Заговоры Пудожскаго уѣзда Олонецкой губерніи. 3 страница

73. Стану я, раб Божэй Иван, благословесь, пойду перекрестесь из дверей в двери, из ворот в ворота, выду в цисто полё, стану под востоцьную сторону. Ис под востоцьной стороны по пути дороги бижыт конь карь, сей целовек стар, дёржыт он острую саблю и россикаёт белой камень. В белом камни воды нет, и в мёртвом тили руды нет, так бы у раба Божья [имя] не была ни щипота, ни ломота, ни болета, ни опухоль, ни скорбь, ни болезнь великая. В три дни, в три часу, во веки веком. Аминь. — Враниковское.

С. 206

74. Стану я, благословесь, пойду я перекрестесь из дверей в двери, из ворот в ворота, выду я в цистоё полё, выду на путь дорошку шырокую, стрицю самого Исуса Христа, Сына Божья. Шол Исус Христос и нёс в руках востру саблю и уранил Он сам себе по белой руки. Не слышал Он сам себе ни скорби, ни булезни, ни щипоты и не опухоли, ни бурой крови и не горецёй и раны, и веки пувеку. Аминь. [Три раза. ] — Рѣ ка Кена.

75. Стану раб Божэй, благословесь, выду перекрестесь из дверей во двери, выду в цистоё полё, в цистом поли сер камень, на сером каменю сидит красна девиця, с вострым ножом. Ета красна девиця ударит вострым ножом, и не будёт и ни крови и ни руды и ни щипоты у раба у Божья (Трожда плюнуть. ). — Рѣ ка Кена.

76. Стану я, раб Божэй, благословесь, пойду перекрестесь, выду в цисто полё. В цистом поли на путе на дороги jъдё Адам на коне, визё мёртвоё тело в тороку. У этого мёртвого тела нет ни крови, ни щипоты. Так бы и у меня, раба Божья, не было ни крови, ни щипоты. Век пувику, отыни дувику. Аминь. — Враниковское.

77. Стану я, раба Божья, благословесь, пойду перекрестесь, выду в цистоё полё, на путь на дорогу. По той пути по дороги идёт Пресвятая Богородиця, нисёт святую воду, крофь оммыват, щипоту унимат, белым полотенцём крофь оптират. Крофь постановлеё и щипоту унимаё, рану зажывлеё. Во имя Отца и Сына а Святого Духа. Аминь. — Враниковское.

78. Стану я, раб Божэй, благословесь, пойду я перекрестесь из двирей дверьми, выду я в цисто полё, погляжу на востоцьню сторону. На востоцьнёй стороны всекіи жыдовья колья тесали, истинного Христа кололи, пинали, всекіи раны давали. У истинного Христа не крофь не бижала, ни щипота и ни грыжа. Так жо бы у раба Божья [имя] крофь не бижала, ни щипота и ни грыжа. — Ундозеро.

79. Стану я, раб [имя], перекрещуси, выду я из избы дверями, из двора воротами, выду в цисто полё, в востоцьную сторону, к Окіяну морю. У Окіяна моря стояло кипарисное древо, где жыды, жыдища Христа роспинали. У Его крофь не тёкла, рана не болела, и кось не щипела, во веки веками. Аминь. На Амини сам Сус Христос и сама Цариця Нибесная. Господним Духом, жолезным тылом, будьти, мои слова, крепки, крипци булатнёго ножа. — Ундозеро.

80. Iидё ангел на кони, сикёт и рубит мёртвоё тело и серой каминь, в мертвом тили душы нет, в камни воды нет, так у раба Божья руды нет. Век пувеку. Аминь. — Ундозеро.

81. Господи, благослови, свет храброй Егорій, научи миня добрых слов говорить, щипоту и ураз уговаривать! Около синёго, сольного моря jиздит бел человек, под им конь белой, дёржыт в руках копьё и булат. Пріехал с копьём и булатом, ударил белой каминь, из суха каминя воды нет, из суха дерева воды нет, у такого-то раба руды нет. — Ундозеро.

С. 207

82. Ехала баба по рики, дёржала палку в руки, палкой помахивала, крофь заговаривала. Веки пувеки, отныни дувеки. Аминь. — Почозеро.

83. Баба шла, собаку вёла, собака запнулась, и крофь заткнулась у раба Божья. Веки пувеки. Аминь, аминь, аминь. — Почозеро.

84. Куриця тяпб, по улици брёла, куриця запнулась, и крофь заткнулась у раба Божья. Веки пувеки. Аминь. — Почозеро.

85. Курица бежала, бежала, запнулась, крофь заткнулась. — Село Красное.

86. Возьму, раба Божья, булатнюю иголку и шолковую нитку, зашью у раба Божья эту рану булатнёй иголкой, шолковой ниткой, штобы тело не болело и кости не щимили и крофь не канула. Прилитили серые гуси, утащили булатнюю иголку и шолковую нитку. Клюць и замок моим словам. — Почозеро.

87. Стану я, раб Божэй, благословесь, пойду я перекрестесь из дверей дверьмы, из ворот воротами, по пути по дороги, в цисто полё, в цистом поли синё морё, в синём мори биллатарь каминь, на этом камини сидит старой старець, тоцит свою вострую саблю. Испод этого латаря каминя тикё рика кровеная. Этот старой стариць jидёт по этой рики и сикёт и рубит мёртвыи тилиса. С этых тилёс кроф не тикёт и не канёт, так у раба Божья кроф станёт. Этым словам и дилам есь клюць и замок, положу я клюць и замок в Окіян морё, под биллатарь каминь. Во веки векоф. Аминь. — Колодозеро.

88. Восстану, раба Божья, благословесь, пойду перекрестесь из двирей в двири, из ворот в ворота, с ножом, с топором, с пилой, долотом, г белому каминю, 3) этот каминь роспилю и россику и роздроблю и роздолочю. От ёго не идё ни кроф, не руда, ни в косьях щипота; так бы у раба Божья не шла ни кроф и не руда и ни в косьях щипота, от роженія до винценія, от винценія до жызни конценія. Аминь моим словам. — Колодозеро.

89. Стану я благословесь пойду перекрестесь, выду я в цистоё полё. По цистому полю, по шырокой дороги бижыт конь карь, на ём сидит седок стар. Ты, руда, стань. Во имя... Духа. Аминь. — Водлозеро.

90. Стану, раба Божья, благословесь, пойду перекрестесь из дверей в двири, из ворот в ворота, выду в цисто полё. По цистым полям, по зилёным лугам jидё баба по рики, визёт мёртвого цёловека. Из мертвого нет ни крови, ни руды, ни щипоты, так бы у раба Божья не было ни крови, ни руды ни щипоты. — Почозеро.

91. Конь карь сам пал, нет ни раны, ни руды, ни болезци, ни щипоты, так бы у раба Божья не была ни рана, ни руда, ни болезнь, ни щипота, во веки векоф. Аминь. Господи Божэ, благослови раба Божья добрых слов говорити для всеких притц, призоров, для витряных переломов,

С. 208

для переполохов, для отцёвых дум и для матириных и для своих дум, имя рек. Во веки векоф. Аминь. — Почозеро.

92. Стану я, раб Божэй, благословесь и пойду перекрестесь и выду из ворот в ворота, в цисто полё, в шыроко роздольё. И стоит Окіян морё, в Окіяни мори Окіян каминь, и в Окіяни камини выросло три тристинки. И возьму я эты три тристинки в белы руци и стану бить по Окіяну каминю. У Окіяна каминя нет ни крови, ни руды и не щипоты, так штобы у раба Божья не было ни крови, ни руды, ни щипоты. Аминь моим словам. — Почозеро.

93. Я, раб Божэй, выстал благословесь, пошол благословесь и перекрестилсы, матерью прощон, отцём благословлён, вышол в цистоё полё в цистом поли тикё цёрная рика. По этой рики jидё зарежанной муж. У этого мужа нету ни руды и не щипоты. Замок в стену, а клюць в морё, отыни дувеку, аминь пувеку. — Кенозеро

94. Как истиной Христос пошол на роспятіё, ни боялсэ Ён ни щокоты, ни ломоты, и ни пустил ис сибя руды, так бы раб Божэй не боялсэ ни щокоты, ни ломоты, и ни пустил ис сибя руды. Веки пувеки, отыни дувеки. Аминь. — Враниковское.

95. Раб Божэй [имя] у рабой Божьёй [имя] кровь заговариваю, кровь заговариваю. Стань, крофь и руда, поджыльня щипота! Век пувеку, отыни дувеку. Аминь. — Кенозеро.

96. Стану я, раб Божэй, благословесь, пойду я перекрестесь, выду из ызбы дверами, из двора воротами, выду я в цистоё полё. Там стоит дуп сухо древо, на этом дубу сухом древи сидит птиця, цёрной ворон, и дёржыт в зубах иглу булатную и нитку шолкову, и зашываёт и затягаёт кожу с кожой, мясо с мясом, сустаф с суставом. Как от этого дуба кора не отпадёт, так бы не было у раба Божья не руды и не щипоты, не кровавой раны. Вовеки, аминь. — Кенозеро

97. Стану я благословесь, пойду я перекрестесь из избы дверьми, из синей синьми, из двора воротами, выду я в цистоё полё. В цистом поли жыдовья колья тесали, Христа кололи, пинали, всекіи раны придавали. У света у истинного Христа крофь и руда ни бижала, ни щипота, ни грыжа не брала; так жо бы у раба [имя] крофь и руда не бижала и не щипота, ни грыжа не брала, не на вётху, не на нофцу, не на мёжах, не на всех на четырёх четвертях. Пусь мои слова востре булатнёго ножа, пусь моим словам ключь и замок, во веки векоф. Аминь. — Ундозеро.

98. Едёт ангел на коне, визёт саблю на голе, хочёт сичь мёртвоё тело. В мёртвом тили нет ни крови, ни воды, ни опухоли, ни щипоты; так бы у раба Божья человека не было бы ни крови, ни воды, ни опухоли, ни щипоты, во веки векоф. Аминь. — Село Красное.

99. Стану благословесь, пойду перекрестесь из избы двирямы, ис синей воротамы в цистоё полё, в цистом поли стоит щелья [«скала»], На щельи дивиця, золотые пяла, шолковые нитки, и шьёт, пошываёт, кровавы раны зашываёт, кроф и щипоту установлаёт. Jидё в мори цярь,

С. 209

под им конь стар; ты, руда, стань! Колько в камини воды, только в мёртвом руды. Во веки векоф. Аминь. — Водлозеро.

100. Стану я, раба Божья, благословесь, пойду перекрестесь из ызбы дверями[4], из ворот воротами, выду я в цисто полё. В цистом поли Окіян синё морё, в Окіяни синём мори бел остроф, на билу острову Лип камень, на Липу каменю сидит Олёна царевна, шьёт, пошываёт иголкой безушкой, ниткой шолковой, зашыват и затягат свежую рану и становит горецюю крофь, унимат щипоту и болезну. Литит из-за синёго моря орёл, потфатил иголку бизушку, понёс цирес синёё морё, обронил в синёё морё, потфатили морьскіе раки, унесли в морьскую поцинку, зашывать и затягать свежую рану, становить горецюю крофь, унимать щипоту и болезну у раба Божья, отныни пувики. Аминь. — Корбозеро.

101. Стану я, раб Божэй, благословесь, пойду перекрестесь, выду в цистоё полё, в цистом поли синё морё, в синём мори дикой остроф, в диком острову синёй каминь, на синём камини сидит красна дивиця, дёржыт в руках золотую иглу, дергиват шолковую нитку, зашыват, замыват у раба Божья кожу с кожой, жылу ж жылой, кось с косью. Ты, руда, стань, кось, не боли, щипота, не боли! (Три раз. ) — Салмозеро.

102. Стану я благословесь, пойду перекрестесь из дверей во двери, из ворот в ворота, в цистоё полё, в шыроко роздольё. В цистом поли, в шыроком роздольи тикё рицька Выстрая, в этой рицьки Выстрой лежыт синёй камишок, на этом камишку сидит мать Присвятая Богородиця. Она зашыват кожу с кожой и жылу ж жылой и кось с косью, и она зашыват и затегиват, штобы кровь ни бижала и щипота не щипела у раба Божья. — Ундозеро.

103. Пойду я в цистоё полё, в цистом поли тикё рицька, на этой рицьки каминь, на этом каминю Прицистая Мать Богородиця. Я молюси и корюси. Матушка Присвятая Богородиця, дай мне шолкову нитку и золоту иголку зашыть и заговорить у раба Божья кроваву рану. — Ундозеро.

104. Стану, раб Божэй, благословесь, пойду перекрестесь в чистоё полё, в шыроко роздольё. В чистом поли, в шыроком роздольи есь ричька быстрая, в той ричьки быстрой есь синей камишок, на синем камишку сидит Причистая Матушка Богородица. Она зашыват, уговарива шолковой нитоцькой, булатьнёй иголоцькой. Я прихожу к Матушки Маріи: Матушка Марія, и дай мне шолкову нитку и булатьню иголоцьку зашыть и уговорить у раба Божья на белом тили, штобы у этого человичька никогды не шла матушка крофь из бела тела, не знал бы он никакой устали, ни пристали. — Ундозеро.

105. Восподи Боже, благослови! Стала я благословесь, пошла я перекрестесь, пошла я и́ з-ызбы дверьми, из ворот воротами, вышла я в цистоё полё, пришла я к синему морю. На синем мори стоит остроф, на етом острову лежыт камень дрегучій (? ), на этом каменю сидят три дивици, зашывают кровавы раны. Остойси, моя рана, ни велика, ни мала, с наи,

С. 210

гольные уши, штобы дух не прошол. Будьте, мои слова, крепки и ёмки — отыни до веку! Аминь. — Село Красное.

106. (Уразны слова. ) Стану я благословесь, пойду перекрестесь, выду в цистоё полё. В цистом поли синёё морё, в синим мори синій каминь; стоит там Соборня церьковь. У этой церькви есь клюци крепки, замки плотны на щипоту и на ломоту, штобы ни щимило и не болело у рабы Божьёй, век пувику, отыни дувику. Аминь. — Враниковское.

Укушеніе змѣ и.

107. (Говорить над водой и пересикать ножыком на крест. ) Стану я, раб Божэй, благословесь, пойду перекрестесь, выду я в цистоё полё. В цистом поли есь староё мижыщо, староё мижыщо, староё мижыщо, в старом мижыщи [три раза] е лютоё гнездыщо [три раза], в цистом гнездыщи [три раза] е лютоё зміищо [три раза]. Мои слова зляе жлала и жыгала [три раза]: заговариваю у раба Божья клёф и болизну и зміиную рану [три раза]. Во Кіеви намотроф (? ), и заговариваю у раба Божья на век пувеку, во веки. Аминь. — Кенозеро.

108. [На воду въ мѣ дной посудѣ. ] Святые Егорій Храбрый, и спаси, сохрани раба Божья ото всех от двенатцети змій, и от серой, от белой, от красной, от синей, от цёрной, от травянной, от водяной, от земляной и от лётуцей и от ходуцей, от хлевной, от дворовой (Трожда). — Кенозеро.

109. Стану я благословесь, пойду перекрестесь, выду я в цистоё полё. В цистом поли под востоцьной стороной анделы и арханделы, сама Мать Присвятая Богородиця, Олёксандр Киньской и Невской и Ошевеноской. Я вам покорюсе и помолюсе, науцити миня добрых слов говорить, змія заговаривать, сала зажымать. В Кіеви змея и в Пещоры змей, у змея в мори, а у миня в роти вода. Отыни до веку. Клюць и замок моим словам. Аминь. — Почозеро.

110. (Взеть зубами от ивы лыка, а из байны дресвяной каминь, и штобы на пальци было серебряноё кольцё, и натереть больноё место у скотины. ) От ив лыка, от каминя искра, от серебра цистота, от сія жывотинки [по шерсти] опухоль. Гад домовой, гад дворовой, гад улицьной, все три гада, полетите за синё морё к цярю Санталу, у цяря Сантала всех рыб нажарено, и щук напецено, наварёно: пейте, еште и лопайте, тресните! — Кенозеро.

111. [На воду, которой потомъ промываютъ укушенное мѣ сто. ] Стану я, раб Божэй, благословесь, пойду перекрестесь из дверей в двери, из ворот в ворота, выду в цистоё полё. В цистом поли Окіян морё, в Окіяни мори гадовищо, жыгалищо, мидиница и золизиница и змій и змія в мори, у них вода в роти, не могли не пушить и не палить ни камня, ни моря, ни жолеза. И так мою милую скотинку [по шерсти] не могли не пушить и не палить и вперёт опухоли не дать, век и по веку, отныни до веку. Моим словам клюць и замок. Аминь, аминь, аминь. Моим словам клюць и замок. Аминь. — Враниковское.

С. 211

Зубная боль.

112. Восподи Божэ, благослови. Стану я благословесь, пойду перекрестесь к чистому озерку. У этого озерка стоит куст, у етого куста стоит каминь, ис-под етого каминя выскочит щука. Я спрошу у тебя, щука, щука, у тебя зубы не болят ни утренню зорю, ни вечернюю пору, ни полуденную. Так бы у раба у Ивана зубы не булили ни[5] утренню зорю, ни вечерню пору, ни полуденную. На етом каминю ни держутса ни вода, ни земля, ни ростёт ни муравая трава, и так бы у раба у Ивана не держилась эта болесь ни утренню зорю, ни вечерню, ни полуденную. Амин, амин. — Село Красное.

113. Стану я благословесь, пойду перекрестесь из избы дверьми, из двора воротами по пути по дороги. На пути на дороги лежыт стар старицёк, сто тритцеть лет на одном боку. Я спрошу етого старицька: Стар старицёк, ты лежыш сто тритцеть лет на одном боку, я спрошу тя, молюсе и корюсе, баливали ли у тя зубы и скулы и действа (? ). Он отвицяё: «У миня век не баливали зубы и скулы и действа. » Я вам молюсе, так бы у миня, раба Божья, штобы ни болили у миня зубы и скулы и действа, штобы ни шывилило. Отныни и до века и векоф. Аминь. — Село Красное.

114. У Адама да у Евги зубы не болят, не тоснут, и у меня у раба Божья и не болите и не тосните днём по солнышку, и ноцью по мисицю, и утряной порой и вецернёй зорёй, и аминь (Трожда). — Рѣ ка Кена.

115. Стану я, раб Божэй, благословесь, пойду перекрестесь, выду в цисто полё. В цистом поли на путе на дороги jидё Адам на коне, визё мёртвоё тело в тороку. У етого мёртвого тела щоки не пухнут, и зубы не болят, так бы и у тебя, раб Божэй, щоки не пухнули и зубы не болили, век пувику, отыни дувику. Аминь. — Враниковское.

116. Стану я, раб Божэй, благословесь, пойду перекрестесь из избы дверьми, из ворот воротами, выду я в цистоё полё. Выкаталсы ясной мисець из-за тёмного лесу, из-за высоких гор. Я спрошу у ясного мисиця: Не болят ли у тя зубы, не щемит ли алакоф? «Нет, говорит, не боля зубы, не щемит алакоф». Так жо у моёго младенця не болити, зубы, не щеми алакоф. [Три раза. ] — Ундозеро.

117. Стану... В цистом поли мне стрититси раб Божэй Филатей. Спрошу я раба Божья Филатія: Не боля ли зубы, не щемит ли алакоф? «Нет, говорит... [Кончается также, какъ и предыдущій. ] — Ундозеро.

118. Мисиць ты, мисиць, младой ты мисиць, выкатилсы, мисиць, из-за крутых гор, из-за тёмных лес, стритил ты, мисиць, первого человека Адамья. У Адамья зубы не болили никогды, ни зимой, ни летом, ни кутни, ни передни, ни середни. Такжо бы у раба Божья зубы не болили, ни кутни, ни передни, ни середни. — Ундозеро.

119. (На мисець выходя и смотря на ёго. ) Каин убил первого человека Абеля. У ёго зубы не болили и кось не щипела, во веки веками. Аминь. На амини сам Сус Христос и сама Царица Нибесная, Господним Духом,

С. 212

железным тылом. Будьти, мои слова, крепки, крипце булатнёго ножа. — Ундозеро.

120. [На соль или сахаръ. ] Мисиць, ты мисиць, катилсы по всей Расіи и видел ты, мисиць, и жывых и мертвых. У мёртвого зуби не болили и не щемили, и зубныи церви не тоцили. Так бы у раба Божья зубы не болили и не щемили и зуби, церви не тоцили. Вики пувики, отыни дувики. Аминь. — Почозеро.

121. Мисець, ты мисець, млад ты полуноцьной, ходиш ты, мисець, по всей земли и много ты видиш жывых и мёртвых, и у мёртвого не болят зубы и не щемя щоки и не тоцит червь зубная. И так бы у раба Божья не болили зубы, ни щемили щоки и не тоцила червь зубная, ни днём и не ноцью, ни поутру, ни вецером и ни в какой цяс и ни в каку минуту. [Три раза. ] Аминь. — Почозеро.

122. Выстану благословесь, пойду перекрестесь из двирей в двири, из ворот в ворота, в цистоё полё, пойду по цистому полю, приду к синёму морю. В синем мори лежыт белой каминь, на этом каменю мёртвые тила сикут и рубя. У их зубы не боля и не щемя ни поутру и ни днём и не вецером и не ноцью. Так бы у раба Божья зубы не болили, не щемили, ни поутру и ни днём и не вецером и не ноцью, отныни до века. Аминь моим словам. — Колодозеро.

123. [На луковицу или на соль. ] Стану, раба Божья, благословесь, пойду перекрестесь из двирей в двири, из ворот в ворота, по пути по дороги в цистоё полё. И стрицю я двух братоф и двух Фефилатоф, и помолюси я и покорюси я: Ай жо ви, два брата и два Фефилата, и ходите вы по всем землям и по всем сторонам, и сходите вы на онной свет к Онтипу г зубному. Как у мёртвого зубы не боля и кожы не тйнё и кости не ломит, так бы у раба Божья зубы не болили, кожы не тянуло и кости не ломило, отыни и до веку век по веку, от рожденія и до крещенія и от крещенія и до винценія и от винценія до конценія, вовеки векоф. Аминь. — Колодозеро.

124. [На соль, сахаръ или луковицу. ] Матушка Присвятая Богородиця, жона мироносниця, заложаша, замыкаша золоты клюци. Так замкни и заложи зубную болесь, штобы зубы не болили и щоки ни щемили у раба Божья, во веки векоф. Аминь. — Колодозеро.

125. Выстану благословесь, пойду перекрестесь, выду в цисто полё, пойду по пути по дороги. Идё мертвець по дороги. «Што у тя, мертвець, болит, в роти зубы не боля-ли? » — «Ништо у мня не болит, и в роти зубы не боля. » Так бы у раба Божья в роти зубы не болили, век и пувики викоф. Аминь. — Салмозеро.

126. [На вино или сахаръ. ] Стану я благословесь, пойду перекрестесь, отцём прощона, матушкой благословлёна, на добры дела поучёна. Заговариваю, раба Божья, у раба Божья зубную скорбень и болезень, штобы эта зубная скорбень и болезень не тронула и не вередила никакой бы жылы и никакой бы кости и не зубных кореньёф. Тут Окіян морё, в Окіян

С. 213

мори Окіян остроф, в Окіян острову Окіян каминь, и конь крепок и ёмок, и тонь бы крепки и ёмки мои слова бы были рабу Божью. Век повеку, отныни и довеку. Аминь, Господь. — Водлозеро.

127. Стану я благословесь, пойду я перекрестесь, отцём благословлёна, матерью прощона, выду я в цисто полё, в шыроко роздольё. В цистом поли jидё сам Исус Христос и с Матушкой Присвятой Богородицей и ж жоной Мироносницей, и припадат к матушки сырой земли и спрашыват свет истинной Христос у мёртвых косьёф, не боля ли суставы и ни скумнут ли косьё. Отвицяют мертвым косьё: «Не боля суставы и не скумнут косьё и притця, призор никогды не жывё». Так жо у раба Божья не болили бы зубы, не скумнули бы косьё. Во имя... — Корбозеро.

128. Стану я, раб Божэй, благословесь, пойду благословесь и перекрестесь, матерью прощон, отцём благословлён, на добры дела. Пошол из дверей дверьми, из ворот воротами и вышол в цистоё полё. В цистом поли Екіян морё, в Екіяни мори Екіян камень, на этом каменю Екіян остроф, на этом острову стоит Давыдов дом. Под этим домом много похоронено мёртвых мертвецёф, у этых мертвицёф ни боля зубы, ни щемя щоки. И так бы там у раба Божья[6] не болили бы зубы, не щемили бы щоки. Клюць, клюць, камень, плотно замкнуто, крепко заложоно, мои слова, отыни и довеку и аминь пувеку. — Кенозеро.

129. (На соль, и солью нашоркать зуб. Три разб говоря. ) Мисець новець и в земли мертвець и камень нутрець, когды эты три вещи вместо сойдутсе, тогда у раба Божья зубы розгниютсе. Этым трём вещам в ми́ стях не бывать, у раба Божья зубам не баливать. Вики пувики, отныни дувики. Аминь. — Враниковское.

130. Стану я благословесь, пойду перекрестесь, выду я и́ з-избы двереми, из двора воротами, и вижу я Адама и Обрама; у их зубы не болили и щоки не щемили. Так бы у раба Божья и зубы не болили и щоки не болили, на век пувеку, отнынь дувеку, вовеки. Аминь. — Кенозеро.

131. «Каин и Авель, братья родные, были вы на онном свети, видили-ли вы там покойных. » — «Видили мы покойных, все покойны лежат, все покойны лежат, ни болят у их зубы и алака, ни болят у их зубы и алака, ни щемит у их косья, ни щемит у их косья, до страшного суда, до второго пришествія, во век векоф. Аминь. » — Село Красное. 4)

132. Мисець ты, мисець, младой ты мисець, выкаталсы ты, мисець, из-за темных лисоф, из-за высоких гор, увидал тя, мисець, первой человек Адам. У человека Адама щоки не болили, в щоках зубы не щимили, не передніи, ни середніи и не коренныи и не какіе. Так жо у раба [имя] щоки не болили, в щоках зубы не щемили, не передніи, не середніи, не коренные и не какіи. Пусь мои слова востре булатнёго ножа, пусь моим словам клюць и замок, во веки векоф. Аминь. — Ундозеро.

С. 214

133. Стану я, раб Божэй, благословесь и пойду перекрестесь из дверей в двири и выду в цисто полё и пойду по пути по дороги. И встрицю вёзут мёртвого мертвеця. Мёртвой мертвець, у тя зубы не боля, щоки не щемя и рети́ во серцё не ржавіё. Так бы у раба Божья и зубы бы не болили и щоки бы не щемили и ретиву бы серцё не ржавило. Век пувеку, отныни дувеку. Аминь. — Кенозеро.

Вередъ.

134. Безымянному палцю имени нет, а у раба Божья на белом, на цистом тили вередам места нет. — Село Красное.

135. [Обводятъ безъимяннымъ пальцемъ кругомъ. ] Безымянному персту имени нет, на тили церію места нет. И сохни, и счехни, и стребни! — Рѣ ка Кена.

136. От угля плот не жывё, от каменя трава не ростё, в мёртвом тили душы нет, безымянному персту имени нет, у раба Божья ни цирію, ни вереду места нет ни на белом тили, ни на рети́ вом серци. Нынь пувику, отыни дувику. Аминь. — Рѣ ка Кена.

137. [Безъимяннымъ пальцемъ обводятъ вередъ. ] Как в ели́ сук вене и сохне, так бы у тебя, раба Божья, вяло и сохло, век пувику отныни дувику. Аминь. — Враниковское.

138. Стану благословесь, пойду перекрестесь, выду я в цистоё полё, стану на восток лицём, на запат хрёптом, погляжу под востоцьну сторону. Подъ востоцьной стороной Кем морё, в Коми мори Кем остроф, в Кем острову Кем каминь, на Кем каменю дев муш сидит. У дева мужа тридеветь жон, из девети восемь, из восьми семь, из семи шэсь, ис шести петь, ис пети цётыри, ис цётырёх три, ис трёх две, из двух едная жона. Как эты жоны исцезли и спропали, и так жо бы у раба Божья цирьи и вереды исцезли и спропали, зделалосе бы тело, как кось бела, отыни и до веку, век по веку. Аминь. — Ундозеро.

139. [На уголь, которымъ обводятъ три раза больное мѣ сто. ] Этот уголь посох и поблёх, у раба Божья этот цирей, верет посох и поблёх и вверх ни подалсы, вики пувики, отыни пувики. — Враниковское.

140. (Его кругом цертя безымянным перстом. ) От каменя трава не ростё, от сухого дерева отростилинья нет, в мёртвом тили душы нет, у раба Божья вереду места и росту нет. Во имя... Аминь. — Враниковское.

Банная нечисть.

141. Стану я благословесь, пойду перекрестесь, выду в цистоё полё. В цистом поли там есь морё, в мори есь остроф, на острову жывё Дій. У этого Дія деветь жон, потом восемь жон, и семь жон, и шэсь жон, и петь жон, и цётыры жоны, три жоны, две жоны, одна жона, ни единая жона. Как эти жоны истизали и помирали, так бы у раба Божья истизал и помирал

С. 215

цёс и свороп и байна нецись. Век повику, отыни дувику. Аминь. — Враниковское.

142. Лёк я, раб Божэй, благословесь, выстал благословесь и пошол перекрестесь, матерью прощон, отцём благословлён, на добры дела, и пошол из дверей дверьми и из ворот в ворота и вышол в цистое полё, и в цистом поли зелен сат, и в этом саду много садоф и виноградоф, и в этом саду ходит петушок, золотой грибишок, маслена головушка, шолкова бородушка, и крыльё золоты, пёрышка серебряны. И ходит ён, клюё и выкляиват и все сады и винограды. Я ёму помолюсь: И ты, питушок, и золотой грибишок, и маслена головушка, шолкова бородушка, и крыльё золоты, и перьё серебряны, и клюеш и выкляиваш сады и винограды, и такжо клюй и выкляивай и цирьи и верьи, цёсы и копосы и баенные нецисти и думы и призоры и цясты мелкіе процесенки. Отыни и дувеку, аминь пувеку. — Кенозеро.

143. Стал я благословесь, пошол я перекрестесь из двирей двирьми, из ворот воротами и вышол в цистоё полё. В цистом поли Экіян морё, в Экіяни мори Экіян каминь, на этом каменю Экіян остроф, на этом острову жывё тридевети жонам муш. Эты тридеветь жон все поцехли и повехли и умерли, и так бы у раба Божья все и цирьи и верьи и цёсы и копосы и баенные нецисти и думы и призоры и витреные переговоры и цястые мелкіе процесенки поцехли и повехли и замерли. Клюць, клюць моим словам. Плотно замкнуты и крепко заложоны мои слова, отыни дувеку. Аминь пбвеку. — Кенозеро.

Лихорадка, «веснуха».

144. В гори Горыни стояло кипарисное древо, у этого древа стояли три святыи: первой святой Кузьма Демьян, фторой святой Симён блажен, третій святой Михаил Архандел. На ту гору идут двинацеть дивиць, простоволосы, бес пояса. Семён блажен спросил: «Куда вы, девици, идёте? » — «Мы идём в мір; которыи заутреню просыпают, обидню прогуливают, тех идём бить, жылья тянуть, косьё ломить, в землю гонить». Симён блажен не возлюбили это, взял по три прута в руки, стал по плечам махать. Они возмолились: «Не бей ты нас; хто эту молитву узнаёт, по три раз в утри прочитаёт, к тому мы не привяжомси и не прикоснёмси, во веки веками. Аминь. » — Ундозеро.

145. Господи Iисусе Христосе, Сыне Божэй, помилуй меня грешную[7]. Все двенацеть сестёр, отойдите от раба Божья от Фёдора проць, а то ножыком сколю и слинами заплюю или глаза пепелом засыплю и в тюрьму посажу, замком заложу и винтом завинцю. Званы и цёстованы, в гось гостити, незваны и нецёстованы, проць отойдити от раба Божья. Ваш детко и правдетко повешаны были к верху в дым ногами, и вам того жо не миновать. [Три раза. ] Аминь. — Почозеро.

С. 216

146. Я, раба Божья, у рабой Божьёй жар заговариваю, избной жар, пецьной жар и ббённой жар и бирёзовой жар и ферёсовой жар и калиновой жар и малиновой жар и сосновой жар, ёловой жар и ото всех от дубьёф, от деревьёф жар. Заговариваю и ломоту и щипоту, опухоль и все притци, призоры и витряны переломы, лихую думу, в буйной головы и в ясных оцях, в цёрных бровях и в руцьных локтях и в ножных костях, век пувеку, отыни дувеку. Аминь. — Кенозеро.

147. Стану благословесь, пойду перекрестесь, выду я в цистоё полё. В цистом поли стоит байна, топлёна жаровыма дровами, сосновыма дровами, ёловыма дровами, дубовыма дровами. В этой байны много пару, жару [фразу проговариваютъ три раза]. Я этот жар у раба Божья заговариваю, жар ходовой, жар маховой, жар улицьной, жар солнецьной, жар ветряной, жар байной, жар каменной, жар пламенной, жар избной, жар угольнёй, жар пецьной, жар жаротоцьной, жар вольнёй, из ёго костей, из ёго мозгоф, из жыльёф, из горяцей крови, с цёрной пецени, с ретивого серьця, з белого лиця, из ёго больнёго места [назвать его], штобы никогда не болело, никогда не щимило, ни на новци мисеця, ни на перекроп мисеця. Аминь. — Почозеро.

Золотуха. 5)

148. (Квасу ленеш на уголья и промашош платком пару на ухо. ) Стану я благословесь, пойду перекрестесь, отцём прощон, матерью благословлён, выду из избы дверьмы, из синей воротамы, выду я в цисто полё, на стричю Кузьмы и Демьяна. Серебренники Христовы, пособите и помогите заговорить окаянную золотуху своим булатным ножыком ис правого уха, из левого уха, из ясных оцей, ис цёрных бровей, з белого лиця, со всего стану человического, колюцю и шумуцю, и не болело бы и не щемело бы всякового времени до мёртвого тела. Во имя... Аминь. — Водлозеро.

⇐ Предыдущая 1 234 5 Следующая ⇒