не захочешь видеть меня таким.

— Так злись! — резко вспылил призрак. — Я заслуживаю наказания! И если… если в итоге мне уготован котлован геенны, то… так тому и быть.

— Умх, глупая занавеска! Ты до того тупой, что это даже смешно! Всё же очевидно, как варёная репа. Неужели ты думал, что я ни о чём не догадаюсь?

Привидение нервно уставилось на Кейтира. Едва заметные черты лица намекали о том, что Талем в удивлении поднял брови, хотя это могло бы быть игрой тусклого ночного света. Кейтир медленно приблизился к нему угрожающей походкой. И кабы Талем мог снова стать осязаемым, то наверняка Кейтир надавал бы ему по роже.

— Тьма внутри тебя… сам признаешься, или мне сказать это за тебя?

— Кейтир…

— Ты убил их, не отрицай. Этих пятерых отморозков. Ты – мстительный дух!

Столь жестокие слова из уст товарища врезались в голову Талема похуже всяких тумаков. Призрак внезапно схватился за волосы, согнулся в три погибели, и… засмеялся. Истерично, надрывно, безумно. Весь его облик зарябил, задрожал, а потом потемнел как стекло на солнце.

— Они заслужили! Они меня убили! Они отняли у меня всё! И я поступил с ними точно так же. Одного за другим… я выслеживал, заводил вглубь леса и мстил!

— И тем самым очернил свою душу! Ты дал им победить.

— Не смей осуждать мой поступок! — горловым потусторонним криком заявил Талем. – Это было моё священное право принести возмездие! Я – орудие судьбы, Кейтир! Я – инструмент мироздания! Точно такой же, как духи-хранители, или аспекты Богов!

— Ох, уволь меня от этих пафосных речей. Ты просто сломался, жидкокровик.

— Не называй меня так!!! — взбесившись, Талем загорелся яростью, и уже был готов обрушить её на эльфа. Кейтир сделал пассы в воздухе, окутывая себя энергетическим барьером. Тонкая пелена манны потянулась с самых низов, но потом лопнула из-за сомниманны.

— Проклятье, — «Я так устал. Сил нет. Спать хочу. А сражаться сейчас с этим обезумившим призраком – себе дороже».

Тем временем Талем замахнулся чёрными ладонями, из которых вдруг появились когти. Кейтир лениво увернулся, однако острые лезвия всё равно полоснули того по спине.

— Тебе никогда не понять какого это! Ты всегда жил в роскоши и шелках! Тебя все хвалят, превозносят, ведь ты – чистокровный! Даже на твою лень все глаза закрывают! Это нечестно! Я… я обязан восстановить справедливость!

— Успокойся. Я тебе не враг! Уже забыл, зачем ты обратился ко мне за помощью?

Однако Талем уже ничего не слышал. Он просто нападал и нападал, пока Кейтир пытался избежать его острых когтей. Ветер взвихрил снежные шапки на перилах, свет лун скрылся за проплывающим облаком. Наступила мрачная темень, за которой эльф едва-едва различал атаки мстительного духа.

— Разве ты не измучен бесконечными поисками? — всё ещё пытался он достучаться до разума Талема. — Прошёл уже год, занавеска! Год! А твоё тело так никто и не нашёл. Я – твоя последняя надежда на покой. Только я могу дать все ответы и расставить все точки над i. Никто больше тебя не видит, забыл?

Стремительные нападки призрака вдруг стали медленнее. Спустя несколько мгновений Талем и вовсе замер на месте. Его словно разрывало на две части. И когда вернулся прежний, полукровка заверещал в отчаянии:

— Скройся! Я не… я не хочу больше! Кейтир, это невыносимо! Что я наделал?

— Успокойся, - вновь приказывал он ему.

— Нет! Не подходи. Не подходи! Я опасен! Будет лучше если я… если я пропаду! — и отшатнувшись, призрак бросился за парапет, улетая в ночь с потусторонним криком на устах: — Прости!

***

Прошло несколько дней. О произошедшем на посадочной площадке мало кто догадывался. Нет, там конечно нашли следы каких-то ритуалов, однако, что именно произошло и кто был участником – никто не понял. Кейтир не дурак, и своевременно замёл следы.

«Боги, ну наконец-то всё закончилось. Никакой драмы, никаких криков и вылазок хрен знает куда», облегчение наполняло эльфа до краёв. В каком-то смысле ему было даже жаль Талема, но потом он вспоминал через какое дерьмо ему пришлось пройти ради призрака. «Нет, всё хорошо, что, хотя бы заканчивается. Жидкокровик улетел, я нашёл отмазку, чтобы не вступать в должность торгового представителя. Оринор скоро съедет, и у меня появится новый сосед. Профессор Мали, правда, не перестаёт кошмарить по поводу и без, но чем быстрее я закончу её курс алхимии, тем скорее смогу вновь вернуть свои спокойные и беззаботные деньки. Н-да… побыстрее бы».

Кстати о птичках. Кейтир-таки сумел выполнить в паре с ещё одним учеником её невероятно сложный проект. Сдал аппарат с опозданием, но всё же… сдал. А эта бестия его за это наградила лишь презрительным взглядом.

— Вы не перестаёте меня разочаровывать, господин Сараэль.

— Приношу свои извинения, — апатично ответил Кейтир. — Был занят кое-чем другим…

— Надеюсь это было что-то важное.

— Кхм…

— Так или иначе, но работа сдана с опозданием. К сожалению, я не могу дать вам балл за это. Можете идти.

— Что? И какой тогда вообще был смысл? — возмутился Кейтир.

— В данном случае, не потерять балл, господин Сараэль. Не забывайте, где вы находитесь. Это – академия, а не благотворительная точка!

От её строгого тона Кейтир лишь тяжело вздохнул. Опять он остался ни с чем. Уже было собрался уходить, как вдруг вспомнил, что забыл вернуть ей свитки. На стол вслед за аппаратом опустились оные, и профессор Мали высоко подняла брови.

— Вы их обронили в последнюю нашу встречу, — сухо пояснил он.

— Ах, мне они уже без надобности.

— Тогда, полагаю, их стоит вернуть создателю.

— Да, спасибо, что вызвался. Павиэль Валлоа находится в шестнадцатом кабинете на втором этаже…

«Я не вызывался никуда! Агрх! Несносная женщина! За что она так со мной? », злился Кейтир, но снаружи был спокойнее удава. Молча взял свитки обратно, собрался уходить, как вдруг на уме возник очередной спонтанный опрос:

— Профессор Мали, могу я спросить?

— Да?

— Почему я?

— Конкретнее, пожалуйста, — мягко требовала она.

— Мне достаётся самая тяжёлая домашка, и вы таскаете меня за собой по пятам как личного фамильяра. Почему? Чем я заслужил это?

— Ах, это? — слегка рассмеялась она. Кажется, это был первый раз, когда эльф видел её улыбку. Ринала Мали встала со своего места, прошлась вдоль кабинета, ища какую-то книгу. Здесь сейчас царила такая безмятежная тишина, что дух наполняло блаженным покоем. — Я видела вас ещё лет десять назад, и сразу заметила ваши способности. Вы тогда участвовали в проекте по магической механике вместе с одной из самых бездарных учениц. Что же там было-то? Ах да! Профессор Гидеон поручил вам задание по отладке садовых поливалок. Помните?

— Что-то такое проскакивает, да.

— Вы и та… особа, сидели и копались в механизмах посреди сада. Она ничего не понимала в устройстве поливалок, а вы… вы весьма терпеливо ей объясняли буквально на пальцах что к чему. Такое детальное знание своего дела, намекает о наличии таланта, господин Сараэль. Тогда-то я и положила на вас глаз. Чисто в профессиональном смысле этого слова.

«Она считает, что у меня есть талант? Серьёзно? У меня-то? », удивлялся Кейтир, и сам не заметил, как его щёки залило краской.

— Вот почему, я считаю, что вам необходимо должное направление, господин Сараэль. Ибо любой, пускай даже самый одарённый ученик, без учителя – никогда не реализует свой потенциал!

— Я польщён, — неловко признался Кейтир. — Никогда не размышлял о том, чем мне хотелось бы заниматься в будущем. Всё как-то плыл по течению. И со всякой работы хотелось поскорее соскочить.

— Это нормально для эльфа за сорок. Ваша жизнь только начинается. Но кость зарыта в том, что, когда находишь любимое дело, время начинает течь по-особому. Учтите это, когда решитесь.

— Вснепреме… а? Что вы сказали?

— Жизнь станет очень короткой, когда…

— Нет! До этого! — нетерпеливо потребовал Кейтир.

— Ваша жизнь только начинается…

— Да нет же! Я про кость! Что вы имели ввиду?

— Это просто такое выражение, — хмуро пояснила Мали, скрестив руки на груди. – Оно означает, суть истины, или корень проблем.

«Вот оно! Я всё понял! Всё понял! Это же было так очевидно! Тело всё это время находилось у меня прямо под носом! А я этого не замечал».

— Простите, мне нужно спешить! Спасибо за разговор. Вы мне дали ценную пищу для размышлений, — и почтительно поклонившись ей, Кейтир на всех парах, побежал в оккультный клуб. — Оп! Чуть про свитки не забыл.

Глава 9

В этот самый момент Валлоа проводила сеанс с участниками клуба. Они сидели в кабинете на диване, пили чай, и гадали на чаинках. Большинство из учасниц заглядывали в чашки с надеждой увидеть там намёки на счастливую любовь. Однако не всем везло с предсказаниями:

— Хмм, — хмурилась Павиэль. — Похоже тебя ждёт брак по расчёту, двое детей, один из которых не доживёт и до ста лет. И… внебрачная связь с кем-то из прислуги. Н-да…

— Глупости все эти предсказания! — оскорбилась эльфийка, которой гадали. Затем схватив чашку, фыркнула и ушла из кабинета. Другие члены клуба над нею только посмеялись, после чего налили себе ещё чаю.

— Кхм-кхм, — раздался чей-то тактичный кашель. Валлоа обернулась к двери, и увидела в проёме стоявшего эльфа. Кейтир бесцеремонно прошёл внутрь, нагнулся ближе, и прошептал той на ухо: — Нам нужно срочно поговорить. Наедине.

— В данный момент, если вы не заметили, я немного занята. Поэтому прошу простить…

— Это касается пропавших, — строго заметил Кейтир, от чего глаза у Валлоа на лоб полезли. Она тактично покашляла, принесла группе свои извинения, и попросила их удалиться из кабинета в срочном порядке. Эльфийки разочарованно повздыхали, покосились на этого загадочного эльфа, но против воли главы оккультного клуба пойти не смели.

Когда Кейтир и Павиэль остались наедине, а дверь надёжно закрыта, Валлоа бросилась к нему с расспросами:

— Ты нашёл их? Где они? Они живы?

— Я знаю где искать их… тела, — коротко, но от того столь жестоко ответил эльф. – Мне удалось выяснить так же, что привело Мевалиса и остальных к сему трагическому концу. Твои друзья совершили нечто ужасное, Валлоа!

— Я требую объяснений, Сараэль! — резко возмутилась та. — В чём ты их обвиняешь?

— О, дорогуша, всему своё время, — промурлыкал он в ответ, отпивая из чашки чаю. — Ммм, танутийский чёрный? Какой богатый букет! — Затем Кейтир достав из кармана свитки, вежливо преподнёс их ей. Валлоа чуть вздрогнула. — Узнаёшь? Их обронила профессор Мали, когда уходила из твоего кабинета. Я попытался вернуть свитки, но она заявила, что они ей более не требуются. Так что… забирай.

— Как… как мило с твоей стороны, — скрипя зубами, Павиэль схватила свитки, и тут же спрятала в подкладках своего платья. — Мы с профессором Мали сотрудничаем…

— Прекрати. Это звучит жалко, — снисходительно оборвал её Кейтир, подняв брови. Вид у него был как у премерзкого самодовольного старика! — Мне известна ваша тайна, как и то, что ты, Павиэль – соучастница тяжкого преступления!

— Немедленно возьми свои слова назад! — требовала эльфийка, встав с дивана.

— От правды не уйдёшь. Я стал свидетелем того прискорбного инцидента на посадочной площадке. Помнишь это? — медальон в его руке золотом отразил сиянье полуденного солнца. — Ты сама мне вручила инструмент для поисков истины. Дивись же плодами своих решений! Мевалис, Диктариэль, Рориль, Маариль и Лаамиль – убили Талема Эствика на третий день локтя Двоизмея в прошлом году. Того самого полукровку, который посмел шантажировать тебя, Валлоа.

Эльфийка смиренно осела обратно на диван. Кейтир потянулся к кофейному столику за угощениями, и хрустя вафлями с шоколадом, невозмутимо выслушал её претензии:

— Мало ли что ты мог себе напридумывать! Фентезис пять лет как заперт. Следов того несчастья не осталось. Никто о нём даже не знает! Обвинить – обвинил, а где доказательства?

— Ах да, чуть не забыл. Честно, я надеялся, что раз ведьмы, подобно тебе, зачастую опираются на веру в невидимые силы, то ты просто примешь мои слова за чистую монету. Похоже, что и ты, Павиэль, не обделена потребностью в логике. Это не может не радовать.

— Советую тебе прекращать свои завуалированные издёвки, — огрызнулась та. — Иначе я призову голема и прикажу ему выпроводить тебя к директору!

— До этого мы ещё дойдём, — обнадёживающим тоном уверил он её. — А пока, позволь рассказать тебе мою версию произошедшего. Кхм, так как воспоминание оборвалось на самом интересном, я, против воли, погрузился в раздумья. «Как, хрен побери, они смогли утаить всплеск мощной магии и спрятать тело? ». Если б я был на их месте, то непременно обратился бы к недругам убитого. «Враг моего врага», et cetera et cetera…

— И тут в твою светлую голову пришло моё имя? Да неужели? — скептично догадалась Валлоа.

— О, не сразу. Видишь ли, Талем при жизни нажил много недоброжелателей. Однако… только у тебя достанет способностей развеять магические сгустки. Ведь этим же ты и занималась как секундант дуэлей, верно?

— Откуда…

— Это не тайна, ведьма. В общем, когда я стал подозревать тебя, то мозаика постепенно начала выстраиваться в целостную картину. Мевалис обратился к тебе за помощью, и не теряя времени, ты подчистила за ними беспорядок на площадке. Для всех остальных в академии ничего не поменялось. Талем просто исчез.

— Тогда где же его тело? — дерзко спросила эльфийка, мотнув головой.

— А вот тут-то и начинается самое интересное. Поскольку до недавнего времени я был уверен, что вы скормили его горным львам, все мои обвинения прозвучали бы как пустой звук. Нет тела – нет дела. И как ты сама выразилась, фентезис закрыт для проведения расследования. Так что я просто смирился с проигрышем. Тем более, что тот жидкокровик, наконец-то от меня отстал.

— Что? — удивилась Валлоа. Глаза её расширились, дыхание в груди застыло. — Только не говори мне…

— О да. Это его тело я искал. Поскольку призрак этого несносного полукровки накрепко ко мне привязался, и выносил мне мозг. «Найди моё тело! Найди моё тело, Кейтир! », ургх! А ещё эта его сраная песенка!

— Не могу поверить. Ты всё это время водил меня за нос! Скажи ещё, что новость о местоположении тел Мевалиса и остальных – это блеф? Может они вообще живы себе, и почивают где-нибудь на берегах Мармавии.

— К сожалению, нет. После того, как они убили того единственного, кто бы мог рассказать им о местоположении удваивающего ларца, Мевалис вместе с остальными принялись искать подсказки в комнате полукровки. Угадаешь чем всё закончилось? — отпивая ещё чаю, спросил Кейтир. — Дух несчастного преисполнился гневом, при виде рыскающих чистокровных, а потому потратил много сил на сотворение записки, или лишней строчки в дневнике. Тут уж утверждать не стану как именно ему это удалось, но предположу, что он навёл их в лесные чащи под острыми скалами, намекнув, что там спрятан ларец. А затем… обратился мстительным духом и убил одного за другим.

— Ты лжёшь, — задыхаясь, твердила Валлоа. Глаза её покраснели, нос забился. Ещё чуть-чуть и та разрыдается. — Мои друзья не могли вот так просто погибнуть!

— Увы, но это правда. А теперь вернёмся к твоему участию во всём этом, — встав с места, Кейтир подошёл к её рабочему столу. — Тебе бы могло всё сойти с рук, если б не твоя глупая жажда могущества. Как мы уже установили, без тела – нет доказательств.

— Не трогай мои вещи! — резко подскочив, Валлоа подбежала, намереваясь защитить рабочее место от посягательств. Однако Кейтир предотвратил всяческие попытки ему помешать: он просто взмахнул пассами ладоней, и ковёр под ногами эльфийки съехал, из-за чего та неуклюже споткнулась и упала прямо на лицо. Ударилась носом.

За это время Кейтир успел найти среди беспорядка в ящиках стола нужный мешочек. Взял его в руки, и поднёс близко-близко к медальону с запонкой Талема внутри. Бутон замерцал, отреагировал на прикосновение вибрацией и манным всплеском энергии. Павиэль поднялась на ноги, приживая ладонь к лицу. Из ноздрей закапала кровь.

— Дай я исцелю твой нос, — предложил эльф, на что та грубо отмахнулась:

— Сама справлюсь! Не подходи ко мне!

— Как ты возможно заметила, медальон реагирует на эти кости. Запонка внутри него связанна с ними, из чего можно сделать вывод, что они, отнюдь не козлиные. Это кости полукровки. Фаланги пальцев, я прав? Какой же надо оказаться дурой, чтобы сохранить их! Хотя, я понимаю твой соблазн. Как-никак перед смертью этот жидкокровик обратился в одержимого и поглотил много энергии. Его останки – это мощный артефакт для усиления способностей. Особенно руки.

— Мне нечего тебе сказать, — выплюнула та, садясь обратно на диван. На кончиках её пальцев возникло мягкое сияние. Синяк на носу постепенно бледнел, а кровь растворялась в воздухе. — Ты поймал меня за хвост. Поздравляю! И что ты теперь будешь с этим делать? Пойдёшь к директору? Ха! Ларфиннера ради этого и пальцем не пошевелит! Ему не было дела тогда, когда этот полуквровка пропал, нет дела и сейчас!

— Я собираюсь упокоить призрака, — спокойно ответил Кейтир. — Вот что я предлагаю: ты поможешь мне с ритуалом, а я сохраню твой… все твои секреты. На публике ты не услышишь от меня ни намёков, ни издёвок, ни чего-либо ещё компрометирующего. Я унесу это с собой в могилу.

— Ты шутишь?! — почти истерично рассмеялась та. — Даровать убийце моих друзей покой в обмен на твоё молчание?

— Он этого заслуживает, Валлоа. Ты же это понимаешь?

В злости та крепко сжала подол платья, зубы аж заскрипели! Но спустя мгновенье раздумий, Павиэль кивнула.

***

Жрец Тарлени Ми Бали – Богини жизни и смерти, встретил парочку учеников академии Хэлвирахель весьма тепло. Храм «Древней Дома» представлял из себя безупречное произведение архитектурного искусства: тянущееся белоснежными пиками к самим небесам, точно сами горы, но при этом облачённое в совершенной форме без изъяна. Здесь каждая арка, каждая мраморная колонна, и каждая каменная горгулья имела своё место. А уж если начать описывать «колыбельную» роспись на сводах – уйдёт по меньшей мере дня три нескончаемых лекций. Отдельного упоминания стоят капители колонн, где резьба по мрамору в форме морских лепестков, крыльев и насекомых проделана настолько детально, что не будь они белоснежными, можно было бы подумать, будто они живые. Ну и естественно нельзя не упомянуть отполированные до блеска гранитные полы, шаги на котором отражаются многократным эхом отовсюду. То тут, то там, вдоль золочёных линий ходят адепты, одетые в персиковые балахоны с кадилами в руках. Запах ладана, почти что сладкий, веял аурой святости и божественного. С верхних ярусов висят ярко-жёлтые гобелены с искусной вышивкой, на полуспиральных лестницах с резными перилами из железной лиственницы пролегают тёмно-коричневые ковровые дорожки.

По ним-то их и провёл второй жрец Тарлени Ми Бали в свой скромный кабинет, сокрытый за одним из альковов. Он не был здесь самым главным, всего лишь какой-то там второй жрец. Не первый, и даже не Верховный. И всё-таки, когда он проходил мимо адептов – ему кланялись и желали счастья.

— Литуи Иммериаль, — почти шёпотом представился он, после чего пригласил обоих сесть, указав перстнем на роскошные стулья. — Что привело вас, дети Тарлени, в её храм?

— Мы желаем зарезервировать ритуальную залу. Сегодня. Это возможно? — спросил Кейтир.

— По какому поводу?

— Поглядите, — и молча показал жрецу мешочек с костями. Тот всё понял сразу, а потому полез проверять в журнале свободные окна. Они поговорили по вопросам цены, кратко обсудили усопшего, и предложения в ритуальных услугах.

— Все необходимые компоненты вы можете приобрести в храмовой лавке на углу, и, если вам понадобится опытный специалист по проведению ритуала упокоения, вам его тоже предоставят.

«По баснословным ценам, разумеется», догадался Кейтир.

— Благодарю за предложение, однако у меня есть свой, — указывая на Валлоа, отвечал эльф. — Но в лавку мы обязательно заглянем. Спасибо.

Договор был составлен незамедлительно и подписан обеими сторонами. Ритуальная зала номер три, расположенная над криптами храма на ближайшие пять часов была зарезервирована двумя учениками всего за две тысячи золотых. Кейтир и Валлоа спустились туда, заперлись, а затем принялись подготавливать всё необходимое для проведения.

Свечи зажжены, круг начерчен, благовония резко вдарили едкой терпкостью. Павиэль села на южной стороне круга, Кейтир на северной. Оба в унисон произносили выученное наизусть заклинание на древнем диалекте солнечных эльфов:

Stun iery thá lamy.

Paramé nuume.

Rutá ma.

Emfaní zetai ty pné vma tun ustun.

Sty gí iny dachtylí di.

Apaitú me!

Parangé lnume!

Emfanisteí te tura!

Язычки пламени свечей дрогнули, хотя в зале даже сквозняков не было. Затем темнота окружила их, а могильная тишина пробирала до мурашек. Свечи вновь зажглись только через несколько минут тревожного напряжения. В центре круга, практически буквально на своих костях, стоял Талем. Сначала он ошарашенно разглядывал всё вокруг, был растерян и смущён.

— Что за? Какого хрена? Что произошло?

— Эй, — окликнул его эльф, широко улыбаясь. — Я нашёл твоё тело.

— Кейтир? Т-ты и вправду? — тот не верил в происходящее, задыхался, хватался за голову. Оленьи глаза вытаращились на него, а руки так и тянулись не то обнять, ни то придушить. — Зачем?! Я не… я не достоин покоя! И не заслуживаю геенны! Мне не место на той стороне. Я решил остаться в Авее!

— Нет, занавеска. Ты просто струсил, — заявил Кейтир, встав на ноги. Линия круга проходила аккурат под его стопами. Сделай он шаг назад, то смог бы защитить себя от хватки призрака. Призванный за круг выйти не может, но вот затащить кого-нибудь…

— Я ничего не боюсь! — истерично закричав, Талем притянул к себе Кейтира за воротник. Их глаза оказались настолько близко, что эльф отчётливо разглядел длинные ресницы и пляшущие огоньки ужаса в зрачках. — Я – тот, кого прозвали дуэлянтом, и кто не раз выходил победителем даже в самых патовых схватках, не трус! А ты, тот кто вообще ничего не знает о том, что такое страх, как посмел назвать меня так?

— Мне вмешаться? — предложила Валлоа, на что получила короткий жест отказа от Кейтира. Призрак посмотрел на свои руки, сжимающие воротник, затем глубоко вздохнув, разжал пальцы. Эльф по-приятельски похлопал Талема по плечу, и ответил:

— Я не вижу ничего постыдного в страхе перед неизвестностью. Как-никак говорят: «родной демон ближе». Но, Талем, мне на твою судьбу не всё равно. И я не хочу…

— Ты сейчас, — прервал его призрак. — Ты сейчас впервые назвал меня по имени! Не «занавеской», не «жидкокровиком…» — и весь задрожал как осенний лист.

— Конечно, — согласившись, Кейтир крепко обнял полукровку. Туго сомкнутые на спине руки пульсировали давно позабытым чувством. — Ведь ты мой друг.

Всего одно простое слово, но как точечно оно пронзило мёртвое сердце призрака! Талем не выдержал нахлынувших чувств и заплакал. Здесь в круге его слёзы могли достичь чьих-то плеч. В круге он мог обнять кого-то в ответ. А от мысли, что этот «кто-то» – его друг, становилось невыносимо радостно!

— Меня сейчас стошнит! — выплюнула Павиэль. — Может ещё поцелуетесь? Вы отвратительны.

— Иди нахрен, Валлоа, — дерзко ответил ей Кейтир.

— Мы здесь чтобы упокоить этого полукровку! Садись уже, и давай просто закончим ритуал, да поскорее!

— Почему она здесь? — спросил Талем.

— Она для подстраховки. Ритуал упокоения – это непросто горстка заклинаний и круг мела на полу. Он требует много манны, концентрации, а ещё я не был уверен, что сумею произнести все эти треклятые слова правильно.

— Ну, выходит зря всё это было затеяно. Я передумал. Мне… мне будет лучше в мире живых.

— И до скончания веков блуждать в одиночестве? Это хуже геенны!

— Это мой выбор! — громко заявил призрак. — И потом, что если я попаду не туда? Вдруг из-за этого я больше никогда не увижу маму? Не услышу, как она поёт, не смогу попросить у неё прощения…

Глаза его на мокром месте, шмыгал носом, и в целом, Талем выглядел как загнанный в угол грызун. Однако Кейтир ощущал в нём что-то ещё. «Если перегну палку – он взорвётся. Нужно быть осторожным».

— Талем, твоя жизнь уже закончилась. Пришла пора перевернуть страницу. Да, быть может это заведёт тебя туда, где тебе не понравится, однако без изменений ты рискуешь потерять самого себя. Понимаешь?

— Но мне страшно, — признался призрак. Тогда Кейтир заглянул в его оленьи глаза, и сказал:

— Знаю. И я считаю, что подобный переход внушает ужас всем, будь то чистокровные, полукровки, или же люди. Мы все равны перед смертью, занавеска.

Талем опустил взгляд, нервно теребя ладонями. С дрожащих губ сорвался его последний вопрос:

— Будешь ли ты вспоминать обо мне?

— Буду.

После этого Кейтир сел обратно на своё место, и они с Валлоа продолжили ритуал упокоения. Заклинание вручную грубо и нагло прорезало завесу и открыло перед призраком портал в Фентезис. В мир снов и воспоминаний, туда, куда уходят смертные ночью, и души после смерти, чтобы за сорок дней преодолеть тропы в потусторонний мир. В конце пути их ждёт либо забвение, блаженные сады Амануали, или же… котлован геенны.

Мальчишка, который преследовал Кейтира все эти несколько дней, ставший ему другом, и самой невыносимой занозой в заднице, перед тем как ступить в мир снов, обернулся к нему, и неслышно прошептал:

— Прощай, друг.

«Прощай, Талем», отозвался голос мыслей в голове у эльфа.

Эпилог

Через несколько дней, когда выпускной бал был на носу, Оринор и Кейтир, как обычно спокойно обедали в столовой. (Точнее обедал Оринор, а для Кейтира сия трапеза являлась завтраком). Эльф взял себе лимонный пирог, вишнёвый пудинг, и чашечку горячего шоколада, а его сосед довольствовался фаршированным фазаном в танутийском остром соусе, и огненным вином.

— Постой, погоди, — прервал его Оринор. — Получается, что мармавийское сокровище действительно существует?

— Ты чем слушал?

— Ой, прости-прости. Просто, твой рассказ настолько невероятен. Дух захватывает!

— Пф, скажешь тоже. В общем, после того как мы с Валлоа упокоили дух Талема, я отнёс его останки в особняк. И угадай, кто отказался принимать меня у себя в гостях? Н-да уж, этот старикашка действительно тот ещё засранец. Мне пришлось отдать кости Талема его матери.

— Тяжело, наверное, было, — подметил Оринор.

— Да. Бедняжка еле на ногах устояла. Обещала, что уговорит господина Эствика похоронить останки надлежащим образом.

— А что с ларцом? — вдруг спросил сосед, спустя мгновение неловкой тишины.

— Неужели не догадываешься? Это же очевидно! Просто сложи два и два, и поймёшь у кого он.

Оринор напряг голову, проматывал всю эту безумную историю, но так ни к чему и не пришёл. Кейтир разочарованно повёл носом, фыркнул, после чего самодовольно разъяснил:

— Он у директора Ларфиннеры.

— Откуда тебе это известно?!

— Логично предположить, что раз расследование об исчезновении полукровки велось из рук вон плохо, можно было бы свалить это на приближающийся бал. Однако… — сделал эффектную паузу, и поднял палец вверх. Оринор навострил уши. — Что если Талем сам отдал ларец ему на хранение? Вещица довольно полезная, даже можно сказать, одна на миллион. Удваивающий ларец, если в него положить что-то, что в него поместится, через сутки копирует содержимое со всеми свойствами, будь то полезные и опасные. Так мне рассказывал мой брат Аластр.

— Ух ты!

— А теперь поставь себя на место директора: тебе дали редкий артефакт на хранение, о котором мало кто знает, или даже вовсе не верит в его существование. Затем Талем пропадает бесследно на кону важного бала. Это же самое удачное время для присвоения ларца! Все будут думать, что расследование велось плохо из-за бала, а не из-за личных интересов директора.

— Но почему он отдал его директору? Не нашлось других доверенных лиц?

— Записка, — коротко пояснил Кейтир. — Узнав Талема поближе, я заметил его трудности с доверием. Поэтому единственный, на чей призыв он бы отреагировал – это Ларфиннера. Именно его почерк скопировал Мевалис, когда заманивал Талема на посадочную площадку.

— Они поступили очень хитро, и… низко, — отметил Оринор. — Ой, то есть, я не хотел сказать…

— Ты прав, — оборвал его Кейтир, а после отхлебнул горячего шоколаду. Коричневые «усы» потом остались над его верхней губой. Оринор хотел было сообщить об этом, но постеснялся.

— Получается, у тебя теперь в наличии много чужих тайн и рычагов давления. Ты бы мог потребовать с директора возвращения семейного артефакта, или надавить на профессора Мали, чтобы она давала тебе больше баллов. Да и Павиэль тоже на крючке. Что ты намерен делать со всем этим, если не секрет?

Кейтир задумчиво поглядел на дно чашки. Переливал остатки шоколада туда-сюда, промычал долго и протяжно, затем почесал подбородок и ответил предельно честно:

— Ничего.

— То есть как это? — недоумевал Оринор.

— Я не питаю страсти к обладанию властью. Мне всё равно, если даже на меня обрушатся знания о скелетах в придворных шкафах, или о цвете королевского исподнего. Всё это лишь приведёт к кровожадной опасной игре на выживание, а мне это не нужно. Я лишь хочу беззаботно жить, Оринор. Читать книги, наслаждаться тишиной, и есть вишнёвые пудинги.

— Прости, пожалуйста, но… ты говоришь, как человек. Не то, чтобы я сравнивал тебя, не пойми неправильно, да и я не осуждаю, если что…

— Ох, захлопнись. Когда у тебя, наконец, появятся яйца отстаивать свою точку зрения?

— Прошу прощения?

— Ты прекрасно понял о чём я. Все эти твои извинения, и подобострастие у меня уже поперёк горла. Научись уже говорить за себя! Иначе вокруг соберёшь только прожорливых голубей.

— Ладно-ладно, давай забудем, что я сказал, хорошо? Я не хотел тебя обидеть, Кейтир.

«Брх! До него это никогда не дойдёт. Вот уж задание невыполнимой сложности. Упокоить Талема, наверное, и то проще, чем вбить в его дырявую башку, что своим поведением он только отталкивает окружающих, а не привлекает».

— Давай возвращаться? Мне ещё домашку по алхимии делать.

— Пошли, — радостно согласился его сосед.

После окончания академии, Оринор Беламон женился по указке отца на богатой виконтессе. Его титул маркиза давал ей больше власти при дворе, а Дому Беламон солидное состояние. Увари же, следуя неписанным законам Элдриена, вошла в семью как «дама сердца» Оринора, и заняла там своё почётное место.

Валлоа Павиэль через несколько лет тоже распрощалась с академией, навсегда порвав связь с Риналой Мали. Об их романе никто так и не узнал. Юная эльфийка заключила сделку с торговыми принцами, и основала под их покровительством свою оккультную гильдию. Однако детище Павиэль не протянуло и месяца из-за Нокферум.

Профессор Мали продолжала карьеру преподавания. Её ярое давление на Кейтира в конечном итоге дало свои плоды. Ученик просто-напросто в один день принёс ей все работы для сдачи, тем самым закрывая контрольные точки. По программе такое имеет место быть, и профессору пришлось смириться. Работы были выполнены, и выполнены на отлично. Мали выдала Сараэлю его баллы, расписалась в табеле, и он больше ни разу не посещал её лекции.

Спустя несколько лет на столицу было совершено нападение. Из-за токсичного алхимического вещества под названием «Нокферум» весь город обратился в руины, а его жители погибли самой жуткой смертью. Ярко-алые столбы дыма поднялись, но до академии не достали. Кейтир был в числе тех, кто спустился с гор, чтобы восстановить Элунис в его былом величии.

О судьбе призрака по имени Талем Эствик ничего не известно. Попал ли он в блаженные чертоги «Матери Сердец»? Или же котлован геенны затянул его дух в свою пламенную трясину вместе с остальными грешниками? А быть может Боги развеяли его, низвергнув в небытие, дабы остаточная энергия напитала манные камни? Кейтир никогда этого не узнает.

Мир Авеи полнится и другими историями, достойных глаз смертных. Тарлени Ми Бали благодарит вас за то, что стали её частью. Ибо без зрителей, любое, даже самое красочное представление – мертво.

Конец