Table of Contents 18 страница

Распахнув глаза, я наткнулась на пару пылающих бирюзой глаз и вдохнула, зачарованная их сиянием.

– Мне нравится этот сон, – выдохнула я и вытянула руки над головой, наслаждаясь теплом тела Гая, прижимающегося ко мне. – Можно сказать, он мой любимый.

Я протянула руку и провела кончиком пальца по гордому изгибу его переносицы, затем опустилась к контуру пухлых, великолепных губ, уголки которых приподнялись в улыбке.

От которой мое сердце лихорадочно забилось.

– Как бы я не хотел остаться звездой твоей небольшой эротической фантазии, конфетка. – Гай заправил выпавшую прядь волос себе за ухо. – Все это наяву.

Не-е-е-ет! Это должен быть сон. В моем теле жужжала эйфория, спокойная энергия.

Ничто не болело и не ныло. Я парила на седьмом небе от счастья, если не брать в расчет шум.

Похожий на громкий рев двигателя, абсолютно портя умиротворенный миг сексуального блаженства.

Я осмотрела большой, слабо освещенный салон… самолета?

– Боже правый! – Я села, вернувшись в реальность. – Что произошло? – Гай втиснулся между мной и окном, полностью заняв лежачее место, такое, какое я видела на коммерческих самолетах британских авиалиний.

Только это было подстроено под рост Учбена. Наверно потому что мы летим Учи-айр.

В самолете никого не было, кроме меня и Гая.

Ну и должно быть, пилотов.

– Как я здесь оказалась? – я сжала руками голову.

– Ах, карамелька. – Он смотрел на меня, словно на свежеиспеченное печенье. – Нам столько нужно обсудить, но как ни странно, при виде тебя разговоры уходят на самый дальний план. Ты с небывалым успехом освоила новое тело. – Гай светился от радости.

– Новое тело? – Я начала судорожно двигать руками по, одетой на мне красной, шелковой ткани, проверяя руки, шею, бедра, сердце. Все на месте, и я все так же чувствую себя собой.

– Да, новое, но не сказать, что улучшенное. Нельзя сделать лучше то, что было идеальным с самого начала. – Гай лениво обвел взглядом мое тело. – Но прежде чем моя способность ясно выражаться испарилась, – произнес он, – должен сообщить, даже со светом богов, наполняющим твое тело, и будучи технически бессмертной, ты все-таки можешь умереть, если твое тело уничтожат. Думаю, подойдет термин " вампир". Эти сукины дети живут так долго, пока им не всадят кол. И они такая заноза в заднице.

Вампиры? Я не собиралась расспрашивать, мой разум все еще цеплялся к слову " бессмертная".

Затем мне вспомнился ужасающий кинжал, вонзающийся мне в живот. Раскрыв халат, я облегченно выдохнула. На самом деле, моя кожа была гладкой, ровной и сияющей легким золотым оттенком.

Неужели дни, когда я была бледной поганкой сочтены?

Я услышала, как Гай тихо застонал, с тоской смотря на мою обнаженную грудь, а его веселый взгляд наполнился голодным, необузданным пламенем… такой знакомый и любимый мной взгляд, ради которого готова на все.

Гай задел кончиками пальцев мои соски, упиваясь тем, как они стали твердыми, словно бусинки. " Оргазм! Прыжок с обрыва! Хочу оргазма! " – начал напевать мой внутренний голосок.

– М-м-м-м, – промычал Гай, не отводя взгляда со своей награды.

– Пришло время перерезать ленточку? – нервно спросила я.

Внимание Гая тут же переключилось, он притянул меня к себе и усадил сверху, разместив свою плоть прямо между моих ног. " О-о-о, думаю, это положительный ответ. Оргазм, прыжок! "

Гай поцеловал меня с безумной мольбой, от которой все мое тело покрылось мурашками. Прикоснувшись головкой своего стержня к средоточию моей страсти, он ненасытно двигал языком у меня во рту, кружа им и поглаживая.

Проводя руками по моей спине к шее, Гай проник под красную материю халатика, а я могла лишь думать о нескончаемом потоке возбуждения, несущемся по моему телу.

Он провел руками по моим плечам, и начал медленно спускать по рукам халат.

Который и так едва был завязан, теперь же полетел на пол. " Боги, как же невероятно чувствовать прикосновения Гая", – думала я, пока он провел грубыми руками вниз по моей спине и обхватил попку.

Прижимая мои бедра к своим, и мне пришлось воспользоваться каждой унцией сдержанности, чтобы не кончить в ту же секунду.

Я отстранилась всего лишь на дюйм и заметила, что он одет в плотный, черный… балахон?

– Господи! – Упершись в грудь Гая, я захотела, как можно дальше отодвинуться. – Сними немедленно эту отвратительную штуку! В такой же был твой брат, когда… когда… Ты пытаешься полностью испоганить момент? – Я слезла с него и закрыла лицо руками.

– Сними его! – завопила я.

Я не могла выдержать любое упоминание о Чааме. Тварь мучил меня так, что я все оставшуюся вечность буду это вспоминать.

И какие отношения у богов к балахонам? В семидесятых была какая-то распродажа, где они ими запаслись?

– Я не знал, Эмма, прости. – Я услышала приглушенный шорох. – Все, открой глаза.

Гай сидел напротив меня, совершенно голый, откинув голову на перекрытие кабинки и сжимая кулаки по бокам.

Конечно, мне доводилось и прежде видеть его обнаженным, но не таким. Не полностью возбужденным и ждущим меня.

– Ух-ты, – только и смогла я выдавить, блуждая взглядом по его гладкой коже карамельного оттенка, отчего разгоралось желание купаться в его неприкрытой, великолепной мужественности.

Под кожей перекатывались и пульсировали в предвкушении мощные мускулы, а при каждом вдохе, расширяющем грудь, ноздри Гая раздувались. Он выглядел словно дикий лев, готовый броситься на жертву.

Мне не терпелось исследовать каждый дюйм его тела, начиная с накаченной шеи, опускаясь вниз по широким плечам.

Проследить путь по его мощным, сильным рукам, перебраться к накаченной груди, увенчанной сливового цвета сосками, которые просто умоляли самыми первыми их облизать, затем проследовать по мышцам пресса, слегка подергивающимися под кожей, исчезающей в поросли темных волос.

И последним, но не маловажным, оближу его…

Я с трудом сглотнула и склонила голову на бок, когда по-настоящему оценила размер его достоинства. Как и он сам, у него двойной размер стандартного человеческого мужчины.

– Гай? Он… Эта штука настоящая? Ты уверен, что у нас все получиться? – спросила я.

Он скрестил руки на своей гладкой, идеально точеной груди, Боги, Гай великолепен.

И коварно улыбнулся, но улыбка увяла.

– Я когда-либо подводил тебя?

Тут же испытываемое мной сомнение испарилось. Как все иронично складывалось: с чего мы начинали и чем заканчиваем, что мы делаем. Когда-то Гай был моим защитником.

Потом я выросла, и он стал мучителем, и мы спорили многие года. Что почти меня сломало. Затем я стала женщиной, причем сильной.

Но все равно не могла без него даже дышать. Он для меня все, и по его взгляду можно сказать, что он чувствует тоже самое.

И Гай прав. Он. Мне. Нужен. Не только ради секса или выживания, только с ним я чувствую себя целой.

– Никогда. Ты никогда меня не подводил, Вотан. Бог Смерти и Войны, я люблю тебя.

Он притянул меня к себе. Его налитый член прижался к моему животу. Когда Гай склонился, чтобы поцеловать меня, в голове возникла мысль.

– Погоди, – произнесла я.

Он выгнул темную бровь.

– Что, Эмма?

– Есть вопрос.

– Я ждал всю свою жизнь, мы можем поговорить позже? – спросил он.

– Куда мы летим?

– В Нью-Йорк, встретиться с твоими родителями. Уверен, ты можешь сама разобраться со всеми опасностями, но я лично хотел с ними встретиться. Пришло время увидеть лица тех, чьи голоса я так долго слышал.

" Черт, я безумно его люблю", – сказала я себе.

– А Томмазо? – спросила я.

Гай нахмурился.

– Теперь ты стараешься испортить момент. – Я ждала. – Ладно, – сдался он. – Томмазо жив-здоров и направляется в Рим.

Ох, хвала небесам.

– Вотан?

Закатив глаза, он опустил руки.

– Да, карамелька.

– Будь нежен, – попросила я.

Он улыбнулся.

– Точно не буду. Теперь ты бессмертная, а у меня воздержание длиною в семьдесят тысяч лет. Ты точно не увидишь от меня нежности первые пять или шесть раз.

Хм, это прозвучало как самое настоящее обещание.

– Хорошо, но разрезай ленточку медленно, хочу все запомнить.

***

После того, как Гай позвонил пилотам и сообщил, что если потревожат нас до приземления в Нью-Йорке это будет смертельная ошибка, вытащил несколько одеял из верхнего ящика и разложил их на кровати. Мне было все равно, хоть на гамаке лежать.

Лишь хотела ощутить все его тело, прижимающееся ко мне, прямо сейчас. Именно Гай должен был стать моим первым и единственным. Я уже долго ждала.

Он за руку подвел меня к кровати и уложил, растянувшись рядом.

Сначала не спеша поцеловал мои чувствительные шею и грудь. Но что-то было не так, не подходило под момент. Я почувствовала, как он задрожал и отстранился.

Бог или нет, он семьдесят тысяч лет не утолял мужскую потребность, что, наверное, было пыткой, а выказывать такое самообладание в стремлении сделать этот момент для меня незабываемым просто героический подвиг.

Он медленно проложил дорожку из поцелуев по моему животу, огибая пупок, направляясь к завиткам между моих ног. Провел пальцами по внутренней стороне моего бедра, добравшись до складок, закрывающих вход в мое тело.

Он скользнул внутрь моего лона языком и мгновенно меня омыло волной наслаждения.

Гай не вздрогнул, когда я запустила руки в его густые мягкие волосы и вонзила коготки в его голову.

– Эмма, ты такая сладкая, – прошептал он, погружая язык в мое лоно.

Я ахнула, а Гай проник пальцем в мое естество, посылая вторую волну экстаза.

И в этот момент я поняла, его сдержанные прикосновение – жертва. Он сдерживался, хоть и ждал так долго… ждал меня.

Я хотела дать ему все, что нужно, было слишком долгое ожидание, а впереди еще будут годы для неторопливого секса.

– Я хочу тебя, сейчас же.

Он поднял голову и сверкнул фирменной, дьявольской улыбкой.

– Ладно, но разрезать ленточку будем медленно. Хочу запомнить свой первый раз, – сказал он.

– Я так и знала! Ты…

Я собиралась сказать " девственник" и начать верещать, но Гай меня перебил.

– Я ждал тебя. – Он навис надо мной, смотря прямо в глаза. И уперся головкой своего огромного ствола в мой гладкий горячий вход. – Я люблю тебя, Эмма. Ты мой свет.

Он должно быть знал насколько выносливое мое новое тело, так как толкнулся в меня и погрузился полностью.

Я не почувствовала боли, лишь восхитительный трепет наслаждения.

Удерживая вес на своих руках, Гай задрал голову и издал такой первобытный и пронзительный стон, сотрясая меня до глубины души.

Небеса прогрохотали в ответ и самолет опустился ниже. Но мне было плевать, я потерялась в безумном скачке энергии, пульсирующей между нами.

Мое сердце буквально остановилось, а затем забилось в бешеном ритме.

Я почувствовала, как по венам несется свет и увидела каждый момент жизни Гая. Вечность борьбы, насилия и страха за мир.

Увидела все его глазами. Каждую битву, смерть и каждый момент его жизни. Тьму.

А затем увидела нечто удивительное, чего никак не ожидала. Каждое мгновение нашей жизни его глазами. Свет.

Услышала все слова, что мы сказали друг другу, смех. Он столько лет слушал мир через меня, дорожа каждым моментом.

Я почувствовала, как его сердце быстро забилось, когда он вытащил меня из темного Сенота и впервые увидел, когда прижался к моим губам своими. Мой разум вибрировал от страсти, отчаянного желания и неприкрытых эмоций, которые он испытывал ко мне.

Я переживала его радость, когда он нес мое бездыханное тело к порталу, понимая, что подарит мне бессмертие, что я буду его навеки.

Мое сознание билось и ныло от его любви ко мне, и теперь я знала о нем всё, видела каждый уголок его сознания. Наконец-то, между нами не осталось секретов.

Я моргнула и почувствовала, как сознание вернулось в мое тело, как нарастало удовольствие от толчков Гая.

С каждым движением он стонал, а я ощущала приближение эйфорического оргазма. И с каждым последующим, я впивалась в Гая ногтями и умоляла о большем.

Он оплатил все долги, вновь и вновь заполняя меня, запустив мое тело по нескончаемой спирали оргазмов.

Гай продолжал двигаться, мышцы его рук, груди, плеч и шеи перекатывались под бронзовой кожей. И он не отводил от меня пламенного взгляда своих бирюзовых глаз.

И когда я уже подумала, что больше не выдержу, что упаду в обморок из-за нескончаемого удовольствия, Гай кончил. Самолет трясло, пока он бился в конвульсиях оргазма, до тех пор, пока не свалился на меня.

Мы лежали, тяжело дыша, он все еще был во мне, и мы прижимались блестящими от пота телами.

Даже если бы я была в состоянии двигаться, не стала бы. Находясь так близко к Гаю, я чувствовала себя целой, умиротворенной и наполненной любовью.

Мой новый рай.

– Вау. Спасибо. И благодарю за новое, такое выносливое тело, – сказала я, наконец переведя дыхание. – Это… было… этого действительно стоило ждать.

– Да, – ответил он, выдохнув. – Хвала Богам, что у нас впереди целая вечность вместе, потому что мне всегда будет мало.

Мне тоже. То есть… Есть мужчины от которых подгибаются пальцы ног, а Гай заставил сотрястись небеса.

– Эмма, я знаю, что все произошло так быстро, но ты такая потрясающая и восхитительная, что я не смог сдержаться. Обещаю, во время следующего раунда не стану торопиться, – произнес Гай.

Святое Гуакамоле. Он всерьез считал, что обделил меня?

– Ты шутишь? Это были лучшие десять минут в моей жизни.

Даже вес его огромного тела меня… не волновал, опять же благодаря новому телу. Гай перекатился на бок и притянул меня в свои крепкие объятья.

– Десять минут? – спросил он.

Я посмотрела на его покрытый потом лоб. Боги, он такой красивый, особенно благодаря сиянию после секса.

Внезапно по внутренней связи пилот объявил о посадке в аэропорту Кеннеди.

– Ты хотела сказать пять часов? – произнес Гай с самодовольной, мужской ухмылкой.

– Пять часов?!

Он злорадно кивнул.

– Надеюсь, что ты абсолютно уверен в моей бессмертности. Потому как если это твоя версия " по-быстрому", боюсь мое сердце не выдержит расширенной версии.

Он улыбнулся и несколько секунд помолчал, но потом разрушил момент словами:

– После свадьбы, ты бы стала носить все девять месяцев кольцо? Я не вполне уверен, что оно сработает после твоего изменения, но мне нравится идея стать отцом.

Я подняла левую руку и посмотрела на два кольца.

На безымянном пальце красовалось с агрессивно-огромным бриллиантом, а на мизинце серебряное с нефритом.

Я в ужасе ахнула.

– Зачем оно мне?

– Несмотря на кровь Пиел и бессмертие, твое тело всегда будет связано с материальным миром, Эмма, потому что твой свет переплетен с осязаемым существом. Мое же нет и я все еще опасаюсь, что наши тела без нефрита несовместимы.

Я почти была готова снять кольцо с нефритом и швырнуть в него, но потом мой разум за кое-что зацепился.

– Погоди, ДЕТИ? Стой! Свадьба?

Переводчики: inventia

Редактор: natali175

Глава 42

Три недели спустя. Бароло. Италия.

– Эмма, не думаю, что такая рубашка идет с галстуком, – крикнул Томмазо из гостиной, пока я раскладывала на серебряном подносе двойное печенье с пралине, обсыпанное шоколадной крошкой.

Гай настоял, чтобы его вкуснейшая выпечка подавалась, как закуска, а не десерт.

– Томми, какой мужчина в здравом рассудке посчитает, что розовый не сочетается с черным? – я прикрыла рот, сдерживая смех.

Бросив на меня неодобрительный взгляд, Гай достал вторую порцию печенья из духовки.

– Ладно, – прошептала я Гаю, – да, розовый – пошловат. Но моим девочкам нравится городской стиль. – Анна, Ник и Джесс приедут с моими родителями, стремясь познакомиться с моим мужчиной и его братом Томми.

Я заставила Гая поклясться, что он даст девчонкам шанс, он никак не мог взять в толк, что сейчас нормально для женщины встречаться с мужчиной, прежде чем остепениться.

Я полагала, что он все еще немного старомоден. В конце концов, он ждал семь тысяч лет, чтобы " перерезать ленточку".

– Эмма, прекрати опекать Томмазо, – прорычал Гай. – Он взрослый мужчина и может сам о себе позаботиться.

– Хочешь поспорить? – Жизнь Томмазо сейчас зависела от меня.

После крышесносного секса на высоте в тридцать тысяч футов, мы прилетели в Нью-Йорк, я думала, что смогу начать складывать свою… нашу жизнь по кусочкам.

Жизнь, которая определенно точно включала бы в себя долгий, уединённый отдых на только что отремонтированной вилле Гая в Италии.

Не тут-то было.

После безумно эмоциональной встречи с родителями, во время которой я поведала о том, как меня похитили наркодиллеры, удерживали несколько дней, о том, как меня спасла международная, секретная группа солдат, которая выслеживала наркодиллеров месяцами, я представила родителям любовь всей своей жизни: Гая – одного из тех самых солдат.

Он так подходил на эту роль.

Мама чуть не упала в обморок, увидев его, а папа потерял дар речи. Никто даже не заметил, что мои глаза стали чуть-чуть другого оттенка, к тому же я надела линзы, скрывая бирюзу, потому что они не могли отвести взгляда от Гая.

На самом деле, как и я. Каким-то образом, он стал еще более убийственно красив. Полагаю, любовь красит даже Бога Смерти и Войны.

Но радость воссоединения семьи была недолгой.

– Эмма, нам нужно вернуться в Рим, – объявил Гай, когда я разбиралась в шкафах, решая, что в первую очередь отослать в Италию.

– Но мы ведь только что прилетели! – заныла я.

– Знаю, любовь моя, но только что звонил Габран. Завтра в Консилиуме Учбенов рассматривается дело Томмазо. Мне сказали, что они проголосуют против и его приговорят к смертной казни… отрубят голову.

– Что? Они этого не сделают! – сказала я.

– Карамелька, – начал пояснять Гай. – Позиция невиновности Томмазо не имеет под собой оснований. Совет правит согласно нашим законам, а законы требуют доказательств. Нет никакого железобетонного аргумента, что он предал нас из-за нефрита.

– Но ведь это так. Они должны увидеть разницу, – спорила я.

Гай поцеловал меня в лоб и крепко обнял.

– Кто-то должен поддержать Томмазо и подать апелляцию с просьбой дать еще время для поиска доказательств. Я не имею права вмешиваться, иначе это рассудят, как злоупотребление властью. Ты должна поручиться за него.

Так что ничего не поделаешь. Мы с Гаем отправились в Рим. Я выступила в защиту Томмазо и взяла его на поруки на тридцать дней, пока доктор Лугас со своей командой следят за поведением Томмазо и проводят анализы его крови.

Если они найдут доказательства, то отпустят Томмазо под мое наблюдение на год – своего рода УДО Учбенов – а после он будет полностью свободен.

Мне разбило сердце, что Консилиум внес Томмазо в черный список и, что он никогда больше не будет Учбеном. Казалось, никто не обвинял его, но и не доверял.

Последствия длительного влияния нефрита неизвестны, но для них… предал раз, предатель навек.

Что на счет меня и Томмазо, ну, что я могу сказать?

Для нас обоих было тяжело видеть друг друга впервые после сражения. Я все еще видела мужчину, который был мне не безразличен, но и того, кто потом пытался убить меня.

Хотя он не помнил, что натворил под действием нефрита, ясно расслышал каждую кровавую деталь в ходе судебного слушания. И не мог смотреть на меня без боли.

Я заверила Томмазо, что пережила это, но видела в его глазах мучения, ведь он навредил стольким людям. Во второй раз в жизни он потерял всё, что так любил.

Я прослежу, чтобы он нашел свое счастье, даже если это последнее, что я сделаю. И нужно верить, что смогу помочь склеить его жизнь.

Вот почему я попросила Гая публично признать Томмазо своим братом – уловка богов, о которой я узнала от Ксавьера. Гай дулся на меня два дня, но в качестве жеста доверия, согласился.

Томмазо тоже не был доволен моим планом. Видимо, Гай был очень властным братом.

И одним малюсеньким утешением во всем этом кошмаре, хотя Томмазо было плевать, он стал еще сексуальнее с бирюзовыми, как мои, глазами.

Да, он не Бог Смерти и Войны, но никто не идеален.

Так что сегодня Ник, Анна, Джесс и родители приезжают не только, чтобы познакомиться с моим " мужчиной", который вскоре станет мужем, но и с шуриным Томми.

Кто знает, может ему кто-нибудь понравится. В любом случае, он повеселится. Они действительно умели веселиться.

Когда я закончила расставлять подносы в кухне, Гай скользнул ко мне за спину и обнял за талию.

У меня подогнулись колени, и в пятидесятый раз за день я сопротивлялась желанию сорвать с нас одежду, уложить Гая на пол и… ну, знаете, заставить небеса сотрясаться.

К сожалению, у нас гости, и учитывая насколько Гай громкий, мы вынуждены были вести себя прилично.

– Не могу дождаться, когда вновь окажемся одни, – произнесла я.

– Я уже договорился с Симил, чтобы она понаблюдала за Томмазо, когда твоя семья уедет.

– Куда направимся?

– У меня есть еще одна вилла в Греции.

Греция? Сколько еще у Гая тайных убежищ? Позже нужно будет проанализировать его воспоминания.

А воспоминаний много, и я решила, что на самом деле не хочу копошиться в этом. Я знала его сердце, и этого достаточно.

– Даже мои братья и сестры не побеспокоят нас там, – добавил он. – Не то, чтобы у них было на это время.

Боги – кстати, не кровные родственники, иначе Гай был бы моим пра-пра-дядей, мерзость какая – были заняты поисками трех нефритовых бомб, Пиелей и оставшимися Мааскабами.

Лично у меня, став бессмертной, руки чесались сразиться со Скабами. Но Гай, как всегда, был прав. Мы заслужили немного времени побыть вдвоем, урвать кусочек своего счастья, прежде чем ринемся спасать мир.

Эта работа никуда не денется, отметил как-то Гай.

Прозвенел дверной звонок, и мое сердце затрепетало от радости. Я быстро обернулась к Гаю.

– Они здесь! – И, радостно хлопнув в ладоши, я побежала через гостиную к двери.

Как только я распахнула большую витражную дверь, до меня донеслось, произнесенное в унисон Гаем и Томмазо:

– Нет!

Поздно.

Передо мной стояла пожилая женщина с горящими красными глазами, окруженная океаном Скабов.

Выше талии она была нагая, а густые, черные дреды прикрывали грудь. И запах стоял отвратительный.

Я смотрела ей в глаза, поднимая руки, готовая разорвать ее на две половинки, но что-то до жути знакомое было в этой женщине.

– Пресвятая дева Гваделупа, бабушка? Это ты?

Переводчики: inventia

Редактор: natali1875

Конец… (или нет).

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 14 15 16 1718