Вивьен Уэстлейк 7 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 12Следующая ⇒

– Искушаешь меня… хуже дьявола, – прошептала она.

Кончиком пальца Кит провел по ее щеке.

– А ты обжигаешь сильнее огня преисподней. – Он прижал ее ладонь к груди. – Как бы мне не сгореть дотла.

– Наш суп стынет.

– Одно твое прикосновение – и он закипит.

– Еще поцелуй, и садимся есть. А потом… – Ее чарующий голос затих.

– Ты воспламенишь мое тело.

Она смущенно улыбнулась.

– Что‑ то вроде того.

* * *

Она испытывала его. Сначала словами, потом каждым лакомым кусочком, который отправляла в рот. Глядя на то, с каким удовольствием она ест, Кит ревновал к каждому ломтику и каждому глотку. Это его должен вкушать ее рот. Это он должен пробуждать аппетит в ее теле.

Вайолет его околдовала. Не только своей утонченной внешностью, но тем, что у нее всегда находилась для него остроумная реплика, пленительный взгляд, интригующий вызов… С ней никогда не бывало скучно.

Кит хотел насладиться сполна каждым мгновением, проведенным с ней рядом. Шли дни. К нему возвращались здоровье и память. Близилось время, когда ему придется уехать из Уэлбери‑ парка. Он хотел максимально оттянуть этот момент. Мысль о расставании с Вайолет была как острый нож в горло.

Покончив с ужином, он отставил поднос и отвернул одеяло. Она следила за ним диким взглядом, вцепившись своими длинными пальцами в стол.

– А теперь – десерт, – произнес он.

– Взбитые сливки?

Киту пришел в голову вульгарный ответ, но озвучивать его он не стал.

– Нет. – Он протянул руку. – Иди сюда.

Ее кисть, вложенная в его ладонь, подарила ему небывалое, распирающее ощущение собственной силы. Не потому что Вайолет была слабой и нуждалась в его защите. Нет, она была сильной и тем не менее покорялась ему.

– Поцелуй меня. – Он посадил ее на кровать и встал между ее ног.

Зашуршала ткань. Вайолет развязала пояс его халата. Сняла с него рубашку и расстегнула брюки. Живота коснулись мягкие, горячие губы, и Кит содрогнулся всем телом. Длинные, тонкие пальцы сдернули его брюки вниз. Она высвободила его растущую эрекцию и закружила кончиком пальца по его толщине, нарисовав спираль от основания до головки. Он шумно втянул в себя воздух.

Вайолет потерлась о его напряженную плоть щекой. Лизнула кончик и опять прижала его к своему лицу, только с другой стороны. А потом заглотила его целиком. Так, что ему пришлось ухватиться за столбик кровати.

Она любила его языком и губами, сдавливая рукой у основания. Не краснея, не стесняясь, не сомневаясь. Большинство женщин приходилось упрашивать, прежде чем они соглашались сосать мужчину вот так. Но не Вайолет.

Кит испытал искушение кончить. Взять ее за волосы и отыметь в рот тем же способом, каким он хотел отыметь ее между ног. Нет. Он получит от нее много больше. Познает всю Вайолет, а не только ее старательный рот. Ее тело было неизведанной территорией, а он – первооткрывателем, стремящимся исследовать каждую долину и каждый ручей. Вчера он едва попробовал ее сладость, сегодня же хотел в ней утонуть.

– Ляг на кровать.

Игнорируя приказ, она ласкала его тугую, болезненно чувствительную мошонку.

– Я сказал, ляг, Вайолет.

Она протестующе застонала.

Он взял ее волосы в горсть и резко отвел ее голову назад. При виде ее широко открытого рта, внутри которого пульсировал его член, по телу прошла судорога. Какая же она… до невозможности обольстительная.

– Живо ляг на кровать и раздвинь ноги.

Ее глаза вспыхнули желтовато‑ зеленым кошачьим огнем.

– Боюсь, ты вырвешь мне волосы, стоит мне шевельнуться.

– Какая ты бойкая на язык.

– Правда? – Она снова взялась рукой за его член. – Тогда зачем ты его отвергаешь?

– Затем, что, когда я начну тебя трахать, я хочу, чтобы ты прочувствовала это везде, а не только своим нахальным ртом.

Если он и рассчитывал, что грубость ее приструнит, то зря. Оставив руку на прежнем месте, она поглаживала, разминала его мошонку, даря такие ощущения, что он был вынужден опять вцепиться в столбик кровати.

– Ты когда‑ нибудь делаешь, что тебе велено? – выдохнул Кит. Наверное, он нечаянно отпустил ее волосы, потому что в следующее мгновение ее губы оказались на его яйцах, а язык начал вытворять с ними то, чем только что занимались пальцы.

– Ты меня убиваешь, – пробормотал он, рассеянно поглаживая ее шею. – А может я убью тебя первым за твое несносное поведение.

– Угу, – промурлыкала она. Пробралась поцелуями к основанию, лизнула его по всей длине и снова вобрала в рот головку.

– Думаешь, я шучу?

Она взглянула на него снизу вверх.

– О нет, сэр, как можно. Но представьте себе на минуточку, на одну ма‑ аленькую минуточку – что, если мне наплевать? – Ее рука дразнила его подрагивающую плоть. – Если мне суждено умереть, то лучше способа не придумаешь.

– Я бы хотел сделать еще несколько вещей до того, как предстану перед своим создателем.

Вайолет приподняла брови, и он понял, что завладел ее вниманием.

– Например?

– Сделай, как я велел, и тогда, быть может, узнаешь.

Он наблюдал за ее лицом. Она размышляла. Сдержанно облизнула и прикусила нижнюю губу, вызывая желание поцеловать ее. Член пульсировал болью, но он ждал, принуждая себя дышать ровно, даже расслабленно, чтобы не спугнуть ее. Чтобы она доверилась его власти.

– Хорошо, милорд, – прошептала она и, качнув грудями, плавно легла на кровать. Раздвинув ноги, она приподняла подол. Кит завороженно наблюдал за тем, как золотистая ткань платья медленно ползет вверх, обнажая ее сливочно‑ белые бедра.

– Ты точно не куртизанка? – спросил он, разводя ее колени пошире. – И не актриса? Странно, потому что ты определенно умеешь преподнести себя.

Он коснулся губами ее правого бедра, затем проложил дорожку поцелуев к голени. С осторожностью сняв обтянутую шелком туфельку и чулок, приподнял ее ногу, чтобы нежно пощекотать языком выступающую косточку на щиколотке. Охнув, она вжалась в матрас. Несколько минут Кит массировал ее ступню, затем взялся за левую ногу и повторил весь процесс снова.

Уперев колено в матрас, он подвинулся выше и устроился меж ее бедер. Раздвинул лепестки лона и нащупал большим пальцем маленький бугорок. Вайолет коротко выдохнула. Воодушевленный ее реакцией, он неторопливо играл с ее клитором, пока не услышал стон.

– Мне остановиться?

– Нет.

– Уверена? – Он подул на бугорок, овевая его своим дыханием. По ее телу пронеслась легкая дрожь.

– Да.

– Да, ты уверена? Или да, мне остановиться?

Он приподнялся над ее бедрами и, глядя в ее подернутые пеленой глаза, лениво обвел бугорок кончиком пальца.

– Нет. А‑ ах.

– Ты что‑ то сказала, Вайолет? Я не расслышал. – Пришел его черед выступить в роли мучителя. Он наклонился и размашисто провел по ее клитору языком.

– О, Боже.

– Что такое? – Осторожно, стараясь не поцарапать, он надавил на чувствительную точку ногтем.

Она вскрикнула. Не устояв перед искушением, он втянул комочек плоти в рот. Затем остановился и посмотрел на нее.

Поняв, что продолжать он не собирается, она приподнялась на локтях. Он улыбнулся, увидев ее расфокусированный взгляд.

– Почему ты остановился? – От хрипотцы в ее голосе по коже побежали мурашки.

– А, ты все‑ таки хочешь, чтобы я продолжал? Так бы сразу и сказала.

– Ублюдок.

– Осторожнее с выражениями, – предупредил он. – Не забывай, твое тело целиком в моей власти. – Он нежно прихватил ее клитор зубами. Она дернулась и заметалась на постели.

– Боже, Кит…

– Хм‑ м. А знаешь, мне нравится, как это звучит. Бог по имени Кит. Может, написать на Олимп и попросить разрешения присоединиться к пантеону?

– Негодяй.

Все. Довольно игр. Его язык вернулся к прерванному занятию, а пальцы раскрыли набухшие складки и погладили влажное лоно, окунаясь в ее скользкое возбуждение. Она была почти на грани.

Дразняще покружив большим пальцем по кромке входа, он проник внутрь. Она была солоноватая на вкус под широкими движениями его языка, когда он вылизывал ее, все глубже зарываясь лицом в ее лоно.

Ее страсть нарастала, омывая его ароматом ее возбуждения. Смешавшись с ее сладким цветочным запахом, он напоминал запах скалистого пляжа во время дождя.

Он проскользнул в ее лоно двумя пальцами, с удовлетворением ощущая, как сжимаются его стенки. Вайолет затолкалась бедрами ему навстречу. Он заработал рукой быстрее.

Она была на грани разрядки, но Кит хотел… о, он хотел гораздо большего. Сколько раз у него получится довести ее до вершины, прежде чем ее силы иссякнут? Впрочем, скоро он это выяснит – когда его собственное желание станет непреодолимым.

Он лизнул ее бедро и, вонзаясь в нее пальцами до упора, сжал нежную кожу зубами.

Вайолет вскрикнула. Он прикусил ее еще раз, сильнее.

– Я… я…

– Я знаю, – промолвил он. Она хотела кончить.

Он задумался над тем, стоит ли выполнить ее просьбу. Можно довести ее до разрядки сейчас и помучить отказом позже, пока она, истекая соками, не впадет в беспамятство от болезненной потребности, чтобы ее отымели. А можно подождать, растянуть удовольствие до предела, после чего взять ее быстро и яростно, так, чтобы, кончая, она разбилась под ним как стекло.

Так или иначе, каждая минута их близости будет пронизана наслаждением. Для него – и для нее тоже.

Вайолет была нужна твердая рука. Она слишком привыкла все и вся контролировать. Кто‑ то должен низложить ее, разрушить ее стены, а затем заново собрать по частям.

Он вытащил из нее пальцы и подтянулся вверх. Оказавшись лицом к лицу, они долгое мгновение смотрели в глаза друг другу. Кит поднес к ее губам свои влажные пальцы – испытывая ее, искушая попробовать саму себя на вкус.

Ее губы приоткрылись. Он чуть не застонал, когда она взяла его пальцы в рот и с жадностью их облизала.

Они поцеловались. Медленно, горячо. Она плавно гладила его плечи и спину, лаская тугие мышцы. Колючее золотое шитье ее платья царапало его соски. Ощущение было приятным. Может, стоит проделать то же самое с нею и, не касаясь ее руками, безжалостно раздразнить?

– Почему ты остановился? – спросила она, когда они, задыхаясь, оторвались друг от друга.

– Поверь, чем дольше ждешь, тем острее потом наслаждение, – сказал он.

Она не ответила, и Кит принял ее молчание за согласие. Подушечками пальцев он провел по ее выпирающим из корсажа грудям. Зарылся лицом в ложбинку меж ними, позволив себе раствориться в аромате ее кожи. Осыпал оба холмика поцелуями, и она переплелась с ним ногами.

– Я мог бы лежать так дни напролет, – проговорил он перед тем, как наклониться и защемить притягательную плоть губами. Он смял ее грудь в ладони. Ее тело, содрогнувшись, идеально отозвалось на его ласку.

Кит потянул корсаж вниз, открывая ее соски.

– М‑ м‑ м. – Указательным пальцем он обвел ареолу, потом еще, еще и еще раз, пока ее сосок не стал тугим, сморщенным бутоном. Им овладело какое‑ то странное состояние. Из головы ушли все мысли. Словно в трансе, он гладил ее кожу, не представляя, как можно заниматься чем‑ то другим, кроме как преклоняться перед ее телом.

Он закружил по второму соску, впадая в еще большее оцепенение. Померкли все звуки, даже ее дыхание. Он остался один, боготворя ее в тишине и… полном покое?

Как только он подобрал этому состоянию название, оно исчезло.

Сможет ли он теперь от нее уехать? Сможет ли добровольно расстаться с женщиной, которая воплощает в себе все его мечты? Он поцеловал ее грудь. Сжал ее и втянул в рот сосок.

Что, если это чувство, этот покой, появилось благодаря ей? Останется ли оно с ним, если он останется с нею?

Кит моргнул. Сердце громко стучало в ушах, конечности слегка подрагивали. Он заново ощутил под собой мягкое и податливое тело, скольжение ноги по своему бедру. Услышал ее сбившееся дыхание. Он с Вайолет. Они занимаются любовью. Это все, о чем в данный момент ему нужно думать и знать. О том, что в его постели – прекрасная, страстная, вожделеющая его женщина.

Он знает, как это делается. Он совершал этот акт много раз. Почему же с ней все воспринимается как‑ то иначе?

Чтобы перебить эти мысли, он прижался губами к ее губам, раскрыл ее рот и погрузился языком в его глубину, предвкушая, как скоро похожим образом вторгнется в ее тело. Она застонала, впилась в его плечи ногтями, и он вспомнил, ради чего все это. Ей нужно, чтобы ее подчинили, довели до края и увлекли в бездну.

Что ж, это он может ей гарантировать. Но ничего больше. Он с силой вжался в нее бедрами, чтобы прочувствовать, как она ему уступает. Острые ноготки вошли в его плоть глубже.

Он даст ее телу то, о чем оно просит. Все остальное подождет до завтра.

Глава 9.

Вайолет горела как в лихорадке. Руки Кита, его рот, его плоть возбудили ее до точки, за которой не существовало ничего, кроме его тяжелого дыхания и ее собственного вожделения, которое с каждым прикосновением распалялось все сильнее и сильнее.

Она хотела, чтобы он взял ее. Чтобы облегчил терзавшую ее тело муку.

Это случится, но не сразу. О, он будет дразнить ее бесконечно, пока она не отдаст ему все. Свое сердце, свое тело, свою душу.

Ибо целью этой игры был не только секс. Вайолет знала это наверняка, пусть Кит и не проговаривал этого вслух. Он был зациклен на контроле не меньше ее самой, и порой этот факт настораживал, хотя она была уверена, что физической боли он ей не причинит. Но вот душевную… Это еще вопрос.

Он слишком быстро стал частью ее жизни. Просыпаясь утром, она знала, что увидит его за завтраком, что вечером они будут болтать о книгах или петь баллады, не нуждаясь в аккомпанементе скрипки или фортепиано.

И каждый вечер, ложась спать, она засыпала с мыслью о нем.

Он уже забрал и ее сердце, и душу, и в самом скором времени возьмет ее тело, которое она отдаст без раздумий, потому что именно этого желала с первого мгновения их встречи.

Лежа лицом к лицу, они сплелись разгоряченными телами, целуя, лаская друг друга. Вайолет льнула к нему, зная, что таких ночей будет немного.

– Хочу тебя голую, – прошептал он. В его карих глазах свивало спираль нечто темное, некая стихия, которую она не могла назвать. И еще страсть. Та же страсть, что вспыхивала искрами в ее теле и разрывала сердце.

Она выпростала ноги и перекатилась на живот, спиной к его взгляду. И, тяжело дыша, замерла в ожидании, когда он обнажит ее, слой за слоем, как обнажил ее душу, сломав все ее сопротивление.

Его пальцы коснулись застежек. Вайолет бросило в дрожь. Дыхание перехватило при звуке размыкающихся с тихим щелчком крючков. Легкий поцелуй под лопаткой – и вниз по спине понеслась трепетная волна.

Он стянул с нее платье, развязал и снял нижнюю юбку и положил все это на стул. Повернул лицом к себе, и она, не удержавшись, поцеловала его. Страх растаял от тепла его губ, его языка и исчез на задворках сознания.

Корсет душил ее, но вот он ловко расшнуровал завязки, и жесткие края разошлась. На ней осталась одна сорочка. Обычно, особенно в холодные зимние дни, она надевала теплые панталоны, однако в последнее время перестала носить белье. Не потому ли, что догадывалась, чем все закончится с того дня, когда он пришел в сознание, и их взаимное влечение стало очевидным?

А вдруг это судьба? Что, если все было предопределено с самого начала? Могла ли она повлиять на ход вещей, или итог был бы одинаков в любом случае, вне зависимости от ее поступков?

Если это значило, что сегодня, пока будет длится эта ночь, он будет принадлежать ей, а она – ему, Вайолет была готова рискнуть. Кит стал ее слабостью. Брешью в ее броне. Кольчуга разошлась и обнажила уязвимую женскую душу.

Когда он раздел ее до конца, Вайолет задрожала.

– Тебе холодно?

– Нет, – прошептала она.

Даже при свечах было видно, насколько великолепно он сложен. Она изнывала от желания изучить и покрыть поцелуями каждую мышцу его сильного тела. Но успеет ли она познать все до единой линии и изгибы?

– Ты совершенна, – произнес он, с львиной грацией растягиваясь с ней рядом.

– Ты льстишь мне. – Она взглянула на него из‑ под ресниц. – Не надо. Но если небесами было создано нечто божественнее тебя, то хотела бы я на это взглянуть. – Она улыбнулась.

Он взял ее лицо в ладони, отчего по всему ее телу разлилось тепло, и поцеловал сначала в одну щеку, потом в другую.

– Ты самое потрясающее существо, которое я встречал. – Он сплелся с ней пальцами. – Единственная женщина, с которой я хочу ложиться в постель вечером, и единственная, с кем хочу просыпаться по утрам.

Ее сердце болезненно сжалось. Неужели он говорит серьезно? Она была готова отдать ему все, что он ни попросит, но боялась загадывать дальше, чем на несколько дней.

Что, если Кит так и не вспомнит, кто он? Идти ему будет некуда. Может, получится уговорить его остаться в Уэлбери‑ парке?

Подушечками пальцев он провел вдоль кромки ее волос. Вайолет плавилась под его взглядом – горячим, страстным, загадочным.

– Ты мне доверяешь?

Она непонимающе всмотрелась в его лицо.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты мне доверяешь? – Он коснулся ее губ, и она непроизвольно лизнула кончиком языка его палец. – Давай я спрошу по‑ другому. Ты мне доверишься?

Что он затевает? Впрочем, зная его, он не раскроет карты, пока не услышит «да».

– Да. – Она поцеловала его пальцы.

Он наградил ее широкой улыбкой.

– Хорошо. – И, опуская свои длинные черные ресницы, поцеловал ее.

Не успела она выяснить его планы, как он шейным платком завязал ей глаза. Ловкие пальцы затянули повязку.

– Я ничего не вижу.

– Ш‑ ш.

Матрас прогнулся, и по ее телу пополз холодок. Его тепло ушло. Куда он?

– Надеюсь, ты не собираешься уйти и оставить меня вот так.

– Молчи. И лежи смирно. – Открылся и закрылся ящик комода. Потом еще один. Она услышала шорох. Он что‑ то искал.

Шаги. Сначала к кровати, потом к окну и обратно. Вайолет прислушалась. Он что, босиком? Так и есть. Ходит босой по холодному полу, причем не в первый раз. Она хотела было сказать, чтобы он надел домашнюю обувь, но не стала. Все равно не послушается.

Она услышала позвякивание. Что он собирается с нею сделать?

И вот первая подсказка – ощущение холода на соске. Что‑ то царапнуло чувствительную вершину. Она заерзала. Сильные руки тотчас нашли ее запястья и обездвижили. Он сел на нее верхом, как в капкане зажав ее бедра.

Снова укол, теперь на другом соске. Он водил по нему чем‑ то остроконечным. У нее вырвался вздох. Больно не было, но ощущение было пронизывающим. Еще укол, и оно исчезло.

Она слышала, как он дышит, чувствовала на себе тяжесть его бедер, но руками он до нее не дотрагивался. Досчитав до тридцати, она ощутила новое острое, царапающее прикосновение к соску. Она гадала, что за предмет он держит. Нечто металлическое, но что?

Внутренне она приготовилась к очередному уколу, а он вместо этого провел ногтями по ее бокам от подмышек до бедер.

– А‑ ах!

Она опять начала под ним извиваться, и тогда он властно смял ее губы в глубоком, всепроникающем поцелуе. Наконец она затихла. Его рот отпустил ее, и Вайолет, тяжело дыша, села. Ей хотелось потереться о простыни, как‑ то облегчить ощущение тянущей пустоты, нарастающее между ног, но она закусила губу и заставила себя не двигаться.

Прошла, наверное, не одна минута, прежде чем его горячий, влажный язык пометил ее грудь, как тавро. Круг по ареоле – и хлесткие удары на кончике соска. Ее прошила неподконтрольная дрожь.

Ухо овеяло его дыханием.

– Веди себя смирно.

И сразу болезненный щипок в наказание. Она вскрикнула, попыталась заслониться руками. Он поймал их и пригвоздил ее обратно к матрасу.

Она услышала интригующий шорох. Он потянулся за чем‑ то. За чем на сей раз?

Что‑ то пощекотало ее пупок – точно маленькие феи пустились в пляс по коже. Они поднялись к холмику ее груди, сделали полный круг и перешли на сосок. У нее вырвался стон. И следом дрожащий, непроизвольный смех, когда дразнящая ласка перешла на невероятно чувствительную кожу ее шеи. Через секунду, не дав ей опомниться, он сложил ее запястья вместе и туго связал их шнуром, с которого что‑ то свисало. Бахрома… и колокольчик? Наверное он снял шнур, которым были подвязаны гардины.

– Любовь моя, я же просил. Веди себя смирно. – Вкрадчивые слова успокаивали, склоняли ее к послушанию, как ничто другое на свете.

Чем‑ то прохладным и тонким, твердым, как ноготь, он провел линию от ямки между ее ключицами до живота, затем дошел до голени и вернулся по внутренней стороне бедра вверх. Кончик этого нового предмета не был острым. Ей стало щекотно. Она хихикнула и завертелась под ним.

– Лежи…

– …смирно.

– Ты нарываешься.

Он ущипнул ее, защемив кожу на бедре так сильно, что она взвизгнула.

– Ай!

Ее поцеловали мягкие губы, на плечи легли ладони. Он разминал ее мышцы, пока ее дыхание не стало расслабленным.

– Слушайся меня – и я буду с тобой очень, очень добрым, – услышала она его шепот. Не успела она ответить, как его ладонь – да, ладонь – надавила на холмик внизу ее живота. Чуть ниже, ну пожалуйста… Ладонь осталась на месте, но ее нежное давление тоже было приятным. Оно обещало, намекало на большее.

Она задвигала бедрами, и… о‑ о… один его палец проскользнул между складок и нащупал чувствительную жемчужину. Ее тугие соски пронизывающе закололо.

Кит куснул ее за ухо. Двойная ласка его зубов и пальца возбуждала настолько, что она ощутила, как из нее изливается скользкая влага.

– М‑ м‑ м, – промурлыкал он. Сунул ладонь меж ее ног и потер ее лоно.

Она хотела притронуться к нему, но руки… руки ее были связаны.

– Развяжи меня.

Его пальцы защемили ее клитор, и она содрогнулась всем телом.

– Нет.

– Пожалуйста, – прошептала она.

Он прикусил ее ухо.

– Пожалуйста – что?

– Пожалуйста… – повторила она, сама не понимая, чего хочет сильнее – чтобы он развязал ее или чтобы вставил в нее пальцы и довел до оргазма.

– Что ты хочешь, Вайолет? – Большим пальцем он разглаживал ее нижние складки, и ее тело откликалось мелкой дрожью. – Ну. Говори.

– Я хочу, чтобы ты…

– Дразнил тебя? – Он прижал бугорок ее желания. – Мучил? – Ущипнул за сосок.

Она задыхалась, со свистом втягивая в себя воздух, он же продолжал пощипывать и мять ее грудь. Как боль может быть настолько приятной?

Он заговорил, и вибрация его чувственного, низкого голоса отозвалась в ее лоне.

– Или ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?

Джентльмен исчез. Его место занял грубый, необузданный незнакомец, использующий ее тело на потребу своим извращенным желаниям. Но она не испугалась, хотя знала, что стоило бы.

– Заканчивай, – выдохнула Вайолет. Она хотела прикоснуться к нему или увидеть его лицо, но с завязанными глазами могла только представлять полуночный мрак в его зрачках. Его образ горел в ее подсознании, его руки воспламеняли ее тело… Внезапно она поняла, каким могуществом обладает тьма и что увлекло Персефону и Эвридику в подземное царство к Аиду.

– Я хочу услышать, как ты говоришь это, – прошептал он, вжимая ладонь в ее насквозь мокрую промежность.

– Что?

Рычащие нотки в его голосе растрепали остатки ее самоконтроля.

– Скажи, что ты хочешь, чтобы я тебя трахнул.

– Нет.

Его палец закружил по ее клитору. Вайолет задергалась в попытке ослабить свои путы и высвободиться.

Он с силой сжал ее запястья.

– Скажи. Тогда я, может, и развяжу тебя.

Почему его пальцы остановились, прервав эту восхитительную пытку? Он задумал свести ее с ума, не иначе. Будь он поближе, она бы, наверное, укусила его от досады. Его палец замер на самом ее бугорке. Если бы он пошевелил им хотя бы чуть‑ чуть… о, тогда сумасшедший поток страсти увлек бы ее снова навстречу обрыву.

– Освободи меня или трахни, – выдавила она, – но сделай хоть что‑ нибудь, иначе я сброшу тебя на пол.

Кит рассмеялся.

– Ладно. На первый раз принимается.

Матрас прогнулся. Она услышала мягкий шорох простыни, потом похлопывание – он взбивал подушки. Напрягая слух, она пыталась понять, что он делает, и уже приготовилась задать прямой вопрос, как он за талию притянул к себе, потом одной рукой обнял ее, другой раздвинул ей ноги и посадил на себя верхом.

Шелковистые пряди его волос щекотали ей локти, когда он завел ее связанные руки себе за голову. Ее соски прошлись по его груди, и она, придя в восторг от этого ощущения, выгнула спину и потерлась грудями о его торс.

Кит откинул ее волосы назад и поцеловал в шею. Ее ухо опалил горячий шепот:

– Скачи на мне.

Он просунул под нее руку и прижал свою плоть ко входу в ее лоно. Его член начал туго проталкиваться внутрь. Она размеренно задышала, расслабляясь и привыкая к нему.

Своим бархатным языком он лизнул мочку ее уха. И проник им в отверстие – как проникал в нее внизу. Рябь удовольствия пронеслась по ее коже, и она захотела большего. Очень медленно она опустилась на него, принимая в себя его длинную, твердую плоть до конца.

Крепко придерживая ее за ягодицы, он направлял ее, ритмично поднимая и опуская. Она ощутила, как внутри растет знакомое тянущее ощущение, и поняла, что скоро кончит.

Она скользила на нем – вверх, вниз, – пока он целовал ее, вступив с ее губами в яростную схватку, которая могла закончиться только капитуляцией их обоих. Связанными руками она неловко оперлась о его плечо, используя его как опору, чтобы двигаться резче.

Они двигались, его горячий член глубоко вонзался в нее, и внезапно она отчетливо поняла, что одной ночью с ним насытиться невозможно. Снедавшее ее желание было так велико, что выходило за рамки слияния тел и той страсти, что распирала ее, требуя высвобождения. Вайолет приникла к его губам, высказывая поцелуем все то, что не смела произнести вслух. Она хотела быть с ним. Сейчас и навсегда. Но как его удержать?

Рваные вздохи звучали в такт жесткому ритму, с которым сталкивались в соитии их тела. Кит вонзался в нее снова и снова, и Вайолет упивалась каждым его движением, взмывала все выше, превращаясь в пульсирующий сгусток желания.

Он перевернул ее на спину и за бедра рывком подтянул вверх. Она ничего не видела, но давно забыла о повязке. Он давал ей все, что она хотела, с каждым поцелуем, с каждым выпадом члена. Он ласкал ее соски, сжимая, выкручивая их пальцами, все ближе и ближе подводя ее к краю. Все ее тело напряглось, и она закричала, когда оргазм спиралью прошил ее насквозь, оставив опустошенной и выжатой, как полотенце после грандиозной стирки.

Вслед за нею и он шагнул через край и излился, чертыхаясь сквозь зубы.

Ее лица коснулись ласковые пальцы. Он поцеловал ее, глубоко и нежно. Потом развязал ее запястья и сплел с нею пальцы, а второй рукой снял повязку.

– Ты дала мне то, чего я совсем не ждал, – прошептал он. – Гораздо больше, чем мне казалось возможным.

Вайолет провела рукой сквозь пряди его волос.

– А ты дал мне все, что я ожидала. Все, что я не надеялась получить, но всегда хотела. – «Только останься таким, как сейчас. Останься, пока прошлое не потеряет значение, пока мы не станем друг для друга самым главным».

Он снял с ее века одинокую слезу.

– Я никогда тебя не забуду, – прошептал он, снова ее целуя.

Она обняла его и прижала к себе как можно теснее, ее ноги обвивали его талию, тела сплелись вместе.

* * *

Вайолет проснулась. Из‑ за окна доносились крики гусей на озере, а рядом ровно дышал Кит. Одна его рука по‑ хозяйски лежала поперек ее груди, вторая обвивала ее талию.

Она закрыла глаза, запечатлевая это теплое мгновение в памяти, чтобы вспоминать его грядущими зимними вечерами, потом поднесла его кисть к губам и поцеловала. В ярком утреннем свете на коже стали заметны маленькие отметины и шрамы. Один, довольно большой, огибал костяшку. След какого‑ то давнего боксерского поединка?

– М‑ м‑ м… – пробормотал он, ворочаясь и прижимая ее к себе. – Какой приятный способ просыпаться по утрам.

Вайолет тоже обняла его – его руку. Солнце светило вовсю, и со своего места ей было видно, что снег за окном подтаял. К полудню земля станет совсем голой.

Она хотела встать и задернуть шторы, но боялась пошевелиться. Сильное тело, льнувшее к ее спине, было свидетельством того, что Кит настоящий, что он полностью принадлежит ей – по крайней мере, в эту минуту.

Ее щеки легко коснулись его пальцы.

– Радость моя, доброе утро.

Вайолет повернулась к нему лицом, и он тотчас потянулся к ее губам за поцелуем. Тело обхватили крепкие руки. Она просунула меж его ног свою ногу и только сейчас заметила, что одета.

– Откуда на мне сорочка?

– Ночью было холодно. Вот я тебя и одел.

– Я этого не помню.

Он поцеловал ее в лоб и усмехнулся.

– Ты была очень уставшая.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒