[1]Вид лечения с применением пиявок. 5 страница

— Костя? — Я на секунду замерла, когда лицо всплыло в моей голове.

— Да. — Май и Маат смотрели на меня. — Ты его знаешь?

Я сморгнула изображения, медленно сказав:

— Он был в моем сне.

— Каава говорила, что у тебя бывают сны о твоем прошлом. Это должно быть очень запутанно для тебя, видеть себя, но не иметь возможности поучаствовать в этом.

— Да, — ответила я и затихла, когда быстро зашла молодая женщина с кружкой горячего шоколада для меня. Я поблагодарила ее, вдыхая прекрасный шоколадный запах.

— Sá rká ny созван на три часа дня, — продолжила Май, потягивая свой кофе.

— Я уверена, что мы сможем не мешаться под ногами, пока вы проводите свою встречу.

— Это не то, что я имела в виду, — сказала Май с легкой улыбкой. — Sá rká ny созывают, чтобы виверны могли представить вас остальным драконом.

— Я очень устаю, говоря людям, что я не дракон. — Я вздохнула.

— Я знаю. Но я думаю, что это будет полезно для тебя встретиться с ними. Ничего не случиться, если они лично убедяться, что ты человек.

— А что если... — Я закусила губу. — Хорошо. Я приду на встречу.

— Отлично! — сказала довольная Май. — Бром, вероятно, сочтет встречу довольно скучной штукой, так что Маат вызвалась взять его в Британский музей, чтобы посмотреть мумий. — Я оценила Маат. Она выглядела достаточно крепкой, чтобы остановить грузовик, и поскольку она была одной из элитной гвардии Габриэля, я предположила, что она была вне моего доверия.

— Это очень любезно с твоей стороны, но я не хотела бы навязываться, — сказала я ей.

— Это вообще не проблема. — Она отмела все возражения вилкой, полной салата и яиц. — Мне нравятся Мумии, и я очень заинтересовалась экспериментами Брома с мумифицированием животных. Прежде чем я узнала, что должна была быть частью гвардии Габриэля, я думала, что могу быть ветеринаром.

— Вот кем хочет Салливан, чтобы я был, — сказал Бром с полным ртом еды.

Я хмуро посмотрела на него, и он приложил огромное усилие, чтобы проглотить.

— Ты не питон, — сказала я ему. — Жуй, прежде чем глотать.

— Это не мое дело, но почему ты называешь свою мать Салливан? — спросила Май.

— Гарет ее так называет. — Бром пожал плечами.

— Твой муж называет тебя по фамилии? — Взгляд Май перешел ко мне.

— Гарет немного... специфический, — сказала я, наливая еще горячего шоколада. Он был отличным, очень горячим, так как мне нравилось, и с бельгийским какао.

Она пробормотала что-то уклончивое.

— Я решила после разговора с твоей... э-э-э... как ты называешь Кааву? — спросила я Май.

— Называю ее?

— Да. Я имею в виду, ты не замужем за Габриэлем, не так ли? Не мне судить! Многие люди живут, не вступая в брак. Мне просто интересно, что ты называешь его мать.

— Я называю ее Каава. — Она моргнула на меня дважды.

— Поняла.

Она улыбнулась, и я снова поняла, что в ней было что-то, что вызвало знакомый отклик.

— Брак — это человеческая условность. Я никогда не была человеком, поэтому я не чувствую необходимости оформить наши с Габриэлям отношения. Связь между вивереном и парой гораздо более крепче, чем смертный брак, Ясолд. Нет такого понятия как развод в мире драконов. — Глаза Брома стали круглыми, когда он посмотрел на нее.

— Драконы, получается, никогда не делают плохой выбор, их вторые половинки так подходят им? — Я не могла не спросить, но старалась сдержать кислоту своего тона в моем голосе.

— Я уверена, что некоторые делают, — сказала она, взглянув на Маат. — Я просто никогда не встречала таких. А ты?

— Да, хотя это бывает редко, — сказала мне Маат. — Это не часто, но может случиться, если два человека в паре, хотя не должны быть.

— Что они делают? Доживают свой век в тихом страдании, пытаясь сделать лучшее из того, что у них есть, несмотря на то, что у них нет вообще никакой надежды удовлетворить или осчастливить супруга, нет надежды на романтическую жизнь? — я не могла не спросить.

— Это и есть развод? — спросил Бром опять с полным ртом яиц.

— Брак.

Май пыталась спрятать улыбку, но Маат откровенно смеялась.

— Я хотела бы увидеть дракона, который согласиться жить в тихом страдании. Нет, если соединенная пара не совместима, они принимают единственное верное решение.

Я ждала, когда она продолжит, но она молчала. Я должна была знать. Мое любопытство не будет удовлетворено, поэтому я спросила.

— И что это?

— Один из них убивает другого, — сказала она, слегка пожимая плечами. — Смерть – это единственный способ разорвать связь. Конечно, обычно выживший не живет долго, но это жизнь драконов. Они спариваются на всю жизнь, и когда один из пары уходит, другой часто принимает решение закончить его или ее страдание.

— Здорово, — сказал Бром, выглядя слишком очарованным для непринужденности моего ума. — Ты знаешь дракона, который умер? Интересно, мог бы я мумифицировать что-то настолько большое. Они умирают в форме дракона или людей? Что происходит с ними, когда они мертвы? Вы хороните их как смертных или сжигаете их, или что-то еще?

— Достаточно комментариев «как смертных», молодой человек, — сказала я ему. — Ты смертный. Мне плевать, что кто тебе говорит… Ты обычный маленький мальчик, хотя и со странным увлечением мумий.

— Салливан опять все отрицает, — сказал он Маат, которая кивнула головой в знак согласия.

— Нам пора уходить, потому что если мы сейчас не уйдем то, кто-то найдет себя запертым в своей комнате и не пойдет в музей, — сказала я, смотря сердитым взглядом на моего ребенка.

— Ты собираешься убить Гарета? — спросил он меня, полностью игнорируя мой взгляд.

— Что? — я таращилась на него.

— Габриэль сказал, что ты замужем за драконом по имени Балтик, но ты же замужем за Гаретом. Это означает, что тебе придется избавиться от одного из них, и тебе не нравится Гарет, так что ты должна избавиться от него. — Он нахмурился. — Хотя я этого не хочу, потому что если ты так сделаешь, то, как сказала Маат, прекратишь свои страдания.

— Я уверяю тебя, что у меня нет намерений убивать ни себя, ни твоего отца. Мы можем теперь идти? Хорошо. Мне очень нужно увидеть доктора Костича сегодня. В какое время вы хотите пойти в музей? — спросила я Маат.

— Мы можем уйти сразу же после завтрака, если тебе так удобно. Там столько всего можно посмотреть, что это продержит нас там весь день.

— Я лучше возьму мой планшетник и фотоаппарат, — сказал Бром, начиная подниматься со стула.

— Сядь, — приказала я. — Доешь или ты никуда сегодня не пойдешь. — Он опустился на свой стул, ворча под нос о не желании тратить драгоценное время.

— Типин вчера звонил Доктору Костичу сказать ему, что ты проснулась, чтобы ты не беспокоилась, что он не знал где ты, — сказала мне Май.

— Дело не в этом. Я — его ученица. Я не сомневаюсь, что у него огромная гора работы, которая ждет меня.

— Какую работу должен делать ученик? — спросила Май.

— Много-много расшифровки, — сказала я, вздыхая. — Мы копируем обширные тайные сборники, большинство из которых описывают довольно странные вещи, которые никого в здравом уме больше не волнует. Есть некоторые полезные вещи, которые можно изучить, например, как владеть тайными заклинаниями, но они попадают к более продвинутым ученикам. Ученики моего уровня проводят свои дни, совершенствуясь в заклинаниях удаления бородавок и способах, как почистить уши человека. На прошлой неделе… или скорее на той прошлой неделе, которую я помню… я наткнулась на упоминание заклинания, которое заставит брови человека самовозгораться.

— Вау, — сказала Май со странным выражением на лице.

— Я знаю. Восторг, верно? — Я вздохнула и взглянула на часы. — Когда-нибудь я доберусь до интересный заклинаний, но пока... мне уже пора идти. Бром, я ожидаю, что ты будешь вести себя хорошо с Маат и не создавать ей никаких неприятностей. — Он скривился, когда я взяла свой кошелек, но его глаза загорелись, когда я сунул несколько купюр в карман его рубашки.

— Не забудь, что Sá rká ny в три, — сказала Май, когда я взъерошила волосы Брома.

Был небольшой оттенок предупреждения в этих словах, что я признала с кивком, покидая столовую.

Я не совсем было уверена, какой прием ожидала от доктора Костича, но я предположила, что он выразит хоть какую-то радость, что я вновь среди учеников.

— Ох, это ты, — однако было приветствие, которое я получила. Он посмотрел через очки для чтения на меня, его брови были нахмуренны, его голубые глаза были холодные, как айсберг.

— Доброе утро, сэр. Доброе утро, Джек.

— Привет, Талли. Рад видеть тебя снова. Ты напугала нас, когда просто исчезла месяц назад. — Мой любимый ученик Джек, молодой человек лет двадцати, с веснушками, открытым лицом, дикими рыжими волосами и с дружелюбным характером, который напоминал мне щенка, улыбнулся на несколько секунд, прежде чем некоторая холодность просочилась в него от нашего босса.

Когда глаза, как у буравчика, доктора Костича обратились к нему, Джек опустил свой взгляд обратно на средневековый гримуар, из которого он делал заметки.

— Спасибо. Я понятия не имею, почему фуга поразила меня именно тогда, а не в октябре, как это должно было быть, но я очень извиняюсь за какие-либо неудобства, которые доставила вам, — сказала я Костичу.

Он нажал несколько клавиш на ноутбуке перед ним и отодвинул стул, смотря на меня еще более тщательно. Мне пришлось сдерживать себя от ерзания под его пристальным взглядом, избегая его взгляда, осматривая гостиный номер люкс, который он всегда заказывал, когда был в Лондоне. Все выглядело так же, как когда я оставила его около пяти недель назад, все казалось нормальным, но что-то явно было не так.

— Я был в контакте с серебряным виверном, у которого, я пологаю, в данный момент ты гостишь, — сказал он наконец, резко указывая мне на кремового цвета стул Людовика XIV. Я села на край, ощущая себя так, как будто я была отправлена в кабинет директора. — Он сообщил мне целый ряд фактов, которые я нашел бесконечно удручающими.

— Мне жаль слышать это. Я надеюсь, что, возможно, я смогу объяснить некоторые обстоятельства и освободить вас от этого бедственного положения, — сказала я, желая, чтобы это звучало не так высокопарно.

— У меня мало надежды, что это произойдет, — сказал Костич, постукивая пальцами. — Виверн сообщил мне, что ты на самом деле не простой ученик, как думала.

Я посмотрела на Джека. Его голова склонилась над гримуаром, но он смотрел на меня, его взгляд был серьезным.

— Вы знаете, Габриэль хороший парень и все такое, но у него какие-то действительно дикие идеи. Я не придерживаюсь с ним одинаковых взглядов, — сказала я быстро на всякий случай, если он решит задуматься о моем психическом состоянии. Господь знает, что я делала это для нас обоих.

— По сути, виверн мне сказал, что ты дракон и была когда-то членом его клана, — продолжил Костич, как будто я не говорила ни слова.

Я внутренне вздрогнула от мрачного взгляда на его лице. Я знала из его тирады в прошлом году, что Костичу не очень нравились драконы.

— Как я уже говорила, дикие идеи. Он неправ, конечно. Все видят, что я — человек!

— Нет, — сказал он, застав меня врасплох. — Ты не человек. Ты кажешься человеком — да, но ты не он. Я знал это, когда ты подала заявку на ученика.

— Вы знали? — У меня было чувство, что мои глаза вылезут от удивления. Я моргнула несколько раз, чтобы попытаться убрать ошеломляемое выражение с моего лица. — Почему вы ничего не сказали мне?

— Это не редкость — он пожал плечами, — найти кого-то из смешанного наследия в L’au-dela[9].

— Я не... смешанного наследия.

— Я предположил, что у тебя один родитель был человек и один бессмертный, как и у твоего мужа.

— Вы шутите, да? — Я опять вылупилась на него. — Гарет? Мой Гарет? У него бессмертный родитель?

— Твой муж представляет наименьшей мой интерес, за исключением, когда он прерывает меня с требованиями и глупыми угрозами, — ответил он, стреляя в меня взглядом, который заставил меня застыть в моем кресле. — Ты знаешь, ты не подходишь Кодексу Магистра, по которому мы живем наши жизни?

— Да, сэр, — сказала я жалобно, зная, куда он ведет.

— Тогда ты будешь не удивлена, что из-за нарушения устава номер сто и восемьдесят семь, ты была снята со статуса ученика.

Слабый разряд электричества пробежал сквозь меня, как его слова дошли до меня.

— Вы меня выгоняете? — спросила я не в силах поверить в это. — Я знаю, вы расстроены из-за моего неожиданного отсутствия, но выгнать меня из-за этого? Это вряд ли кажется справедливым!

— Я не «расстроен», как ты выразилась. — Его бледно-голубые глаза смотрели скучающе. — Это бесполезная эмоция. Ты лишена своего ученичества. Кроме того по состоянию на этот момент ты находишься под интердиктом[10], запрещающий использовать любые знания, которые ты получила во время твоего пребывания в качестве моего помощника. — Он набросал пару символов в воздухе. Они на миг засветились бело-голубым перед тем, как раствориться во мне.

— Но, сэр…

— Строго говоря, запрещение было не обязательным, поскольку у тебя ограниченные полномочия. — Он посмотрел на меня так, что я задрожала от беспокойства. — Ты не использовала в последнее время свои силы, не так ли?

— Нет. Вы знаете, мне не комфортно делать это без большой подготовки. — Я сжалась в кресле.

— Я хорошо осведомлен об этом факте. — Его губы сжались. — Что ты впустую потратила мои время и ресурсы, когда я пытался научить тебя, дракона, того, у кого нет способностей обращаться с тайной силой, это я не забуду долгое время.

— Но у меня есть сила, — запротестовала я. — Может быть ее немного и я, может быть, не очень комфортно с ней обращаюсь, но я узнала множество вещей с тех пор, как стала вашей ученицей! Я могу убрать даже самые стойкие бородавки. Брови живут в страхе из-за меня! У моей соседки был случай климатического гипергидроза[11], и я решила эту проблему и ее пальцы вернулись в норму в мгновение ока!

Его губы сжались еще сильнее, пока они почти не исчезли друг в друге.

— Ты была моим учеником в течение семи лет, все равно тебе с трудом даются самые элементарные навыки. Джек со мной шесть месяцев и он уже превзошел твое мастерство в десятки раз!

Я взглянула на Джека, желая возразить, что это не моя вина, что магия не дается мне так легко. Но слова, что драконы не могли владеть магической силой, звучали в моей голове.

— Теперь, когда я знаю правду о тебе, нет ничего удивительного, что ты не смогла достичь прогресса в учебе, как должна была. Я не знаю, как я мог быть так слеп, так глуп, чтобы поверить в твои рассказы, что тебе просто нужно больше времени, чтобы изучить пути магов, но уверяю тебя, что я не сделаю ту же ошибку во второй раз. Тебя освобождают от твоих обязанностей, Талли Салливан. — Боль пронзила меня от звука моего имени. Я встала, не зная, что могла еще сказать или сделать, чтобы заставить его изменить свое мнение.

— Я делаю успехи, — сказала я печально. — Я почти освоила заклинание прочистки уха.

— Четырехлетний ребенок может справиться с заклинанием ушной серы лучше, чем ты после четырех месяцев его изучения, — отрезал он.

— Я пыталась, — сказала я, мое настроение упало.

— Глупо. Я не сомневаюсь в твоей преданности; это та причина, по которой я делал тебе скидку, и теперь, когда я знаю, почему ты отсутствовала, я волен двигаться дальше.

— Я сожалею, — сказала я, безумно желая расплакаться. — Я никогда не хотела обманывать или оскорблять вас и если бы был способ или какая-нибудь эпического рода задача, которую я могу сделать, или чрезвычайно сложное волшебство, которое я могу проанализировать, чтобы доказать вам, насколько серьезно я отношусь к своей карьере мага, я бы сделала это.

Он некоторое время молчал, я была убеждена, что он собирался превратить меня в жабу, или еще хуже. Но к моему удивлению он медленно сказал:

— Есть, пожалуй, чем ты можешь услужить мне. Это никоим образом не повлияет на мое решение удалить тебя, как ученика, но если ты действительно хочешь сделать для меня что-либо, то, возможно, мы можем прийти к пониманию.

Я прикусила изнутри губу, желая сказать ему, что если я собираюсь сделать ему одолжение, я ожидаю, что он вернет мне мою должность, но я была знакома с ним достаточно долго, чтобы знать, что он не потерпит никакого давления или ультиматума. Но, возможно, я смогу убедить его в своей преданности и самоотверженности.

— Что это может быть? — спросила я.

— Есть дракон, о котором ты без сомнения слышала, — сказал он, его голос был низким и убедительным. — Он известен как Балтик, он обладает наиболее тревожными навыками и умениями, одна из которых уходить и приходить по его прихоти. — Я несколько онемела, интересно, весь ли мир вращается вокруг Балтика с глазами черного дерева.

— Я желаю знать, какие у него еще магические способности, все ли он показал в многочисленных случаях. Его компаньон, которого мы взяли в плен, упал в обморок, отказываясь говорить, несмотря на угрозу изгнания в Акашу. Я также хочу знать, каким образом он получил Антония фон Эндрэс, световой меч, и забрать его у него.

— У Балтика есть световой меч? — спросила я растерянно. — Но он сделан из тайной магии. Никто, кроме изображенного на нем, не может владеть им.

— И все же он владеет им и довольно умело, я бы сказал, — ответил он, потирая руку, как будто она болела.

— Вы хотите меня, ученика с небольшой силой и мастерством…

— Ты больше не ученик, — прервал он быстро, его брови сделали элегантные арки над его длинным носом. — И ты не можешь обладать никакой силой с интердиктом на тебе.

— Вы хотите, чтобы я без силы и умения, совершенно не в состоянии выработать какую-либо магию, забрала бесценный меч у мага-воина дракона? — Я покачала головой. Даже для меня это звучало, как чистейшая глупость. — Я не имею ни малейшего понятия, как сделать что-то подобное, даже если предположить, что я могу.

— Твоя неспособность понять все возможности – это твое упущение, не мое, — ответил он, его внимание вернулось к его ноутбуку.

— Но я даже не знаю, как найти этого Балтика…

— Когда у тебя появится, что сообщить мне, ты можешь связаться со мной. До тех пор – доброго дня.

— Возможно, если бы мы смогли поговорить об этом…

Он посмотрел вверх, сила вышла из него. Я была у двери, прежде чем поняла, что он заставил меня двигаться.

— Доброго дня.

Спустя несколько минут, я стояла возле отеля, заполненного счастливыми туристами и посетителями, тупо смотря на людей и их действия, проходящих мимо меня, но не способная разобраться в своих мыслях. Все они, казалось, кружились вокруг ужасного беспорядка, который, как я сомневалась, смогу когда-либо разобрать.

Серебряные драконы думали, что я связана с Балтиком. Мои сны были сосредоточены на Балтике. Доктор Костич хотел, чтобы я что-то забрала у Балтика.

— Я начинаю ненавидеть это имя, — пробормотала я себе.

Швейцар бросил на меня любопытный взгляд. Я прошла несколько шагов, не уверенная, куда собираюсь идти.

— Я могу вам помочь? — спросил швейцар.

— Я... у меня есть немного времени, чтобы убить. Есть ли поблизости парк? — Спросила я, решив обратиться к той среде, которая всегда меня успокаивала.

— Шесть кварталов на север, мэм. Прямо по улице.

Я поблагодарила его и быстро зашагала, нуждающаяся в успокаивающем воздействии чего-то зеленого и растущего, чтобы навести порядок в моем измученном разуме. Я чувствовала себя лучше почти в тоже мгновение, когда мои ноги коснулись травы, запах нагретой солнцем земли и травы и листьев с деревьев, которые окружали парк, как забор, наполняло меня чувством благополучия.

В парке было много людей в этот день, без сомнения наслаждаясь последними днями лета, прежде чем мрак осени наступит. Группы детей мчались с Фрисби и вертолетами с дистанционным управлением, пары лежали в томных объятиях, измотанные матери и отцы гоняли свои выводки, и вездесущие хихикающие группы школьниц собрались, чтобы лебезить перед музыкальной группой, которая сидела на развлекательной сцене в углу парка.

Я направилась в противоположную сторону, глубоко дыша, чтобы наполнить мою душу запахом и ощущениями зеленой жизни, в конце концов, я уселась на одну из двух скамеек, которые стояли спиной к спине рядом с заколоченным ларьком. Не успела я плюхнутся на выбранную мной скамейку, как две молодые девушки, которые казались в их позднем подростковом возрасте, подбежали и уселись на стоявшую позади моей скамейку, стрельнув в меня, любопытным взглядом.

Я улыбнулась и закрыла глаза, повернув лицо к солнцу, надеясь, что они не долго тут просидят, не тогда, когда группа собиралась играть в другом месте.

Девочки, видимо, решили, что я безобидна, потому что начали болтать в голос так, что я не могла не услышать.

— Я не могу поверить, что у него есть яйца, стальные яйца, чтобы сказать мне, что он предпочел бы навестить своих родителей на Мальте, чем поехать со мной в Рим, но он это сделал, даже не задумываясь, насколько я могу судить. Я имею в виду — Рим против Мальты? Рим абсолютно выигрывает.

— Абсолютно, — сказала вторая девушка. — Ты была права, бросив его. Кроме того, это дает тебе свободу походить по магазинам Италии, если ты понимаешь, что я имею в виду. Итальянские мужчины такие нежные, не думаешь?

— Некоторые из них, — согласилась первая девушка. — Те, что не очень волосатые. Некоторые просто... тьфу. — Она вздрогнула и я начала поглядывать вокруг в поисках другого места. — Я имею в виду, Боже мой, то, что они запихивают в свои плавки! Это просто непристойно!

Мой телефон недоуменно что-то пробубнил как раз в этот момент, заставляя меня отправить молитву благодарности, когда я открыла его, ожидая услышать Брома с просьбой, заранее получить карманные деньги на какой-то ужасный инструмент мумификации.

— Алло? — Однако, это был не его голос, который поприветствовал меня.

— Салливан? Какого черта ты делаешь в Англии до сих пор? Бром сказал, ты осталась там! Это какая-то шутка?

— Гарет. — Две девушки посмотрели через плечо на меня. Я наполовину отвернулась и понизила голос. — Я все думала, когда же ты вспомнишь обо мне и позвонишь.

— Вспомню о тебе и позвоню? Ты в своем уме? Я пытался связаться с тобой в течение многих недель. Что Костич на этот раз заставляет тебя делать?

— Это немного сложно, — сказала я, помня о девушках, хотя они, казалось, перешли к оценке качества каждого мужчины, который проходил мимо. — Я все еще здесь, потому что у меня был приступ.

— Что? — Его вопль почти оглушил меня. — Когда? Как? Какого черта ты думала?

— Я не… я спала. И я не знаю, как или почему это произошло. Я жила в доме с кое-какими людьми, с которыми Костич работал. Они забрали меня и Брома.

— Ты преображала? — спросил он тихо, но я слышала жадность в его голосе.

— Нет. Но это поднимает очень хороший вопрос… как долго я занимаюсь этим?

— Чем? — Его голос был настороженным.

— Как долго я делаю золото для тебя? Доктор Костич говорит, что ты бессмертный. Как долго мы женаты?

— Ты знаешь, сколько времени мы женаты… десять лет. Ты видела свидетельство о браке.

Да?

— Я не помню. Ты что-то сделал с моей памятью?

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Сейчас он звучал разъяренным, говоря тихим, ужасным голосом, который послал мурашки по моим рукам. — Если ты пытаешься отвлечь меня, потому что ты преображала для какого-то ублюдка, который принял тебя у…

— Я только что сказала тебе, что нет. К счастью, ни у кого не было больших кусков свинца под рукой.

— К счастью? Ты тупая сука. Ты хоть представляешь, сколько это будет нам стоить? Как, черт возьми, я расскажу об этом Рут?

— Я не знаю, и мне не нравится, что меня обзывают. Послушай, Гарет, все немного запуталось. Доктор Костич выгнал меня из гильдии магистра и я…

— Он что? — Нецензурная брань последовала за этим добрые две минуты. — Что ты сделала?

— Ничего, я клянусь.

— Тогда почему он выгнал тебя?

— Это из-за них… — я бросила взгляд через плечо, но девушки склонились друг к другу головами, наблюдая, как трое молодых людей в футбольной форме прошли мимо, -…из-за драконов.

— Драконов? — повторил он, его голос вдруг стал очень высоким.

— Да. Люди, у которых я осталась, драконы. Они попросили, чтобы Бром и я остались с ними на некоторое время, пока я пытаюсь разобраться, что к чему. — Тишина заполнила мои уши на добрую минуту.

— Уходи, — сказал он наконец.

— Что?

— Ты слышала меня… уходи. Убегай от драконов.

— Не думаешь, что это будет грубо? Они сильно помогли мне, Гарет. Сама мать виверна ухаживала за мной, в то время как я была в фуге…

— Уходи, глупая женщина! Я ясно выразился? Уходи, прежде чем они убьют тебя!

— На самом деле ты смотришь слишком много телевизора, Гарет. — Я старалась сохранить свой голос низким, но позволила гневу звучать в нем. — Если бы эти люди хотели убить меня, они бы бросили меня в Темзу, пока я спала.

— Слушай меня внимательно, Салливан, — сказал он, тяжело дыша. — Ты можешь думать, что они твои друзья, но это не так. Ты должна уйти от них сегодня, сейчас же.

— Это не так просто, — сказала я, поколебавшись. Я действительно не хотела говорить с Гаретом о Габриэле и Май. Почему-то казалось, что это приведет к ссоре, если я попытаюсь объяснить ему. — Я сказала им, что останусь на некоторое время. Ну... у меня есть сны и они...

— Я не хочу слышать о твоих проклятых снах! — загремел он, дыша как бульдог в течение нескольких минут, прежде чем продолжить. — Я не могу уехать прямо сейчас. Рут и я... мы следим за потенциальным клиентом. Но я пришлю кого-нибудь помочь тебе.

— Пожалуйста, перестань поступать, как Дарт Вейдер, и выслушай меня? — Я потеряла все остатки терпения. — Бром и я в порядке. Драконы не причинят нам вреда. Нам не нужен никто, чтобы помочь нам, потому что у нас все хорошо, просто отлично!

— Будь готова уехать сегодня вечером, — сказал Гарет. Я стиснула зубы, чтобы не закричать от отчаяния. — Не говори никому. Оставайся в своей комнате.

— Вот тебе крест, Гарет! Если я уже не схожу с ума, тебя достаточно, чтобы подтолкнуть меня прямо через край, ты понимаешь это?

— Подожди … ты сказала Бром там?

— Да! Да, я сказала! Аллилуйя и пусть летают голуби! Ты на самом деле хоть что-то услышал из того, что я сказала!

Он снова выругался, но шепотом на этот раз.

— Ну, это не важно. Он им не нужен. Ты просто должна сказать ему, чтобы он оставался там, пока Рут или кто-нибудь не заберет его.

— Ты спятил, — сказала я категорически, настолько ошарашенная, что он на самом деле думал, что я оставила бы своего собственного ребенка, что мой мозг не мог придумать ничего большего, чем это.

— Они ему не навредят, — сказал он раздраженно. — Просто будь готова уехать.

Сама идея, что Гарет был готов оставить Брома, его собственного ребенка, с людьми, которых он считал опасными, была такой неправильной, что я сидела, уставившись на траву в полнейшем недоумении. В тот момент я поняла, что брак закончился. Я не могу оставаться замужем за человеком, который совершенно не заботился о своем сыне.

Гарет, очевидно приняв мое молчание за согласие, снова предупредил меня не иметь ничего с драконами, пока я не спасусь.

— Что ты ожидаешь, я буду делать после того, как покину драконов? — заставило меня спросить мое любопытство. — Я больше не ученик и на мне теперь интердикт. Я не могу вообще практиковать тайное волшебство.

— Ты получишь свою работу обратно, — сказал он угрюмо.

— Как?

— Это твои проблемы, — сказал он, вторя Доктору Костичу. С последим словом предупреждения он повесил трубку, оставив меня покачивать головой. Было так много всего, что нужно было принять… сначала драконы, потом сны и теперь весы, в которых Гарет падает в моих глазах. Как я жила с таким монстром все эти годы?

— Святая Мария, Матерь Божья, — сказала одна из девочек за моей спиной, когда я убрала свой телефон подальше в сумочку. — Посмотри на этих двух. Муррр! Я возьму у одного номер.

— О! Я собиралась взять у него номер. Я полагаю, мне придется взять у высокого впереди, тогда. Как ты думаешь… семь? Семь с половиной?

— Ты шутишь? Он слишком активный. У него, наверное, обсессивно-компульсивное расстройство или что-то подобное. Пять, не больше. Тогда как тот, что за ним, он однозначный восемь и девять.

Я посмотрела между ними, чтобы увидеть, о ком они говорят. Двое мужчин шли параллельно скамейке, на расстоянии приблизительно в тридцать футов. Я не могла разглядеть дальнего мужчину, хотя проблески указывали, что ему за тридцать, с короткими темными волосами и небольшой бородкой. Замысловатая кельтская татуировка была обернута вокруг его бицепса, она выглядывала из-за черной рубашки с короткими рукавами. Его спутник, который был ближе ко мне, был повыше и похож на дальнего. Он также носил ничем не примечательное черное, за исключением того, что ветер теребил его рубашку на его груди. Он двигался быстро, его длинные ноги легко пересекали просторы парка, его тело двигалось с почти кошачьей грацией.

Что-то в нем показалось мне знакомым. Я повернулась немного больше, чтобы получше рассмотреть, в то время как они продолжали идти мимо. У ближайшего мужчины с грациозной походкой были темно-шоколадного цвета волосы до плеч, которые были убраны назад в короткий хвостик. Он был чисто выбрит, хотя был слабый намек на щетину вокруг его челюсти.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒