Август, 1979 год.

Николай решил съездить к родителям. Он уже как два года после своего переезда не наведывался к ним. Мама позвонила только два раз за это время, и спрашивала поверхностные вопросы. Всю дорогу его посещало предчувствие, что сегодня не следовало приезжать. Ему толком не звонили, и это расстраивало. Коле казалось, что родители просто позабыли его, как не родного, и даже не беспокоятся о нём. Отец и мать жили в обычном многоэтажном доме спального района, и по сути ничем от обычных пенсионеров не отличались, разве что слегка высокой пенсией. Во время и после девяностых они много работали, стараясь прокормить семью, и по их рассказам, пережили очень много переездов.

Позвонив в дверь, ему открыла мама. Она обняла его, и поцеловала в щёку. В те минуты все мысли о том, что про него забыли, исчезли. Войдя в прихожую, он снял куртку с ботинками и пошёл на кухню. Отец в это время делал фарш. Увидев сына, он выключил мясорубку, радостно поприветствовал рукопожатием и они сели за стол. Поговорив немного с отцом, к ним на кухню зашла мать, которая была в родительской спальне, и предложила пройти в комнату сына. Они никак не её изменяли после того, как сын съехал. Отец остался на кухне, доделывать фарш. Зайдя в комнату, сын сел на старое кресло. Мама сказала, что сейчас принесёт фотографии, чтобы вместе с ним вспомнить старые времена. Она принесла коробку из-под обуви, в которой были фотографии с разных времён. Они начали рассматривать их, листая альбомы и смотря портреты. Его мама увлекалась фотоснимками, и у неё была большая коллекция фото: от их фотографий с отцом до различных улиц в разных городах.

После того, как они просмотрели все фотографии и вспомнили прошлые годы, мать пошла на кухню, дабы предупредить отца, чтобы тот измельчил чеснок и добавил в фарш. Николай остался сидеть в комнате. И тут ему на глаза попался белый конверт, который был не распечатан и находился под всеми фотографиями в самом углу коробки. Он сливался с белым цветом внутри, и его было затруднительно заметить с первого раза. Он взял его в руки и осмотрел. На лицевой стороне конверта было написано: «Воспоминания последнего дня». Сам конверт был сделан самостоятельно из обычной бумаги, которая уже приобрела жёлтый цвет. Николай думал отнести этот конверт маме, и спросить насчёт его. Но он подумал, что мама, на старости лет, просто забыла про него. Любопытство и маленькая шалость взяли верх, и он раскрыл конверт. Первое, что он увидел, это бумажку, на которой было написано ручкой: «Семья Сурьевы, 1979». Это была незнакомая ему фамилия. Он вытащил бумажку, положив на стол, и за ней показалась фотография. На ней была изображена семейная пара, стоявшая где-то в поле. Они смотрели прямо в объектив, их лица выражали счастье. Он никогда раньше их не видел. У него возникла мысль, что это могут быть давние знакомые родителей, о которых они ему не рассказывали. Коля положил фотографию на стол и увидел вторую. На следующем фото пара стояла на кухне, вместе с ребёнком. Приглядевшись, он обратил внимание на то, что ребёнок был похож на него в юном возрасте. Ему даже показалось, что тот ребёнок — это и есть он. Николай вытащил вторую и посмотрел следующую. Пара уже находилась возле своего деревенского домика. На заднем фоне также виделся огород.

В 1979-ом ему было четыре года, и этот возраст, естественно, он не помнил. Но он точно знал, что за всё время его детства он с родителями никогда не выезжал в дачные посёлки. «Возможно, это действительно раньше были нашими знакомыми, с которыми я сфотографировался», — подумал он, положив фотографию на стол и посмотрел на следующую. На этот раз на фотографии была изображена только женщина. Она стояла на тропе, по бокам её окружал лес. Её рыжие, густые волосы были яркими, а лицо всё-также выражало радость. Женщина улыбалась, смотря прямо в объектив.

Коля уже собирался посмотреть на последнюю фотографию, как вдруг рука резко вырвала из рук конверт. Подняв глаза, он увидел маму. Она смотрела на него испуганными, но в то же время и ненавистными глазами.

— Кто тебя просил открывать этот конверт?! — строгим, хриплым голосом произнесла она.

Мама стояла неподвижно. От злости её немного трясло.

— Мам, кто эти люди на фотографиях?

— Не твоего ума дело! — резкий ответ заставил Николая дёрнуться.

Она взяла фотографии с журнального столика и засунула их обратно в конверт. — Тебе пора домой, — сказала она всё тем же злым голосом, уходя из комнаты, — Ты уже засиделся.

Пребывая в непонимании, Коля сидел неподвижно. Задумавшись о том, что всётаки не стоило лезть не в своё дело, ему захотелось извиниться перед матерью. «Может, для мамы эти фотографии были важны, и она не хотела о них говорить» — подумал он. Выйдя из комнаты, он обратил внимание, что мясорубка перестала работать. Зайдя на кухню, он увидел, что мать с отцом сидят за столом. Как только Коля вошёл, их взгляды стали приковались к нему. Глаза с опаской смотрели на него, словно он знал то, чего ему не следовало знать.

— Я лишь хотел извиниться за своё любопытство. Мне не стоило открывать этот конверт.

Мама посмотрела на меня винительным взглядом.

— Тебе действительно не стоило смотреть эти фотографии, — ответила она, — Ты должен был спросить у меня перед тем, как его открывать!

Отец взял её за руку и посмотрел ей в глаза, намекнув, что ей следовало бы успокоиться. Притупив эмоции, она сказала:

— Тебе пора домой. Сегодня нам с отцом надо побыть одним. Для нас эти фотографии — тяжёлое воспоминание. Мы планировали их открыть в определённую дату, но ты всё испортил.

Она немного промолчала, а затем, успокоившись, посмотрела на сына грустными глазами.

— Это всего-лишь фотографии. Почему ты так взъелась на меня? — немного возмущённо спросил Николай.

— Прости, Коленька, — её голос смягчился, — Мне не следовало на тебя кричать. Я знаю, что ты не специально. Но тебе лучше уйти. Нам с отцом надо побыть наедине. Николай не смог понять, что он такого сделал. «Зачем открывать этот конверт в определённую дату? Кто эти люди на фото? » — эти вопросы крутились у него в голове. Ответы на них ему никак не удалось найти. Он решил, что раз уж он расстроил мать, то ему лучше уйти.

***

После того, как входная дверь захлопнулась, Юлия Геннадьевна выдохнула с облегчением. Коля не увидел последнюю фотографию, поскольку она успела вовремя подойти. Зайдя на кухню, она снова села за стол.

— Может выпьем по чашечке чая? — спросил Виктор Александрович.

— Да, самое время.

Виктор Александрович встал со стола и подошёл к стойке с электронным чайником.

Взяв его, он налил воды и поставил кипятиться.

— Как ты думаешь, он что-то заподозрил? — спросил он.

— Я думаю, что он ничего не понял, — ответила Юлия, положив конверт на стол.

Муж повернулся к жене.

— Настал тот день, когда мы снова погрузимся в прошлое.

Лето.

Август, 1979 год.

Прохладный летний день. Семья Бурковых и Сурьевых отдыхали на природе. Яркое солнце озаряло всё вокруг своими лучами. Мария и Юлия сидели на крыльце дома и задумчиво смотрели на огород Сурьевых.

«Нужно было угостить земляничным вареньем Костю» — подумала Мария. Она обещала сыну, что как только у неё появится банка варенья — сразу скажет ему об этом. Она ещё подумала отложить немного варенья на зиму, чтобы позже насладиться им в холодную пору. Сейчас Костя был в своей комнате. «Небось сидит, и в игрушки играет» — подумает она, попивая домашний компот.

Её муж — Алексей, работавший в колхозе, взял отпуск. Он пошёл за хлебом, который продавался в километре от их дома. Она подумала: «хорошо, что власть заботиться даже о тех, кто трудится в сёлах».

Рядом с ней сидела Юлия — её новая подруга, с которой она может побеседовать на разные темы. Марии было интересно с ней общаться. Она рассказывала о том, как бывала в Сочи и Краснодаре, и о том, какие красивые эти города. У неё был фотоаппарат, который, по её словам, стал для неё хобби, и она показывала фотографии города, подтверждая свои слова.

Юля пришла вместе с мужем, который забыл что-то дома и побежал обратно. Муж у неё — Виктор, — также, по словам Юлии, работал в колхозе, но у него сегодня был выходной. Мария толком ничего не знала о нём, да и Юлия особо о нём не говорила. Интересоваться делами чужого мужа ей не хотелось. Виктор, в основном, общается с Алексеем, и с Машей перекидывался лишь пару предложениями.

Мария посмотрела на фотоаппарат. Она толком не понимала, как этим можно делать такие прекрасные фотографии. Устройство квадратной формой, с выпуклостью посередине было для неё нечто необычное.

— Как он работает? — спросила она, указав пальцем на него.

— А давай я тебе покажу.

Юлия взяла прибор в руки, и наведя на Марию, покрутив выпуклость в центре, нажала верхнюю кнопку. Что-то щёлкнуло в фотоаппарате, и Юля улыбнулась.

— Ты наверняка получилась красивой! — с наслаждением произнесла она.

Мария, вроде как, слышала о ком-то об этой технике, но никогда не видела в живую.

Тут прибежал муж Юлии.

— Твой муж прибежал, — сказала Маша, повернувшись к своей подруге.

— Непутёвый, — тихо произнесла она, — Что у тебя там, Вить?

Он стоял возле забора. Его лицо на секунду стало угрюмым, но затем он растянул свою улыбку на лице.

— Можешь подойти? — спросил он.

Юлия вышла из беседки. Подойдя к мужу, она взялась руками за забор. Муж наклонился к её уху.

— Ты уверена? Они же наши единственные друзья, — шёпотом спросил Витя. — Хватит канючить! Взялся — делай! — крикнула шёпотом Юлия.

Виктор посмотрел на неё грустным лицом. На мгновение, она почувствовала жалость и отвращение к себе. Но не дала этому чувству развиться, и поняла, что это будет единственный способ удовлетворить внутреннее чудовище. Виктор пошёл в сторону их с женой дома, а Юлия пошла обратно под беседку. Мария посмотрела на свою подругу прищуренными глазами. Ей показалось странным то, что Виктор бегает туда-сюда, и неизвестно почему. «Может, у него какие-то дела? » — подумала она. — Знаешь, — начала она, сев на стул, — У меня есть одна идея. Давай я тебя и твоего Лёшу сфотографирую?

Юля достала из кармашка своего платья фотографию и положила её на стол. На ней была изображена сама Юля, стоявшая перед дверью своего дома.

— Ну как? Хочешь также?

Предложения было заманчиво для Марии. Она, естественно, согласилась, и они пошли на кухню, дабы там подождать Алексея. Как раз когда они зашли в дом, калитка открылась, и прибежал Лёша с хлебом. Забежав в дом, он с девушками пошёл на кухню. Первую фотографию Маша хотела сделать со всей семьёй. Зайдя на кухню, они увидели Костю, сидящего за столом и поедая баранки с чаем из самовара, который им достался от бабушки.

— Костенька, давай сфотографируемся? — спросила Мария.

Костя посмотрел на маму с непонимающим лицом.

— Мама, а что это? — спросил низким голосом Костя.

— Мы будем с тобой и папой на рисунке. Помнишь, ты вчера нарисовал медведя? И мы будем так же, как и мишка, которого ты нарисовал, только будем такими же, как в зеркале, — попыталась объяснить сыну мама.

На лице Кости начала появляться детская улыбка, обозначающая искреннюю радость и интерес. Он встал со стула и поспешил к маме с возбуждённостью и интригою на лице.

Юлия достала фотоаппарат из кармана своего платья и отошла к дверному проёму. Её тронули слова Марии, когда она понимала, что с ними будет дальше. Но тронули лишь легонько. Она понимала, что чтобы ей жить спокойно, необходимо будет поступить жестоко.

— Давайте я вас сфотографирую за столом.

Мария и её мужчины уселись за стол.

— Сделайте счастливые лица.

Все приготовились к фотографии, и Юля щелкнула фотоаппаратом. — Я думаю, что вы получились идеально. Маш, пойдём я тебя где-нибудь сфотографирую, — предложила Юлия.

— Давай, только в начале поедим и побеседуем.

Маша налила чай своей подруге, и они пили его вместе с оставшимися бубликами.

— Юлька, а куда пошёл Витя-то? — спросила Мария.

Поставив чашку на стол, она на мгновение уставилось в одну точку перед собой. Затем она посмотрела на Машу.

— Да не обращай внимание. У Вити опять какие-то дела, — сказала она, откусив баранку.

Допив чай, Маша оставила шесть баранок мужу и сыну. Они пошли фотографироваться в лес, посчитав, что это будет идеальным место для фото.

Побродив в лесу, они сделали лишь одну фотографию. Прохлада, ласкающее солнце и запах леса вынудили их немного погулять в окружении природы и поговорить на разные темы. Прогулявшись, они пришли обратно к дому.

Юлия решила сфотографировать Машу и Лёшу вместе. Их решили сфотографировать на фоне огорода, и в поле, которое находилось неподалёку. Придя домой, Мария позвала мужа и они пошли на поле фотографироваться.

Сделав фото на поле они пришли обратно, и сфотографировались возле огорода.

— Готово! — сказала Юлия.

Сегодня у Алексея и Марии было хорошее настроение. Теперь у них будут памятные фотографии, которые они рассмотрят в будущем, и вспомнят эти времена. Подходя к дому, Мария почувствовала — что-то не так. Она вспомнила про Костю. Ей хотелось, чтобы Юля сфотографировала их на фоне дома и огорода.

— Костя!

Сын не вышел из дома. Вот тут она начала нервничать. Мария позвала его ещё раз, но ничего не произошло.

— Может, он спит? — предположила Юлия. Но Маша понимала, что этого не может быть. Обычно, в это время её сын играет в игрушки у себя в комнате, и всегда приходил на её зов. Судя по лицу Лёши, Мария поняла, что он тоже не понимает, что происходит. Она побежала к дому. Материнский инстинкт подсказывал, что чтото произошло. Ей резко стало страшно за сына, хотя ничего и не могло произойти за это время. Алексей хотел пойти за ней, но Юлия остановила его.

— Лёш, постой. — сказала она.

Алексей остановился и повернулся к ней.

— Мне нужны некоторые инструменты для дома. Можешь одолжить, пожалуйста, пока Машка пошла за Костиком? — она засунула руку в карман, сжав крепко перочинный нож.

Костя уже сидел в спальне семьи Бурковых. Он рассматривал их комнату, и выглядела она так, словно здесь убирались каждый день. Он ждал того, когда дядя Витя принесёт ему игрушки, с которыми он сможет поиграться.

Костя встал с кровати и подошёл к табуретке. Пододвинув табуретку к окну, он взобрался на неё, чтобы выглянуть на улицу. Своего огорода у Бурковых не было. Вместо этого за окном красовался чистый участок. Ребёнка удивило то, что у них нет ничего, даже курятника.

В комнату зашёл дядя Витя, державший коробку с небольшим количеством игрушек.

— Костя, мне надо тебе кое-что сказать — начал он, сев на кровать.

Костя отошёл от окна и сел рядом с Виктором.

— Понимаешь... — Виктор никак не мог придумать, что сказать ребёнку. Костя обратил внимание, что у него стало грустное выражение лица.

— Дядя Витя, всё хорошо? — спросил Костя.

Виктор не знал, что ему сказать. Нужно было придумать версию того, куда могли подеваться его родители.

— Ты больше не сможешь встретиться со своими мамой и папой, — начал он с громких слов.

После них у мальчика начало меняться выражение лица. Он погрустнел, к глазам начали подступать слёзы. Витя понял, что если сейчас ничего ему не объяснить, то он начнёт плакать, тем самым вызвав шум.

— Понимаешь, твои мама с папой решили пойти в дальнее путешествие.... — Тут Витя понял, что он несёт полную околесицу. Но он надеялся, что это сработает и мальчик поверит в его версию.

— Как? Почему? — мальчик начинал плакать, — Почему они оставили меня?

Витя встал с кровати и подошёл к ребёнку, сев на корточки перед ним. — Понимаешь, твои родители пошли искать чудо-остров, где смогут есть одни баранки да бублики с чаем; туда, где варенья — большая гора. Они передали нам тебя на время. Ты пока будешь жить у нас. Но не плач. Они обязательно вернуться за тобой... а мы пока с тётей Юлией последим за тобой, — Виктор понимал, что сейчас несёт полный бред. Смотря на себя со стороны, он понимал, что придумал самую слабую версию того, куда могли подеваться его родители. Но он надеялся, что она сработает.

Мальчик уставился на него грустными глазами. Маленький Костик не мог понять, почему родители не взяли его с собой, а оставили с другими людьми. Да и тем более, Костик толком не знал ни дядю Витю, ни тётю Юлю. К мальчику в голову закралась мысль о том, что он натворил что-то плохое: съел много баранок, варенья, непослушно себя вёл. И поэтому они его оставили. Вот тут душа ребёнка не выдержала, и он разрыдался. Виктор попытался успокоить мальчика, приобняв его, и говоря, что всё будет хорошо. Но крик заглушал все его слова. Витя понял, что в первое время мальчику будет не легко с ними.

Мария зашла в дом.

— Костя! — крикнула она, подходя к комнате сына. Маша ворвалась туда, и первое, что увидела, это открытое окно. Ветер подымал шторы; на улице погода начала портиться; Солнце закрыли тёмные тучи, грозящие дождём.

У Марии началась паника. Сын никак не мог сбежать из дома. Мария выбежала обратно на крыльцо. Юлия стояла возле огорода. Алексея рядом не было.

— Маш, что там? — спросила она хмуро смотря на неё.

— Костя пропал. Окно в его комнате открыто на распашку.

Юлия посмотрела на неё удивлённым взглядом. Мария была в панике, и не понимала, что делать. Лёши рядом с Юлией не было, и Мария подошла к ней.

— Где Лёша?

— Он ушёл за дом.

Мария посмотрела на свою подругу недоуменным взглядом. За их домом находилась небольшая улочка, в которой расположился вход в небольшой подвал. Там Алексей хранил приборы для огорода и маринованные овощи. Она рванула туда, чтобы сказать мужу, что их сын пропал. За ней пошла Юлия, держа окровавленный нож в кармашке платья.

Забежав за дом, Маша распахнула двери подвала. Первое, что увидела, это кровавые следы на деревянной лестнице, ведущей вниз. Она замерла на месте. Эта кровь на ступеньках остановила её. Всё происходящее начало казаться страшным сном. Она обратила внимание на то, что свет в подвале не горит. Испугавшись за то, что Лёша мог случайно свалиться в подвал, получив тяжёлые травмы, она хотелабыло начать спускаться, но тут она почувствовала руку на плече. Острое лезвие вонзилось в её правый бок. Мария хотела закричать, но крик застрял внутри из-за ладони Юлии, которая крепко прижала рот.

— Извини, — прошептала она и толкнула Машу в подвал. Она кубарем покатилась вниз.

Скатившись по ступенькам, Мария упала на тело своего мужа. Юлия начала спускаться к ней. Фотоаппарат она оставила возле входа, положив на траву, дабы не испачкать его в крови. Мария осознала, что лежит на теле своего мужа. В ужасе закричав, она поползла ближе к полкам, где хранились замаринованные овощи. Там же и был люк в дом. Перевернувшись на спину, она попыталась встать. Приняв позу сидя, она увидела, как её бывшая подруга по соседству спускается с оскалом на лице. Её улыбка была улыбкой настоящего изверга. Встав на ноги, Мария пошла вперёд, держа себя за раненый бок. Из раны шла кровь, рука уже была испачкана.

Она понимала, что её сейчас убьют, и она никак не сможет этому помешать.

Юлия наслаждалась, наблюдая за своей жертвой. Она уже спустилась, и осталось только зарезать жертву, приготовив её для фотографии. Её уже не волновало то, что она только что, не без помощи своего мужа, уничтожила семью. В тот момент, она была одержима сущностью внутри, которая требовала убивать. Это не было каким-то духом, демоном или другой мистической нечистью. Это было частью её самой. Она словно родилась с этим, и с этим и умрёт.

«Надеюсь, Витька смог разобраться с мальчиком», — подумала Юля, подходя к лежащей подруге. Жертва оперлась на полки с банками, попыталась залезть по лестнице и открыть подполье дома. Она начала звать на помощь, крича во всю глотку. Быстрыми шагами, Юлия подошла к своей жертве, взяла за волосы и воткнула нож в затылок. Мария издала последние хриплые звуки.

Косте стало страшно от того, что он больше, возможно, не увидит своих родителей. Плача, он не может принять того, что родители оставили его с совершенно чужими для него людьми. Даже игрушки, принесённые дядей Витей, перестали быть интересны. «Почему? Неужели он сотворил что-то плохое, из-за чего его решили не брать на чудо-остров? » —думал он. Всё было хорошо, и тут раз — они ушли. Дядя Витя ушёл, сказав, что он должен пока сидеть в комнате, и никуда не выходить. Мальчик всё сидел на том-же месте. Он надеялся, что сейчас, вместе с дядей Витей и тётей Юлей придут его родители, и они вместе пойдут домой, и он нарисует их и сделает это лучше той коробочки, которая была у тёти Юли. Утешив себя этими мыслями, Костя решил осмотреть дом. Встав с дивана, он, детскими шажками, вышел из спальной комнаты в гостиную. Всё было не так, как дома у родителей. Домик отличался своим построением. В основной комнате стояла большая печь — та, что из сказок. Такую печь Костя смог запомнить из сказки, там где Иван-дурак лежал на печи, да и к тому-же, у них дома стояла такая-же. Он всегда боялся на неё ложиться, поскольку думал, что во сне провалиться в огонь. Всё вокруг напоминало Косте о доме, о маме с папой. Он всё ещё надеялся на то, что мама с папой вернуться. Костя обратил внимание на подковы, висящие над входной дверью. Затем, он посмотрел на зелёный стол, стоящий прямо возле окна. На улице уже не было солнца, погода была пасмурной. Мальчик продолжил оглядывать комнату, и обратил внимание на люк, находящийся возле шкафа с книгами. Этот вход в подвал напомнил ему о доме. Детское любопытство сразу взяло своё, и мальчик решил посмотреть, что находится в этом люке.

Открыв люк, он увидел, что свет в подвале горел. На стенках подвала были прикреплены фотографии, их было очень много. Также там стоял стол и табуретка и всё то, что было необходимо для переноса фотографии с плёнки на бумагу. Мальчику стало интересно что там, и он решил спуститься. Он уже поставил ноги на лестницу, как вдруг к нему подошёл дядя Витя.

— Я же сказал тебе сидеть в своей комнате, Костик! Ты должен слушаться меня. Виктор поднял ребёнка к себе на руки. Он привёл в дом сержанта милиции, чтобы обсудить с ним план действий.

— Ты уверен, что она не будет против? — спросил сержант у Виктора.

— Думаю, что нет, — ответил он.

Он отнёс Костика в комнату и снова посадил его на кровать.

— Сиди тут, и не выходи, пока я скажу. Мы скоро отправимся в путешествие, за твоим папой и мамой, если нам поможет тот дядя, — Виктор указал на сержанта Кулитина, который осматривал дом и не обращал внимание на их разговор. Виктор пошёл обратно в главную комнату. Костя обрадовался этой новостью, и был готов слушаться дядю Витю, лишь бы тот вернул его родителям. Закрыв дверь в комнату, Виктор подошёл к сержанту. Он был удивлён тому, как, порой, легко можно обмануть маленьких детей, и надеялся, что Костя ничего не заподозрит. — Какими вы бы чудовищами не были, ни одного из вас рука на ребёнка не подымется. Даже Юлия не сможет это сделать, хоть она и ёбнутая на всю башку. — Присаживайтесь, сержант Кулитин, — Виктор любезно отодвинул стул.

Сделав нужное ей фото, она получила огромное удовольствие. Расчленив тело с помощью инструментов с подвала, и разложив части так, чтобы под головой были остальные части тела, которые образовали собой небольшие круг, она словно накормила свою сущность внутри. После удовлетворения потребностей, Юлия решила забраться в дом, и забрать всё самое ценное. Мужа она не стала расчленять, так как он был достаточно крупных размеров, а ей одной было не справиться за быстрое время. К Сурьевым постоянно заходили в гости, поэтому не стоило задерживаться в их доме.

Забравшись внутрь, она умылась в умывальнике, стерев с себя кровь и поменяв одежду, одевшись в Машины одеяния из шкафа, благо они почти походили по размерам. Вода в ведре под раковиной напоминало вино. Юлия принялась шарить по комнатам, в поисках чего-то ценного. Огурцы, помидоры, варенье и прочая ерунда ей была не нужна — они тут с Витей ненадолго. Им бы пригодились какие-то деньги. Юля понимала, что у деревенских людей в доме вряд ли найдутся украшения из золота. Но незначительная сумма денег точно должна быть. Пошарив в спальне, она нашла шкатулку, в которой хранилось сто рублей. Взяв их из шкатулки, она поняла, что искать больше здесь нечего, и решила уходить через главный ход.

Неожиданно, в дверь постучали.

— Маринка! Ты дома? — это была соседка Нина, находящая рядом с домом Марины. Юлия поняла, что надо уходить через подвал. Тихонько, не издавая звука, она пошла обратно к люку подвала. — Марин, ты где там? Всё в порядке?

Надо было убираться отсюдова скорее. Она решила, что выйдет через задний ход в подвале, и тихонько перелезет через соседний огород. А там уже посмотрит.

Виктор и сержант сидели за столом и обсуждали дальнейший план действий. — Я могу вас перевести в Ростов-на-Дону, и там вы затаитесь, и покончите со своим извращением раз и навсегда. Иначе от меня больше помощи не ждите. Отпуск у меня кончается, а соответственно, из Таганрога я больше выезжать не смогу. В Ростове вам организовал квартиру — будете жить там. И чтобы, мать вас, не смели никого убивать!

— Понял, хорошо, — безэмоционально ответил Виктор.

Сержант грозно посмотрел ему в глаза.

— Вы — твари в человечьей шкуре, — чётко и сердито сказал сержант, — Для вас в русском языке даже слов не найдётся. Но вы мне спасли жизнь, поэтому я вам помогаю. А так я бы вас на смертную казнь отправил за то, что вы делаете с людьми. Виктора эти слова немного напугали, но в то же время он понимал, что Сержант их не сдаст.

— Что вы собираетесь делать с мальчишкой? Воспитывать? Вы же маньяки и извращенцы! Кого вы из него сделайте! Сука... — у сержанта перехватило дыхание от нахлынувшей ярости. Успокоившись, он грозно взглянул на Виктора. — Я не хочу в тюрьму, а если попадусь с вами на глаза, учитывая, что в скором времени вас будут искать, расстреляют за сотрудничество с вами. По хорошему, вас бы до полусмерти избить, но, сука, в долгу перед вами. Если бы не вы, меня бы точно прикончили.

В дом забежал Юлия.

— Надо уезжать сейчас-же!

— Что случилось? — спросил Виктор, который на долю секунды не узнал Юлию в новой одежде.

— Соседка стучится к ним в дом. Нужно уезжать отсюдова скорее.

Оба вскочили со своих мест.

— Быстро собирайте вещи, и ко мне в машину, — приказал сержант, — По дороге со всем разберёмся.

Виктор и Юлия в панике забегали по квартире, собирая свои вещи.

— Ты сделала фотографии? — спросил Виктор.

— Да, только мужа расчленить не успела.

Собрав чемодан, Виктор понял, что забыл рассказать про мальчика.

— А что ты сделал с мальчиком? — продолжая собирать вещи спросила Юля. Виктор замер, боясь ответить ей, что мальчика он оставил в живых. Юлия остановилась, и посмотрела на него.

— Ты его не убил? — с долей разочарования спросила она, смотря на него бездушными глазами.

Виктор подтвердил её опасения. Оба замерли на месте, и смотрели друг-другу глаза.

— Ладно, бери мальчика с собой и иди в машину.

Витя открыл дверь в комнату мальчика. Костик стоял на пороге, испуганно смотрел на него.

— Костя, иди за мной, — Виктор схватил за руку мальчика, и с чемоданом в другой руке он потащил его через задний вход дома.

Юля уже закончила собирать свои вещи, и закрыла чемодан. Заглянув в подвал, она забрала коллекцию фото, фотоплёнки и всё то, что помогает вытащить фото из плёнки на бумагу, положив в отдельный чемодан. Возле дома Сурьевых собралась небольшая кучка людей. Их входная дверь была открыта. Взяв всё необходимое, Юлия пошла на задний двор.

Виктор вышел вместе с вещами и мальчиком на улицу. Жёлтая машина милиции уже поджидала. Они сели в неё, мальчика посадили на заднее сиденье.

— Ну что, скоро она там?

— Не знаю.

Юля вышла из дому, ускорившись к машине. Когда она села на заднее сиденье, люди уже пошли на задний двор дома Сурьевых.

— Поехали! — закричала она, и сержант нажал на газ.

Машина поехала. Дом жертв был позади них, и никто из той кучки людей не обратил внимание на резко выехавший автомобиль. Машина разогналась прямо по дороге.

Костя снова расплакался.

— Ну чего ты? — начала успокаивать Юлия. Она прижала к себе мальчика, и поняла, что чувствует душевное тепло, которое она давно уже не испытывала. — Всё же хорошо. Не переживай.

Юля начала гладить Костю по голове. Костя перестал плакать, и теперь смотрел вперёд с заплаканным лицом.

— Если у меня из-за вас начнутся проблемы, я вас заберу с собой, — сказал он, повернувшись к Виктору, и снова посмотрел на дорогу.

— Тётя Юля, а мы точно найдём маму с папой?

Юля посмотрела на мальчика, снова начав гладить его по голове. Ребёнок смотрел на неё с надеждой на то, что она сейчас хоть что-то дельное ему ответит.

— Конечно найдём, — сладко ответила она, — Не волнуйся, с ними всё хорошо. Мы скоро приедем к ним. Поспи пока.

Юлия не знала, что сказал Косте Виктор. Она не станет разговаривать с Костей, пока муж ей не расскажет, что он сказал про его родителей. Мальчик закрыл глаза и прижался к ней. В ней начало зарождаться материнское чувство, которое, казалось, вытесняло сущность внутри. Они с Виктором давно хотели завести полноценную семью. Виктор был бесплодным, поэтому у них не могло быть собственных детей. До этого хотели усыновить ребёнка, но им этого не позволили сделать, поскольку у Юлии имеется психическое заболевание. Но они с Витей планировали снова попытаться начать жизнь по новой, как все нормальные люди, и продолжить борьбу с её сущностью.

Кулитин позвал Виктора указательным пальцем. Он хотел ему что-то шепнуть на ухо.

Виктор наклонился к нему.

— Насчёт мальчика не беспокойтесь. С документами и прочим я разберусь. Связи имеются, так что не паникуем. Надеюсь, он вырастит достойным человеком, в отличие от вас.

— Куда едем? — ворвалась в шёпот Юлия.

— Ростов-на-Дону. Подробности тебе мужинёк твой расскажет.

Помимо криминального мира советского союза, у Николая Кулитина были связи выше, которых ему приходилось, порой, уговаривать ради их спасения. Юлия с Виктором были очень благодарны ему за это. Ведь он для них — удача, которая постоянно прикрывает их от того, чтобы их отправили на расстрел.

У пары появилась новая задача — сделать так, чтобы мальчик навсегда забыл родителей. Юлия понимала, что надо сделать всё возможное, чтобы ребёнок забыл своё прошлое и своих уже мёртвых родителей. В будущем они назовут его по другому, чтобы окончательно уничтожить прошлое с потрохами.

***

Юлия и Виктор допили свой чай.

— Давай посидим ещё? — спросил Виктор.

— Давай, — Юля встала со стула, — Я поставлю чайник ещё раз, если ты не против.

Старушка встала и пошла наливать в чайник воду.

— Иногда вспоминаешь такие времена с ностальгией, хотя натворила столько плохого... —сказала Юлия, наливая воду в чайник. Виктора эти слова немного напугали.

— Ты просто хочешь снова стать молодой, чтобы иметь столько же сил и энергии, как тогда.

Юлия действительно хотела бы вернуть те силы, которые у неё были в молодости. Но ещё больше она хотела получить их сейчас, чтобы не ощущать себя дряхлой старушкой, которой осталось, возможно, два понедельника. Она вспомнила про то, как училась в ПТУ, на швею. Вспомнила про то, как с подружками через черный вход выходила покурить; как за ней бегали парни, как она нашла среди этих парней Виктора. Хоть они тогда и не сошлись, судьба всё равно свела их, поставив обоих на чёрную полосу жизни.

Виктор всё также сидел за столом. Чайник вскипел, и Юлия налила в чашки кипяченой воды.

— Удивительно: как мы с тобой ещё не сидим в тюрьме. Видимо, мы слишком удачливые, чем другие подонки общества, которых уже расстреляли. Удивляюсь тому, как ещё не начали искать нашего Колю.

— Костя, — поправила Юля, — Изначально, его звали Костя. Поражаюсь тому, как нам удалось сделать так, чтобы он забыл своих настоящих родителей и приучить к новому имени.

— Да-а-а, мы тогда привнесли много радостных моментов в его жизнь. Ведь после Сурьевых, мы сосредоточились на нём.

Налив в чашки воды и взяв два пакетика чая, она поставила чайник обратно и села на своё место. Положив в чашки пакетики чая, Юля, топя пакетик, сказала:

— Я больше не чувствую к нему той любви, которая была тогда.

Она посмотрела на Виктора с грустным выражением лица. Было видно, что ей больно от той мысли, что-то материнское, что зародилось тогда, больше не существовало. Теперь, она лишь пыталась делать вид, что она заботящаяся мать, в то время как внутри она ощущала пустоту.

У Юли в памяти резко всплыл тот роковой эпизод, когда злая сущность проявила себя. Этот случай в общежитие стал отправной точкой к остальным жестоким убийствам.

— Помнишь, с чего всё началось? Общежитие, осень, тысяча девятьсот семьдесят пятый год.

У Виктора всплыли в голове воспоминания того дня — кровавого дня, после которых они начали делать своё кровавое искусство. Он понимал, что вина за то, что у жены снова проснулось психическое расстройство лежит на его плечах. Если бы он тогда спокойно отдал то, что ему не принадлежало, всё бы закончилась по другому. Но глупая влюблённость и упёртость заставили поступить крайне глупо и ужасно.

— Если бы не ты, всё бы могло закончиться по-другому. — Знаю, — с сожалением ответил Виктор.

12 3 4 Следующая ⇒