Конец третьей части. 1 страница

Глава 2

Цветки эристы были мелкими и цвет имели небесно-голубой — это Энринна отметила тогда, когда, дрожа, стояла за прилавком и дожидалась тех магов, что приходили сюда вчера.

Пахла эриста тонко и очень нежно. Вокруг нее будто находился неощутимый флер невинности и всего того светлого, что только может быть в человеке. Или в маге. Или в вампире. Раса в этом случае не имела никакого значения. И сейчас этот флер окутывал не только тонкие зеленые стебельки, сложенные один к одному, но и взволнованную Энри.

Этих магов — вернее, охотников, так назвала их Кирма, она опасалась. Но отказаться от встречи с ними она не могла, ведь теперь Энринна по-настоящему работает у Кирмы: вчера она оплатила ей комнату на неделю вперед. И, уходя, произнесла строго:

— Как только солнце встанет, ты должна находиться у меня. Будешь учиться общению с покупателями. Не проспи!

Даже если бы Энринна очень хотела этого, проспать бы у нее не получилось. Она и не спала вовсе. Сидела в полной темноте, прижав ноги к груди и обняв их, и снова думала. У неё уже голова раскалывалась от постоянных мыслей, но выбросить их из головы у виры не получалось. И, как только на небе начали проявляться небольшие рыжие всплески предстоящего рассвета, Энри уже стучалась в лавку травницы, без труда, каким-то внутренним чутьем, отыскав к ней дорогу.

Стоя за прилавком, на котором лежал букет цветущей эристы, Энри чувствовала ужасную усталость и слабость. Ну а что она хотела: не спать вторую ночь. Пусть она и вира…

Тем более что она вира. Вам-пир.

Кирма, копошившаяся где-то за спиной, заметила:

— Сейчас придут.

— Да, — отозвалась Энри. — Что-то я совсем забыла… Как их зовут?

— Венитор. Чаще всего с ним приходит Мирэлия. Но иногда он приходит один. Довольно редко.

— Хорошо. Я запомню.

Энринна провела ладонью по прилавку, отмечая его шершавость, присущую вещам, сделанным из дерева. Эти таинственные охотники должны прийти в ближайшее грио, а она все ещё не понимала, как следует себя с ними вести.

Венитор… Энри отлично помнила, как вчера они с ним смотрели друг другу в глаза. И как это заметила его самовлюбленная помощница. Венитор будто бы являлся существом с совершенно иного мира, но, подумала Энри вдруг, среди вампиров он бы смотрелся неплохо…

Она и сама там смотрелась довольно хорошо. До того, пока не сглупила. И не сбежала. Навсегда.

Как же там Сильванна? А Ньер?..

В дверь постучали, и Энринна вздрогнула.

— Открыто, — произнесла Кирма повышенным тоном и потом добавила уже тише: — Будто в первый раз…

Дверь распахнулась, и на пороге лавки с травами появились две фигуры: Венитор в уже знакомом Энринне темно-бордовом плаще, и Мирэлия, которая сегодня нарядилась в брючный костюм цвета спелой вишни. Ее светло-русые кудри, достигающие пояса, отливали золотом. А в прошлый раз, Энри хорошо это помнила, они были собраны в высокий пучок.

Венитор обвел комнату взглядом темно-серых глаз, и Энринна, встрепенувшись, произнесла:

— Здравствуйте…

Мимолетом она заметила, что Кирма перестала копаться в травах.

На лице Мирэлии появилась издевательская улыбка, и Энри, смутившись, опустила взгляд в прилавок. Венитор решил взять все в свои руки. Он произнес:

— Как я вижу, вы подготовили эристу.

— Да, — ответила Энринна. — Вы можете ее забрать. Восемь энге.

Мирэлия, стуча ботинками на толстых каблуках, подошла к прилавку и взяла букет в руки, принявшись его разглядывать. Потом она заметила:

— Подойдет. Кирма хорошо постаралась. Но цену, как и всегда, завысила.

Напарница Венитора совершенно не обращала внимания на Энринну, будто бы та была пустым местом. Кирма кивнула ей, и Мирэлия продолжила:

— Как осваивается твоя помощница? Я погляжу, — на Энри она все-таки посмотрела, и в ее светло-зеленых, совсем не похожих на малахитовые глаза Сильви, глазах появилась лукавость, — она уже встала на место торговца?

К Мирэлии бесшумно приблизился Венитор. Сейчас он стоял слишком близко для того, чтобы Энринна вела себя, как ни в чем не бывало. И ее сердце почему-то быстро забилось.

— Всегда нужно давать людям шанс, Мира, — произнес он. Голос Венитора казался по-особенному приятным и проникновенным. — Может, из Рины получится великая травница. Я более чем уверен в этом. Ты оплатишь цветы?

— Я оплачу, — надменно отозвалась Мирэлия. — Но я все-таки считаю, Вен, что из грязи князя не сделаешь, что бы там кто ни говорил. Ну да, впрочем, может, перед нами не этот случай, — она подмигнула вире.

Из грязи! Уж не значит ли это, что Мирэлия догадалась, кто Энри на самом деле? Но ведь Энринна и не пыталась это особо скрывать. Наверное, ей надо было спрятаться где-то в укромном уголке, чтобы никто не узнал, что она вира.

— Хотя нищие девушки с большими глазами иногда могут что-то… да… — добавила Мирэлия.

— Судишь по себе?

Энри сама не поняла, как эта колкость сорвалась с ее языка. Будь она в здравом уме, не смогла бы сказать ничего подобного. Но сейчас у нее ужасно болела голова. А неприкрытые оскорбления Мирэлии слишком виру злили.

— Ну надо же… — протянула Мирэлия. — Наша голубоглазая крошка умеет хамить.

— Я много что умею, — заметила Энринна.

Мирэлия впилась в нее недовольным взглядом. Она явно недооценивала Энринну… До этого момента.

Венитор рассмеялся, будто никогда не наблюдал за чем-то более забавным, и произнес:

— Никогда не видел тебя такой, Мира. Это интересный опыт. — Он взглянул на Энри, и та сразу же опустила глаза, разглядывая прилавок. Смелость, появившаяся из ниоткуда, туда же и вернулась, и сейчас Энринна не могла даже посмотреть в глаза Венитора. — Мира?..

Мирэлия, будто очнувшись, полезла в карман своего яркого костюма и, взяв из него несколько монет, бросила их на прилавок. Эрни отметила, что там было ровно восемь энге.

— Мы завтра вернемся, — напомнил Венитор.

— Мы будем вас ждать, — сказала Энринна. — Может быть, вам нужно… что-то особенное?

— Что-то особенное? — переспросил он с придыханием, а потом, улыбнувшись уголками губ, качнул головой и ответил:

— Нет. Пока что нет.

Мира бросила на Энринну оценивающий взгляд, и они вместе с Венитором покинули лавку травницы.

Странный он, этот охотник. Очень странный. И почему-то Энринне показалось, что когда он уточнял насчет «чего-то особенного», то имел в виду не травы.

Вовсе не травы.

За ее спиной вздохнула Кирма. Энри повернулась к ней и встретилась с недовольным взглядом травницы.

— Нужно быть сдержаннее, Рина, — произнесла она. — Это — очень ценные для нас покупатели.

— Я знаю, — отозвалась Энри. — Больше не буду так делать. Просто не смогла удержаться, — она передернула плечами.

— Иногда мне тоже хочется сказать ей что-либо эдакое… Ладно, сейчас у нас есть дело поважнее. Никто пока что к нам в лавку прийти не должен — слишком рано.

Энринна отметила, что вчера после прихода чудных охотников они с Кирмой пошли выбирать комнату. Наверное, только донельзя загадочный Венитор и самодовольная Мира могут заявиться в такую рань, не боясь побеспокоить хозяев лавки.

— Поэтому унгрио мы с тобой можем потратить на поход за травами, — продолжила травница. — Недалеко тут находится небольшой лес. Тебе в любом случае нужно запоминать названия трав. Может быть, когда-то ты продолжишь мое дело. Если, конечно, сама этого захочешь.

Кажется, Кирма уже полностью доверяла Энри. Энринна бы тоже хотела довериться травнице. Но ей было страшно открывать свою главную тайну кому-либо.

Хотя для знающих людей та самая тайна лежала на ладони.

— Надо брать что-то… — Энри хотела добавить слово «особое», но запнулась и просто вопросительно посмотрела на Кирму.

Это слово после событий, которые произошли совсем недавно, стало значить в ее голове что-то вроде черты Венитора.

— Надо брать внимательные глаза и хорошую память, — Кирма хмыкнула. Она, похоже, даже не догадывалась о том, что сейчас творится на душе ее помощницы. — А ты думала, почему травы до сих пор покупают?

— Памяти нет? — отозвалась Энринна.

Кирма улыбнулась, качнула головой и заметила:

— Как-то так. Чутья нет. И сил, чтобы идти в лес. Да и они, эти травы, не каждому на глаза попадаются. А ещё я заключала с магами договор на сбор и продажу трав…

Она рассказала что-то ещё, а потом уточнила:

— Пойдем, что время тянуть?

Тянуть время Кирма с Энринной не стали и через половину грио уже стояли на улице.

Утренний ветер казался прохладным и освежающим. Но Энри все равно ощущала себя плохо. А когда она последний раз принимала кровь перед тем, как уехать? Обычно это случалось не чаще раза в неделю — через больший промежуток времени самочувствие Энри ухудшалось. А когда прошла та неделя? Как Энринне объявили о том, что она должна выйти замуж?

Действительно, ведь не до крови ей было.

И чуть позже — тоже.

Зато кровь ей, похоже, нужна сейчас.

— Какие растения ты знаешь? — спросила Кирма, вдыхая свежий воздух.

— Мышиные слезы и эристу, — попыталась пошутить она, назвав те растения, которые покупали при ней Венитор и Мирэлия. — Дефилию ещё, — вспомнила Энринна ярко-красные цветы, которые росли у нее в горшке на подоконнике до того момента, пока не завяли. Последние несколько месяцев до отъезда подоконник Эрни пустовал.

— Дефилию? — переспросила травница удивленно. — Сердце вампира?

Энринне захотелось взвыть от досады. Она же совершенно забыла про то, как ещё иногда называют это яркое растение! А ведь дефилия всегда считалась цветком-символом вампиров…

— Её где-то взяла моя мать, — сказала Энринна. — Разве дефилию называют ещё сердцем вампира?

На самом деле, подарила дефилию Энринне Сильванна. Она тогда ещё сказала, что Энри чем-то похожа на этот цветок… Чем именно, Энринна не помнила.

— Да, — отозвалась Кирма. — Очень интересное растение. И обладает лечебными свойствами. Вампиры часто его выращивают, но с нами делиться им не любят.

Про лечебные свойства Энринна до этого момента ничего не слышала, поэтому решила уточнить:

— И какие у него лечебные свойства?

Кирма внимательно посмотрела на Энри, а потом ответила:

— У него заживляющий сок. Увеличивает скорость лечения ран в несколько раз. У вампиров, насколько я знаю, тоже есть такое свойство…

Энринна кивнула, приняв эти знания к сведению. И почему она не слышала об этом ранее? Может быть, дефирия смогла бы вылечить Ардиана… И тогда Ньера не стали бы казнить. И тогда Энри никогда бы не повстречалась с Кирмой, Венитором, Мирэлией… Нет, насчет последней Энринна жалеть бы не стала. Да и Венитор… Ох уж этот Венитор! Неопределенный.

— О чем задумалась? — спросила травница. Она сделала несколько шагов вперед, а Энри продолжила стоять на месте.

Энринна слабо улыбнулась, покачала головой и ответила:

— О детстве.

Пребывание в Кровавом замке рядом с Сильви, под редкими взглядами Владыки и с полным незнанием своей матери действительно были детскими воспоминаниями Энри. И это ее устраивало, что таить. Она, может, и до старости смогла бы жить так — почти обычной вирой, незаметной тенью, племянницей Владыки, не пользующейся особой любовью его народа.

Но все сложилось по-другому. Решило — и сложилось.

И не вместо нее, а вместе с ней.

Идти под первыми солнечными лучами, наблюдая за появлением красок, оказалось интересным.

Через некоторое время Энринна уточнила:

— А какие травы нам надо собрать?

Ринея в рассветных лучах выглядела завораживающе. Если Кровавый замок всегда был темным и мрачным, даже во время зари, то город магов сейчас загорался множеством цветов. Энри долго могла бы разглядывать его мелкие детали: кирпичные дома, черепичные крыши, желто-зеленые травинки, торчавшие из-под брусчатки…

— Так, по мелочи, — ответила Кирма. — А вот и лес…

Лес совсем не походил на тот, что Энри каждый день наблюдала из окна своей комнаты. Он был не темным и пугающим, а каким-то… Энринна не могла подобрать подходящее слово, чтобы описать его. Он будто лучился спокойствием, силой. А через ярко-зеленые, похожие на глаза Сильванны, листья, просвечивало солнце.

Осенью — солнце. Через зеленые летние листья!

Такое явление вообще было редкостью. По крайней мере, для понимания Энри.

И в самом деле, Энринна ведь выпустила из своего внимания время года!

— Кирма! — воскликнула она. — Я совершенно запуталась. Сейчас же осень?

— Осень? — переспросила Кирма.

— Ну… Осень же…

— Да, — подтвердила травница. — Сейчас осень…

— Почему тогда все такое зеленое? Вернее, не все. Трава в городе жёлтая. А листья на деревьях зеленые.

— Магия, Рина. Правительство пытается поддерживать более-менее благоприятные условия весь год. Начинает, к слову, с леса — не знаю, почему. Заметила? Децемьер, а у нас — почти тепло. И трава завянет скоро окончательно, и похолодать ещё все успеет, и снег выпадет — но, скажем, телогрейками мы не закупаемся. Разве там, откуда ты, такого нет?

— Там, откуда я…

Энринна вообще слышала об этом впервые.

Зима в Вампирьем княжестве, скрытом за темным лесом, считалась поистине жестокой.

— В мелких деревнях такого, действительно, не существует, — продолжила Кирма. — Но у нас, как ты уже заметила, не мелкая деревня. Мы уже все и привыкли к этому — то, что лето у нас чуть длиннее, чем положено. Думаешь, это плохо?

Энринна пожала плечами и заметила:

— Необычно.

— Вполне нормально, — не согласилась с ней Кирма. — А что мы, зря налоги платим?

Кирма направилась в глубь леса, и в этот момент Энринна пожалела, что не взяла с собой из родного Вампирьего княжества ни одной запасной вещи. Вообще, когда Энри бежала от вампиров, ей было не до одежды. И сейчас ее длинное платье цеплялось о ветви деревьев, коряги, лежащие на земле, и стремилось порваться. Но это совершенно нарушило бы все планы Энри — ещё неизвестно, сколько ей нужно ходить в этом платье…

Кирме было хорошо — она шла в штанах и кофте, и, кажется, совершенно не беспокоилась об окружающих ее ветках.

А Энри все тщательнее смотрела под ноги, утопающие в травах. Туфли для прогулки тоже не подходили. Хотя бы сухая, твердая земля порадовала — утопать в грязи не пришлось.

И сразу с этим Энринне принялось поглядывать наверх. Потому что ветки хотели зацепиться и за ее голову и шаль, которая казалась душноватой.

— Ищи мелкие желтые соцветия на тоненьких стебельках, — сказала Кирма, когда они с Энринной оказались на небольшой полянке, со всех сторон окруженной лесом. — И внимательно смотри под ноги. Вдруг на что-то важное наступишь.

— Я и так… — тихо отозвалась Энри.

Вообще-то она смотрела вниз безопасности ради, но то, что она может затоптать что-то важное, стало ещё одной причиной смотреть туда лучше.

— Так, ты ищи лучики… — продолжила Кирма. — А я за платьем колдуньи пошла. Встречаемся тут же.

Энринна кивнула, и Кирма пошла вглубь полянки, оставив Энри одну.

Желтые соцветия… Тонкий стебелек… Лучики…

Энринна опустила голову вниз, но ничего, даже приблизительно напоминающего желтые соцветия, там не оказалось. Тогда она наклонилась, касаясь подолом платья земли, и провела ладонью по темно-зеленой траве, надеясь, что в ней эти лучики и прячутся.

Лучики либо не прятались вовсе, либо прятались слишком хорошо. Тогда Энри решила пройти вглубь поляны, туда, куда ушла Кирма.

Слава Владыке, на казнь она пришла в туфлях на плоской подошве, не решившись надеть каблук. Как бы она сейчас скакала на каблуках по поляне, Энри представить было очень страшно.

Ещё немного побродив по поляне, она, наконец, смогла отыскать один цветок, подходящий по описанию. Больше таких цветов вокруг не обнаружилось. Или Энринна просто не смогла их отыскать. Наверное, нужно действительно иметь дар, чтобы видеть эти чудные лучики… Да и не лучики тоже…

И быть немного повнимательнее, да.

Безрезультатно порыскав в траве, Энри вернулась на то место, откуда они разошлись с Кирмой. Благо, ушла она от него не более чем на десять шагов, а иначе навряд ли смогла бы сориентироваться в пространстве — каждый отдельный фрагмент леса казался ей похожим на все остальные. Особой приметой места, в котором Энри разошлась с Кирмой, являлась только небольшая щель между деревьями с аркой, образованной из скрюченных ветвей.

В то время как Энри держала в руках только один небольшой цветочек, Кирма пришла с огромным пышным букетом, включающим в себя все краски, что только можно было представить. Сама травница, спрятанная за ним, почти не проглядывалась.

Энринне тут же стало стыдно. Наверное, ей надо было искать лучики внимательнее… Но она так наслаждалась тем, что здесь, в лесу, ей стало намного лучше, что даже не попыталась показать себя перед Кирмой в лучшем свете. Но ведь Энри честно пыталась что-нибудь найти…

Заметив скучающую Энринну, Кирма уточнила, выглядывая из-за букета:

— Как лучики?

Энринна молча показала ей один крошечный цветок. Но Кирма, к ее удивлению, сердиться не стала, а произнесла довольно:

— Для начала — вполне неплохо! Как раз столько нам и нужно. Лучики сейчас такие редкие пошли, заразы… поможешь мне донести необходимые травы.

Энринна кивнула, и Кирма тут же сгрузила ей на руки половину своего букета. Сама она, поудобнее перехватив травы, направилась в ту сторону, из которой они пришли. Энри последовала за ней, уже даже и не пытаясь спасти свое платье от веток.

Несмотря ни на что, магический лес Энринне понравился.

Энри шла вперед только благодаря острому вампирскому слуху, который улавливал шаги впереди идущей Кирмы, и тому, что тропинка оказалась достаточно прямой. Идти, смотря прямо перед собой, она не могла, и ее глаза улавливали сейчас только стебельки цветов, которые ей отдала Кирма.

И почему травница не взяла с собой корзинку как в тот раз, когда Энри впервые с ней встретилась?

Хотя, чтобы вместить все это, корзинка должна была быть очень огромной…

И им ещё предстоит так идти по городу? О, тогда Энринна обязательно в кого-нибудь врежется. Или упадет. Она и сейчас шла только благодаря какому-то везению, ни разу не споткнувшись об ветки.

Неожиданно Кирма остановилась, и Энри замерзла следом за ней. Потом она попыталась высунуть голову из-за букета, чтобы увидеть причину остановки. Ей это почти удалось, и краем глаза она смогла заметить женщину с золотыми кудрями, возрастом примерно таким же, как Кирма.

Наверное, они не могли разойтись на узкой тропинке… Но, в принципе, если бы встреченная ими женщина чуть отошла в сторону, то Кирма с Энри смогли бы протиснуться…

Но вместо этого златокудрая женщина произнесла, кивая на букет Кирмы:

— Вижу, ты удачно сходила за травами.

В ее интонациях явно прослеживалась недоброжелательность, да и Кирма не стала делать вид, что ей приятна эта встреча, и ответила:

— Не беспокойся, тебе травы тоже остались.

Видимо, решила Энринна, та женщина тоже была травницей…

А травницы соревнуются между собой? Кирма говорила, что у неё мало покупателей, и вполне возможно, что именно эта женщина их отбила.

Или это были лишь догадки Энри?

— Ты так любезна.

— Как и ты.

Может быть, через сотую часть грио Кирма и ее неприятельница разошлись бы, но та вдруг заметила Энринну.

— А это кто? Неужели ты нашла себе помощницу?

— Неужели нашла, — Кирма кивнула и сделала шаг вперед, показывая, что не собирается продолжать беседу. Но ее нежеланная собеседница легко обошла Кирму и вплотную приблизилась к Энри. Потом она чуть отогнула букет из трав и посмотрела вире прямо в глаза.

Энринне даже слов не хватило, чтобы возмутиться, и потому она молча стояла, не отводя глаза. С возрастом встреченной ими путницы она все же немного ошиблась: ей было, скорее, около тридцати по человеческим меркам. И выглядела она вполне хорошо: золотые кудри, голубые глаза, изящные брови, светлая кожа…

Нет, даже, пожалуй, слишком светлая кожа.

Бледная.

Если бы Энри не знала, что здесь нет вампиров, то именно за вампира она бы эту женщину и приняла…

— Вполне хорошая девушка, — отозвалась она наконец и тепло улыбнулась Энринне. Энри ее одобрение несколько смутило.

— Я и без тебя это знаю, — заметила Кирма.

— Где ты ее нашла?

— Где нашла, там больше нет.

Путница рассмеялась, словно никогда не слышала ничего более забавного. А потом вдруг призналась:

— Знаете, когда-то я покинула свою дочь… И почему-то мне кажется, что она выросла сейчас именно такой, как ты, — обратилась она к Энринне. А потом она вдруг подмигнула ей и пошла дальше, на ту полянку, откуда только что пришли Кирма с Энри.

Дочь она покинула, видите ли… Вот мама Энри никогда бы не покинула собственную дочь. И Энринна считала, что на самом деле ее убили.

Энри качнула головой и призналась:

— Она странная.

— Не обращай внимания… — посоветовала Кирма. — Я знакома с ней уже почти двадцать лет, со времен своей юности, и, знаешь, за это время она ничуть не изменилась. Она, я думаю, хорошая магичка, но никто никогда не видел, чтобы она колдовала…

Энри кивнула, принимая объяснение Кирмы.

И они пошли дальше, на пути, правда, больше никого не встретив.

***

Энринне было действительно плохо. Она стояла, облокотившись о деревянную стойку, на которую только что сгрузила свою часть букета, и пыталась не упасть на пол.

В висках пульсировало, голова кружилась, а все мысли занимало только одно слово.

И слово это — кровь.

Ей очень нужна была кровь.

Энри и не думала, что она такая слабая. Она надеялась продержаться без крови ещё неделю или хотя бы пять дней… Но без крови ей стало плохо так быстро…

Лес чуть-чуть дал ей свободу от жажды крови.

Но здесь, в городе, смотря на проходивших магов и людей, Энринна понимала, что без нее она долго не вытерпит.

Кирма, которая до этого ходила в свою личную комнату, вернулась и обеспокоенно подбежала к Энринне.

— Что с тобой? — спросила она волнительно.

Энри отрицательно покачала головой и все-таки сползла на пол, прислоняясь спиной к холодной стойке. В этот момент в голове Кирмы будто бы все прояснилось, и она спросила:

— Веселящие зелья?

Энри поняла, что она имеет в виду. Веселящими зельями называли вещества, разработанные магами как обезболивающие при операциях, которые после стали использовать те, кто хотел получить новые ощущения. Они вызывали эйфорию, они заставляли радоваться, смеяться, видеть счастье там, где его нет… Их невозможно было достать в открытую, и они вызывали сильное привыкание.

Тот, кто попробует их хотя бы однажды в повышенной дозе, нужной для достижения эффекта «безудержного веселья», как называли это маги, уже не сможет жить без них. Постарается добыть все новые и новые дозы… Пойдет на все ради этого. За эти зелья могли убить, и убивали, и история человека, связавшегося в веселящими зельями, в большинстве случаев заканчивалась очень печально.

Наверное, Кирма приняла Энри за одну из этих, «безудержных». И в собственной голове таким образом объяснила бледность и ужасное самочувствие виры…

Но единственным зельем, которая Энринна пробовала в этой жизни, была кровь. Такая необходимая для жизни кровь.

— Нет, — еле слышно проговорила Энри, но Кирма, кажется, уже не собиралась воспринимать ее слова всерьез. Она помогла Энринне подняться и произнесла серьезно:

— Так. Знаешь, что? Сядь на стул, я сейчас приготовлю тебе отвар… Я не знаю, какое обстоятельство подтолкнуло тебя к тому, чтобы начать принимать эти зелья, но я помогу сделать так, чтобы тебе стало лучше. Ты завязала с ними?

Энри кивнула. Пусть будет так. Пусть в глазах Кирмы она лучше будет «безудержной», чем вирой. Потому что были случаи, когда «безудержные» излечивались и становились нормальными людьми, но вот вампиры навсегда останутся вампирами, чем их не пои.

— Бедная девочка, — Кирма качнула головой.

Энринна прошла к стулу, стоящему около противоположной стены, и плавно на него села.

Кирма зашла за стойку, которая оказалась шкафом, открыла дверцы и достала из него фарфоровую миску. Потом она отделила несколько травинок из букета, который они с Энри только что принесли в лавку, и кинула их в миску, затем пошла к полкам.

Что было дальше, Энринна не видела: она закрыла глаза.

Как же плохо…

Сейчас ей могли помочь только две вещи: кровь или сон. Так как крови под рукой не было, то Энри уснула.

Но она знала, что после пробуждения эта боль никуда не денется.

***

Кто-то тормошил Энринну за плечи, и ей пришлось распахнуть глаза. И Энри даже не удивилась, когда увидела, что будит ее Кирма.

Убедившись, что Энринна проснулась, Кирма произнесла:

— Уже темно… Отвар готов.

Энри кивнула: да, Кирма же обещала сделать отвар…

Она попыталась подняться со стула, но Кирма движением руки остановила ее.

— Сиди тут. Я сама все тебе принесу.

Да, так было бы, наверное, лучше…

Кирма подошла к стойке и взяла с нее фарфоровую миску, которую Энринна видела ранее. Сейчас в ней, правда, уже не было никаких трав: только желто-зеленая вода, пахнущая чем-то легким, теплым…

Энри наверняка сейчас пригодилось бы что-то легкое, потому что внутри себя она ощущала неимоверную тяжесть. Она навалилась со всех сторон, забрала Энринну в свой кокон и не хотела отпускать ее на свободу…

Дрожащими руками Энринна приняла отвар, который продолжала держать Кирма, и поднесла его к своим губам.

После Энри сделала небольшой глоток.

Отвар был немного кислым, но все же приятным на вкус, и Энринна выпила все, что находилось в миске, до самого дна. Потом подняла голову и попыталась улыбнуться. На ее слабые попытки Кирма лишь покачала головой.

— Нужно подождать, пока подействует. Останешься ночевать у меня?

Энри представила, сколько неприятностей она и так уже принесла Кирме. Может быть, пока спала, она не давала ей заниматься покупателями. Должна была помогать, а на самом деле мешалась… Поэтому Энринна покачала головой из стороны в сторону, не соглашаясь на предложение Кирмы.

— До моей комнаты недалеко. И мне уже лучше.

Энри изо всех сил пыталась показать, что сейчас её голова действительно болит уже не так сильно. Она не знала, убедительно ли это все выглядит, и совершенно об этом не беспокоилась. Сейчас ей хотелось как можно скорее покинуть лавку, чтобы не приносить Кирме ещё больше неприятностей.

— Ты уверена?

— Я справлюсь.

Энринна хотела добавить, что сталкивалась она и не с таким, но нет. Прежде ничего такого она не испытывала и даже не думала, что когда-либо испытает.

Единственная трудность, с которой она столкнулась за время своей жизни: выбор.

Кирма не стала больше спорить с Энринной и отошла назад, чтобы ты могла встать со стула и уйти.

Энринна, опираясь руками о стул, поднялась и сделала несколько шагов к двери.

«Мне стало лучше. Стало лучше. Лучше…» — мысленно говорила она себе, прилагая самое большое количество усилий, чтобы не упасть и не завыть от боли. Она полуобернулась к Кирме, кивнула ей и потянулась к ручке двери.

Она же сможет открыть эту дверь, верно?

Не дожидаясь, пока у Энри это получится, Кирма открыла дверь сама. А потом произнесла:

— Если станет плохо, бегом ко мне. Все-таки зря ты отказалась остаться.

Если что и было зря, так это то, что Энри вообще появилась на свет. Все равно она была никому не нужна: ни дяде, ни брату, ни оставшимся вампирам — никому. И Сильви наверняка возилась с ней только по просьбе отца. А Ньер…

Может быть, он просто хотел быть ближе к княжеской семье.

Тогда зачем он пошел на убийство?

На глазах Энринны выступили слезы, и, пока Кирма ничего не заметила, она вышла из лавки, торгующей травами.

На темной улице горели яркие белые фонари. Горели наверняка не без помощи волшебства — маги вообще любили, чтобы магия была везде, где только они ступают.

Странно, почему же вампиры не строили свои замки из крови.

Хотя названия у них были примечательными.

Энри шла по улице почти бодро. Может, виной тому стало то, что она дышала более-менее свежим городским воздухом… Или отвар Кирмы ей все-таки помог. Она брела, не замечая ничего вокруг, и верила, что все-таки сможет дойти до гостинки, в которой находилась ее личная комната.

Но, пройдя половину пути или чуть больше, она неожиданно для самой себя рухнула на землю.

Она, наверное, умирала.

Обычно вампиры умирали именно так: лежа, скрюченными из-за боли.

Энри, похоже, ждала та же самая участь. Но она краем глаза заметила, как кто-то наклонился над ней, внимательно рассматривая виру.

Энринна распахнула глаза.

Это была девочка, совсем маленькая девочка с двумя короткими косичками, единственным, что Энри могла рассмотреть в том темном переулке, готовом принять смерть одной несчастной виры. Кожа девочки казалось такой тонкой, а клыки Энринны, хоть и короткими, но все же острыми…

Кровь.

Энри нужна была кровь.

— С вами что-то случилось? — спросила девочка обеспокоенно. Похоже, она и вправду волновалась за судьбу встреченной ей девушки.

И как она только оказалась тут, бедняжка?

А Энри хватило бы совсем немного крови.

Она чуть приподнялась на локтях и ответила:

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒