Если хочешь снова увидеть Эвелин, пройди последнее испытание. Расскажешь кому-нибудь об этой записке, и она умрёт. 5 страница

Я была здесь лишней... Я не имела права здесь находиться. Поэтому я вышла.

В гостиной было светло. Слишком светло. Я потёрла глаза, желая стереть ужас этой ночи. В ожидании новостей, я уселась на край дивана. Я попыталась помолиться так, как это делала Эвелин, когда я ходила с ней на мессу, но потом вспомнила, как много я молилась за маму и какой оглушительной была тишина в ответ.

Звуки мужских голосов в гостиной заставили меня поднять голову. Их разговор был всё ещё приглушённым, но я заметила, что он оживился. Должно быть, Грег достал пулю... Либо она не была сделана из серебра.

Это было бы хорошо.

Через некоторое мгновение из комнаты вышел Мэтт. Он сгорбился, но от хмурости не осталось и следа.

— Он... справился...? - нервы не дали моему голосу прозвучать достаточно громко.

— Грег достал пулю. Она цела.

Я провела липкими ладонями по ногам и сделала глубокий вдох.

Мэтт бросил в меня кусок ткани — клетчатая рубашка. Поскольку его рубашка была всё ещё на нём, я заключила, что эта принадлежала Лиаму. Я надела её, и запах Лиама окутал меня.

— Спасибо.

Я не решилась встретиться глазами с взглядом Мэтта. Он был тяжёлым и осуждающим, и это было больно.

— Она была серебряной?

— Да.

Я содрогнулась, а затем потёрла голову, где справа образовалась шишка размером с яйцо, и еще она зудела.

Мэтт сел рядом со мной, от чего подушки дивана смялись.

— Ты в порядке?

— В порядке. Просто немного трясёт. Мэтт сжал губы.

— Мы сказали, чтобы ты держалась подальше от Эйдана Майклза, но ты не послушала, — он покачал головой. — Я тебя не понимаю, Несс. Я думал, что понимаю. Я думал, что всё о тебе понял. Я решил, что ты просто скромная милая девушка, которая пытается вписаться в стаю, но теперь я не считаю тебя скромной. И не думаю, что ты пытаешься вписаться в стаю.

Я сглотнула, и переплела пальцы рук, лежащих на моих коленях. Как и Мэтт, я уже не была уверена в том, кто я была такая и что я делала.

— Зачем ты встречалась с сосновыми, Несс? И, пожалуйста, не говори мне, что из-за денег, потому что мы все могли бы скинуться и дать тебе столько, сколько нужно. Мы бы сделали это, если бы ты попросила.

Он слегка дотронулся до моего колена, и я вздрогнула.

— Ты не становишься слабой, если просишь о помощи. Это не порок. Мои глаза начали гореть. От стыда. Но и от благодарности.

Как бы я хотела сбросить с себя груз этой вины, но если бы я рассказала Мэтту о причинах моего визита в Сосновую стаю, я бы подписала себе смертный приговор.

— Это была работа, — солгала я, и когда я повторила эти слова, я услышала, как мама кричит Эвелин: " Нам не нужны ничьи подачки". По крайней мере, это была правда. Как и моя мать, я была гордой. Она пронесла эту гордость через всю свою жизнь, точно броню, и из-за этого её многие уважали.

Мэтт издал неровный вздох.

— Что ты делала в доме Эйдана Майклза?

На этот раз я сказала ему правду. Что я надеялась понять, почему он убил моего отца. Что я хотела записать его признание.

Мэтт фыркнул.

— Что?

— Эйдан Майклз самый крупный спонсор департамента полиции Боулдера. Все офицеры полиции, шныряющие по городу, у него под колпаком. И если бы я мог дать тебе совет, к которому, я надеюсь, ты прислушаешься на этот раз, ни в коем... случае... не иди...

в полицию. Некоторые люди из департамента знают о нашем существовании, и разделяют мнение Эйдана насчёт нас... они нас презирают. Если бы они не боялись до чёртиков того, что мы можем сделать с их семьями, они давно бы уже организовали атаку на нас и попытались бы уничтожить.

Лукас вышел из спальни, и мы оба выжидательно посмотрели на него.

— Доброму доктору нужен алкоголь.

Он схватил бутылку текилы из бара на колесиках, стоящего в углу гостиной. Должно быть, я нахмурилась, потому что он добавил:

— Чтобы обеззаразить рану. Мы ещё не празднуем.

Он бросил взгляд на Мэтта, а затем опять исчез в тёмной спальне.

— Как они узнали, что я поехала туда?

Мой голос прозвучал так же тихо, как тот прохладный воздух, что шуршал в вентиляции на потолке.

— Эйдан — враг номер один нашей стаи. Мы взломали его систему безопасности и всё время следим за ним. Мой брат, Коул — компьютерный гений. Он постоянно мониторит этого чувака. Когда он заметил тебя там, он позвонил мне. Лиам и Лукас были со мной. Лиам... он обезумел, — он почесал у себя за ухом. — Он сказал, что ты была очень расстроена решением Хита не мстить за твоего отца. В любом случае, он был уверен, что Эйдан убьёт тебя... или сделает чего похуже.

На меня накатило чувство вины. Но затем я прокрутила в своей голове разговор с Эйданом.

— Эйдан застрелил моего отца, потому что думал, что это Хит. Мог ли Эйдан... мог ли он убить отца Лиама? — мой голос прозвучал так жалобно, и в нём было столько надежды.

Мэтт долго и напряжённо смотрел на меня, а потом медленно произнёс:

— Как я уже говорил, Коул следит за ним. Эйдан был в доме в течение всего вечера.

— Может, он отправил кого-то сделать это вместо него?

— Может.

Одно это слово ободрило меня больше, чем поддержка Джулиана.

Лукас снова зашёл в гостиную. Он не улыбался, но его лицо было более расслабленным.

— Рана затягивается. Он поправляется. Мэтт испустил вздох.

— Слава Богу.

— Слава Грегу, а не Богу, — голос Лукаса отразился от стеклянных стен гостиной.

— Мне надо уведомить стаю.

Испытав облегчение, он сделался оживлённым и чуть ли не плясал. Я даже думала, что он обнимет Мэтта и похлопает его по спине, но Лукас ничего из этого не сделал. Он просто попросил своего друга подвезти его.

А потом, словно вспомнив, что я всё ещё была здесь, Мэтт предложил подбросить меня в гостиницу. Как только я встала, из спальни вышел Грег, вытер руки о серое полотенце, которое напомнило мне о том самом полотенце, которым были обёрнуты бёдра Лиама в ту ночь, когда он...

— Он просит тебя зайти, Несс, — сказал Грег.

ГЛАВА 34

Я так резко вздохнула, что даже закашлялась.

— Он хочет меня видеть?

Грег кивнул, а Лукас и Мэтт обменялись молчаливыми, тяжёлыми взглядами.

— Ты же останешься, Грег? — спросил Лукас.

— Конечно.

Лукас пригвоздил меня взглядом своих голубых глаз.

— Пока один из нас не вернётся.

Интересно, Лукас боялся, что я закончу то, что не удалось сделать пуле, или

боялся, что Лиаму может понадобиться врач? Я надеялась, что последнее. К сожалению, Лукас и Мэтт имели полное право мне не доверять.

— Я побуду здесь, — Грег сел на диван, а затем взял большую книгу с кофейного столика из кованого железа. " История Волков".

Интересно, упоминались ли в ней оборотни?

— Мы вернёмся через полчаса максимум, — сказал Мэтт.

— Всё хорошо, — сказал Грег. — Я сегодня не на дежурстве.

Значит, он и правда был настоящим доктором.

Он положил ноги на столик и притворился, что его очень заинтересовало содержимое книги, лежащей у него на коленях.

— С тобой всё будет в порядке, Кларк? — спросил Лукас.

Я сомневалась, что его волновало моё состояние. Скорее всего, его волновало, всё ли будет в порядке с Лиамом, когда я буду в его комнате. И всё же я ответила " да", после чего пошла в спальню. Несмотря на то, что дверь была приоткрыта, я постучала.

— Могу я войти?

Я услышала хриплый ответ:

— Да.

Не оглядываясь на остальных, я вошла в спальню, оставив дверь открытой, чтобы показать им, что у меня не было злых намерений. И хотя Лиам был всё ещё бледен, его щёки немного порозовели, а глаза стали более живыми. Они ярко сверкали в темноте беспокойным светом, заворожив меня. По тому, как сильно были сжаты его челюсти, я поняла, что он был зол.

По-настоящему зол.

Хлопнула входная дверь, и я подпрыгнула.

— Закрой дверь, — его голос прозвучал низко и хрипло, словно пуля оцарапала ему горло.

Моё сердце громыхало, точно ружьё Эйдана.

— Пожалуйста, — его кадык дёрнулся на жилистой шее.

Я закусила губу и бросила взгляд на ручку двери. Наконец, я обхватила пальцами холодный металл и толкнула её. Замок двери резко щёлкнул, и этот звук эхом разнёсся в тишине комнаты.

Я решила никогда больше не смотреть на него после того, что он со мной сделал, но вот я стояла здесь, в его спальне, за закрытой дверью. Эта ночь заставила меня перейти границы моего благоразумия. Я скрестила руки и подняла на него взгляд.

— Я знаю, что ты не можешь смотреть на меня после того, что я с тобой сделал, — он понаблюдал за моей реакцией на свои слова.

Мои ноздри начали раздуваться. От медного запаха крови, перемешанного с запахом его кожи, у меня закружилась голова. А, может быть, это было связано с тем, как пристально он смотрел на меня.

— Жаль, что я не могу отменить свои действия, Несс. Я бы хотел вернуться в прошлое и отпустить тебя, а не вести себя как... как... — и хотя его голос дрогнул, он не

отвёл от меня своего взгляда, — дикарь. Мне очень стыдно за то, что я сделал с тобой.

Его голос был мягким, как те капли дождя, которые стучали в окно.

— Ты поэтому загородил меня сегодня от пули? Чтобы я смогла простить и забыть?

— Нет, — он на секунду опустил веки. А когда они поднялись, его глаза сделались ещё ярче, чем прежде. — Я понимаю, что ты никогда меня не простишь.

Невидимый кулак сжал мою грудь.

— Пожалуйста, скажи что-нибудь, — сказал он хрипло.

Прижав руки к животу, я проговорила:

— Я рада, что с тобой всё в порядке.

— Правда?

— Да.

Он приподнял одну бровь, словно не верил мне. Но это была правда, и он, наверное, прочитал это на моём лице, потому что его бровь медленно опустилась.

— Зачем ты это сделал? — спросила я.

— Потому что я был уязвлён, — он посмотрел на картину с пером павлина над камином, — и ревновал.

Я опустила руки.

— Ревновал? К Эйдану?

Он резко посмотрел на меня.

— Что? — его подбородок покраснел. Я сглотнула.

— Я спросила, зачем ты загородил меня от пули.

— О.

Он, явно, ответил не на этот вопрос. Он снова отвёл взгляд, и у него между бровями залегла глубокая складка.

— Я просто среагировал. Вот и всё.

Его губы едва двигались, но его слова сотрясли воздух, который неожиданно перестал двигаться.

Я едва расслышала его слова, так как его предыдущий ответ эхом раздавался у меня в голове. Ревновал.

— О чём, по-твоему, я спрашивала тебя?

Мышцы на его шее сдвинулись, и он сел чуть выше, а его плечи ещё сильнее прижались к подушкам.

— Почему я обезумел, когда ты пришла ко мне домой, — он закрыл глаза, а затем откинул голову на деревянное изголовье кровати. — От этого разговора мне больнее, чем от выстрела.

У меня в груди перехватило дыхание.

— Я тебе нравлюсь?

Его глаза оставались закрытыми. Он лежал так неподвижно, что я посмотрела на его грудь, чтобы проверить, дышит ли он.

У Лиама были ко мне чувства?

— Ты пытаешься еще больше меня помучить? — его голос дрогнул, разрушив магию его признания.

— Нет. Но почему?

Он распахнул глаза и посмотрел на меня.

— Почему ты мне нравишься?

— Я больше никому не нравлюсь.

— Во-первых, это неправда. Во-вторых, я не знаю. Ты просто мне нравишься. Но, похоже, это чувство не взаимно, — его голос прозвучал хрипло. — Так что, если ты сможешь забыть всё, что я сейчас сказал, будет здорово.

Он отвернулся, и его лицо теперь было повернуто к двери ванной комнаты.

— Я сегодня очень испугалась. Испугалась, что ты умрёшь. Кровь начала закипать у меня в венах и нагревать кожу.

Я начала ковырять пальцем ноги пушистый ковер, покрывавший почти всё

пространство деревянного пола, и разглядывать длинные нити его ворса, пытаясь понять, какого они были цвета, фиолетовые или бордовые. В темноте это было сложно определить.

— Я не ненавижу тебя, Лиам.

Фиолетовые. Они были фиолетовыми. Тёмного, почти сверкающего, оттенка фиолетового.

Босые ноги примяли ворс на ковре, остановившись в нескольких сантиметрах от меня. Моё сердце начало трепыхаться, точно пугливая форель в пруду.

Жар, исходивший от его обнажённого тела, заполнил небольшое пространство между нами. То, что он потеплел, означало, что ему стало лучше, если, конечно, у него не было жара. Может быть, в его рану попала инфекция? Я не смела пошевелиться. Не смела поднять на него глаза. Но Лиам приподнял моё лицо за подбородок согнутым пальцем.

— Я чуть не умер сегодня, Несс. И это напомнило мне о том, что я не бессмертен. Никто из нас не бессмертен. Может быть, мы и сильнее людей, но мы не будем жить вечно.

Мне сдавило горло.

— Знаешь, о чём я подумал, когда в меня попала пуля? — его зрачки пульсировали, прожигая меня насквозь.

— О чём? — выдохнула я.

— Что я не хочу умирать, зная, что ты считаешь меня ублюдком.

Я отстранила голову назад подальше от его пальца.

— Лиам...

— Дай мне закончить.

Его голос был мягким, но дрожал, как будто его уверенность в себе ослабла после

того, как моя голова перестала касаться его пальца.

Я собиралась сказать, что я не считала его ублюдком. По крайней мере, теперь. Когда он закрыл меня собой от пули.

— И вторая мысль, которая возникла у меня в голове, — он завёл непослушную прядку волос мне за ухо, — это то, что я не хотел умирать, пока не поцелую тебя.

Я моргнула.

— Ты хочешь меня поцеловать?

Может быть, я не так расслышала его, и он сказал " пока не убью тебя" , тогда... это было совсем неловко.

— Да, Несс Кларк. Я бы хотел тебя поцеловать.

И тут меня осенило, что Лиам не подозревал меня в убийстве своего отца. Я закрыла глаза.

— Не надо, Лиам. Не надо меня любить. Я плохая. Для тебя... я плохая.

Мои ресницы намокли. Нет, нет, нет... Я не могла заплакать. Не перед Лиамом. О, Боже. Я совсем расклеилась.

— Почему мне не следует любить тебя?

— Потому что... не следует. Слёзы потекли у меня из глаз. Предательские слёзы.

Я почувствовала, как его большие пальцы прошлись по моим щекам, а затем задержались по бокам от моего лица и слегка завели мою голову назад.

— Тебе придётся дать мне более весомую причину.

И тогда я взглянула на него. Моё сердце так бешено билось, что было готово вырваться из груди. Более весомой причиной была правда.

— Тамара, — выпалила я имя рыжей девушки, не зная, что ещё сказать.

— Тамара?

— Ты ей нравишься, Лиам. Я не могу так с ней поступить.

Моё объяснение прозвучало жалко. И я бы не удивилась, если бы он закатил глаза.

— Дай-ка мне кое-что прояснить. Мне плевать на Тамару.

— Но...

— Сходи со мной на свидание.

— Лиам...

— Одно свидание. Обещаю, что буду в одежде.

Один уголок губ Лиама приподнялся.

Ну, конечно, ему обязательно надо было обратить моё внимание на то, что он был раздет.

— Лукас сказал, что члены стаи не могут встречаться.

— Лукас дурак, и это липовое правило. Я знаю наверняка, что двое волков из нашей стаи вместе.

На какое-то мгновение я задумалась над тем, кто это мог быть, но затем сосредоточилась на более актуальной проблеме.

— Мы соперники. Соперники не могут встречаться.

Мускул на его челюсти дёрнулся.

— Кто это сказал?

— Это было бы неэтично.

— Серьёзно?

Его лицо нависло надо мной.

Я облизала губы, которые пересохли, как и моё горло.

— Да. Серьёзно.

— Тогда откажись.

От его слов что-то щёлкнуло у меня внутри.

— Так в этом всё дело?

— Что?

На его лбу образовались складки.

— Ты хочешь, чтобы я отказалась?

Его глаза потемнели, и он слегка качнул головой.

— Почему бы тебе самому не отказаться? Он сжал челюсти.

— Я всю жизнь к этому шёл, Несс. А ты хочешь этого только для того, чтобы

позлить меня.

— Это неправда, — выпалила я. Но это была правда. Самая. Настоящая. Правда.

Он сложил руки на груди, запятнанной кровью.

— То есть ты выступила против меня не потому, что была категорически против того, чтобы очередной Колейн получил власть?

Вместо того, чтобы ответить, я использовала этот напряжённый момент нашего разговора, чтобы доказать свою предыдущую мысль.

— Видишь? Мы не можем встречаться, Лиам.

Он фыркнул, но не стал спорить со мной. Вдруг дверь в спальню распахнулась.

Увидев нас, Мэтт приподнял брови.

— У вас всё в порядке?

Лиам посмотрел на меня. Казалось, он уже не был тем человеком, чьим предсмертным желанием было поцеловать меня.

— Да, — пробормотала я, обратив свой взгляд на огромного болвана, стоящего в дверном проёме, вместо того, чтобы смотреть на раздражающего меня мужчину передо мной.

Мэтт перевёл своё внимание на Лиама, который стоял так неподвижно, словно был сделан из стекла.

— Можешь отвезти меня домой? — попросила я Мэтта.

— Конечно.

Я направилась в сторону двери, но голос Лиама заставил меня остановиться.

— Почему ты хочешь руководить этой стаей, Несс? Мои щёки вспыхнули, так как он загнал меня в угол.

— Я не собираюсь объяснять тебе свои причины.

— Я только надеюсь, что эти причины благородны, потому что члены этой стаи —

хорошие люди. Люди, которые заслуживают кого-то честного, того, у кого в сердце будут интересы стаи.

Я уставилась на грязные ботинки Мэтта.

Я попыталась сглотнуть, снова и снова, но слюна застряла в горле. Наконец, мне удалось выдавить из себя:

— И они получат того, кого заслуживают. Впервые за всё время я сказала ему правду. Потому что я не собиралась быть этим человеком.

Я была готова сделать всё, чтобы проиграть в следующем испытании. Я пока не знала, как, но я была уверена, что так оно и будет. Ведь если я проиграю, Джулиан не сможет использовать это против меня? Или сможет?

Вероятно, он мог. Вероятно, тогда он не стал бы разговаривать с частным детективом. А если он уже поговорил с ним, он мог всё отменить. Но это уже не имело бы никакого значения, потому что Лиам к тому моменту узнал бы всё лично от меня.

После следующего испытания я собиралась признаться.

Признаться и избавить себя от этого опустошающего чувства вины. И если это означало, что мне придётся молить о пощаде, то я готова была встать на колени и умолять.

Я лишь надеялась, что Лиам проявит ко мне милосердие, в отличие от его отца, который не смог сделать этого для моей мамы.

ГЛАВА 35

Каждую минуту следующих трёх дней я провела с Эвелин. Если это были мои последние часы на земле, то я хотела провести их только с ней. Несколько раз она спрашивала меня, что случилось. " Ничего" — таков был мой ответ. " Ничего" и радостная улыбка.

Но она слишком хорошо меня знала. Как и знала, что бессмысленно давить на меня. Когда я отгораживалась, ничто не могло сломать возведенную мною стену из кирпича и бетона.

Через неделю моя судьба будет предрешена.

Я думала о свадьбе с тяжёлым сердцем. И ещё я помнила, что мне всё ещё было нужно раздобыть платье. Я попыталась позвонить Эвересту и попросить его о помощи, но Люси сказала мне, что он получил ужасные известия о Бекке и уехал куда-то, чтобы развеяться.

Я не хотела винить его за то, что он был опечален, но мне стало грустно из-за того, что он не взял меня с собой. Однако я недолго прозябала в одиночестве. Я игнорировала звонки и сообщения Августа уже несколько дней, поэтому этим утром решила ответить на его звонок. Словно умирающий человек, я начала приводить свою жизнь в порядок, поэтому мне было нужно поблагодарить Августа за то, что он заботился обо мне, хотя я и не понимала, зачем ему это было надо. Я больше не была маленькой наивной девочкой, которую он трепал по голове и учил превращать бруски дерева в фигурки животных.

Когда я протирала винные бокалы в кладовке, моё сердце сильно сжалось от острой боли в груди. Я опять расклеилась. Боже, я не хотела этого делать. Поэтому я решила обратить своё внимание на щебетание двух служащих, которые работали в гостинице по ночам и на выходных. Они обсуждали поход в " Берлогу".

Одна из них, с короткой стрижкой и тонной серебряных колечек в правом ухе, которую звали Эмми, должно быть, заметила, что я слушаю их, и поэтому спросила:

— Не хочешь пойти с нами, Несс?

Я чуть не выронила стакан, который протирала. Эмми и другая работница — Скайла — были где-то на десять лет меня старше и никогда раньше не заговаривали со мной. Я решила, что это было из-за большой разницы в возрасте, и из-за того, что я была родственницей их начальницы.

— Мне всего семнадцать.

— Ты не выглядишь на семнадцать, — сказала Эмми. — К тому же ты слишком симпатичная для того, чтобы тебя развернули у входа. А ещё сегодня работает ди-джей Росомаха. Она офигенная.

Ди-джей Росомаха... Мне понадобилась секунда, чтобы понять, о ком шла речь. Ди-джей Росомаха, Сара, ака племянница Джулиана. Она могла помочь мне встретиться с ним.

— Хорошо. Я с вами.

* * *

Я никогда не была в клубе, поэтому не знала, как туда одеваться. И хотя от чёрного платья, которое я надевала на встречу с Хитом, у меня все чесалось, это была моя единственная симпатичная вещь. Не считая красного платья, которое слегка порвалось по шву — вероятно, когда я срывала его с себя во время перевоплощения.

Чёрные блестки, которыми была расшита ткань платья, ловили вспышки света, заставляя их отражаться на приборной панели небольшой машины Эмми, двигатель которой ревел на фоне бита клубной музыки.

— Ты в порядке? — спросила Скайла. Она забрала свои обесцвеченные волосы в шишку на макушке, которая напоминала крем на капкейке. — У тебя как будто плохое настроение.

Я закусила щёку.

— Я в порядке.

Эмми сделала музыку тише.

— Это из-за твоей мамы?

— Моей мамы?

Всего лишь два дня назад, утром, я спросонья взяла телефон, чтобы позвонить ей и спросить совета. И только, когда я нашла её контакт у себя в телефоне, я вспомнила, что её больше нет. После этого я долго лежала в кровати, наблюдая за тем, как серовато-белёсый рассвет начал приобретать бледно-жёлтый оттенок.

Эмми глянула на Скайлу.

— Мы слышали, что ты потеряла её пару месяцев назад перед тем, как приехать

сюда.

Скайла развернулась на своём сидении, её глаза, похожие на глаза персонажей манги, окинули взглядом моё лицо.

— Я потеряла маму в прошлом году, и хотя я бы не сказала, что испытываю точно такую же боль, — по её говору я поняла, что она была не отсюда родом, — если ты когда-нибудь захочешь поговорить, ты можешь поговорить со мной, дорогая. Можем стенать и страдать вместе. Я обожаю жаловаться на жизнь.

— Это один из её многочисленных талантов.

Эмми расплылась в улыбке, а Скайла фыркнула.

Решив увести разговор о женщине, по которой я безумно сильно скучала, в другую сторону, я спросила:

— Как давно вы друг друга знаете?

— Мы познакомились два года назад, — Скайла положила руку на руку Эмми и провела пальцами по ее костяшкам. — Мы одновременно начали работать в гостинице.

Эмми слегка вздохнула.

— Это была любовь с первого взгляда.

Мои веки дрогнули.

— О... вы двое... вместе?

— Уже полтора года! Как бежит время, — вымолвила Эмми. — А что насчёт тебя, Несс? Ты с кем-нибудь встречаешься?

Я поглядела в окно на луну, которая становилась больше и полнее с каждым днём.

— Нет.

— Не на кого пока не положила глаз?

— Не особенно.

— Может быть, ты кого-нибудь встретишь сегодня, — сказала Скайла. — В " Берлоге" столько красавчиков.

— Может быть.

Наконец мы припарковались напротив каменного здания, освещённого огромной неоновой табличкой, мигающей голубым цветом. Мускулистый вышибала стоял у закрытой металлической двери. Он только что развернул трёх долговязых парней, а потом пропустил внутрь группу болтливых девчонок, на которых было слишком много макияжа

и слишком мало одежды. Я никогда не чувствовала себя настолько нарядно одетой, как в те минуты, когда шла следом за Эмми и Скайлой. Это было крайне неловко. И мне совсем не помогало то, что люди, ожидающие у входа в длинной очереди, пялились на меня.

Я уже было пошла в конец очереди, как вдруг Скайла взяла меня под руку и потащила к двери. У нас за спиной раздалось ворчание, но, судя по всему, это не заботило ни Эмми, ни Скайлу.

— Эй, Бобби! — прощебетала Скайла.

Вышибала развернулся к нам.

— Скайскай, — он кивнул головой в мою сторону и приподнял одну бровь. — А кто ваша маленькая подружка?

Маленькая подружка. Скайла хоть и была на пару дюймов выше меня, но я была далеко не маленькой. Если, конечно, он не имел в виду возраст. Хотя, наверное, именно это он и имел в виду. Мои ладони вспотели. " Только не проси показать документы.

Только не проси показать документы".

— Несс моя младшая сестра. Она приехала в гости из Лос-Анджелеса, — ложь так естественно сорвалась с губ Скайлы, что Бобби не раздумывая открыл нам дверь.

Из клуба вырвались звуки музыки и забарабанили в темноте улицы.

— Ведите себя хорошо, — сказал он.

— А разве мы обычно не ведём себя хорошо?

— Разве что Эм, — он ухмыльнулся, взглянув на Скайлу. — А ты не особенно. Он подмигнул нам, когда мы проходили мимо него, после чего закрыл дверь.

Вращающиеся неоновые огни освещали помещение, похожее на пещеру. Когда-то, должно быть, это была старая электростанция. Металлические трубы и вентиляционные шахты, проходившие по потолку и напоминающие лабиринт для крыс, отражали полосы света, которые скользили туда-сюда. В центре танцпола находился квадратный бар, за которым работали несколько барменов. Гости распределились вокруг бара и двигали телами в такт оглушающей музыке. На втором этаже за столами сидели люди и наливали себе алкоголь и напитки из бутылок. Некоторые из них облокотились о металлическое заграждение и смотрели вниз на толпу.

— Где находится будка ди-джея? — крикнула я в ухо Эмми, задев ртом одно из её серебряных колец.

Мои губы тут же покрылись волдырями, и я резко отпрянула. Я облизала небольшие ранки и сжала губы, но увидела, что Эмми уставилась на них.

Ее ноздри раздулись, а потом она указала на лестницу, которая вела на второй этаж. Там, в открытой будке, в розовых наушниках и с копной диких кудрявых волос стояла Сара, также известная как ди-джей Росомаха.

Эмми похлопала меня по плечу.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒