Артемис, мне не нравится темнота»

Глава 24:

«Артемис, мне не нравится темнота»

Клаудия

Прощания не для меня.

Полагаю, что это нормально, учитывая тот факт, что в моей жизни их было немного. В тот день, когда Артемис уехал в университет, мы даже не попрощались, я не могла смотреть ему в глаза, после того, как отвергла. Так что, это ситуация непривычна, у меня немного опыта, и я не знаю, как с этим справиться, и как я себя поведу, но, кажется, вот-вот узнаю.

Арес уезжает в университет в другой штат. Его рейс через несколько часов, по словам Ракель, которую я оставила несколько минут назад на кухне вместе с родителями Ареса, Артемисом и Аполо.

Его дверь приоткрыта, так что я заглядываю внутрь. Везде чистота и порядок, но это скорее похоже на пустоту, не знаю, как объяснить. Арес в одних джинсах без рубашки, волосы влажные. Он запихивает что-то в чемодан и, кажется, ничего не помещается.

Хотя я и знала, что этот день настал, мне все равно удивительно больно видеть, как он собирает чемоданы, знать, что он вот-вот уедет, что я его уже не встречу в коридоре, строящим мне рожицы, или играющего в видеоигры в игровой, или просто не смогу обсудить с ним всякие глупости. Я недооценила то, насколько я привыкла к нему, и как мне будет его не хватать.

Когда он видит меня, начинает грустно улыбаться. Его голубые глаза слегка поблескивают.

- Все готово?

Он кивает, вздыхая.

- Полагаю, что да.

Не знаю, что сказать или даже как. Я всегда старалась перед ним быть такой сильной, что не знаю, как он отреагирует на мои слезы.

В голову приходят воспоминания о маленьком Аресе в ресторане, его рука на стекле напротив моей. Его улыбка была такой теплой и невинной. У него всегда было доброе сердце. Эти мальчики, правда, стали мне семьей.

- О чем думаешь?

- Не о чем, просто вспоминаю. – Чувствую ком в горле. – Я не поеду в аэропорт.

Он не спрашивает почему и не выглядит разочаровано, просто кивает, как будто понимая, что не все люди умеют справляться с прощаниями в аэропортах.

- Тогда, полагаю, что ты пришла попрощаться, – он подходит ближе, а в это время я борюсь со слезами.

- Хэй, я, – голос срывается, так что я прочищаю горло. - … Желаю тебе самого наилучшего и знаю, что у тебя все получится, ты очень умный мальчик, – делаю паузу, в глазах все расплывается. – И ты станешь прекрасным врачом, я очень горжусь тобой, Арес.

Его выражение становится печальным, глаза краснеют. Прежде чем я успеваю сказать что-нибудь еще, он прижимает меня к себе и крепко обнимает.

- Спасибо, Клаудия, – шепчет у моего плеча, – Спасибо за все. За то, что ты прекрасная женщина и научила меня всему, чему моя собственная мать не захотела, – целует меня в висок. – Очень люблю тебя.

И тут я больше не могу сдержать слез, они катятся по моим щекам.

- Я тоже люблю тебя, дурачок.

Мы отстраняемся, и Арес утирает мои слезы большими пальцами.

- Дурачок?

Мы оба смеемся со слезами на глазах.

- Не беспокойся, я буду приезжать в выходные, на день Благодарения, Рождество, тебе не удастся так легко от меня отделаться.

- Я на это надеюсь. Ладно, не буду мешать собираться, – говорю с забитым от слез носом.

- Ладно, – Арес целует меня в лоб. – И помни, что бы ни было с Айсбергом.

- Ты всегда будешь моим любимчиком.

Он подмигивает.

- Хорошая девочка.

Я оставляю его собираться и спускаюсь по лестнице. Все ждут в гостиной. Мы с Артемисом быстро переглядываемся, и я направляюсь в свою комнату. Я даже не хочу видеть, как Арес будет выходить с чемоданами. Кажется, я открыла свое новое слабое место – прощание.

В коридоре встречаю свою маму.

- Уже уезжает? – спрашивает с грустной улыбкой.

- Да, уже спускается.

- Пойду, попрощаюсь, – я просто киваю и пропускаю ее дальше.

Мама любит все троих братьев. Она проводила с ними больше времени, чем их собственная мать.

Вздыхая, вхожу в комнату. Все еще очень рано, так что у меня есть еще несколько часов на сон. Мне нужна вся моя энергия к рассвету через три часа.

***

Я хочу… быть с тобой, Клаудия.

Я ложусь на бок и кладу руку под голову. Слова Артемиса снова и снова повторяются в моей голове, несмотря на то, что уже прошло несколько дней, и я его не видела, не могу перестать думать о нем.

Потому что это ты. Ты единственная, кто видит меня насквозь.

Как он может говорить мне такое, а потом вот так исчезать?

Я снова верчусь в кровати, на этот раз ложусь на спину, руки вытягиваю вдоль тела.

Дурацкий Айсберг.

Закрываю глаза, делаю глубокий вдох. Мне действительно нужны эти три часа сна, я не продержусь весь день, если не посплю.

В комнате темно, лунный свет проникает через окно, и на потолке тени от деревьев. Мои губы расплываются в ностальгической улыбке.

- Что ты делаешь? – спрашиваю беспокойная восьмилетняя я, видя, как Артемис раскладывает покрывала на полу своей комнаты и выключает свет. Страх темноты все еще мучил меня после этих лет на улицах, так что я от испуга закрыла глаза.

Артемис взял меня за руку и подвел к покрывалу, мы легли на спину. Я так и не открывала глаза, не хотела видеть монстров вокруг.

- Артемис, мне не нравится темнота.

- Я знаю, – шепчет он. – Посмотри на потолок, открой глаза.

Медленно я открыла глаза. Потолок был уклеен наклейками, светящимися в темноте: различных цветов звезды, планеты, созвездия. Вид был прекрасный.

- Вау.

- Не нужно бояться, Клаудия, в темноте тоже красиво.

Он столько раз подвергал меня тьме, показывая столько прекрасного, что, в конце концов, у меня накопилось много положительных ассоциаций, и страх ушел.

Думаю, что никто не знает, насколько прекрасное у Артемиса сердце. Интересно, показывал ли он эту свою сторону кому-нибудь еще.

Почему ты так стараешься казаться неприступным и холодным, когда у тебя такое горячее сердце, Артемис?

С этой мыслью в голове, чувствую, как усталость одолевает меня, и я засыпаю.

***

- Это список твоих ежедневных обязанностей, – сеньора Маркс заканчивает, передавая мне лист. – И я повторяю, Клаудия, мы очень счастливы, что ты подала на стажировку, у тебя невероятные данные.

- Спасибо большое. Очень приятно услышать это от вас, сеньора Маркс.

- Прошу тебя, зови меня Паула. «Сеньора Маркс» делает меня старой.

- Хорошо, Паула.

Паула управляет отделом маркетинга в компании Идальго. Она знакомит меня с остальной командой и с еще одним стажером: Келли. Я сажусь на свое места за огромным столом, который мы делим с Келли.

Хотя это и общее пространство, я не могу поверить. Это мой первый день стажировки, впервые я смогу применить то, что изучала все эти годы, то, что мне нравится. Не поймите неправильно, я очень ценю, что сеньор Хуан позволил мне занять рабочее место мамы, когда она заболела. Но вечно работать горничной в доме Идальго не то, о чем я мечтаю. У меня есть стремления и цели, и это одна из них.

И я не выбирала эту компанию из-за связей с семьей Идальго. В этом вопросе я была очень объективной, это одно из самых успешных предприятий в штате, его маркетинговая команда очень известна. Они проводили самые креативные рекламные кампании из всех, что я видела. Каждый раз, когда я натыкалась на какую-нибудь из них, или читала об этой команде, у меня появлялось это чувство: «Я хочу там работать».

Знаю, что Артемис об этом не узнает. Это огромное предприятие, а я лишь одни из стажеров, которые работают три дня в неделю в вечерние часы. Также, я не могу полностью оставить работу в доме Идальго. Я рада, что стажировка не на полные часы и не каждый день.

- Ты рада? – спрашивает Келли, сидящая в нескольких шагах от меня.

- Да, а ты?

- Очень сильно. Я слышала, что у них было больше сотни заявок. 100! И вот мы с тобой тут, нам очень повезло.

Я улыбаюсь.

- Да, точно.

Провожу первые часы вечера, приводя рабочее место в порядок и персонализируя все в компьютере предприятия, чтобы в дальнейшем мне было комфортно работать. В перерыв мы с Келли идем за кофе для всей команды в место через дорогу. Нам дали карту предприятия, это одна из наших обязанностей, но меня это не беспокоит. Кофеин стал топливом для всех работников офиса, а мы новенькие.

Возвращаясь, мы проходим через стеклянные вращающиеся двери компании, и я замираю так резко, что чуть не опрокидываю поднос с кофе.

Артемис.

Он в своем идеальном синем костюме с голубым галстуком выходит из лифта. На его привлекательном лице это холодное выражение, которое он показывает всем вокруг. Он держит телефон у уха, пока просматривает какие-то документы в руке. За ним следуют двое мужчин, тоже в костюмах.

До того, как он видит меня, я быстро реагирую и бегу в сторону, чтобы спрятаться за растением. Как мне удалось не пролить ни капли кофе, понятия не имею. Надо было внести этот навык в резюме.

Выглядываю из-за дерева и вижу остолбеневшую Келли, смотрящую на меня взглядом «Какого черта…». Затем ее глаза падают на Артемиса, который проходит мимо, не поднимая на нее головы и выходит через вращающиеся двери.

Выдыхаю.

Это было близко.

Келли подходит, ожидая объяснений.

- Клаудия?

- Это… сложно.

- Почему ты прячешься от Генерального директора предприятия?

- Откуда ты знаешь, что он Генеральный директор?

- Это лицо предприятия, он на всех рекламных плакатах. Ну а как иначе, он великолепен.

И целуется превосходно.

- Просто… ну знаешь, испугалась, он большой босс, а у меня первый день.

- Понимаю. К тому же, по мне тоже холодок прошел, у него устрашающая энергия.

- Точно.

Раздаем всем кофе, получаем множество благодарностей и возвращаемся к нашим рабочим местам.

До сих пор не могу поверить, что Артемис меня чуть не увидел. На самом деле, я не знаю, почему я не хочу, чтобы он знал, что я здесь. Полагаю, мне не хочется особого отношения, создавать неловкую атмосферу вокруг, если все узнают, что мы с ним знакомы. Я хочу, чтобы меня узнали и оценили мою работу независимо от того, с кем я знакома. Хотя все и отрицают, но я знаю, что все будет по-другому в коллективе, если все узнают, что я близко знакома с Генеральным директором.

***

Домой я возвращаюсь очень уставшая. После работы я пошла в университет и, думаю, я недооценивала трудность стажировки. Невероятно, как несколько часов могу выжать из тебя все силы.

Меня не удивляет, что в гостиной совсем пусто. Страшно голодная, я направляюсь в кухню, зевая и прикрываясь ладонью. Войдя, я чуть не задыхаюсь.

Здесь Артемис.

Это первый раз, когда мы видим друг друга наедине после той ночи, когда он сказал мне эти слова, которые все еще крутятся в моей голове. Однако, меня удивляет не его присутствие, а то, что поверх его белой рубашки, в которой, полагаю, он был на работе, фартук. Галстук и пиджак висят на стуле. Он готовит что-то вкусно пахнущее.

Он стоит спиной, так что меня еще не увидел. Наблюдая, я прислоняюсь к дверному проему. Отличный вид.

- Долго еще будешь там стоять и смотреть?

Его голос застает меня врасплох. Как?

Как будто слыша мой вопрос, ложкой в руке он показывает на тень рядом с ним.

Черт.

- Просто необычное зрелище, вот и все.

Он разворачивается, и моя грудь разливается теплом. Это лицо… щетина, все в нем такое мужественное, сексуальное. И даже в этом фартуке он так чертовски привлекателен. Но эти чувства вызваны не тем, что он делает, а его выражением, теплотой взгляда. Не могу не сравнить его с тем, что я видела сегодня на предприятии. Со мной это настолько другой человек.

- Я почти закончил, присаживайся, – показывает на кухонный стол.

Я поднимаю бровь.

- Ты для меня готовишь?

- Почему ты так удивлена? А кто приготовил тебе твои первые сэндвичи, когда ты впервые пришла к нам? Кто научил тебя готовить блинчики? Кто…?

- Ладно, ладно, поняла.

Он улыбается, что провоцирует меня обхватить это лицо обеими руками и поцеловать эти губы.

Успокойся, Клаудия.

Я сажусь, наблюдая, как он готовит и раскладывает еду по тарелкам.

- Выглядишь уставшей, – замечает.

- Так и есть. День был долгим. – Хочется рассказать ему о моей стажировке, я не привыкла скрывать что-либо от Артемиса, за исключением того, что связанно с его матерью-ведьмой.

Он накрывает на стол, и все выглядит очень вкусно.

- Вау, – тарелки так эстетичны, как будто от шефа.

- А ты еще даже не попробовала.

Он садится рядом, берет мои руку и целует костяшки. Его губы на моей коже вызывают мурашки по всему телу. Он смотрит мне прямо в глаза, рука все еще сжимает мою.

- Сожалею, что отсутствовал все эти дни. Я был очень занят с новым проектом на работе, даже оставался там несколько раз ночевать.

- Не волнуйся, ты не должен мне ничего объяснять.

- Конечно, должен. Я не смогу покорить тебя, исчезая и снова появляясь, как ни в чем не бывало, ты заслуживаешь гораздо большего.

Эта близость совсем не помогает мне с этим желанием поцеловать его. У меня месяцы накопленного желания и фантазий.

Я прочищаю горло и высвобождаю руку.

- Ну, время попробовать твой шедевр, ну-ка.

Артемис в ожидании смотрит, как я поглощаю первый кусочек. Только чтобы побесить его, натягиваю гримасу отвращения.

- Что такое? – спрашивает обеспокоенно.

Жую, улыбаясь и проглотив, говорю.

- Очень вкусно, просто издеваюсь.

Он щурится и быстрым движением оставляет поцелуй на моей щеке.

- Хэй!

Этот дурачок широко улыбается.

- Просто издеваюсь.

От жара, прилившего к щекам, я отвожу взгляд и продолжаю есть.

Закончив с едой, которая была божественной, я мою посуду. Артемис стоит с другой стороны кухонного островка передо мной. Мы говорим о работе. Естественно, я не упоминаю, что сегодня начала стажировку в его компании.

- Должно быть, очень тяжело управлять таким огромным предприятием, – говорю, намыливая стакан.

- Ты одна из немногих, кто говорит мне это, – отвечает, проводя рукой по лицу. – Большинство считают, что быть генеральным директором это легко, что мне нужно лишь сидеть в огромном офисе и смотреть в окно.

- Готова поспорить, что ты выглядишь очень сексуально в своем кабинете.

Он прикусывает нижнюю губу.

- Ты со мной флиртуешь, Клаудия?

Пожимаю плечами.

- Возможно.

- Знаешь, что говорят о тех, кто играет с огнем, а?

Заканчиваю и вытираю руки полотенцем.

- Меня не пугает это, потому что я и есть огонь, – показываю на свои волосы.

Артемис смеется, поднимаясь на ноги. Проводя пальцами по столешнице, он обходит стол, не отрывая от меня глаз.

- Ты огонь… - шепчет, и я нервно сглатываю.

Когда он прямо передо мной, и мне приходится поднять голову, чтобы смотреть на него, сердце бешено колотится в груди, я стараюсь контролировать дыхание. Боже мой, что это за напряжение в воздухе? Никогда не испытывала ничего подобного.

Артемис облизывает губы, детально разглядывая меня. Протягивает руку к моей щеке.

- Я скучал.

Хочу ответить, что я тоже скучала, но слова застревают в горле, так что я просто поднимаю руку и глажу его щеку, чувствуя щетину под ладонью. Улыбаюсь в качестве ответа.

Его кофейные глаза в приглушенном кухонном освещении кажутся черными. Невероятно, насколько зрелыми стали его черты, каким зрелым стал он сам.

Часть меня все еще не доверяет и не хочет снова становиться уязвимой. Я все еще помню ту боль, что он причинил мне со своей невестой несколько месяцев назад. Не знаю почему, но я знаю, что сейчас он искренен.

Глаза Артемиса падают на мои губы, и я вижу в них желание, знаю, что он хочет поцеловать меня, но сомневается, хочу ли этого я после всего, через что мы прошли.

- Ты такая красивая, – шепчет, поглаживая большим пальцем.

- Знаю.

Он вскидывает бровь.

- Очень хорошо.

Опускает руку и делает шаг назад, прерывая контакт между нами.

- Завтра после учебы я заеду за тобой в университет и повезу на ужин.

- Хмм, я подумаю.

- Подумаешь?

- Ладно, принимается. Но только потому, что еда у тебя получается изумительная.

- Хорошо. И не знаю, надо ли пояснять, но это будет свидание. Договорились?

- Договорились.

Он помахивает рукой.

- Спокойной ночи, Клаудия.

- Спокойной ночи, Артемис.

Улыбаясь, он разворачивается, чтобы уйти, но я быстро бегу за ним, разворачиваю за руку и притягиваю за воротник, чтобы поцеловать.

Он мгновенно отвечает на поцелуй. Он также изголодался по нашим поцелуям, как и я. Наши влажные губы страстно соприкасаются. Все мое тело окутывает жаром от этого простого поцелуя, и, судя по его стону у моих губ, с ним происходит то же самое. Склоняю голову в сторону, углубляя поцелуй, наслаждаясь каждой его секундой.

Достаточно, Клаудия, если не хочешь, чтобы тебя взяли прямо на столе.

Я отстраняюсь, он прижимает меня к себе, пытаясь возобновить поцелуй, но я кладу палец на его губы и качаю головой.

- Ты не контролируешь, – говорю, высвобождаюсь из его рук, – контролирую я.

И вот так, я оставляю Артемиса в кухне, тяжело дышащего и умирающего от желания. После всего, что он сделал, с этого момента, между нами все будет происходить так, как решу я.

Я ведь огонь, в конце концов.