Document Outline 6 страница

Место, в котором вы будете жить после смерти — это проявление вашей внутренней жизни.

Следующий опыт иллюстрирует тщетность попыток помочь людям выбраться из условий окружающей среды, если их душевное состояние не готово, несмотря на все добрые намерения. Это, конечно, применимо и к нашей физической реальности, но гораздо более очевидным и наглядным является наше нефизическое состояние. Там очень много сострадательных помощников, которые не могут помочь, если человек, нуждающийся в этом, не готов.

Я встал около 3: 30 утра, после беспокойной ночи, наполовину ожидая осознанного сна и желая снова навестить Джона, моего родственника, который умер три года назад и которого я встречал только на предыдущей неделе, пока был вне тела. Тогда он был расстроен, и с ним было трудно общаться. Я пришел к выводу, что он имел дело с некоторыми нерешенными проблемами, не расчистив путь для прогресса. Однако его страдания также беспокоили меня. Я сообщил об этом Джулии, его сестре, и пожалел об этом, расстроив ее. На этот раз я хотел снова навестить его и посмотреть, могу ли чем-нибудь помочь. Это не давало мне уснуть всю ночь.

Наконец я встал и начал медитировать. Я сосредоточился на состоянии Бытия, состоянии осознания, когда внимание сосредоточено просто на настоящем, но мое внимание блуждало, озабоченное мыслями о том, что мне следует делать, когда я выйду из тела.

Должен ли я связаться с Джоном или, возможно, позвать гида, которого я встречал в прошлом опыте, и спросить его, как наилучшим образом использовать этот опыт? Затем я подумал, что связаться с Джоном должно быть приоритетом, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, хотя бы для того, чтобы доложить Джулии, чтобы развеять любые опасения.

Примерно через сорок пять минут я вернулся в постель с намерением получить ВТО. Вскоре после того, как я заснул, я пришел в сознание. Мне не нужно было ничего делать, чтобы установить полное бодрствование. Чтобы убедиться, что у меня есть абсолютная осознанность, я сосредоточился на своих руках, пока не смог увидеть каждую деталь.

Я был прав, не было повествования как в осознанных сновидениях. Я был в ВТО и явно находился в среде другого измерения, но это было не то, чего я ожидал или желал. Я был явно в одном из подразделений низшего измерения. Атмосфера была темной, даже мутной, как и до наступления темноты, за исключением того, что воздух казался загрязненным, и меня окружал осязаемый туман, похожий на паутину. Это было не то место, где я хотел оставаться.

Чтобы сбежать, не возвращаясь в свое физическое тело, я начал повторять мантру ОМ.

Это привело только к тому, что меня подняло с земли, но почему-то я не мог вызвать энергию, чтобы подняться в более высокое состояние. Независимо от того, насколько сильно я сосредоточился на мантре, мне казалось, что я застрял в этом плане.

В конце концов я принял неизбежное, полагая, что если мантра не поднимет меня, у Сознания были более глубокие причины, чтобы удерживать меня здесь. Я медленно спустился на землю, принимая вызов. Я чувствовал безмятежность и тишину внутри, несмотря на тенистое место, но я был не один. Это место было населено призрачными людьми, прячущимися в темных углах. Атмосфера была явно мягкой, если не неприятной. Сквозь темный липкий туман я видел очертания городских зданий, огромных промышленных кварталов без окон. Улицы были грязными, и пандусы вели к некоторым приподнятым тротуарам. Мертвое безлистное дерево подчеркивало запустение. К счастью, там, где я был, местность была более освещена, может быть, футов на десять, а затем она исчезала в темноте. Хотя мое состояние ума обеспечивало безопасную отрешенность от этого мира, у меня были другие мысли. У меня не возникло причин быть здесь, и я передумал, обратившись к предыдущему гиду, который помог мне, когда я " застрял". Я крикнул, но ответа не последовало.

Вместо этого появился мужчина, покрытый слоями тряпья, верхняя часть была старой армейской паркой под грязным одеялом, которое на полпути упало, чтобы прикрыть пару старых изношенных джинсов. Он остановился и обратился ко мне.

" Могу ли я помочь? "

На мгновение я подумал, что это мой гид, и на мгновение с меня сняли тяжесть, но этого не могло быть, он был слишком беден и слишком плохо одет. Мужчина засмеялся над моим замешательством.

«Вы выглядите потерянным», - сказал он.

«В идеале я бы хотел выбраться из этого места, но, похоже, я застрял по какой-то непонятной для меня причине. Я не могу понять. Кажется, что-то меня здесь держит».

Он сказал мне, что не все в этой сфере были такими мрачными, и это зависит от людей, которые извлекут из этого максимальную пользу. Он сказал мне, что недалеко отсюда есть небольшое сообщество людей, и я должен попытаться установить с ними контакт. Может быть, они могли бы мне помочь, или я мог бы им помочь.

«Пойдемте со мной», - сказал он, и я последовал за ним, мы отправлялись сквозь темный густой смог, мимо нас проносились призрачные существа. Все это время я не мог видеть его лица, которое было скрыто под большим капюшоном с шалями, обернутыми вокруг его шеи, предотвращая проникновение любых остатков слабого света, осветивших бы его лицо.

Наконец, вдалеке я увидел проблеск света, который сначала принял за пожар. Свет исходил из куска пустоши между полузаброшенными домами. Казалось, что его освещала небольшая группа людей, разжигающих костер.

Когда мы подошли ближе, я смог разглядеть трех женщин и двоих мужчин, которые смеялись и подшучивали. Я сразу понял, что именно это событие подняло уровень атмосферы вокруг них и добавило света, и действительно поддержало их костер. Только тогда я заметил часть света в окружении было фактически создана мной, как будто я был каким-то негабаритным светлячком.

Сразу обратил на себя все внимание и был встречен с интересом и улыбками. Я сказал им, что я временный посетитель, но очень хочу достичь более высокого уровня. К сожалению, я, похоже, потерял способность преодолевать тяжелую атмосферу здесь. Мне было интересно, знают ли они выход из этого мира.

Женщина, покрытая обесцвеченной тряпкой, которая когда-то могла быть летним платьем, невозмутимо смеялась надо мной.

«Ты искренне веришь, что мы все еще были бы в этом богом забытом месте, если бы знали, как отсюда выбраться? Оглянись. Как ты думаешь, это место, где кто-то в здравом уме выбрал бы жить? В любом случае, почему ты спрашиваешь нас? Мы должны спрашивать тебя».

Мне было интересно, что она видела во мне, я не мог видеть себя. Я чувствовал, что у меня нет силы. Лучшее, что я мог сделать, я чувствовал, должен был прекратить мой опыт, вернувшись в физическое Сознание. Эта среда была мрачной до враждебности. Куда бы я ни посмотрел, я видел заброшенный городской пейзаж. Однако не все было в руинах. Здания, которые возвышались в ночи как угнетающие, темные монументы без окон, массивные кирпичные дома, с единственной целью - запугать жителей и заставить их осознать свое бессилие и свою ничтожность. Это был мрачный город, похожий на чудовищную аберрацию из фильма ужасов.

«Почему ты вообще здесь? » - спросила другая женщина. «Может быть, ты пришел вывести нас из этого места? Мы были здесь целую вечность, не оставляя камня на камне, чтобы найти выход, но ты несешь свет, которым никто из нас не обладает, и он может помочь нам спастись».

Я сказал им, что единственный способ, который я знал, - это облегчить эмоции, сосредоточившись на внутренней безмятежности, которая могла бы их поднять. На мгновение я сосредоточился на своем сердце, которое мгновенно осветило всю область и осторожно подняло меня с земли, а затем поставило меня на два-три метра в воздухе. Сразу трое людей схватили меня за ноги и попытались повиснуть. Я изо всех сил пытался подняться в воздух, но нагрузка стала слишком большой.

Я поднялся примерно на десять метров, но затем почувствовал, как энергия уходит из меня, когда три тяжелых тела притянули меня обратно на землю. Я сказал им, что они должны отпустить или вызвать более позитивное отношение, что у меня нет сил нести их в одиночку. Двое из них отпустили меня, но женщина с темными растрепанными волосами цеплялась за меня изо всех сил. Я крикнул ей, чтобы ее сердце стало легче, но она просто смотрела на меня в отчаянии, очевидно, даже не понимая, что я имею в виду. Зная, что без ее внутренней связи со светом она была бы только обузой для себя и меня, я посоветовал ей отпустить. Чтобы выбраться, я хотел освободить ее, но знал, что это невозможно. Она крепко прижалась ко мне, когда я четко обозначил свое намерение сбежать. Почти сразу я почувствовал укол сожаления и сострадания, и вместо того, чтобы высвободиться, я опустился вместе с ней на Землю.

На первом этаже я извинился перед группой и сказал, что мне очень жаль, что у меня не хватило сил взять их с собой. Я присел на корточки, присоединившись к группе. Все были смиренны и молчали. Все, что я чувствовал, было огромной жалостью к людям, застрявшим здесь. Я подумал о том, чтобы прочитать лекцию о том, что им нужно сосредоточить свое внимание на своих сердцах, чтобы покинуть эту сферу, но я знал, что это останется без внимания. Погруженный в их мрак, я не мог придумать другого пути, кроме как войти в медитацию. Я не могу сказать, какое влияние это могло иметь на группу, но непосредственная область вокруг меня начала светлеть еще до того, как я даже закрыл глаза.

Мне здесь просто нечего было делать.

В конце концов, я пришел к выводу, что все обстоятельства - это проекции и видимости, и оставил все как есть без дальнейших размышлений.

С закрытыми глазами я тут же погрузился в глубокую медитацию. Через несколько мгновений я увидел, как появляются закономерности, и понял, что вышел за пределы этого места, исчезнув из их среды. Я был теперь в комнате, которая была светлой и веселой. Стены были покрыты богатым узором в стиле ар-деко, и я заметил людей, проходящих через комнату, их платья были сделаны из того же узора; когда я смотрел на их лица, они тоже были покрыты узором. Для меня это не имело смысла. У меня сложилось впечатление, что образец, который я наблюдал при входе в медитацию, стал спроецированным наложением на мои мысли. Я заметил, что все было окрашено моими мыслями и видениями узора. Я знал, что этот паттерн часто появляется на определенных этапах медитации, и рассудил, что происходило то, что я просто вошел во внешнее проявление своего внутреннего состояния.

С любопытством заметил, что узорчатые люди проходили через дверь во внешний мир.

Я встал и пошел за ними. Я сразу же оказался в новой среде, в новом мире, намного более ярком и возвышенном, чем то, которое я покинул.

Был день. Передо мной было дерево с густо-зелеными листьями, такими зелеными, которые можно встретить поздней весной, когда природа наиболее энергична.

Дальше я увидел сцену, выходящую на большую площадь, окруженную домами большого города. Быстро стало очевидно, что я ни в коем случае не на очень высоком уровне, хотя он был намного лучше, чем тот, который я только что покинул. Атмосфера все еще была низкоразмерной, более земной, но, по крайней мере, было дневное время, и люди здесь были одеты приемлемо и более человечны, от среднего до привлекательного.

Я ненадолго подумал о том, чтобы вернуться к медитации, чтобы подняться в гораздо более высокие состояния, но, к моему удивлению, меня встретила молодая жизнерадостная женщина с каштановыми волосами, спадающими до плеч. Она пригласила меня пойти с ней, убедительно рассказав о хорошем ресторане, где подают интересную японскую кухню.

«Я думаю, вам это понравится, и я вижу, что вы могли бы получить немного удовольствия».

Я сразу понял намек и увидел в этом значимый маркер, чтобы вернуться в режим расследования. Я также подумал, что остатки прежнего бремени людей и их состояния, которых я только что оставил, должно быть, все еще проявлялись на моем лице, чтобы вызвать жалость в женщине. Она просто рассмеялась и взяла меня за руку, а затем потащила меня по многолюдным улицам. Вдруг что-то внезапно остановило меня как вкопанного. Отпустив ее руку, я дал знак девушке идти вперед одной, но через сотню метров она остановилась, махнув мне, чтобы я пошел за ней.

Вместо этого мое внимание привлекла другая молодая женщина в зеленом платье, стоявшая неподалеку на углу улицы. Ее голова была опущена, и она не смотрела на меня, но я отчетливо чувствовал ее мысли со знакомой интенсивностью. Она просто стояла и ждала. С испугом и потрясением в сердце я узнал ее. Это была моя мама. Я бросился к ней, и мы обнялись. Затем я обнял ее. Она посмотрела мне в глаза и улыбнулась.

«Как давно ты здесь? » - поинтересовался я. «Почему ты сразу не окликнула меня? »

«Я не хотела вмешиваться в то, что ты делал, потому что, похоже, у тебя была компания», - сказала мама.

Я сказал ей, что это ерунда, что увидеть ее - самое важное, что со мной может случится, и вот я был рад ее видеть.

Я держал ее за руки и смотрел на нее с изумлением. Она была на полголовы меньше меня и, как и прежде, выглядела очень молодой и красивой, почти не похожей на фотографии, которые я знал о ней в молодости. Как она снова изменилась с тех пор, как я видел ее в последний раз. На ней было светло-зеленое летнее платье, которое слегка обнажало светлую кожу в верхней части ее юной груди. Было очень странно видеть человека, которого я всегда относил к старшему поколению и авторитетом родителей, как молодую девушку, которая легко могла быть вдвое моложе меня. Тем не менее, безошибочно узнаваемая аура и харизма моей матери явно сохранялись.

Я почувствовал невероятное тепло по отношению к ней, и от нее исходила невысказанная любовь. Я рассказывал ей, как она выглядела по-разному каждый раз, когда я ее встречал, и, если бы я не знал, что это была она, по одной только ее внешности, я бы не узнал ее.

Я встречался со своей матерью не так давно и привык к тому факту, что слишком легко изменить свой внешний вид в этих измерениях жизни после Земли и как трудно, должно быть, поддерживать такой же внешний вид в мире, который так сильно определяется мыслями и чувствами людей, которые там жили.

Я некоторое время разговаривал с ней и, спрашивая о семье, получил множество изображений, когда она говорила. Я осознал, что жизнь в этих сферах продолжается и не обходится без событий.

Наоборот. Она рассказала мне, что с тех пор, как она умерла двенадцать лет назад, в ее жизни здесь произошло много всего, что в этой жизни были свои проблемы, и что я ни на минуту не должен думать, что, когда мы умрем, загробная жизнь станет невзрачным опытом умиротворения, безмятежности и вечного покоя. Ментальные образы и визуальные сценарии, которые она выдавала, когда мы говорили, не могли быть более наглядными, и я получил глубокое понимание того, что жизнь и события все еще происходят, отношения разворачиваются, а ситуации все еще развиваются спустя долгое время после того, как мы умерли.

Она показала мне сцену о человеке, который обманул ее, когда они оба были живы, и который теперь все время умолял ее о прощении. Ее неприязнь к этому мужчине была сильной, и она просто хотела, чтобы ее оставили в покое, но были и другие события. Жизнь здесь в целом развивается новыми путями, которые никогда не могли развиваться таким же образом на физической планете. Я начал понимать, что она говорила мне, как важно для многих людей умереть, чтобы способствовать своему прогрессу в развитии. Это был мощный бит информации, поскольку мы на этой стороне часто видим смерть как конец всему. Моя мать дала мне понять, что смерть - это просто расширенная форма сбора ценной информации и опыта, и ее никогда не следует рассматривать как конец. В загробной жизни появляются новые виды интенсивности, которые в значительной степени отсутствуют на Земле, с большим разнообразием эмоций.

Конечно, теоретически я всегда знал это, но то, как она сообщала это со всеми прикрепленными и графическими изображениями, которые она проецировала мне, когда она говорила, сделало это почти моим собственным опытом.

Она сказала мне, что здесь открылись новые проблемы, о которых мы никогда не могли мечтать в наших земных телах, как хорошие, так и не очень хорошие.

У меня было ясное и всестороннее понимание того, о чем она говорила.

Я сразу же рассказал об этом своему родственнику, с которым встретился всего неделю назад. Спустя три года после его смерти он все еще приходил к соглашению с некоторыми глубоко укоренившимися проблемами, о которых он никогда не думал и даже не осознавал, пока был еще жив.

«Разве ты не пойдешь? » - спросила моя мать, указывая на девушку вдалеке, которая все еще ждала и просто махала мне, когда я смотрел в ее направлении. Прежде чем попрощаться с мамой, я сказал ей, как здорово, что я все еще могу встретиться с ней после всех этих лет и даже установить с ней контакт на уровне, которого мы никогда не могли достичь, пока она была еще жива.

«Я никогда не бываю очень далеко», - сказала она мне, когда мы расстались.

Воссоединившись с девушкой с темными кудрями, она повела меня прямо в открытый двор со столами и стульями. Столы были накрыты со вкусом, на каждом из них были светящиеся бумажные фонарики. Двор был обнесен белыми стенами, завершенными сверху сложной восточной балюстрадой из кованого железа. По периметру располагался буфет и обслуживающий персонал, разносивший гостям еду. Была праздничная атмосфера.

«Что вам нравится? » - спросила она.

" Я не знаю, что вы порекомендуете? "

«Я ем рыбьи палочки».

Я был удивлен, что среди этого обилия деликатесов она выбрала такую обычную еду. Но когда она подвела меня к столу и взяла свои рыбные палочки, я заметил, что это были самые удивительные и неожиданные разновидности рыбных палок, которые я когда-либо встречал.

К сожалению, на этом моя экскурсия внезапно закончилась, когда я был разбужен в физическом сознании острой необходимостью посетить туалет. Безвкусный конец тому, что обещало быть интересным временем на астральном плане.

Длительные ВТО очень продуктивны с точки зрения сбора информации. Для начала, у Сознания есть время, чтобы прийти в состояние полного осознания, тем самым собирая в процессе много справочной информации, так что каждый раз результатом становится более глубокое понимание реальности нашей загробной жизни. Замаскированный незнакомец, который привел меня к группе, был, очевидно, гидом, который предпочел не принимать активного участия в моем опыте. Для меня было жизненно важно понять, что использование намерения во время пребывания и действий в темной, низкоуровневой среде, затмевающей мою внутреннюю силу, было бесполезным занятием. Медитация и соединение с внутренним ядром - единственный способ. Люди, желающие быть помощниками, должны знать об этом. Это применимо ко всем состояниям жизни, мертвым или живым. Если я хочу помочь другой душе, мне нужно обязательно пребывать в более высоком состоянии Сознания, чтобы помочь. На том же уровне я просто зря трачу время. Я также должен осознавать, что человек, которому я пытаюсь помочь, готов внести изменения внутри себя.

Я с треском не смог помочь этим пятерым людям. Я даже не заметил, имеет ли свет, который так очевидно генерировала моя медитация, положительный или разрушительный эффект. Я мог бы исследовать эту энергию больше, вместо этого я просто и небрежно попрощался, не исследуя более глубокие аспекты их затруднительного положения и не исследуя другие методы помощи. Поистине упущенная возможность, но меня успокаивало то, что я здесь, чтобы учиться.

Восприятие шаблона ясно показало, что моя медитация привела меня почти немедленно в высшее Сознание, но как только я отвлекся от него, я застрял в промежуточном состоянии на посредственном астральном уровне, не преодолев границ эго. Это было разочаровывающим, но также важным, поскольку я встретил свою мать и узнал новое о ней и о загробной жизни в целом. Было неприятно прервать опыт, потому что я был уверен, что молодая девушка, с которой я познакомился, была гидом, который показал бы мне новые аспекты нефизической реальности.

Спасательные миссии не обязательно заканчиваются провалом, как эта, как мы видели ранее. В последствии я использовал совершенно другие пути, которые больше соответствовали гидам.

28 марта 2010 г.

Возрождение утраченной дружбы

Мать моей жены умерла в пятницу на прошлой неделе. У нее была инфекция грудной клетки, и ее держали в постели два дня подряд. Хотя Джулия видела ее дважды в день ее смерти, она чуть не обезумела из-за того, что пропустила сигналы и не осталась до конца. Она просто думала, что все, что нужно ее матери, - это отдых, и на следующий день она почувствует себя лучше. Поэтому она ушла рано.

Нас вызвали в дом престарелых примерно в 8: 15 вечера, когда ей сообщили, что ее мать умерла около 7: 45. Мы сразу же пошли к ней. Ее глаза были закрыты, рот открыт. Она лежала на спине. Медсестра поместила цветок ей на грудь.

Почему-то она выглядела безмятежной, почти красивой, несмотря на усталость за свои девяносто лет. Когда моя жена поцеловала ее в лоб, она все еще была теплой, но было очевидно, что ее тело было пустой скорлупой, как выброшенное пальто. Я видел несколько освобожденных тел, и каждый раз для меня это было доказательством того, что человек, занимавший их, не мог просто исчезнуть. Такая концентрированная и мощная индивидуальная энергия просто не исчезает, ее слишком много, чтобы просто раствориться в ничто. Мы с Джулией думали об этом одинаково. Не было ни печали, ни чувства потери, потому что мы оба чувствовали, что нет ничего, что можно было бы потерять. Девяностолетнее тело было пустым, но ее мать была все еще жива, собирая новую мантию энергии в другом месте.

Единственное, что огорчало Джулию, это то, что ее не было в конце. Ее мать перестала разговаривать несколько дней назад, и когда она в последний раз пыталась общаться, Джулия ошибочно приняла движение руки за сигнал, что она просто хочет глотнуть воды. Она заставила меня пообещать ей, что в следующий раз, когда я выйду из своего тела, я найду ее мать, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Прошла неделя. У меня появилась привычка планировать ВТО на выходные, чтобы меня не отвлекали дела и телефонные звонки. Суббота была бы хорошим временем, но у меня впереди был напряженный день, так как я согласился на работу поздно в пятницу, чтобы завершить ее в выходные. Воскресенье было лучшим выбором. Я встал с постели около пяти тридцати утра. Джулия сонно напомнила мне, что часы идут вперед и нам нужно рано вставать. Я сказал ей, что постараюсь проверить, в порядке ли ее мама. Я вошел в свою комнату для медитации и начал сосредотачивать осознание на бытии. Мой разум был подобен безмятежному озеру. Никаких мыслей, нарушающих мой покой. Единственные мысли, которые я позволил, касались матери Джулии. Я подумал, каково это - вызвать в воображении букет цветов в следующем измерении, а затем передать его ей как прекрасный подарок. В уме собрал красочный ассортимент и завернул его в стильную подарочную бумагу. Затем я обратился к сутрам для глубокой медитации.

Примерно через час я заметил, что заснул, и решил спать с твердой решимостью проснуться в следующем измерении, чтобы навестить мать Джулии. Не прошло и десяти-пятнадцати минут после того, как я заснул, и я проснулся в воздухе, осознав, что покинул свое тело и поднимался все выше и выше через потолок в яркое утреннее небо. Вместо облаков я поднялся сквозь приветливый цветной туман. Это сказало мне, что я использовал гораздо более тонкое энергетическое тело. Первой моей мыслью было вызвать маму Джулии, но мне в голову пришла другая, более важная мысль. Сначала мне нужно было встретиться с братом Джулии. Он умер более трех лет назад от рака легких, и в последний раз, когда я видел его вне тела, он испытывал сильнейшее психическое расстройство. Я с трудом мог разобрать, о чем он говорил, и когда мне пришлось уйти от него, у меня сложилось впечатление, что он приступает к гигантской задаче по решению ряда личных проблем.

Встреча с ним послужит двум целям. Во-первых, я хотел узнать, как он себя чувствует, а во-вторых, было бы здорово побыть в его компании в гостях у матери.

К настоящему времени цветные туманы рассеялись, и я обнаружил, что плыву по другому миру рисунков, усеянному мультяшными фигурами, похожими на гигантские фрески, повсюду вокруг меня. Я случайно вошел в некую гигантскую мыслеформу.

«Только не снова», - подумал я. «Что это за чушь? »

Вместо того, чтобы избавиться от мыслеформ, я назвал имя Джона. Как только я сказал это, рисунок растаял, и вместо этого я увидел Джона, идущего ко мне по коридору, выложенному камнями.

Он выглядел серьезным, с бледной кожей, таким, каким я его помнил еще при жизни. Он улыбнулся, когда мы обменялись рукопожатием, и я почувствовал волну привязанности к нему, которая немедленно вернула цвет его лицу.

«Где мы? » - поинтересовался я.

«На самом деле мы находимся в Дорчестере», - сухо сказал он мне. - Конечно, не в физическом «Дорчестере». Позвольте мне показать вам все вокруг».

Мы вышли из обнесенного стеной туннеля и вышли на широкую, открытую площадь. Я увидел собор, также большую открытую рыночную площадь, но ничего, что выглядело хоть сколько-нибудь знакомым, потому что я никогда не был в Дорчестере. Вокруг были люди, но совсем не многолюдно.

«Почему Дорчестер? » - спросил я.

«Мне нравится город», - ответил Джон. «Мне нравится история этого места, здесь уникальная и приятная атмосфера, которая соответствует моему настроению. Конечно, как видите, это гораздо более высокий уровень».

Я чувствовал приятный свет и атмосферу в этом месте и воспринял это как ключ к углублению моего ощущения бодрствования. С этим я почувствовал новое чувство целостности или, возможно, безопасности, которое было трудно определить, но так типично для некоторых из высших сфер нефизической реальности.

«Вы, конечно, понимаете, - сказал я своему зятю, - что я не сплю, что я полностью бодрствую и вне своего тела, разговаривая с вами здесь, полностью обладая всеми моими способностями». Почему-то хотел произвести на него впечатление, потому что, когда он был еще жив, он никогда особо не обращал внимания на мои внетелесные приключения.

«Я знаю, - сказал он, - я бы хотел уделить вам больше внимания».

«Вы ожидали, что ваша загробная жизнь будет такой? » - поинтересовался я.

«Вовсе нет, я подумал, что это похоже на то, как Дед Мороз преподносит все свои подарки детям, которые хорошо себя вели. То, что я обнаружил, оказалось совсем не тем, что я ожидал. Для начала, я и представить себе не мог, что это может быть так жестоко реально. Под этим я подразумеваю, что все сказки и сказочные описания, о которых мы так много читаем, имеют мало общего с реальностью. Больше всего меня поразила реальность. Здесь нельзя притворяться. Самым болезненным для меня опытом познания было то, что я притворялся не тем, кем я являюсь».

Меня поразила честность Джона. Мы никогда так не разговаривали за все время, пока я его знал. Он всегда сохранял видимость тайны и охранял свое личное я, демонстрируя образ мудрого человека, который знал все секреты жизни, но просто не хотел никому раскрывать, что они собой представляют или истинную глубину его притворной личности, мудрость и знания которой в основном были приобретены от чтения.

Он также был выпускником Кембриджа и учителем.

Его любовь к Оскару Уайльду также переросла в его манеру поведения с определенным чувством юмора, и в результате он стал более уважаемым людьми, которых он знал, но не многим позволял проникнуть сквозь покров его личности в его сердце. Я видел его уязвимым только однажды, когда его недолгий брак распался, но даже за последнюю неделю перед смертью в нашем доме в окружении ближайшей семьи ему удалось сохранить свою сильную загадочную личность. И на смертном одре он выглядел стоически, как индейский вождь, собирающийся вступить в вечные охотничьи угодья, - ни капли слабости. Я не мог не восхищаться его отношением. Его лицо выглядело благородным, героическим, он не позволил разрушительной болезни или сильной боли сорвать его маску.

Единственным признаком того, что он страдает, было то, что он тянулся за бутылкой с морфием; с особенным видом он отвинчивал крышку и делал пару глотков, как будто пробовал новую разновидность экзотического спиртного. Затем он закрывал глаза и, подняв подбородок, ждал, пока подействует морфий.

Я никогда в жизни не встречал никого, кто бы так отважно и храбро сражался против его неминуемой смерти. Когда я однажды спросил его, все ли с ним в порядке, когда он наклонился от боли, не имея даже намека в выражении лица, делая вид, что просто снимает раздражающее напряжение мышц, я получил простой ответ:

«Могло быть и хуже».

Теперь мы оба вместе. Его лицо смягчилось. В его глазах было тепло и сострадание.

«Знаешь, Джон, - сказал я, глядя ему в глаза, - Всю свою жизнь я хотел быть твоим другом, но ты мне никогда не позволял. Мне очень жаль, что мы упустили хорошую и значимую дружбу».

Затем Джон сделал то, чего я никак не ожидал. Он взял мою руку и нежно пожал ее.

«Мне очень жаль, Юрген», - сказал он. «Я даже не знал себя. Я был так полон идей о том, какой должна быть жизнь, что не развил способность научиться радоваться жизни, как следовало бы».

Мы вместе сели на тротуар. Джон все еще нехарактерно держал меня за руку, и я отвечал ему взаимностью, давая ему понять всем сердцем, что я испытываю к нему сильную привязанность и дружбу, и что мы только приостановились. Впервые я почувствовал всю его силу и увидел в его глазах, что ему было жаль и что он действительно чувствовал глубокую признательность и очень братскую любовь ко мне.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒