|
|||
Плоскостной меч 8 страницаПринцесса осторожно надела кольцо на мой палец. Я взял ее руку, поднес к губам, поцеловал. Меня била мелкая дрожь. Детские мечты не сбываются - иначе в мире не осталось бы взрослых. Первая любовь не может быть счастливой - иначе вторая превратится в проклятие. Я надел кольцо на палец принцессы. Посмотрел в ее глаза: в них было все - и радость, и успокоение, и прорвавшаяся усталость. Все, кроме волнения. Все, кроме любви. - Именем Вселенной вы признаетесь мужем и женой. Зал начал наполняться светом. Появился улыбающийся Ланс. И Шоррэй Менхэм, тоже улыбающийся. - Прошу Храм передать сообщение всем союзным планетам, - торжествующе произнесла принцесса. - По праву правителей своего мира мы с принцем просим военной помощи для пресечения наглой агрессии Гиарской армии во главе с правителем Шоррэем. - Сообщение передано, - отозвался голос Храма. - Благодарю. - Принцесса кивнула неведомом собеседнику. - Вы еще не поняли, в чем ваша ошибка, принцесса? - Голос Шоррэя ничуть не утратил назидательности. - Нет! - Принцесса резко повернулась к нему. - Каждый вошедший в Храм вправе исполнить свое желание. Я пришел сюда для поединка с лордом... - Шоррэй улыбнулся, - простите, принцем Сергеем с планеты Земля. Он похитил мою невесту-, он оскорбил меня. Он умрет. Никто не вправе помешать нашему- поединку. Я увидел, как побледнел Ланс. Как прижала ладони к лицу- принцесса. А Шоррэй торжествующе произнес: - Прошу доставить нас в дуэльный зал. Мы снова двигались сквозь стены Храма. В оранжевом свечении, через туманные, влажные касания. И не было ни единого чувства - кроме злой обиды на собственную глупость. Не могла воинственная цивилизация Сеятелей построить Храм без дуэльного зала. Шоррэй понимал это. И рассчитал свои ходы наперед. А темпоральной гранаты, чтобы переиграть проигранную партию, уже не было. Свечение померкло. Мы стояли в круглом зале, меньших размеров, чем церемониальный, но еще более впечатляющем. Черные стены, украшенные тускло светящимися барельефами. Черный купол потолка, под сводами которого висел шар немигающего багрового пламени. Десяток дверей по периметру- зала - и в каждой неподвижная фигура в форме гиарского гвардейца. -Твоя дуэль больше напоминает убийство, Шоррэй, - сказал я, глядя в ненавидящие лица солдат. - Не беспокойтесь, принц. Это лишь почетный караул... и похоронная команда для проигравшего. Они не вмешаются в поединок. Я убью тебя честно, принц. - У меня нет оснований тебе верить. - Хорошо, принц... Я прошу Храм транслировать поединок на все планеты Вселенной! Начиная с этого момента - и кончая смертью одного из нас. - Трансляция ведется. - На этот раз голос Храма был жестким голосом мужчины. - Заявите условия поединка. Шоррэй погрузился в показное раздумье, ясно наслаждаясь ситуацией. Я коротко взмахнул рукой - и принцесса молча, не говоря ни слова, отошла к стене. Следом за ней последовал Ланс, бросая на меня умоляющие взгляды. Я покачал головой. Это мой поединок и моя смерть. Чем закончится для Ланса вмешательство в бой, я понимал прекрасно. Чем закончится бой для меня, я знал тоже. - Я выбираю холодное оружие, - произнес наконец Шоррэй. - Я буду драться только мечом - а принц с несуществующей планеты может применять и свои плоскостные диски. Пусть это уравняет наши шансы. Похоже, я недооценил Шоррэя. Он не был второсортным актером, играющим супермена. Он был звездой, вжившейся в образ. Он гениально написал свою роль - и каждая реплика должна была вызывать симпатию зрителей. Не случайно нам позволили добраться до Храма... - Оружие выбрано, - сообщил Храм. - Деструкторы и излучатели участников поединка заблокированы. Я достал из чехла плоскостной диск. Шоррэй уклонится от него или поймает в воздухе. Но почему-то я должен был его кинуть, повторяя начало предыдущего поединка... Почему? Главный недостаток подсознательных поступков в том, что они непонятны себе самому. Шоррэй не спешил начинать. Он окинул взглядом зал - но я чувствовал, что Шоррэй следит за каждым моим движением. Сказал, обращаясь то ли ко мне, то ли к принцессе: - Удивительно, как похожа символика всех планет. Даже на родине нашего забавного принца черный цвет означает злобу и ложь, а белый - чистоту и благородство. Я ощутил, как исчезает страх. По-настоящему великие актеры знали чувство меры... - Ты переигрываешь, Шоррэй. На мне комбинезон твоей армии. Я не имел Бремени перекраситься в белый цвет. На лице Шоррэя мелькнула ярость. Он не терпел насмешек даже от обреченного противника. - Нас рассудят мечи, принц. Оружие оказалось в его руке молниеносно. Хорошо иметь реакцию раза в три быстрее нормальной. Плоскостной диск отправился в свой короткий полет. От моей руки - к руке Шоррэя. - Варварское, чудовищное оружие, - с горечью сказал Шоррэй. - Ты ввел его в обиход - и в этом твоя вина. Хорошие актеры способны разыгрывать одну и ту же сцену- в любой обстановке. Шоррэй почти дословно повторял свои прошлые реплики. Я почувствовал робкое дыхание надежды. - Ты заслужил смерть, Шоррэй. - Я достал пистолет. И нажал на спуск. Серебристый веер крошечных плоскостных дисков. Размытая тень человеческой фигуры, с немыслимой скоростью уклоняющейся от них. - Ты даже не задел меня. - Шоррэй двинулся вперед. - Доставай меч, принц с планеты, которой нет. Я вынул из-за спины меч. Ну давай же, Шоррэй. Произноси придуманные загодя слова. Готовься к неизбежной и красивой победе... - Каждого ожидает свой конец, - послушно заявил Шоррэй. - Ты умрешь красиво и без мучений. Этот поединок видят многие - они подтвердят мою правоту. Я знал, как ты закончишь свою жизнь, еще до твоего появления на планете. Защищайся, принц. Короткий поединок. Обмен ударами. Мой меч, становящийся с каждым выпадом все короче... Мне нужно хотя бы три-четыре сантиметра плоскостного клинка. Я атаковал. Сложный прием... укоротивший мой меч наполовину. И нарастающий холодок в груди. Да, у меня есть шанс, ничтожный шанс кролика, которым может поперхнуться удав. Но в любом случае мне придется прыгнуть выше головы - пускай не сравниться с Шоррэем в скорости, но хотя бы приблизиться к нему. - Ты знаешь больше, чем я думал. И мог бы стать интересным соперником... со временем. - Стой, Шоррэй! - закричала принцесса. Но Шоррэй словно и не услышал ее. - Умри, дикарь. Он начал атаку - вполсилы, в треть доступной скорости. Так, чтобы успели восхититься невидимые зрители. Так, чтобы я успел осознать неизбежность смерти... Меч Шоррэя срезал остатки моего клинка - на этот раз не полностью, я слегка задержал руку. И начал неотвратимое движение к сердцу. Вот только за миг до удара я нырнул под опускающийся меч. Он еще пытался достать меня клинком. Пробовал перейти е оборону, увернуться... Но красивый и эффективный удар в сердце опасен именно тем, что его нельзя прервать на половине. Даже с нечеловеческой реакцией... Я упал под сверкающий плоскостной меч, под распластавшуюся в выпаде фигуру Шоррэя. И вскинул руку с коротким, жалким обрубком своего клинка. Лезвие коснулось груди Шоррэя - и остановилось, словно упершись в непроницаемую броню. Шоррэй все-таки включил защиту комбинезона. Великий актер не хотел умирать от рук статиста... Интуитивно, словно по чьей-то подсказке, я сжал рукоять меча, включая систему’ заточки лезвия. Остатки клинка окутались белым пламенем. И вошли в тало - легко, словно раскаленный нож в масло. Шоррэй закричал. Он падал на лезвие, он все еще продолжал свой бесполезный удар. А светящийся, непрерывно заостряющийся клинок вспарывал его тало. Затачивающее поле, окружавшее лезвие, разрушало молекулярные связи, превращая тонкий хирургический разрез в зияющую рану. Я выбрался из-под неподвижного тала. Пальцы все еще сжимали рукоять меча, и клинок полыхал белым огнем, утончаясь, истаивая, как кусок рафинада в горячем чае. Никто не произнес ни звука. Гвардейцы словно окаменели. Принцесса вцепилась в плечо Ланса. Курсант не отрывал от меня остановившегося взгляда. Шоррэй медленно перевернулся на спину. Попытался приподняться на локтях - и не смог. Что-то прошептал. Я шагнул к нему. И услышал тихий голос, даже сейчас не утративший властности и уверенности: - Ты не мог угадать удар... Ты не мог меня убить. - Но я смог. - Ты все равно... - Шоррэй закашлялся, на губах у него выступила розовая пена. Но он продолжил: - Все равно изгой. Победив меня, ты не победишь предрассудки наших миров. Ты игрушка...в чужих руках. Ты пришелец с несуществующей планеты. Ты неполноценен. - Я победил. - Ты проиграл. Ты поймешь это... уже сегодня. - Я победил. Я принц. - Ненадолго... Я понял твою тайну, но слишком поздно. А ты ее не узнаешь никогда. Нельзя было драться с тобой... здесь... - Какую тайну? Шоррэй улыбнулся. Издевательски и победно. Он доигрывал свою роль. - Прощай, принц... Он закрыл глаза - и я понял, что никто и никогда больше не услышит голоса правителя Шоррэя. Он унес с собой мою тайну - если она действительно существовала. И умер в твердой уверенности, что я проиграл. А Шоррэй Менхэм всегда рассчитывал будущее. Я положил рядом с ним обломок меча, ставший тонким, как швейная иголка. И спросил у растерявшихся гвардейцев: - Кто старший в вашей похоронной команде? Один из гвардейцев молча вышел вперед. - Заберите тело и убирайтесь с планеты. - Рекомендую сделать это быстро, - добавила подошедшая принцесса. - Союзный флот прибудет через несколько часов и уничтожит всех, кто собирается сражаться дальше. Она коснулась моей руки. - Мы победили... Я посмотрел в глаза - голубые, как небо Земли, в которых были радость и восхищение, спокойствие и уверенность. В которых не было и не могло быть любви. Мы победили. Я проиграл. 7. Выбор Слуга поставил поднос с завтраком и замер, ожидая приказаний. Я кивнул, отпуская его. За столом в моей комнате мог уместиться десяток человек. И принесенных продуктов вполне хватило бы для легкого завтрака всем. Даже у игрушечного принца есть свои привилегии. - Хочешь перекусить? - Не откажусь, принц. Эрнадо взял с подноса горсть крошечных оранжевых ягод. - Попробуйте их, принц. Это королевская еда - лишь на одной- единственной планете в галактике растет снежный виноград. Я отправил в рот пригоршню ягод. Губы обожгло маслянистым холодком. Странный, дразнящий вкус - кисло-сладкий и мятный одновременно. Никогда не любил сигарет с ментолом и мятных жевательных резинок. - Рассказывай дальше, Эрнадо. Мой бывший учитель торопливо отложил оранжевую гроздь. - Я Бел бой на самой границе нейтрализующего поля. Когда катер подбили, вошел в поле за несколько секунд до взрыва, который из-за этого не произошел. Мне оставалось лишь приземлиться. - Не самое простое занятие с неработающим двигателем. - Гравикомпенсатор смягчил удар. Ну а в горах меня не смог бы взять и батальон гвардейцев... Когда я увидел, что началась эвакуация, то стал пробираться к дворцу. Было ясно, что Шоррэй проиграл. Конечно, что он мертв, я не предполагал... - Это была случайность. - Шоррэя нельзя победить случайно, принц. В голосе Эрнадо звучала такая убежденность, что я не стал спорить. Перебрав несколько блюд, я выбрал наконец приемлемое - копченое мясо, нарезанное узкими полосками и залитое почти безвкусным соусом. Эрнадо покосился на окно. Сквозь густую зелень парка проглядывало почерневшее от пожара здание одного из дворцов. - Гиары выплатят репарации, и немалые, - мстительно сказал он. - Через месяц-другой все разрушенное восстановят. Жаль, что... Он замолчал. Я глотнул воды из хрустального бокала. Неплохая минералка, но «Боржоми» лучше. - Продолжай, Эрнадо, - попросил я. - Жаль, что я этого не увижу? Не так ли? Эрнадо опустил глаза. - Отвечай! - Да, принц. Я встал из-за стола. Подошел к огромному круглому зеркалу на стене. Деревянная рама, покрытая неизменной резьбой, была произведением искусства. Само зеркало, безукоризненно ровное и чистое, отражало меня в полный рост. Костюм из тонкой золотистой ткани. Великолепно уложенная парикмахером прическа. Принц... - Повелителем великой планеты не может быть человек, пришедший ниоткуда, лорд с несуществующего мира, - сказал я. - Героем, победившим Шоррэя, - пожалуйста. Хорошим парнем, достойным золотого памятника в натуральную величину, - ради бога. Кем угодно. Но не повелителем планеты, не будущим императором. Не мужем принцессы. Так, Эрнадо? -Да. - Ты знал об этом всегда, с первой нашей встречи. Но ничего не сказал. Почему? - Я спасал свой мир, принц. Свою планету. Я виноват, но иначе поступить не мог. Я задумчиво посмотрел на Сержанта. Я тоже был виноват перед ним - вот только он этого не знал. Ужасно удобная ситуация, когда вина превращается в обиду... - Быть может, я попрошу от тебя чего-то очень похожего, Эрнадо. Пусть даже окажусь в свою очередь неправым. Эрнадо с любопытством посмотрел на меня. Ответил, тщательно подбирая слова: - Это будет справедливо, принц. Я в долгу перед вами, а моя планета в безопасности. Я кивнул. И произнес неожиданно для самого себя: - Кажется, мы договорились быть на «ты», Эрнадо? - Тогда мне придется не называть вас принцем или лордом. С этими словами фамильярность у меня не получится. Я не совсем лорд и совсем не принц, Эрнадо. Я Серж с планеты, которой нет. Эрнадо ответил, словно переступая невидимый порог: - Ты прав, Серж. Это по крайней мере честно... Ситуацию тебе объяснила принцесса? - Нет. Она никак не решится на крупный семейный разговор. - А кто же? - Шоррэй. В доверительной, но, увы, короткой беседе. Доканчивать завтрак Эрнадо пришлось в одиночестве. Меня охватило то странное состояние, в котором процесс размеренного поглощения пищи или просто пребывание на одном месте кажется преступлением. Я отправился к принцессе. С каждой минутой дворец все больше казался похожим на лабиринт. Целеуказателя у меня не было, а спросить кого-нибудь из немногочисленных слуг мешало самолюбие. Принц, заблудившийся во дворце, пусть даже и чужом, - отличная тема для анекдотов. Я бродил по огромным залам - камень и дерево, ни малейших следов техники, во много раз опередившей земную. Наверное, потому ее и не было видно, что она напоминала земную, как умещающийся в дипломате компьютер - первые ламповые ЭВМ... Я проходил по галереям, абсолютно прозрачным изнутри, но выглядевшим каменными снаружи. Шел коридорами, где дыхание древности было столь достоверным, что становилось фальшивым. Этот мир тоже играл свою роль, как Шоррэй - роль сверхчеловека. Он был монархией, потому что это устраивало каждого подданного. Лучше быть императорским солдатом или младшим дворцовым слугой, чем военнообязанным насквозь демократичного режима или уборщиком в здании парламента. Легче жить по туманным обычаям и ритуалам тысячелетней давности, трактуя их как только угодно, чем устанавливать и выполнять справедливые законы, устаревающие на следующий день после подписания. А уж если существует монархия, то необходим очень древний и таинственный дворец. Не беда, что в его стенах больше металла и микросхем, чем камня. Главное - фасад. Главное - не выйти из роли. С детства ненавижу написанные на бумаге экспромты и хорошо отрепетированные любительские спектакли. Я остановился посреди очередного зала, напоминающего выставку батальной живописи. Картин здесь было не меньше сотни, а в сюжетах мирно соседствовали взмыленные лошади и падающие на скалы звездолеты. Наверное, художник нашел бы здесь немало интересного. К сожалению, я абсолютно не умею рисовать. - Кратчайший маршрут к помещению, где сейчас находится принцесса, - сказал я. В этих дворцах легко заблудиться, прожив в них всю жизнь. А императору тоже не к лицу звать на помощь слуг. На белых мраморных плитках, которыми был выложен пол, появилась тонкая, светящаяся красным линия. Я удовлетворенно кивнул. Риту ал есть ритуал, против него не пойдешь. Если уж положено ввести голос принца в компьютер дворца, это будет сделано. А вот сообщать временному принцу’ о том не обязательно. Я пошел по светящейся линии, гаснущей под моими ногами. У дверей стоял охранник. Не то из тех, кто скрывался в горах от превосходящих сил противника, не то из спешно завербованных на союзных планетах. В «электризованном» плаще, красиво облегающем фигуру, с плоскостным мечом и пистолетом на поясе. Если его и удивило мое появление, то он ничем это не показал. Лишь произнес подчеркнуто вежливо: - Принцесса просила не беспокоить ее. - Меня эта просьба не касается, - ответил я, отстраняя охранника в сторону. Слава богу, это было воспринято как должное. Все же я - немного принц. Комната оказалась совсем небольшой и почти лишенной украшений. Наверное, потому, что предназначалась для работы, а не для создания королевского антуража. Панорамное окно. Широкий, темного дерева стол с утонувшим в бумагах компьютерным терминалом. Кожаное кресло, судя по размерам, предназначенное для принцессы. Больше ни одного кресла или стула не было. Посетители здесь не предполагались... Принцесса поднялась навстречу. Сегодня на ней был строгий серый костюм «а ля секретарша большого босса». Длинная плиссированная юбка, короткий пиджачок... Красивый костюм, земная секретарша в таком пошла бы на первое свидание. И все-таки красный цвет принцессе идет больше. - Доброе утро, - сказал я, усаживаясь на край стола. - Доброе утро, Сергей. Она казалась скорее смущенной, чем растерянной. Мой визит был неизбежной, но тягостной для обоих процедурой. - Никаких новых сведений о судьбе императора не поступало? Принцесса вздрогнула. - Нет. Наверное, ситуация была безвыходной, и папа воспользовался кольцом... Я понимающе кивнул. В семейную хронику императорской семьи меня немного посвятили. Принцесса росла без матери, это был то ли слегка завуалированный развод, то ли длительная размолвка по не понятной никому причине. О том, где находится его жена, не знал и сам император. И все же он предпочел позорному плену путешествие в никуда - через гиперпространственный туннель, соединяющий его кольцо и кольцо императрицы. - Твой отец смелый человек, - просто сказал я. Передо мной сидела уже не принцесса - безмерно уставшая девушка, волнующаяся о судьбе отца. Наверное, он очень многое для нее значил - немолодой, одинокий человек, единственный, кто звал ее по имени, чья похвала не была неизбежной лестью, а порицание - государственным преступлением. Император был единственным связующим звеном, живым, реальным человеком между принцессой и длинной чередой титулованных предков. Он был ее отцом - и это значило ничуть не меньше, чем на Земле. - Ты думаешь, папа жив? - нерешительно спросила принцесса. Ей было важно даже мое мнение... - Думаю, да. - Почему? - Он поступил так нелогично, что ему обязательно должно повезти. Принцесса пожала плечами. Мою теорию о неразрывной связи нелогичных поступков и удачи она не разделяла. - Много дел? - спросил я, поднимая со стола покрытый мелким текстом листок. - Да. Планета не скоро оправится от сложившегося. Мы потеряли две трети армии. - Я вижу, ты справляешься. - Я принцесса. Ее голос неуловимо изменился. Начинался разговор, которого мы оба не хотели. - Я мог бы помочь. - Тебе нужно отдохнуть. «Я — принцесса. Ты - чужак. Смелый, сильный, полезный, но чужой». - После Храма прошло двое суток. Я вполне отдохнул. А прогулки по саду тоже по-своему утомительны. - Я распоряжусь об организации путешествия по планете. Ты герой, которого все хотят увидеть собственными глазами. «Увидеть, пока герой не отбыл на родину». Я посмотрел в глаза девушки, которую любил всю жизнь. Они не были сейчас голубыми, они были цвета пасмурного осеннего неба. Но дождь из такого серого неба не прольется. - Для развода нам придется пойти в Храм? Или эта формальность требуется лишь в особых случаях? Наступила тишина. Из принтера выскользнули на стол еще два листа с неотложными сообщениями. - Ты все понимаешь? - тихо спросила принцесса. - Дело не в тебе, а в твоей планете. Это была забавная мелочь для тринадцатилетней девочки, но сейчас я знаю... - Твой народ не примет правителя из несуществующего мира. Союзные планеты не захотят общаться с принцем, на чьей родине лежит проклятие Сеятелей. Мудрых, всеведущих существ, посчитавших землян недостойными галактической цивилизации. -Да. Я покачал головой: - Это неправда, принцесса. Точнее, меньшая часть правды. Ты не любишь меня - и это главное. Принцесса отвернулась: - Я никого сейчас не люблю, Сергей. Отойдя к окну, я прижался лбом к стеклу. Не люблю осенний дождь и женские слезы. А еще - ненавижу, когда горло перехватывает бессильная обида на чужую подлость. - Я никогда не предал бы тебя. - Наверное... Я очень многим тебе обязана... как и вся наша планета. Я была бы тебе женой, настоящей женой, и смогла бы полюбить. Но на твоем мире - клеймо прокаженного. Хорошо, что можно закрыть глаза. Не хочу видеть горы, за которыми стоит Храм Сеятелей. Не хочу думать о существах, покоривших пространство и время - но забывших построить на маленькой планете зеркально-черный шар: волшебный ключ, открывающий двери во Вселенную. Не хочу снова учиться ненавидеть! - Ты можешь взять с собой все, что захочешь. Оружие, технику, драгоценности. Максимальная масса переброски через гипертуннель составляет около семидесяти тонн. Планета отдаст тебе весь энергетический потенциал, накопленный за сотни лет. Я уверена, никто не будет против. Это достойная награда, но и она мала за то, что ты совершил! Я засмеялся. Черт, истерики мне только не хватало! Оружие, техника, драгоценности... Атомарный меч в ножнах на оклеенной обоями стене квартиры! Небоскреб в центре города, выстроенный на золото инопланетной цивилизации! Парочка боевых катеров, перемалывающих авиацию сопредельных стран. Нейтрализующее поле, прикрывающее новоявленную империю от старомодных термоядерных бомб. Вооруженная деструкторами армия, которую легко сплотить вокруг возвышенной цели всепланетного государства. Или, на худой конец, сотня-другая психопатов с деструкторами, которым не нужно никакой возвышенной цели. Только приказ! И непокорные города превращаются в молекулярную пыль. Мир во всем мире! Бурные продолжительные аплодисменты! Звездные корабли, которые строятся на земных заводах по неземным технологиям... Приказ Верховного правителя отважным пилотам: найти планету, где правит императорская династия... - Нет... - прошептал я. - Нет. Нет! Подлости не стоит даже любовь. Земля сама придет к всемирному государству и звездным кораблям. Без разрушенных городов и безумствующих тиранов. Со мной или без меня - она докажет свое право войти в галактическую цивилизацию. Земля не станет планетой, лучше всего умеющей убивать. - Нет, - повторил я. - Сергей, я не понимаю... - Не обращай внимания. Это свое... воспоминания о прошлом и будущем. Я повернутся к принцессе. Наверное, в лице у меня было что-то страшное - она вздрогнула. - Принцесса, мне не нужен энергетический потенциал, который накапливался сотни лет. И семьдесят тонн драгоценностей тоже. Мне нужен только звездный корабль, способный летать без маяков, в свободном поиске. - Зачем? - Она осеклась. И спросила: - Ты хочешь найти Землю? -Да. - Это безнадежно, Сергей. Сеятели изолировали твой мир навсегда. - Тогда я найду Сеятелей. Те, кто покорил Бремя, не исчезают бесследно. Будь на месте принцессы христианка, она бы перекрестилась. - Ты не найдешь экипаж, который отправится в такой путь! - У меня есть друг, который кое-чем мне обязан. - Ланс? Он согласится, но он почти ребенок. Я невольно улыбнулся: - Ланс? С удовольствием, если он рискнет. Но я говорю о другом человеке. О несостоявшемся главнокомандующем вашей армии... Принцесса не стала ничего переспрашивать. Она смотрела на меня - и я узнавал этот взгляд. Растерянный и гордый взгляд девочки, из-за которой пошли на смерть. - Тебе дадут лучший корабль. Я кивнул. И, поколебавшись, решился: - Мне нужно сделать заявление о разводе? Теперь медлила с ответом принцесса. - Если ты улетишь с планеты... и будешь фактически отстранен от правления... необходимости в такой поспешности не будет. Не стоит так откровенно демонстрировать фиктивность брака. Я почувствовал слабость во всем теле, как после жестокой драки. Словно я выиграл самый важный бой. Словно не только я, но и принцесса сделала свой главный выбор. Всеми силами заставляя себя не оглядываться, я пошел к двери. И услышал голос принцессы: - Сергей, ты ведь даже не дал мне имени. Это наш обычай. - Знаю. Но я еще не придумал его. - Хорошо. Я подожду. Я остановился, прижавшись к теплому дереву двери. И тихо сказал: - Если устанешь ждать... или сможешь влюбиться... надень кольцо. Я сделаю все, что будет нужно. - Я и не собиралась его снимать. Толкнув тяжелую дверь, я переступил порог. Не оборачиваться, главное - не оборачиваться. Иначе мне не заставить себя уйти е неизвестность. И снова меня остановил ее голос: - На твой поиск уйдет вся жизнь! Но даже тысячи жизней будет мало! - Пусть, - ответил я. - Пусть. - И прежде чем закрыть за собой дверь, сказал то, что понял у Храма Сеятелей, стоя рядом с принцессой и еще оставаясь самонадеянным лордом с несуществующей планеты: - Любовь стоит жизни.
|
|||
|