Конец книги!!! 5 страница

Наверху, над ее головой, послышался шум крыльев взрослого ангела.

Подняв глаза, Елена увидела ярко-синюю вспышку, а затем во двор опустился Иллиум. Сэм и остальные дети облепили его со всех сторон, словно рой маленьких бабочек, крики и смех разносились вокруг.

- Спаси меня, Елена, - взмолился Иллиум, поднявшись в воздух... но не очень высоко и не очень далеко, чтобы малыши не смогли добраться до него.

Улыбаясь, Елена села на детскую скамейку и наблюдала, как ангелочки взмывают вверх и тут же пикируют вниз.

" Бель бы это понравилось", - неожиданно подумала она. У ее дерзкой старшей сестры был один секрет - она любила бабочек.

Однажды Елена подарила ей кошелек в виде бабочки монарха, эту хорошенькую вещицу она нашла на дворовой распродаже за десять центов. И заплатила за нее из собственных карманных денег.

Кошелек лежал в кармане джинсов Бель в тот день, когда Слейтер Паталис раздробил ей ноги, она походила на брошенную детскую куклу.

Елена все еще помнила ярко-оранжевые блестки, сверкающие в море крови, и красные безжизненные пальцы Бель.

Глава 10

Рафаэль приземлился на балконе этажа Илии в Убежище, зная, что Елена рада была бы познакомиться с Ханной.

Но она всё ещё была новоиспечённой бессмертной, и Рафаэль ни за что не доверит её жизнь переменчивым настроениям архангелов и ангелов.

И это не случайное стечение обстоятельств, что и Илия, и Микаэла в одно и то же время решили отправиться в Убежище.

Выходу Ханны на балкон предшествовал аромат магнолий.

- Рафаэль. - Она протянула к нему руки. - Сколько лет, сколько зим.

Рафаэль взял ее за руки и наклонился, подставляя щеки для поцелуев.

- Больше пятидесяти лет.

Ханна не часто покидала дом в Южной Америке.

- Как поживаешь?

Темная кожа Ханны блестела в свете солнца. Ханна кивнула, её чёрные локоны отражали последние искорки заходящего светила.

- Я пришла встретиться с твоей охотницей.

- Ты удивляешь меня, Ханна.

Он отпустил ее руки, и она развернулась, чтобы проводить его внутрь.

Она рассмеялась - теплый, нежный звук.

- У меня есть свои недостатки, и любопытство входит в их число.

- Елена будет польщена знать, что вытащила тебя из дома.

Ханна подошла к небольшому, резному столику и подняла бутылку из очень изящного стекла.
- Вина?

- Спасибо.

Рафаэль оглядел комнату, заметив приложенную Ханной руку в каждой картине, каждом предмете мебели.

- Ты очень много путешествуешь.

Лёгкая, загадочная улыбка.

- Скоро появится Илия. Мы не так давно прибыли.

- Спасибо. - Рафаэль принял бокал с золотистой жидкостью, свечение которой напомнило ему о другом времени и месте.

Умирающая на его руках охотница, ее волосы белые как простыня.

И сердце, которое, как он думал, давно уже умерло, снова затрепетало в агонии.

- Как тебе вкус? - спросила Ханна.

Рафаэль покачал головой. Амброзия... и этот момент... был неописуемым и совершенно личным.

Ханна спустя мгновение опустила голову и молчаливо и неохотно согласилась.

- Рафаэль, я рада за тебя.

Он выжидающе встретился с ней взглядом.

- Я всегда считала тебя другом, - тихо добавила Ханна. - Я знаю, что если бы другие решили за спиной Илии прийти за ним, ты бы к ним не присоединился.

- Откуда такая вера?

- Конечно же, из сердца.

В этот момент вошел Илия, его волосы были мокрыми.

- Рафаэль. Ты не привел свою Елену?

Моя Елена.

Рафаэль задумался, а что бы сказала его охотница о том, как ее называют бессмертные.

- Не в этот раз.

Возможно, однажды Илия станет тем архангелом, которому он сможет довериться. Но не сегодня.

- Пойдемте, - позвала их Ханна. - Давайте присядем.

Она повернулась к Илии и насколько Рафаэль мог видеть, между ними состоялся молчаливый разговор, и Ханна, прежде чем села, скривила губы.

- Итак, - начал Илия, пока его пара с грациозной осанкой наливала ему вино, - слышал, Микаэла почтит нас своим присутствием.

- Похоже, она ищет Убежище по своему вкусу.

Илия улыбнулся.

- Ханна рассказала тебе о своей новой картине? Она выдающаяся.

- Я только-только начала, - возразила Ханна. - Но она сама собой пишется.

Следующие полчаса проходят в непринужденной беседе, и хотя Рафаэль догадывался какую форму примет разговор, он понял, что находится в состоянии нетерпения. С этим ощущением он не был знаком. После такой долгой жизни он научился искусству терпения. Но когда встретил охотницу, все изменилось.

Наконец-то они остались с Илией наедине на балконе - Ханна благоразумно их покинула.
- Ты ей все рассказал? - спросил Рафаэль.

- Такой личный вопрос. Не ждал от тебя.

- Елена спрашивала меня об отношениях между ангелами. Я понял, что знаю об этом очень мало.

Илия устремил взгляд на реку, мчащуюся далеко внизу, огибающую и проникающую в трещины, которые стали еще глубже за мимолетные века.

- Ханна знает все, что и я, - наконец ответил он.

- Тогда почему решила не оставаться с нами?

- Она понимает, потому что мы пара. И не желает быть втянутой в разборки Совета. - Он помолчал. - Ты не понимаешь, потому что твоя охотница всегда была спутана с Советом.

- Как может кто-то с такой силой, как у Ханны, - которая увеличилась за прошедшее время, - довольствоваться простыми крыльями?

- Ханна не склонна к политике - Илия повернулся и посмотрел на Рафаэля, плотно сжав челюсть. - В отличии от ангела, смеющего использовать мое имея.

- Демонстрируя высокомерие, которое однажды приведет к ошибке, - ответил Рафаэль, повторяя слова Елены, которые она сказала после напряженных моментов, когда крепко его обнимала, словно пытаясь физически удержать от падения в пропасть. - Он ищет славы и скорее всего, он знакомый.

- Понимаю твой гнев, Рафаэль, - гнев Илии был словно ужасающий накал, - но мы не можем дать этому отвлечь нас от истинных проблем.

- Ты что-то слышал. - Это было заметно по взгляду и голосу архангела

Илия кивнул.

- Ходят слухи, что на балу Ли Дзюань собирается продемонстрировать возродившихся.

Рафаэль догадывался. Последний доклад Джейсона, представленный после того, как возродившийся Ли Дзюань загнал его в угол и оторвал часть лица, говорил о постоянно усиливающейся армии оживленных мертвых.

- Нам нужно подготовиться к последствиям в случае распространения информации об эволюции Ли Дзюань.

- Мир содрогнется, - произнес Илия, в сумерках его голос звучал тихо. - И они станут немного больше нас бояться.

- Что не всегда недостаток. - Страх останавливал смертных от глупых поступков, не позволяя забывать, что в битве бессмертный всегда победит.

Аристократический профиль Илии вырисовывался на фоне оранжевого зарева заходящего солнца, а его золотистые волосы были словно в огне.

- Думаешь, это подойдет к данному случаю?

- Смертные непредсказуемы... они могут назвать творения Ли Дзюань чудовищами, а могут признать ее богиней.

Илия посмотрел за Рафаэля, потом на Ханну, вошедшую предложить еще вина.

- Рафаэль?

Он покачал головой.

- Спасибо, Ханна.

- Рада была предложить.

- То, во что Ли Дзюань превращается, - произнес Илия, после ухода Ханны, - часть меня боится того, что нас ждет в конце.

- Ты не хуже меня знаешь, что наши способности связаны с тем, кто мы есть. - Рафаэль до сих пор не мог понять природу своего нового таланта, откуда он произрастал, из какого источника, какого поступка? - И ты никогда не забирал первенца каждой семьи в деревне только чтобы продемонстрировать свою силу.

Илия был явно шокирован.

- Никогда не слышал такого о Ли Дзюань.

- Она уже считалась древней, когда я родился, да и когда ты. - Илия был старше Рафаэля на три тысячелетия. - Многие ее поступки сокрыты в глубине веков.

- Тогда откуда ты знаешь?

Рафаэль просто посмотрел на ангела.

Через какое-то время Илия кивнул.

- Об этом мало что говорит проведенное нами расследование. Что она делала с детьми, которых забирала?

- Некоторых очевидно превратила в своих смертных зверушек и поддерживала их жизни, пока они ее развлекали. Других отдала своим вампирам как источник пропитания.

- Что? - спросил Илия. - Не верю. - Его лицо превратилось в маску отвращения. - Дети неприкасаемые, таков наш самый священный закон.

Рожденные ангелы были редкостью, самой большой редкостью и каждый младенец был даром, но...

- Некоторые из нас считают лишь ангельских детей таковыми.

Под белой кожей Илии проглянули кости.

- А ты?

- Нет. - Рафаэль замолчал, выказывая жестокую честность. - Я угрожал родителям убить их детей. - Но независимо от поступков родителей, он ни разу не коснулся детей.

- В первую половину своего существования я делал тоже самое, - признался Илия. - Пока не понял, что от угроз до действия лишь шаг.

- Да. - Год назад, пребывая в тишине - спокойное, безэмоциональное, бесчеловечное состояние, вызванное определенным использованием силы - мрак в Рафаэле оценил жизнь смертного ребенка как песчинку. И это было пятно на душе Рафаэля, преступление за которое не просят прощения... потому что оно непростительное. Но больше он никогда не станет требовать что-то за жизнь ребенка.

- Тот, кто раскрыл зверство Ли Дзюань, - сказал Рафаэль, вновь задумавшись, кем он станет без Елены? - был свидетелем того, что высмеивало сомнения.

- Я видел тела. - Джейсон говорил напряженным до предела голосом, его татуировки светились ярко черным, а не привычным коричневым. - Крошечные, высушенные существа, которые она хранит, как сувениры.

- Почему они до сих пор не распались?

- После того, как их иссушили вампиры, она высушила тела. - Джейсон встретился взглядом темных глаз с Рафаелем. - Сир, в той комнате дети.

И даже сейчас Рафаэль не мог без отвращения об этом вспоминать.

Существуют вещи, на которые ты никогда не согласишься.

- Если бы Урам остался жить, - сказал он, говоря об архангеле, которого убил в ночь, когда вкусил амброзию, в ночь, которая превратила его в смертного, - он пошел бы тем же путём эволюции Ли Дзюань. Он устроил бы резню по всему городу, даже детей в колыбелях, списывая все на одного из своих вампиров.

- Ангел, который пытался уничтожить Ноэля. - Ярость Илии была похожа на тысячи кинжалов. - Уже на этом пути и нам не нужен еще такой в Совете.

- Нет. - Потому что пока ангел не займет должность, Совет не вмешивается, так долго, пока ангел, о котором идет речь, зверствует на своей территории, не вызывая проблем глобального масштаба.

Ни один архангел не смириться с вмешательством в его или ее сферу влияния.

- Ты видел девушек, которых Хариземнон берёт в свою постель?

- Слишком молоденькие. - Об этом ему сказал Веном, принесший эту информацию вампир - с цветом кожи близкому к жителям индийского субконтинента, незаметно проскользнул в пустынный зной на территорию Хариземнона. - Но он не переходит черту, из-за чего это остается внутренним делом.

Хариземнон был осторожен и не брал в постель девушек младше пятнадцати, объясняя тем, что во время его взросления пятнадцать лет для девушки крайний срок для замужества.

За исключением того, что девушки, которых он выбирал всегда выглядели моложе своих лет.

Но существовало много бессмертных, как и смертных, соглашающихся с Хариземноном, что архангел мог потакать своим неконтролируемым извращениям.

Илия посмотрел на Рафаэля.

- Титус говорит, что Хариземнон оскорбил девушку с его стороны границы.

- Я слежу за этой ситуацией... выглядит так, будто назревает война границ.

- У Титуса могут быть свои недостатки, но здесь я с ним соглашусь. Если Хариземнон нарушил границы, должен заплатить... и не распространять свои преступления на другие границы.

Рафаэль согласен, но даже Хариземнонм со всеми своими гадостями не был угрозой, которая неумолимо приближалась.

- Не уверен, что Ли Дзюань можно остановить.

- Нет. - Илия сжал губы в тонкую линию. - Даже если мы объединим силы, не сможем ее убить. - Он глубоко вдохнул. - Но мы опережаем события. Возможно она не станет играть с возродившимися на чужой территории.

- Возможно. - А возможно Ли Дзюань решила дать волю своей армии, став буквально воплощением полу-богини, коей уже считалась на своей территории.

Но эта богиня несет лишь смерть, ее возродившиеся пируют на плоти живых, а она наблюдает за этим со снисходительной улыбкой.

***

То, что ей приснилось этой ночью, как потом рассуждала Елена, было неизбежно.

Она чувствовала, как прошлое тянет ее назад окровавленными руками.

Она боролась и сопротивлялась, но оно тащило ее в темный коридор, по извилистой тропинке, которую в одно туманное лето камень за камнем выложил отец, в белоснежную кухню, которую ее мама держала в чистоте.

Маргарита стояла у островка.

- Bé bé [4] чего ты там стоишь? Иди сюда, я сделаю тебе шоколад.

У Елены задрожала нижняя губа, а ноги подкосились.

- Мама?

- Конечно, а кто же еще? - Она рассмеялась таким знакомым и душевным смехом. - Закрой дверь и не впускай холод.

Невозможно было не подчиниться и не захлопнуть дверь за собой.

Елена с удивлением воззрилась на свою руку, детскую маленькую, испещренную царапинами и порезами девочки, которая предпочитала лазить по деревьям, а не играть в куклы.

Она обернулась, ужаснувшись, что чудо исчезнет, напугавшись, что на нее будет смотреть чудовище.

Но наткнулась взглядом лишь на лицо Маргариты, в глазах которой был смех, когда она опускалась на колени перед Еленой.

- Почему ты такая грустная, azeeztee[5]? А? - Она заправила локон Елене за ухо длинными, заботливыми пальцами.

Маргарита знала лишь несколько слов на Марокканском Арабском, слабое воспоминание о потерянной в детстве мамы. Услышав одно из этих драгоценных воспоминаний, Елена убедилась в происходящем.

- Мама, я так по тебе скучала.

Мама поглаживала Елену по спине, прижимая к себе, пока она плакала, затем заставила себя отступить на крошечный шаг назад и посмотреть в столь любимое лицо.

Теперь же Маргарита выглядела печальной, в серебристых глазах стояли слезы горя.
- Мне жаль, bé bé, так жаль.

Сон разрушался, по краям комнаты начала течь кровь.

- Мама нет

- Ты всегда была сильной. - Мама поцеловала ее в лоб. - Я бы хотела уберечь тебя от грядущего.

Елена в отчаянии наблюдала, как разрушалась комната на подтеки темно-красной жидкости на стенах.

- Нам нужно выйти на улицу! - Елена схватила маму за руку, пытаясь вытянуть ее за дверь.

Но Маргарита не пошла, она стояла с жестоко-предупреждающим выражением лица, даже когда на ее босые ноги начала капать кровь.

- Готовься, Элли, это еще не конец.

- Мама наружу! Выйди на улицу!

- Ах, ché rie, ты же знаешь, что я никогда не покидала этой комнаты.

Рафаэль обнимал свою охотницу, пока она плакала у него на груди, ее уязвимость ножом резала его по сердцу. Он не мог найти слов, чтобы развеять ее печаль, но нашептывал ее имя, пока она наконец не услышала и узнала его.

- Поцелуй меня, Архангел, - произнесла Елена рваным шепотом.

- Как пожелаешь, Охотница Гильдии. - Запустив руку в ее волосы, он прижался к ее губам, доминируя над ней.

Елена не окрепла настолько, чтобы принять дикие глубины его голода, но он мог дать так необходимое ей забвение... даже если для этого нужен был контроль, сильно увеличивающий сексуальные муки уже грозящие довести до безумия.

Рафаэль не сделает ей больно, не возьмет то, чего она пока не в состоянии дать.

Уложив Елену на кровать, он прижался к ее телу, давая ощутить тяжелый вес его одержимости.
" Кошмары не властны над тобой, Елена. Ты принадлежишь мне".

Взгляд глаз цвета расплавленной ртути, наполненный бурей эмоций, встретился с его.
- Тогда возьми меня.

- Или я могу просто тебя ласкать. - Что и сделал, доведя лишь поцелуем, прикосновением рук, неумолимым желанием победить ее кошмары до крайней степени возбуждения

Ее тело увлажнилось от его пальцев, кожа блестела от пота, а глаза ничего не видели от страсти.
- Рафаэль! - она выгнула спину, когда наслаждение захлестнуло ее, а удовольствие от постоянных отказов стало порочным.

Рафаэль ощутил, как его кожа начала гореть, а член пульсировал от желания входить в неё до тех пор, пока это не станет всем, что она знала и видела.

Стиснув зубы, он спрятал лицо в изгибе ее шеи, борясь за контроль... и понял, что невероятное удовольствие отправило Елену в бессознательное состояние.

Глава 11

Прошло пять дней с тех пор, как Рафаэль любил ее, пока она не впала в милосердное забытье, Елена сидела в тихом, залитом солнцем саду.

С той ночи сны не возвращались, но она знала, что они ждут ее там за горизонтом, как шторм, с которым она не готова встретится лицом к лицу.

Если бы не манера Дмитрия доводить ее до изнеможения на тренировках, после которых ни на что не оставалось сил, ее мозг сам себя загнал бы в безумие, пытаясь сбежать от постоянного напряжения.

Поэтому казалось странным наступившее затишье в Убежище, словно нападение на Ноэля всего лишь помрачение рассудка.

Однако, гнев Рафаэля не уменьшился ни на йоту:

- Назарах отрицает свою причастность, - рассказал он прошлой ночью, лаская пальцами ее живот. - Я мог бы взломать его разум, но если он говорит правду, мне придется его убить и потерять одного из самых сильных ангелов на моей территории.

Елена сглотнула, услышав, с какой легкостью он рассуждает о вторжении в разум ангела, которого знакомый охотник описывал ей, как " монстра, который, скорее всего, с улыбкой затрахает тебя до смерти".

- Назарах восстанет против тебя?

- Также поступила бы и ты, Елена, если бы я сотворил с тобой то же самое. - Его рука поиграла краем ее трусиков. - У меня должны быть доказательства... или я наверняка лишусь не только его лояльности, но и поддержки других могущественных ангелов.

Она схватила его за запястье, сжала. Всегда он отступает. Ее тело хотело, чтобы он остался.

Но предупреждение в его взгляде и темная страсть давали ей знать, что она еще не готова, не достаточно сильна. Пока.

- Он тебе необходим, чтобы удержать власть?

Рафаэль накрыл рукой ее живот, наклонив голову, чтобы коснуться ее губ ленивым поцелуем, от которого у нее подогнулись ноги в простынях. Небольшое облегчение, лишь слегка ослабившее острый голод.

- Нет.

Прошло две долгие секунды, пока она выровняла дыхание и ответила:

- Тогда?

- Он нужен людям, Елена. - Почти нежное напоминание.

Она видела кошмары, от которых Рафаэль пытался ее оградить.

- Единственная причина, почему большинство вампиров не одержимы жаждой крови- ангелы не спускают их с короткого поводка.

- Даже архангел не может контролировать каждого вампира в пределах своих границ. Мне придется убить их, если они станут жаждать крови.

Приподнятая бровь.

- Твои глаза мрачны. Что ты знаешь о Назарахе?

- Один охотник не так давно выполнял работу для него. - Эшвини категорически отказалась возвращаться в Атланту, когда ей предложили там другую, совершенно постороннюю работу. - Она рассказывала, что в его доме постоянно раздаются крики, и столько боли, что можно сойти с ума. Он взял в свою постель двух вампирш только для того, чтобы наказать их мужчин.

- Вампиры сами выбрали вечность, когда решили стать Избранными. - Шелковый ответ.

С этим не поспоришь. Даже ее сестра, Бет, стремится в Кандидаты, хотя и знает о жестоком наказании, которое вынес ее муж от рук ангела, его хозяина.

- Ты доверяешь Назараху?

- Лжет он с легкостью, но вовсе не единственный столь высокого о себе мнения, который верит, что может стать архангелом.

- Кто еще находится сейчас в Убежище или был в это время? - Они пришли к общему мнению, что заказчик должен был быть неподалеку, чтобы иметь возможность наблюдать- упиваться зрелищем- за результатом. - Дахариель?

Равнодушный взгляд, напоминающий о хищной птице, чьи крылья он носит, говорил о холодном рациональном уме, который оправдает все, что ведет к успеху.

Кивок.
- Еще Анушка, дочь Нехи, несколько недель провела здесь.

Неха, королева ядов, змей.

Вздрогнув от мысли, на что способны ее отпрыски, Елена взяла одну из книг, которые ей дала Джессами, и вернулась из воспоминаний в настоящее, к очарованию окружающего пейзажа.

Она никогда не отыскала бы этот таинственный сад без помощи синекрылого ангела, растянувшегося рядом с ней.

Полевые цветы расцвели с дерзкой пышностью, радостно окружив мраморную беседку, где они сидели.

Сама беседка была хоть и простой, но элегантной - четыре колонны поддерживали украшенную резьбой крышу, полностью имитирующей шелковый арабский шатер.
- Слишком холодно для цветов. - Елена коснулась ярких оранжевых лепестков, задевших ее бедро, когда она уселась, свесив ноги через край.

- Цветы начали цвести неожиданно месяц назад. - Пожал плечами Иллиум. - Мы рады им- зачем оспаривать такой подарок?

- Я поняла тебя. - Открыв книгу, она расправила крылья на прохладном мраморе. Мышцы становились сильнее с каждым днем и больше не казались тяжким грузом, но естественным продолжением ее тела. - Здесь говорится, что войны между архангелами начинались из-за споров о территории.

Иллиум выпрямился, сменив расслабленную позу, его волосы спутанной массой нависали над глазом:

- Это подправленная версия для детей, - ответил он, откидывая пряди с лица. - Правда, как всегда, более человечна. Все войны начинались женщиной.

- Неужели? - Она даже не скрывала своего скептицизма.

Ангел проказливо улыбнулся:

- Я собираюсь полетать. Зови, если понадоблюсь.

Елена наблюдала, как он подошел к краю скалистого утеса и взмыл вверх вспышкой серебристо-голубого. Затем, нахмурившись, подумала:

" Рафаэль".

Ответ пришел через долю секунды.

" Да, - произнес он, - войны начинались из-за женщины".

Она чуть не порвала страницу в своей руке.

" Как долго ты подслушиваешь? "

Он ни разу не принуждал ее действовать против воли с тех пор, как они молчаливо понимали друг друга высоко в Убежище, но это - насилие над ее мыслями, ее секретами- так же неприятно.

Может быть, даже хуже. Потому что она доверила ему свою боль, выбрала его, чтобы раскрыть перед ним ту часть себя, которую крепко скрывала.

" Мы единое целое, Елена".

" Я так не думаю".

Если бы это действовало в обе стороны, то она могла бы принять такое положение дел. Но все не так. Слишком упорно боролась за право быть тем, кто она есть, чтобы теперь уступить. Глубоко вздохнув и собрав все силу воли, охотница мысленно разорвала связь.

" Елена, что ты... "

Внезапная тишина.

" Рафаэль? "

Ничего. Запах дождя у нее в голове исчез. Запах, который она не замечала, пока он не пропал.

Это была не головная боль, не сразу, но после часа чтения о войнах у нее появилось чувство усталости.

В книге говорилось, что Титус объединился с Нехой и Надиель, в то время, как Кэризмнон дрался бок о бок с Антоникусом. Ли Дзюань держала нейтралитет.

- Надиель, Антоникус, - произнесла Елена про себя, никогда не слышав раньше этих имен.

Потерев пульсирующие от боли виски, она перевернула страницу. От четкого изображения у нее перехватило дыхание. Лицо женщины поражало своей чистотой, глаза светились невероятной голубизной, Елена видела подобные только у одного существа, ее волосы темны, словно ночь... такие же темные, как у Рафаэля.

" Калиана, - прочитала она. - Архангел Шумера".

Пронзительная боль внизу шеи дала знать, что пора опустить ментальный щит. Она и так держала его поднятым намного дольше, чем смогла бы, если бы была смертной, но все равно недостаточно долго- поэтому ей нужно поберечь силы и использовать его для тех секретов, которые она не хочет выставлять на показ перед всем миром и даже перед самой собой.

Но аромат ветра и дождя не вернулся тотчас. Правда, появился другой.

Экзотичный запах чувственного мускуса с легкими нотами редчайших орхидей.

В то же мгновение она поняла, что он был не у нее в голове. А витал в воздухе вокруг нее.

Нахлынул адреналин, Елена уронила книгу и встала, когда Микаэла приземлилась перед ней.

Ее внешность поражала. Как бы Елена ее недолюбливала, но от правды не убежишь.

Крылья Микаэлы восхищали роскошным бронзовым цветом, ее тело изумляло совершенными изгибами и впадинами. А ее лицо... не было более потрясающего зрелища в мире.

- Вот те раз, - пухлые губы сложились в улыбку, от которой Елена пожелала, чтобы у нее при себе было оружие, - я нашла, где прячется мышка Рафаэля.

Архангел вошла в беседку, ее крылья окрасились янтарным цветом, благодаря заходящему солнцу.

Она была одета в обтягивающие бежевые брюки, ее " топ" состоял из единственной полоски мягкой белой ткани, которая обвивала ее шею, образуя петлю, и пересекая крест на крест ее грудь, а затем завязывалась в узел под крыльями. Просто, сексуально, соблазнительно.

Елена отлично понимала, какого рода приглашение подразумевалось. Ее руки сжались в кулаки, привычная ревность и гнев окрасили ее лицо, горло перехватило от еле сдерживаемых чувств.

- Не знала, что ты так мною очарована.

Глаза Микаэлы сузились:

- Ты теперь ангел, охотница. А я твоя госпожа.

- Навряд ли.

Архангел глянула на книгу:

- Тебе надо держаться этой компании и в будущем. Полу-ангел тебе как раз подходит по статусу.

Услышав, как Джессами - умного, доброго, мудрого - так унизительно обзывают, Елена разъярилась:
- Да она в десять раз более женственна, чем ты будешь когда-либо.

Микаэла махнула рукой, словно мысль об этом настолько смехотворна, что не стоит даже упоминания:
- Ей три тысячи лет, к тому же она проводит свои дни запертой вместе с пыльными томами, только калека может ею увлечься.

- А вот Гален находит ее более, чем очаровательной. - Это был выстрел в воздух.

Но он достиг цели.

- Гален - щенок, который до сих пор не научился выбирать себе врагов.

- Он тоже тебя отверг? - Поддела Елена, осознавая, что провоцирует архангела. - Ну, конечно же, он, должно быть, взял пример со своего сира. - У нее перехватило дыхание, когда она пролетела по воздуху и врезалась в мраморную колонну с другой стороны беседки.

Было адски больно, но, кажется, ничего не сломано.

Это случилось во время удара. Ледяная хватка страха.

- Где Иллиум?

- Он занят. - Насмешливо улыбаясь, архангел подошла ближе, каждое ее движение дышало чувственностью. - У тебя идет кровь, охотница. Какая же я неуклюжая.

Елена почувствовала металлический привкус крови на губах, но глаз с Микаэлы не сводила. Она хорошо понимала, эта сука играет с ней и пришла сюда не просто так.
- Если ты навредишь ему, Рафаэль отомстит.

- А если я покалечу тебя?

- Я дам сдачи, - и ударила правой ногой по колену Микаэлы.

К ее удивлению архангел упала. Но это было больше от неожиданности, подумала Елена, потому что Микаэла тут же вскочила, а ее глаза светились изнутри.

- Полагаю, - произнесла архангел тем тоном, который странно напомнил Елене голос Урама, полный садизма, - я захочу узнать, что сделает Рафаэль с теми, кто посмеет тронуть его маленькую игрушку.

Елена нажала на курок пистолета, который успела вытащить после того, как Микаэла упала. Ничего не произошло. Затем ее пальцы разжались, один за другим, и оружие грохнулось на мраморный пол.

В тоже мгновение что-то ударило ее в грудь, но когда она посмотрела вниз, то ничего не увидела. Сердце бешено забилось в панике.

Секундой позже показалось, что тонкие пальцы - сильные, со смертельно острыми ногтями- сжались вокруг ее сильно бьющегося органа, сдавливая его, пока кровь не заполнила рот и не потекла по подбородку.

Микаэла почти веселилась:

- Прощай, охотница.

Справа от себя Елена заметила вспышку голубого, это был Иллиум, его крылья покрывала кровь. В тот же миг способность чувствовать вернулась к ее пальцам.

- Сука. - Беззвучно прошептала она, чтобы отвлечь внимание, пока вытаскивала нож, спрятанный в заднем кармане брюк.

Схватив его со всей имевшейся у нее упрямой решительностью и игнорируя боль, игнорируя текущую изо рта кровь, метнула в архангела.

Микаэла вскрикнула, рука безвольно упала, когда клинок вонзился в ее глаз.

Тот час всепожирающее пламя охватило беседку, но это Микаэла бесчувственной массой врезалась в заднею колонну, не Елена.

Сквозь слезившиеся от тумана глаза Елена разглядела Рафаэля, его руки светились смертельным сиянием ангельского огня.

Она сплюнула кровь:

- Нет. - Хрип, который никто не смог бы услышать. - Рафаэль, не надо, она того не стоит.

Он убил Урама, потому что это нужно было сделать, но лишив жизни другого архангела, он потерял частичку себя.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒