Вивьен Уэстлейк 10 страница

– Ангел, там кто‑ то за дверью.

Вайолет моргнула, и ее сердце остановилось. Кто это может быть? Прислуга знала об их отношениях достаточно, чтобы не стучаться, когда они закрывались в спальне.

– Кто там? – отозвался вместо нее Кит.

Вайолет медленно встала, ощущая, как выскальзывает из нее его тепло. Она была одета, но ее отчего‑ то била дрожь.

– Прошу прощения, сэр. – Эйвери. Вайолет залилась краской. – Прибыли герцог и герцогиня Хэвенхерст, и ее светлость настаивает на встрече с маркизом Китриком. Я сказал миледи, что в нашем доме таких нет, но она описала вас во всех… – Эйвери откашлялся. – Во всех подробностях.

Какая еще герцогиня Хэвенхерст? И что за подробности ей известны о Ките?

– Ясно. Скажи ее светлости, что мы сейчас спустимся.

Она уставилась на него. Маркиз Китрик. Так вот откуда взялось его имя. Кит это никакое не сокращение от Кристофера.

Мрачное выражение его лица пугало. Вайолет обхватила себя за плечи.

– Я не смогу спуститься, пока ты меня не развяжешь. – Тон его был тихим и каким‑ то покорным, смирившимся. А потом она поняла. Он солгал ей. Он знает, кто он такой.

Она начала развязывать узлы, избегая прикасаться к нему сверх необходимого.

– Почему ты не сказал мне?

– Допустим, я бы сказал. Что бы ты сделала?

Она посмотрела на него в упор.

– Я была бы счастлива за тебя, Кит. Я помогла бы тебе связаться с семьей и отправила домой с благодарностью за все, что ты сделал.

– Мне захотелось остаться подольше.

Не с ней. Просто подольше. Наверное, для него это была игра. Для него все на свете – игра.

Вайолет освободила вторую его руку.

– Я собирался тебе рассказать, но мы так сблизились, и я не хотел все испортить.

Но в конечном итоге все‑ таки испортил.

– Другими словами, ты не хотел признаваться, пока не залезешь мне под юбку.

– Все было не так. – Он натянул нижнюю сорочку и подобрал рубашку.

Она сплела руки на груди.

– А как?

– Я видел тебя каждый день. Узнавал тебя. Когда память наконец‑ то вернулась, я понял, что не хочу прощаться так рано. Рождество было еще не скоро. Я знал, у меня есть какое‑ то время до того момента, как мне придется уехать.

Он словно проворачивал в ее груди нож.

– Но ты позволил мне строить планы. Сегодня утром мы придумывали тебе костюм на Крещение. – Она торопливо скрутила волосы в узел. – Как ты мог вместе со мной заниматься приготовлениями, зная, что на праздники тебя уже здесь не будет?

– Я мог бы вернуться, – ответил он, застегивая брюки. – Провести Рождество с сестрой, но на Крещение вернуться.

В дверь постучали.

– Минуту.

– Прошу прощения, милорд, я только хотела предупредить вас и миледи, что герцогиня вот‑ вот поднимется по лестнице! – крикнула из‑ за двери Салли.

– Черт, – процедил он. – У Беллы терпения не больше, чем у дикого кабана, особенно в отношении меня.

Так. Вот еще интересный вопрос.

– Кто тебе эта герцогиня?

Он наскоро повязал шейный платок и нацепил сюртук.

– Изабелла Монтань, герцогиня Хэвенхерст – моя родная сестра.

Небольшое, но облегчение. Учитывая его первоначальную реакцию, Вайолет не знала, что ждать. Сомнительно, конечно, что любовница Кита могла заниматься его поисками вместе с мужем, но чем черт не шутит. Повидав на войне немало разных странностей, она перестала чему‑ либо удивляться.

– Сейчас у нас нет времени доводить эту дискуссию до конца, но я рассчитываю услышать внятное объяснение позже.

Вайолет вышла из комнаты, чтобы поздороваться с гостями. На лестнице она приостановилась. Внизу, за Мириам и Эйвери, стояла прекрасная женщина в шляпе и накидке из черного меха. У нее были высокие скулы и чувственный рот Кита, а вот из‑ за изумрудно‑ зеленых глаз ее можно было бы принять за сестру Мириам, хотя держалась она, бесспорно, совершенно иначе.

Рядом с женщиной стоял стройный красивый блондин с усиками. Он держал в руках цилиндр и трость и выглядел так элегантно, словно явился на вечерний прием.

– Миледи, – вмешался Эйвери. – Позвольте представить их светлость герцога и герцогиню Хэвенхерст.

– Примите комплименты вашему дому, мадам. Уэлбери‑ парк прелестен, – произнес герцог с полупоклоном.

– Где маркиз Китрик? Я хочу видеть Дэниела.

– Он…

– …уже здесь. – Вайолет почувствовала спиной присутствие Кита, но не оглянулась.

– Выглядишь настоящим чучелом, – сообщила, оглядывая его, герцогиня. – Но, похоже, здоров. Как тебя ранили? Почему ты не написал сразу? И как ты посмел просить Фредди не показывать письмо мне? – Она сыпала словами с такой скоростью, что Вайолет едва успевала улавливать смысл. – Я твоя сестра. Я, а не он.

– Мы можем поговорить не на лестнице, а в гостиной, как положено воспитанным людям? – Кит прошел мимо них, не дожидаясь ответа.

Теперь она отчетливо видела, что он аристократ. По его осанке, по властному тону. Она давно подозревала, что он стоит выше ее на социальной лестнице, но не догадывалась, насколько. Сама Вайолет была дочерью преуспевшего фермера. Она вышла замуж за обеспеченного мужчину, но ее две тысячи в год были смешной суммой для человека с положением Кита.

Все остальные уже ушли вслед за ним, она же черепашьим шагом плелась сзади. Мириам улыбнулась и ободряюще сжала ее руку. Наивная, она все еще верила в счастливый конец, но сама Вайолет знала, что в реальности сказок со счастливым концом не бывает.

Когда она вошла в гостиную, все трое уже сидели. При ее появлении мужчины встали. Герцог с теплой, открытой улыбкой, Кит – с грозным, точно штормовое море, выражением на лице.

– Дэниел, почему ты не вызвал меня?

Дэниел? Это что, настоящее имя Кита? Она попыталась назвать его так про себя, и во рту стало кисло. Кит был странствующим рыцарем, который спас ее и рядом с которым она чувствовала себя живой. Дэниел был эгоистичным лжецом.

– Белла, я в порядке. Меня крепко приложили, но, как видишь, сейчас я совершенно здоров. Не надо было тебе приезжать да еще тащить с собой Фредди.

Герцогиня сняла накидку. На ней было темно‑ синее платье из дорогой шерсти и шелковый шейный платок. На пальце сверкал, отбрасывая блики на стены, сапфир величиной с виноградину.

– Фредди, я же просил не говорить ей.

Блондин хмыкнул.

– Письмо выпало у меня из кармана, и его подобрал лакей.

– Не делай моего мужа крайним. Солгать его надоумил ты.

Даже родная сестра считала его обманщиком.

– Белла, – произнес он, кладя руку ей на плечо. – Я просто не хотел, чтобы ты утруждала себя приездом сюда. Я же писал, что на Рождество непременно буду дома.

Вайолет в замешательстве наблюдала за спектаклем, который разыгрывала эта парочка, и чувствовала себя лишней.

– Вижу, ты в состоянии сесть на лошадь. Мы уедем все вместе завтра же утром. Конечно, если твоя знакомая окажет нам любезность и пригласит переночевать.

Знакомая. Из обольстительного пациента он стал сначала ее любовником, потом ее лживым другом, а теперь, выходит, они просто знакомые.

Казалось, герцогиня заметила ее только сейчас. Вайолет внутренне сжалась под ее тяжелым взглядом, когда Изабелла цепко оглядела ее с головы до ног.

– Ваша светлость, разумеется, оставайтесь.

Кит насупился.

– Белла, в конце‑ то концов, ты можешь должным образом поздороваться? Ты все‑ таки в гостях, а не дома, и находишься здесь благодаря доброте миссис Лоренс.

Герцогиня встала и, сняв перчатку, протянула ей тонкую кисть. Какая она высокая! Почти с Дэниела ростом и выше самой Вайолет, которая тоже была не маленькой.

– Прошу простить мне отсутствие этикета, миссис Лоренс. Рада познакомиться с вами. – Она ослепительно улыбнулась. Кит называл Вайолет ангелом, но по ее мнению это именование больше подходило его сестре. – Спасибо, что приглядывали за моим братом.

– Не за что, ваша светлость.

– Изабелла. Зовите меня по имени, – сказала она, за руку подводя ее к дивану. Вайолет позволила себя усадить, и у нее опять возникло ощущение, что она гостья в собственном доме.

– Благодарю. Тогда вы называйте меня Вайолет. Надеюсь, вам у нас понравится. Если хотите, можете остаться на все выходные.

– Вайолет. Какое прелестное имя. – Белла направила на Кита тяжелый взгляд. – Теперь мне понятно, почему ты захотел задержаться. В Уэлбери‑ парке столько красоты и очарования.

Вайолет вспомнила о своих манерах.

– Вы, наверное, проголодались с дороги. Не желаете перекусить? Думаю, после ланча осталось мясо и сыр. Еще могу предложить вам чаю или, если хотите, портвейн.

– Бокал портвейна, пожалуйста, если вас не затруднит, – сказал герцог, улыбнувшись, и эта улыбка растопила ее напряжение. Герцог показался ей порядочным и дружелюбным человеком. Он не был столь поразительно красив, как Дэниел и Изабелла, но от него исходило тепло, которое напомнило ей о Джоне.

– Что вы, нисколько. А вы, ваша светлость?

– Изабелла, – поправила ее герцогиня. – Я с удовольствием перекушу тостами с сыром.

– Я схожу на кухню и сообщу повару, – сказала Вайолет. Она могла поручить это прислуге, но почувствовала потребность убежать от своих внезапных гостей. Они слишком ее подавляли, и, хотя Кит вел себя тихо, от него она хотела убежать больше всех.

Глава 12.

Кит сел в кресло подальше от Беллы. Он успел забыть о том, с какой легкостью она умеет залезать людям под кожу своим язвительным языком. И хотя он был рад воссоединению с близкими, но знал, что сможет вздохнуть спокойно только после Рождества, когда вернется к себе домой – или в Уэлбери‑ парк, если Вайолет даст согласие.

– А она милая, – заявила Белла, ни к кому конкретно не обращаясь.

Кит узнал этот тон.

– Вдова очень добра.

– О, так Вайолет вдова? – Она всплеснула руками.

Сестра огляделась, и Кит увидел комнату ее глазами. Отполированная до блеска мебель, свежие обои, зеркало без единого пятнышка и пушистый восточный ковер. А за окном – земельные владения, простирающиеся по меньшей мере на сотню акров.

– Белла…

– Что? Я лишь обратила внимание на тот факт, что она вдова. Это запрещено?

Фредди закусил губу, давясь смехом, а Кит возвел глаза к потолку. Несколько минут – и Белла вновь превратилась в сваху.

– Мне она показалась приятной, – высказался Фредди. – Она хорошо играет в карты? После ужина можем перекинуться в вист.

– Вайолет хороша во всем, – признался Кит. – Две недели назад она обыграла меня в хазард. – Он не сдержал улыбки, вспомнив ее шалости под столом. Впрочем, победила она честно.

– А что, если пригласить ее в Окфилд? У нее есть здесь родня? Как думаешь, она согласится провести Рождество с нами?

Похоже, Белла решила оставить козыри на потом. Сперва она постарается усыпить его бдительность и внушить ложное чувство спокойствия.

– Насколько я знаю, у нее есть брат, но он живет где‑ то на севере.

– Фредди, давай позовем ее к нам! Кит запретил приглашать мисс Харгроув, а мне так не хочется быть единственной женщиной в доме.

О, вот и первый ход.

– У нее свои планы. Кажется, она устраивает прием для соседей.

– До Рождества еще две недели. Мы успеем ее уговорить.

Если не пресечь эту игру немедленно, сестра запытает его до смерти. Он не хотел, чтобы Белла вмешивалась в его отношения с Вайолет и ставила ее в неловкое положение. В особенности после того, как он предал ее доверие.

– Я знаю, что у тебя на уме, Би. Мой ответ – нет. Я не намерен на ней жениться.

Уложив руку на подлокотник, Белла наклонилась вперед.

– Ничего подобного я и не предлагала. Мне захотелось отблагодарить ее за проявленную к тебе доброту – только и всего. Она милая девушка, а живет в этом огромном доме совершенно одна. Уверена, она обрадуется нашей компании.

Он мог бы попросить Беллу остаться на праздники в Уэлбери‑ парке. Вайолет, вне всяких сомнений, побоится ответить его сестре отказом. Кто не испугается пороховой бочки с подожженным запалом? Но Кит не хотел, чтобы сестра окончательно все испортила, как бывало всегда, когда она пыталась ему помочь.

– Миссис Лоренс – серьезная женщина, Белла. Вечеринки, театры, опера – вся эта чепуха ее не интересует.

– Еще бы, если безвылазно торчать в деревне! Надо будет пригласить ее в город. Весной, например. Она не наследница, однако хороша сама по себе. Уверена, все наши знакомые джентльмены сочтут ее очаровательной.

Только через его труп. Будь он проклят, если позволит Белле свести Вайолет со своими друзьями. Эти стервятники слетятся на нее быстрее, чем мотыльки на огонь.

– Нет.

– То есть?

– Ни в какой Лондон ты ее звать не станешь. На Рождество – приглашай, если тебе так хочется, но черт подери, только не в город, где ее приберет к рукам какой‑ нибудь титулованный выродок, занятый поисками деревенской жены или, еще хуже, любовницы.

– Боже, Дэнни, какое активное у тебя воображение. Я всего‑ то хочу сводить ее в театр и в Воксхолл‑ Гарденз. И еще, наверное, на пару‑ тройку научных лекций у меня в салоне.

– А где, по‑ твоему, собираются все эти нечестивцы?

Тут Фредди не утерпел и захохотал.

– Вечно ты его поощряешь. – Белла наградила супруга щипком. – Встань хоть раз на мою сторону.

– Ты сказал, она обставила тебя в хазард. – Фредди задумчиво кружил пальцем по набалдашнику трости. – Выходит, по натуре она игрок?

К чему он клонит?

– Нет. Она практична, рациональна и любит побеждать. Она не игрок. Она стратег.

– Она знает о твоем увлечении кулачными боями?

– Бога ради, это‑ то здесь при чем?

Белла с улыбкой похлопала Фредди по руке.

– Значит, знает.

– Она знает, что ты маркиз?

Кит насторожился. Обычно Фредди не встревал в подобные разговоры.

– Пока вы не свалились, как снег на голову – не знала.

Фредди кивнул, но продолжить допрос не успел. Дверь отворилась, и вошла Вайолет – волосы затянуты в тугую прическу, плечи прикрыты прозрачным белым фишю. Она выглядела настоящей, стопроцентной леди. Обольстительная сирена исчезла.

Простит ли она его? Кит попытался перехватить ее взгляд, но она упорно смотрела только на гостей.

За несколько часов Вайолет и Белла быстро сдружились. Изучили вдвоем образцы тканей, оставшиеся на столе, и выбрали для Вайолет красный бархат на платье. Затем Вайолет показала гостям дом и в довершение пообещала Фредди своего лучшего жеребца для завтрашней прогулки, если позволит погода.

К ужину любой бы подумал, что Фредди и Белла – ее старинные друзья, заглянувшие с визитом на праздники.

Кит, тем не менее, хмурился. Он хотел остаться с ней наедине. Хотел, чтобы ее смешили его шутки, а не Фредди и Беллы. Чтобы ее улыбки предназначались ему, а не герцогу с герцогиней, пропади оно пропадом.

Он рассматривал ее через стол. Платье цвета лаванды с разрезом, открывающим кремовую нижнюю юбку из шелка. В ушах покачиваются серьги с бриллиантами и аметистами – такие же ослепительные, как она сама. Завитые волосы заколоты серебряным гребнем. Одно разочарование: недостаточно низкий вырез лифа.

От нее было невозможно отвести взгляд. Вайолет и раньше переодевалась к ужину, но поскольку большую часть времени они проводили в спальне, где он выздоравливал, лежа в постели, то вечерние платья она надевала только в случае, если заходил доктор или какой‑ нибудь гость. Сегодня она сияла красотой истинной леди. И пусть она не была увешана драгоценностями, как Белла, но могла бы украсить собой лучшие лондонские гостиные и танцевальные залы.

Стоит закрыть глаза, и можно легко представить их двоих в Олмаксе: ее бальная карта полностью заполнена, а он отваживает от нее щеголей и повес.

Белла заговорила, словно прочитав его мысли:

– Вы просто обязаны в новом сезоне приехать к нам в Лондон. Мы сходим к моей модистке и пошьем для вас изумительный гардероб – о! – и еще обе закажем платья, изумрудно‑ зеленые, тон‑ в‑ тон. Потрясающая идея, правда? Все будут принимать нас за двойняшек! И, конечно же, я проведу вас по Бонд‑ стрит и Пэлл‑ Мэлл, накупим новых туфель, – тараторила она, сверкая глазами. – Мальчики пусть сидят у себя в клубе, мы же посетим Королевскую академию, обойдем все картинные галереи, непременно сходим в оперу и Воксхолл‑ Гарденз… И вы должны познакомиться с герцогиней Уилмингтон. Она поводит нас по всем лучшим суаре в городе.

Кит подавил улыбку. Глаза у Вайолет стали круглые, как каштаны. Она в замешательстве мяла салфетку.

Фредди усмехнулся, блеснув белыми зубами.

– Да, она скачет резвее иных скакунов. Иногда это даже удобно, – он подмигнул Киту. – А иногда сидишь и ни словечка не вставить. Но она это не нарочно. Болтливость, по ее утверждению, в природе у всех Близнецов.

– И это чистая правда! – Изабелла снова завладела беседой. – Не всем же быть таким неразговорчивыми, как ты, Фредди. С другой стороны, ты Весы, а Весам свойственна сдержанность и дипломатичность.

Кит мысленно поторопил миссис Норрис. Если горячее не подадут в самое ближайшее время, Белла еще долго будет разглагольствовать о судьбе, созвездиях и прочей белиберде.

– Конопушка, пожуй‑ ка кусочек хлеба и дай вставить слово другим. Ты не замечаешь, что Вайолет уже похожа на загнанного лисой кролика? – подначил он сестру, зная, что смолчать она не сможет. Белла ненавидела это прозвище. Однажды она чуть не побросала его игрушки в камин за то, что Кит дразнил ее Конопушкой в присутствии ухажера.

– Дэниел Косгроув, если ты назовешь меня так еще раз, клянусь, я возьму ножницы и искромсаю все твои белоснежные рубашки. – Улыбка, которую она изобразила, подошла бы самому дьяволу. Глядя на него в упор, Белла сделала глоток вина.

– Веди себя воспитанно, и мне не придется прибегать к такой тактике.

– «Веди себя воспитанно? » – С громким стуком Белла поставила хрустальный бокал на стол. – Ты – игрок, боксер и бабник – смеешь называть меня невоспитанной? Я сейчас оттаскаю тебя за уши и запру в чулане без ужина.

Кит и Фредди расхохотались. Даже Вайолет улыбнулась, прикрыв рот салфеткой.

– Белла, мне не десять лет.

– А, то есть ты вырос? Появились волосы на груди, баритон, и ты возомнил, что стал взрослым, хотя продолжаешь вести себя, как ребенок?

Фредди потер руку жены между своими ладонями.

– Дорогая, он просто дразнит тебя. Ты же его знаешь. Он дурачится. Не иди у него на поводу, показывая свою обиду.

Белла вздохнула.

– Простите, Вайолет. Спорам не место за столом. Но, видите ли, досаждать мне – это любимое развлечение Кита. Вы не представляете, сколько сил я потратила, пытаясь сделать из него джентльмена. Увы, он маркиз только по рождению, но не по поведению.

Вайолет доверительно к ней наклонилась.

– Ничего страшного, я все понимаю. У меня самой есть брат. Он хоть и не такой негодник, как Кит, но тоже обожает меня дразнить. – Под ее взглядом сердце Кита застучало быстрее. Один‑ единственный мимолетный взгляд – и тусклый вечер засиял яркими красками.

– Если бы не Фредди, выходки Дэнни, наверное, давно свели бы меня в могилу, – сообщила Белла, обмахиваясь веером. – Его владения приходят в упадок. И жениться он не желает, хотя вокруг столько прелестных наследниц. К тому времени, как он наконец удосужится пойти к алтарю, я уже буду лежать на смертном одре.

Не заводи эту тему. Не сейчас, Белла. Нет, она никогда не оставит его в покое! Ей стоило бы взглянуть на дело с его позиции и вспомнить, что он ни словом не возразил против ее брака с Фредди, бывшего известным повесой и дебоширом в то время, когда она положила на него глаз. А ведь он запросто мог заставить ее сделать более ответственный выбор и выйти за графа Мессину или их родственника Стюарта Эллиота, унаследовавшего огромное состояние по линии его матери. Однако же Кит отнесся к ее желаниям с уважением, хотя на его месте так поступили бы единицы.

– Но маркиз молод, – промолвила Вайолет. – Он еще успеет жениться.

Белла закатила глаза.

– Кому он понадобится в старости, когда его разнесет от портвейна и виски настолько, что он не сможет усидеть в седле? К тому же, зная Дэнни, он наверняка сделает предложение какой‑ нибудь актрисе или оперной певичке, а та промотает все наши деньги задолго до того, как осчастливит его наследником.

Белла зашла слишком далеко – в который раз. Когда он уяснит, что она никогда не изменится?

– Все, Белла! Я сыт по горло. Вот интересно, с какой стати я должен быть с тобой вежлив? Почему раз за разом я обязан сидеть и выслушивать, как ты меня оскорбляешь? Посмотри, до чего ты дошла. Ты унижаешь меня в присутствии… – «…женщины, которую я люблю». Он запнулся. – В присутствии Вайолет, с которой едва знакома. Что она подумает обо мне, глядя, какую ненависть питает ко мне моя родная сестра?

Кит встал из‑ за стола. На сей раз он ничего не сказал Фредди, а направился к Вайолет, с поклоном взял ее руку и коснулся мягкой кожи губами.

– Милая Вайолет, примите мои извинения за эту безобразную сцену. Я самого высокого мнения о вас и вашем прекрасном доме – в отличие от своей сестры. А теперь, простите, но я вас покину. В данный момент у меня нет аппетита.

Ее приоткрытые губы манили, и он пожалел, что нельзя остаться с нею наедине и поцеловать. Как обычно, Белла растоптала все его надежды на приятный вечер.

Он развернулся и, не оглядываясь, вышел.

* * *

Вайолет молчала, не зная, что и сказать. Гроза разразилась так неожиданно. Кит ушел. Изабелла плакала. Фредди утешал жену, предварительно бросив на Вайолет извиняющийся взгляд.

Боковым зрением она заметила Эйвери, почтительно стоящего у стены в ожидании ее распоряжений. Лицо дворецкого было привычно бесстрастным, но взгляд его выдавал. Она впервые видела его в таком замешательстве.

– Кит скоро остынет, – сказала она в основном затем, чтобы успокоить гостью. – Наверное, после ранения у него обострилась восприимчивость. Вот увидите, завтра все наладится, и вы вместе посмеетесь над вашей размолвкой.

– Вы не знаете Дэнни и его норов. – Белла высморкалась в носовой платок с затейливой монограммой. – Он далеко не впервые вот так выскакивает посреди ужина из‑ за стола.

Вайолет вдруг с теплотой вспомнила своего брата Вестли. Несмотря на их разногласия и взаимные подтрунивания, они никогда не злились друг на друга по‑ настоящему.

Что же ей делать? Она хотела пойти к Киту. Он явно очень расстроился и хотя отреагировал слишком остро, герцогиня тоже была хороша. За всю свою жизнь Вайолет еще не встречала такого энергичного – и тараторящего, как сорока – существа.

– Кит принадлежит к людям, которые привыкли всеми и вся командовать, – проговорила Вайолет. – Подчиняться другим не в его характере. Но вы старше его и… позвольте предположить, вы потеряли родителей, когда он был ребенком? – Белла кивнула. – Мне кажется, он не знает, как общаться с вами на равных, потому что чувствует, что в ваших глазах всегда будет Дэнни, а не лордом Китриком.

Вестли только после смерти Джона смирился с тем фактом, что Вайолет взрослая женщина и способна сама принимать решения. Когда умерли их отец и мать, он взял всю заботу о ее благополучии на себя, хотя она никогда его о том не просила.

Вайолет встала и погладила герцогиню по плечу.

– Он нежно любит вас, Изабелла. Мне, например, он никогда бы не разрешил отчитывать себя в таком тоне. Ну, а будь на вашем месте мужчина, этот спор завершился бы дракой или вызовом на дуэль.

– Вы хорошо его знаете, миссис… то есть, Вайолет, – поправился Фредди, закусывая губу. – Китрик в точности такой, как вы описали. Но лично мне понадобилась прорва времени, чтобы это понять.

– Кит такой, какой есть. Мальчик, которому пришлось слишком быстро вырасти и которой, несмотря на свое бунтарство, ищет одобрения семьи. Он знает, что оправдать ваши ожидания сложно, поэтому в большинстве случаев даже не пытается этого сделать.

– Я всего лишь стараюсь ему помочь. – Белла беспомощно взглянула на Вайолет, превратившись из герцогини в испуганную девочку, застигнутую грозой. Несмотря на ее опрометчивое поведение, было невозможно сердиться на это яркую, искрящуюся энергией женщину. И Изабелле, и Киту пришлось тяжело без родителей, и каждый, раня друг друга, пытался своим способом компенсировать эту потерю.

– Давайте я поговорю с ним? – предложила Вайолет.

– Я пойду с вами.

– Нет! – одновременно воскликнули Фредди и Вайолет. Они обменялись понимающими взглядами. Беллу переполняли эмоции, а Киту сейчас нужен спокойный и рассудительный собеседник.

– Я присмотрю за ним, не волнуйтесь.

Пожав герцогине руку, Вайолет вышла и направилась к лестнице, как вдруг заметила в конце коридора Адама. Он указывал на дверь в кабинет. Там она и нашла Кита. Он наливал себе бренди.

– Налей и мне, пожалуйста. – Она присела и посмотрела ему в лицо. В его глазах стояла чернота, но не потому, что в комнате горела всего одна свеча.

Трясущимися руками он взял графин и наполнил ее бокал. Она дотронулась до его теплого запястья.

– Ты не обязан ничего говорить.

– Хорошо.

От его взгляда ее пробрала дрожь. Ужасно захотелось обнять его и поцеловать, но она сочла, что правильнее будет вести себя с осторожностью и подождать, пока он сам что‑ нибудь скажет.

В тишине она слушала, как он дышит и глотает обжигающую жидкость. Он налил себе второй бокал.

Спустя несколько минут она наконец решилась заговорить.

– Мне жаль, что вы с Изабеллой поссорились. Я знаю, ты очень расстроен, а она из желания помочь сделала ситуацию только хуже.

– Это да, – сжато ответил он. Выражение его лица не изменилось. Он был напряжен, как туго натянутая, готовая к спуску, тетива.

– Она никогда не простит себя за то, что не смогла заменить тебе мать. Но, может, ее простишь ты?

– Я не просил от нее этого.

Наблюдая за ним, Вайолет облизнула губы. Его волосы отливали рыжиной в теплом свете свечи. На лицо падала тень.

– Ты хочешь, чтобы она обращалась с тобой как с другом, но пойми, она этого не сможет. По отношению к тебе – никогда.

– Почему? – спросил он надтреснутым голосом. Черные, как оникс, глаза блестели. От слез?

– Белла до конца жизни останется твоей надоедливой, опекающей старшей сестрой. Она всегда будет возлагать на тебя больше надежд, чем на кого бы то ни было.

– Я – глава семьи, Вайолет. Я – тот, кто принимает решения. А она спорит со мной по любому поводу.

– Она любит тебя. И чувствует ответственность за твои поступки. Хорошие или плохие, все они отражаются на ней.

Он резко заговорил:

– То есть, ты на ее стороне? Не на моей, так? – Его голос разрезал воздух, словно меч, разрубивший нити, которые связывали их воедино.

– Я ни на чьей стороне, Кит. Твоя сестра переживает и плачет. Я лишь надеялась, что ты поймешь, почему она поступает именно так, а не иначе.

– Она не уважает меня. Вот, что я понимаю. – Он со стуком отставил бокал. – И еще я понимаю, что ты пришла защищать ее. Она была с тобой грубой. Она оскорбила твой дом, когда за пару часов подмяла всех и вся под себя, словно это она здесь хозяйка. Почему ты ее защищаешь?

Вайолет ласково коснулась его лица.

– Кит, мы все чего‑ то боимся. Она боится потерять тебя, как потеряла родителей, боится, что не выполнит обещания заботиться о тебе. И пусть она выражает это не совсем правильно, но ее намерения самые добрые.

Говоря ему все это, Вайолет вспоминала свои собственные сложные отношения с отцом. В юности она тратила массу усилий, чтобы угодить ему и стать для него идеальной дочерью. Перед смертью отец начал терять рассудок и яростно сопротивлялся попыткам Вайолет дать ему тепло и заботу, но как бы вздорно он ни вел себя, она обещала брату и матери о нем заботиться и нарушить это обещание не могла.

Кит вздохнул.

– Я могу простить ее «добрые» намерения. Но постоянное показное неуважение – уволь.

Она знала, что ему больно. Она хотела помочь, но замалчивать правду было не в ее характере. Война научила ее, что вытаскивать пулю или срывать бинты нужно сразу. Без промедления.

На нем лежала ответственность за семью и титул. Кит должен с этим смириться – неважно, в согласии с сестрой или нет.

– Взгляни на это с другой стороны. Возможно, если бы ты, как маркиз, уделял больше внимания своим обязанностям, Белла вела бы себя иначе.

– По‑ твоему, я должен распрощаться со своей непутевой жизнью, жениться на какой‑ нибудь пресной графине и приговорить себя к унылому существованию между парламентом, выходами в свет и домом с женой, которую я не могу выносить – и все ради того, чтобы заиметь пару наследников и репутацию добропорядочного маркиза?

Он приблизил свое лицо к ней вплотную. От него пахло спиртным.

– Ничего такого я не говорила. Кит, твоя сестра хочет одного: чтобы ты повзрослел. Я понимаю, что титул ты получил не по своей воле. Но, нравится тебе это или нет, он твой и перейдет к кому‑ то другому только после твоей смерти. Неужели ты не хочешь почтить память своего отца?

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 7 8 91011 12 Следующая ⇒