Эмма Хамм «Полночная роза» («Небесные» - 3) 10 страница

Теперь она была как призрак. Когда-то она была сильной, ее способности были невинными. Он должен был собрать ее по кусочкам, ведь он дал ей доступ к этой силе.

Он не дал ей границы. Собор тоже не дал бы ей их. Он должен был понять, что сила захватит ее. Под его домом были тела, он знал, что случалось с теми, кто играл неизвестной магией.

Уриэль покачал головой.

- Я не могу быть тем, кто даст ей сгореть. Да, она одна из них. И я все еще не верю, что она не разобьет это здание, если ей этого захочется. Но я не монстр. Мы не монстры. Так что мы исцелим ее, ведь она это заслужила.

- Я слышу мудрость в твоих словах, - процедил Гектор. – Но я не верю, что мы можем ей доверять. У нее нет ответов, Уриэль. Даже если она думает, что они есть.

- Я тебя слышу, старый друг, - он просто не соглашался.

Было время, когда они совпадали во взглядах. Они много раз бились, построили этот замок по кирпичу своими руками. Они смотрели, как сотни Жутей страдают от безумия. Гнева. Голода.

Уриэль поймал Гектора за шею сзади. Он притянул друга ближе, прижал его лоб к своему.

- Я тебя слышу, - повторил он. – Я понимаю твои страхи, знаю, что они родились из благородства и уважения.

- Не ведись на чары жрицы, - сказал Гектор, его слова были эхом того, что он говорил раньше. – Она предаст всех нас.

Уриэль отпустил его, дал Гектору уйти. Его друг, как ожидалось, перекрестился, а потом поднялся по лестнице.

Когда-то Уриэль посчитал бы слова друга знамением. Он понял бы, что Жути боялись эту женщину, и ему нужно было убедиться, что она не заденет его народ. Но теперь эта Леди Смерти, которую видели во снах его подданные, пришла к нему во сне.

Уриэлю снилось, что она поможет ему остановить безумие. Ему снилось, что будет летать с ней, но не на кожистых крыльях демона, а на белых пернатых крыльях с позолотой.

Он не знал, были ли сны правдой, откуда они взялись, или что ожидать от будущего. Но он знал глубоко в душе, что эта женщина была важнее, чем любая другая жрица в истории этого мира.

И что он не остановится не перед чем, чтобы убедиться, что она будет жива и здорова в конце.

Он повернулся к груде вещей алхимиков, глубоко вдохнул и продолжил там рыться. Если уйдут часы, так тому и быть. Если он днями будет искать способ исцелить ее, вернуть ей юность, он сделает это.

Рэя не будет долго мумией или хрупкой женщиной. Она была его жрицей.

А Жути служили своим жрицам до конца.

ГЛАВА 26

Рэя стояла перед накрытым зеркалом, задержала дыхание и досчитала до десяти. Ей не хватало смелости посмотреть на свое отражение, но она собиралась сделать это.

Его спальня была причудливой и милой. Теплой везде, где должна быть. Ковер из меха скрыл холодный каменный пол. Камин в углу всегда горел. Шкуры лежали на его кровати, и даже простыни были теплыми.

Слабый жар растекался по телу от осознания, что она спала в его кровати. Но ощущения были слабее, чем могли быть раньше.

Если приглядеться, в жаре можно было узнать желание, но она так устала. Была измождена. Выгорела от магии, которую применяла, и страха из-за своей внешности.

Рэя подняла ладони и посмотрела на морщинистые худые пальцы, гадая, откуда они взялись. Вчера ее ладони выглядели не так.

Тонкая кожа в одних местах сильно натянулась, в других свободно свисала. Порез на ладони от прикосновения к кусочку бумаги болел. Теперь ее могла ранить книга.

Уриэль скрыл зеркала перед тем, как она проснулась. Когда она спросила, что он сделал, он сказал, что не хотел, чтобы она себя увидела. Пока что.

Он забыл, что она уже видела ущерб. Рэе снился он всю ночь. Она просыпалась в панике, поднимала ладони к лицу, надеясь увидеть, что они будут снова молодыми, но этого не было. Она все еще была древней, ужасно постаревшей, уничтоженной магией, лишившей ее юности.

Она боялась, что магия выжгла ее изнутри, как трупы в склепе. Дышать было больно. Она попыталась пройти по комнате, а не только сидеть, но от этого ныло все тело. Она словно вдыхала огонь, пыль и пепел.

Рэя вздохнула и убрала ткань с зеркала.

Ее внешность не изменилось. Глаза погрузились глубже в череп, зрение было размытым, в глазах не хватало влаги. Она видела красные вены и обвисшую кожу. Кости выпирали, словно из бумаги. Рэя скривилась.

Она должна была закрыть зеркало. Дать разуму отдохнуть от ужасов.

Но она не сделала это.

Рэя оставила ткань на полу, отошла, села на стул и продолжала смотреть на ущерб. Она сделала это с собой. Никто не был виноват в произошедшем, и она не собиралась прятаться от этой правды.

Магия лишила ее всего. Она использовала слишком много своих сил и души, а потом произошло это.

Или что произошло?

Рэя пыталась понять. Алхимики были куда сильнее, чем она, и у них было больше магии, чем у других. Уриэль считал, что слово силы оказалось слишком мощным для их тел. Теория была хорошей, но не звучала правдой.

Любой мог использовать любое слово силы. Потому книги были заперты, чтобы их никто не нашел. Только те, кто знал о книгах, мог использовать слова, но даже тогда они старались придерживаться минимума.

Казалось, превращение стекла в бабочку забирало больше сил, чем убрать с дороги несколько Жутей. Она не думала, что использовала тогда так много магии. Она ощущала только гнев и ненависть.

Рэя подперла подбородок кулаком.

Бабочки были из чуда. Она всегда создавала существ света с любовью и надеждой. Они жили, потому что она так хотела, да. И, может, потому что она видела какое-то слово силы давным-давно, она даже не помнила, когда.

Это не казалось верным. Оно не совпадало с тем, что она узнала от Уриэля, и с тем, что она видела. Магия все еще сияла на ее большом пальце, тускло, там, где она намотала нить раньше. Словно магия, которую она взяла у него, осталась там. Была выжжена на ее коже как напоминание о том, что она могла делать.

Магия не хотела вредить ей. Магия еще пульсировала в ее венах, готовая к использованию, хотя тело болело от усталости.

Когда она превратила мужчин в статуи, о чем она думала?

Она не считала их плохими. Она помнила только страх и желание, чтобы они остановились. Не их смерти. Она не ненавидела их. Она даже не злилась на них за нападение на нее и Жуть.

Дверь открылась, и Уриэль вошел с опущенными плечами, крылья волочились за ним. Он медленно закрыл дверь, ведя себя так, словно подвел короля.

Он повернулся к ней с печалью на лице.

- Я ничего не нашел.

Она склонила голову и сдвинула брови.

- А что ты искал?

- Способ исправить это, - он указал на ее дрожащее морщинистое тело. – Это моя вина. Я не должен был учить тебя использовать так много магии. Я не могу… терпеть, зная, что сделал это с тобой.

Это было мило, но он мешал ей размышлять. Она была на грани чего-то важного. Он должен был давно это увидеть.

Рэя выросла в Соборе. Она видела магию всю жизнь. Украденную. Забранную. Вырванную у людей, Жутей и других жриц, чтобы чары сработали правильно.

Она подняла руку, чтобы он молчал. Хмурясь сильнее, она рылась в воспоминаниях.

Магия пульсировала на большом пальце. Она ощущала, что магия хотела помочь ей, повести ее мысли в нужную сторону. И она позволила.

- Почему ты используешь магию? – спросил Уриэль. Его далекий голос звенел от тревоги. – Ты слишком хрупкая, Рэя. Хватит. Прекрати это делать.

Она не думала, что ей это навредит. Она была уверена, что магия не могла ей навредить, пока Рэя не надавит на нее с приказом сделать это.

Кусая губу, Рэя пыталась думать обо всей магии, которую видела. Алхимики всегда пытались навредить кому-то. Даже своим самым большим заклинанием она не хотела никому навредить.

Все ее мысли вели к одному заключению.

Она выбралась из царства эфира и жестом попросила Уриэля помочь ей встать.

- Иди сюда, - сказала она. – Отведи меня к зеркалу.

Он подошел, но прорычал:

- Это слишком. Ты не в той форме, что была вчера.

- Знаю, - Рэя знала это лучше всех. – Думаю, я поняла магию, и почему в твоем склепе все те алхимики выгорели.

Уриэль взял ее под руку и отвел к зеркалу. Он дал ей опереться на него, чтобы она не упала или споткнулась, но все равно проворчал:

- А я думал, что ты должна отдыхать.

- Нет отдыха, пока я не разберусь с этим для тебя, - пошутила она. – Что думаешь об использовании магии?

- Слова силы. Некоторые алхимики применяют их, не произнося слова вслух. Думаю, они овладели применением слова из мыслей, - Уриэль смотрел в ее глаза в зеркале. – Ты думаешь иначе?

Она прислонилась к нему, уставшая от того, что стояла, но он не дал бы ей упасть. Тепло его тело проникало сквозь ее тонкую кожу.

Рэя заметила, что он не отпрянул от нее. Не смотрел на нее с жалостью или отвращением. Он оставался уверенной силой, знал, что они помогут ей. Какой бы ни была цена.

А прошел всего день.

Она не знала, как выразить благодарность.

- Думаю, магия не в слове. Она в намерении.

Он приподнял бровь.

- Продолжай.

- Когда я остановила тех мужчин, магия не обожгла мое тело. Она просто сделала то, что я хотела. Когда я создавала бабочек, магия не вредила мне. Я не уставала. Я была полна энергии после того, как поработала с тобой в тот день.

Понимание расцвело в его глазах раньше, чем она закончила. Уриэль выпалил:

- Но когда ты пришла в кабинет, подумав, что я что-то от тебя скрывал, ты злилась. Ты не колдовала с добрыми целями или даже из необходимости.

- Ты скрывал от меня что-то, - исправила она. Она подчеркнула это, хоть они уже закрыли тему. – Но да, я злилась, мне было больно, и я хотела навредить тебе.

- Думаешь, важна эмоция за чарами, - его лицо сморщилось от мыслей, он хмурился, поджав губы. – Это идет вразрез со всем, чему меня или тебя учили о магии.

Рэя сжала его предплечье. Они выглядели мило в зеркале, хоть она была как мумия. Он сжал ее без сомнений, обвил рукой ее талию, чтобы не дать упасть. Ее ладонь нежно, без страха лежала на его руке, хоть он выглядел как демон.

Они доверяли друг другу. Она поняла это. Без вопросов. И она не знала, когда это случилось, потому что пару часов назад ужасно злилась на него.

Ее гнев пропал от его доброты и отчаянного желания помочь ей. Он уложил ее в кровать, заставил ее поесть и попить, хотя у нее не было сил. А потом часами пытался найти чары, которые исправили бы то, что она сделала.

Он был хорошим. До глубины души.

Хоть она не была хорошей, он хотел загладить вину. Рэя не могла отблагодарить его.

Она коснулась зеркала пальцем, обвела следы от магии, ее уродливые глаза.

- Можно взять у тебя немного магии? Думаю, я смогу это исправить, но не хочу больше ничего брать без твоего разрешения. Больше никогда.

Он улыбнулся, и это было как солнце после пасмурного дня.

- Ты – моя жрица, Рэя. Бери, сколько нужно и когда нужно.

Она потянула за его магию. Она взяла чуть-чуть, чтобы не навредить ни себе, ни ему. Она не хотела вредить. Его магия текла по ней, как вода из стакана, который он ей дал. Прохладная, успокаивающая боль.

Магия хотела помочь. Больше магии на ее большом пальце, потому что магию вели его и ее желания и нужды. Она дала магии работать, ощущала, как усталость таяла.

Она никогда не испытывала такую магию. Она словно оказалась среди прохладных брызг водопада. Вода стекала по ее телу серебряными искрами, оставляя ровную кожу.

Ее глаза остались открытыми, она не хотела упустить ни секунды преобразования. Она хотела, чтобы этот миг остался в ее памяти, чтобы она никогда больше не колдовала в гневе.

Ее глаза снова наполнила жидкость. Кожа стала плотнее. Сила вернулась в вены, и ее спина у его груди выпрямилась.

Это кончилось через миг, и она вдруг стала собой. Стояла перед зеркалом и улыбалась Уриэлю здоровыми зубами, а не обломками.

- Вот так, - прошептала она.

Магия тянула за ее сознание. Она чего-то хотела, и Рэя не запрещала.

- И последнее, - шепнула она.

Судя по блеску глаз, Уриэль уже знал, что задумала магия. Он ее послал? Это было возможно?

Ее волосы трепетали, словно ветер трепал их. Желтые пряди стали искрящимся золотом, словно она вплела в них металл.

Она повернула голову, глядя, как свет свеч сиял на ее волосах.

- Мило, - сказала она.

- Я подумал, что тебе это подойдет, - его голос был низким от эмоций, от гордости. – Ты выглядишь лучше, жрица.

- Я не нравилась тебе трупом? – спросила она, смеясь.

- Нет, - желтые глаза стали янтарными. – Ты доказала, что магию можно убрать. Но ты видишь, почему мы так нужны алхимикам и жрицам? Мы – не монстры. Мы – результат их злобы и ненависти. Существа, которых сделали сильнее, чтобы мы были их слугами, едой и силой.

Его слова сотрясли ее. Он испытал что-то раньше. Он не делился этим.

Рэя повернулась в его руках, была ближе, чем раньше. Дыхание Уриэля задевало ее волосы.

Она смотрела в его глаза, опустила ладонь поверх его быстро бьющегося сердца.

- Ты еще не все мне рассказал, да?

- Боюсь, я не могу это рассказать, - прошептал он. – Но, может, тебе удастся это увидеть.

Рэя знала, что он предлагал, и она не собиралась идти по тому пути. Она уже вернулась в свое тело.

- Последний разум, который я пыталась прочесть, растаял и вытек из носа человека. Я не буду так рисковать с тобой.

- Ты уже доказала нам обоим, что магия была ошибкой, - он опустил ладонь поверх ее руки, изящно окружил ее пальцы когтями. – Я вытащил тебя из разума того мужчины слишком рано. Это была моя вина. Я не верю, что ты навредишь мне, Рэя. И тебе нужно самой увидеть, а потом принимать решения.

Решения? О чем он? Рэя уже дала понять, что хотела помочь ему найти ответы о жрицах и алхимиках. Почему он сомневался в ней?

Она открыла рот, но он опустил ладонь поверх ее губ.

- Послушай, - сказал Уриэль. – Я иду по пути разрушения и смерти. Перед тем, как ты предашь всех, кто тебе дорог, мне нужно, чтобы ты поняла причину. Не с моих губ, потому что я сам едва это помню. Тебе нужно освободить мои воспоминания. Отпереть то, что скрыли алхимики.

Она понимала его желание, чтобы она увидела это, но…

Нет. Никаких «но». Рэе нужно было сделать то, чего он хотел, потому что ей нужно было знать. Она хотела все знать, и если нужно было побывать в его памяти, она сделает это.

Она кивнула.

- Присядь, Лорд Жути. И мы начнем.

ГЛАВА 27

Она старалась успокоить разум, Уриэль сел перед камином. Рэя думала, что и ей нужно сесть, но магия толкнула ее ближе к нему, желала ощутить его кожу под ее.

Может, это было ее желание. Рэе было сложно разделить это сейчас. Она знала, что собиралась проникнуть в его разум.

Она кашлянула.

- Есть то, что ты не хочешь мне показывать?

- Ты поймешь, что я хочу тебе показать, - ответил он со смешком. – В моем разуме стена, барьер. Кто-то давно установил это там, и только ты, пожалуй, можешь пройти сквозь этот барьер. Или, если повезет, разбить его.

Стена? Рэя нахмурилась.

- О какой стене ты говоришь?

- Кто-то не хочет, чтобы я что-то вспомнил. Думаю, мне важно это помнить.

Она слышала о таких чарах. Алхимики использовали их на крестьянах, которые видели слишком много. Они стирали воспоминания и отправляли людей домой.

Что за чары работали на Жути? Они были созданы из магии, потому было странно, что чары воспоминаний остались с ним. Значит, это были сильные чары.

Она опустилась на колени перед ней. Его ноги были по бокам от нее.

Она не знала, куда деть ладони. Магия настаивала, чтобы она коснулась его, но Рэя не знала. Где. Лодыжка? Это было слишком.

Рэя опустила ладони на бедра. Они строили дружбу, и она не давала себе смутиться. Он видел ее в худшем состоянии. Он не боялся ее прикосновений, когда она выглядела как мумия минуты назад.

Рэя глубоко вдохнула и успокоила разум, послала его магию под его кожу.

- Посмотрим, что я смогу сделать.

Магия повела ее по разуму Уриэля. Она ощутила его облегчение, когда она изменилась в зеркале. Он ощущал глубокую вину, когда увидел, как она прошла в его кабинет. Сила трещала в воздухе так, словно она была ходящей грозой, а не женщиной.

Рэя лишь пару минут гордилась тем, как выглядела, и магия повела ее дальше. Потом воспоминания были размытыми. Она не могла уловить ничего особого, пока не врезалась в стену так сильно, что зубы лязгнули.

Она видела стену. Не настоящую. Скорее мембрану в его разуме. Она удерживала воспоминания, но прогибалась под ее прикосновениями.

Странно. Рэя ощущала себя и перед гибкой мембраной, и на коленях у его ног. Ей нужно было пробить барьер и показать ему воспоминания, которых ему не хватало.

Были слова силы, которые могли пробить предметы. Она видела, как жрица, похожая на Холли, пробивала ими стены для Жути. Этих жриц посылали, чтобы убедиться, что Жути не нападут на Собор. Чары были сильными, порой взрывались.

Но это было неправильно. Она коснулась ладонью мембраны, ощутила, как та оттолкнула ее. Это была не стена. Это был барьер, который должен был вредить, а не защищать или мешать посмотреть воспоминания.

Это были не просто чары. Это была атака на Лорда Жути. Эта атака вредила ему веками.

Она отпрянула на шаг и посмотрела на барьер. Он тянулся в стороны, сколько хватало взгляда. Это был не пузырь, а линия. Черта, которую не удавалось пересечь, как бы он ни пытался.

Магия давила на ее душу, вела ее ладонь к барьеру. Она хотела коснуться его, покрыть больное место и сделать все лучше.

Может, это было как рана. Шрам, который остался на месте старой раны. Но шрам мог болеть, заживая. Думая так, Рэя прижала ладонь к липкой поверхности и шепнула:

- Исцели.

Словно это было слово силы, она ощутила, как свет льется из ее тела на мембрану. Паутина сияния поползла от ее пальцев. Она озарила мембрану, будто вены.

А потом стена пошла трещинами. Осколки, как от стекла, полетели в стороны, стало слышно отзвук крика.

Она слышала этот звук раньше. Высшая жрица выла так лишь раз, когда алхимик, который был ей дорогим другом, умер.

Значит, Высшая жрица поместила барьер в его разуме. Она не думала, что женщина была такой старой, но она и не спрашивала ее о возрасте.

Рэя не могла отвлекаться. Если Высшая жрица узнала, что барьер сломан, она вскоре попытается ответить на это. Рэе нужно было быстрее увидеть то, что было в голове Уриэля.

Она прошла в его воспоминания, как он показал ей в первый раз. Не смотрела, а стояла в его воспоминаниях, словно была там сама.

Ее ноги оказались на брусчатке улицы, темной и скользкой от дождя. Была ночь, но полная луна озаряла мир так, словно Рэя держала факел. Стена алхимиков стояла перед ней. Сотни красных мантий развевались от их силы, и лица скрывали тени.

Рэя задержала дыхание и посмотрела влево.

Уриэль должен был стоять рядом с ней. Он должен был находиться тут, расправив плечи, с рогами наготове, широко раскрыв кожистые крылья для атаки. Но это был не он.

Мужчина рядом с ней не мог быть Уриэлем.

Его кожа была карамельным шелком, такой гладкой, что он был словно сделан из меди. Мышцы двигались, такие идеальные, что было сложно смотреть. Длинные бледные волосы были убраны с лица, в них были золотые пряди, как у нее теперь. Но ее внимание привлекли белые крылья. Большие, белые, из перьев.

Она искала монстра, которого знала, но не видела его. Как бы ни вглядывалась. Судя по углу воспоминания, этот ангел был Уриэлем, но в этом не было смысла.

Она ощутила его магию, притяжение силы, а потом он появился в воспоминании. Уриэль проследовал за своей магией к ней, вышел из воздуха рядом.

Он тоже посмотрел на мужчину, и осознание появилось в его глазах.

- Ох, - прошептал он, слово звучало как молитва. – Теперь я помню.

- Кто он? – она посмотрела на огромное существо, которое медленно выпрямилось. Воспоминание было искаженным, ужасно замедленным.

- Это я, - он шагнул вперед, ладонь замерла над сердцем мужчины, а потом он опустил ладонь на свою грудь. – Так я выглядел до того, как…

Он не закончил.

- До чего? – спросила она.

Уриэль повернулся к алхимикам, и воспоминанию вернулась скорость. Мужчины в красном подняли руки, произнесли слово силы, которое она не узнала. Они потянули вместе магию из ангельского существа и обратили ее против него.

Не существа. Уриэля.

Он упал на колени, ладони впились в грудь. Он рычал.

- Прекратите безумие! – кричал он алхимикам. – Вы не знаете, к чему это приведет!

Они не остановились. Их слова врезались в него, ломали его спину, меняли форму костей. Облако закрыло луну, но Рэя все видела. Она видела, как из его лба появились рога. Его спина трещала, крылья менялись, перья сыпались на брусчатку.

Она чуть не отвернулась от ужаса. Это существо не должно было пострадать, она это знала в душе. Он не должен был так пасть, не от рук людей, обративших его магию против него.

И, когда это было сделано, на земле оказался монстр на коленях. Уриэль, которого она теперь узнавала, поднял голову. Красные глаза пылали гневом. Алхимики обвили его шею и пояс цепями.

Рэя подняла руки, копила силы, чтобы перейти к другому скрытому воспоминанию. Но ее перебил вопль:

- Папа!

Она повернулась со слезами на глазах. Мальчик бежал среди толпы алхимиков. Он толкал их, красная слизь их магии пятнала его голые плечи. Светлые волосы на голове сияли в свете луны.

Воспоминание снова замедлилось. Она смотрела, как ребенок бежал к отцу. К Уриэлю.

Алхимик схватил мальчика за длинные золотые кудри. Ребенка оттащили, он рухнул на попу. Он упал так сильно, что крик ударил по ее ушам.

Уриэль рычал в воспоминании. Красное сияние его глаз стало желтым, и он крикнул:

- Отпустите его!

Алхимики не послушались. Их красные мантии скрыли мальчика из виду.

Ее Уриэль нахмурился и шагнул к ней.

- Тогда это случилось, - сказал он. – Теперь я помню. И помню куда больше.

- Чем ты был?

- Нас звали Небесными, - он нахмурился сильнее. – Когда-то мы были божествами.

Она могла поверить в это после того, как видела, как выглядел его истинный облик.

- Зачем они делают это?

Но она знала ответ. Алхимики всегда хотели больше власти. Для этого они послали ее к нему. Они не остановились бы, а свергли самих богов.

И они преуспели.

Сердце билось в горле, она смотрела, как воспоминание таяло вокруг них. Уриэль мотал головой в серости эфира.

- Что-то не сходится, - пробормотал он.

Он не видел ребенка? Рэя хотела закричать ему посмотреть на мальчика, хотя бы упомянуть, что ребенок существовал.

У Уриэля был сын. Он забыл о ребенке, бормотал то, что не имело смысла. Да, смысла не было там, где вмешивались алхимики.

- Уриэль, - она попыталась отвлечь его.

Он не ответил.

- Уриэль! – повторила Рэя громче с гневом в голосе.

Он перестал расхаживать и посмотрел на нее.

- Что?

- Твой сын, - слова сотрясли ее тело, впивались в старую рану, которую она не помнила. – У тебя есть сын.

Пустота в его взгляде смягчилась, став сожалением.

- Да, я видел мальчика до этого в воспоминаниях другого алхимика.

- И ты не узнал, кем он был? – она хотела, чтобы он узнал что-то в ребенке. Она хотела, чтобы он узнал мальчика, чтобы поверить, что ее родители узнают ее, если она пересечется с ними.

Уриэль вздохнул, его плечи опустились.

- Я ничего не помнил, Рэя. Нет, я не знал, что он был моим сыном, но я видел, что с ним случилось.

Она не хотела знать, что алхимики сделали с ребенком солнца и магии.

- Где он? – спросила она, слова сдавили эмоции.

Взгляд Уриэля потемнел. Он махнул рукой, и серость его разума стала другим воспоминанием. Они видели его глазами другого. Воспоминание было мутным, порой она не могла различить картинки.

- Почему я не вижу четко? – спросила она.

- Это не мое воспоминание. Это от другого алхимика, и это старое воспоминание, - Уриэль указал на что-то в тенях. – Он там. Так он выглядит, когда вырос.

Воспоминание стало четче. Рэя увидела мальчика. Он был высоким и сильным, и он был похож на отца, с острыми скулами и четкой линией челюсти. Хуже, она видела в его лице и взгляде нечто знакомое.

Она облизнула губы и указала на мужчину.

- Я его знаю.

Уриэль не смотрел на нее. Он подошел к воспоминанию вплотную. Его глаза потемнели, голос стал ниже.

- Я тоже.

ГЛАВА 28

Рэя вытащила их из воспоминаний Уриэля как можно тише и нежнее. Она не знала, в каком он состоянии был, увидев это. И она знала, что другие воспоминания всплыли в его голове. Не одно воспоминание было за тем барьером.

Она открыла глаза и осталась между его ног, ладони лежали на его бедрах.

Уриэль открыл глаза и посмотрел на нее. Она старалась не смотреть на него с жалостью, потому что он не смотрел на нее так, когда она была слабой.

Вздохнув, она сжала мышцы под пальцами.

- Вот и все.

- Теперь мы знаем.

- Знаем, - она встала, колени скрипели от движений.

Рэя не сдержалась и проверила ладони. Убедилась, что они были все еще юными и гладкими. Может, это было мелочно, но она не хотела снова стать ужасной, какой была целый день.

Обрадовавшись, что ее облик не изменился, она прошла туда, где видела чайник. В нем должны быть травы и вода. Она тряхнула металлический контейнер, услышала плеск. Она подняла ручку, отнесла чайник к огню и повесила над ним.

- В шкафу есть кое-что для меня, - пробормотал он.

Рэя вернулась и открыла шкаф, на котором стоял чайник. Внутри был сосуд с чем-то, похожим на виски, и два стакана. Она хотя бы знала, где была его голова.

Вздохнув, она принесла ему виски и вручила бутылку.

- Я буду немного в чае, когда он заварится.

- Тогда я не выпью все без тебя, - он отсалютовал сосудом, приподнял его и выпил половину, а потом опустил. – Вряд ли я хотел вспоминать это. Я не знаю, стал ли с ними счастливее.

- Я бы ощущала такое же на твоем месте.

У него был сын. Мальчик стал алхимиком, и они оба видели его раньше. Она не могла представить бурю в голове Уриэля.

Если он вспомнил все из жизни до того, как его сделали монстром, он должен был помнить мальчика. Первые шаги, первые слова, все милые мелочи, которые случались, пока он рос.

Ее сердце разбивалось за них обоих.

Рэя решила, что не могла понять, что он переживал. У нее не было ребенка. Она не лишилась любимого, ведь не любила никого так, как отец сына.

Чайник засвистел, пар полетел из носика. Рэя быстро налила себе чашку, вдохнула запах зеленого чая с мятой, протянула к Уриэлю.

- Виски, пожалуйста.

Он налил ей довольно много, дождался, пока она опустилась на стул.

- Я не знаю, как примириться с существом, каким я являюсь сейчас, и тем, что мы видели в воспоминаниях.

- Ангел?

Уриэль вздрогнул. Он сделал еще глоток виски и ответил ей:

- Да. Думаю, так я выглядел. Когда-то.

- Ты сможешь вернуть тот облик? – спросила она.

Он махнул на свою голову.

- Воспоминания все еще всплывают в голове. Будто кто-то шепчет на ухо, но я не все слышу.

Она не могла представить, как это путало. Рэя боялась, что он не выдержит. Сколько лет воспоминаний к нему вернулось? Сколько мыслей потрясло его? Испугало?

Что он знал о ее народе?

Она кашлянула, поднесла чашку к губам и сделала осторожный глоток.

- И что ты собираешься делать?

Каждый раз, когда она видела его, он поворачивал ее магию в другую сторону. Он направлял ее к загадочной силе, которая была не как магия жриц или алхимиков. Он пытался сделать что-нибудь другое. Что-то новое.

Рэя просто не знала, что от него ожидать. Он видел свои воспоминания. Он знал, кем он был, или мог стать, когда поймет, что делали алхимики.

Уриэль встал как старик. Он прижал ладонь к спине, замер и тряхнул головой, словно пытался очистить разум.

- Не знаю, - пробормотал он. – Так много… не знаю.

Она смотрела, как он прошел в другую часть комнаты. Он полез в сундук у кровати, вытащил один из своих корсетов.

Каждое движение было медленным, полным боли. Как сильно ему вредили воспоминания? Он не мог страдать физически. Он был еще жив, так что она вряд ли навредила ему так, побывав в его разуме.

Но пробитый барьер навредил ему иначе. Они не знали, какими будут последствия.

Рэя встала и подошла к нему. Он прижал корсет к груди, пытался завязать шнурки на спине.

- Позволь, - сказала она легким, как первый снег, голосом.

Он замер под ее ладонями. Она умело зашнуровала корсет, делала это много раз для разных жриц.

Вблизи она видела его крылья детальнее. Вены тянулись в мембранах, которые были нежнее, чем она думала. Костяшки его крыльев выпирали, острые когти на концах поблескивали на свету.

Они открывались и закрывались от его дыхания. Едва заметно. Рэя опустила ладонь на ближайшее, глядя, как он сделал глубокий вдох.

Кости тянулись из его спины, но мышцы над ними были напряжены, выпирали как узлы, и это заметила даже она. Выглядело болезненно.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒