Услуги адвоката. 3 страница

Он потрогал её волосы. Всё такие же мягкие. Как шёлк.

Прижался губами ко лбу.

Накрыл ладонью руку. Холодная. Желая согреть, Омер поднёс её к губам и поцеловал. Он грел тонкие пальцы своим дыханием и своими слезами, прижимал их к своей щеке и, как молитву, шептал её имя:

- Дефне…

Подтянув к кровати стул, Омер сел рядом и, сжимая в своей руке её ладошку, заговорил. Он рассказывал, как влюбился в неё. Сразу же, в одно мгновение. Как счастлив был, когда она пришла к нему работать. Как ревновал и мечтал о её любви. Как искал встреч. Как наблюдал за нею через разделяющее их кабинеты стекло. Как замирал от её красоты. Как слушал переливы звонкого смеха и умирал от счастья.

Он говорил и говорил. Минуты складывались в часы, вечер за окном сменился глубокой ночью, а Омер сидел возле Дефне и рассказывал ей историю своей любви. Их любви.

Несколько раз в палату заходила медсестра. Проверяла показатели на мониторе, меняла опустевшие сосуды в капельнице на полные и снова уходила. Омер дожидался пока за нею закроется дверь, и снова начинал говорить.

О ссорах, и своих страданиях. О том, что каждый раз прощал её в своём сердце, но эгоистично ждал от неё первого шага. Как отбрасывал сомнения и принимал её тайны. И как раздавлен был её признанием… Рассказывал о том, как оставив её в день свадьбы в отеле, сел в машину и уехал к морю. И там, на пустынном берегу дал волю своему горю. Как плакал и кричал, как проклинал деда, тётю и дядю. И Синана. Но не её! Её – никогда!

Рассказал, как утром решил на время исчезнуть из Стамбула. Как приехав домой и собирая в кабинете документы, нашёл когда-то оставленный Из билет на самолёт в Марсель с открытой датой. Он позвонил в аэропорт и оказалось, что билет действителен и господин может воспользоваться им в любой момент. Ему было всё равно куда лететь. И он отправился в Марсель.

- Прости меня за это, любимая, - поглаживая волосы и лицо Дефне, просил Омер. – Я думал только о себе, о своей обиде и своей боли. А должен был – о тебе. Я сожалею. Если бы ты знала, КАК я сожалею.

Он закрыл глаза и прижался ухом к её груди. Сердце билось размеренно и чётко. Он прислушивался к этим ударам и молился. Просил Аллаха сотворить чудо, а Дефне – очнуться. Обещал, что усмирит свою гордость, что простит всех… даже деда… пусть только она вернётся. Живая, смешливая, тёплая. Его Дефне.

Услышав трепет под ухом, он подумал, что ему почудилось. Но в следующую секунду грудь Дефне снова шевельнулась, и он услышал хрип. Вслед за ним подал сигнал монитор. Омер поднял голову и посмотрел в лицо жены. Её глаза были закрыты, но она двигалась. Качала головой и судорожно втягивала через нос воздух.

В коридоре послышался топот ног и в палату вбежали медсестра и дежурный доктор. Оттолкнув Омера, они склонились над Дефне. Врач бегло посмотрел на монитор и обменялся с медицинской сестрой шокированными взглядами. Потом он осторожно отклеил пластырь и вынул изо рта Дефне дыхательную трубку. Она глубоко вздохнула и её лицо расслабилось. Дыхание выровнялось, пульс пришёл в норму.

- Что с ней? – испуганно закричал Омер.

Но медработники словно его и не слышали. Они снова переглянулись и радостно рассмеялись.

- Наз, ты видела что-то подобное? – спросил доктор.

- Никогда, Рыза-бей, - ответила медсестра.

- Да объясните же мне, что случилось? – ещё громче потребовал ответа Омер.

Доктор лишь ухмыльнулся, а женщина обернулась и, улыбаясь, ответила:

- Случилось чудо. Ваша жена начала дышать самостоятельно.

В этот момент врач приоткрыл Дефне веко и посветил в глаз фонариком.

- Да! – ликующим голосом воскликнул он. – Есть реакция на свет. Доктор Мустафа был прав. Это была глубокая комма в следствии стресса, а не гибель мозга от кислородного голодания.

У Омера, который наконец-то осознал слова медперсонала, от радости потемнело в глазах. Он покачнулся и тут же был подхвачен сильными руками доктора.

- Тише-тише! Всё хорошо. Наз, неси нашатырь.

- Не надо нашатырь, - Омер выпрямился. – Я в порядке.

- Ну если в порядке, - доктор отпустил его локоть и посмотрел на монитор, по которому двигалась чёткая и ритмичная кривая кардиограммы. Удовлетворённо кивнув, он продолжил: – Тогда оставляем вас с женой наедине. Не знаю, что вы ей говорили, но продолжайте в том же духе. Чем быстрее теперь госпожа Дефне придёт в себя, тем больше шансов, что она полностью выздоровеет и вернётся к нормальной жизни.

Доктор и медсестра вышли из палаты. Омер присел на кровать, осторожно обхватил ладонями бледное лицо и, поглаживая большими пальцами впалые щёки и сухие губы, заговорил:

- Слышала, любовь моя, что сказал доктор. Быстрее просыпайся. Открывай свои прекрасные глазки и возвращайся ко мне. Клянусь, я никогда больше не оставлю тебя. Что бы не случилось. Будем ругаться, выяснять отношения, доставать друг друга, но я никогда больше не отвернусь и не уйду. И тебе не дам такого шанса. Обниму и буду держать тебя пока ты не успокоишься… Я так люблю тебя…

Утром в больницу приехали Топалы. Узнав от дежурного врача хорошие новости, дружно устроили возле входа в отделение интенсивной терапии бедлам. Смеясь и плача, обнимали друг друга и бурно радовались, что их Дефне больше не грозит смерть. Она возвращается. Пусть и медленно, но возвращается к ним. Омер, которого на время манипуляций с пациенткой доктора выставили из палаты, стоял в стороне и со смешанным чувством радости и болезненного одиночества наблюдал за родными Дефне. В этой, совсем не идеальной, семье было то главное, чего не купить ни за какие деньги – искренняя любовь и забота друг о друге.

И тут случилось то, чего не ожидали ни Топалы, ни сам Омер. Умница Эсра, после нескольких минут внимательного наблюдения за зятем, подошла к нему и обняла. Сердар, беременная Нихан и бабушка смолкли. Лишь смотрели удивлённо. А Пчёлка отстранилась, взглянула Омеру в лицо и произнесла:

- Я знаю, что ты принёс сестре много боли. Наверное, она тебе тоже… Но Дефне захотела жить потому, что ты приехал. Спасибо тебе.

Пытаясь сдержать предательские слёзы, Омер кивнул в ответ и поцеловал Эсру в макушку.

И тут заговорила бабушка Тюркян:

- Омер, ты устал. Езжай домой, отдохни.

Он покачал головой и возразил:

- Нет, я не оставлю Дефне одну.

- Лучше бы ты два месяца назад сказал эти слова, - съязвил Сердар.

Нихан сердито посмотрела на мужа и прикрикнула:

- Лучше помолчи! Ты виноват не меньше, - Сердар понуро опустил голову, а она повернулась в Омеру. – Тётя Тюркян права – поезжай домой. Ты выглядишь плохо. С ног свалишься если не отдохнёшь.

Омер понимал, что она права. Он действительно чувствовал себя измученным. С момента звонка Синана прошли сутки, а ему казалось – годы. Столько за эти часы он пережил и понял.

- Хорошо. Только пожалуйста, вдруг будут изменения в состоянии Дефне, немедленно звони мне.

- Позвоню, - пообещала Нихан.

Омер посмотрел на её огромный живот и в груди шевельнулось сочувствие. Ей бы сейчас сидеть в мягком кресле и пить чай, а не мотаться по больницам и успокаивать убитых горем родственников. Он легонько прикоснулся к её плечу и поблагодарил:

- Спасибо.

Кивнув на прощание, и на ходу вызывая по телефону Шюкрю, Омер направился к выходу. Но стоило ему выйти на крыльцо, как он столкнулся с людьми, которых совсем не хотел видеть. Ни сегодня, ни завтра, никогда.

И всё же, остановился.

Ночью он пообещал Дефне, что простит всех. И вот эти все, за исключением деда, стояли сейчас перед ним.

- Омер, здравствуй! – тётя Нериман смотрела виновато. Дядя Неджми пытался выдавить улыбку, но она испарилась едва он взглянул племяннику в глаза.

- Что вы здесь делаете? – сухо спросил тот.

Нериман потупила взгляд и молчала. Такое нетипичное её поведение удивило Омера, но не Неджми. Он, даже не взглянув на жену, ответил:

- Госпожа Тюркян запретила нам приходить, и медперсонал отказывается давать информацию. Мы ведь не близкие родственники. Но мы, всё равно, каждый день приезжаем сюда. Спасибо Синану, хоть что-то рассказывает… Сынок, как Дефне?

Ещё вчера Омер не сказал бы ни слова, даже не посмотрел бы в их сторону, но сегодня… сегодня он ответил:

- Дефне ещё не пришла в себя. Но она дышит самостоятельно и зрачки реагируют на свет. Это обнадёживающие факторы.

Неджми и Нериман в унисон облегчённо выдохнули.

- Сынок, всё будет хорошо! Дефне сильная, она выкарабкается. Ты, главное, будь рядом. Не оставляй её больше. Если кто и виноват, то это мы с Нериман. А Дефне… Дефне самая чистая и невинная в этой истории. Она всегда защищала других, а сама страдала…

- Я знаю, - перебил дядину тираду Омер. – Извините, Шюкрю приехал. Мне нужно идти.

Не оглядываясь он направился к припаркованному на больничной стоянке внедорожнику. Забравшись на заднее сидение, откинул назад голову и закрыл глаза. В ушах звучал дядин голос:

«Дефне самая чистая и невинная в этой истории. Она всегда защищала других, а сама страдала…»

Страдала, а он давил на болевые точки и сделал всё, чтобы она не посмела рассказать ему правду. Довериться.

Какой же он мерзавец!

В доме всё было так же, как и до его отъезда. Аскетично, немного мрачновато и до блеска чисто. В кухне на плите стояла кастрюлька с ещё горячим супом. Не ощущая вкуса, Омер поел, наскоро принял душ и упал на кровать. Новую кровать. Которую купил за день до свадьбы потому, что об этом попросила Дефне. Она очень деликатно намекнула, что знает о его прошлом и принимает его. Но их жизнь хочет начать с чистого листа… и чистой постели.

«А ты смог бы так?» - спросил внутренний голос.

Ответа не было. Да и какая разница. Сейчас главное выдернуть Дефне с её защитного кокона и вернуть к жизни.

Омер думал, что не сможет уснуть, но нечеловеческая усталость и нервное перенапряжение дали о себе знать – он провалился в тяжёлый, наполненный тревожными сновидениями и кошмарами сон.

Ему снилась Дефне. В белом платье и с распущенными волосами, она блуждала в чёрном дыму. Он искал её, звал к себе, просил отозваться, но она молчала и только временами, когда дым рассеивался, он видел её тоненькую фигурку. С трудом отрывая от земли налитые свинцом ноги, он бежал к ней. Дым становился плотнее, белая фигурка почти скрылась в его сизых клубах. Омер сделал последний рывок и ухватил её за руку.

Он открыл глаза и уставился в белый потолок. Какой странный сон! Сердце стучало как сумасшедшее, но на душе было легко. Он успел. Не позволил Дефне исчезнуть в дыму, а значит… значит она придёт в себя. Вернётся к нему.

Одним прыжком Омер соскочил с постели. Часы на запястье показывали четыре часа дня. Аллах! Испуганный, он ухватился за телефон, но пропущенных не было. Облегчённо выдохнув, он позвонил Нихан. Она ответила после второго гудка и сообщила, что изменений нет. Дефне всё ещё без сознания.

Натянув первые попавшиеся джинсы и футболку, Омер сел в машину и помчал в больницу.

Прошло два дня. И хотя показатели жизненно важных функций улучшались, Дефне всё так же находилась в бессознательном состоянии. Омер держался из последних сил. Иногда ему казалось – он больше не выдержит. Сойдёт с ума от отчаяния и безысходности. А потом смотрел на любимое лицо жены и надежда снова согревала сердце.

Омер и родные Дефне заключили между собой перемирие. Даже Исо, зажав в кулак злость, смирился с присутствием Омера. Оно хорошо влияло на состояние его Дефо и с этим нельзя было не считаться.

Все вместе они разделили сутки и дежурили у постели Дефне по очереди. Днём рядом с ней находились бабушка или Нихан, ночью – Омер.

Сегодня он снова проводил ночь в палате своей жены. Дождавшись ухода Сердара и Нихан, он сел в кресло у кровати, взял её за руку и, как все предыдущие ночи до этой, начал говорить. Рассказывал о своей жизни. О детстве. О маме и отце. О своей злости на деда… Об осознанном одиночестве, которое Дефне легко разрушила одной своей улыбкой.

- Пожалуйста, любимая, улыбнись мне снова. Я так устал...

Он с силой сжал её тонкие пальцы и закрыл глаза. Рука Дефне шевельнулась в его ладони.

- Мне больно, - хрипло прошептала она.

Достучаться до сердца

Дефне сказала: больно?

Омер подхватился и не отпуская её руку склонился над нею. Испуганно всматриваясь в лицо, спросил:

- Любимая, где больно? Что болит? – она поморщилась и открыла глаза. – Аллах! Ты пришла в себя?!

- Не кричи, - её глаза снова закрылись и между бровями появилась морщинка. – Пальцам больно… Отпусти… раздавишь.

Ещё не веря до конца в произошедшее, Омер мгновенно отпустил её руку и обхватил ладонями бледное лицо. Блуждая по нему взглядом, приказал:

- Дефне, посмотри на меня!

Она открыла глаза. Её взгляд, хоть и затуманенный, был вполне осознанным. У Омера закружилась голова и задрожали руки. Эйфория накрыла с головой. Он засмеялся и склонился чтобы поцеловать её, но Дефне отвернула лицо и спросила:

- Где я?

- В больнице, - Омер прикоснулся ладонью к её лбу. Холодный и влажный. – Как ты себя чувствуешь?

Дефне нахмурилась и провела по губам языком.

- Хочу пить.

- Сейчас, любовь моя, - Омер нажал кнопку вызова врача. – Потерпи минуту. Доктор осмотрит тебя. Как только он разрешит, я дам тебе воды.

- Почему ты здесь?

Она говорила медленно и отстранённо. Смотрела настороженно. Вертикальная морщинка между бровями становилась всё глубже. Омер провёл по ней большим пальцем и долгим взглядом посмотрел в глаза.

- Потому, что ты здесь.

В палату вошёл врач. Вид очнувшейся пациентки вызвал на его лице широкую улыбку. Он, оттеснив в сторону Омера и осматривая её, произнёс:

- Госпожа Дефне! Я счастлив видеть ваши глаза. Они прекрасны! Больше никогда не прячьте их.

Приговаривая, доктор отбросил простыню и принялся за осмотр. Он ощупывал живот, руки и ноги, а потом достал из кармана похожую на шариковую ручку штуковину и уколол Дефне в большой палец на ноге. Она вскрикнула и Омер бросился к ней. Сжав в ладони маленькую ступню, он возмущённо прикрикнул на доктора:

- Что вы делаете? Ей же больно!

- И это отлично, - ничуть не смущаясь ответил тот. – В данном случае – боль наш друг. Она говорит о том, что нервные окончания живы.

Дефне, всё это время настороженно наблюдавшая за манипуляциями доктора, посмотрела на Омера и спросила:

- О чём говорит доктор? И почему я в больнице?

- Ты была на набережной. Потеряла сознание и упала в воду… Совсем ничего не помнишь?

В мозгу яркими вспышками появлялись бессвязные образы. Чёрный внедорожник заезжает на улочку возле дома… Седой мужчина с выцветшими голубыми глазами протягивает ей бумаги… Испуганное лицо Нихан… Завораживающая глубина, которая зовёт её к себе… Крик Исо… Вот только Омер совсем не вписывался в эти картинки. Его не было ни в одной… И снова яркий образ – белая фата на красной ковровой дорожке. Сердар, обнимающий её за плечи… И в этой картинке Омера тоже не было… Где же он? Она закрыла глаза и сосредоточилась. Регистратор в красной мантии… «Да», - Омера… Танец… Роскошный номер отеля… Ледяной взгляд и дверь закрывшаяся с громким, как выстрел, хлопком…

Она вспомнила. Всё. До мельчайших подробностей. Воспоминания хлынули в разбуженный мозг и причинили боль. Гораздо более сильную, чем укол в палец.

Дефне открыла глаза. Доктор и Омер наблюдали за нею с напряжённым вниманием. Первый при этом удовлетворённо улыбался, второй мрачнел от тревоги.

- Пожалуйста, я хочу пить, - хрипло попросила она. – Можно?

- Можно, - разрешил доктор.

Омер налил из бутылки в чашку воду и помог Дефне приподняться.

Она обеими руками уцепилась за неё и жадно осушила до дна. Вода смягчила горло и дышать стало легче. Отдав опустевшую чашку Омеру, Дефне откинулась на подушки и закрыла глаза. Доктор ободряюще похлопал её по руке и велел:

- Отдыхайте. Вам нужно набираться сил. – Он посмотрел на Омера. – Монитор пусть остаётся включенным до утра. А дальше посмотрим. Если ваша жена будет просить пить – смело можете давать воду. Утром попробуем её покормить. Она очень истощена и восстановление физических сил не менее важно, чем возвращение сознания.

Омер кивнул и поблагодарил доктора. Когда дверь за ним закрылась, он заботливо укрыл Дефне простынёй и сел рядом. Привычно взял её руку в свою, но она высвободила её и отвернулась к стене.

Омер сидел в неудобном больничном кресле и со смешанными чувствами смотрел на худенькую спину и рыжий затылок своей жены. Она пришла в себя и его счастье было безграничным. Но, похоже, присутствие мужа её совсем не радовало. И от этой мысли тоскливо ныло в груди.

Когда дыхание Дефне стало тихим и размеренным, он вышел в коридор и написал сообщения Нихан и Синану. В них было только два слова: «Дефне очнулась».

Утром в больнице появилось всё семейство Топал, а также Исо и Синан. В порядке исключения доктор разрешил всем пройти в палату. Но при этом выдвинул условие, что родные будут вести себя сдержанно. Топалы согласились на требование неожиданно легко. Причина объяснялась просто: когда Нихан прочла в голос сообщение Омера, каждый член семьи выплеснул свою буйную радость и в больницу приехали вполне спокойные люди. Без слёз и объятий не обошлось, но бурных истерик никто не устраивал. Нихан и бабушку усадили в кресла, остальные обступили кровать Дефне и не сводили с неё счастливых глаз. Омер стоял у окна и наблюдал за женой и её родными.

Они, перебивая друг друга, рассказывали своей Дефне последние новости. Она, бледная, с тёмными кругами под глазами, полусидела на постели и, улыбаясь бескровными губами, слушала родные голоса.

Дефне старалась не придавать большое значение тому, что в палате находится Омер. Она не понимала почему он здесь. Почему был с нею ночью. Его присутствие совсем не вкладывалось в логические рамки, и она решила не думать пока об этом.

Когда в разговоре возникла пауза, Дефне посмотрела на Исо и попросила:

- Расскажи мне, что случилось.

- А что последнее ты помнишь? – в ответ поинтересовался Исо.

Дефне задумчиво нахмурилась.

- Помню, как сидела на скамейке. Потом встала и подошла к кромке воды. В глазах потемнело… Услышала, как ты зовёшь меня по имени… дальше ничего.

Омер затаил дыхание. Он, как и Дефне, хотел услышать эту часть истории.

- Мне позвонила Нихан, - начал свой рассказ Исо. – Сказала, что ты пошла на набережную. Я побежал за тобой. Ты стояла у самой кромки. Мне оставалось добежать каких-то сто метров, как ты покачнулась и упала в воду. Я прыгнул за тобой. Но в том месте очень глубоко и вода мутная… Трижды пришлось нырять пока я не увидел тебя и не смог поднять на поверхность. Спасибо людям на набережной. К тому моменту, как я тебя вытащил, они уже вызвали скорую. Она приехала быстро. Ты не дышала и пульса не было. Я пытался делать тебе искусственное дыхание. Потом подоспели врачи… Ты пришла в себя. Даже узнала меня и заговорила. А потом снова отключилась. Скорая привезла тебя сюда… Вот и вся история.

- И как давно я здесь?

- Десять дней, - вместо Исо ответила Нихан. В её голосе снова появились, исчезнувшие ранее, капризные нотки. – Так напугала нас, девочка! Если я рожу раньше срока, так и знай – ты виновата!

Дефне посмотрела на подругу и улыбнулась. Впервые за два с половиной месяца. Её улыбка вызвала у присутствующих бурю радости. Они переглядывались и глаза сияли счастьем. Омер отошёл от окна, приблизился к кровати Дефне и взял её за руку. Легонько пожал и этим жестом напомнил ей о себе.

- А почему здесь Омер? – спросила она и по очереди посмотрела на родных. Они молчали и отводили глаза. И только Синан смотрел прямо. Он же и ответил:

- Это я сообщил ему, и он в тот же день вылетел из Марселя.

Омер чувствовал, как напряглись её пальцы, и сильнее сжал их в своей ладони. Но Дефне с молчаливой настойчивостью убрала руку и тихо произнесла:

- Ах, да… Из Марселя, - её губы дрогнули и лицо снова стало печальным и отрешённым. – Я устала. Езжайте домой. Приедете завтра.

Родные не стали спорить. Бабушка поцеловала её в лоб, долгим взглядом посмотрела в запавшие, окружённые тёмными тенями янтарные глазки и жалостливо произнесла:

- Ты не забыла, что ты моя жизнь? Не пугай меня так больше, Дефне. Хорошо?

- Хорошо, бабушка, - пообещала Дефне, а у самой горло перехватило спазмом. Она только сейчас заметила, как за последние месяцы сдала её султанша. Совсем высохла и лицо измученное. Какой же эгоисткой она была всё это время. Закрылась в своём горе и не видела ничего и никого вокруг. Расстраивала бабушку и беременную Нихан. Пугала Пчёлку. Никогда больше, никогда она не допустит подобного.

Погладив морщинистую бабушкину щёку, она улыбнулась ей и кивнула на дверь:

- Отправляйтесь домой и хорошенько отдохните. А завтра приготовишь мне свой плов и тефтельки.

Тюркян тейзе расцвела радостной улыбкой. Её красавица хочет бабушкин плов и тефтельки! Снова хочет есть. Да она в лепёшку расшибётся, но приготовит самые вкусные.

Родные, а вслед за ними Исо и Синан ушли. Омер остался. Дефне посмотрела на него удивлённо и поинтересовалась:

- А ты почему не идёшь?

Этот вопрос больно царапнул его сердце. Отчуждённость Дефне пугала. Он понимал причины её возникновения, понимал, что очень виноват перед женой, понимал, что вернуть её доверие будет сложно, но надеялся, что её великодушие и доброе сердечко сильнее обиды и она позволит ему всё объяснить и простит его.

- Я останусь с тобой, - ласково ответил он и потянулся погладить по щеке.

Дефне отдёрнула голову и обожгла предупреждающим взглядом.

- Не стоит. Я хочу побыть одна. Пожалуйста, уходи.

Хотелось возразить, закатить скандал, со всей присущей ему твёрдостью заявить, что он никуда не уйдёт и ни за что не оставит её одну, но посмотрев на бледное, измученное лицо, Омер согласился:

- Хорошо. Я приду вечером.

- Не надо.

- Что значит не надо? – повысил он голос.

Дефне ответила равнодушно, словно он – совершенно чужой человек:

- Значит, что тебе незачем навещать меня. Я в порядке. Ты можешь со спокойной душой вернуться к своим делам.

- Ты – мои дела! – закричал он, но Дефне лишь досадливо поморщилась и прикоснулась пальцами к виску. Омер немедленно сменил тон. – Прости. Отдохни хорошенько, а потом мы поговорим.

Дефне не ответила. Отвернула к окну лицо и уставилась невидящим взглядом на колышущиеся за стеклом листья.

Омер вышел из палаты. Как только за ним закрылась дверь, Дефне уткнулась лицом в подушку и заплакала.

Он шёл, ничего не замечая вокруг себя. Эйфория, которая бурлила в нём с того момента, как Дефне пришла в себя, растаяла.

Она не хочет его видеть.

Слишком глубоко он её ранил, слишком сильно обидел.

На улице, возле входа в госпиталь, Омера ждал Исо. Он стоял, расправив плечи и засунув руки в карманы, а чёрные глаза горели решительностью. Омер остановился перед ним и ответил спокойным, но полным горечи взглядом.

- Говори, - велел он.

- Чего ты хочешь от Дефне? – спросил Исо!

- Хочу всё объяснить и попросить прощения, - честно ответил Омер.

- Она простит и что дальше? Насколько тебя хватит? До следующего косяка Дефне? А он будет, не сомневайся. Это же Дефо… Она не идеальная и никогда не впишется в твои безупречные принципы. И что будет потом? Очередная реанимация? В следующий раз она может и не выкарабкаться.

Омер смотрел перед собой и молчал. Не дождавшись ответа, Исо продолжил:

- Я не осуждаю тебя. Нет. Твоя жизненная позиция не может не вызывать уважения, но она – не для Дефне. Дефо никогда не станет такой, как ты хочешь её видеть. А такой, как она есть ты её принимать не хочешь.

- Ты ошибаешься, - возразил Омер. – Я люблю Дефне.

- Насколько ты её любишь? Настолько, чтобы поставить выше своей гордости?

- Да!

Ответ Омера прозвучал твёрдо и без промедления. Но Исо не поверил. Покачал головой и с печальной убеждённостью в голосе заговорил:

- В тебе сейчас говорит страх за её жизнь. Но он скоро пройдёт и всё встанет на свои места… Уезжай, Омер! Возвращайся к своей идеальной жизни и своим важным делам. Оставь Дефне в покое. Я видел сегодня её глаза. В них снова появилась жизнь. Дефне вылечится от этой, разрушающей её, любви к тебе и сможет начать новую жизнь. Не губи её, не давай снова ложной надежды… Пожалуйста.

Омер поднял взгляд и посмотрел Исо в глаза. Так тяжело и обречённо, что у того душа перевернулась.

- А как же я, Исо? – спросил он. – Мне как быть? Я не вылечусь от любви к Дефне. Теперь я это знаю точно. Она в моей душе, в сердце, в крови… Она и есть моя душа, и моё сердце… Я много думал… И понял… Мне не нужна гордость… наплевать на неё! И сама жизнь не нужна, если в ней нет Дефне… Не проси меня отказаться от неё. Я не смогу.

Они стояли на широком крыльце огромного, поражающего воображение, здания госпиталя. Мужчины, измученные горем, но стойко его пережившие. Высокие, красивые, с гордой осанкой и широким разворотом плеч. Оба привлекали внимание зевак. Люди останавливались, и открыто наблюдали за разыгрывающейся перед их глазами драмой. Но мужчины не замечали ни этих взглядов, ни самих любопытных наблюдателей. Они смотрели в глаза друг другу.

- Если ты снова разобьёшь ей сердце, я убью тебя, - твёрдо пообещал Исо.

- Не успеешь, - так же твёрдо ответил Омер. – Моё остановится раньше.

Не смотря на бессонную ночь, приехав домой Омер так и не смог уснуть. Мысли, лезли в голову, жужжали там без остановки, спорили между собой и сводили его с ума. Камень угрозы жизни Дефне упал с души, но на его место лёг новый – невыносимая вина перед женой за всё, что он натворил за прошедшие два с половиной месяца. И этот камень могла снять только Дефне. Своим прощением и любовью. Но захочет ли она это сделать? Омер не знал.

Провалявшись так на кровати час, он встал и пошёл бродить по дому. Каждый его уголок напоминал о Дефне. Гостиная, кухня, кабинет. Все комнаты хранили воспоминания о солнечной девушке, которая пришла и принесла с собой свет и счастье. А он не оценил. Отказался. Сейчас он больше всего на свете хотел вернуть её, и то тепло и радость, которые она дарила ему.

Омер вернулся в спальню, подошёл к окну. Сад за стеклом выглядел ухоженным и ярким. Цветы, которые когда-то посадила Дефне не погибли. Они цвели буйно и красочно. Почему-то это обстоятельство успокоило расшатанные нервы. Цветы выжили и их с Дефне чувства тоже преодолеют все преграды. Ему очень хотелось в это верить.

В желудке засосало. Он вспомнил, что не ел со вчерашнего дня и тут же подумал о Дефне. Больничная еда ведь не супер. Вдруг она хочет что-то вкусненькое. Недолго думая, Омер позвонил в Ланч, сделал заказ и попросил немедленно доставить его в госпиталь для пациентки Дефне Иппликчи. А сам поплёлся на кухню разогревать то, что вчера приготовила жена Шюкрю.

Омер несколько раз за день звонил в больницу и узнавал о состоянии Дефне. Ему отвечали, что всё хорошо. Жизненные показатели в норме, ей сделали МРТ, которая не выявила в мозгу никаких отклонений. Сама пациентка чувствует себя удовлетворительно и даже сделала несколько шагов по палате. Услышав последнее, он не выдержал – сел в машину и поехал в больницу. Но возле отделения запал пропал. Он вспомнил колючий взгляд Дефне, её нахмуренные брови, и вместо того, чтобы войти в палату, сел на диван в фойе и просидел на нём до позднего вечера. Когда в больнице наступила сонная тишина, он тихонько вошёл в палату Дефне. Она спала на боку, подложив под голову сложенные вместе ладони. Он, едва касаясь, погладил её волосы, поцеловал лоб и едва слышно прошептал:

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 Следующая ⇒