Это было очень низко с моей стороны, и я признаю, что вела себя как последняя сука» 4 страница

«Она горит, как спичка,

Опасаюсь случайно потушить»

***

Я просыпаюсь где-то в середине дня. Полуденное солнце играет на стенах комнаты, как на фортепиано, пока девушка, сидит на стуле, рассматривая мою вчерашнюю работу. Она водит своими невероятными пальцами по пестрому холсту с только недавно засохшей краской, и я вижу, как ее уголки губ едва-едва поднимаются. Закутанная в плед, как в кокон, она сидит в позе лотоса, и из-под одеяла вижу ее белые коленки. Мне требуется несколько минут, чтобы осознать, что вчера было. Пару раз моргаю, восстанавливая ориентацию, и громко зеваю. Она слегка вздрагивает, но замечая меня, озаряется такой яркой улыбкой, что подсознательно, мне захотелось зажмуриться от ее светлости.

–Доброе утро, - говорит она, натягивая бежевое одеяло по самую шею. Край черной ткани показывается из-под пледа, и я невольно улыбаюсь.

–На тебе моя футболка? – произношу я и пытаюсь потянуться. Кости позвоночника громко хрустят, и я поднимаюсь с постели. В воздухе чувствуется слабый запах моего шампуня, от чего дико хочется сходить в душ. Но мне сегодня слишком лишком лень делать что-то.

–Вроде того, - она мягко улыбается и мне неожиданно захотелось пирога. Клубничного, с воздушными белыми сливками и сочной клубничной сверху. Прямо таки чувствую его аромат в своей голове.

–Дома есть кто? – спрашиваю ее я. Через несколько минут понимаю, что это мой дом. Вот же идиот.

–Не знаю, только твой отец кричал снизу. Он сказал что уходит. – Она тоже осторожно потянулась, скидывая с себя согревающую тело ткань.

Черт, она в моей любимой футболке.

–Ты не против, что я ее взяла? – она стыдливо закусывает губу. – А еще я воспользовалась душем. Ничего? – Я просто стою и смотрю на то, как идеально ткань сидит на ее теле, прикрывая девушку только до середины бедра. Вернувшись в сознание, становится дико стыдно, отчего даже прорывает на кашель.

–Господи, нет, конечно нет, – сконфуженно машу я руками и она смеется.

–Итааак… Мы прогуляли занятия. На это мне плевать. Я голоден как волк. На это мне не плевать, потому что я чувствую, как желудочный сок разъедает стенки моего желудка. Поэтому мы идем обедать.

–Скорее ужинать. Уже почти вечер. – говорит она, и у меня отвисает челюсть. Вечер? Но, ведь… – Пошли, я тоже голодна.

Она подходит ко мне и целует меня в мою шершавую щеку, хватая со стула свои черные джинсы.

«Кажется, своим огнем она зажгла меня

А я и не против».

16.

Я не знаю как, но дни рядом с ней пролетали со скоростью света. Я как наркоман, не чувствовал ничего кроме постоянной эйфории и расслабленности. Словно она огромная доза героина, а я Курт Кобейн. Я вдыхал и вдыхал без остановки, без боязни, что поймаю передоз. Я пробовал настоящие наркотики, но то, что я чувствую сейчас – несравнимо. Неверное, такова она настоящая любовь. Мне говорили, что взлетать всегда просто и приятно, а падать – это страшнее всего. Кости рассыпаются в пыль как от сильного удара, а чувства высыхают как двухнедельные цветы в вазе. Но я не верю.

Мы проводили много времени вместе. Я узнал ее лучше, она узнала меня. Я словно нашел недостающий кусочек пазла своей души. Помните о свадьбе моего друга? Она прошла безупречно. Огромное количество угощений и напитков, прекрасная музыка и прекрасная девушка подле меня. Волнистые волосы, собранные в небрежную, но очень нежную прическу, длинная гусиная шея, которую я каждую ночь покрывал поцелуями и платье цвета пудры, увешанное звездами. Мне хотелось разлюбить ее и влюбиться заново. Это так приятно. Я смотрю на тех, кто смотрит на нее, и мне хочется выколоть им глаза. Она моя, только моя.

Походы в кафе, название которого «Printemps», что с французского как «весна», стали для нас чем-то вроде семейной традиции. Трижды в неделю. Я влюбился в это место, почти как в нее. Так же сильно.

В школе все пошло кувырком. Марк больше не часть нашей компании. Тому есть весомые причины.

Адам стал раздражительным, и куда более активным. Он категорически не переносил Амелию. Она стала для него, чем-то вроде угрозы нашей дружбы. Он пытался влезть, куда было только можно, и последнее время это стало меня дико выбешивать.

–Куда идете? – в очередной раз он спросил меня, сложив руки на плечах.

–Слушай, Адам, тебе не надоело это? – я осторожно подался вперед, отталкивая за себя Мел, пытаясь спрятать ее. Я знал, что это не закончится хорошо. Я прекрасно знал, к чему ведет этот разговор, и старался сдерживать себя.

–Что именно?

С язвительной улыбкой он поправил свои темные волосы и покачивая головой из стороны в сторону посмотрел на меня.

–В кого ты превратился… - он наигранно надул губы, выражая разочарование. Этот жесть меня взбесил до чертиков, а мои кулаки покрывались воображаемой сыпью, от которой я непременно бы избавился, размазав его лицо в лепешку.

–И в кого же?

Я нахмурился, и воображаемо затянулся сигаретой. Я давно к ним не притрагивался. Не было повода. Помню, как выкуривал по две пачки в день, собирая разбросанные по голове мысли. Адам опять задумчиво покачал головой, как бы осматривая меня со всех сторон. Он молчал, так тягостно и раздражающе.

–Ты стал подстилкой для очередной шлюхи.

Драться с лучшим другом – это самое мерзкое, что можно совершить. Но я ничего не мог сделать с собой. Мне было противно. За нее я готов был порвать любого. Смешно, знаете его кровь почти такая как у меня, только светлее на несколько оттенков. С недавних пор и моя кровь потемнела. Не сильно, но меня это заставило задуматься.

–Вот и подтвердились мои слова.

Он осторожно поднялся с земли, вытер кровь из носа рукой, язвительно улыбаясь, отряхнулся и пошел в сторону.

Вот же мудак.

17.

Цветы это нежность, они разцветают

В преддверьи весны – вам так скажет эстет.

Красивы, но словно трава засыхают

Вот были цветы, а сейчас уже нет.

-Мел? Ты куда? – не успел я продрать глаз, как уже ору это в след закрывающейся двери.

Что с ней происходит?

Слишком много тайн от меня. Я не могу так. Подскакиваю с кровати и хватаю одежду со стула. Пока одеваюсь, прыгая на одной ноге, смотрю в окно. Вижу ее. Всю туже стройную худощавую девушку с огненными волосами и веснушчатым носиком. Она выходит из моего дома, налегке, но постоянно оглядываясь по сторонам. Она умеет ходить быстро, но не совсем, поэтому у меня есть некоторый приоритет в этом случае. Бегаю я отменно.

На улице воздух так свеж, а погода как в раю. Пахнет весной. Вот именно весной. Я конечно люблю весну, но когда все чересчур ванильно и красиво, меня начинает мутить. Цветочки, птички туда-сюда. После дождя на прошлой неделе, земля немного сыровата, а деревья начали расцветать. Вишня особенно. В парке что неподалеку, у нас целая роща с вишневыми деревьями. Там так красиво, как в старом японском городке.

Она идет в сторону школы. Неспеша, иногда оглядываясь. Еще никогда не занимался слежкой, и я знаю, что это дико и тупо, но я чувствую, что мне важно пойти за ней, важно знать что происходит. Мне кажется, я люблю ее. Такого никогда не было. Я не думал о серьезности своих намерений.

Но сейчас я стал чаще и чаще задумываться какой я, и что она значит для меня. Я повзрослел? Однозначно. Я чувствую это каждым миллиметром своего тела, каждой клеткой.

Она сворачивает за угол, и я хочу пойти за ней, но кто-то резко хватает меня за плечо.

–Я знал, что ты пойдешь за ней, – спокойно проговаривает до боли знакомый персонаж, и я разворачиваюсь. Адам. Его зеленые глаза впиваются в меня своим ядерным взглядом. Я не могу в них ничего прочесть, они как закрытая книга, недоступны. Зрачки непривычно расширены. Вспоминаю, что было несколько недель назад и резко скидываю его руку с плеча и стараюсь уйти, но он останавливает меня.

–Постой. – говорит он со странной интонацией в голосе. Его пальцы перебирают монетку в один английский фунт.

–Я думаю не нужно лишних слов. Ты и тогда все мне сказал.

Он резко хватает меня за руку и сжимает мою ладонь в своей.

–Я люблю тебя.

Дикость.

Что происходит в данный момент в моей голове, я сам не способен понять.

–Что? – спрашиваю я и вырываю руку из его ладони. Верно, он сдурел и это просто какая-то ошибка. На моем лице читается непонимание и возмущение.

–Я люблю тебя. С того самого момента как я увидел тебя в столовой, я был влюблен. Я знаю, что это необычно для тебя, и ты не привык к такому, но я хотел, чтобы ты знал. Вдруг у меня есть шанс.

–Его нет. Я люблю ее. Я натурал, как ты уже понял.

–Все из-за той шлюхи. Она не достойна тебя. Ты лучше.

На моем лице бушует ярость, но я стараюсь держать себя в руках. Она изменила меня. Помогла стать лучше и сдержанней. Ты ничего не знаешь. Ни кусочка о ней ты не знаешь. Ты просто никто. Просто пустое место.

Дыши.

Все нормально.

–Пошел нахер, или снова получишь по своему смазливому личику. – сдавленно говорю я, переминая пальцы в своих руках.

–Воу, воу. У тебя нет времени на это. – Адам гадко улыбается и наигранно прикладывает ладони к лицу. Начинает кривляться. – Бедную Амели сейчас разгрызут бешеные собачки-черлидерши и их парни. Может даже поразвлекаются с ней. Беги.

И я побежал.

У меня нет времени на этого придурка.

Забегаю в то же до дикости минимализированное здание с белыми стенами, которое вижу каждый день. Бегу по коридору, вдоль кабинетов, осторожно прислушиваясь. Тишина.

Второй пролет. Я залетаю в каждый кабинет, но тут словно поселились сестры Смерть, Печаль, и Уныние.

Спотыкаясь бегу по лестнице, в голове сотни догадок и ужасных мысле связанных с тем, что с ней сейчас происходит. Она ведь даже отбиться не сможет. Она настолько слабая и хрупкая, что я порой я боюсь прикасаться к ней, не то что-то еще. А тут такое.

В одной из аудиторий слышу голоса и словно пуля залетаю туда.

–Где она?! - ору я, забегая внутрь. Вижу три измазанные светло-светло серой кровью физиономии. Одна лежит на полу, а остальные вокруг нее. Одна что-то взволнованно боромчет и долбит подругу по лицу. У обоих на глазах слезы. Когда я с грохотом захожу, они испуганно подпрыгивают.

–Где она?! – повторяю я и иду напролом. Они не сразу понимают, что происходит, а я все еще иду напролом и хватаю одну девушку. И мне требуется немного времени, чтобы понять, что это Кессиди. Резко прижимаю ее к стене. – Где она!?

Я кричу так, что на секунду задрожали стены. Девушка начинает рыдать, и испуганно закрывает лицо руками. Она не может это прекратить, а мне становится ее жалко. Я смотрю на нее и теряюсь. Никогда не видел ее такой. Постепенно разжимаю руку и отхожу.

– Что тут произошло.?! – я оглядываюсь. Девушки такие потрепанные и… побитые?

На паркете вижу капли черной крови.

–Кто-то на вас напал?! – я хватаю девушку за ладонь и смотрю в зареванные глаза.

–Прости. – шепчет она, но я не могу нормально расслышать.

–Что ?! Говори громче. Нас вас напали?? – трясу ее я, но она молчит, еще плача.

Отдергиваю руки и бегу вон из лекционной.

Капли крови, они словно дорожка ведут меня. Некоторые я уже размазал по пути сюда своими длинными ножищами.

Что происходит? Что я только что видел?

Капли ведут меня, но в какой-то момент следы резко прекращаются. Я поднимаю голову и вижу дверь. Ее ручка измазана в этой же черной субстанции. Так мерзко прикасаться к ней, но я делаю это. Я должен.

Черт. Черт. Черт.

Заперто. Нажимаю снова и снова, снова и снова. Безуспешно и бессмысленно. Но на этом не ограничиваются мои возможности.

–Кто здесь? Открой. – ору я и начинаю кулаками долбить по этой картонной двери.

–Открой, черт возьми.

–ОТКРОЙ.

Слышу женский плач. Такой незнакомый и еле уловимый, но я знаю кто там. Я знаю кто за этой чертовой дверью. Они никогда не плакала после случая нашего знакомства. Ни одной капли не упало с ее глаз за время со мной, и я был горд этим. Горд собой.

–Мел? – я затихаю, и рука медленно сползает по деревянной поверхности.

Плач усиливается и моя душа сжимается.

–Это… это.. твоя кровь? – я почти шепчу и смотрю на свои черные ладони. Словно тьма на них поселилась, словно оторвали кусочек от нее. Я не понимаю.

– Я НЕ ПОНИМАЮ. ЧТО ПРОИСХОДИТ?! ЧТО ЭТО?! – ору я, и могу сказать, что во мне нет страха или отчаяния. Я зол. Я так зол, как никогда. Я зол не на нее, не на себя, я зол на эту чертову планетку. На это жалкое и бессмысленное существование людей, на эти правила, возможности и последствия. Мне хочется разорвать к чертям этот мир как листок бумаги, но это невозможно. Мне хочется щелкнуть пальцами и стереть с лица земли все. И себя в первую очередь.

–ОТВЕТЬ. – ору я без остановки, подобно дикому животному. Мне стыдно, мне определенно стыдно за себя. До чего я опустился? Во что я превратился? Кусок дерьма. Просто кусок дерьма.

–ОТВЕТЬ.

–СКАЖИ МНЕ СВОЙ ЦВЕТ КРОВИ.

Она рыдает за дверью, а я бью по этой долбаной двери. Это нечестно. Почему все всегда так несправедливо, так отвратительно и гадко? Хочется подавиться собственными слезами, но меня на них не пробивает. Я пуст. Я совершенно ничего не чувствую.

НИ-ЧЕ-ГО.

–Черный. – слышу тихий ее голос, а потом резкие всхипы.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 Следующая ⇒