Не сотвори себе кумира. 5 страница

- Марш в машину,- не разжимая и без того узких губ прошипел он. Паша, потупив взгляд, пошел к машине.

- Запомни, щенок, ты никто. И если я тебя породил, то я тебя и убить смогу.

- Ну, допустим, породил меня не ты, – парировал Паша.

- Я тебе безмерно благодарен, что не дал мне сдохнуть тогда, в детстве, но я все отработал и притом с лихвой. И не дави на меня, не страшно.

- А надо чтобы стало страшно? – привыкший властвовать над всеми пришел в ярость Петр.

- Если хочешь, чтобы стало страшно, устроить не долго.

- Не надо ничего и никому устраивать, просто скажи, что с Настей, где она, мне от тебя больше ничего не надо. Все остальные вопросы решим позже. Я просто хочу знать где Настя, тебе, что трудно ответить? - уже более спокойно заговорил Паша.

- Я же сказал, что не знаю, где она, тебе что не ясно?- не глядя на парня принимая тон, свидетельствующий о том, что конфликт закончен, ответил Петр.

- Выписавшись из больницы, она отказалась от помощи, которую я ей предложил и уехала.

- Куда уехала? – не унимался Паша.

- Откуда мне знать куда. Домой, наверное, вылечилась же, может работать куда поехала, кто ее знает, - делая вид, что разговор этот ему не интересен и поднадоел произнес Петр.

Дальше ехали молча. Высадив Пашу, Петр скомандовал шоферу:

-За город. Это значит, он направлялся к Насте.

Став женщиной, она изменилась. Именно этим он объяснял себе происшедшие в ней перемены. Она расцвела, красота ее волос, глаз, вызывали в нем странное чувство. Когда он смотрел на Настю, у него перехватывало дыхание. Та смотрела теперь надменно, не отводя глаз, чуть с прищуром. Выглядела всегда спокойной, ровной, но это спокойствие, почему- то его пугало. Это не была покорившаяся своей участи женщина. Настя походила всего скорее на дикую кошку перед прыжком. Обладать именно такой женщиной ему и нравилось.

Постель привязывает мужчину к женщине какими- то невидимыми и невероятно прочными нитями. Он готов на все ради той женщины, которая дарит ему верх наслаждения, о ней он беспрестанно думает. Иногда ему даже не важно получает ли то же самое женщина, с которой он спит. Петр был счастлив, но его счастью угрожала опасность, и этой опасностью был Паша. Об этом размышлял он по дороге к дому.

Утром Паша поехал в больницу. Желание побыстрее найти Настю не давало ему ни минуты покоя. Прошел дождь. Поежившись от сырости, он выскочил из машины и быстрым шагом направился к административному корпусу. Вчерашний конфликт с Петром не то чтобы встревожил его, но был неприятен. Что- то не нравилось в его ответах. «Не понятно, почему тот не выполнил его просьбу, и почему Настя отказалась принять помощь. Может быть, она обиделась за его такое неожиданное исчезновение? Но ведь Петр должен был ей все объяснить. Что же все- таки произошло?» – размышлял он, блуждая по коридорам больницы в поисках врача.

Светлые коридоры не источали запахов лекарств смешанных с запахами еды и отходов. Как обычно пахнет в участковых больницах. Больные не слонялись из угла в угол. Из палат доносилась тихая музыка. Медсестра, проходившая мимо, мило улыбнувшись, поинтересовалась, кто ему нужен и указала на дверь, где можно получить ответ.

Однако визит не принес результатов. Настю выписали достаточно давно, она ушла, и больше о ней в больнице никто нечего не слышал. Радовало лишь то, что, как сказал врач, она встала на ноги и намеревалась ехать к матери, хотя, он мог что-то и напутать, так как прошло уже много времени.

Оставалась надежда на то, что Настя живет у матери.

Не откладывая в долгий ящик, он понесся в райцентр, где когда-то впервые увидел ее девчонкой.

Осень снова вступала в свои права. Листва, отжив свой короткий век, раскрашивала деревья в золото и багрянец. Пашка никогда не задумывался над тем, как скоротечна жизнь, в его возрасте всегда взгляд устремлен в будущее. Жизнь кажется бесконечной, ощущение, что все еще впереди не исчезает долго. Он вел машину легко, с тревогой думая о том, сможет ли уже сегодня увидеть ту, о которой так долго мечтал.

« Глупо как -то все получилось, как в каменном веке, даже связи друг с другом у них не было», - впервые он ощутил, что прошла целая вечность, и то, что ждет его впереди, без Насти не имеет смысла. Раньше он просто жил, радовался удачам, огорчался неприятностям, но это были его удачи и неприятности, они не имели отношения в этой жизни ни к кому другому. Он был один. А сейчас ему казалось, что только с этой девчонкой он по настоящему сможет быть счастлив.

Дверь квартиры, где когда-то обитала Настя, была закрыта на навесной замок. Он прошел к дому, попытался заглянуть в окно, плотно занавешенное. Проезжавший на велосипеде курносый мальчишка крикнул:

-Дяденька. А тут никто не живет, - и умчался, не обращая на Пашу никакого внимания.

Постояв минуту в растерянности, он пошел туда, где впервые когда-то увидел Настю. Дом, где жил он и тетка Клава, тоже оказался нежилым. Не было даже протоптанной к веранде тропинки.

« Куда могла деться мать Петра?», - размышлял он, не подозревая, что она давно переехала в благоустроенную квартиру, купленную сыном и жила теперь в центре поселка. Других соседей он не знал. Настроение упало, что называется, до «нуля».

« Не может быть, что никто не знает, где Настя. И куда могла подеваться ее мать, она же здесь всю жизнь прожила?» - сидя в машине, думал он. «Надо пойти по соседям, здесь же все про всех и всё знают, это же село» - его мысли прервал крик.

- Что тут встал, не пройти не проехать. Накупят лимузинов и разъезжают как баре, спасу нет ! – шумела невзрачного вида бабуля, несущая на плечах коромысло с полными ведрами воды. Она могла бы обойти машину, но не хотела, видимо, просто вид дорогой машины, оказавшейся на пути, раздражал ее, и она решила покричать.

- Че ты орешь, че орешь, донеслось с другой стороны дороги, вечно ты всем Кирилловна недовольна. Дороги что ли мало, пройдешь, любого облаешь, паскуда, - смачно сплюнув приземистый, небритый, неопределенного возраста мужичок, подбежал к машине, наклонился к тонированным окнам и пытался разглядеть того, кого он только что защитил от скандальной соседки. Расчет его был прост – а вдруг перепадет на пиво. Машина - то богатая, не должны пожалеть, тем более он так «отбрил» Кирилловну.

Паша приоткрыл дверь, мужичок, продолжая стоять рядом, заулыбался, раскрыв свой беззубый рот. Запах вчерашнего запоя проник в салон машины. Визит обитателя здешних мест для Пашки стал ясен – надо опохмелиться.

Каждый преследует в этой жизни свою цель. Паша вылез из машины, не желая впускать мужика в салон.

- Чего тебе? - поинтересовался он.

Мужичок черными от грязи руками щелкнул у кадыка, обросшего щетиной. При этом он с такой мольбой смотрел на лощеного парня, что Пашка не выдержал. Достал две десятирублевые купюры и протянул мужику.

На время задержав деньги в своей руке, он спросил:

-Не знаешь, где обитатели?- кивнув на дверь Настиной квартиры.

- Померла хозяйка, померла, - затараторил мужик, предчувствуя опохмелку и желая, чтобы деньги побыстрее перекочевали к нему.

- Кто умер? – похолодев, спросил Паша.

-Да баба эта умерла, долго хворала, девку свою все искала, да так и померла, бедолага, - вожделенно поглядывая на грязные купюры в руках Павла, проговорил мужик.

- А дочь, дочь - то отыскалась? – снова задал вопрос Павел.

- Да – а – а, - протянул мужичок.

- Расфуфыренная вся прикатила, бабы ее чуть не прибили. А куда потом делась, не знаю, не видел. Наутро после похорон дверь была не заперта, все ждали, что девка оттуда выйдет, а когда зашли бабы, там никого не оказалось, замок вот купили и повесили. Не по божески поступила, люди приходили, хотели помянуть, ждали, думали с кладбища возвернется, а не вернулась, нет. Мать сгубила и укатила, никто не знает куда. Мужик не знал, что с кладбища Настя приехала, но никого не хотела видеть, никаких поминок не могла устроить.

Ничего не понимая, Павел вел машину по узким улицам райцентра. Радовало только одно – Настя жива и здорова. Если уж она вызвала раздражение среди женского населения поселка, значит, выглядит хорошо.

«Но где же ее искать?» – терзаясь сомнениями, ехал он домой.

Занимаясь каждый своим делом, они с Петром встречались редко. При встрече тот почему- то старался побыстрее уйти, решив текущие дела, резко вставал, ссылаясь на занятость и куда-то мчался. В окружении поговаривали, что Томка – столь любимая раньше им, оказалась за бортом, что появилась новая краля, но кто такая и где живет, никто не знал. Работы у Павла было много, никто, кроме его, компьютером не владел, а дела нарастали как снежный ком, он сутками сидел, не обедая и не ужиная, искал пути извлечения прибыли, искал программы. Искать лохов, о чем все время твердил Петр, он уже не хотел. Что-то перевернулось в его душе, искал как заработать честно, но не говорил об этом Петру, чтобы не накликать беду.

Занятый своими проблемами и продолжая поиски Насти, Паша не придавал значения информации о Петровой крале, ему не привыкать было видеть вокруг хозяина девиц, мечтающих о халявной жизни. А Петр других и не приближал, все равно они были временными, зато холили и лелеяли мужчину, надеясь на сладкую жизнь.

Осенняя слякоть мешала. Дождь всегда навевал тоску. Моросящий дождь, оплакивая ушедшее лето бил по оконным рамам. Голые ветки деревьев стучались в стену при сильных порывах ветра, как бы пытаясь проникнуть внутрь, чтобы согреться.

Паша вышел на улицу, поднял воротник и быстро скользнул в машину. Он за эти месяцы исколесил в поисках Насти весь город. Все безрезультатно. Понимая, что нельзя зацикливаться только на областном центре, он намеревался расширить зону поиска. Могла же Настя жить в другом городе, в каком- нибудь поселке. «Не провалилась же она сквозь землю»,- с раздражением думал он. Очередной прошедший день не принес никаких известий.

Парни, с которыми он познакомился в командировке, звонили, приглашали в гости. Откладывая эти поездки на потом, он мечтал, что найдет Настю и поедет к ним уже с нею.

Дождь барабанил по капоту, «дворники» с раздражением мотались по стеклам. Остановившись у светофора, Паша вдруг в толпе на тротуаре увидел переходившую дорогу тетку Полину, работницу Петра. Она шла с сумками и сосредоточенно смотрела на глазок светофора, перейдя дорогу, повернула на право и направилась к автобусной остановке.

Подъехав поближе, он посигналил. Женщина стояла и напряженно вглядывалась в проходившие мимо автобусы. Она не предполагала, что сигналят ей. Еще раз посигналив, Паша выскочил из машины, подбежал к Полине и попытался вырвать у нее сумки из рук. Полина что было силы закричала. Понимая, что испугал женщину, Паша попытался ее успокоить.

- Тихо, тетка Полина, тихо, давай помогу, - заговорил он.

А она силилась узнать в нападавшем кого-то из знакомых. Потихоньку испуг исчез с ее еще более округлившегося лица.

Заулыбавшись, она произнесла: -Паш-кааа, балбес, до инфаркту чуть не довел. Ты ведь? - продолжая сомневаться, спросила Полина.

- Я, я садись, подвезу, куда надо? - пытаясь взять сумки из рук женщины, он показал на машину.

И вдруг лицо Полины почему- то посерьезнело. Она, так и не отдав ему сумки, начала пятиться, при этом повторяя: - Не надо, я сама, сама. Мне тут не далеко, не надо подвозить.

Паша был удивлен такому ее поведению. Ничего не понимая, он стоял и смотрел, как тучная женщина, с трудом преодолевая ступеньки, влезла в переполненный автобус. Подняв голову, он удивился еще больше. Автобус шел за город. «Ничего себе недалеко», подумал он и неожиданно для самого себя поехал следом.

Автобус шел медленно, освобождаясь на остановках от уставших за день пассажиров, пополняясь такими же измотанными гражданами. Закрывая зонты, они толкались, протискиваясь вовнутрь. Полина не выходила.

Не понимая что происходит и зная как верой и правдой служила эта женщина Петру, Паша понимал, что тот не мог выбросить ее на улицу, идти ей было некуда. Об этом Паша тоже знал.

Автобус остановился в очередной раз в тридцати километрах от города. Полина вышла и медленно пошла в сторону проселочной дороги. Ехать следом за ней Паша не решился. Он видел, как напугалась женщина при встрече, только не мог понять почему. А когда ему было что-то непонятно, он не успокаивался, пока не докапывался до сути.

Остановившись на обочине дороги, он стал размышлять о том, что в таких местах может делать Полина. «Может быть, она замуж вышла и ушла от Петра, так почему так его испугалась. Ушла от Петра против воли? Не реально. Слишком она мягкая, а тот не терпит неподчинения. Что- то тут не так, но что?» - сидел и думал Павел.

Прошло уже достаточно много времени, как Полина исчезла из вида. Мягко шурша по грунтовой дороге, он поехал по лесу. Двигаясь осторожно, с ближним светом, все гадал, кто может жить в такой глуши. Вдруг лес расступился, на опушке стоял дом. Присвистнув, Паша выключил фары, заглушил двигатель.

«Это еще что за избушка на курьих ножках?» – размышлял он, - «ну, если тут живет Полина, значит, избушка всего вероятнее принадлежит Петру. Но почему он ничего об этом доме не рассказывал, даже не упоминал, кто еще здесь живет? - рассуждал Паша, обходя странный дом.

«Может позвонить Петру и все у него выяснить, чем бродить в кромешной тьме?»

Но что-то его остановило от этого звонка. Петр как -то странно отдалился после возвращения его из командировки. Нужно было вначале во всем разобраться, а уж потом выходить на контакт. Спросить Петра никогда не поздно.

«А может тут живет та таинственная дама, на которую он Томку поменял и которую не выводит в свет?» – пришло в голову Паше.

За размышлениями Паша не замечал дороги, запнувшись за корягу и больно ударившись головой о ствол дерева, еле удержался на ногах, чертыхнулся.

«Больно надо Петру изображать из какой-то девахи тайну, поди здесь отсиживаются те, кто лоханулся на деле, а может баб сюда Петр возит от глаз людских подальше?» - осторожно двигаясь вдоль забора размышлял Павел.

Разбуженная его шагами, залаяла собака. Не желая попадаться кому -либо на глаза, Петр быстрым шагом пошел к машине.

Настя ждала Полину с нетерпением. Это она упросила женщину сходить в город. Та долго сопротивлялась. Но будучи мягкой не только телом, но и характером, согласилась на Настины уговоры. Ей строжайшим образом запрещено было отлучаться из дома. Петр сам привозил все необходимое. Нужды куда-то ходить не было. Полина не тяготилась отсутствием людей, а с появлением Насти ей стало совсем хорошо. Девочка всколыхнула в ней материнские неистраченные за горькую жизнь чувства. Настя на этом и сыграла. Обеспеченная всем необходимым, она ни в чем вроде бы не нуждалась. Петр потакал любой ее прихоти. Но сказать ему о предметах женской гигиены она не решалась, вернее не хотела. Это было очень личным, туда не было ходу Петру. Если она ложилась с ним спать, кормилась, что называется, из его рук, то это вовсе не означало, что приблизила его к себе. Он был чужим, совершенно чужим, лишившим ее возможности общения с самым дорогим ей человеком – Пашей, просто с людьми, которых она давно не видела и по общению с которыми скучала. Ей хотелось пройтись по городу, затеряться в толпе, потолкаться по магазинам, на скамейке в парке поесть мороженого.

Она не сопротивлялась, понимая, что любой ее протест бессмысленный, не возмущалась, а принимала все как должное. Но в ней

росло и крепло раздражение. Не осознанно она все время чего- то ждала. Может быть подходящего момента, что бы заявить о том, что она не рабыня, не наложница и не вещь, в конце концов. Ситуация говорила о том, что еще не время. Перспектива оказаться на вокзале, откуда забрал ее Петр и куда в ссоре пообещал вернуть, ее не прельщала. Она привыкла уже к нормальной одежде и еде. Значит, нужно было ждать. И она терпеливо ждала.

Полина ввалилась в дом, еле дыша. Сумки были заполнены всякой всячиной. Отдышавшись, она сняла пальто, с которого медленно стекали капельки дождя, образовывая маленькие лужицы на полу.

-Ты что так долго, обалдела? Я уже извелась вся, волноваться начала, темень такая кругом!?- воскликнула Настя, подбежав к женщине. Полина молча протянула ей покупки. По ее лицу Настя поняла, что она чем- то явно расстроена.

-Что-то случилось?- заглядывая ей в глаза, спросила Настя.

Полина продолжала молчать, медленно опустившись на стул. Раздался скрип, стул еле ее выдерживал. Обычно Настю при таких звуках разбирал смех, но вид у Полины был настолько печальным, что Насте стало не до смеха.

-Да не молчи ты, говори, что стряслось! Умер что ли кто-то, чего ты сидишь с таким лицом? - заорала Настя.

- Меня видели в городе , - заговорила Полина.

- Ну и что, велика беда. Кто видел? – допытывалась Настя.

Полина раскрыла рот, но вдруг опомнившись, замолчала.

- Говори, говори немедленно, кто тебя видел, - требовала Настя.

- Он скажет об этом Петру и мне влетит, я же говорила, что не могу ходить в город, зачем я тебя послушалась. Что теперь будет?

- Да ничего не будет, я скажу, что я тебя послала, меня он не будет ругать,- уговаривала женщину Настя, видя, как та расстроена.

- Так кого ты там встретила? - спохватившись, снова спросила Настя.

- Парня одного, он из Петра компании, знакомый он, вот и все, - пряча глаза, поднимаясь со стула, пробормотала Полина. Приставать к ней было бесполезно. Если она что-то не хочет сказать, то не скажет никогда и ни за что на свете, Настя уже это усвоила.

Поутру приехал Петр. Его чутье никогда еще не подводило. Он не был здесь уже несколько дней и почему-то вдруг забеспокоился. Свернув с асфальта, сразу обратил внимание на колею, совсем свежую. Выйдя из машины, рассмотрел следы от автомашины. Они вели туда и обратно.

«Странно, кто здесь мог побывать, сюда не кому ездить,»- продолжая путь, думал он. Тревога усиливалась. Не останавливаясь, он размышлял. «Это могла быть влюбленная парочка, которая пыталась укрыться от посторонних глаз. Да это мог быть кто угодно, заблудившийся, пьяный. Чего он всполошился? По следам было видно, что машина не подъезжала к дому, постояв на дороге, уехала». Это немного успокоило разыгравшееся воображение Петра. Но он увидел следы, что вели от машины к дому, следы проходили вдоль забора, он не пошел вокруг дома, просто увидел, как те же следы возвращались к машине с другой стороны забора. Что за чепуха? Кто это мог быть? Вопросы довольно серьезные. Вдруг менты чего заподозрили, так вроде бы нечего его пасти, он не при делах давно. Кто-то следит из конкурентов, так зачем, да и здесь он сам давно не был, откуда бы узнать, уж если бы следили, то за ним и приехали. Чепуха пока какая-то получается, надо охрану подключить, пусть пронюхают ситуацию. Может, заблудился кто, всякое бывает. Думал Петр, стоя на улице. Настроение его совсем испортилось, как не успокаивал он себя.

Настя еще спала, он не стал ее будить. Полина хлопотала на кухне. Необычным было то, что не вышла к нему, не встретила.

«Стареет,» – с теплотой, ему не присущей, подумал Петр. Полина смогла подружиться с Настей, девчонка около нее оттаяла, по крайней мере, ему так казалось. При всех его недостатках, Петр был человеком

постоянным. Он не любил менять машины, часы и не приближал к себе лишних людей, мог носить годами одни и те же рубашки не из экономии, а просто по привычке.

Он замечал во всем и во всех мельчайшие изменения, наверное, это был инстинкт самосохранения. Слишком в сложном и непредсказуемом мире ему приходилось верховодить. Опасность тоже чувствовал, осязал ее кожей, еще не зная что это за опасность, он принимал меры предосторожности. И можно перечислить на пальцах неприятности, которые заставали его врасплох, к которым он не был готов. Сегодня, по всей вероятности был именно такой случай. Но этого он еще не знал.

- Полина!- позвал он. Стряпуха тихонько вышла в зал.

- Ты почему меня не встречаешь? - удивленно и немного настороженно поинтересовался.

-Что - то произошло? Говори, – не дождавшись ответа, потребовал .

Крупные слезы вдруг потекли по пухлым щекам женщины. Она стояла и молча рыдала. Слезы вызывали у Петра только раздражение. Он не понимал слез, никогда не плакал сам и злился, когда кто-то начинал рыдать.

-Ты что свой язык на обед сварила? - прикрикнул он. Полина стояла и молчала. На шум вышла Настя.

Прямо с порога она заговорила:

- Не кричи на нее, это я во всем виновата. Ты сам виноват. Мне нужны были, в общем, прокладки были нужны. Я упросила Полину сходить в город.

Не оборачиваясь к девушке, Петр сквозь зубы, процедил:

- Выйди.

И сказано было это так, что второй раз уже не хотелось услышать. Повернувшись, Настя вышла.

- Так, - протянул он, – чего ревешь? - я же тебя, голубушка, предупреждал. Предупреждал? – переспросил Полину. Та закивала мокрым от слез лицом.

- Ну и что теперь мне с тобой делать?

-А что хошь делай, Петруша, что хошь, только сильно я виновата перед тобой, - причитала женщина, немея от страха.

- Бес попутал, девчушку пожалела. В аптеку только съездила, да в магазин зашла, сразу назад. Купила только то, что она просила.

- А деньги где взяла, у тебя же нет денег.

- Оставались небольшие, ты же сам и давал, помнишь, еще пошутил, что на черный день. А день-то и впрямь оказался черным,- еще пуще залилась слезами Полина.

- Видели меня в городе,- вся съежившись, произнесла она.

- Кто? – насторожился Петр.

-Так Пашка и видел, - как приговор произнесла Полина, похолодев при одной мысли, что сейчас произойдет. С Настиных слов Полина знала, что между ними случилась любовь.

«Так вот откуда это ощущение тревоги, не покидавшее его все утро»?- подумал Петр,- « Час от часу не легче.» А у Полины спросил:

- Он был здесь?

- Да боже упаси, никого здесь не было. Я приехала на рейсовом автобусе, темно уже было, – лопотала Полина, не понимая, что она наделала.

Мысли Петра работали быстро и холодно, так было всегда в моменты опасности. Он никогда не паниковал, не терялся, он действовал и всегда выигрывал. Быстро позвонив в туристическое агентство он заказал две путевки в Тайланд. Зная настырность Пашки, он понимал, что тот сюда вернется, непременно вернется. Занятый все это время поисками Насти, он не разу не пришел к Петру. Глупая баба все испортила, хотя он и сам уже понимал, что долго держать взаперти Настю не сможет. Хотелось, что бы она к нему привыкла, забыла Пашку, тогда можно было бы вывезти ее в город. Он об этом уже думал, но тянул время, не решался, не был уверен в том, что Настя останется с ним. А теперь приходилось принимать решение. И все же он не хотел, чтобы Настя с Пашкой встретились. Пусть это будет позже, надо потянуть еще время.

Поднявшись к девушке, он обнял ее за плечи, попытался поцеловать. Настя решительно отстранилась.

- Это что за новости? – Петр сделал вид, что удивлен.

- А новости у нас одни, мы с Полиной рабы, только обязанности у нас с ней разные, - жестко чеканя каждое слово, заговорила Настя.

- Почему ты думаешь, что насильно можно кого-то осчастливить? – не обращая внимание на то, что Петр начинает сердиться, продолжала она.

- Ты заточил меня здесь, как в тюрьме. Полину лишил возможности видеть людей. Страх не может породить благодарность, а уж тем более любовь и уважение. Страх он всегда будет страхом в какие бы благодетели не обличалось то, что этот страх вызывает.

Не подавая вида, что он расстроен и ошарашен, Петр холодно произнес:

- Собирайся, мы летим отдыхать, все устали.

Развернулся и ушел, не дожидаясь что на это скажет Настя и как себя поведет. А Настя, испугавшись самую себя , неподвижно стояла у окна. Вдруг ей показалось, что кто-то идет к их дому. Серый день и дождь делали расплывчатыми все предметы за окном. Присмотревшись она поняла, что не ошиблась. Кто-то действительно шел к забору быстрым шагом. На человеке был капюшон и его лица она не видела. Подойдя к забору человек почему-то не постучал, а пробыв у него буквально минуту- другую, таким же быстрым шагом ушел в лес. Ей почему-то показался знакомым этот человек, точнее его походка. Огромный плащ, в который был одет неизвестный, скрывал его фигуру, но движения…, Настя непроизвольно для себя тихо произнесла: «Паша».

Еле дождавшись, пока рассветет, Павел приехал на опушку леса. Его опередила проехавшая накануне автомашина. Оставив свою машину в

кустах, он подошел к забору, с твердым намерением все выяснить до конца. Заглянув в отверстие, образовавшееся от выпавшего сучка, он обомлел.

Во дворе дома стоял автомобиль Петра. Не желая обострять и без того натянутые отношения, он решил повременить с посещением таинственного дома и быстро ретировался. Именно это его появление и наблюдала из окна Настя.

На следующий день в этом доме осталась уже только Полина. Петр и Настя оправились в путешествие.

Месяц в Тайланде пошел на пользу и Насте и Петру. Петр успокоился, отдохнул, отвлекся. Настя загорела, похорошела. Глядя на нее – стройную, смуглую с длинными вьющимися, выцветшими на солнце белыми волосами, Петр завидовал сам себе. Она смеялась, шутила, казалось, что между ними сложились уже настолько прочные, серьезные отношения, что ничто не может их разрушить.

А Настя думала о Паше. Почему -то там, в Тайланде, на берегу океана она еще больше уверилась в то, что к дому приходил именно Павел. Наблюдая как молодая парочка возится со своим малышом, она мечтала о семье, ребенке. Действительность ею воспринималась как неизбежность. Она понимала, что лучше лежать на теплом песке в чужой красивой стране пусть с нелюбимым, но боготворящим ее человеком, чем влачить нищенское существование в каком –то задрипанном райцентре. Представив жизнь у себя в деревянном доме с печным отоплением, крысами, шуршащими по ночам и холодным туалетом на две семьи, да вечно осуждающих любого соседей, Настя поежилась, словно от холода.

- Что- то не так? - отреагировал Петр.

- Все так, - не поворачивая головы, ответила она. Затем встала и быстрым шагом пошла в воду. Шла и спиной ощущала на себе взгляд Петра, и не только его. Все чаще она замечала, с каким восхищением смотрят на нее мужчины и как ненавидят женщины, идущие с этими мужчинами рядом. И

это ее забавляло. Бледно-зеленая волна накрыла ее с головой, тело ласкала теплая вода. И еще очевиднее для Насти становилось то, что она поступает правильно, не устраивая скандалы Петру, не сопротивляясь ему. «Паша вдруг оказавшийся для нее таким близким и желанным, пропал, ничего не объяснив, а Петр надежный, что ей еще надо?» - стараясь не думать о плохом, она плыла и плыла, наслаждаясь водой, небом, солнцем.

Проснувшись утром, Настя ощутила на себе пристальный взгляд Петра.

- Ты что? - спросила она.

- Сегодня ночью ты называла меня Пашей, это как понимать? Так и не выбросила из головы этого мальчишку? – сердито спросил Петр.

Настя растерялась. Она не могла объяснить даже себе самой, что же происходит с ней. Разумом она понимала, что понравившись Петру вытащила счастливый билет. Пусть он взял ее практически силой, пусть она не вольна распоряжаться собой. Но она помнила, отчетливо помнила то чувство безысходности, можно сказать отчаяния там, на железнодорожном вокзале, когда без копейки в кармане пыталась уехать домой. Она не хотела вновь испытать такое. Из двух зол всегда выбирают меньшее. И, похоже, она для себя уже сделала выбор. И этот выбор пал на Петра. Она будет с ним, пока его это будет устраивать. Разум говорил уйди она от него, окажется без средств к существованию, в их старой заброшенной квартире, а сердце говорило другое. В нем жил Паша. И с этим она ничего не могла поделать.

Петр рассердился не на шутку. Молчал за завтраком, днем ушел куда-то. Настя сидела в номере. Понимая, что в этой жизни она лишь красивая кукла не способная к противостоянию. Человек начинает сопротивляться лишь тогда, когда понимает, ради чего он это делает. Для нее такая цель явно не просматривалась. «Паша?» - думала она,- « но ведь он бесследно исчез».

«А вдруг нет?»-, размышляла она, -«ведь видела же она кого-то там, у дома. А вдруг это Паша ее ищет? Почему Петр так вдруг сорвался и увез ее отдыхать? Еще накануне не было намека на отдых?»

Но она не знала, как и у кого это можно выяснить.

Петр явился под утро в стельку пьяный. Она не спала. Он медленно, пошатываясь прошел в спальную, сел на кровать и стал всматриваться, как будто не видя ее, лежащую под атласным, разноцветным покрывалом.

Заплетающимся языком произнес:

- Спишь? Спи, спи, всю душу ты мне вынула. Никому тебя не отдам, никому. Он упал поперек их огромной кровати и захрапел.

Поднявшись, Настя пошла в душ. Долго стояла, наслаждаясь бегущими струями воды, обволакивающими ее загорелое тело, ласкающими плечи и грудь.

«Неужели придется всю жизнь терпеть этого старого козла?»- с раздражением подумала она и тут же одернула себя: -«Не заводись, выбора все равно нет. Радуйся, что он еще не выгнал.»

То настроение безысходности, которое она последнее время все чаще отгоняла от себя, выискивая что –то хорошее в ее существовании вдруг фонтаном вырвалось и захватило ее всю, без остатка.

Не вытираясь, она быстро надела на себя шорты и маечку, выскочила на улицу. Солнце уже проснулось, день, зародившись, еще нежился на горизонте. Розовая дымка над океаном предвещала хорошую погоду. Улица была пуста. Изредка пробегали любители здорового образа жизни, те, кто дома и на отдыхе устраивали утренние пробежки вне зависимости времени года и мета проживания.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒