Сандему М. 8 страница

А такая необходимость возникла. Направляясь к дому Тенгеля Злого, она вынуждена была идти мимо дома Урма, а тот однажды поджидал ее. Хотел ею овладеть, не испытывая угрызений совести. В тот раз она быстро убежала от него, но эта дорога страшила ее.

Она уже прошла мимо дорожки, глубоко проложенной в снегу, которая вела к его дому, как он внезапно оказался сзади нее. Он видел, что она идет, так как местами из-за сугробов показывалась ее голова и плечи.

Почти беззубый рот Урма расплылся в похотливой, грязной и злой улыбке. Его немытая рука схватила ее за поношенную куртку.

— Пусти, — произнесла Дида с достоинством, присущим потомку княжеского рода. Сейчас она разговаривала с низким вассалом.

— Ну, нет. На этот раз я тебя поймал, — ухмыльнулся Урм в злорадном предчувствии.

Дида рванулась изо всех сил, даже куртка треснула, и как стрела помчалась по единственному пути к дому Тенгеля Злого. По правде говоря, она думала бежать и дальше к ледяным воротам, к выходу из долины, но знала, что он перекрыт. Да ей еще нужно и к своему зловещему деду. Поэтому она побежала плохо протоптанной тропинкой, по которой ходить им было запрещено, надеясь, что Урм не осмелится преследовать ее.

Однако он последовал за ней, но переоценил свои силы и недооценил своего опасного господина.

Зловещее существо небольшого роста стояло в проеме двери. Дида рванулась назад. Она не видела своего деда уже много лет, а он за это время не стал красивее. Ей казалось, что он весь сморщился, но так происходит с человеком, прожившим сто восемьдесят лет. Его окружало такое зловещее облако, что она почти задохнулась. Она стояла, точно прибитая гвоздями в гротескной позе: плечи и руки отведены назад, а ладони точно отталкивали опасность. Чулки она уронила на снег. Сейчас Дида оказалась как бы между двух огней.

Урм тоже остановился, но по другой причине. Он не мог сдвинуться с места. Глазами, наполненными ужасом, он уставился на Тенгеля Злого, который, не обращая внимания на Диду, сконцентрировал свое внимание целиком и полностью на Урме. Глаза Диды расширились, когда она поняла, что произошло. Она повернулась и посмотрела на Урма, и ее парализовал ужас, когда она увидела, что в нем мгновенно образовалась дыра, так же, как она появляется в клубе дыма. Мгновенно человеческая субстанция проскользнула через эту дыру, и он превратился в небольшой холмик на склоне горы. Холмик задвигался, извиваясь, и стал уходить за снежные сугробы, пока окончательно не исчез.

Дида впервые в жизни услышала противный, скользкий голос Тенгеля Злого:

— Входи, глупая женщина!

Входить туда? Ни за что на свете!

Но воля Тенгеля была сильней. Отвратительное, покрытое серой плесенью существо глядело на нее магически помутневшими от старости глазами рептилии из-под тяжелых, сморщенных век. И все же Дида видела Тенгеля сейчас в его первый период, когда он еще ходил по земле. Позднее его внешность изменилась до невероятности!

Приказа он не повторил, да в этом не было необходимости. Дида, будучи слишком молодой, чтобы знать свои качества, доставшиеся ей по наследству, смогла лишь подчиниться приказу. Возражения здесь вообще бы не помогли. Как лунатик, она вошла в низкий дом. Сейчас она уже не чувствовала, что сидит в зале Горы Демонов и рассказывает. Когда Тенгель Злой покинул долину, этот дом сожгли оставшиеся там жители. И дым от пожара был таким ядовитым, что те, кто находился вблизи его, умерли от отравления. Спустя несколько столетий Ханна и Гримар построили на этом месте для себя противный маленький домишко.

Диду полностью охватили ужасные воспоминания, огромная толпа слушателей в зале больше не существовала для нее.

В комнате Тенгеля Злого царила темнота, но она смогла различить удивительные шаманские предметы. Тенгель Злой не нуждался в них; его магические силы значительно превышали свойства шамана.

— Ты моя кровь, — произнес шипящий голос.

Дида не осмеливалась смотреть в его сторону. Ей не нравился запах в доме. Это была едкая вонь, с какой она никогда еще не встречалась. Пахло затхлым и гнилым.

— Мой народ не должен исчезнуть, — с угрозой произнес он.

— Нет, — осмелилась она ответить. — Я выйду замуж, когда придет время.

— Наша кровь не должна кончиться.

Дида не поняла, что он имел в виду.

— Нас слишком мало, — произнес голос, который словно проникал под кожу. — Всего лишь трое.

Она знала это. Сын Крестьерна умер внезапно, и смерть его была ужасна, но еще до этого у него появилась дочь, которой сейчас исполнилось десять лет. Многих членов подлинного рода Людей Льда времени Тенгеля Злого уже не было в живых. Дида ничего не знала о сыне, которого тот зачал еще в Таран-гае, и о том, что там были его потомки.

— Кровь не должна кончаться, — повторил он. — Раздевайся, девка!

Дида уставилась на него. Что он хочет? Когда истина дошла до нее, она с криком ужаса бросилась к двери. Ее дед? Самый отвратительный человек на земле? Нет, нет!

Дверь перед ней с треском захлопнулась. Сколько она ни рвала ее, ни толкала, но открыть не смогла. Ее охватила паника. Она почувствовала, как одежда спала с нее, словно лохмотья, слышала колдовские слова, которые заставили все вокруг нее закружиться, вынуждена была отцепиться от дверной ручки, хотя никто не прикасался к ней. Она кричала, боролась, но какая-то сверхъестественная сила толкнула ее навзничь на постель, она увидела ужасное лицо, которое приближалось к ней... И тут от страха, отчаяния и отвращения она потеряла сознание.

Придя в себя, Дида обнаружила себя лежащей на снегу возле калитки. Одежда кучей валялась рядом. Вся посиневшая от холода, стуча зубами, она поднялась. Сначала она не могла понять, где она находится, но когда память вернулась к ней, она в диком отчаянии бросилась на снег. От слабости у нее тряслись колени, низ живота болел, когда, набросив на себя одежду, она побрела в темноте домой. Ноги не слушались ее, рыдания так душили, что всю дорогу она спотыкалась то об одну снежную стенку тропинки, то о другую. У нее было одно лишь желание — умереть, потому что она никогда не сможет смыть с себя этого пятна, забыть это отвратительное событие, даже если она и была без сознания, когда все это совершилось.

Ее приемный отец нашел Диду в амбаре как раз в тот момент, когда она выбила из-под себя табуретку, на которой сидела, доя корову, и повисла в петле. Он срезал ее косой и внес в избу. Там она, рыдая, лежала в бреду целых две недели, и они из ее бреда узнали, что произошло. После этого хозяева стали более добры к ней. Но стали держаться от нее на расстоянии, словно от чумной. Да ей и самой казалось такое, когда она окончательно стала приходить в себя. Абсолютно апатично выполняла она свои обязанности по хозяйству. Но ее уже никогда больше не видели вблизи ненавистного дома.

Ее приемные родители сказали, что не в силах больше иметь еще один рот в семье, и Дида вынуждена была переехать в пустой дом на окраине долины. Они позаботились, чтобы у нее было все самое необходимое, и послали к ней повивальную бабку, когда пришло время. Большего они сделать не могли.

Неподалеку от нее жил сосед, старик, почти потерявший разум. Но он был добр к ней, и его близость была для нее защитой от страха. Ребенка, который должен был появиться на свет, она ненавидела, не хотела иметь его, пыталась избавиться от него тысячами различных способов. Но все было безуспешно. Она не желала о нем знать. Не хотела думать о нем, пыталась вообразить себе, что он не существует. Если у нее достанет смелости пережить это, то она должна будет поверить, что всего этого ужаса никогда не было. Был лишь тяжелый сон, и она скоро проснется.

Осенью 1265 года, если они правильно считали пробежавшие годы, она родила двух необыкновенно красивых малышей: мальчика и девочку. Может, это было и неудивительно, что дети были красивы. Дида слышала, что Тенгель Злой в молодости был необыкновенно красивым юношей.

Случилось так: родив детей, она снова вернулась к жизни. Недостатков у ребятишек не было, даже если у мальчика были такие же желтые глаза, как и у нее, все же злости в них не наблюдалось. Она охраняла их от нападения злых сил, как орлица. Однако она не знала, а люди в долине не хотели рассказывать ей, что как-то поздно вечером они видели, как по окрестности бродило низенькое, полное злобы, сгорбленное существо. Сосед из окошка видел, как оно стояло перед ее жалким домишкой и заглядывало в убогое окошко. Сосед, которому Дида полюбилась, никогда не рассказывал ей об этом. И все же она узнала об этом визите, но намного позднее. Больше отвратительное создание не появлялось. Видимо оно удовлетворилось тем, что род сразу увеличился на двоих, поэтому решило подождать, когда они вырастут, чтобы использовать их в своих целях.

Дети росли и становились красивее всех в долине. Девочка была нежной и милой, и оба они ничего не знали о своем происхождении. Дида назвала девочку Тиили, таран-гайским именем, что означало «Маленький цветок». Тиили услышала о Христе и была поглощена мыслью о добром и приветливом Боге, который помогает всем, стоит только попросить его об этом. Она просила его, чтобы мама не слишком изнуряла себя, умоляла о том, чтобы он помог им выбраться из долины.

Но добрый Бог не слышал ее молитв. Зимы оставались такими же суровыми, как и раньше, дети обдирали с берез бересту, чтобы насытить хоть чем-нибудь свои пустые животы. Люди умирали, а другие появлялись на свет для новых страданий.

Однажды Тиили пришла домой и принесла удивительную вещь, которую нашла на склоне горы в таявшем снегу. Это был корень, похожий на куклу, к которому был привязан узенький кожаный ремешок, словно вещь эта предназначалась для ношения на шее. Дида с удивлением и неприязнью посмотрела на этот большой, уродливый предмет.

— На каком склоне ты нашла его?

— Я шла вдоль берега, — ответила шестнадцатилетняя Тиили. — И оказалась недалеко от устья...

Дида выдохнула:

— Я запрещаю тебе ходить к устью! Там опасно!

— Но я думала, что это касается лишь дороги. Я же шла по берегу.

— Рассказывай, что произошло дальше, — воскликнула Дида.

— Я увидела на горе удивительного человека. Около небольшого черного дома. Он производил отвратительное впечатление. О, мама, зачем ты так сжала мою руку, мне больно!

— Извини, — пробормотала Дида и ослабила пальцы.

— И этот неприятный маленький человек в огромном плаще что-то выбросил далеко, далеко на склон горы и прокричал какие-то слова, которых я не поняла. Потом он быстро убежал в темный дом.

— Он тебя видел? — сдержав дыхание, спросила Дида.

— Нет, он не мог меня видеть, я спряталась за камнем.

— Хорошо. Он смертельно опасен. Именно это он и выбросил?

— Думаю да, эта вещь, танцуя, покатилась по склону горы и остановилась точно у моих ног. Можно я оставлю это у себя?

— Не знаю. Если он не хочет дальше обладать ею, то, может быть, она не опасна. Оставь ее на ночь у меня, тогда посмотрим.

В течение ночи ничего не произошло. Наоборот, Дида почувствовала спокойствие, уверенность, каких не испытывала с того времени, когда жив был ее старший брат Крестьерн. Поэтому Тиили было разрешено оставить «куклу» у себя. И девочка заботилась о ней каждый Божий день. Ее брат сделал для «куклы» кроватку, а Дида нашла остатки тряпок для устройства постели.

И с этого дня все в их доме пошло хорошо. Настолько хорошо, насколько можно было предположить в обреченной долине.

Забота, которую Тиили проявляла о кукле, была не обычной детской игрой. Девочка уже давно вышла из этого возраста. Нет, Дида с удивлением и, в то же время, с пониманием следила за тем вниманием, какое ее дочь оказывала отвратительному корню. Она и сама относилась к нему почти как к живому существу, которое они получили в свои руки. Заметила она и то, что сын думает так же.

Но однажды, спустя три года, когда детям уже стукнуло по девятнадцать лет, Тиили прибежала домой к матери, обливаясь горькими слезами.

— Что случилось, цветочек мой?

— Дети, которые были у нас сегодня... Они отняли у меня куклу!

— Но это же невозможно! Ты должна пойти и забрать ее у них. Она гораздо ценнее, чем мы думаем. Один из старейшин здесь в долине полагает, что это волшебный корень Тенгеля Злого.

— Что? — переспросила Тиили, одеваясь, чтобы пойти за куклой.

— Это некое колдовское растение. Злой человек видимо приобрел его в Нидаросе, когда они проезжали этот город по пути сюда. Владелец, ехавший вместе с ними с востока, во что бы то ни стало решил отделаться от него. Его необходимо было продать, так как люди утверждали, что тот, кто умрет, владея волшебным корнем, попадет в ад. Нет, не бойся, это лишь предрассудки! Итак, известное тебе существо приобрело его за бесценок, за один лишь голубой колокольчик, сорванный на обочине дороги, как рассказал старик. Или, может быть, он просто убил владельца... Здесь в долине жил другой человек, по имени Йолин. Он попытался однажды украсть корень у своего господина, и был за это наказан. Думаю, это наказание явилось причиной побега Йолина. Жажда мести. Да, Йолин бежал из долины, прихватив с собой все ценности Людей Льда. Но корня он не получил. И все же зловещий человек расстался с волшебным корнем позднее...

В это время Тиили уже знала, кто такой ужасный маленький человек, живший в старом доме, и что она не должна даже близко подходить к этому дому. Но то, что он ее отец, она никогда не узнала; Диде все в долине обещали никогда не рассказывать об этом.

Тиили ушла в дом к детям с просьбой вернуть ей куклу. Но она вообще не добралась до него. «Маленький цветочек» пропал без вести. Одновременно исчез и Тенгель Злой.

Тридцать дней и тридцать ночей отсутствовал он. И все это время все жители долины искали девочку. Тенгель Злой вернулся. А Тиили не нашли...

Бенедикте, подобно многим другим в зале, много плакала, слушая рассказ Диды. Но вот она поднялась, осушила слезы и сказала:

— Многое поразило меня, пока я слушала твою трагическую историю.

— Да? — спокойно сказала Дида.

— Во-первых, ты почти ничего не сказала о своем сыне. Он до сих пор для нас неизвестен.

— До него я сейчас дойду.

— Ну, а во-вторых, вся кровь Людей Льда сегодня ночью собралась здесь, за малым исключением. Но Тиили нам не достает.

— Мне тоже, — спокойно ответила Дида. — Моя любимая дочь пропала бесследно. Никто не видел ее с тех пор, как она вышла из дверей моего дома.

— Но она ведь не была отмечена проклятием?

— Нет, не была. И ей следовало бы сегодня быть здесь. Мы приглашали ее, но безрезультатно.

— Это удивительно. Ведь все, другие приглашенные, прибыли?

— Все.

Бенедикте задумалась. Затем, вздрогнув, сказала:

— У меня еще есть вопрос, и думаю, что он интересует всех здесь присутствующих. Почему Тенгель Злой так долго находился в долине Людей Льда? Почему медлил он с захватом власти во всем мире?

— Я думаю, все это уже поняли?

— Нет, пока фактически не осознали, — сказал Андре.

— Его удерживал волшебный корень!

— Корень?

— Да. Я слышала об этом позднее. Волшебный корень никогда не признавал Тенгеля Злого своим владельцем, он препятствовал ему во всем.

— Я не верю в то, что кто-нибудь был в состоянии противостоять зловещему человеку.

— Не непосредственно. Но волшебный корень воздействовал на его мысли, заставляя его постоянно откладывать момент своего выхода в мир, убеждая его без слов, естественно, только мысленно, в том, что времена сейчас плохие. Подожди, подожди, постоянно втолковывал ему волшебный корень. Когда Тенгель Злой наконец понял, что вечно заставляет его оттягивать выполнение его планов, он попытался сжечь корень. А когда это не удалось, и другие способы уничтожения его также оказались безуспешными, он в бешенстве выбросил его на склон горы. У нас дома волшебный корень, должно быть, чувствовал себя хорошо, ибо доставлял нам одну лишь радость. До дня, когда его утащили дети. С этого момента счастье совершенно отвернулось от нас.

Со своего места поднялся Хейке:

— И все же, Дида, Тенгель Злой долгое время обитал в долине и после того, как отделался от волшебного корня. Чего он ждал?

— Надеюсь, что ответ на этот вопрос мы получим сегодня ночью, — грустно вздохнула Дида. — Я и сама часто задавала его себе.

Все собравшиеся в зале одновременно подумали: кто же разгадает эту загадку?

— Ну, а волшебный корень? — спросил Натаниель низким, дрогнувшим юношеским голосом. — Что случилось с ним? Он также пропал?

— Нет, — ответила Дида. — Мой сын сходил в дом к тем детям и взял его как раз в тот момент, когда хозяйка намеревалась использовать его в качестве растопки. Конечно, у нее это не получалось, ну и мы были благодарны, получив его обратно. Думаю, что и сам он тоже. Ведь он являлся настоящей личностью.

— Я знаю, — произнес Хейке, и многие из тех, кто владел корнем, согласились с ним.

Габриэл обратил внимание на то, что сейчас происходит нечто важное и драматичное. Он выдвинулся на кресле вперед, не желая ничего пропускать.

Дида поднялась со своего трона, и, слегка усилив голос, произнесла:

— С того дня волшебный корень находится у моего сына. Он всегда носит его на себе, и вместе они обладают необыкновенной силой. Они гораздо сильнее, чем можно предположить. Ветле сказал:

— Да, мы знаем, кто твой сын, он сам мне рассказывал об этом. Он Странник, не так ли?

Дида улыбнулась, испытав материнскую гордость.

— Да, это Странник, и самый лучший сын, о каком может мечтать мать.

Она протянула руку назад в сторону Высшего Совета и там появилась хорошо известная фигура Странника в монашеском одеянии с капюшоном.

— Ну, сын мой, — произнесла Дида. — Время настало.

Странник поднял руку и сбросил с себя капюшон. Затем снял плащ, и вот на подиуме уже стоял неожиданно молодой человек высокого роста с царственной осанкой. Волосы у него были черные, борода красиво подстрижена, глаза отдавали желтизной. Костюм на нем был из темно-синего бархата, пояс серебряный, а на ногах мягкие сапоги. На черных волосах красовалась древняя низкая железная корона.

— Друзья мои, — произнесла Дида с мягкой улыбкой и слезами гордости на глазах. — Позвольте мне представить вам моего сына! Единственный король, который был у Людей Льда: Таргенур.

После долго продолжавшегося мгновения тишины все, не говоря ни слова, поднялись с мест и остались стоять в немой почтительности. У Таргенура сбоку висел меч, эфес которого был украшен превосходным орнаментом.

Но вот он начал говорить, и Ветле узнал глухой голос Странника:

— Моя скорбь безгранична в эту ночь.

— Почему? — воскликнул Ветле. — Ты, мой покровитель и лучший друг, почему ты должен скорбеть сейчас?

Величественное мужское лицо повернулось к нему с королевским достоинством. «Какие фантастические глаза, — подумал Ветле. — Огненно-желтые, прикрытые черными ресницами».

— Я слушал рассказ матери. Никогда раньше она не говорила мне, кто мой отец.

— Это понятно, — сказала Мали. — О таком не говорят, стараются забыть.

— Возможно. И все же моя скорбь и мой стыд бесконечны.

— Тебе нечего стыдиться, — воскликнул Хейке. — Да и матери твоей тоже.

Наконец собравшиеся пришли в себя. Марко поднялся к Таргенуру и приветствовал его как равный равного, поцеловав в обе щеки. После этого Марко таким же образом поздоровался с матерью короля.

Шира в мягких башмаках неслышно проскользнула вперед и почтительно поприветствовала Таргенура на восточный манер. А Андре произнес:

— Иди наверх, Натаниель! Там есть перед кем преклонить колено.

Не королевское звание привлекало их. Они любовались самим Таргенуром, который был достоин их уважения. В том, что он являлся выдающейся личностью и был сильным и прекрасным человеком, никто не сомневался.

«Значит, он охранял меня в Словении, — думал Хейке. — Не представлял его таким. Столь молодой, а внушает к себе огромное уважение».

Дида подошла к Туле, чтобы освободить подиум для других.

Там остались стоять четыре великих представителя рода Людей Льда:

Таргенур, король Людей Льда в древние времена.

Марко, князь Черных залов.

Шира, наиболее блистательная представительница таран-гайцев и одна из тех трех в мировой истории, кто достиг источника с прозрачной водой.

Натаниель, многократно избранный. Надежда Людей Льда, потомок черных ангелов, ночных демонов и великих демонов, седьмой сын седьмого сына.

Но Таргенур не успокоился на этом. Он призывно протянул руку в зал.

— Тенгель Добрый, поднимись к нам. Ты собрал наш род на борьбу со зловещим наследством! Твое место также здесь. И Суль, ты, самая изумительная ведьма, которая все трудные годы сопровождала наш род и подбадривала его! Способности, дарованные тебе от рождения, почти безграничны, и мы благодарны тебе и за то, что ты встала в наши ряды. Подумать только, если бы ты выступила против нас, — закончил он с улыбкой.

Эти двое также поднялись наверх и встали с обеих сторон четверых, уже находившихся на подиуме. Полный сил Тенгель Добрый, игривая красавица Суль. Все поняли, что они здесь на месте.

Тула снова вышла вперед и сказала:

— Мало кто из нас знает, что есть еще один человек в дополнение к этим шести. Личность не менее сильная и мощная, с которой этой ночью вы еще не встречались.

В зале все начали переглядываться, не понимая, о ком говорит Тула.

— Успокойтесь. Узнаете, когда наступит время.

Все покинули подиум, оставив его Таргенуру и его матери Диде.

Никто в зале больше не думал о том, что стоявшие на подиуме давным-давно умерли. Дида выглядела прозрачной, словно облачко тумана над летним лугом. А Таргенур казался абсолютно конкретным в своем существе. Может быть, он так долго странствовал по земле, сторожа Тенгеля Злого, что стал снова одним из живущих? И в то же время никого уже больше не удивляло, что они могут двигаться и разговаривать. Если это был их общий сон, то он был таким чудесным, что никто не хотел просыпаться, даже Мари. Она сейчас также полностью погрузилась во все то колдовское и непонятное, что окружало ее.

Маленький Габриэл сидел, словно околдованный и не отрывал глаз от Таргенура. В груди ощущалась боль от почти невыносимой грусти и скорби. Он хотел бы показать этого удивительного человека всему миру, но знал, что никто, кроме Людей Льда, не сможет увидеть его.

Возникло неприятное чувство. Сколь же много рождалось в мире таких, как Таргенур? Таких, как Марко? Или Шира?

Тот, кого они называли Странником, начал говорить в темноте:

— Для меня рассказ моей матери был необыкновенным шоком и ужасом. Мне всегда говорили, что я являюсь ребенком внучки Тенгеля Злого, но узнать, что я одновременно являюсь его сыном! Если бы я знал это, я бы поступил так же, как и она, попытался бы покончить с жизнью. Но сейчас слишком поздно думать об этом, — закончил он печально. — Теперь остается только думать о том, как уничтожить это зловещее существо! И я хочу добавить, что теперь у меня появилась неизбежная потребность мести! То, что он сделал для нас троих: Диды, Тиили и меня, простить нельзя. Никогда!

Никто в зале не возразил ему.

Таргенур приступил к рассказу о своей короткой жизни.

— Вместе нам троим было хорошо. Но за порогом нашего маленького домика нас поджидали опасности и ужасы. В силах ли вы понять, как можно было жить в небольшой, зажатой горами долине вместе с этим ужасным существом? О, я видел многих, кто пытался убежать из долины! Я видел их тела пригоревшими к скале или вмерзшими в лед, ибо все подчинялось Тенгелю Злому после того, как он добрался до источника зла. Он мог приказать огню сжечь ослушавшихся его прежде, чем они доберутся до прохода между вершинами гор, через который потом гораздо позднее удалось уйти из долины Тенгелю Доброму и Силье. Зловещий основатель рода был способен призвать лед, чтобы тот замуровал жертву и чтобы все это, к своему ужасу, видели. Это служило предупреждением для других, строивших планы побега. Он мог заставить воду стать стремительным потоком, в котором тонули непослушные, пробираясь через ледяной туннель, а землю — разверзаться под их ногами. Никто, никто не мог покинуть долину! Кроме того, от него самого постоянно исходила угроза. Никто никогда не знал, что он еще предпримет. А он часто был раздражен, потому что дела в долине шли не так, как ему хотелось. Он чего-то ожидал...

Таргенур глубоко задумался. Он не знал, что это могло быть. Здесь чувствовалась связь с трехлетним ожиданием Тенгеля Злого после того, как он выбросил волшебный корень, а затем удалился в глухие места, чтобы зарыть в землю сосуд со зловещим зельем.

Даниель воспользовался возникшей паузой и спросил:

— Но позднее эти силы природы обернулись против него самого? В ту ночь они находились у порога дома Ировара и просили благословить только что родившуюся Ширу.

— Правильно, — ответил Таргенур. — В ней они видели надежду на спасение. Избавление от его власти. Но больше всего они тогда думали о Таран-гае. Их боги опасались, что они утратят свою собственную мощь.

— Но силы природы, духи Таран-гайцев, они сейчас на нашей стороне?

— Может быть. Полагаю, нам не следует принимать их в расчет. Нам неизвестно, в какой степени они находятся под влиянием Тенгеля Злого.

— Понимаю. Извини, что прервал тебя!

— Прервал хорошим вопросом, — улыбнулся Таргенур и помолчал мгновение, собираясь с мыслями.

— В те времена мы знали некоего злого прародителя под именем Тан-Гиль. Гораздо позднее в долину приехал сбежавший от закона преступник, человек из Телемарка, который сказал, что Тан-Гиль — это Тенгель, имя, распространенное в Телемарке и означающее «предводитель». Тенгель — Тан-Гиль, было очень похоже. И с тех пор имя нашего прародителя было заменено на Тенгель.

— А что же значит Тан-Гиль? — спросила Карине.

— «Под черным солнцем», — ответил Таргенур. — Как вы уже слышали, он был зачат в результате концентрации черной магии.

— Бедное дитя, — вздохнула Бенедикте. Натаниель украдкой озабоченно взглянул на нее. Таргенур продолжал:

— Я не буду рассказывать о нечеловеческих страданиях в долине Людей Льда в те времена и сразу перейду к дням моей молодости. Но...

Он заметно смутился, и Дида подошла к нему. Некоторое время они стояли и совещались шепотом, затем оба улыбнулись залу, и Дида, взяв инициативу на себя, продолжала повествование.

— Мой сын не очень-то хотел бы рассказывать о себе, поскольку мы сейчас переходим к важному периоду в его жизни. Поэтому позвольте продолжить рассказ мне!

Она подумала, как начать, а затем сказала:

— Для большинства в долине было ясно, что Таргенур от рождения наделен способностями для свершения крупных дел. По мере того, как он взрослел, люди приходили к нему за советом и помощью. Часто это было направлено против Тенгеля Злого. Естественно, помощь должна была оказываться в полной тайне, опасные имена и места не должны были упоминаться вслух, следовало только давать их описание. Все знали, что, если Тенгель Злой узнает, чем занимается Таргенур, это будет означать конец моему мальчику, а, может быть, и всем остальным. У моего сына, как и у многих из нас, были врачующие руки, и он мог проделывать такие вещи, которые почти можно было назвать чудесами. Кроме того, он уже в самые молодые годы пользовался огромным авторитетом.

Большинство в зале согласилось с этим. Конечно, авторитет был несомненен. Присутствующие чувствовали глубокое уважение к этому величественному мужчине, стоявшему рядом с Дидой.

— В полной тайне Таргенур был избран предводителем людей долины. Ему было всего восемнадцать лет, когда это произошло. Все видели в нем свою надежду. Если и существовал человек, способный освободить их от огромного ужаса, так это был он...

Дида вела рассказ, а сам Таргенур сидел погруженный в мысли о том далеком времени, когда он жил на земле. Он снова видел перед собой долину. Ту самую, в которой он, после того как ушел оттуда, больше ни разу не был. Ни разу. Даже став уже духом, он не осмелился вернуться туда. Сейчас она вся была перед его глазами. Гора над их маленьким домом. Низкая трава, такая зеленая летом, с настоящим ковром из цветов в те годы, когда в долине не было скота. Годы после голодных зим, когда они вынуждены были резать всех животных. Как тогда была красива гора! Словно компенсация, тихая благодарность за скот, который больше не может пастись здесь. Он видел в долине других детей. Как они приходили к нему весной, с просьбой сделать дудочку из ивы, залечить ноющие царапины и ссадины или после домашней взбучки.

Плачущие дети, несчастные дети, восхитительные дети...

Потом он повзрослел. Дети продолжали посещать его со своими малыми и большими заботами, молодые хотели получить совет в делах любви, взрослые просили его благословить урожай или вылечить больных коров. Но все навещали его тайком. Никто не говорил открыто о Таргенуре с такими удивительными свойствами. Таргенур был их утешением, их будущим.

«Убей его», — шептали мужчины, когда он стал взрослым. — «Уничтожь его, ты можешь это!»

Но Таргенур знал, что он не в силах выполнить их просьбу.

Пока Дида рассказывала обо всем этом, Таргенур снова видел линию гор на фоне неба. Он снова любовался всеми прелестями долины, зелеными вершинами гор с прекрасными небольшими березовыми рощами, слышал тихий плеск волн, бьющихся о берег, видел капли дождевой воды, которые с легким шумом падали с кустов можжевельника, когда человек пробирался через них, восхищался дико прекрасными цветами осени.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒