«Пожалуйста, разденьте ваши души» 16 страница

– Эжен, а у тебя, часом, нет какого-нибудь очень важного дела в машине?

Бросив на меня оскорблённый взгляд, парень злобно прошипел с оттенком глубокой лирической скорби:

– Да лучше умереть, чем увидеть обнажённого Владлена в объятьях этой самки!

Уж не знаю, кого он подразумевал под «самкой» – Лили или Хлоэ, но ответ его был более чем исчерпывающим. Поэтому я начал с другой стороны.

– Эжен, а ты не хочешь куда-нибудь прогуляться… с Линдой? – как бы невзначай с совершенно невинным видом пьяного в стельку, восемнадцатилетнего дурака обронил я. – Мне кажется, вы неплохо ладите. Она такая умная, серьёзная девушка. Вы даже пели вместе. Может, пройдётесь по окрестностям, поболтаете о… о… о музыке, например?

– Послушай, Леонардо, если тебе так невтерпёж, просто возьми свою рыжую, заведи за ближайший угол и припри к стенке. – грубо фыркнул Эжен, похоже, без труда раскрыв мой истинный замысел.

– Как ты можешь говорить такие гнусные вещи? – возмутился я, бросив тревожный взгляд на девушек, но те уже крепко спали и не могли слышать нашего тихого диалога.

– Ах, простите. Как это я не подумал? На матрасе-то оно будет куда элегантнее и изысканнее, чем у стенки. – желчно съязвил тот.

Едва ли он преследовал цель воззвать к моей совести, но, признаюсь, его слова меня порядочно пристыдили, так что я моментально распрощался с мечтой провести эту ночь с Лаурой. Уныло умолкнув, я попытался раскурить сигарету, однако то ли с моими руками было что-то не так, то ли с моей головой, но мне никак не удавалось этого сделать, пока Эжен не подставил мне свою зажигалку. Вероятно, ему просто осточертело смотреть на то, как я мучаюсь. Несмотря на то, что он выпил не меньше моего, его движения сохраняли прежнюю грацию и изящество, что особенно сильно бросалось в глаза на фоне моей комичной неуклюжести.

– Благодарю… – смущённо брякнул я в ответ на его услугу, но столкнувшись с его взглядом, едва не выронил сигарету из рук.

Эжен смотрел на меня почти в упор, причём тем самым взором, который мне меньше всего хотелось ощущать на себе, особенно, когда речь заходит о мужчине. Внезапно протянув ко мне руку, он убрал прядь моих волос за ухо и отрешённо пробормотал:

– Такое маленькое…

– Что?.. – почти испуганно пискнул я, закашлявшись от сигаретного дыма, будто бы это была моя первая сигарета.

– У тебя очень маленькие ушки. Такие смешные, маленькие и чуть-чуть оттопыренные. Это… сексуально. – огорошил меня парень, не отводя этого своего прямо-таки плотоядного взгляда, который мягко намекал на то, что не так уж он и трезв, как можно было судить по его элегантным жестам.

– Не трогай меня! – нервно вскрикнул или даже, признаюсь вам со стыдом, взвизгнул я, передёрнув плечами от отвращения, и попытался отодвинуть стул подальше от него, правда, при этом едва не свалился на пол.

Эжен слегка обиженно поджал губы, впрочем, так и не прекратил коситься на меня с откровенным призывом и едва ли не молящим намёком. Учитывая, что девушки уже спали, у меня возникло неприятное чувство, будто мы тут находимся с ним наедине, и, если честно, мне ужасно захотелось куда-нибудь от него спрятаться, желательно – под одеяло у себя дома. Но тут, на счастье, возникшее между нами напряжение вмиг разрушила вихрем ворвавшаяся в гараж Хлоэ, следом за которой с неловкой ухмылкой тащился Джереми. Втиснувшись между Лаурой и Линдой, разъярённая девушка улеглась с ними на матрас, а они тем временем, растерянно переглянувшись друг с другом через неё, ласково обняли нашу истеричную принцессу с обеих сторон. Беря во внимание то, что молния на её платье была расстёгнута до середины спины, да и само платье было надето наизнанку, всё становилось более чем очевидно. Да и Джереми, заправляющий на ходу рубашку в брюки, становился последним штрихом на этой живописной картине, не оставляя ни малейшего сомнения насчёт того, что там у них произошло. Горя праведным гневом, я резко вскинулся на ноги или если говорить точнее – через силу оторвался от стула и, старательно вышагивая по прямой, направился навстречу Джереми, дабы высказать ему всё, что я о нём думаю.

– Ты! Мерзавец! Что ты там сотворил с Хлоэ?! – грозно вопросил я, едва при этом устояв на ногах, так что парню пришлось подхватить меня под руку, чтобы я не растянулся на полу.

– Леонардо, дружище, сколько же ты вылакал, что у тебя ножки разъезжаются, будто мы с тобой сейчас выступаем в парном фигурном катании? – не без ехидства, но вместе с тем несколько обеспокоенно вопросил Джереми.

– Ты тут мне зубы не заговаривай со своими хихоньками! – настолько грозно, насколько я был способен на тот момент, прошипел я, усердно пытаясь устоять без его помощи. – Что произошло между тобой и Хлоэ?!

– Это он бесится оттого, что так и не отважился залезть под юбку своей рыжей. – через моё плечо едко пояснил Эжен своему проклятому дружочку.

Явив собой просто чудо эквилибристики, я сумел-таки обернуться и не свалиться при этом на пол, даже невзирая на своё головокружение, чтобы одарить этого остряка ненавидящим взглядом.

– А сам-то! Можно подумать, у тебя-то… у самого… в личной жизни… что-то ладится… – неуклюже попытался я сострить, но так и не сумел правильно сформулировать фразу, чтобы достаточно сильно задеть Эжена.

– У меня бы всё вполне недурственно сладилось этим вечером, если бы только ты не был таким робким. – хищно оскалился тот, как-то особо неприятно сверкнув своими голубыми глазищами.

– Эм… друзья мои, а что это тут между вами происходит? – натянуто рассмеялся Джереми, недоуменно переводя взгляд с Эжена на мою пунцовую физиономию.

– Ничего тут не происходит! – взорвался я. – Ты лучше задумайся о своём поведении! Хлоэ же там рыдает из-за тебя!

– Во-первых, она не рыдает, а бесится. – уточнил парень. – А во-вторых, не из-за меня…

– Ну, конечно! – съязвил я. – А из-за кого, спрашивается? Ты уже давно к ней лапы тянешь! А она же ещё совсем ребёнок! Как ты мог изнасиловать ребёнка?!

– Стоп-стоп, никого я не насиловал. – поспешно возразил Джереми и усердно захлопал ресницами, видимо, безуспешно пытаясь изобразить святую невинность. – Да я же чист, как сущий агнец. Ну, мы, конечно, переспали, но чтобы насиловать…

– Вот! Вот, переспали же! – с торжеством инквизитора, добившегося от еретика признания, злорадно разулыбался я.

– Ну, и что с того? – пожал тот плечами. – Я никого ни к чему не принуждал. Да если бы ты видел, какие вещи выделывает этот твой «ребёнок»… К тому же, пойми, Леонардо, она никакая не девственница! Не веришь, иди, проверь сидения в моей машине на наличие кровавых пятен. Я сам был немного удивлён. Но эта штучка, я тебе скажу, просто нечто…

– Это просто свинство! – ужаснулся я, не желая его слушать. – Ты что, сам не видишь, до чего её довёл? Она же там плачет…

– Да не плачет она, чёрт побери! Сколько раз тебе это втолковывать? – прервал меня Джереми. – Она просто рвёт и мечет от злости. И поверь, это вовсе не по моей вине…

– А по чьей?! – яростно прошипел я.

– Хочешь знать, как было дело? Отлично, слушай. – спокойно ответил он. – Хлоэ упрямо лезла к Владлену, но тот ни в какую не хотел обращать на неё внимание. Ему, похоже, и Лили достаточно. Ну, не знаю, может, ему попросту не по нраву эта крошка. Хотя она весьма недурна… Ну, так вот. Девочка бесится и плачет, а я, как и положено благородному джентльмену, попытался её утешить. И утешил, позволь заметить, весьма успешно. Мне показалось, что она была вполне довольна. Но после этого Хлоэ опять попыталась привлечь внимание Владлена, однако он предельно вежливо отверг нашу капризную куколку. Если кого-то и следует обвинять в жестокости, то только его, но никак не меня. А ему хоть бы что. Он там до самого рассвета может развлекаться с Лили. И плевать он хотел на разбитое сердечко Хлоэ. Не мог разочек с ней покувыркаться, чтобы утешить бедного ребёнка? Какой мерзавец. А вот я всегда учтив с барышнями и охотно соглашаюсь на все предложения, которые они высказывают хотя бы мимоходом…

– Всё! Довольно! Вы все тут тронутые! Извращенцы! Развратники! – захлебнулся я от ярости и, ударив ладонями в грудь Джереми, едва не отлетел на пол.

– Ишь ты, как разошёлся. – криво усмехнулся Эжен. – Прямо-таки пророк Иеремия на развалинах Иерусалима. Ты ещё не забудь предречь огонь небесный, что падёт на наши грешные головы. Забыл уже, как сам пару минут назад облизывался на свою рыжую?

– Ну, Эжен, зачем ты так груб с ребёнком? – укоризненно вздохнул Джереми. – Ой, Леонардо, ты плачешь? Ну вот, Эжен, полюбуйся, что ты натворил?

– Я-то тут при чём? Пить надо было меньше. – сердито буркнул тот.

Ощущая себя полнейшим ничтожеством, я бессильно обрушился на стул, который мне заботливо подставил Джереми, и залился самыми безудержными рыданиями. Не знаю, с чего вдруг я принялся реветь, скорее всего, это была обычная пьяная истерика. Даже тогда я прекрасно понимал, что моё поведение просто чудовищно, но я никак не мог остановиться и от чувства стыда за себя самого рыдал ещё жарче и горше. Джереми всё это время сидел рядом со мной на корточках и нашёптывал мне какие-то слова утешения, ласково поглаживая при этом по плечу. Постепенно я начал успокаиваться и даже ощутил странное умиротворение, словно у меня в макушке сосредоточилось блаженное тепло, которое равномерно разливается по всему моему телу от головы до самых пяток. Это напомнило мне прикосновение рук мамы к моей голове, когда она ласково перебирала пряди моих волос в дни моего детства. Я даже невольно смежил веки от наслаждения. Впрочем, почти сразу я распахнул глаза, потому что чувство просветления внезапно приобрело более ощутимую, физическую форму, так что я наконец понял, что кто-то попросту гладит меня по голове. Бросив гневный взгляд на Джереми, я увидел, что он по-прежнему сидит рядом на корточках, но в некотором удалении от меня, да и руки его были заняты сигаретой и зажигалкой, что исключало возможность прикосновения к моей голове. Нервно содрогнувшись, я вскинул голову и испуганно уставился на человека, шевыряющегося у меня в волосах, которым оказался не кто иной, как Эжен.

– Не трожь меня! – взволнованно вскрикнул я, едва не свалившись со стула на пол.

– Я просто сделал тебе массаж головы. – бесстрастно пояснил тот. – Признай, тебе же сразу полегчало, не так ли?

– Не прикасайся ко мне! Никогда! – гневно заявил я.

– Проклятье, Леонардо, ты визглив, как баба. – поморщился парень. – Складывается такое чувство, будто ты боишься от меня чем-то заразиться.

– Да, блохи гомосексуализма так и норовят перепрыгнуть с одной жертвы на другую. Бойтесь, смертные, они никого не пощадят. Да-да, они такие. – ехидно хихикнул Джереми.

Он наконец-то поднялся с пола и уселся на стул, а теперь пытался сосредоточенно дотянуться до нетронутой бутылки, что стояла на противоположном конце стола. Угрюмо наблюдая за его титаническими стараниями, я не без укоризны заметил:

– Джереми, по-моему, тебе уже на сегодня хватит.

– Нам всем уже на сегодня хватит. – охотно согласился тот, не прекращая своего занятия. – Однако я не для того тащил сюда все эти бутылки, чтобы везти их целёхонькими обратно. Это нецелесообразно. Наш долг опустошить их все.

– Мне кажется, ты не совсем верно понимаешь значение слова «целесообразность». Оно здесь явно неуместно. – саркастично фыркнул я.

Эжен тем временем устало закатил глаза и передал Джереми бутылку, к которой так страстно стремилась его душа.

– Мерси, радость моя. – фамильярно причмокнул Джереми губами и, откупорив бутылку зубами, принялся осторожно разливать её содержимое по трём бокалам, и даже невзирая на весьма заметную дрожь в руках, сумел справиться с этой задачей блестяще, не разлив ни капельки на стол.

– Нет-нет, на меня даже не рассчитывайте! – с ужасом запротестовал я. – Мне и так чудовищно плохо. Вы хотите моей смерти?

– Клин клином вышибают, не так ли, Эжен? – ухмыльнулся Джереми, настойчиво пододвигая ко мне бокал. – Пей, Лео. Сейчас ты упьёшься до столь отвратительного состояния, что тебе даже в какой-то степени станет хорошо. В любом случае у нас нет выбора. Мы обязаны прикончить эту последнюю бутылку.

– Там ещё одна. – не к месту заметил Эжен.

– Ах, какой недосмотр! Тащи её скорее сюда. – беспокойно закачал головой Джереми. – Друзья мои, ничего не поделаешь. Никто не выйдет из-за стола, пока обе эти бутылки не окажутся абсолютно пусты.

– По вашей милости я стану алкоголиком. – едва не плача, простонал я.

К слову, алкоголиком я так и не стал. Спустя год после описываемых здесь событий я перейду с виски на марихуану. Но это уже совсем другая история, которую если вы когда-нибудь и услышите, то только не из моих уст.

– Крепись, Леонардо, дружище. Жизнь очень коварная штука. – с умным видом изрёк предельно пьяный Джереми. – Или, как говорит наш маленький засранец, «штучка». Я просто обожаю это его словечко. Штучка. – с этими словами парень уткнулся лицом в колени и захрюкал от смеха.

Я и сам невольно прыснул от смеха, вспомнив, с каким выражением это обычно произносит Владлен. Пока мы с Джереми заливались нетрезвыми смешками, Эжен с невозмутимым видом изящно опорожнил свой бокал и откинул волосы с лица красивым жестом потомственного аристократа. Мне даже завидно стало, какой он трезвый и элегантный. Как ему только удавалось сохранять человеческое достоинство после всего того количества спиртного, что он в себя залил? Видимо, заметив мой взгляд, Эжен уставился на меня в упор и холодно произнёс:

– А я знаю, почему Леонардо так боится пить. Он опасается, что сейчас охмелеет до бесчувствия, и я над ним надругаюсь. И правильно боится. Эти наивные неопытные мальчики такие соблазнительные, что просто сил нет.

– А-а?.. Ты чего несёшь? Эжен, прекрати. – вспыхнув, растерянно пробормотал я.

– Ну, началось. – удручённо протянул Джереми, печально покачав головой.

– Что началось? – недоуменно вопросил я у него.

– Приступ честности. – с отвращением поморщился тот. – Эжен вечно, как напьётся, так начинает без продыху городить одну сплошную правду. Причём такую, что повеситься хочется. Он же бухой в стельку, вот его и понесло.

– Разве он пьяный? – с сомнением кивнул я на парня.

– Ну да, держится-то он молодцом, это мы с тобой две пьяненькие свинки, а он прямо-таки образец трезвости. – насмешливо фыркнул Джереми. – Но в том-то и беда. С виду он остаётся на диво собранным и грациозным, даже по его глазам нипочём не догадаться, что он принял лишнего. Однако, поверь мне, Леонардо, он нализался до чёртиков и сейчас начнёт такое нести, что просто держись. Я же прав, Эжен? Ты пьян?

– Конечно, пьян. А для чего мы вообще тут собрались? Разве не для того, чтобы напиться? И ты пьян. И этот цыплёнок тоже чертовски пьян. – ткнул Эжен в меня пальцем с удручающе серьёзным лицом. – Цыплёнок… пушистый цыплёнок…

– Джереми, что-то мне всё это не нравится. – понизив голос, обратился я к парню. – Можно его как-нибудь остановить?

– Боюсь, что нет. – разулыбался юноша, разведя руками. – Эжен ведь у нас и без того честный малый, ну а теперь он и вовсе готов выложить всё, что у него на душе, хотим мы того или нет.

– Это Эжен-то честный малый? – возмутился я. – А как складно он набрехал нам про то, что машина сломалась, когда мы по его милости тут остались ночевать…

– Стоп-стоп, а это что-то новенькое. С этого места, пожалуйста, поподробнее. – оживился Джереми. – Так что тут у вас произошло?

– Ничего. – поспешно брякнул я, запоздало осознав, что сболтнул лишнего.

– Да, я соврал, что машина сломалась, чтобы провести тут ночь месте с Владленом и этим цыплёнком. – поведал к моему неудовольствию Эжен.

– Как любопытно! Ну, почему я всегда пропускаю всё самое интересное? – нараспев протянул Джереми. – Ну, и что в итоге?

– Да, ничего! – раздражённо оборвал я его. – Мы просто переночевали тут и всё.

– Я хотел пригрозить Леонардо, чтобы он оставил в покое Владлена. – продолжал тем временем Эжен. – И мне было интересно, каков он сам. Этот цыплёнок оказался таким занятным. А его стыдливость и трусость возбуждают ещё сильнее.

– Всё, довольно. – ударив ладонью по столу, воскликнул я. – Хватит на меня сегодня правды. Эжен, прекрати, пожалуйста, называть меня цыплёнком.

– Раз тебя это так смущает, я охотно продолжу это делать, цыплёнок. – злорадно фыркнул тот. – От смущения ты становишься ещё симпатичнее.

– Джереми! – отчаянно взмолился я о помощи.

– Да-да, Лео, сейчас я тебя спасу. – сочувственно кивнул мне тот и обратился к своему невменяемому другу. – Эжен, мой милый, держи себя в руках. Не надо так пугать ребёнка. Но если хочешь, можешь немножко поиздеваться надо мной. Я тебе разрешаю. – лукаво усмехнулся он, приобняв Эжена за плечи.

– Джереми, что ты делаешь? – сердито упрекнул я его. – Что ещё за фривольное поведение? Не провоцируй его. Сам же убеждал меня, что ты не гомосексуалист.

– Я не гомосексуалист, я попросту пьян, а пьяным людям можно делать всё, что угодно. – парировал он.

– Для пьяного ты слишком здраво рассуждаешь. – хмуро заметил я.

– А уж как здраво рассуждает наш правдолюб! Не так ли, Эжен? – ухмыльнулся Джереми на это.

– Джереми, отстань. – сухо промолвил тот. – Мне сейчас не до тебя. Леонардо гораздо привлекательнее, чем ты.

– Вот тебе на. – прищёлкнул Джереми языком с пьяным смешком. – Эжен, а ты не боишься, что я смертельно обижусь на такое заявление? Дружили-дружили с самого детства и вдруг такое.

– Ты отлично понимаешь, что я имею в виду. – ответил ему юноша. – Ты мой единственный друг, но любовник из тебя неважный. Ты такой смешливый и слишком сильный, и жутко костлявый. У тебя даже задница костлявая, как у кобылы под всадником апокалипсиса. А у Леонардо вполне милые бёдра, это даже через одежду видно. И обнимать его одно удовольствие не то, что тебя.

– Прекратите! – схватившись за голову, простонал я. – Это уже совершенно не смешно!

– А разве я смеюсь? – с чувством собственного достоинства хмыкнул Эжен.

– Что ж, дружище, пожалуй, и вправду пора оставить бедного Леонардо в покое. – напряжённо засмеялся Джереми. – Давай поговорим о ком-нибудь другом. Например, о Владлене…

– Не надо о Владлене! – взмолился я, с ужасом представив, что могу сейчас услышать.

– Я и не собираюсь говорить с вами о Владлене. – гордо откликнулся Эжен.

– Ах, ну да, не поминай имя Господне всуе. – иронично кивнул Джереми. – Обсуждать своё божество с посторонними это святотатство. Ну, тогда расскажи-ка нам, сколько у тебя было любовников?

– Я их не считаю. Но иногда мне очень хочется каждому из них выжечь клеймо с порядковым номером на лице и заднице. – без тени улыбки, совершенно точно не шутя, ответил тот.

– Джереми, умоляю, прекрати задавать ему все эти вопросы. Я больше не хочу этого слышать. Пусть лучше помолчит. – прикрыв лицо ладонью, устало выдохнул я.

– Это не поможет, он всё равно не заткнётся. Я просто пытаюсь увести его от изначальной темы разговора, иначе он так и продолжит твердить про твои бёдра. Мог бы поблагодарить меня за старания. – упрекнул меня Джереми. – Что ж, Эжен, ну расскажи нам ещё что-нибудь интересненькое. Например, как ты относишься к прочим членам нашей команды? К нашим девушкам? Вот к Линде, допустим?

– Из неё мог бы получиться хороший парень. Она даже больше мужик, чем ты. – бросил Эжен прямо-таки укоризненный взгляд на друга. – Жалко, что она не в том теле родилась. Вышел бы славный парнишка, мы бы сдружились. Но любовниками нам стать, увы, не получилось бы. Слишком сильный характер. Мне его не сломить, а я не люблю поддаваться. Даже к лучшему, что она не парень. Меня бы это мучило.

– Понятно, а Хлоэ? – продолжил Джереми этот мучительный допрос, от которого меня уже начинало подташнивать.

– Красивый мальчик, пока молчит. – задумчиво протянул парень. – Но она же почти никогда не молчит. Бесит. Визгливая макака.

– Ну, а Лили? – осторожно проговорил его навязчивый приятель.

– Сучка! Чтоб ей провалиться! – страстно воскликнул Эжен и бросил жалобный взгляд в сторону выхода. – Вот, что она там с ним делает?! Что?!

– Ну, известное дело, что. – тихонько усмехнулся Джереми. – К тому же это скорее сам Владлен там что-то делает… Но не будем о грустном. Скажи-ка лучше, мой милый друг, что ты думаешь о Лауре?

– О ком? – озадаченно посмотрел тот на него.

– Лаура, подружка Лео. Ну, рыженькая такая. – растерянно пояснил парень.

– А-а, рыжая? – протянул Эжен безо всякого выражения. – Ну, она рыжая. Не знаю. Я её как-то не замечал раньше.

Если честно, мне даже стало обидно. Ну, не то, чтобы я сильно желал, чтобы этот сумасшедший извращенец обращал внимание на мою девушку, и всё же меня как-то задело, что она единственная, о ком у него не было абсолютно никакого мнения. Чуть позже Джереми высказал предположение, что, возможно, Лаура попросту чересчур женственна, а это весьма отталкивает Эжена, чем и обусловлено его к ней безразличие. Как бы то ни было, я всё равно ощущал себя вдвойне оскорблённым. К тому же Эжен опять начал твердить своё.

– Мне куда интереснее сам Леонардо. – уставив на меня свои на удивление трезвые ясно-голубые глазища, произнёс он. – Уверен, ему должны нравиться мужчины, недаром же он так прилип к Владлену. Просто он боится себе в этом признаться. Я бы ему помог.

– Эжен, да ты так увлёкся беднягой Лео, что того и глядишь, про Владлена забудешь. – натужно рассмеялся Джереми к моему вящему неудовольствию.

– Вот ещё. – гордо вздёрнул тот нос. – Но надо же мне как-то развлекаться, пока я подберусь к Владлену. Цыплёнок идеально годится на эту роль.

– Мда уж, честнее некуда. – сокрушённо покачал головой его друг.

– Всё, с меня хватит. – решительно заявил я, из последних сил пытаясь подняться на ноги. – Я ухожу. Пойду, освежусь на улице. Меня уже тошнит от вас обоих.

– Позволь заметить, Лео, тебя тошнит не от нас, а по причине тяжёлого алкогольного опьянения. – поучительно изрёк Джереми. – И я бы на твоём месте никуда не ходил. Свалишься ещё где-нибудь…

– Я тогда тоже пойду... освежусь. – вдруг нашёлся Эжен, не сводя с меня очень неприятного взгляда.

– Нечего меня преследовать! – не на шутку перепугался я. – Джереми, останови его!

– И вправду, Эжен, ну ты-то, куда собрался? – попытался тот урезонить друга. – Пусть твой цыплёнок идёт, погуляет, травку пощиплет. А мы с тобой пока разберёмся с оставшейся выпивкой.

– Джереми, ты же мой лучший друг, да? – обратив на него свой требовательный взор, вопросил этот ненормальный. – Так помоги мне. Подержи Леонардо, а то он опять вырвется у меня из рук.

– Что? Не приближайтесь ко мне оба! – в ужасе отпрянул я от них.

– Лео, да не бойся, Эжен так шутит. – неловко рассмеялся Джереми. – Никто тебя не тронет.

– Ничего подобного. Я не шучу. – высокомерно заявил Эжен и бросил злой взгляд на друга. – Почему ты отказываешься мне помочь? А раньше ты всегда меня поддерживал. И делал всё, как я скажу. Ты же помогал мне…

– В чём это ты там ему помогал? – подозрительно поинтересовался я у Джереми.

– Да ничего такого, ты не думай. – беспечно отмахнулся он с самым невинным видом. – Эжен вовсе не то имел в виду…

– Ты всегда одалживал мне деньги, когда я покупал этих малолеток, и стоял на стрёме, пока я уговаривал их в школьном туалете. – невозмутимо поведал тот.

– Ха-ха-ха… Да что ты такое говоришь, Эжен? – весьма ненатурально расхохотался Джереми. – Леонардо, да не слушай ты его. Это не совсем уж правда. Да и к чему поминать дела давно минувших дней?

– Да вы оба сумасшедшие извращенцы! – в сердцах воскликнул я, умчавшись от них на улицу.

На свежем воздухе мне совсем немного полегчало, хотя в целом моё состояние было из рук вон плохо. Признаюсь, это был один из самых худших моментов моей жизни. Мне бы очень хотелось позабыть всё, случившееся тогда, раз и навсегда. А вот Джереми частенько безо всякого стеснения припоминает мне ту ночь и все эти «презабавнейшие», как он их называет, откровения Эжена. У Джереми более чем своеобразное чувство юмора, которое я, увы, по сей день так и не научился понимать. Немного постояв на ветру, я сделал было шаг в сторону машины, но оттуда доносились весьма определённые звуки, откровенно намекающие на то, что мне там никто не обрадуется, поэтому я пошёл в противоположную сторону, куда-то вглубь пустыря, простирающегося за гаражом. Меня немного подташнивало, а ещё я ко всему прочему забыл в гараже свои сигареты, так что мне показалось тогда, что на всём свете не сыщешь человека несчастнее меня. Ну, и в довершение всего я споткнулся об какой-то камень в потёмках и, рухнув на землю, моментально отключился. Жалкое это, наверное, было зрелище, не так ли? Если бы я захотел рассказать вам хорошую историю, вероятно, я бы опустили все эти подробности и приукрасил события так, чтобы не вызвать у вас того презрения и негодования, что вполне возможно, небеспочвенно зародятся в ваших душах при взгляде на мой столь неприглядный моральный портрет. Но, пожалуй, достаточно я на своём веку приукрашивал правду и замаскировывал ложь. Пришла пора поведать всё предельно просто и без утайки. Разве не вы сами просили меня об этом?

Очнулся я, лёжа на матрасе – да-да, на том самом страстно ненавистном мною матрасе, – а надо мной склонились лица моих обеспокоенных друзей – всех за исключением, как вы, наверное, и сами догадались, Лили и Владлена.

– Вот видите, живёхонький! А вы заладили: «умер», «умер»! – чересчур громко, на мой взгляд, встретил моё пробуждение довольный Джереми, и каждый звук его сильного голоса, который пришёлся бы весьма кстати какому-нибудь оперному певцу, эхом отдавался в моей гудящей голове.

– Никто и не говорил, что он умер. – сухо заметила Линда.

– Я говорила! – воодушевлённо затараторила Хлоэ, доводя мою мигрень до высочайшей степени остроты. – Я говорила, что он умер! Он и вправду похож на мертвеца! Смотрите! Он, как мёртвый!

– Леонардо, друг мой, ты хотя бы моргни, чтобы все могли убедиться в том, что ты и вправду жив. – усмехнулся Джереми. – А то они чего доброго ещё похоронят тебя заживо…

– Мы всю ночь тебя разыскивали. – не дал ему договорить взбешённый Эжен. – Куда тебя понесло?

Он бросил на меня раздражённый взгляд, впрочем, тут же отвёл глаза. Похоже, он уже достаточно протрезвел и успел устыдиться своего недавнего поведения, так что теперь старался не смотреть прямо на меня.

– Да-да, Леонардо, Эжен ужасно встревожился, когда ты пропал. – двусмысленно усмехнулся Джереми. – А уж когда мы нашли тебя с разбитой головой, он и вовсе до смерти перепугался…

– С разбитой? – еле шевеля губами, не очень разборчиво переспросил я.

– Ты же упал и сильно ушибся. – едва не плача, жалостливо промолвила Лаура и ласково погладила меня по голове. – Нет-нет, не вставай. Тебе нужен покой.

– А нечего было шляться, где попало. – злобно процедил сквозь зубы Эжен. – Ну, как ребёнок… сущий ребёнок…

– А который час? – жалобно щурясь, поинтересовался я.

– Уже утро, можно отправляться домой. Если ты, конечно, в силах поднять голову. – ответил Джереми. – Может, стоит показать тебя врачу?

– Что за ерунда? – попытался я улыбнуться, однако та судорожная гримаса, что я изобразил, видимо, смотрелась весьма устрашающе, недаром же Лаура всё-таки расплакалась, глядя на меня. – Всё отлично. Не надо никаких врачей. А где… где Владлен?

– Черепушка разбита, истекает кровью, а всё о своём Владлене твердит. – укоризненно покачал головой Джереми. – Диагноз на лицо. Хроническое отупение на почве влюблённости в нашего обаятельного засранца. Лаура, крошка, как ты это выносишь?

Девушка неловко рассмеялась и продолжила нежно перебирать пряди моих волос.

– Будто сам не догадываешься, где он. – ответил мне за Джереми насупленный Эжен. – Он всё ещё там, с этой… Как только можно так себя вести?..

Не желая задерживать друзей, я попытался как можно скорее подняться на ноги, но едва я сел на матрасе, как меня столь чудовищно замутило, что я бессильно рухнул обратно. Не знаю, отчего в большей степени раскалывалась моя голова – от ушиба или похмельной мигрени, но чувствовал я себя и вправду почти что живым мертвецом, как и утверждала Хлоэ. Мне было весьма неловко так обременять прочих, к тому же я ощущал, что они действительно не на шутку встревожены моим состоянием, а это лишь усугубляло накатившее на меня чувство вины за всю эту нелепую историю. Помню, как Линда вынула из причёски заколку, украшенную стеклянным цветком, рассыпав по плечам свои тяжёлые, прельстительно густые волосы, и устало вздохнула:

– И стоило наряжаться, чтобы в итоге по-свински нализаться и дойти до такого…

С печалью я осознал, что совершенно с ней согласен. Вся та красота и изящество моих друзей, что так взволновали меня накануне, сейчас померкли, как наряд Золушки с приходом полуночи. Волшебство окончилось, и новый день не принёс нам ничего кроме разочарования, головной боли и смутного стыда за своё поведение. Моя разбитая голова, дурнота, что испытывали, судя по их лицам, почти все мои друзья, неприятные воспоминания о минувшей ночи, беспорядочные связи, грязные намёки, глупые шутки. Казалось бы, этого было достаточно, чтобы вынести какие-то мудрые уроки из случившегося и постараться впредь так не поступать. Самым правильным, самым по-книжному мудрым итогом этой истории было бы наше дружное решение на веки вечные отказаться от алкоголя и подобных, не слишком благонадёжных способов расслабляться, но вы, наверное, и сами понимаете, что на деле всё было как раз наоборот. Мы слишком изголодались по свободе, по безрассудству и независимости от каких бы то ни было законов, что теперь уже ничто не могло нас удержать.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 151617 18 19 20 Следующая ⇒