Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья





Линн Грэхем. Отчаяние и… надежда. ГЛАВА ПЕРВАЯ



 

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке BooksCafe.Net

Все книги автора

Эта же книга в других форматах

 

Приятного чтения!

 

Линн Грэхем

Отчаяние и… надежда

 Стр. 32

ГЛАВА ПЕРВАЯ

 

— Это Полли Джонсон. Через шесть недель она родит моего ребенка. Я должен найти ее до того. —Большая глянцевая фотография легла на стол адвоката.

Дигби был уверен, что увидит роскошную блондинку с лицом и фигурой супермодели, и очень удивился при виде маленькой стройной девушки с копной волос цвета красного дерева, пронзительными голубыми глазами и чудесной улыбкой. Она выглядела такой юной, что Дигби совершенно не мог представить ее в роли матери.

Как адвокату одной из самых известных лондонских фирм Дигби Карсону приходилось вести подчас очень сложные и запутанные дела. Но случаи с искусственным материнством были крайне редки и специфичны. Что случилось со всемогущим Раулем Зафортезой? Девушка передумала и сбежала, решив оставить ребенка себе? Дигби внимательно посмотрел на своего самого богатого и влиятельного клиента.

Богатство Рауля Зафортезы выросло из золотых рудников и алмазных приисков. Он был бриллиантовым магнатом, легендарным игроком в поло и, если верить колонкам сплетен в желтой прессе, неисправимым бабником. Внешне он походил на черную пантеру, каждую секунду готовую к смертоносному прыжку. Высокий, ростом сто девяносто сантиметров, с мускулистой, гибкой фигурой атлета и взрывным темпераментом, доставшимся ему в наследство от темнокожих предков, он мог внушить страх даже человеку, знавшему его с самого рождения.

— Дигби, насколько я знаю, мой нью-йоркский адвокат связывался с тобой и вкратце объяснил ситуацию. —Рауль говорил, характерно растягивая слова, но даже это не могло скрыть его нервозность и нетерпение.

— Он сказал, твое дело слишком конфиденциальное, чтобы обсуждать его по телефону. Мне даже в голову не могло прийти, что ты решишь стать отцом столь нетрадиционным способом — с помощью искусственного оплодотворения. — Старый адвокат не скрывал удивления. — Почему, скажи на милость, ты пошел на это?

— Ради Бога, Дигби! Я вырос на твоих глазах. Неужели тебе непонятно?

Дигби почувствовал себя очень неуютно под взглядом молодого человека. Когда-то Карсон работал служащим у ныне покойного отца Рауля и знал, каким ужасным было детство мальчика. У него имелось все, что можно купить за деньги, но не хватало главного — настоящей семьи и любви родителей.

Красивое смуглое лицо Рауля было напряжено, дыхание вырывалось из груди с тихим свистом.

— Много лет назад я поклялся себе, что никогда не женюсь. Я никогда не позволю женщине обрести власть надо мной и тем более над ребенком, который мог бы у нас родиться. — На высоких скулах заходили желваки. —Но я всегда хотел иметь детей…

— Да… — В воздухе повисло непроизнесенное «но».

— Очень многие браки заканчиваются разводом, и дети, как правило, остаются с матерью. Получить ребенка с помощью искусственной матери показалось мне наилучшим выходом из положения. Дигби, поверь, это было не спонтанное решение. Я провел огромную подготовительную работу, чтобы найти наиболее подходящую мать для моего ребенка.

— Подходящую? — Дигби не мог поверить, что Рауль с его пристрастием к энергичным, холеным светским львицам, и притом блондинкам, остановил свой выбор на девушке с фотографии.

— Когда мои нью-йоркские адвокаты дали объявление, они получили множество заявлений от женщин, согласных выносить моего ребенка. С кандидатками работали врачи и психологи. Но окончательное решение принял я сам.

Пожилой адвокат взял в руки фотографию и еще раз внимательно посмотрел на девушку.

— Сколько ей лет?

— Двадцать один. Дигби нахмурился.

— И она оказалась единственной подходящей кандидатурой?

— Психолог отобрал несколько женщин, но я остановился на Полли.

— И почему? — Адвокат не скрывал своего удивления.

— Все качества, которые психолог обнаружил в характере Полли, я бы хотел видеть в матери моего ребенка. Кроме того, сработала моя интуиция, а ты знаешь, что я всегда ей доверяю. Да, она молода, в чем-то идеалистка, но у нее правильные моральные устои и духовные ценности. Когда эта девушка предлагала свою кандидатуру, ею двигала не жадность, а отчаяние. Срочно требовались деньги, чтобы оплатить операцию, которая могла бы спасти жизнь ее матери.

— А ты не подумал о том, что из-за отчаяния она была не совсем… скажем так, адекватна в момент принятия решения? Одним словом, не отдавала отчета в своих действиях, — заметил Дигби.

— Теперь рассуждать бессмысленно, она уже беременна моим ребенком, — сухо сказал Рауль. — Мои люди выяснили, что два месяца назад она находилась у своей крестной матери в Суррее, но пока не удалось узнать, куда она направилась оттуда. Растолкуй, пожалуйста, какие у меня права на ребенка по вашим законам.

Дигби нахмурился. Британское законодательство достаточно консервативно в делах об искусственном материнстве. Если мать решила не отдавать ребенка, суд может принять ее сторону, несмотря на контракт.

— Расскажи мне все в подробностях, — попросил адвокат молодого человека.

Четко и сухо излагая факты, Рауль Зафортеза невидящим взглядом смотрел в окно и вспоминал тот миг, когда впервые увидел Полли Джонсон через специальное окошко в нью-йоркской адвокатской конторе. Она напомнила ему хрупкую фарфоровую статуэтку.

Кроме того, девушка показалась ему честной и храброй. И еще — удивительно красивой. Но не той стандартной красотой, которой отличались светские блондинки, непрерывной чередой проходящие через его жизнь, а свежей и настоящей. Полли была молода и неискушенна в жизни, но Рауль сразу почувствовал в ней незаурядную внутреннюю силу и достоинство.

Чем дольше Рауль наблюдал за девушкой, чем больше узнавал о ней, тем сильнее крепло в нем желание встретиться с Полли, чтобы потом, когда его ребенок начнет задавать вполне закономерные вопросы о своей матери, он мог рассказать правду. Однако нью-йоркский адвокат Рауля категорически запретил знакомиться с девушкой, так как только полная анонимность может оградить от возможных впоследствии со стороны матери шантажа и преследования. Но Рауль Зафортеза славился своеволием и без колебаний нарушал существующие правила, если они мешали ему.

— Значит, когда девушка забеременела, ты поселил ее в Вермонте, поручив заботу о ней пожилой семейной паре, преданной тебе, — резюмировал Дигби. — А где находилась ее мать все это время?

— Как только Полли подписала контракт и получила деньги, она перевезла мать в санаторий, чтобы та немного окрепла перед предстоящей операцией. Однако хирургическое вмешательство не помогло, и через две недели ее мать умерла. — Рауль тяжело вздохнул.

— Да, неудачно все получилось.

Рауль бросил на адвоката негодующий взгляд. Неудачно?! Полли была в трансе. Рауль понимал, что единственная причина, по которой Полли решилась на вынашивание ребенка, умерла вместе с матерью. Из коротких и не очень вразумительных отчетов служанки Соле-дад он знал, что девушка впала в глубокую депрессию. Рауль решил вопреки запретам и здравому смыслу не оставаться в стороне, когда у женщины, которая носит его ребенка, случилось такое горе.

Он очень волновался, как бы из-за пережитого у Полли не случился выкидыш. Рауль искренне считал, что в этой ситуации он просто обязан оказать ей поддержку. Находясь в изоляции, в чужом доме, с незнакомыми людьми, беременная неизвестно от кого, погруженная в депрессию молодая девушка могла не выдержать такого груза. Рауль понял, что мать его ребенка нуждается в надежном плече.

— В конце концов я встретился с ней, — сообщил он адвокату. — Но не признался, что являюсь отцом ребенка…

Дигби незаметно вздохнул. Все-таки Раулю следовало бы избежать личного контакта. Но он всегда был очень сложным человеком — беспощадным конкурентом и опасным врагом в бизнесе, а в то же время — преданным другом, готовым всегда прийти на помощь и способным искренне сопереживать.

— Я снял дом неподалеку, появлялся там в выходные и звонил ей… Мы встречались, разговаривали… Так продолжалось пару месяцев. — Рауль старался, чтобы его слова звучали равнодушно и иронично, но желваки на скулах и сведенные плечи выдавали напряжение.

В комнате повисло молчание.

— И?..

— И ничего. — Рауль резко отвернулся от окна и посмотрел на адвоката. Взгляд его темных выразительных глаз был мрачным, на губах застыла сардоническая усмешка. — Я относился к ней как к младшей сестре. Она ко мне — как к случайному знакомому, не более того.

— Когда она исчезла? — спросил Дигби.

— Три месяца назад. Соледад ушла в магазин, оставив ее одну, а когда вернулась… — Рауль выглядел растерянным. — Ты можешь поверить, что эти три месяца я не думал ни о чем другом…

— Мне кажется, девушка решила прервать беременность…

— О Боже! — Рауль с ужасом посмотрел на пожилого человека. — Полли не могла сделать аборт.

— Почему?

— Полли очень мягкая, добрая, заботливая… Она бы никогда не пошла на это! — продолжал Рауль горячо убеждать то ли Дигби, то ли самого себя.

— Ты спрашивал насчет своих прав. — Адвокат глубоко вздохнул, расправил плечи, словно собирался с духом перед отчаянным прыжком. — Должен тебя огорчить, но неженатые отцы в глазах британского закона не имеют никаких прав.

— Это несправедливо!

— Видишь ли, тебе не удастся доказать, что девушка непременно станет плохой матерью. Тем более ты сам выбрал ее из множества претенденток, — аргументировал старый адвокат. — И описал мне вполне респектабельную девушку, которую заставила решиться на этот шаг острая финансовая необходимость. Решающую роль здесь сыграли деньги богатого иностранца, который захотел обзавестись ребенком столь экстравагантным способом. После смерти матери девушка пожалела, что ввязалась в эту авантюру… Рауль, ты будешь иметь в суде бледный вид, симпатии присяжных окажутся не на твоей стороне, поверь.

— Но она нарушила условия контракта, — настаивал Зафортеза. — Боже мой! Я хочу только получить своего ребенка и уехать с ним в Венесуэлу. И не собираюсь решать эту проблему в зале суда! Должен же быть какой-то другой выход…

Дигби криво усмехнулся.

— Ты можешь жениться на ней…

Рауль бросил на адвоката предостерегающий взгляд.

— Дигби, если это шутка, то очень неудачная.

 

 

* * *

Генри выдвинул стул и помог Полли сесть. Его мать, Дженис Грей, с неодобрением посмотрела на темные круги под потухшими голубыми глазами молодой женщины и слишком выступающие скулы на худом личике. На восьмом месяце беременности Полли выглядела больной и изможденной.

— Полли, у тебя уже такой срок, что ты должна оставить работу и побольше отдыхать. — В голосе женщины слышались осуждение и раздражение. — Если ты сейчас выйдешь замуж за Генри, то сможешь оставить работу. Кроме того, ты сразу же получишь наследство своей крестной, и все твои проблемы будут решены.

— Это лучшее, что ты можешь сделать, — поддакнул Генри. Угрюмый, в очках, с редкими светлыми волосами, он находился в полном подчинении у властной матери. — Кроме того, у тебя могут возникнуть проблемы с налоговым управлением, если ты долго будешь тянуть со вступлением в права наследования.

— Я ни за кого не хочу выходить замуж. — Мать и сын не видели, как под густой гривой темно-рыжих волос, упавших на лицо Полли, ее нежные губы упрямо сжались.

За столом повисло гнетущее молчание. Дженис и Генри обменялись многозначительными взглядами.

Конечно, было ошибкой снять комнату в доме Дженис, но откуда Полли могла знать, что завещание покойной крестной будет таким… странным и что Дженис все просчитает заранее.

Дженис и ее сын знали о странных условиях завещания Нэнси Лиуорд. Они знали, что если в течение года Полли выйдет замуж и будет состоять в браке как минимум шесть месяцев, то унаследует миллион фунтов. Поэтому Дженис даже не скрывала своих мотивов, настойчиво подталкивая Полли к браку с Генри. При этом она ничуть не стыдилась своих корыстных соображений, считая такой брак вполне справедливой сделкой. Полли предстояло стать матерью-одиночкой, ей нужны деньги, наследство крестной — ее единственное спасение, но без мужа ей этих денег не видать. Генри не женат, работать, если честно, он не любит и не хочет. Но, получив определенную сумму из наследства Нэнси, он смог бы открыть небольшую юридическую контору в маленьком опрятном офисе.

— Растить ребенка одной очень тяжело, — гнула свое Дженис. — Я прошла через это и знаю, о чем говорю.

— Я понимаю. — Но было очевидно, что Полли не слушает ее. Каждый раз при слове «ребенок» на лице молодой женщины появлялась такая светлая и умиротворенная улыбка, что становилось ясно: никакие трудности не могут ее испугать и умалить любовь к маленькому существу, растущему в ней.

— Я просто хочу помочь тебе, Полли. Я знаю, ты не любишь Генри. Но где же тот, которого ты так любила?

Грубое замечание вырвало Полли из счастливого мира грез.

— Нигде, — сухо ответила она.

— Я не люблю совать нос в чужие дела, но, насколько я понимаю, отец ребенка исчез в тот же миг, как узнал о твоей беременности. Да? Ненадежный и безответственный тип, — вынесла она свой вердикт. — Мой Генри не такой.

Полли считала ее драгоценного Генри холодным и нудным типом, без чувства юмора, к тому же полностью зависимым от матери. Она с трудом подавила тяжелый вздох.

— Люди далеко не всегда женятся по любви, — продолжала настаивать Дженис. — Для брака существует множество других причин — надежность, хороший дом, дружба.

— Боюсь, этого мне мало. — Полли с трудом поднялась. — Пойду полежу немного перед тем, как идти на работу.

Медленно, останавливаясь на каждой ступеньке, Полли добралась до своей комнаты и легла на кровать. Никогда она не выйдет замуж за Генри. Даже ради того, чтобы выполнить условия завещания Нэнси Лиуорд и получить миллион фунтов. Ведь именно стремление получить большие деньги привело ее к нынешнему плачевному состоянию. Ее покойный отец был очень набожным человеком и любил повторять, что деньги — корень зла и источник всех бед. Теперь, возвращаясь к тому дню несколько месяцев назад, когда она приняла это безрассудное решение, Полли с горькой усмешкой признавала, что идеально воплотила в жизнь отцовское изречение.

Но ее мать умирала. Разум и сердце Полли отказывались принять очевидное. Она выросла без матери, и вот тогда, когда у них появился шанс заново узнать друг друга, мама тяжело заболела. Нет, судьба не может быть столь жестока! И Полли продолжала бороться. Именно стремление спасти маму и заставило девушку согласиться стать искусственной матерью. Теперь Полли понимала, что не просто ошиблась, но поступила опрометчиво!

Как могла она даже подумать, что, родив, сможет отдать своего ребенка чужим людям? Отдать свою плоть и кровь, пообещав никогда и ни при каких обстоятельствах не пытаться его даже увидеть? Безусловно, подписывая такой контракт, она была не в себе от отчаяния и не в ладах с рассудком. Полли решилась сбежать, хотя знала, что ее обязательно будут искать и в конечном счете найдут…

Она жила в постоянном страхе быть найденной и разлученной с ребенком. Полли боялась уснуть, а уснув, не хотела просыпаться. Она считала себя преступницей. Честная и совестливая по натуре, Полли переживала, что нарушила контракт, по которому уже получила необходимую для лечения матери огромную сумму денег. Да, она нарушила контракт, нарушила закон, но страх потерять ребенка перевесил все доводы…

В ночных кошмарах ее с позором выдворяли в США и сажали в тюрьму, а малыша отдавали негодяю отцу —бессовестному и беспринципному миллионеру, который навсегда увозил его в Венесуэлу. Но даже когда кошмары не мучили ее, Полли не могла спать. Она стала такая неповоротливая, что никак не могла найти удобное положение, тем более что малыш часто напоминал о себе очень энергичными ударами.

Но хуже всего было, когда к ней, обессиленной и измученной страхом, в полусне-полуяви являлся Рауль Зафортеза. Мрачный, таинственный, опасный, но такой ошеломляюще красивый и сексуальный… Господи, какой же жалкой доверчивой дурочкой она была! Впервые в жизни она влюбилась. Безоглядно. Безнадежно. Она жила от встречи до встречи, лихорадочно отсчитывая дни и часы, страдая, если он не появлялся в обещанное время, и с ужасом ожидая того момента, когда ее секрет уже нельзя будет больше скрывать. То ли смешок, то ли всхлип сорвался с губ девушки. Секрет?! Рауль знал о ее беременности с первого дня, с первой минуты. В конце концов, это он был отцом ее ребенка…

 

 

* * *

Час спустя Полли заставила себя встать и отправиться на работу. Летний вечер был влажным и прохладным. Стиснув зубы, она прошла мимо автобусной остановки. Теперь Полли не могла позволить себе даже это — ей необходимо каждое пенни, ведь очень скоро она не сможет работать, а ребенку понадобится очень много разных вещей.

Она подошла к ярко освещенному супермаркету, где посменно работала кассиром. Когда Полли переодевалась в служебной комнате, туда заглянула заведующая.

— Полли, ты выглядишь очень усталой, — нахмурившись, произнесла женщина. — Надеюсь, твой доктор разрешает тебе работать при таком сроке.

Полли покраснела. По правде говоря, она не была у доктора уже больше двух месяцев, но еще в последний визит он настоятельно рекомендовал ей побольше отдыхать. Но она не может этого позволить, ведь ей надо содержать себя и ребенка. А обращаться в службу социального обеспечения Полли не хотела, поскольку там имеют обыкновение задавать много вопросов. Последнее время она действительно чувствовала себя усталой, ощущала боль в спине и опухших лодыжках. Стоило ей напрячься чуть больше, чем обычно, и тут же начиналось головокружение.

Смена закончилась. Повесив сумку на плечо, она вышла из магазина. Дождь прекратился. Уличные фонари отражались в лужах, шины проносящихся машин мягко шуршали по мокрому асфальту, нередко обдавая брызгами пешеходов.

Погруженная в мысли о скором будущем, Полли брела с опущенной головой. Внезапно она натолкнулась на очень высокого, атлетически сложенного мужчину, загородившего ей дорогу. Полли отступила, пробормотав извинения, но неожиданно покачнулась и вскрикнула. И в тот же миг две крепких руки схватили ее за плечи и помогли удержать равновесие. Оторвав взгляд от узла безукоризненно завязанного серебристо-серого шелкового галстука своего спасителя, Полли подняла голову и посмотрела ему в лицо.

С высоты своего огромного роста на нее бесстрастно смотрел Рауль Зафортеза. Черты его красивого лица были так напряжены, что оно походило на бронзовую маску.

Полли задрожала. Она не замечала, что ее рот открывается и закрывается в безуспешной попытке издать хоть один звук. В паническом ужасе она смотрела в его топазовые глаза и не могла отвести взгляд.

— На всем белом свете тебе не найти места, где бы ты могла спрятаться от меня, — четко выговаривая каждое слово, произнес Рауль. Его глубокий голос с чуть гортанными гласными был голосом из ее ночных кошмаров. Он резал слух и заставлял Полли дрожать все сильнее и сильнее. — Игра окончена.

 



  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.