Глава третья.

Орудие в руках не менее опытного охотника выглядит довольно устрашающе: изящные пальцы ловко перебирают нож вдоль длинных фаланг, снова завершая ухват за позолоченную рукоять. Лезвие лишь слегка шинкует кожу моих ног, словно разрезая ее на тонкие нити, и я обливаюсь слезами в тот момент, когда губы испускают рев, пока я тщетно хватаюсь за рану на бедре, дабы хоть как-то остановить начавшееся кровотечение. Алая жидкость медленно стекает по икрам, оставляя мелкие следы по темному дереву палубы. Я вырываюсь, пытаюсь хоть как-то отодвинуться от лезвия, но руки, скручивающие меня за спиной, совершенно не дают мне этого сделать. Однако, в следующую секунду меня отпускают, и я что есть сил оседаю на пол, чуть ли не теряя сознание от одного вида собственной боли. Мне хочется кричать, но я с тяжестью стискиваю зубы, чтобы не проронить и звука – я сильная и смогу с достоинством справиться с этим. Артур движется ко мне, сжимая в окровавленных руках небольшой коричневый мешочек.

— Нет! – я кричу, заходясь в собственном крике, – Не подходи! Ты больной, ей Богу, больной! Приди в себя, Артур!

Я с ужасом смотрю в бешеные глаза любимого и пробую попытку увильнуть влево, как вдруг чьи-то крепкие руки снова хватают меня за плечи. Стараюсь хоть как-то вырваться, но Джо лишь сильнее хватает меня, тут же ставя на ватные ноги и прижимая к себе за локти, словно я чертова заложница.

Ну уж нет.

Адреналин в моей крови закипает с каждой секундой, и я брыкаюсь, босыми, буквально истерзанными ногами, цепляясь за крошечные прорехи в досках, дабы иметь хоть какую-то опору. Мое белоснежное ночное платье пропитано пятнами алой краски, и я снова позволяю слезам беззвучно стекать по щекам, желая, чтобы этот кошмар, наконец, закончился.

Артур подходит ко мне меньше, чем на метр и едва касается моей щеки, утирая тысячную слезу за это только наступившее утро. Я с трудом поднимаю свинцовую голову, встречая свою опасность лицом к лицу. Меня ему не одолеть. Моя голова откидывается назад, и я смотрю на него свысока, стараясь сделать вид, что его безумие меня, как обычно, совершенно не задевает. Сделать вид, что мне совсем не больно, и я спокойно могу выдержать все, что подарит мне этот день. Сделать вид, что это нормально, что его приступы всегда кончаются, а он же падает мне в ноги, моля о прощении.

Слава Богам, что я всегда была снисходительна к нему.

— Дорогая, пойми же меня, – он шепчет, прислоняясь своим лбом к моему. На секунду я замираю, но тут же отворачиваю голову вбок, закрывая глаза, – Я хочу сделать лишь лучше для нас. Ты не понимаешь, но я подарю тебе совсем новую, вечную и совершенную жизнь. Это ведь так просто: всего лишь нужно приложить эти чудные лепестки к твоим ранам, и они затянутся, образуя настоящую русалочью чешую. Удивительно, правда? Способ, которым так заботливо поделилась со мной русалка, понимаешь, он совсем безболезненный. Поэтому, я прошу тебя, не выдумывай свои страдания, ведь я люблю…

Слава Богам, что я всегда оставалась в здравом уме.

Я прерываю его глупый монолог, собрав всю свою волю в кулак и хорошенько плюнув нахалу ему в лицо. Мне омерзительно слушать его детские поверья, я вдруг словно прозрела – это была не любовь. Это была жертва, ослепленная мнимыми чувствами, которые застилали мой разум и не давали прозреть. Это было то, что можно назвать туманом: что-то накрывало мое сознание, и только сейчас я стряхнула с себя этот дым, увидев, какого человека могла любить на самом деле. Ведь так и есть: ему совершенно плевать на то, что я могу чувствовать боль, ведь он хочет осуществить свою мечту и использовать меня в собственных целях. Поднимаю голову, ухмыляясь в лицо капитану. Артур тут же замирает, роняя нож на палубу, и рычит, поднимая на меня свой свирепый, буквально озверевший взгляд. Секунда и он замахивается, даря мне оглушительную пощечину. Мои глаза буквально осыпаются каплями слез, и я заливисто смеюсь, проглатывая металлический вкус крови на губах.

Я никогда еще не была такой живой.

— Да ты трус! – я улыбаюсь, буквально кидаю ему эти слова в лицо, все еще заходясь в истерическом смехе, – Твои слова не стоят, раз ты готов подвергнуть свою любовь опасности ради какой-то мнимой выгоды, которую ты даже не сможешь получить! Поверь, что это всё твои сказки, в которые ты сам решил верить, и никакая волшебная трава тебе не поможет, хоть взрежь меня вдоль и поперек, потому что все это – сущий миф. Русалок не существует!

Я так рада, что смогла сбежать из дома. Мои легкие наполняются чистейшим воздухом, и я поднимаю голову к небу, все еще продолжая улыбаться.

Тишина прорезает весь настоявшийся злостью, болью и потом воздух на корабле. Никто не решается заговорить, пока капитан не отводит взгляд в сторону, всем видом показывая, что мои слова его нисколько не переубедили. Одно я знаю точно: он никогда не отступит. Совершенно неважно, что именно я скажу, потому что его голова уже задурманена и здесь повелеваю совсем не я. Сердце выпрыгивает из груди, и я все еще держу голову, с вызовом смотря ему в глаза.

Я не должна показывать и толику своей слабости, ведь я сильнее, чем он предполагает. Даже сильнее, чем предполагаю я сама.

— Глупая девица, – он кидает, судорожно высыпая содержимое своего мешочка на пол, – Но сейчас все изменится…

Когда я вижу знакомые желтоватые и насыщенные лепестки, мои лёгкие перекрывает в немом шоке. Я чувствую, как внутри, подобно мыльному пузырю, постепенно лопаются все артерии. Золотая трава – чистотел.

Оказывается, когда ты остаешься на волоске, жизнь, все-таки, начинает бурлить в тебе с удвоенное силой.

— Нет! – я кричу, всячески отмахиваясь от его рук, – этот цветок ядовит! Его сок ни в коем случае не должен попадать в мою кровь – он отравит меня! Артур, пожалуйста, давай просто поговорим!

Он тихо смеется, сжимая в руках эти отвратные, жалящие корни растения, – Кажется, я предлагал тебе по-хорошему, но ты не понимаешь меня, но хочу заранее тебя успокоить, что это тебе только поможет.

Я понимаю, что Артур буквально помешан: ему кажется, что он делает вселенское добро в то время, как добровольно убивает меня. Мои руки немеют, и я истошно стону от боли, когда один из стеблей касается моих ран. Боль невероятная: она сковывает мои ноги огненными цепями, жжёт, словно разгоряченный металл по холодной коже. Мое горло разрывают адские крики в то время, как Артур, не наблюдая никакого волшебства, продолжает прикладывать все имеющиеся лепестки одновременно. Не даю воле покинуть меня, размахиваясь со всей силы и ударяя капитана прямо в лицо своими слабыми от боли ногами. Однако, его буквально откидывает на несколько метров, но он тут же встает, словно просто поскользнулся. Правая бровь капитана саднит, и я измученно улыбаюсь тому, явно забавляясь от увиденного. Мне становится так весело, что я фактически не замечаю боли.

Уж не думала, что когда-нибудь буду разочарована тем, что причинила кому-то недостаточно боли.

— Знаешь, – он ухмыляется, вытирая алую кровь со своего века, – Где-то я читал, что есть еще один, весьма интересный для нас всех способ. Как мне помнится, девушку, на чью честь посягнет вся команда во время столь далекого плавания, в перспективе может стать матерью морей, –Артур ухмыляется, расстегивая ремень своих черных брюк.

Мне бы нож в руки, да посильнее воткнуть его в оголенную грудь капитана.

Взрыв сгоревшего внутри адреналина буквально льется из меня, как в этот же момент меня оглушает, и я чувствую толчок в спину, сразу сваливший меня на пол. Локти саднят сильнее, заставляя меня снова подняться, когда вся команда зверски гогочет. Ужас цепляет меня сквозь пелену уже застывших слез и мне требуется всего пара секунд, чтобы понять, о чем они действительно говорят. Я ни за что этого не допущу: я не позволю сделать себя вещью и не дам воспользоваться собой, как какой-то тряпичной куклой.

— Нет! Я убью вас всех! – крик срывается на шёпот, пока я тщетно борюсь с леденящим горло кашлем. Хватаю какой-то осколок, валяющийся под ногами и заношу его на уровне своей головы, словно серьезно собираюсь сделать это.

Вокруг кромешная тьма: небо в секунды затянуло огромными тучами, а весь корабль смертельно закачало. Меня неистово трясет, когда один из матросов все же направляется ко мне, скидывая свою омерзительно пахнущую рубашку. Его черные зубы формируют улыбку до ушей, но я тут же кидаю в него осколок и хватаю первую попавшуюся палку с пола, заряжая ею прямо мужчине в лоб. От этого нисколько не легче, но я выигрываю пару секунд для того, чтобы отскочить подальше. С Богом, храни Господь.

— Если я убью тебя, то от этого не будет никакого толку. – вновь слышу голос капитана, пока вытираю кровь со своих губ, – Ты нужна мне живой, – слова режут не хуже ножа, заставляя тело содрогаться в немой боли.

Матросы весело смотрят на меня, ожидая дальнейших приказов своего капитана, но теперь я назубок знаю, чего они хотят. Это дичайший абсурд, в который светлая и потаенная часть меня все же отказывается верить. Мое сердце все еще не может понять, почему Артур допускает такой исход событий, ведь он любит меня, а когда у человека есть чувства, он никогда так не поступает. Я понимаю, что ошиблась: вся моя жизнь в один момент стала чертовски никчёмной. Осознание того, что моя судьба предречена, не дает мне покоя, но также сильно бьет по голове, словно я ничего не стою. Ощущение, что меня здесь на самом деле нет.

— Что мы с ней вообще возимся? – голос кричит и я тут же ищу его глазами, чтобы наконец понять, о чем идет речь, – она погубит нас всех! Женщина на корабле к беде, вы только посмотрите на нее – живого места совсем не осталось. Она умрет сразу же, как только мы решим ей воспользоваться. Девицу даже нельзя оставить в качества трофея, потому что выглядит она ужасно. Выкинем женщину за борт! Принесем её в жертву Нептуну! Пусть он будет благосклонен к нам за такой дар!

Я перевожу полный желания взгляд на Артура и пересохшими губами шлю ему воздушный поцелуй, подмигивая. Мужчина стоит непоколебимо: ни один нерв не дернулся на его лице, словно сейчас моя смерть была самым адекватным выходом из ситуации. Он смотрит на меня, пронзая тысячью кинжалами мою изрядно воспалившуюся кожу. Его разодранные в кровь руки слегка оттягивают ворот рубашки, позволяя получить глубокий глоток необходимого морского воздуха.

Теперь, когда смерть так близка – я понимаю особенность жизни и готова бросить все это, лишь бы уйти туда, где мне будет место.

— Тащите веревки, – он бросает, рассекая воздух своей левой ладонью.

Я удивленно вскидываю брови, качая головой, словно одобряя решение капитана. Он смотрит на меня, хмуря брови, словно ожидал, что я упаду ему в ноги и буду молить о прощении, но не тут-то было, мой капитан. Я слишком горда для всего этого и готова встретить свою участь лицом к лицу.

Держусь прямо, но лишь слегка хнычу, когда чувствую тугие морские узлы на тонкие запястьях. Мои глаза поднимаются к небу, и я измученно улыбаюсь восходящему сквозь тучи солнцу, мнимо наслаждаясь последними минутами собственной жизни. Бороться нет сил – я слишком слаба, да я даже не собираюсь пытаться.

Я принимаю смерть как самый высший дар.

Артур подходит ко мне весьма стремительно: его ладони касаются моих оголенных плеч, застывая там всего лишь на мгновение. Секунда, и он хватает ладонями мое лицо, оставляя прощальный поцелуй на губах, словно действительно любил и до сих пор продолжает любить меня.

К черту таких тварей.

С этими мыслями я снова плюю ему в лицо, желая хоть как-то выразить свое презрение. Мне совершенно не страшно – я знаю, что это лучший исход для меня. Он яростно вытирает лицо рукавом рубашки и молча подхватывает меня на руки, и вот – связана по рукам и ногам, словно рыбешка, и это только ухудшает мои мизерные шансы выжить. Даже если я смогу задержаться на воде хоть на секунду дольше, то тут же пойду бревном ко дну. Оно и лучше – не буду видеть их мерзкие лица.

— Будьте прокляты! – панический смех снова терзает мои легкие, пока я безудержно барахтаюсь в стальной хватке, – Я всем отомщу! Ваш корабль познает самую настоящую гибель, вы все будете молить о пощаде, но Всевышний справедлив! Он погубит вас, едва вы поймете это!

— Гори в аду, Лайза.

С этими словами меня выкидывают за борт, и последнее, что я чувствую – удар спины о водную гладь.

⇐ Предыдущая 1 234 5 Следующая ⇒