Умалишенный

Умалишенный

http: //ficbook. net/readfic/3205897

Автор: Lila-Risa (http: //ficbook. net/authors/1141324)
Беты (редакторы): Ortensia Sivarra (http: //ficbook. net/authors/709335)
Фэндом: EXO - K/M
Персонажи: Чондэ/Чунмён.
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Драма, Психология, AU, Учебные заведения
Предупреждения: BDSM, Смерть персонажа, Групповой секс, Некрофилия
Размер: Мини, 17 страниц
Кол-во частей: 5
Статус: закончен

Описание:
Одна встреча способна перевернуть всю жизнь с ног на голову. Миг – и всё, что казалось таким важным, отходит на второй план под напором безудержной легкости, царящей в водовороте, в который уносит главного героя.

Публикация на других ресурсах:
Только пришлите ссылку.

Кленовый лист оторвался от дерева и понёсся прочь, навстречу серым небесам, влекомый игривыми ладонями ветра. Осень набирала обороты, и день ото дня ветер становился всё холоднее и пронзительнее. Противный мелкий дождик, неприятно накрапывавший с самого утра, вносил свой вклад в общую атмосферу сентябрьского уныния.

Территория университета была старательно усажена клёнами – администрация учебного заведения считала их самыми красивыми деревьями на планете. Они были правы: осенью все аллеи вуза радовали глаз переливом красно-золотых оттенков.

Университет был элитным учебным заведением, откуда выпускались представители будущей интеллигенции страны. Тут усердно вбивали в головы молодым дарованиям все премудрости точных наук, и результат никогда ещё никого не разочаровал.

Тут учились только самые достойные представители молодого поколения, посвящавшие всё своё время учебе.

И одним из них был Ким Чунмён.

Среднего роста, аккуратно и опрятно одетый, он больше всего походил на ходячее наглядное пособие по тому, как должен выглядеть идеальный студент. Прямой нос, ласковый взгляд и нечетко очерченный рот в сумме давали красивое лицо, которое, впрочем, ничем не выделялось из сонма прочих.

Каштановые волосы были тщательно причесаны, а белоснежная рубашка хрустела от чистоты. Серая безрукавка, надетая исключительно из-за того, что день выдался прохладный, довершала образ, с которым ничуть не диссонировали темно-синие джинсы и чёрные кроссовки.

Никаких украшений, ничего лишнего.

Студент брел по аллее, сунув руки в карманы джинсов. Одно плечо оттягивала тяжелая сумка с учебниками, и Чунмёну приходилось частенько поправлять её лямку, которая довольно неприятно врезалась в плоть.

До главного входа в университет оставались считанные метры, и юноша с облегчением вздохнул: он уже успел пожалеть о том, что не захватил с собой куртку, и ему хотелось поскорее оказаться в тёплом помещении. Студент ускорил шаг; вычурное здание с лепниной на фронтоне всё приближалось, но...

Но проехавшая мимо машина мгновенно опустила Чунмёна с небес на землю, окатив его ноги водой из лужи.

Юноша замер, с возмущением посмотрев на невнимательного автомобилиста, который, по ходу, был не так уж плох, ибо притормозил и вышел из машины, чтобы обозреть урон, что он нанес.

Этот хулиган был примерно одного роста с Чунмёном, но худой, как щепка. Острый и проницательный взгляд, коротко остриженные волосы и тонкогубый рот со вздернутыми уголками довершали его портрет.

Одет он был совсем не так, как многие в этом районе: кожаные брюки, чёрная водолазка и того же цвета куртка. Этот человек не казался плохим, но вызывал какую-то тревогу.

– Нехило я тебя, а? – весело поинтересовался он, подмигнув опешившему студенту.

Чунмён укоризненно покачал головой и пошел прочь, думая про себя, что, к сожалению, невоспитанные люди тоже существуют. Он сделал несколько шагов, и тут незнакомец проворно ухватил его за локоть.

– Слушай, мне, действительно, даль, что так получилось, – искренне проговорил он. – Но я уверен, что могу загладить свою вину. Скажи мне, когда заканчиваешь, и съездим вместе куда-нибудь.

«Ещё чего! » – возмущенно подумал студент, вырывая свою руку из цепких пальцев «хулигана». Ехать куда-то с незнакомцем, который проявил себя не с самой лучшей стороны, да ещё и на потрепанной машине последнего? Увольте.

– Нет, спасибо, – ответил он вслух, торопясь проникнуть в свой вуз и, наконец, отвязаться от этого субъекта.

Но автомобилист не отставал, идя за юношей по пятам.

– Меня зовут Чондэ, – представился он. – Друзья называют Ченом.

– Чунмён, – вздохнул студент. – Извини, но мне пора.

Новый знакомый кивнул и помахал юноше ладонью.

Чунмён проскользнул внутрь здания и, тщательно вытерев ноги о коврик, продемонстрировал пропуск важному охраннику, затянутому в форму. Тот кивнул и пропустил студента через турникет.

Чунмён не был общительным, предпочитая уединение и сосредоточенность. Он любил читать, с удовольствием погружаясь в атмосферу приключенческих романов, с легкостью представляя себя на месте кого-нибудь из героев. Это помогало ему отвлечься от реальности, в которой он сам отводил себе далеко не первое место.

Его непохожесть на других не давила на него; напротив, период, когда молодой человек усиленно убеждал себя в том, что он «нормальный», прошел, и теперь он просто решил смириться с существующим положением вещей и плыть по течению, надеясь, что через несколько лет его обязательно прибьёт к какому-нибудь берегу.

Студент любил приходить за полчаса до занятий и посвящать это время очередной интересной книге, либо готовиться к семинарам, на которых он всегда старался быть первым.

Чунмён усиленно избегал чужого общества: ему казалось, что, начни он общаться, ему сразу же полезут в душу и откопают там нечто, что он изо всех сил старался скрывать даже от самых близких ему людей.

Вот и сейчас он устроился на подоконнике в пролете между двумя этажами, куда прочие учащиеся захаживали редко. Топить пока не начали, поэтому батареи были холодными, и студенту не оставалось ничего, кроме как надеяться, что штанины высохнут на нём.

Усевшись, он достал из сумки потрепанный том, явно не раз читанный, и, с интересом открыв его, погрузился в приключения.

Спустя полчаса корпус начал наполняться топотом тысячи ног и гулом голосов, и юноше пришлось с неохотой отложить книгу и направиться к аудитории, в которой должны были проходить занятия.

Начинался ещё один день, настолько похожий на все прочие, что, скорее всего, он никогда не останется в памяти Чунмёна...

Занятия пролетели быстро: студент любил учиться, отдаваясь этому процессу полностью. Он понимал важность образования и старался проявить себя с положительной стороны.

Но день мог бы и не кончаться подольше...

На подаренных отцом наручных часах Чунмёна было пять ноль-ноль, когда он, медленно спускаясь по лестнице, направлялся к выходу. Он чувствовал непонятную усталость; студенту хотелось закрыть глаза, а потом резко распахнуть их и оказаться уже в завтрашнем дне.

Выйдя из университета, юноша с наслаждением вдохнул прохладный сентябрьский воздух. Чуть распогодилось, и температура была выше, чем утром, но становилось ясно, что по-настоящему тёплых дней уже не будет.

Чунмён спустился по лестнице и, посмотрев вперед, чуть не задохнулся от возмущения: перед зданием, прислонившись спиной к своей машине и скрестив руки на груди, его ждал тот утренний хулиган, Чондэ.

– Эй! – новый знакомый, перехватив взгляд студента, отчаянно замахал ему. – Иди сюда!

Поджав губы, юноша попытался было проскользнуть мимо, но ловкий Чен, в одну минуту поравнявшись в ним, оказался проворнее, и перегородил ему дорогу.

– Да что тебе от меня надо?! – в сердцах бросил Чунмён. – Я тебя не знаю!

– Разумеется, – подтвердил Чондэ, кивая. – Но это легко исправить.

Студент склонил голову набок и внимательно посмотрел на собеседника.

– Ты со всеми так себя ведешь? – полюбопытствовал он.

– Нет, – помотал головой новый знакомый. – Только с такими же, как и я.

Чунмён нервно сглотнул и инстинктивно сделал два шага назад.

– Что ты имеешь в виду? – сорвалось с его побледневших губ.

– Ты отлично понимаешь, что, – ответил Чен.

Студент замотал головой, опустив взгляд.

Чондэ тяжело вздохнул.

– Послушай, – начал он. – Тебе, как и мне, не так часто выпадает шанс пообщаться с тем, кто тебя поймёт. Как только я тебя увидел, мой гейдар среагировал, и сейчас я до конца осознал, что не ошибался. Я предлагаю просто прогуляться и поболтать; держу пари, с друзьями у тебя не особо густо.

Автомобилист попал в яблочко: как ни неприятно было это признавать, каждое его слово соответствовало правде. Чунмёну порой нестерпимо хотелось с кем-нибудь поделиться, но, учитывая его природу, он не мог открыться кому попало, и в итоге получался замкнутый круг.

– Давай же, соглашайся, – подначивал его Чен. – Мы просто погуляем; что в этом плохого? Если тебе что-то не понравится, я тут же отвезу тебя домой.

Студент некоторое время молчал, а потом несмело кивнул.

– Отлично! – просиял Чондэ, подбегая к машине и распахивая её дверцу. – Уверяю, ты не пожалеешь!

Чунмён кивнул и примостился на переднем пассажирском сиденье, всё ещё размышляя о том, правильно ли он поступает. Рациональная его часть прямо-таки кричала о том, что эта ситуация крайне подозрительна, что он сел в автомобиль к странному субъекту, с которым знаком от силы пять минут, и этот Чен может оказаться, кем угодно. С другой стороны, студенту до смерти надоела эта приглаженность самого его существования. Ему захотелось самому испытать то, что переживали герои романов, которые он с таким упоением читал. Кроме того, этот Чондэ не казался опасным. Он выглядел довольно привлекательно, и Чунмёну стало безумно интересно, что же за человек этот его новый знакомый.

Юноша улыбнулся и откинулся на спинку сиденья. Ему не терпелось узнать о Чене побольше, и тогда, в самом начале их путешествия, он не думал, что впоследствии горько пожалеет о том, что не пошел домой в то время, когда ещё был шанс на спасение.

Машина уверенно ехала по широкой городской трассе, отмахивая километр за километром. Чондэ колесил по самым живописным уголкам столицы, делясь со своим спутником впечатлениями и порой отпуская искрометные шутки. Он был похож на тех людей-фейерверков, рядом с которыми мечтают оказаться абсолютно все: такой тёплый, манящий, уверенный.

Чунмён невольно расслабился, позволяя себе даже смеяться над остротами нового знакомого. Так легко ему никогда в жизни не было, даже в детстве, когда его сознание не омрачала ни одна проблема.

– Не хочешь перекусить? – предложил Чен, плавно сворачивая в один из переулков. – Я приглашаю.

– Нет, спасибо, – тут же откликнулся студент, стараясь заглушить урчание в животе.

Чондэ усмехнулся и вырулил на тихую улочку, припарковавшись перед кафе с неброской вывеской, которая гласила: «У матушки Нэнси».

– Не волнуйся, – убежденно проговорил новый знакомый, отстёгивая ремень безопасности. – Тебя тут не отравят; готовят здесь превосходно.

Чунмён вздохнул и выбрался из машины, крепко вцепившись в лямку своей сумки. И когда это всё, что с ним происходит, вышло из-под контроля?

– Свою торбу можешь оставить, – посоветовал Чондэ. – Её никто не украдёт, обещаю.

С видимой неохотой студент поставил сумку на сиденье и захлопнул дверцу машины, направляясь за своим странным провожатым ко входу в закусочную.

Кафе оказалось полностью соответствующим своему названию: уютным, милым, теплым, со сновавшей туда-сюда единственной официанткой, клетчатыми скатертями и очаровательными керамическими вазочками на столах.

– Это заведение не особо подходит тебе, – заметил Чунмён, как только они заняли один из угловых столиков.

Чондэ усмехнулся.

– Уверен? – уточнил он, лукаво прищурившись. – А ты осмотрись.

Студент послушно завертел головой. За соседним столиком сидел представительный мужчина среднего возраста, с лаской и преданностью смотревший в глаза своему спутнику; на стойку опирались двое юношей, держась за руки, а около прилавка примостился художник в заляпанном краской халате, нежно поглаживавший ладонь молодого человека в костюме, что-то вещавшего ему.

Чунмён присвистнул.

– Не думал, что когда-нибудь окажусь в настоящем кафе для голубых, – сказал он, поворачиваясь лицом к Чену.

– Это не кафе для голубых, – возразил Чондэ, листая меню. – Просто сочувствующее заведение, где каждый может быть самим собой. Хочешь яблочный пирог? Это их фирменное блюдо.

Студент замялся.

– Знаешь, мне лучше самому заплатить за себя, – вымолвил он. – В конце концов, мы знаем друг друга не так давно, и ты не обязан...

– Разумеется, не обязан, – прервал Чунмёна Чен. – Но ведь это я тебя пригласил, так? Мне приятно твоё общество, даже очень приятно, так что расслабься и перестань дёргаться. Просто получай от жизни удовольствие.

Студент кивнул и медленно втянул в себя воздух. Это приключение становилось всё приятнее, и молодой человек уже не раз ловил себя на мысли, что его новый знакомый интригует его, вызывая желание узнать поближе.

Этот таинственный субъект, сначала показавшийся таким грубым, невольно привлекал к себе. Он уже признался, что является таким же, как и сам Чунмён; не означает ли это, что он надеется на то, что их отношения, возможно, разовьются во что-то особенное?

А почему бы и нет? Студент всё время плыл по течению, ожидая, что его прибьёт к какому-нибудь берегу. Может быть, этот «берег» – это и есть Чен?

Чунмён украдкой поднял глаза на своего спутника, делавшего официантке заказ, и невольно залюбовался его четкой линией челюсти, его длинными и густыми ресницами, этой трудноуловимой печалью во взгляде... В нём присутствовала некая мужественность, сила, которая привлекала намного сильнее, чем иное смазливое личико или шесть кубиков.

Студент ещё долго изучал сидевшего напротив, как завороженный, и появление официантки с подносом заставило его вздрогнуть и сконфуженно потупиться.

– Можешь не смущаться, – весело проговорил Чондэ, пододвигая к юноше тарелку с куском пирога. – Хотя, вынужден признать, твои порозовевшие щёчки меня заводят.

Чунмён, покрасневший ещё больше, шикнул на Чена, бросив быстрый взгляд в сторону официантки, хранившей абсолютно невозмутимое выражение лица. Поставив перед посетителями внушительные белые чашки с кофе, она степенно отошла прочь, не проронив ни слова.

– Не психуй, – посоветовал Чондэ, отламывая вилкой кусочек своей порции. – Она привыкла к этому.

Чунмён вздохнул и, махнув рукой, принялся за аппетитно пахнувший корицей пирог.

– Ты учишься где-нибудь? – осведомился студент, отправляя в рот кусочек выпечки и жмурясь от удовольствия: готовили здесь и впрямь на славу.

– Вечерами, – коротко отозвался его собеседник, делая большой глоток кофе. – В остальное время я наслаждаюсь своей молодостью, прожигаю жизнь и обеспечиваю себе воспоминания в старости.

– Могу себе представить, – фыркнул студент, доставая из подставки бумажную салфетку и промокая ей губы.

– Не будь ханжой, – Чен вытер рот тыльной стороной ладони и весело подмигнул сидевшему напротив юноше. – Тебе не идет.

Чунмён покачал головой.

– Ну посуди сам, – начал он, отправляя в рот последний кусочек пирога. – Ты облил меня водой из лужи, а потом, не удосужившись даже узнать поближе, пригласил с собой, усадил в свою машину, привез сюда...

– Ты мало похож на маньяка, которому позарез нужно лишить меня моей юной жизни, – резонно заметил Чондэ. – А узнать тебя получше я ещё успею; самое главное – это то, что ты мне нравишься, и всё.

Студент отодвинул от себя тарелку и, допив кофе, поставил на неё кружку.

– Теперь ты отвезешь меня домой? – спросил он, тщательно вытирая руки салфеткой.

– Ни в коем случае! – хитровато подмигнул Чен, небрежно бросая на стол несколько купюр, вытащенных прямо из кармана. – Сегодня – День твоего Рождения, так что мы обязаны это отпраздновать!

– День моего Рождения – в мае, – попытался протестовать Чунмён, но спутник, не обратив внимания на его слова, вышел из кафе, увлекая за собой слегка упиравшегося студента.

Они сели в машину, и Чондэ завел двигатель. Автомобиль сорвался с места так резко, что пассажир поспешил пристегнуться, бросив косой взгляд на водителя. Последний же, открыв окно со своей стороны, наслаждался хлёстким осенним воздухом, подставляя ему лицо.

– Твой День Рождения – это твой камин-аут, – пояснил он, сворачивая в незнакомый квартал. – Кинь сообщение родным, скажи, что ночуешь у друга.

Студент едва не задохнулся от возмущения и сердито посмотрел на собеседника.

– А не слишком ли ты спешишь? – поинтересовался он, сдвинув брови у переносицы. – Мы знакомы от силы пару часов.

Чен повернул голову и по-дьявольски улыбнулся.

– Я же сказал, – он склонил голову набок. – Если тебе что-нибудь не понравится, то я сразу же отвезу тебя в твой скучный дом, к твоим пресным родственникам, серым книгам и опостылевшему окружению.

Чунмён опустил голову и вздохнул, проводя пальцами по лямке сумки. Его бесшабашный спутник был прав, тысячу раз прав: всё его существование можно свести к тем четырем прилагательным, что он использовал. Студенту хотелось испытать что-то необычное, до боли хотелось, но строгое воспитание и годами вдалбливаемые моральные рамки не давали ему развернуться. Долгое время он считал, что так и нужно, что это правильно, но теперь ему так уже не казалось.

Демоническое очарование Чондэ влекло к себе, как пламя свечи манит мотылька, и желание противиться этому постепенно таяло, как горячий воск.

Почему бы не рискнуть, пусть даже всего один раз? Почему бы не обеспечить себе одно яркое воспоминание, возвращаясь к которому он бы ностальгически вздыхал и нежно улыбался, думая о том, что позволил-таки себе однажды сорваться с поводка?

Ничего особо дурного произойти не могло, ведь он полностью контролирует ситуацию.

И Чунмён, вытащив сотовый телефон и быстро набирая сообщение, смело спросил:

– Итак, куда мы направляемся?

Чем усмехнулся и, бросив таинственное: «Скоро увидишь», свернул направо.

Они вырулили на узкую и плохо освещенную улицу. Несмотря на то, что час был не особо поздний, здесь царил сероватый полумрак, как в каземате.

На обеих сторонах переулка, подпирая стены, стояли какие-то люди, наряженные с разной степенью вульгарности. Некоторые из них при виде машины выбежали вперед и начали отчаянно демонстрировать себя, распахивая куртки и задирая вверх и так не особо длинные шорты и юбки.

Это были юноши и девушки разного возраста, но с одинаковой решительностью во взгляде.

– Зачем ты меня сюда привез? – прошипел Чунмён. – Это же проститутки!

– Знаю, – кивнул Чондэ, внимательно рассматривая работников улицы. – Выбирай.

– Что значит «выбирай»?! – студент чуть не прыгал на сиденье от возмущения. – Да ты хоть представляешь, чего можно нахвататься у этих жрецов любви?

Чен, прищурившись, притормозил и посмотрел вдаль, показывая пальцем на парнишку среднего роста, который, перехватив его взгляд, лучезарно улыбнулся и подошел ближе.

– Как насчет этого? – спросил он, подталкивая пассажира локтем.

– Ты меня не слышал? – Чунмён выпучил глаза и ударил Чондэ по плечу. – Они тут все больны... Не буду говорить, чем...

– Не беспокойтесь, – вмешался юноша, нагнувшись к окну водительского места. – Я абсолютно здоров. Я новенький.

– Разумеется, – студент скрестил руки на груди и отвернулся.

Чен тщательно осмотрел лицо жреца любви и, улыбнувшись, спросил:

– Как тебя зовут, детка?

Молодой человек растянул губы, демонстрируя белые, как сахар, зубы.

– Бэкхён, – ответил он.

– Отлично, – водитель кивнул юноше. – Бэкхён, садись назад; нам предстоит ночь, полная удовольствий и приключений.

– А цена вас не интересует? – бросил жрец любви, послушно залезая в салон автомобиля.

– Деньги для нас не проблема, – откликнулся Чондэ, заводя машину и стартуя с места.

Они ехали довольно долго, окольными путями, держась вдалеке от широких и хорошо освещенных трасс, и притормозили где-то за городом, перед невысоким зданием под гордой вывеской: «Мотель «Улыбка». Демократичные цены и чистота».

– Я предлагаю поступить так, – начал Чен, заглушая двигатель. – Я пойду и зарегистрируюсь, а вы с Бэкхёном пока посидите здесь и узнаете друг друга получше, хорошо?

Не дождавшись ответа, он вышел из кабины и отправился к небольшому коттеджику, дверь которого была гостеприимно распахнута.

Мальчик по вызову несмело прочистил горло и спросил:

– Первый раз?

Чунмён промычал в ответ что-то непонятное, не отрываясь от окна.

Бэкхён грустно кивнул; во взгляде его отразилось смирение и понимание.

– Если хочешь, я сейчас уйду, – предложил жрец любви, раскрывая одну из задних дверей машины. – Поймаю кого-нибудь, кому нужно в город, и не буду тебя смущать.

Он вышел из автомобиля и побрёл к обочине дороги, обняв себя руками и опустив голову. Студент следил за Бэкхёном, закусив нижнюю губу: у него было доброе сердце, и внезапно ему стало жаль молодого человека, который явно попал на улицу не от хорошей жизни. Помаявшись ещё немного, Чунмён решительно вышел из автомобиля и подошел к юноше. Положив ему руку на плечо, студент выпалил:

– Останься, тебе же некуда идти.

Бэкхён с благодарностью посмотрел на собеседника и порывисто обнял его. Поморщившись, примерный учащийся всё же сомкнул ладони на спине несостоявшегося беглеца.

– Эй, без меня не начинать! – донёсся до них веселый окрик, и Чондэ подбежал к ним, размахивая в воздухе ключом.

– Вижу, вы уже нашли общий язык, – констатировал он, подобравшись ближе и посмотрев поочередно на обоих своих спутников.

Бэкхён широко улыбнулся.

– Чунмён просто пока стесняется, – доложил он. – Но я готов сделать всё, чтобы он расслабился.

– Похвальное рвение, – похвалил Чен, подхватывая сумку студента, протягивая её хозяину и запирая машину. – Пойдемте в домик, а то начинает холодать.

Маленькая процессия двинулась вперед. Пройдя вдоль ровного ряда абсолютно одинаковых дверей, они остановились перед одной из них, и Чондэ отпер замок, гостеприимно пропуская товарищей вперед.

«Домик» представлял собой одну комнату, к которой примыкал крошечный совмещенный санузел. На полу лежал вытертый ковер, а одно-единственное окно скрывали сиреневые занавески. Стены были выкрашены в персиковый, и над изголовьем кровати висел сельский пейзаж со стогом сена и повозкой, в которую впрягают лошадей.

Мебель была составлена тесно и как-то непродуманно: посередине примостился стол, на котором высился старый телевизор. Напротив стояли два покосившихся стула. В углу можно было с трудом различить маленький туалетный столик; к нему примыкала кровать, застеленная зеленым покрывалом, на котором был вышит олень. У противоположной стены место себе нашел узкий шкаф с двумя вешалками.

– Что ж, не дворец, но для одной ночи вполне сгодится, – вынес вердикт Чондэ, кладя ключ от двери на стол.

– Мне приходилось бывать в местах и похуже, – заметил Бэкхён, садясь на кровать. – Мне идти в душ, или...

– Или, – прервал его Чен. – Подождите минутку: я сейчас вернусь.

Он быстро выбежал из домика и вернулся почти тут же, неся в руках бутылку вина и три одноразовых стакана.

– Вижу, ты неплохо подготовился, – с ехидцей отметил Чунмён, обозревая все эти богатства.

– Я предпочитаю рассчитывать на самый благоприятный исход дня, – откликнулся Чондэ, ловко выдергивая пробку и разливая темно-красную жидкость по порциям. – Пить до дна!

Студент взял свой стакан в руки и осторожно понюхал жидкость. Алкоголь он пробовал несколько раз, но всегда довольствовался небольшим бокалом, который растягивал на весь вечер, сейчас же ему предлагалась громадная порция, многократно превышающая всё, что он выпивал до этого.

Но раз он решил рисковать, то нужно идти до конца. К тому же для того, что они запланировали на потом, ему понадобится вся смелость, на которую он способен.

И студент одним махом осушил свой стакан, поставив пустой сосуд на столешницу. Предупредительный Чондэ тут же налил ему вторую порцию.

– Давайте расслабимся! – провозгласил он, выпивая вино.

Бэкхён с удовольствием отпил из стакана.

– В первый раз пробую такое вино, – поделился он, причмокивая губами.

– О, да, – ухмыльнулся Чен. – Сегодня вечером это будет не единственным, что было у тебя впервые, крошка.

Вечер неспешно перетекал в ночь, и сероватый полумрак постепенно сменялся чернильными сумерками. Вечернее освещение близ мотеля не отличалось особой интенсивностью, да здешним постояльцам это и не было нужно: они привыкли довольствоваться теменью, под покровом которой им было удобно незаметно проводить здесь свой досуг.

В одном из домиков веселье было в самом разгаре: раскрасневшийся от вина Бэкхён под одобрительные крики Чондэ и Чунмёна, стоя на столе, в томном танце снимал с себя один предмет одежды за другим. Дойдя до тесного нижнего белья ядовито-розового цвета, он замер и кокетливо посмотрел на молодых людей из-под ресниц.

– Я могу принять душ? – осведомился он, соскакивая со столешницы.

Чен рассмеялся и потрепал юношу по тонированным в карамельный цвет волосам.

– Предпочитаешь брать инициативу в свои руки? – хохотнул он. – Люблю таких!

Мальчик по вызову, дерзко улыбнувшись, скрылся за белой дверью, ведущей в ванную. Чондэ, поставив свой стакан на телевизор, снял куртку и стянул водолазку через голову. Чунмён, завороженно наблюдавший за ним всё это время, потряс головой и сглотнул слюну: он не мог поверить, что всё это было взаправду, что сейчас он готов сделать что-то, после чего его жизнь никогда уже не будет прежней.

Но выпитое вино давало о себе знать: он вполне спокойно относился к тому, что могло сейчас произойти, и что, скорее всего, произойдет.

Был ли это тот самый «берег», о котором он так часто думал в прошлом? Он не знал. Но был готов окунуться в эту пучину с головой.

– Ты не собираешься раздеваться? – внезапный вопрос Чена выдернул юношу из плена раздумий, и тот, медленно подняв голову, пожал плечами.

– Ясно, – кивнул Чондэ, непосредственно расстёгивая брюки и стягивая их вниз, оставаясь в одном белье чёрного, как и вся прочая одежда, цвета. – Значит, ты из тех, кто любит смотреть? Что ж, погляди чуть-чуть, а потом можешь присоединяться.

Студент кивнул, решив для себя, что так, действительно, будет лучше.

Бэкхён вышел из ванной совсем обнаженным и лег на кровать, соблазнительно улыбаясь. Чен поднял свою куртку с пола и, вытащив что-то из её кармана, бросил обратно. Он направился к мальчику по вызову и, встав на колени сверху наклонился и поцеловал, кладя на покрывало то, что держал в руках.

– Перевернись спиной кверху, солнышко, – скомандовал он, подаваясь назад.

Бэкхён послушно лег на живот и развел ноги в стороны. Одобрительно кивнув, Чен слез с кровати и вытащил из брюк тонкий кожаный ремень.

– То, что надо, – проговорил он, демонстрируя пояс Чунмёну.

Студент вяло кивнул, чувствуя, что не может спокойно наблюдать за тем, что происходит. Кровь прилила к его щекам, а дыхание участилось, и он удивлялся сам себе: вроде бы, жрец любви и клиент не приступили к своим интересным занятиям, а он уже так возбужден.

Чондэ взял с кровати синий тюбик и выдавил на пальцы немного прозрачного густого геля. Приподняв Бэкхёна за бедра и заставив того встать на колени, он проник внутрь.

– Неплохо, – присвистнул клиент. – Видимо, ты не врал, когда говорил, что новенький.

Жрец любви ничего не ответил, лишь протяжно застонал и подавлся назад. Чен начал двигать пальцами туда и обратно, наслаждаясь реакцией Бэкхёна так, словно ничего более чудесного в жизни не слышал. Чунмён широко раскрыл глаза, не в силах оторвать взгляд от этого порочного зрелища, такого прекрасного и безобразного одновременно.

Чондэ сосредоточенно двигал пальцами всё быстрее и быстрее, сгибая их и периодически касаясь нужной точки, заставляя мальчика по вызову вздрагивать всем телом и стонать от вожделения, желая большего.

Наконец, Чен вынул пальцы и, обтерев их о покрывало, сошел с кровати. Быстро стянув с себя плавки и обнажив своё возбуждение, он снова вернулся на ложе. БэкХён, жаждущий более глубоких ощущений, нетерпеливо ёрзал, ожидая продолжения, и клиент, взяв ремень, легонько шлепнул жреца любви по ягодице, получив в ответ легкое «О-о! », полное чувственной радости.

Чондэ кинул взгляд на Чунмёна, чтобы убедиться, что тот наблюдает за ними. Студент сидел на стуле, как приклеенный, не в силах шелохнуться: во рту у него пересохло, и он сделал ещё один глоток вина, отчего очертания близлежащих предметов начали слегка расплываться.

Чен нехорошо усмехнулся и, оседлав Бэкхёна, быстрым и ловким движением накинул ремень ему на шею, надавив коленом на спину юноше. Мальчик по вызову захрипел и засучил ногами, стараясь освободиться, но клиент держал его крепко, натягивая тонкий кожаный пояс всё сильнее. Прошло двадцать секунд, и парень перестал сопротивляться; его тело обмякло.

Чунмён выронил стакан и, с трудом поднявшись, неверными шагами подошел к кровати.

– Ты... Ты что сделал? – хрипло выдохнул он. – Ты... Убил его?

– Точно, – спокойно ответил Чондэ, отползая назад и беря с кровати небольшой квадратик в яркой упаковке.

Он надел презерватив и, приподняв бездыханное тело за бедра, одни резким движением вошел внутрь.

– Что ты творишь? – пискнул студент, отшатываясь. – Он же... Мёртв...

– Мёртв, – кивнул Чен, ритмично двигаясь и прикрывая веки от удовольствия, волнами накатывавшего на него. – Это значит, что нет никаких запретов: делай с ним, что хочешь. Правда, в рот ему лучше ничего не совать: остаточное нейронное электричество в мышцах может заставить его сомкнуть челюсти и откусить тебе что-нибудь незаменимое.

Чунмён схватился за голову, часто дыша. Он чувствовал, что ему не хватает воздуха, как бывает за секунду до того, как утонуть.

Чондэ властно схватил его за ворот и привлёк к себе. Студент и не думал сопротивляться: все его мысли были заняты тем, что реальность разбилась, как хрупкое стекло, и конец близок, как никогда.

Чен поцеловал юношу резко, властно, изучая его языком, вторгаясь на чужую территорию и не спрашивая разрешения. Он дернул Чунмёна на себя, и тот, потеряв равновесие, упал на кровать. Студент резко распрямился и попытался отшатнуться от тела жреца любви, но второй парень ему не позволил. Продолжая ритмично двигаться, он схватил недавнего знакомого за хрупкое запястье и сильно сжал.

– Раздевайся, – скомандовал Чондэ, облизываясь.

Чунмён и не подумал возражать: алкоголь, шок от всего произошедшего и непонятное поведение спутника ввергли его в такое состояние, что он чувствовал себя тряпичной куклой, с которой можно было делать всё, что угодно; рыбой, выброшенной на песчаный берег и умирающей от сухого воздуха, касавшегося её чешуек. Он стянул чрез голову безрукавку, снял рубашку и брюки и бросил одежду на полу.

– Бельё тоже, – отрывисто сказал Чен, запрокидывая голову и слегка морщась.

Слегка помявшись, студент послушно стянул боксеры и, отбросив их в сторону, подошел к двум телам, совокуплявшимся на кровати.

Неизвестно, то ли вино, то ли послешоковое состояние было тому причиной, но происходящее воспринималось им, как в тумане, и уже не казалось таким уж отвратительным. Тот поцелуй, что убийца подарил ему, был сладок и опьяняющ, дарил надежду на продолжение и заставлял кровь бежать по венам быстрее.

Чунмён приблизился к одновременно такому отталкивающему и такому привлекательному юноше и вновь приник к его губам. Чондэ запустил пальцы с волосы партнера и продолжил впиваться в его губы с такой страстью, будто до конца света остались считанные минуты. Внезапно его тряхнуло, а потом ещё раз... Чен отпустил любовника и легонько чмокнул в щеку, отстраняясь от Бэкхёна.

– Теперь ты, – проговорил он, кивая на тело мальчика по вызову.

Студент понял всё без слов. Порывшись на кровати и найдя ещё один квадратик блестящей бумаги, он надорвал упаковку и надел защитное средство.

Чондэ устроился на самом краю, медленно поглаживая себя и наблюдая за юношей. Он, не мигая, ловил каждое движение Чунмёна, любуясь его точеным телом, будто сделанным из дрезденского фарфора.

Студент неловко пристроился позади бездыханного тела и бросил вопросительный взгляд в сторону Чена. Последний хищно улыбнулся и одобрительно кивнул, и юноша смело подался вперед.

Он не мог до конца прочувствовать все эти новые и непривычные ощущения, так как этот взор собственника отвлекал на себя, не давал сосредоточиться на действе...

Чондэ подобрался ближе и ласково, почти невесомо провел рукой но торсу Чунмёна, подушечками пальцев отмечая каждый сантиметр молочно-белой кожи. Он впился в горячие, жаждущие губы, нежно очерчивая ладонью линию челюсти, а потом спускаясь всё ниже и ниже.

Оторвавшись от любовника, Чен встал на ноги и положил ладонь на затылок партнера. Задрав голову и с некоторым вызовом посмотрев на него, Чунмён с поспешностью, отдававшей неопытностью, обхватил губами возбуждённый орган.

Чондэ запрокинул голову и зажмурил глаза. На лице его было написано неописуемое наслаждение, и он желал только одного: чтобы эта ночь не заканчивалась никогда...

Комната мотельного домика выглядела так же, как и накануне: двое постояльцев позаботились об этом, приведя всё в порядок.

– А что с его одеждой? – спросил Чунмён, кивнув на труп, всё ещё лежавший на кровати.

– Пусть тебя это не беспокоит, – уверенно произнес Чондэ. – Я обо всём позабочусь.

Студент согласно кивнул, оглядывая помещение.

– Вроде, всё, – проговорил он, одергивая безрукавку и подхватывая сумку.

Чен кивнул и распахнул дверь, пропуская спутника вперед. Подождав, пока Чунмён выйдет, он запер замок и направился к машине.

– Сначала отвезу тебя домой, а потом уберусь здесь, – доложил он.

Студент склонил голову, ёрзая на месте и морщась. Чондэ улыбнулся и потрепал его за щёку.

– Привыкай к тому, что невинность – в прошлом, – хитро прищурившись, посоветовал он.

Чунмён вяло улыбнулся и отвернулся к окну. Вздохнув, Чен завел автомобиль и поехал по направлению к городу.

Их дорога заняла не так уж много времени, но для одного из них это была вечность. Студент упорно смотрел в окно, прижав к себе сумку и стараясь не думать о том, что пережил этой ночью.

Ещё не рассвело, но скупые лучи солнца уже проглядывали на востоке, спеша сообщить всем жителям планеты, что наступил новый день. Было ровно шесть утра, когда потрепанный автомобиль серебристого цвета затормозил перед одним из домов в спальном районе Сеула.

Чунмён раскрыл дверь со своей стороны, но вылезать не торопился. Повернувшись к Чену, он вполголоса спросил:

– Мы ещё увидимся?

– Конечно, – с нежностью улыбнулся второй юноша. – Непременно увидимся.

Студент кивнул и быстро, словно боясь передумать, мазнул губами по рту Чондэ, а потом выскочил из машины и, срываясь на бег, направился к подъезду.

Чен проводил его долгим взглядом, водя пальцем по своим губам, будто желая навсегда запечатлеть с своей памяти это легкое, словно крылья бабочки, прикосновение. Потом он потряс головой, сбрасывая с себя дурман, и завел автомобиль: у него ещё остались незаконченные дела в том мотеле.

Парень внимательно следил за дорогой, но мысли его всё время возвращались к Чунмёну.

– Мы непременно встретимся, но позже, когда ты будешь готов, – пробормотал себе под нос Чен, отпирая дверь мотельного домика.

Не забудьте оставить свой отзыв: http: //ficbook. net/readfic/3205897