{175} Три встречи

С Всеволодом Эмильевичем Мейерхольдом, по моему подсчету, у меня было три встречи: две более или менее продолжительные, связанные с постановками пьес («Озеро Люль», 1923, и «Учитель Бубус», 1925), а третья — уже много лет спустя, в 1938 году, краткая, почти мимолетная, которая, однако, оставила не меньший след в моей памяти.

Я не был учеником Мейерхольда и не стал его правоверным последователем, но он оказал огромное влияние на все мое театральное мировоззрение. Долгие годы после этих встреч я примеривался к новым театральным явлениям, проверял и определял свое отношение к ним с позиций Мейерхольда, через призму его взглядов, его опыта, его методологии. Происходило это большей частью бессознательно, как-то само собой, и когда я ловил себя на этой зависимости, то недоумевал перед неугасающей силой мейерхольдовского наваждения.

Дело было не только в новизне или левизне, не в оригинальности режиссерских трактовок, не в экспериментах, а иногда и фокусах, а в том стихийном всеобъемлющем чувстве Театра, которое было присуще Мейерхольду, как, скажем, зоркость присуща орлу, а гончей — нюх. Я говорю о чувстве Театра в целом, а не его отдельных компонентов, будь то актер, драматург, художник, композитор, бутафор или осветитель. Для Мейерхольда всегда был важен синтез еще до анализа, целое до частностей, он шел всегда путем дедукции, не в теоретической, словесной формулировке, а инстинктивно, зримо, осязаемо, слышимо, может быть, даже обоняемо. И поэтому очень трудно сказать, над чем он умел лучше, непримиримее и профессиональнее работать — над текстом ли роли, над музыкальной партитурой, {176} над макетом оформления или над эскизами костюмов.

К тому времени, в пору моих первых шагов в драматургии (в известном смысле это осталось и до сих пор), я пришел к двум истинам или, скажем скромнее, к двум выводам, касающимся театра. Первый из них весьма тривиален и, так сказать, вульгарно прагматичен:

— В театральном мире существует только одна добродетель — успех.

Этот афоризм принадлежит французскому журналисту и некрупному драматургу Эмилю Бержера. Его мне как-то в беседе шутливо, но не без лукавого подтекста преподнес Мейерхольд, а уже позднее я его прочел сам в «Дневниках» Антуана.

Второй же вывод, находящийся с первым в явном противоречии, возник у меня самостоятельно, не от подсказа Мейерхольда, а на основе всей его режиссерской практики:

— В театре не надо убегать от театра или, что еще хуже, не надо играть с ним в прятки. Он все равно догонит и победит. А если удастся его преодолеть, то у спектакля, возможно, и будет успех, но не будет в нем ни искусства, ни правды, что в конечном счете одно и то же.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒