СЦЕНА ВОСЬМАЯ

СЦЕНА ВОСЬМАЯ

Леди, одна, ошеломленная, смятенная, стоит, устремив неподвижный взгляд на

дверь, в которую выбежала Луиза Миллер, и долго не может прийти в себя.

Леди. Что это было? Как все это произошло? Что говорила эта

несчастная?.. О боже! Мне все еще терзают слух ее грозные, звучащие как

обвинительный приговор, слова: "Берите его себе!.." Кого, несчастная? Дар

твоего предсмертного стона, дышащее ужасом завещание твоего отчаяния? Боже,

боже! Ужели я так низко пала, так стремительно низверглась со всех престолов

моей гордыни... и вот теперь томительно ожидаю, что в своем великодушии

бросит мне нищенка, вступившая со мною в последнюю смертельную схватку?..

"Берите его себе!" Она произнесла это таким тоном и так при этом на меня

посмотрела... Ах, Эмилия, для того ли ты поборола в себе слабости, присущие

твоему полу, для того ли ты старалась завоевать себе почетное и прекрасное

имя британской женщины, чтобы пышные хоромы твоей доброй славы не устояли

пред высокой добродетелью безвестной девушки из простой мещанской семьи?..

Нет, злосчастная гордячка, нет! Эмилию Мильфорд можно пристыдить, но она

никогда не доведет себя до позора! Я соберу все свое мужество и устранюсь.

(С величественным видом ходит взад и вперед.) Ну так прочь от меня, кроткая,

страдающая женщина! Развейтесь, отрадные сны, сны золотые любви! Великодушие

- вот с этих пор единственный мой вожатай!.. Одно из двух: или влюбленная

эта чета погибнет, или леди Мильфорд прекратит свои домогательства и уйдет

навсегда из жизни герцога. (После непродолжительного молчания, с живостью.)

Свершилось!.. Страшное препятствие преодолено, расторгнуты все узы между

мною и герцогом, да и та бешеная страсть тоже вырвана из моего сердца!.. В

твои объятия бросаюсь я, добродетель! Прими раскаявшуюся дочь твою Эмилию!..

О, как хорошо у меня сейчас на душе! Как стало мне вдруг легко, как мне

свободно дышится!.. Подобно заходящему солнцу, царственно-спокойно сойду я

ныне с высоты моего величия, слава моя умрет вместе с моею любовью. Одно

лишь сердце мое будет сопутствовать мне в гордом этом изгнании. (Решительным

шагом подходит к письменному столу.) С этим надо покончить сейчас же,

немедленно, пока еще чары милого юноши не начали вновь беспощадной борьбы в

моем сердце. (Садится и пишет.)