«Я еду домой. Что-нибудь нужно?»

Ответа не последовало.

Мне это не понравилось, и я тут же понял, что буду всегда о ней волноваться. Беспокойство никогда не пройдет. Я слышал, что люди говорят такое о своих детях. Говорят, что не знали настоящего беспокойства, пока в их жизни не появился кто-то необычайно важный, что заставляло задуматься над истинной сущностью того, что значит любить другого человека. В комплекте с такой любовью шло бремя потенциальных потерь — слишком тревожная для меня перспектива, чтобы часто об этом задумываться.

Вспомнив о конверте из стопки газет, я направился к газетному киоску Мюриэль, находившемуся на пути к моей машине. Она видела, как я приближался, и следила за мной своими проникновенными глазами. У нее, возможно, была тяжелая жизнь и существование полное лишений, но эти истины не отменят того факта, что она была весьма сообразительна. Ее проницательные глаза ничего не упускали.

— Здравствуй, Мюриэль.

— Привет, шеф. Что я могу сделать для вас? У меня есть всевозможные американские газетенки, которые вы только пожелаете, а?

— Да. Очень хорошо, — я улыбнулся ей. — У меня вопрос, Мюриэль, — я наблюдал за языком ее тела, пока говорил, пытаясь заметить реакцию, которая бы указала на то — знала ли она, о чем я хотел спросить или нет. Я вытащил конверт с фотографиями Ивана и поднял его. — Что вы знаете об этом конверте, который был вложен в сегодняшнюю стопку газет?

— Ничего, — она не отвела взгляд. Она никогда не разрывала визуальный контакт. Две эти особенности служили доказательством ее искренности. Я мог только предполагать, задействовать свою интуицию и помнить с кем имел дело.

Я положил десятку на прилавок.

— Мне нужна ваша помощь, Мюриэль. Если вы заметите кого-либо или что-либо подозрительное, я хочу, чтобы вы рассказали мне об этом. Это важно. На карту поставлена жизнь человека, — я кивнул головой. — Вы проследите за этим?

Она посмотрела на десятифунтовую банкноту, а затем снова на меня. Она одарила меня искренней улыбкой, продемонстрировав ужасные зубы, и сказала:

— Ради вас, красавчик, прослежу, — Мюриэль схватила десять фунтов и положила их в карман.

— Итан Блэкстоун, сорок четвертый этаж, — сказал я, указывая на свое здание.

— Я знаю ваше имя и не забуду.

Я понимал, что кроме заключенного между нами соглашения, мне стоит учитывать и то, с кем я его заключил. Я направился к своей машине, стремясь поскорее вернуться домой и увидеть мою девочку.

Я набрал номер Брианны во второй раз и вновь попал на голосовую почту, поэтому оставил голосовое сообщение о том, что еду домой. Я гадал, что она делает, раз не отвечает, и попытался представить себе что-то наподобие принятия ванны, сломавшихся телефонных динамиков или установки телефона на беззвучный режим.

Я старался побороть свое беспокойство. Поначалу чувство было все еще непривычно, но в то же время я не мог обойти его стороной. Я постоянно волновался о Брианне. И только потому, что все это было ново для меня, принятие такой данности определенно не облегчало положения. Я был абсолютным новичком, познающим свой путь.

Когда я вошел в квартиру, в ней было тихо, как в могиле. Я ощутил острый укол беспокойства достигшего неприятных высот и начал поиск.

— Брианна?

Полнейшая тишина. Она не на работе, и, безусловно, не в моем офисе. Не на балконе. Ванная была моей последней надеждой. Мое сердце колотилось в груди, пока я открывал дверь. И разбилось, когда я ее там не обнаружил.

Черт! Брианна, где ты?

Ее красивое платье висело на крючке. Лиловое, то, что она купила в винтажном магазине с Габриэль в день, когда мы встретились за обедом в «Глэдстоуне». Также свидетельством подготовки к предстоящему отъезду служили наполовину собранные косметичка и небольшая сумка. Следовательно, она была здесь, готовясь к сегодняшнему мероприятию и нашему уик-энду.

Я хотел ей доверять, но однажды она уже уходила от меня, вдруг она сделала это снова? После сегодняшних снимков от фанатика, мой живот скрутило в узел, и мне просто необходимо было знать, куда, черт возьми, она делась!

Я направился в спальню, набирая номер Нила в своем наполовину паническом состоянии, когда обнаружил то, что искал. Самое чудесное видение в мире. Среди вороха разбросанной одежды и наполовину упакованных сумок была Брианна, свернувшаяся калачиком в постели… спящая.

— Да? — ответил Нил.

Я был так потрясен, что по-прежнему прижимал мобильник к уху.

— Эмм... ложная тревога. Извини. Увидимся в Национальной через несколько часов, — я повесил трубку, прежде чем он успел ответить. Бедный приятель должно быть подумал, что я спятил.

Ты точно сошел с ума!

Очень тихо передвигаясь, я снял пиджак, сбросил обувь, осторожно заполз на кровать и обвился вокруг ее спящей фигурки. Я вдохнул ее прекрасный аромат и позволил своему пульсу замедлиться. Желание закурить сигарету было невероятно интенсивным, но я сосредоточился на ее теплом теле и понял, что мою зависимость к сигаретам, в конце концов, придется снизить.

Брианна не реагировала, глубоко погрузившись в сон, и мне стало интересно из-за чего она так устала, но я не хотел ее беспокоить. Я мог наблюдать и ждать, просто радуясь, что она рядом со мной, и размышляя над уроком, который я только что извлек. По-видимому, не у одной Брианны были проблемы с доверием. Мне нужно чуть больше поработать над своим собственным. Когда она сказала, что не уйдет от меня, я должен был верить, что она сдержит слово.

Я открыл глаза, обнаружив, что она меня изучает. Она улыбалась, выглядя счастливой, красивой и чуточку самодовольный.

— Мне нравится смотреть, как ты спишь.

— Который час? — я посмотрел на застекленную крышу и убедился, что солнце еще не зашло. — Я заснул? Я пришел домой, нашел тебя в постели и не мог устоять, чтобы не присоединиться к тебе. Думаю, я тоже задремал, соня.

— Около половины шестого, пора собираться, — она потянулась, как кошка, — чувственно и эротично, пока не выпрямилась. — Не пойму, почему я так устала. Я просто прилегла на минутку, а когда открыла глаза... ты здесь, — она начала скатываться с кровати.

Я схватил ее за плечо и вернул обратно, подмяв под себя и расположившись между ее ног.

— Не так быстро, моя красавица. Мне для начала нужно немного побыть с тобой наедине. Это будет долгий вечер и мне придется делить тебя с несметным количеством идиотов.

Она подняла руку, обхватила мое лицо и улыбнулась.

— Какой вид уединения ты предпочитаешь?

Я поцеловал ее медленно и основательно, исследуя языком каждый дюйм ее ротика, прежде чем ответил:

— Тот, где ты голая и выкрикиваешь мое имя, — я медленно вжался своими бедрами в ее мягкое тело. — Этот вид.

— Ммммм, вы убедительны, мистер Блэкстоун, — сказала она, все еще удерживая мое лицо, — но мы действительно должны собираться. Ты хорош в выполнении нескольких дел одновременно?

— Я хорош во многом, — ответил я, а затем снова ее поцеловал. — Только намекни.

— Ну, мне нравится твой душ так же, как и твоя ванна, — застенчиво сказала она.

— Ах, так значит ты просто использовала меня из-за непревзойденных удобств моей ванной комнаты?

Она рассмеялась и направила руку вниз, чтобы ухватиться за мой твердеющий член.

— Любые удобства непревзойденны, когда я вижу это.

Я засмеялся и в то же время застонал, убегая от нее в ванную комнату.

— Я наберу горячей воды... и буду ждать тебя там.

Мне не пришлось томиться в ожидании, прежде чем она присоединилась ко мне голая и, как обычно, умопомрачительно сексуальная; превращая меня в своего абсолютного пленника и вызывая неистовую потребность обладать ее телом доминирующим сексом, без которого, по всей видимости, я не мог обойтись, когда мы были вместе. Моя наивысшая награда и мой самый большой страх в одном флаконе. Я шутил по поводу сегодняшнего торжества и готовности поделиться ею с другими, но в моем высказывании прозвучало гораздо больше правды, чем хотелось бы признавать. Я терпеть не мог делить ее с другими мужчинами, которые, на мой взгляд, чересчур ею восхищались.

Но такова реальность Брианны, и если она — моя девушка, то я должен научиться принимать эту данность как мужчина.

Мы с пользой провели время в этой горячей мыльной воде. Да... выполнение нескольких дел одновременно — одна из моих сильных сторон, и я не откажусь от любой подвернувшейся возможности.

— Знаешь, ты великолепно выглядишь.

Она покраснела от смущения в зеркальном отражении, румянец распространялся по ее шее и даже по выпуклости ее груди, в декольте этого роскошного платья, которое она надела. Оно было кружевным и полностью облегающим ее фигуру, короткая юбка была довольно легкой, из какого-то другого незнакомого мне материала. Не имеет значения, что, черт возьми, это было, но сегодня это платье точно станет моей смертью. Я слетел с катушек.

— Ты и сам выглядишь великолепно, Итан. Мы гармонично смотримся. Ты же выбрал этот галстук только из-за моего платья?

— Конечно. У меня куча галстуков, — я наблюдал за тем, как она наносит макияж и последние штрихи, благодаря бога, что она не замечает моей скрытности и нервозности из-за того, что я собирался сделать.

— Ты наденешь тот старинный серебряный зажим для галстука? Тот, который я больше всего люблю?

Идеальное начало.

— Безусловно, — я направился к верхнему ящику комода, чтобы достать его.

— Это семейная вещица? — спросила она, когда я прикрепил его на свой галстук.

— Да, как ни странно. Она принадлежала семье моей матери. Бабушка с дедушкой были старыми английскими богачами, у которых были только две дочери — моя мама и мама Ивана. Когда они умерли, их имущество перешло внукам — Ханне, мне и Ивану.

— Ну, это невероятно, и мне нравятся старинные вещицы наподобие этой. Старинные вещи так хорошо проработаны и, еще лучше, если в них есть сентиментальный смысл, правда?

— У меня практически не осталось воспоминаний о маме, я был слишком мал, когда она умерла. Зато я помню свою бабушку. Она оставляла нас у себя на праздники, рассказывала нам множество историй и показывала фотографии; она, как могла, пыталась помочь нам узнать нашу мать, потому что, по ее словам, моя мама этого бы хотела.

Брианна опустила кисточку для макияжа и подошла ко мне. Она провела рукой по моему рукаву, затем слегка поправила галстук, и, наконец, благоговейно погладила серебряный зажим.

— Твоя бабушка, похоже, такая же прекрасная женщина, как и твоя мать.

— Ты бы им понравилась, — я осторожно ее поцеловал так, чтобы не размазать помаду, и вытащил из кармана коробочку. — У меня для тебя кое-что есть. Это предназначено специально... для тебя, — я протянул ей футляр.

Ее глаза широко распахнулись при виде черной бархатной коробочки, а затем она посмотрела на меня немного испуганно.

— Что это?

— Просто подарок для моей девушки. Я хочу, чтобы он стал твоим.

Ее рука дрожала, когда она открывала футляр, а затем дрожь отразилась в ее дыхании, вызвав легкое удушье.

— О, Итан... оно… оно такое красивое…

— Эта маленькая старинная вещица досталась мне от матери, и она идеально подходит для тебя... или говорит о моих чувствах к тебе.

— Но ты не должен мне его дарить, это ведь семейная реликвия, — она покачала головой. — Неправильно, что ты… что ты это даришь…

— Я должен подарить это тебе, и я дарю, — решительно произнес я. — Могу я надеть его на тебя?

Она снова взглянула на кулон, а затем на меня, и повторила свои действия несколько раз.

— Я хочу, чтобы ты приняла подарок и надела его этим вечером.

— О, Итан ... — ее нижняя губа подрагивала. — Почему?

Честно? Аметистовый кулон в форме сердца, усыпанный бриллиантами и жемчугом, был очень хорошеньким, более того, буквально выкрикивал имя Брианны. Когда я вспомнил, что он был в коллекции моей доли маминого наследства, я спустился в хранилище и открыл его. Там хранились и другие вещи, но, возможно, нам потребуется еще немного времени, прежде чем мы глубже погрузимся в фазу отношений, включающих дополнительные ювелирные подарки.

— Это просто колье, Брианна. Кое-что абсолютно прекрасное, что напоминает мне тебя. Оно старинное, твоего любимого цвета и в форме сердца, — я взял коробочку из ее рук и вытащил кулон. — Надеюсь, ты примешь его, будешь носить и знать, что я тебя люблю. Вот и все, — я наклонил голову и держал колье, ожидая ее согласия.

Она поджала губы, глубоко вздохнула и взглянула на меня блестящими от слез глазами.

— Ты заставляешь меня плакать, Итан. Оно такое… такое красивое и нравится мне… и… и мне нравится, что ты хочешь мне его подарить… и я тоже тебя люблю, — она повернулась к зеркалу и подняла волосы с шеи.

Чертовски сказочный вкус победы! Я уверен, что сиял, понимая, что никогда не испытывал большего счастья, чем в тот момент, застегивая цепочку на ее красивой шее, наблюдая за тем, как усыпанное драгоценностями сердце оседает на ее коже, наконец, после десятилетий в темноте, обретая свой дом.

Как и свое сердце.

Глава 12

Национальная Портретная Галерея — великолепное место для проведения мероприятий, с которым я был хорошо знаком, побывав там до этого много раз по работе, иногда как гость и пару раз на свиданиях.

Но никогда не был как сейчас.

Брианна придала новое значение всему этому. По крайней мере для меня. Я думал, умру к концу вечера, держа ее на расстоянии от всех этих людей, которые хотят урвать кусочек от нее.

Она выглядела так прекрасно и совершенно в своем лиловом кружевном платье и серебристых туфлях. Внешне она походила на модель, а внутри скрывался блестящий художественный ум, который все ценили за проделанную работу в ее области. Моя девочка сегодня была звездой. Чертовски помогло еще и то, что мой подарок украшал ее шею. Люди, она моя! Моя! И, черт возьми, не забывайте об этом!

Демонстрация «Леди Персиваль» была настоящим хитом. Она была выбрана в качестве обучающей программы для изучения сохранности, поскольку ее реставрация была только частично завершена. И Брианна, конечно же, была назначена ответственной за проект. Когда дело дошло до ужина, об ее открытии было упомянуто в приветственной речи. Я никогда не забуду гордости в выражении ее лица. Весь доход с этого мероприятия пошел на поддержку Фонда Ротвейл для развития искусства, и, оглядев помещение, я предвидел огромные деньги и узнавал старые имена среди гостей. Казалось, Маллертон испытывал своего рода возрождение, и открытия Брианны в его работах подогревали новый интерес к его творчеству, вследствие чего и образовалась Ротвейлская благотворительность.

— Брианна, твоя «Леди Персиваль» просто что-то с чем-то, — сказала Габриель. — Когда я вернулась, по-новому взглянула на нее. Мне нравится, что они используют ее, как возможность для обучения методу и процессу сохранности, который превращается в сокровище, как и она. И, Итан, ты тоже сыграл важную роль в решении загадки, я слышала.

— Вряд ли важную. Всего лишь перевел некоторые слова, но все равно спасибо, Габриель. С радостью помог моей девочке немного с французским, — подмигнул я Брианне. — Она была так рада, когда все прояснилось.

— Я была в восторге! Эта картина помогла мне сделать карьеру. И этим я обязана тебе, детка, — она потянулась и накрыла мою руку своей.

Боже, я так любил, когда ее проявлялась в таких небольших жестах, как этот. Я поднес ее руку к губам, и мне было все равно, кто это видел. Плевать.

— Я бы хотела знать, где Иван? Думаешь, он скоро будет здесь? — поинтересовалась у меня Брианна.

Мое чувство радости в два счета обратилось в чистую ревность, и я уверен, что нахмурился до того, как остановил себя и понял, что она просто была милой. Я вспомнил, что я должен был сообщить ему о фотографиях сегодня, но черт, Иван будет пускать слюни по Брианне, когда увидит, как красива она этим вечером.

Брианна повернулась к подруге и начала взволнованно:

— Габби, я очень надеюсь, что он явится сегодня, хочу, чтобы ты познакомилась с кузеном Итана. Его дом набит работами Маллертона, которые нуждаются в каталогизации и, бог знает, в чем еще. Ты должна встретиться с этим мужчиной. Правда, должна.

Габриель засмеялась, выглядела она очень счастливой и прекрасной в этом зеленом платье, которое прекрасно сочеталось с цветом глаз. Я понял, это могло бы быть хорошим решением. Отвлечение Ивана на Габриель от заигрывания с Брианной. И что-то мне подсказывает, что как только Иван увидит Габриель, он будет полностью поглощен ею. Я бы поставил на это. И вряд ли бы прогадал.

— Сложно сказать, детка. Иван видит время в своем собственном свете, и всегда так делал. Это жутко раздражает... — моя речь остановилась, когда я увидел ЕЕ по другую сторону стола. Проклятье. Клубничная Блондинка на три часа — вся на параде и готова к охоте. Ничего хорошего.

Я отвернулся и сфокусировался на Брианне. Она обернулась туда, куда я только что смотрел, и снова повернулась ко мне. Уверен, ее мозг начал все анализировать. Брианна умная девочка. Я попытался остыть и молился, чтобы Пенелопа или Памела не вспомнила ничего, что помнил я, но надежды мало. Она была подругой Ивана, и я знал, что она, в конечном итоге, подберется ко мне, прежде чем закончится вечер. Где инструкция по разрешению неловких моментов, когда она так нужна? Разве не вульгарно, представлять последнюю женщину, которую ты трахал, той, что ты трахаешь сейчас? Ух.

— Все хорошо? — спросила Брианна.

— Да, — я потянулся за своим бокалом и положил руку на спинку стула Брианны. — Идеально, — улыбнулся я.

— Посмотри-ка, здесь Пол, — она усмехнулась и помахала моему врагу, который приподнял бокал в нашем направлении. Я ожидал, что он появится здесь, потому что он сказал об этом утром, когда мы встретились на улице. — Будь милым. Даже не думай закатить еще одну истерику перед ним снова, — пробормотала она мне шепотом.

— Хорошо, — ответил я, поднимая свой бокал и мысленно желая обладать темными силами, чтобы превратить его в жабу. Подождите, он уже был жабой. Надо подобрать для него что-нибудь новенькое... может быть таракан?

— О чем ты думаешь?

— О том, как сильно презираю насекомых, — отвечаю я, делая глоток вина.

Она закатила глаза.

— Правда?

— Угу. Не шучу. Тараканы мерзкие существа, ползают в тех местах, где им определенно не место.

Она рассмеялась.

— Ты очарователен, когда ревнуешь, — она сузила глаза и наклонилась ближе. — Но если ты снова смутишь меня перед ним, как сделал этим утром, покупая кофе, то получишь от меня, Блэкстоун. И это будет мучительно больно, — она опустила взгляд ниже моей талии.

Я расхохотался только потому, что это было забавно, и не сомневался в ее угрозе ни на мгновение, на самом деле этот Таракан наблюдал за нами.

— Я буду идеальным джентльменом... так долго, как он будет держать свои клешни при себе.

Она снова закатила глаза, и я заметил, какими голубыми они казались в сочетании с ее вечерним платьем.

После ужина я получил удовольствие быть представленым очень женственной и роскошной Алекс Крейвен из «Виктории и Альберта». Я помолился в благодарность маме за то, что не отправил то ядовитое сообщение госпоже Крейвен — «Итан с большим ножом» — и полагал, что наверное в тот день за мной наблюдала мама. Я никогда не принимаю удачу за должное.

Брианну очень быстро украли меценаты, которые хотели методично сохранить «Леди Персиваль». Смирившись с этим, я отправился за другим напитком. Но почувствовал взгляд и обернулся, обнаружив Клубничную Блондинку, быстро направляющуюся ко мне. Дерьмо. Знал, что это случится.

— Привет, Итан. Приятно видеть тебя здесь сегодняшним вечером. Я на днях спрашивала Ивана о тебе.

— Правда? — кивнул я ей, отчаянно желая вспомнить ее имя. — Выпьешь... ммм...? — посмотрел вниз, чувствуя себя мудаком и мечтая быть где-нибудь в другом месте на данный момент.

— Присцилла.

Ну, первую букву я запомнил правильно. Я щелкнул пальцами и указал на потолок.

— Точно, Присцилла, принести тебе напиток? Я как раз собирался вернуться к Викторианской выставке. — Пожалуйста, скажи «нет».

— Да! Я предпочитаю «Космо», — выпалила она, ее глаза засветились, так как она почувствовала некий интерес с моей стороны. Ее взгляд пробежался по мне сверху донизу, и я счел это более чем некомфортным. Это было тем, что я терпел от женщин годами. И делал я это, конечно же, ради секса. То есть, кто трахнется с тобой, если ты, по крайней мере, не позволишь им восхититься и не притворишься, что польщен их вниманием? По правде, мне это было не по душе, и это было для меня не больше, чем игра. До Брианны многое из того, что я делал, было игрой. А я был скотиной.

— И что же Иван рассказал обо мне?

— Он сказал, что ты очень занят своей работой и подготовкой к Олимпийским играм... и еще своей новой девушкой.

— Кхм... ну, пожалуй, тогда он сказал правду, — ответил я, поглядывая на выход из комнаты, стараясь не грубить. — У меня есть девушка. — И мне нужно свалить от тебя подальше сейчас-же-на-хрен!

— Я видела ее ранее на ужине. Она молоденькая штучка, не так ли? — Присцила приблизилась и положила руку на мое плечо, а ее голос был пропитан ядом достаточным для того, чтобы ужалить.

— Не настолько юная, — я сделал глоток водки и молился о каком-нибудь вмешательстве бога, чтобы тот вытащил, к чертовой матери, меня из этой неудобной ситуации, когда подошли Таракан и Брианна.

Получай свое божье вмешательство, придурок.

— Детка, — Я отделался от Присциллы и подошел к Брианне. — Я пошел за выпивкой и тут встретил... эмм... Присциллу... — Черт подери, если я до сих пор не знал ее фамилии! Это дерьмово, и у меня не было опыта по разгребанию такого дерьма, не то чтобы для этого было много поводов, но этот случай был чертовски неловким.

— Блэкстоун, — Пол Лэнгли посмотрел на меня обвиняющим взглядом. — Брианна почувствовала легкое головокружение и нуждалась в передышке.

Я взял ее руку и поднес к губам.

— Ты в порядке?

— Думаю, мне просто нужен стакан воды, — отвечает она. — Мне стало немного душно, все это неожиданно и странно.

— Хочу, чтобы ты присела, я принесу тебе воды, — но прежде чем я двинулся, здесь уже был хорошист Лэнгли, сующий в руку Брианны хрустальный бокал. Я попытался телепатически передать ему: «Свали сейчас же, Лэнгли».

Это не сработало.

— Спасибо, Пол, — Брианна одарила его благодарной улыбкой и начала пить.

— Пожалуйста, дорогая, — Таракан промурлыкал в ответ.

Дерьмо... Я надеялся, он свалит из комнаты. Лэнгли, воплощение манер, чем он и являлся, протянул руку Присцилле и представился.

— Пол Лэнгли.

— Присцилла Бэнкс. Рада знакомству с вами.

Изумительно. Теперь, вы двое можете оставить нас наедине и пойти потрахаться в туалете, либо поболтать у нас за спиной, либо идти на все четыре стороны? Любой вариант будет охренительно подходящим!

На мою удачу, они отошли и начали общение. Я снова повернулся к Брианне и спросил:

— Тебе лучше?

— Да, намного, — она взглянула на Пола и Присциллу, а затем на меня. — Кто это, Итан? — прошептала она.

— Подружка Ивана.

Она не купилась на это и посмотрела на меня взглядом, который обещал мне погибель, если я не признаюсь.

— Она и твоя подружка тоже?

— Не совсем, — предложил я.

— Что значит твое «не совсем»?

Я сделал паузу, неуверенный, откуда взялась эта грубость. Благотворительная акция была не подходящим местом, но я не всегда фильтрую свои мысли от того, что выходит из моих уст, и поэтому у меня вырвалось:

— Это значит, что мы один раз провели время вместе, и мы не являемся друзьями в любом смысле этого слова. Не такие друзья, как ты и Лэнгли, — я приподнял бровь в ее сторону.

— Окей. Достаточно справедливо, — произнесла она, долго глядя на Присциллу и возвращаясь ко мне, допив остатки воды.

Хм... такое ощущение, будто она была готова опустить эту тему. Спасибо. Боже. Теперь, если мы сможем сбежать от Таракана и Клубничной Блондинки, все будет просто замечательно.

— Вернемся в галерею? Должно быть, тебя ожидают еще легионы поклонников, чтобы поговорить с тобой.

— Точно, — засмеялась она, качая головой. — И да, мы действительно должны вернуться. Я хочу, чтобы «Леди Персиваль» получила достаточно внимания сегодня. Она пряталась в темноте долгое время.

Когда я отвел Брианну обратно в Викторианскую Галерею, я не мог не подумать о том, что она имела в виду себя, используя последнюю фразу, как метафору: Она пряталась в темноте долгое время. По какой-то причине это сделало меня счастливым.

Брианну затянуло в очередном раунде интервью, а я отойдя на задний план, позволил ей делать свое дело. Она только начала карьеру, и по нескольким причинам я желал для нее успеха. Первая, это было ее мечтой, а вторая, хорошая работа, выбранная ею в этой сфере, удержит ее в Лондоне со мной. Я был так же мотивирован, как и моя девочка.

— Наслаждаешься шоу? — голос Ивана послышался из-за моего плеча.

— Рад, что ты смог объявиться сегодня и почтить нас своим присутствием. Брианна хочет познакомить тебя со своей подругой, — я поискал взглядом Габриель в ее зеленом платье, но не нашел.

— Брианна выглядит очень занятой сейчас, — он смотрит на мою девочку с восхищением. — Возможно позже.

— Послушай, Иван, сегодня в мой офис была доставлена псевдоугроза. Меня это не испугало, но я хочу, чтобы ты знал детали, — я вручил ему конверт с фотографиями, который я захватил с собой, ожидая, что он посетит сегодняшнее мероприятие. Я был твердо уверен в том, что человек, которому адресованы угрозы, должен знать о них, какими бы незначительными они не были. Сумасшедшие люди никогда кажется не исправятся, таким образом, все должны знать, что именно могло быть потенциальной проблемой.

Иван и я проделывали такое много раз, поэтому в этом не было ничего нового. Он ворчал, просматривая фотографии, и спустя минуту вернул мне обратно конверт.

— Спасибо, И, что показал. Я уверен, все это минует, когда начнется Олимпиада, но возьмем на заметку, — он посмотрел на напиток в моей руке. — По крайней мере, я могу надеяться, так?

— Это все, что мы можем делать, приятель, — кивнул я, хлопнув его по спине.

— Мне нужно что-то типа того, что и у тебя, — отмахнулся он и направился к бару.

Я баюкал свою водку еще пару минут, а затем решил, что самое время покурить. Брианна все еще была слишком занята для того, чтобы прерывать ее, поэтому я отыскал Нила и предупредил его, куда я направился. Я определил местонахождение запасного выхода на улицу на первом этаже, подпер ее, немного приоткрыв, чтобы вернуться тем же путем, и вышел в прохладную, свежую ночь.

Вкус гвоздики ощущался так хорошо, что я немного сделался твердым. Еще несколько часов и мы будет на пути из Лондона, где я смогу заполучить ее только для себя. Городские огни и звуки были приятными, перемешиваясь с душистым дымом, который укутал меня плащом. Когда я стоял там и баловался второй сигаретой, я задался вопросом, брошу ли когда-нибудь полностью курение. Я реально пытался ограничить количество сигарет, но я курил так долго, что не знал, как полностью забросить эту привычку. Наркомания была могущественной составляющей тела и духа. И курение для меня было больше, чем просто никотин. Я предполагаю, что это некая необходимая профессиональная помощь, а также время, чтобы мужественно встретить эту действительность, и еще некоторые другие.

Я почувствовал вибрацию у груди и услышал протяжный звук, который занял у меня некоторое время, чтобы понять, что это. Старый мобильник Брианны в нагрудном кармане. Он так долго молчал, что я чуть не забыл его взять с собой сегодня вечером, но по привычке я продолжал заряжать и включать его.

Выудив его из кармана, увидел, что на него пришла ММС-ка. Значит изображение. Я почувствовал холод и узнал пугающий укол страха в животе. Я нажал «открыть» и попытался дышать.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 9 10 111213 14 Следующая ⇒