КНИГА ТРЕТЬЯ

Глава первая: «Топы для выяснения вопроса о том, какие предметы более желательны и лучше»

Вопрос о том, которая из двух или многих вещей предпочтительнее или лучше, должен рассматриваться на основании следующего. Прежде всего пусть будет указано, что рассмотрению подлежат здесь не вещи, в далекие друг от друга и сильно различающиеся между собой (ведь никто не сомневается в том, например, что предпочтительнее — счастье или богатство), а вещи, близкие друг к другу и относительно которых мы сомневаемся, какой из них отдать предпочтение, так как не видно преимущества одной перед другой. Таким образом, относительно такого рода вещей ясно, что после того, как укажут или одно, или много преимуществ одной перед другой, мысль согласится, что та из них предпочтительнее, которая имеет какое-то преимущество.

Итак, прежде всего более длительное и более прочное предпочтительнее того, что таково в меньшей степени, а также то, что предпочитает благоразумный или хороший человек или справедливый закон, или то, что люди дельные во всем предпочитают, как таковые, или то, что предпочитают люди, сведущие в каждой отдельной области — или большинство из них, или все, например во врачебном (или строительном) искусстве — то, что предпочитают большинство врачевателей или все, или вообще то, что предпочитают большинство, или все, или всё, например благо, ибо все стремится к благу. Однако для обсуждения должно быть принято во внимание то [из перечисленного], что полезно [для того или другого случая]. Вообще лучше и предпочтительнее то, что согласно с лучшим знанием, а для отдельного человека — то, что согласно с его собственным знанием.

Далее, то, что нечто есть в существе своем, лучше и предпочтительнее того, что не принадлежит к роду, как, например, справедливость предпочтительнее справедливого, ибо первое принадлежит к роду блага, другое же нет; кроме того, первое есть в существе своем благо, другое же нет. Ведь ни о чем, что не принадлежит к [данному] роду, не говорят, что оно в существе своем есть род. Например, бледный человек в существе своем не есть цвет. И точно так же в других случаях.

И то, что желательно ради него самого, предпочтительнее того, что желательно ради другого; например, быть здоровым предпочтительнее, чем упражняться, так как первое, желательно само по себе, а другое — ради чего-то другого. И точно так же то, что желательно само по себе, предпочтительнее того, что желательно привходящим образом; например, справедливость друзей предпочтительнее справедливости врагов. В самом деле, первое желательно само по себе, второе же — как привходящее. Ведь мы желаем, чтобы [наши] враги были справедливы, по сопутствующим соображениям (kata symbebekos) —для того, чтобы они нам не причиняли вреда. Этот [топ] — тот же, что и предыдущий, он отличается от него лишь внешне. В самом деле, справедливости друзей мы желаем ради нее самой и в том случае, если от этого не будем иметь никакой пользы, даже если бы они были в Индии. А чтобы враги были справедливы, мы желаем ради чего-то другого — чтобы они нам не причиняли вреда.

А то, что само по себе есть причина блага, предпочтительнее того, что есть причина его привходящим образом, как, например, добродетель предпочтительнее удачи (ибо первое само по себе есть причина блага, а второе — привходящим образом). Точно так же обстоит дело с противоположным [благу]. Действительно, того, что само по себе есть причина зла, следует больше избегать, чем того, что есть причина зла привходящим образом. Например, порок менее желателен, чем несчастный случай, ибо первое само по себе зло, а несчастный случай — привходящим образом.

И то, что вообще хорошо, предпочтительнее того, что хорошо для кого-то одного. Например, быть здоровым предпочтительнее, чем подпасть под нож врачевателя, ибо первое вообще хорошо, а второе — для кого-нибудь, кто нуждается во вмешательстве врачевателя,

И точно так же то, что хорошо от природы, предпочтительнее того, что хорошо не от природы; например, справедливость предпочтительнее справедливого, ибо первая хороша от природы, другое — приобретенное. И точно так же предпочтительнее то, что присуще лучшему и более чтимому; например, присущее богу предпочтительнее присущего человеку, и присущее душе — присущего телу. И точно так же то, что есть собственное для лучшего, лучше того, что есть собственное для худшего; например, собственное для бога лучше того, что есть собственное для человека. Ведь по тому, что обще им обоим, их различать нельзя, а тем, что есть для них собственное, один превосходит другого. И точно так же лучше то, что содержится в лучшем, или в том, что первее, или в более, достойном; например, здоровье лучше, чем сила и красота, ибо первое содержится во влажном и сухом, в теплом и холодном, словом, в первоосновах, из которых состоит живое существо, а вторые — в последующем, ибо сила — в жилах и костях, а красотой считается определенная соразмерность членов. И точно так же цель, по-видимому, предпочтительнее того, что направлено к цели, а из двух [средств] — то, которое ближе к цели. И вообще то, что служит цели жизни, предпочтительнее того, что служит для чего-то другого, как, например, то, что направлено к счастью, предпочтительнее того, что направлено к рассудительности. И точно так же возможное предпочтительнее, невозможного. Далее, из двух действующих предпочтительнее то, что преследует лучшую цель. Если же речь идет о действующем и цели, то [превосходство следует определить] на основании соотношения между ними: превосходит ли одна цель другую цель больше, чем эта последняя цель превосходит то, что к ней приводит. Например, если предпочитают счастье здоровью в большей мере, чем здоровье — тому, что содействует здоровью, то в этом случае то, что приводит к счастью, выше здоровья. Ибо в какой мере счастье превосходит здоровье, в такой же мере то, что приводит к счастью, превосходит то, что содействует здоровью; здоровье же, как мы видели, превосходит то, что содействует здоровью, в меньшей мере, так что то, что приводит к счастью, превосходит то, что содействует здоровью, в большей мере, чем здоровье — то, что содействует здоровью. Таким образом, ясно, что то, что приводит к счастью, предпочтительнее здоровья, так как оно то же самое превосходит в большей мере.

Далее, предпочтительнее то, что само по себе более прекрасно, более чтимо и более достойно похвалы; например, дружба предпочтительнее богатства, а справедливость — силы. Ибо первые сами по себе чтимы и достойны похвалы, а вторые — не сами по себе, а ради чего-то другого. В самом деле, никто не ценит богатство ради богатства, а ценят его ради чего-то другого, дружба же сама по себе ценится, даже если ничего другого мы от нее иметь не намерены.

Глава вторая: «Топы для выяснения вопроса о том, какие предметы более желательны и лучше (продолжение)»

Далее, когда две вещи очень сходны между собой и мы не в состоянии разглядеть преимущество одной перед другой, надо выяснить, что из них следует. Ибо то, из чего следует более хорошее, предпочтительнее,

А если следствия той и другой плохие, тогда предпочтительнее та, из которой следует плохое в меньшей степени. В самом деле, когда обе вещи желательны, ничто не мешает, чтобы они имели своим последствием нечто неприятное. Рассмотрение, исходящее из следования, двояко, ибо в следовании есть предшествующее и последующее; например, у учащегося незнание — предшествующее, а знание — последующее. Большей яге частью лучше то, что следует позже. Стало быть, [в споре] надо брать то из следствий, которое полезно.

Далее, большее число благ предпочтительнее меньшего числа — или вообще, или тогда, когда одни находятся в других, а именно менее многочисленные в более многочисленных. Возможно возражение в том случае, когда одно желательно ради другого, ведь тогда оба не предпочтительнее одного из них, как, например, выздоровление и здоровье не предпочтительнее [одного только] здоровья, так как мы желаем выздороветь ради здоровья. И точно так же ничто не мешает, чтобы то, что не есть благо, было [вместе с тем, что есть благо], предпочтительнее [одного только] блага; например, счастье вместе с чем-то другим, что не есть благо, предпочтительнее справедливости и мужества. Точно так же нечто, сопровождаемое удовольствием, лучше, чем то же самое без удовольствия. Равным образом нечто, не сопровождаемое печалью, лучше, чем то же самое, сопровождаемое печалью.

И точно так же каждая вещь предпочтительнее в то время, в какое она более значима; например, жизнь без печалей в старости предпочтительнее, чем в молодости, ибо она более значима для человека в старости. Поэтому и рассудительность предпочтительнее в старости, ведь никто не выбирает предводителями молодых людей; так как не считают их рассудительными. С храбростью дело обстоит наоборот. Ведь проявление храбрости более необходимо в молодости. И точно так же с умеренностью, ведь молодые люди охвачены страстями больше, чем старые.

Предпочтительнее также то, что более полезно во всякое время или в течение более длительного времени; например, справедливость и умеренность предпочтительнее храбрости, ибо они полезны всегда, а последняя — временами. И точно так же то, при наличии чего мы не нуждаемся в другом, когда все им обладают, предпочтительнее того, при наличии чего мы все еще нуждаемся в другом, когда все им обладают, как, например, в случае со справедливостью и храбростью. В самом деле, когда все справедливы, храбрость не требуется; когда же все храбры, справедливость нужна.

Далее, [следует судить о предпочтительности исходя] из уничтожения, или потери, или возникновения, или приобретения, или противоположностей. А именно, то, уничтожения чего следует избегать в большей мере, предпочтительнее. И то же в отношении потери и противоположностей. В самом деле, то, потери чего и противоположности чему следует избегать в большей мере, само предпочтительнее. С возникновением же и приобретением дело обстоит наоборот. Действительно, то, приобретение и возникновение чего предпочтительнее, само также, предпочтительнее.

Другой топ: то, что ближе к хорошему, лучше и предпочтительнее [того, что дальше от нет], а также то, что более сходно с хорошим; например, справедливость [ближе к благу], чем справедливый. Так же предпочтительнее то, что более сходно с лучшим, как, например, некоторые говорят, что Аякс лучше Одиссея, потому что имеет большее сходство

с Ахиллом. (Возможна возражение, что сказанное неправильно, так как ничто не мешает тому, чтобы Аякс имел большее сходство с Ахиллом не в том, в чем Ахилл самый лучший, в то время как Одиссей — человек хороший, но не сходен [с Ахиллом]. ) Надо также смотреть, чтобы установление сходства не доходило до смешного, например если утверждают, что обезьяна похожа на человека, в то время как лошадь не похожа. Ведь обезьяна не красивее [лошади], хотя она более похожа на человека. Далее, если из двух одно более сходно с лучшим, а другое — с худшим, то лучше будет то, что более сходно с лучшим. Но и этот топ допускает возражение, ибо ничто не мешает, чтобы первое было слегка сходно с лучшим, а второе — очень сходно с худшим, как, например, Аякс слегка похож на Ахилла, а Одиссей очень похож на Нестора. И точно так же — если нечто сходно с лучшим в том, что есть худшее в нем, а сходное с худшим сходно с ним в том, что есть лучшее в нем, как, например, лошадь похожа на осла, а обезьяна — на человека.

Другой топ: более выдающееся предпочтительнее менее выдающегося, а также более трудное, ибо нам дороже то, что достается нелегко. И точно так же то, что есть собственное в большей мере, предпочтительнее того, что в большей мере обще [многим], так же как и то, что имеет общего с плохим в меньшей мере.

Ведь то, чему не сопутствует какая-нибудь неприятность, предпочтительнее того, чему она сопутствует.

Далее, если одно вообще лучше другого, то самое лучшее в первом лучше самого лучшего во втором; например, если человек лучше лошади, то самый лучший з» человек лучше самой лучшей лошади. И наоборот, если самое лучшее в одном лучше самого лучшего в другом, то и вообще первое лучше второго; например, если самый лучший человек лучше самой лучшей лошади, то и вообще человек лучше лошади.

Далее, то, чем можно делиться с друзьями, предпочтительнее того, чем нельзя с ними делиться. И точно так же предпочтительнее то, что мы больше хотим делать для друзей, чем для первого встречного; например, поступать справедливо и делать добро лучше, чем казаться [доброжелательным], ведь мы больше желаем делать друзьям добро, чем казаться [доброжелательным], а для первых встречных — наоборот.

И то, что от избытка, лучше, а иногда предпочтительнее, чем то, что по необходимости. В самом деле, лучше жить хорошо, чем просто жить, а хорошая жизнь — от избытка, сама же жизнь — необходимость. Однако иногда лучшее не предпочтительнее, ибо если нечто лучше, то не обязательно, чтобы оно было и предпочтительнее. В самом деле, заниматься философией лучше, чем заниматься каким-то промыслом, но не предпочтительнее для того, кто нуждается в необходимом. От избытка бывает что-то тогда, когда кто-нибудь, имея необходимое, сверх того делает что-то прекрасное. Вообще говоря, необходимое, пожалуй, предпочтительнее, но то, что от избытка, лучше.

И точно так же то, что недостигаемо через другое, предпочтительнее того, что достигаемо и через другое, как, например, обстоит дело со справедливостью по сравнению с храбростью. И если одно желательно без другого, но другое без первого нет, [то первое предпочтительнее]. Например, власть без рассудительности не предпочтительна, но рассудительность без власти предпочтительна. И если из двух мы одно отрицаем для того, чтобы другое считалось присущим нам, то предпочтительнее то, относительно чего мы хотим, чтобы оно считалось присущим нам. Например, дабы нас считали одаренными от природы, мы отрицаем, что усиленно занимаемся.

Далее, то, отсутствие чего вызывает огорчение, предпочтительнее, если такое огорчение менее порицаемо. И так же то, отсутствие чего не вызывает огорчения, предпочтительнее, если такое отношение более порицаемо.

Глава третья: «Топы для выяснения вопроса, какие предметы более желательны и лучше (окончание)»

Далее, из двух вещей, принадлежащих к одному и тому же виду, та, которая обладает свойственным [виду] достоинством, предпочтительнее той, которая им не обладает. Если же обе обладают им, то предпочтительнее та, которая обладает им в большей мере.

Далее, если что-то одно делает хорошей вещь, к которой оно имеет отношение, а другое этого не делает, то предпочтительнее то, что делает (подобно тому как греющее теплее негреющего). Если же оба делают вещь хорошей, то предпочтительнее то, что делает это в большей мере, или то, что делает хорошим лучшее и более значимое, например одно делает хорошей душу, а другое — тело.

Далее, [следует судить о предпочтительности вещи] по словоизменению, по применению вещи, по ее действиям и делам, а о [предпочтительности] последних — по вещи, ибо они сообразуются друг с другом. Например, если [действовать] справедливо предпочтительнее, чем [действовать] мужественно, то справедливость предпочтительнее мужества, и если справедливость предпочтительнее мужества, то [действовать] справедливо предпочтительнее, чем [действовать] мужественно. Примерно так же обстоит дело и в других случаях.

Далее, если в сравнении с одним и тем же одно есть большее благо, а другое меньшее, то предпочтительно то, что есть большее благо, или если в сравнении с большим благом одно из них большее благо. Если две какие-нибудь вещи предпочтительнее чего-то третьего, то та, которая в большей мере предпочтительнее [третьего], предпочтительнее той, которая в меньшей мере предпочтительнее [этого третьего]. Далее, если избыток чего-то одного предпочтительнее избытка другого, то оно само предпочтительнее; например, дружба предпочтительнее денег, ибо избыток дружбы предпочтительнее избытка денег. И точно так же предпочтительно то, что человек охотнее приобретает для себя сам, чем через другого; например, друзья более предпочтительны, чем деньги.

Далее, [следует судить о предпочтительности] по прибавлению, а именно если нечто прибавленное к одному и тому же делает целое более предпочтительным, [чем другое прибавленное]. Следует, однако, остерегаться распространить этот тон на те случаи, когда общеобиходное (to koinon) получает от одного прибавленного пользу или какое-нибудь иное содействие, а от другого не получает пользы и содействия, например пила и серп в плотничном деле. Ведь применяемая в нем пила предпочтительнее серпа, но вообще не предпочтительнее его. Равным образом обстоит дело, когда прибавленное к меньшему делает целое большим. Таким же образом следует судить по отнятию. В самом деле, больше то, при отнятии чего от одного и того же остаток, меньше, когда отнятое уменьшает остаток.

И точно гак же — если одно желательно ради него самого, а другое — ради славы; например, здоровье предпочтительнее красоты. А определение того, что желательно для славы, таково: то, к чему не стремятся, если никто его не замечает. И точно так же если одно желательно и ради него самого, и ради славы, а другое — только ради чего-то одного из них, [то предпочтительнее первое]. И то, что более чтимо ради него самого, также лучше и предпочтительнее. Само по себе чтимо то, что мы больше предпочитаем ради него самого, даже если ничего другого от него иметь мы не намерены.

Далее, следует различать, в скольких смыслах говорится «предпочтительно» и «ради чего» [что-то желательно], например ради выгоды, или красоты, или удовольствия. Ведь то, что полезно для всех [этих целей] или для большинства [из них], предпочтительнее того, что полезно не таким образом. Если же одно и то же присуще чему-то одному и чему-то другому, то следует выяснить, кому из них оно присуще в большей мере, доставляет ли оно, например, больше удовольствия, красивее ли оно или полезнее. Далее, то, что делается ради лучшего, предпочтительнее; например, то, что делается ради добродетели, предпочтительнее того, что делается ради удовольствия. Равным образом обстоит дело с тем, чего следует избегать. Действительно, больше следует избегать того, что больше препятствует желаемому, например болезни следует больше избегать, чем безобразного облика, так как болезнь — большее препятствие для удовольствия и блага, чем безобразный облик.

Далее, [предпочтительность можно усмотреть] уясняя, что предмет обсуждения в одинаковой мере избегаем и желателен. В самом деле, меньше предпочитаемо то, что в одинаковой мере желаемо и избегаемо, чем то, что только желаемо.

Глава четвертая: «Применение топов относительно предпочтительности без сопоставления предметов»

Итак, сопоставлять одно с другим следует так, как было сказано. Однако эти же топы применимы для показа того, что нечто [просто] желательно или нежелательно. Следует только устранить степень превосходства одного над другим. В самом деле, если более достойное более предпочтительно, то и достойное предпочтительно, и если более полезное более предпочтительно, то и полезное предпочтительно. И точно так же в отношении всего, что сопоставляется таким же образом. Ибо в некоторых случаях мы сразу утверждаем на основании сравнения одного с другим, что каждое или одно из них предпочтительно, например когда мы утверждаем, что одно хорошо от природы, а другое не от природы. Ведь ясно, что то, что хорошо от природы, предпочтительно.

Глава пятая: «Распространение топов относительно большего и меньшего на большее число случаев»

Топам же, касающимся того, что в большей степени, и того, что больше, следует придать как можно более общий вид, ибо если их берут таким именно образом, то они могут быть применены и к большему числу случаев. Действительно, некоторые из указанных топов можно сделать более общими, если несколько изменить выражение; например, то, что таково от природы, таково в большей мере, чем то, что таково не от природы,

И если что-то одно делает таким-то и таким-то то, что обладает им или чему оно присуще, а другое не делает этого, то таким в большей мере будет то, что делает, а не то, что не делает этого. Если же и то и другое делает нечто таким-то, то в большей мере таким будет [то, что делает его таким в большей мере].

Далее, если в сравнении с одним и тем же одно в я» большей мере таково, а другое — в меньшей и если одно в сравнении с таковым в большей мере таково, а другое не [в большей мере], то ясно, что первое [в каждом случае] в большей мере таково. Далее, [следует судить] исходя из прибавления, когда прибавленное к одному и тому же делает целое таковым в большей мере или когда прибавленное к тому, что таково в меньшей мере, делает целое таковым в большей мере. Равным образом исходя из отнятия. А именно, если после отнятия чего-то остаток в меньшей мере таков, то само оно в большей мере таково. И таковое, в меньшей мере смешиваемое с противоположным ему, в большей мере таково. Например, белее то, что меньше смешивается с черным.

Далее, кроме ранее указанных случаев в большей мере таково то, что в большей мере принимает собственное определение обсуждаемого предмета. Например, если определение белого — цвет, рассеивающий зрение, то з» более белым будет цвет, рассеивающий зрение в большей мере.

Глава шестая: «Применение указанных выше топов для решения частных проблем»

Если ставится частная, а не общая проблема, то прежде всего [следует сказать], что к ней применимы все указанные топы, годные для обоснования или опровергания общих проблем. Ибо когда мы опровергаем или обосновываем общее, мы доказываем также частное. В самом деле, если нечто присуще всем, то также и некоторым, а если оно ни одному не присуще, то не присуще и некоторым. Однако наиболее подходящие и общие топы — это те, что касаются противолежащего, однорядного и словоизменения. Действительно, в равной мере правдоподобны положения: «Если всякое удовольствие благо, то и всякая печаль зло» и «Если какое-нибудь одно удовольствие благо, то и какая-нибудь одна печаль зло». Далее, если некоторое чувство не есть способность, то и некоторая бесчувственность не есть неспособность. И если нечто постигаемое познаваемо, то и некоторое постижение есть познавание. Далее, если нечто несправедливое — благо, то и нечто справедливое — зло. И если нечто справедливо совершенное — зло, то и нечто несправедливо совершенное — благо. И если чего-то доставляющего удовольствие (hedy) следует избегать, то и некоторого удовольствия (hedone) следует избегать. Точно так же если нечто доставляющее удовольствие полезно, то и некоторое удовольствие полезно. Так же обстоит дело и со способным уничтожать, с разного рода возникновением и уничтожением. В самом деле, если нечто способное уничтожать удовольствие или знание — благо, то и некоторое удовольствие и некоторое знание, надо полагать, зло. Равным образом если некоторое уничтожение знания — благо или возникновение знания — некоторое зло, то и некоторое знание будет злом. Например, если забвение постыдных поступков, совершенных кем-то, есть нечто хорошее, или вспоминать их нехорошо, то знание постыдных поступков, совершенных кем-то, нечто плохое. И так же обстоит дело в других случаях, ибо все эти случаи правдоподобны в равной мере.

Далее, можно исходить из большего, меньшего и того, что в равной мере. А именно, если нечто принадлежащее к другому роду [кажется] таким-то в большей мере, чем указываемое и, однако, ничто из этого рода не таково, то и указываемое не таково. Например, если некоторое знание [кажется] в большей мере благом, чем удовольствие, но никакое знание не есть благо, то и удовольствие не благо. И точно так Яге можно исходить из того, что в равной или в меньшей мере. Ибо исходя из них можно и опровергать и обосновывать, однако исходя из того, что в равной мере, можно и то и другое, а из того, что в меньшей мере, можно только обосновывать, но опровергать нельзя. В самом деле, если некоторая способность и некоторое знание [кажутся] в равной мере благом, а некоторая способность [действительно] благо, то и некоторое знание благо. И если никакая способность не благо, то и никакое Знание не благо. Если же некоторая способность [кажется] благом в меньшей мере, чем знание, а некоторая способность [действительно] благо, то и некоторое знание благо; но если никакая способность не благо, то не необходимо, чтобы и никакое знание не было благом. Таким образом, ясно, что исходя из того, что в меньшей мере, можно только обосновывать.

Однако опровергать можно исходя не только из другого рода, но и из одного и того же рода, если берут то, что обладает чем-то в наибольшей мере. Например, если допустить, что некоторое знание — благо, но при этом доказали бы, что рассудительность не благо, то и никакое другое знание не будет благом, ибо и то, которое больше всего считается благом, не есть благо. Далее, следует исходить из предположения, принимая, что если нечто присуще или не присуще одному, то оно равным образом присуще или не присуще всем; например, если душа человека бессмертна, то и другие души бессмертны; если яге она не бессмертна, то и другие не бессмертны. Следовательно, если полагают, что нечто чему-то присуще, то [при опровергании] надо доказать, что оно чему-то [принадлежащему к этому же роду] не присуще, ибо из предположения следует, что в таком случае оно ни одному не присуще. Если же полагают, что нечто чему-то не присуще, то [при опровергании] нужно доказать, что оно чему-то [принадлежащему к этому же роду] присуще, ибо и таким образом следует, что оно всем присуще. Ясно же, что при таком предположении строят общую проблему исходя из частной, ведь требуется, чтобы согласившийся с частным принял общее, после того как признано, что если нечто присуще одному, то оно в равной мере присуще всем.

Если же проблема неопределенна, то ее можно опровергнуть одним только способом, например если утверждают, что удовольствие — благо или не благо, и сверх этого ничего не уточняют. В самом деле, если утверждают, что какое-то удовольствие — благо, то, если намерены опровергнуть обсуждаемое, следует доказать общее [положение], что никакое удовольствие не благо. И равным образом если утверждают, что какое-то удовольствие не благо, то следует доказать общее [положение], что всякое удовольствие — благо. Ведь другим образом опровергнуть нельзя. Действительно, если бы мы доказывали, что некоторое удовольствие не есть благо или есть благо, то обсуждаемое еще не опровергалось бы. Таким образом, ясно, что опровергать можно [в таких случаях] одним только способом, а обосновывать — двояко. В самом деле, докажем ли мы общее [положение], что всякое удовольствие — благо, или [частное], что какое-то удовольствие — благо, обсуждаемое будет доказано. Равным же образом если должно быть доказано, что какое-то удовольствие не благо, то, когда мы докажем, что никакое удовольствие не благо или что какое-то удовольствие не благо, нами будет доказано тем и другим способом — как общим, так и частным [положениями], что какое-то удовольствие не благо. Если же тезис определенный, то его можно опровергнуть двояким способом, например если полагают, что одному удовольствию присуще быть благом, а другому не присуще. Ведь обсуждаемое будет опровергнуто и тогда, когда будет доказано, что всякое удовольствие — благо, и тогда, когда будет доказано, что никакое удовольствие не благо. Если же утверждают, что только одно удовольствие — благо, то опровергнуть можно трояким образом. А именно, когда мы докажем, что всякое удовольствие — благо, или что никакое удовольствие не благо, или что больше чем одно удовольствие — благо, нами будет опровергнуто обсуждаемое. Если же тезис будет еще более определенным, например если утверждают, что из всех добродетелей одна только рассудительность есть знание, то он может быть опровергнут четырьмя способами, а именно: если будет доказано, что всякая добродетель есть знание, или что никакая добродетель не есть знание, или какая-нибудь другая есть знание (например, справедливость), или что сама рассудительность не есть знание, то обсуждаемое будет опровергнуто.

[При рассмотрении частных проблем] полезно, так же как и при рассмотрении общих проблем, обращать внимание на единичное, о котором утверждают, что нечто ему присуще или не присуще. Далее следует обратить внимание на роды, которые, как раньше было сказано, должны быть разделены на виды до тех пор, пока последние не будут неделимы. Ибо кажется ли нечто присущим всему или не присущим ничему, нужно требовать, после того как [в доказательстве] приведено много единичных [примеров], чтобы признали общее или сделали возражение, что в таком-то случае дело обстоит не так. Далее, если привходящее можно различить по виду и числу, то следует выяснить, не обстоит ли дело так, что ничего из этого не присуще. Например, если утверждают, что время не движется и не есть движение, то перечисляют, сколько есть видов движения. И если ни один из них не присущ времени, то ясно, что оно не движется и не есть движение. Точно так же мы докажем, что душа не есть число, разобрав, что всякое число есть нечетное или четное. Действительно, если душа не есть ни нечетное, ни четное, то ясно, что она не есть число.

Таким образом, в отношении привходящего следует приводить доводы с помощью таких именно топов и таким именно образом.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 Следующая ⇒