Внимание! 17 страница

– Д’Эссо пытался тебя изувечить? – Делоне приподнял брови.

– Когда узнал, что это я выдала вам его секрет – имя вельможи, которому он служит. Но Жослен…

– Он задействовал оружие и успел пустить ей кровь, – перебил меня кассилианец, непреклонный в своем раскаянии. – Я не сумел отвратить опасность и так разгневался, что позднее упустил подзащитную из виду.

Я перехватила заинтересованный взгляд Делоне.

– Мелисанда. – Имени оказалось достаточно. – Она передает вам привет и сожалеет о твоем ранении, – последнее я адресовала Алкуину. Желая быть справедливой, добавила уже для Делоне: – Милорд, Жослен вас не подвел. Он отлично меня защищал. Просто поначалу д’Эссо застал его врасплох, зато потом...

Жослен не вставал, а по‑ прежнему со склоненной головой протягивал Делоне меч.

– Я никогда по‑ настоящему не обнажал клинок против человека, только в учебных поединках, – пробормотал он. – Я оказался не готов к бою. Я недостоин.

Делоне глубоко вдохнул, затем выдохнул.

– Кассилианец, не бывавший в бою… – пробубнил он себе под нос. – Следовало догадаться, что префект не обойдется без ложки дегтя. Что ж, парень, ты побил меня самого на учебном поле, а теперь к тому же сумел взять вверх над Хильдериком д’Эссо, без малейшего опыта на поле ангелийских интриг. По всему выходит, мне не в чем тебя упрекнуть. – Жослен поднял голову, недоуменно моргая, и снова попытался всучить Делоне меч. Тот отступил. – Попасть впросак, но продолжать сражаться и победить – это более сложное испытание, чем любая учебная схватка. Убери свой меч. Пусть он и дальше мне служит. – Разобравшись с этим вопросом, наставник снова обратился ко мне: – Так что там с герцогом л’Анвером?

– Д’Эссо клюнул, – сказала я, расстегивая фибулу накидки и усаживаясь на диван. – Как вы и предполагали. Он передаст герцогу вашу просьбу, а потом сообщит ответ, если л’Анвер согласится на встречу.

– Хорошо. – Делоне слегка расслабился. Я пыталась угадать, чего он добивается. Мести Виталю Бувару и Стрегацца, конечно – дураку понятно, – но зачем? Он искал этой мести еще до того, как Ги убили, а Алкуина ранили. В тишине Жослен встал, пристегнул портупею обратно и перебросил меч за спину. Его щеки алели, и двигался он неуклюже – наверное, от стыда. Я едва не пожалела его вновь. Движение привлекло внимание Делоне.

– Вы свободны, – рассеянно кивнул он.

– Милорд, – не смогла я удержаться, – теперь, когда…

– Нет, – оборвал он. – Никаких свиданий, пока я не встречусь с Баркелем л’Анвером. Мы встряхнули шахматную доску, и я не намерен рисковать, пока все фигуры не выстроятся снова.

– Как прикажете, милорд, – вздохнула я.

И снова я оказалась приговорена к тягомотной рутине. Словно чтобы пуще ухудшить мое настроение, Алкуин и Жослен подружились. Их товарищество началось, когда мы с Алкуином стали наблюдать за утренними тренировками Жослена. Для меня новизна представления вскоре поблекла – признаю, что смотреть на воинские упражнения было приятно, но даже самый страстный поклонник музыки устает день за днем слушать одну и ту же песню. Однако Алкуин оставался зачарованным. Однажды днем, привлеченная непонятным стуком, я вышла на террасу, выходящую на разбитый за домом сад и увидела, как Алкуин и Жослен сражаются на деревянных мечах – наподобие тех, с которыми играют дети.

К моему удивлению, кассилианец оказался великодушным и терпеливым учителем. Он не только не потешался над неуклюжими попытками Алкуина атаковать или обороняться, но всякий раз ждал, пока ученик вернется на исходную позицию, и снова и снова демонстрировал различные удары, выполняя их медленно и плавно. Алкуин охотно его слушался, никогда не выходил из себя и часто смеялся над своими же ошибками – и, что самое странное, Жослен иногда подхватывал его смех.

– Следовало ожидать, – раздалось совсем рядом бормотание Делоне. Я даже не слышала, как он тоже вышел на террасу. Наставник зорко следил за тренировкой. – Жаль, что для него уже слишком поздно учиться владеть мечом по‑ настоящему. Да, темперамент Алкуина больше годится для Кассилианского Братства, чем для служения Наамах.

Должно быть, сам Делоне позволил юношам заниматься и купил им деревянные мечи.

– Нет, Алкуин не годится для Кассилианского Братства, милорд, – резко ответила я, возмущенная смехом дерущихся. – В конце концов, он же влюблен в вас.

– Алкуин? – удивился Делоне и несколько раз моргнул. – Неужели ты и вправду так думаешь? Он воспринимает меня как отца, ну или… как дядю.

Нет заблуждения глубже, чем заблуждение мудреца. Я ехидно посмотрела на Делоне.

– Милорд, если вы и вправду так думаете, то у меня как раз имеется флакончик со слезами Магдалины, проясняющими зрение и рассудок, который я с радостью вам продам. Вы спасли Алкуина от верной смерти, как и меня от бесчестья, и могли бы овладеть любым из нас, лишь поманив пальцем. Я не первый год наблюдаю за Алкуином, и, поверьте, он был бы рад не только доставить вам удовольствие, но и отдать за вас жизнь. Для него в мире нет никого лучше вас.

По крайней мере, было приятно видеть, что Делоне всерьез озадачен. Я присела в коротком реверансе, который он даже не заметил, и поспешно удалилась. «Ах, Алкуин, – с грустью подумала я, – никогда не говори, что я не добра к тебе. Если милорд так и не возьмет тебя, то хотя бы не сможет сослаться на неведение».

После этой душещипательной сцены я больше не могла оставаться в четырех стенах. Пусть Делоне сдерет с меня кожу, если пожелает, – конечно, так далеко он бы не зашел, – но сейчас служение Наамах было для меня под запретом, а отвлечься от тоскливого заточения хотелось нестерпимо. Пока все домашние находились на задворках, мне легко удалось улизнуть через боковую калитку.

Мне хватило ума укутаться в коричневую накидку вместо сангровой и взять с собой несколько монет, оставшихся после очередного сеанса у туарье. Плата извозчику, довезшему меня до Сеней Ночи, не опустошила моей кошелек: в благодарность за улыбку возница взял с меня гораздо меньше, чем следовало бы.

Гиацинта не оказалось дома, но я порасспросила, выдержав всезнающий взгляд его матери, и быстро нашла друга в «Петушке», а там отпустила наемный экипаж.

После долгих дней в унынии мое сердце радостно забилось при звуках разудалой музыки и при виде ярких уличных огней. Я угодила в настоящее столпотворение, причиной которого, очевидно, являлась игра в кости на задах кабачка. Толпа посетителей, в основном разодетых в пух и прах, окружила игорный стол, а скрипач неистово терзал струны. Сквозь пиликанье я расслышала, как кубики костей раз за разом стучат по стенкам стаканчика, а затем прокатываются по столу. Кто‑ то застонал, кто‑ то заулюлюкал, а над всем этим гамом вознесся знакомый победный возглас.

Толпа разбрелась по залу, и я увидела Гиацинта и его друзей. Тсыган, улыбаясь, сгребал свой выигрыш в кучку.

– Федра! – воскликнул он, заметив меня. Затолкав монеты в кошель, Гиацинт спрыгнул со стула и помчался ко мне. Я была так рада встрече, что кинулась ему на шею.

– Где тебя носило? – рассмеялся он, обняв меня в ответ, а потом отстранил, придержав за плечи, чтобы получше рассмотреть. – Я соскучился! Неужели Ги так сильно разозлился в последний раз, когда мы от него убегали, что нажаловался Делоне, и тот запретил тебе меня навещать?

– Ги… – В горле защипало – на секунду я и забыла о своей беде. Покачала головой: – Нет, не угадал. У меня уйма новостей.

– Что ж, проходи, садись. Я мигом отгоню этих бездельников от стола. – Гиацинт улыбнулся своей белозубой улыбкой, ослепительной на смуглом лице. Его одежда выглядела подороже прежней, но отличалась пестротой: синий дублет, расшитый спереди золотой нитью и украшенный шафрановыми манжетами и алые штаны – однако мне друг показался безупречно красивым. – Куплю‑ ка я нам кувшин вина. Титьки Наамах, а куплю‑ ка я всем по кувшинчику вина! Ставлю всем! – крикнул он кабатчику.

Раздались добродушные возгласы, и Гиацинт рассмеялся, шутливо отвесив поклон. Неудивительно, что в Сенях Ночи его любили – было за что. Если Принц Странников и выигрывал в кости больше любого честного человека, он щедро прогуливал с проигравшими большую часть добычи, оставляя себе лишь десятину. Потому‑ то неудачники зла на него не держали. Я не знала точно, жульничал он или нет – говорят, тсыганам попросту везет в игре. А еще говорят, что они самые ловкие шулеры, лгуны и воры. Но я никогда не уличала Гиацинта в большем преступлении, чем кража пирожных у рыночных торговцев.

Его друзья освободили для нас столик. Наша беседа тонула в общем галдеже. Я рассказала другу обо всем, что произошло за время нашей разлуки. Гиацинт слушал, не перебивая, а когда я замолчала, покачал головой.

– Делоне по уши замешан в делишках Дома Курселей, это точно, – нахмурился он. – Хотел бы я разузнать для тебя, с какого боку. Я, кстати, нашел одного поэта, у друга которого была книжка со стихами Делоне.

– Правда? – вытаращилась я. – Ты мог бы…

– Пытался, – страдальчески скривился Гиацинт и отхлебнул вина. – Но всего несколько недель назад он продал ее какому‑ то каэрдианскому архивариусу. Я бы купил для тебя хотя бы тексты, Федра, но друг моего друга поклялся, что не переписал для себя стихи перед тем, как продать книгу. Побоялся хранить запрещенные сочинения.

Я фыркнула:

– Ничего не понимаю. Почему Дом Курселей одной рукой помогает Делоне, а другой затыкает ему рот?

– Ты прекрасно знаешь, почему ему затыкают рот. – Гиацинт откинулся на спинку стула и забросил ноги в сапогах на стол. – Он запятнал их репутацию, написав ту песню про Изабель л’Анвер. Говорят, Львица Аззали назвала невестку короля убийцей, стоя перед Верховным Судом.

– Было дело. – Я вспомнила, как Исандра де ла Курсель оглашала двоюродной бабке смертный приговор. – Тогда зачем они ему помогают? – Слишком много нитей переплелось в этой истории. – Тьфу! Надоело забивать себе голову загадками – все последнее время ничем не занималась, только думала об этих тайнах. Настоящий друг пригласил бы меня потанцевать, – поддразнила я Гиацинта.

– Кое‑ кто приревнует, если я приглашу тебя потанцевать, – усмехнулся Гиацинт. И с блеском в глазах кивнул на женщину на другом конце зала, блондинку в платье льдисто‑ голубого цвета. Хотя она и выглядела холодной, я‑ то видела, что незнакомка дымится от злобы, следя за нами.

– А тебе не все равно? – спросила я Гиацинта.

Друг рассмеялся и покачал головой, встряхнув черными кудрями.

– Она с титулом, замужем за каким‑ то баронетом, – ухмыльнулся он, – но если я пару раз с нею поплясал, это же не значит, что обязан приглашать ее на каждый танец. – Он снял ноги со стола, встал и с поклоном протянул мне руку: – Окажешь мне честь?

Скрипач заиграл с удвоенным пылом, когда мы вышли на площадку для танцев, и подмигнул Гиацинту. Мы пустились в пляс, и нашему примеру последовали многие, а оставшиеся сидеть, за исключением баронетши и парочки ее спутников, смеялись и хлопали в такт. Я дважды станцевала с Гиацинтом, потом по разу с несколькими его друзьями, а дальше скрипач завел рил, и танцоры принялись быстро менять партнеров, перебегая от одного к другому. Не рискнувшие присоединиться к буйному танцу спешно отодвигали свои стулья с дороги. Когда музыка стихла, мы все раскраснелись и тяжело дышали. Скрипач опустил свой инструмент, поклонился и сошел с подмостков, чтобы утереть пот со лба и перевести дух за кружкой эля.

На улице послышался какой‑ то шум, и любопытные потянулись наружу. Стройный кудрявый юноша подбежал к нам и схватил Гиацинта за рукав со смешливым возгласом:

– Гиац, пошли, на это стоит взглянуть! Круче, чем собачьи бои!

Гиацинт вопросительно посмотрел на меня.

– Почему нет? – согласилась я, разгоряченная и готовая к приключениям.

Вдоль улицы уже толпились кучки зевак, глазеющих на разворачивающееся на мостовой зрелище, но Гиацинт протолкался к горе пустых винных бочек и перевернул одну. Мы забрались на нее и получили отличный обзор.

Увидев, что там творилось, я обеспокоенно застонала.

Посреди улицы собралась компания подвыпивших молодых лордов – примерно дюжина юношей и девушек, возвращавшихся на Моннуи с четырьмя посвященными Дома Шиповника, которых я узнала по зелено‑ золотым цветам одежды. Блокируя проезд, поперек улицы стоял открытый экипаж, а чуть поодаль юные лорды выстроились полукругом, с радостными лицами обнажив мечи.

В центре образовавшегося пространства стоял недовольный молодой кассилианец, над которым безжалостно насмехались озорные посвященные.

– Жослен, – вздохнула я.

Флейтист взгромоздился на заднее сидение экипажа и наигрывал веселую мелодию, а еще одна посвященная распевала похабную песенку таким милым и хорошо поставленным голоском, что слушатели не сразу понимали всю непристойность куплетов. Двое других Шиповников, юноша и девушка, были акробатами – они‑ то и доставляли Жослену больше всего страданий. Я увидела, как юноша‑ акробат встал на колени, а девушка оттолкнулась от земли и выполнила безупречное сальто, приземлившись на плечи партнера. Тот поднялся, а она, обвив ногами его шею, выгнулась так, что ее вздымающаяся грудь оказалась прямо под носом у Жослена.

В явном замешательстве он отступил на шаг, но лорды тут же подтолкнули его вперед остриями своих мечей. Акробатка подтянулась на плечи напарника, он ладонями подтолкнул ее пятки, и она перекувыркнулась над головой Жослена. Акробат тут же встал на руки, обхватил щиколотками шею кассилианца и повис на нем, с улыбкой просунув голову между его ногами. С отвращением на лице Жослен отцепил ноги со своей шеи; акробат ловко перешагнул руками и изящно перекувыркнулся на ступни. Жослен шагнул было в сторону экипажа, но акробатка бросилась ему наперерез, напрыгнула, обвила стройными ногами талию и, взяв лицо кассилианца в ладони, крепко чмокнула в губы. С трудом высвободившись, он развернулся к лордам, прищурился на их хохочущие лица и сверкающую сталь мечей. Акробат подскочил к Жослену сзади и выдернул заколку из аккуратного пучка на затылке. Пряди светлых волос заструились по спине воина.

– Во имя Элуа, – пробормотала я, – если не в праве достать меч, обнажи хотя бы кинжалы, идиот!

– Кинжалы тоже нельзя, – ухмыльнулся Гиацинт, наслаждаясь зрелищем. – Они просто веселятся, а кассилианцы дают обет обнажать оружие лишь при угрозе жизни.

Я снова вздохнула.

– Что ж, тогда мне придется ему помочь.

Прежде чем Гиацинт успел запротестовать, я спрыгнула с бочки, пробралась сквозь толпу и наконец вынырнула на открытое пространство перед потрясающими мечами лордами. Жослен удивленно глянул на меня, а флейтист сбился с ритма.

– Эй, отойди‑ ка, – схватил меня за руку один из вооруженных шутников и попытался оттащить в сторону. – Не мешай веселиться!

Я подняла руку, за которую цеплялся гуляка.

– Жослен? Ты готов служить и защищать?

В воздухе мелькнули наручи, когда кассилианец поклонился и выдернул кинжалы из ножен. Не успел он сделать и двух шагов, а лордик уже отпустил меня. Благородные весельчаки попятились, быстро пряча мечи в ножны. Флейтист продолжил играть задорную мелодию, певица взяла в руки тамбурин, а акробаты принялись выделывать на пару разные трюки.

– Хватит, хватит! – крикнула одна все еще смеющаяся леди и присела в реверансе, адресуя его Жослену. – Служитель Кассиэля и так достаточно нас позабавил для одного вечера.

Взгляд Жослена мог бы рассечь камень, но взрывы смеха еще долго звучали тут и там, пока толпа расходилась. Кассилианец обратил суровый взор на меня.

– Тебя послал Делоне? – неохотно спросила я.

– Ты должна вернуться со мной. – Он стиснул зубы и кивнул в сторону экипажа, стоящего чуть поодаль. Кучер выглядел удрученным. – Немедленно.

Гиацинт спрыгнул с бочки и подбежал, чтобы поцеловать меня на прощание.

– Приходи еще, когда сможешь, – попросил он, пытаясь не смотреть искрящимися от смеха глазами на Жослена, по лицу которого было ясно, что если бы решение принимал он, я бы никогда больше не попала в Сени Ночи. Я мысленно взмолилась, чтобы его мнение не принималось в расчет. – Я всегда по тебе скучаю.

– Я тоже. – Лишь на секунду я задержалась, чтобы поцеловать друга в ответ и растрепать черные кудри. – Береги себя, Принц Странников.

По дороге домой мы молчали, хотя Жослен излучал жаркую ярость, словно натопленная печь. Его пепельно‑ серое рубище помялось, а прядь волос упала на лицо. Уверена, он не думал не гадал, что кассилианца могут так унизить, и, очевидно, винил во всем меня. Что заставляло еще больше опасаться приближающейся встречи с Делоне. Ничего хорошего для себя я не предвидела.

Я ожидала от наставника ледяного неумолимого гнева, но ошиблась, хотя моей заслуги в том не было. Жослен довел меня до библиотеки, подталкивая в спину – к тому времени я достаточно осознала свою вину, чтобы не возражать. Но когда мы вошли внутрь, Делоне лишь на секунду поднял на меня глаза и взмахнул письмом, которое держал.

– Пришло, – коротко бросил он. – Баркель л’Анвер предлагает встретиться через два дня.

– Милорд, – я отчаянно пыталась сохранить хорошую мину при плохой игре, – замечательная новость.

– Да. – Он уткнулся в письмо, словно отпуская нас, но потом снова поднял глаза, и на этот раз в его взгляде я увидела бесстрастную решимость, которой так боялась. – Федра, один раз я тебя уже предупреждал. Больше не стану. Если ты снова покинешь этот дом без моего разрешения, я продам твой туар. Это все.

– Да, милорд.

Колени тряслись, и мне пришлось собрать все силы, чтобы, не дрогнув, развернуться и выйти из библиотеки, не подарив Жослену Веррею удовольствие упиться моим страхом. Прежде чем закрыть за собой дверь, я слегка приободрилась, услышав, как Делоне совершенно иным тоном спросил кассилианца:

– Где это тебя так ощипали, парень?

Жаль, что я не посмела задержаться, чтобы услышать ответ.

Глава 30

Судя по всему, л’Анвер согласился принять Делоне только на своих условиях. Местом встречи назначили маленькую усадьбу, где бывший посол жил, когда требовалось его присутствие во Дворце, в часе езды от Города – хорошо хоть не в герцогстве, которое располагалось на севере Намарры. Вдобавок Делоне навязали эскорт из двадцати вооруженных людей л’Анвера. Герцог не желал рисковать.

Поскольку все детали были оговорены заранее, мы не удивились, когда прибыл отряд сопровождения, и капитан гвардии л’Анвера постучал в дверь. Лошадь Делоне уже стояла под седлом, готовая пуститься в путь. Жослен порывался увязаться за господином, но тот сказал, что не видит смысла брать его с собой. Мол, при хорошем раскладе помощь Жослена не понадобится, а при плохом в одиночку кассилианец не сумеет обеспечить защиту от такого множества противников. Шестеро, возможно, и смогли бы, или даже четверо, но никак не один‑ единственный.

Однако Делоне просчитался: Баркель л’Анвер решил все по‑ своему. Капитан гвардии смерил Делоне вызывающим взглядом и скрестил руки на груди. Воин носил легкую кольчугу под темно‑ фиолетовой туникой с вышитым золотым гербом Анверов: мост над бурной рекой.

– Мне приказано привезти и остальных.

– Каких еще остальных?

– Девчонку д’Эссо и того парня, который будто бы узнал кое‑ что интересное. – Капитан выглядел донельзя самодовольным: Баркель л’Анвер крепко за нас взялся.

Делоне помедлил и покачал головой.

– Я ручаюсь за их слова. Мои ученики останутся здесь.

– Значит, и останетесь и вы. – Капитан развернулся кругом и махнул своим людям, которые тут же поворотили коней.

– Подождите! – Алкуин рванулся мимо Делоне. – Я поеду. – Он повернулся к наставнику, прежде чем тот успел заговорить, и холодно добавил: – Нужно до конца разобраться с этим долгом. Вы же не отрицаете моего права присутствовать при вашей беседе, милорд?

Было ясно, что Делоне хотел бы удержать Алкуина дома, но не мог лишить его последней капли гордости.

– Ладно, – коротко кивнул наставник и перевел взгляд на меня. – Нет. Не смей и заикаться.

– Милорд! – Я вздернула подбородок, решившись сыграть по‑ крупному. – Я рисковала не меньше каждого из вас двоих, чтобы эта встреча состоялась. Если вы сейчас отправитесь навстречу опасности без меня, не рассчитывайте, что по возвращении найдете меня здесь.

Делоне шагнул ко мне и тихо произнес:

– А ты не рассчитывай, что я не исполню свое предупреждение.

Посмотреть ему в глаза было трудно, но я это сделала.

– Правда, милорд? – я сглотнула, но продолжила: – И кому же вы продадите мой туар? Может, Мелисанде Шахризай? Уж она‑ то наверняка подыщет мне применение, ведь я поднаторела в интригах, которые даже вам не раскусить.

– Ладно! – Делоне неохотно поднял руки вверх. За его спиной виднелось ошеломленное лицо герцогского капитана. – Надо было вполовину урезать твои уроки, – проворчал наставник, – и дважды подумать, покупать ли туар дерзкой девчонки, обожающей смертельный риск! – Он повернулся к маячившему в дверях Жослену. – Раз так, ты тоже поедешь с нами, кассилианец, и не пощадишь живота своего ради моих воспитанников. Клянусь кинжалом Кассиэля, ты будешь казнен, если не сумеешь сохранить им жизни!

Жослен невозмутимо поклонился, но я заметила, как в его голубых глазах промелькнул страх. Да, спутником он был впечатляющим – капитан испуганно отступил, когда кассилианец вышел на свет.

В экипаж запрягли лошадей, коня Алкуина спешно оседлали для Жослена, и мы отправились в путь, выпуская изо ртов клубы пара в морозный утренний воздух. Развевающийся над нами фиолетово‑ золотой флаг Анверов и сверкающая броня солдат придавали нашей маленькой процессии по‑ военному парадный вид – в то время я была еще достаточно наивной, чтобы приходить в восторг от подобной чепухи. Кстати, четверо или пятеро из явившихся за нами мужчин, по всей видимости, не были ангелийцами. Они ехали с настороженным видом, а темные тюрбаны на головах прикрывали и лица. Калиф Хеббель‑ им‑ Аккада даровал л’Анверу земельные наделы, скакунов и людей – я сразу догадалась, что закутанные всадники были аккадианцами.

Загородная резиденция герцога показалась мне на удивление прелестной. Я прежде никогда не бывала в сельской усадьбе, если не считать поездку в Перринвольд, но его правильнее считать фермой, а не поместьем. Мы пересекли небольшую реку – зубчатый мост повторял изображение на гербе Анверов – и проехали по ухоженным садам, где садовники укрывали от холода разнообразные деревья из дальних земель.

Наверняка за нами наблюдали из башенок небольшого замка. Знаменосец припустил вперед и три раза приподнял стяг, со стены ответили тем же сигналом, и ворота открыли, впуская нас во двор. Слуги нас встретили вежливо, но вооруженный эскорт так и сопроводил нас в приемную герцога.

Комната была обставлена необычной мебелью – низкой и с подушками – и украшена аккадианскими гобеленами. Один из коренастых стульев с такой искусной резьбой, что сошел бы за трон, явно предназначался герцогу, но пока что пустовал. Один из угаданных мною аккадианцев вышел, а остальные наши сопровождающие во главе с капитаном выстроились вдоль стен. Я наблюдала за Делоне, подражая его действиям. Он был спокоен и внимателен, и ничто в его облике не выдавало волнения. Последив за ним, я воодушевилась. Через несколько секунд послышался топот сапог по коридору, и в приемную вошел герцог л’Анвер.

Я никогда его не видела прежде, но ни на миг не усомнилась, что это он и есть. Солдаты дружно поклонились новоприбывшему, и наша четверка последовала их примеру.

Выпрямившись после глубокого реверанса, я подивилась, что герцог одет на аккадианский манер. Тюрбан аметистового оттенка окутывал голову, а вместо дублета Баркель л’Анвер носил поверх штанов длинный свободный халат. Видны были только глаза, но, едва глянув в закрытое тюрбаном лицо, я сразу узнала отличительный фиолетовый цвет Анверов, такой же, как у Исандры де ла Курсель, приходившейся герцогу племянницей.

– Анафиэль Делоне, – протянул он, усаживаясь на резной стул, и смотал с головы длинное полотно. И снова я вспомнила Исандру, увидев его светлые волосы и бледную кожу, сильно загоревшую возле глаз. Герцог был пострижен короче, чем любой знакомый мне вельможа. – Так‑ так. Значит, явился извиниться за прегрешения против моего Дома?

Делоне шагнул вперед и снова поклонился.

– Ваша светлость, – обратился он к заклятому другу, – я явился предложить вам оставить нашу ссору в прошлом, где ей самое место.

Баркель л’Анвер расслабленно откинулся на спинку стула, скрестив ноги перед собой, но я ни секунды не сомневалась, что он опасен в любой позиции.

– После того как ты во всеуслышание обвинил мою сестру в убийстве? – спокойно спросил герцог. – Думаешь, я так просто оставлю это в прошлом и прощу тебя?

– Да, – кивнул Делоне, не теряя хладнокровия.

Некоторые солдаты возроптали. Герцог вскинул руку, даже не глядя, кто там возмущается.

– Почему? – с любопытством спросил он. – Я согласился встретиться с тобой и не прочь тебя выслушать, но никакие слова не помогут нам помириться. С чего бы мне тебя прощать?

Делоне глубоко вдохнул, и в его голосе затеплились новые интонации.

– Поклянетесь ли вы именем Элуа и вашим родом, ваша светлость, что моя песня оболгала вашу сестру?

Вопрос повис в воздухе. Баркель л’Анвер подумал и слегка шевельнул головой: не утвердительно, но и не отрицательно.

– Нет, клясться я не стану. Моя сестра была весьма честолюбивой и крайне ревнивой. Но если она и имела отношение к тому, что Эдми де Рокай упала с лошади, уверен, Изабель не собиралась ее убивать.

– Намерение несущественно, значение имеет только деяние.

– Может, так, – Баркель л’Анвер по‑ прежнему не сводил с Делоне глаз. – А может, и нет. Вторя твоей, будто бы оставшейся в прошлом, песне, предательница совсем недавно назвала мою сестру хладнокровной убийцей в присутствии короля и вельмож, и никто не стал это оспаривать. Пока что ты не дал мне весомой причины, чтобы простить тебя. Что еще у тебя за пазухой?

– Я дал клятву, – тихо сказал Делоне, – выгоду от которого получите и вы.

– Ах да, твоя клятва! – протянул л’Анвер и усмехнулся. – И ты намерен сдержать его даже после того, как старый Ганелон с тобою обошелся?

– Я клялся не Ганелону де ла Курселю.

Мне отчаянно хотелось, чтобы кто‑ нибудь из них добавил хоть пару слов, но ни Делоне, ни герцог не стали продолжать эту тему. Делоне выпрямился как струна, а л’Анвер задумчиво обвел взглядом нас троих, дольше всех задержавшись на Жослене.

– Что ж, похоже, Ганелон воспринимает тебя достаточно серьезно, – вынес он непонятный мне вердикт. – Хотя я никогда не видел такой странной свиты. Две шлюхи и кассилианец. Только ты способен собрать такую команду, Анафиэль. Ты всегда слыл непредсказуемым оригиналом, но это уже выглядит откровенным чудачеством. И который из них знает имя убийцы моей сестры?

Алкуин шагнул вперед и с достоинством поклонился.

– Я, милорд, – спокойно произнес он.

В тот момент я как никогда гордилась моим товарищем – даже больше, чем в день его дебюта. Клянусь, он держался собраннее, чем сам Делоне, и не дрогнул под пристальным лиловым взглядом герцога.

– Ты? – хмыкнул л’Анвер. – Ну, и кто же из Стрегацца, по‑ твоему, это сделал? – Он заметил промелькнувшее в глазах Алкуина замешательство и усмехнулся: – У меня есть свои уши в Городе, парень. Если Изабель и вправду убили, то, очевидно, ядом, а ни один истинный ангелиец не прибегнет к отравлению. Слышал, на тебя недавно напали и закололи твоего спутника, и куда‑ то запропал Виталь Бувар, который якшается со Стрегацца… а еще я слышал от д’Эссо, что в свое время этот самый Бувар заплатил за твою девственность неслыханную сумму. Так кого же из Стрегацца ты назовешь?

С губ Алкуина сорвался невольный смешок, и он с бесстрастным лицом повернулся к Делоне.

– Милорд?

– Скажи ему, – кивнул тот.

– Доминик и Тереза, – послушно произнес Алкуин.

Прежде мне не доводилось видеть лицо человека, решившегося на убийство. Тогда это случилось в первый раз. Баркель л’Анвер внезапно застыл с голодным и напряженным взглядом. Затем вздохнул, и наваждение исчезло.

– Привел ли Бувар какие‑ нибудь доказательства?

– Нет, милорд, – покачал головой Алкуин, – не привел. Но он рассказал мне, что привез подарок от Стрегацца для Изабель де ла Курсель: засахаренные фиги. Которые получил от Доминика из рук в руки. А из Стрегацца только Тереза знала, как сильно принцесса любит эти сладости. Бувар лично доставил ей лакомство.

– В ее покоях был найден пустой поднос, – припомнил л’Анвер. – Я принял его во внимание, как и многие другие. Но никто не доискался, ни что на подносе было, ни откуда он взялся.

– Поначалу Бувар пытался обвинить Лионетту де Тревальон, – продолжил Алкуин, – но я тогда рассмеялся и отмел его слова: слишком просто все валить на мертвую Львицу, не способную опровергнуть подлые враки. Не думаю, что Бувар солгал и во второй раз, – иначе зачем он покушался на мою жизнь и даже сбежал из страны.

– Знаешь, один из моих кузенов имеет немалое влияние в Серениссиме, – обратился л’Анвер к Делоне. – Мои руки длиннее твоих и гораздо сильнее, верно? Почему же ты взялся выяснять, кто убил Изабель? Напрашивается предположение, что ты надеялся найти себе союзников среди ее убийц.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒